Денис Драгунский - Персонально ваш - 2016-05-23
23.05.2016
О. Чиж
―
15.07 в Москве. Здравствуйте. Ирина Воробьева…
И. Воробьева
―
И Оксана Чиж. Дневной Разворот начинается как всегда с рубрики «Персонально ваш». И сегодня это писатель Денис Драгунский. Здравствуйте.
Д. Драгунский
―
Здравствуйте.
О. Чиж
―
Как вы относитесь к творчеству группы «Ленинград»?
Д. Драгунский
―
Вообще я, честно говоря, не большой любитель вот этой всей, этой отрасли музыки. Я помню, покойный поэт Денис Новиков, мой тезка, был замечательной такой поэт. Называл этих людей «брюхочесами». Потому что возьмите левой рукой зажмите воображаемый гриф, а правой рукой начинайте трепать в районе живота. Но при этом ужасно смешной. Наверное, вы говорите о «В Питере – пить».
И. Воробьева
―
Прокуратура все-таки решила проверить этот клип.
Д. Драгунский
―
Я смотрел этот клип. Он совершенно замечательный. И у меня никакого желания выпить не возникло. Может быть речь в возрасте. Что я человек немолодой. Но сказать, что я так сразу побежал пить, не могу сказать. Более того, я на днях уезжаю в Питер и не думаю, что там моя доза спиртного сильно повысится. Сильно выше 50 граммов красного вина.
О. Чиж
―
Это, наверное, потому что вы не турист, а авторы песни говорят, что это песня о туризме.
Д.Драгунский: Я смотрел этот клип. Он совершенно замечательный. И у меня никакого желания выпить не возникло
Д. Драгунский
―
Хорошо.
И. Воробьева
―
В Питере мы все туристы, если из Москвы приезжаем.
Д. Драгунский
―
А может быть дело в том, что когда-то в Питере пить действительно имело смысл, потому что туда реально это было или легендарно, якобы финны ездили пить.
И. Воробьева
―
За алкоголем.
Д. Драгунский
―
Непосредственно за потреблением алкоголя. Поэтому может быть поэтому. Но очень смешной клип.
О. Чиж
―
Что меня удивляет. Там целый гид по России, но ни Челябинск, ни Москва, ни Ростов особенно не возмущаются. А в интеллигентном Питере нашлись люди, которых это оскорбляет.
Д. Драгунский
―
Челябинск там был.
О. Чиж
―
Был, я не буду цитировать. Перечисление, что там можно делать. Но в Санкт-Петербурге интеллигентнейшем городе почему-то нашелся депутат, которому чешется проверить.
И. Воробьева
―
Причем этот депутат говорит о том, что…
Д. Драгунский
―
Это не наш любимый депутат?
И. Воробьева
―
Нет. Не Милонов. Это Евгений Марченко, депутат заксобрания. Он говорил о том, что вышедший накануне Пасхи и 9 мая этот клип позорит город и оскорбляет верующих и ветеранов.
Д. Драгунский
―
У нас свобода слова защищена 59-й по-моему статьей Конституции. Ну, он так считает и ради бога. Мне в этом смешно другое. Что прокуратура стала проверять, нет ли там призывов к чему-нибудь нехорошему. Чего там проверять. Посмотри и все. Очень пышно называется эта история. Проверка. Нацарапал человек гвоздем неприличное слово на заборе. Кто-то пожаловался, а прокуратура пошла проверять, нет ли там нецензурной брани. Ну есть.
И. Воробьева
―
А дальше приходится принимать решения. Возбуждать уголовное дело или административное или нет. Или по результатам проверки нет.
Д. Драгунский
―
Если бы я был прокурором, я бы сказал, что не надо возбуждать.
И. Воробьева
―
А если с другой стороны подойти. Председатель комитета по развитию туризма Санкт-Петербурга Виктор Кононов говорит, что наоборот песня может помочь Санкт-Петербургу, привлекая в столицу еще больше туристов. И говорит, что неужели никто из вас ни разу к рюмке не прикладывался.
Д. Драгунский
―
Мне кажется, что председатель комитета по туризму, наверное, хороший человек, хочет защитить Шнура и группу. За что ему конечно большое спасибо. Это правильно. Но сказать, что этот клип привлечет туристов, я бы усомнился в этом. Это как есть такая идея о том, что если сменить надпись «нет выхода» на «выход с противоположной стороны», то количество самоубийств снизится. Кстати недаром у нас написано не «нет выхода», а «нет прохода» теперь.
Д. Драгунский: Но сказать, что этот клип привлечет туристов, я бы усомнился в этом
О. Чиж
―
А раньше было.
Д. Драгунский
―
Но, честно говоря, к статистике суицидов это не имеет никакого отношения. Турист вряд ли попрет в Питер.
И. Воробьева
―
И песня Саши Васильева «Выхода нет» тоже вряд может быть замешана…
Д. Драгунский
―
Вообще нужно как-то носом дышать, по-моему.
О. Чиж
―
Получается, что отсутствие чувства юмора в определенных кругах, которые обладают правом решения, оно отсутствует как класс. Или это только кажется.
Д. Драгунский
―
Это не чувство юмора. Они нормальные люди, как правило. Кроме отдельных персонажей. Они смеются, когда им смешно. Рассказывают анекдоты, смеются над ними. Но дело в том, что это имитация деятельности. Ну сами посудите. Как говорила Лидия Сухаревская, великая советская актриса «сбегайте на ту сторону». Вот сидит депутат, давайте не будем говорить, как его избрали, честно или нет, он уже депутат. У него есть помощники депутаты, кабинет, машина, какие-то правомочия задавать депутатский запрос. И ему довольно душно живется. Потому что он понимает, что никакую серьезную проблему он решить не может. А если он будет пытаться решать эту серьезную проблему… Вот почему, например, депутаты Мосгордумы молчат, сейчас опять прохожу мимо «Эхо Москвы»…
И. Воробьева
―
Нашли вход в здание. А то у нас проблема.
Д. Драгунский
―
Я по водосточной трубе забрался на 17-й этаж, а там спустился, мойщики окон помогли мне залезть. Плитку меняют. В миллионный раз. Это уже даже не смешно. Но что-то не слышал по этому поводу депутатского запроса. Потому что мне почему-то кажется, что как только будет депутатский запрос, этому депутату скажут «цыц». А депутат чешется, ему действительно хочется делом заниматься. Какой-то деятельностью. Вот он ее направляет на такую типа прокурорской проверки. Промилле алкоголя в песни Шнура. То есть я очень им сочувствую в этом смысле.
И. Воробьева
―
Но продолжим про музыку. Уже не чисто российскую, а международную. Евровидение.
Д. Драгунский
―
Я не смотрел Евровидение, я вообще не смотрю телевизор вообще никогда. Ничего, даже футбол.
И. Воробьева
―
А хоккей?
Д. Драгунский
―
Тоже. Нет, смотрю, простите. Чемпионат мира смотрю финальный матч. Болею со страшной силой. Кричу «Гол, ура, мазила!»
И. Воробьева
―
А за кого в этот раз болели? Финал был.
Д. Драгунский
―
Чего, чемпионата мира по футболу?
И. Воробьева
―
Хоккея.
Д. Драгунский
―
Не смотрел. Футбол.
И. Воробьева
―
И все-таки про Евровидение. Скандал, который разразился после победы украинской певицы, и на прошлой неделе была совершенно шикарная дискуссия между Рогозиным и Шнуром. Когда Рогозин предложил отправить Шнура, мол, приедет и пошлет куда подальше. А на самом деле, если серьезно, стоит ли России так серьезно подходить к вопросу Евровидения, переживать. Или вопрос в том, что очень много денег в это вкладывают.
Д. Драгунский
―
Нет, вопрос не в этом. А чьих денег? Эти люди, которые переживают по поводу Евровидения, это их деньги что ли? Или что они понимают, что если бы не вклали бы туда деньги, они бы что-то другое получили. Или если бы наш певец выиграл, то им бы чего-нибудь подсыпали бы на их банковские счета. Причем тут деньги. Деньги тут абсолютно ни при чем. Просто это то же самое, что с депутатами. Только на национальном уровне. Это компенсаторная деятельность. Когда больше ни о чем кричать, строго говоря, нельзя. Нельзя ничем быть недовольным. Кстати, почему в советское время самая интересная страница в газетах была третья, про международную политику. Почему все так любили слушать про международное положение, клеймили то ангел свободы Анджела Дэвис Луису Корвалану, какие-то шахтеры, забойщики и прочее.
И. Воробьева
―
Ну потому что про наше ничего не было.
Д. Драгунский
―
Правильно. Потому что хочется поволноваться, хочется покипятиться. Стукнуть кулаком по столу. Протест выразить, наконец. А попробуй вырази протест про советскую действительность. Вот про Анджелу Дэвис протестуй. Здесь то же самое. Это тоже Анджела Дэвис своего рода.
И. Воробьева
―
То есть мы пришли к тому, что у нас сейчас нельзя кулаком по столу двинуть.
Д. Драгунский
―
Нет, кулаком по столу можно двинуть, но потом тебе тоже двинут.
И. Воробьева
―
Закон возвращения энергии.
Д. Драгунский
―
Тоже по какому-нибудь месту.
О. Чиж
―
По-моему, это дело добровольно происходит.
Д. Драгунский
―
А компенсация тоже происходит добровольно. Это абсолютно добровольно. Это психологический механизм. Человека никто не заставляет. Каждый человек чувствует, ему хочется чем-то возмутиться. Вот он возмущается. Это «Никсон – дурак», помните знаменитую историю. У нас свобода слова, говорит американец. Я могу выйти к Белому дому и крикнуть «Никсон – дурак». Советский человек говорит: и у нас тоже свобода слова, выходи к Кремлю и громко кричи: «Никсон – дурак». Ровно тот самый случай.
И. Воробьева
―
Хорошо, не следите за Евровидением, телевизор не смотрите. Но за выборами наверняка послеживать будете.
Д. Драгунский
―
Когда будут выборы.
И. Воробьева
―
А сейчас были праймериз. И что выяснилось, сюрприз произошел. Что и на праймериз «Единой России» все те же новости пошли и про карусель, и про вбросы, и про драки на участках и так далее. Насколько вы считаете, эти праймериз шагнули к демократии в прямом смысле.
О. Чиж
―
Жизнь прорвалась сейчас.
Д. Драгунский
―
Во-первых, это показывает, что традициям верны. Если и на праймериз та же бодяга, что и на обычных выборах, это радует. Это значит, что все правильно идет. Так, как и должно быть.
Д.Драгунский:Если и на праймериз та же бодяга, что и на обычных выборах, это радует. Значит, что все правильно идет
О. Чиж
―
Как это?
Д. Драгунский
―
«Единая Россия» остается «Единой Россией» всегда.
О. Чиж
―
Привыкли мы думать, что в «Единой России» они друг с другом договариваются. Можно все на берегу решить, выйти правильным списком. Знаем, что Иванов победит, Петров проиграет. А тут на тебе в рамках одной партии случается и карусель, кто успел, тот присел, и угрозы, и подкупы.
Д. Драгунский
―
Когда партия слишком большая, очень большая, я не знаю, что такое слишком. Очень большая. И когда партия одна, то в ней соответственно то же самое происходит. Коммунистическая партия Советского Союза, которая была единственная правящая партия, жуткая была конкуренция за места. Начиная от политбюро и кончая парткомом профтехучилища. Подсиживали друг друга, страшно торопились, организовывали звонки, голосования, в конце концов, секретаря парткома тоже выбирали голосованием. Есть две кандидатуры, против обеих райком не возражает. Вот Пупкин и Тюпкин. Каждому хочется. Вот они и начинают себе делать типа карусели, ты за меня проголосуй, а я тебе за это… Вот так вот.
О. Чиж
―
Настоящая предвыборная борьба.
Д. Драгунский
―
Конечно. Что вы. Чудо.
О. Чиж
―
Просто как «Карточный домик» сериал.
Д. Драгунский
―
Какой карточный, это у них карточный домик. У нас мавзолей гранитный. Бог с вами.
И. Воробьева
―
На самом деле интересно же, что вообще «Единая Россия» пошла на такой шаг.
Д. Драгунский
―
Это давно.
И. Воробьева
―
Простите, в 2011 году мы наблюдали, как Владимир Путин передает, точнее Дмитрий Медведев передает обратно президентство Владимиру Путину. В прямом эфире всех федеральных телеканалов. Сказали: следующим президентом будет вот этот. А тут праймериз внезапно.
Д. Драгунский
―
Не преувеличивайте значение этих праймериз. Это такое веселое мероприятие. Может быть, знаете зачем нужно. Чтобы сохранить жизнеспособность «Единой России» в целом.
И. Воробьева
―
А это возможно еще?
Д. Драгунский
―
Конечно. Сколько КПСС была у власти. О-го-го сколько. И недовольные молодые люди скажут, знаете, есть такой термин – засорился потолок. Все те же сидят наверху, а нам пробиться некуда. Кстати, почему произошла вся история с 85-м, а потом с 91-м годом. Потому что после войны в 46-48-50 году для того, чтобы войти в номенклатуру, то есть стать большим начальником официальным, ему требовалось 2-3 года после вуза. А уже в 78-м году ожидаемый срок был 25 лет после вуза.
О. Чиж
―
Живая очередь что ли.
Д. Драгунский
―
Конечно. И поэтому люди поняли, что им некуда деваться. Есть такое выражение: всякая революция - сто тысяч вакансий. Поэтому такая произошла как бы революция в 85-91 годах. А что касается «Единой России», правильно, люди же чему-то учатся, они хотят, чтобы не было вот этого внутреннего возмущения. Ведь события горбачевско-ельцинские это внутри КПСС все происходило.
И. Воробьева
―
Но этого никто не видел.
Д. Драгунский
―
Все это происходило внутри. Это не то что народ вышел на улицы и сверг ненавистную КПСС. Нет, это одна часть КПСС победила другую часть КПСС. Чтобы этого не было безобразия, решили сделать такой оживляж. Выходят какие-то девочки, говорят какую-то КВНовскую чухню, типа вы видите, я вам нравлюсь, какая я хорошенькая. Я вам нравлюсь, я красивая, правда. Ну если я умею за собой следить, значит я смогу последить за городом и за всей страной. Я это слышал своими ушами.
И. Воробьева
―
Это из «пельменей» что уральских девушки.
Д. Драгунский
―
Да, это «пельменная» девушка замечательная совершенно.
О. Чиж
―
А говорите телевизор не смотрите.
Д. Драгунский
―
Это нет, не по телевизору. По Ютубу в Интернете. Это мне прислали.
И. Воробьева
―
Ну почти.
Д. Драгунский
―
Совсем-то нельзя быть стерильным. Ясное дело.
О. Чиж
―
Еще про сменяемость. Только что агентство РИА-Новости сообщило со ссылкой на свои источники, кандидатура генпрокурора Юрия Чайки внесена в Совет Федерации для утверждения на новый срок. Вроде такой скандал был. Целое расследование. И все гладенько закончилось.
Д. Драгунский
―
Был способ сменить Юрия Чайку.
И. Воробьева
―
Какой?
Д. Драгунский
―
Очень простой. Ничего не говорить в эфире и в газетах о подозрениях на его счет. Я не знаю, что там было на самом деле. Об этих подозрениях, не выбрасывать их в публичное пространство. А составить хорошее письмо и нашептать в царственное ухо что надо. Убедить тихо, келейно. У нас структура принятия решений такая демонстративно-антипопулистская. Чем больше СМИ требуют снять какого-то проштрафившегося начальника, тем сильнее высшее начальство начинает за него заступаться.
И. Воробьева
―
Своих не сдаем.
Д. Драгунский
―
Нет, принцип такой: мы руководим страной так, как мы хотим.
О. Чиж
―
То есть это нам решать, кто виноват.
Д. Драгунский
―
Нам решать, кто виноват. Мне отмщение и аз воздам. Кто-то из журналистов сказал, я слышал такой спор, вот где-то в какой-то стране люди захватили, чуть ли митинг, какой-то на районном уровне. Перед отделением милиции или перед городской управой стоял три дня, а все равно его не сдали. Так вот этого человека не уволили. Так вот его не уволили не вопреки этому митингу, а именно потому, что митинг стоял. Потому что самое страшное это поддаться давлению улицы, общественного мнения, СМИ и так далее.
О. Чиж
―
А что в этом страшного? Это как слабость воспринимается?
Д. Драгунский
―
Это концепция. У нас концепция власти такая – мы правим так, как мы считаем нужным. Мы слушаем, мы киваем, мы говорим, что я вас услышал. Знаете есть такая современная фраза - «я вас услышал». Слушаем и принимаем решения. Но когда мы принимаем решения, ни у кого не должно быть ни тени подозрения, что это решение принимается под давлением общества, а тем более улицы.
Д.Драгунский: Концепция власти такая – мы правим так,как считаем нужным. Мы слушаем, киваем, говорим, что я вас услышал
И. Воробьева
―
Мы так никогда не придем к нормальной политике, так и будет все подковерная борьба, кто кому на ухо нашептал. Какие документы принес.
Д. Драгунский
―
Может быть. Посмотрим. Все дело в соотношениях. Подковерная политика всегда составляет примерно процентов 80 от всей политики. Публичная – 20. Ну вот а у нас она составляет допустим, 86%.
И. Воробьева
―
98.
Д. Драгунский
―
Ну 98. Это решающее число.
И. Воробьева
―
Просто есть же случаи и их довольно много, когда принималось решение, в том числе об отставках именно из-за общественного резонанса. Из-за публикаций, что люди возмущались.
О. Чиж
―
Недавняя история с Тимирязевской академией.
Д. Драгунский
―
Это совершенно другой уровень. Про Тимирязевскую академию, про выборы ректора, про диссертации кого-то там лишили степеней. Про увольнения заслуженных профессоров. На это уровне общественная самодеятельность как говорится, цветет и пахнет. Можно защищать лес, пруд, просеку, поляну. Профессора, пенсионера, отдельного ветерана, пожалуйста. Защищайте, поможем. И кто его обижает, тоже накрутим хвост. А есть определенный уровень, за который не рекомендуется заходить. Вернее не так. Заходить ты можешь, конечно, но только без толку.
И. Воробьева
―
Хорошо…
Д. Драгунский
―
Думаете хорошо?
И. Воробьева
―
Конечно. Тут все вообще все хорошо. Вы же понимаете. Иначе быть не должно…
Д. Драгунский
―
И не будет и не может.
И. Воробьева
―
Про выборы в целом. Обратите внимание, что в этот раз на выборы в ГД пошло очень много людей известных, которые и не предполагались там. Экономисты рвутся в думу, политики, которые уже больше 20 лет в политике внезапно решили тоже в думу и так далее.
Д. Драгунский
―
Это кто это?
И. Воробьева
―
Много разных людей собралось в думу. Владимир Рыжков по списку «Яблоко», экономисты Михаил Хазин, бизнесмены. Титов аж свою партию создал. И так далее. Что такое произошло, что все они так ломанулись в ГД РФ. У нас что-то поменялось и они правда рассчитывают, что они пройдут или это последняя дума, что это.
Д. Драгунский
―
Почему последняя. Как в анекдоте: если бы я знал, что эта дума будет последняя, я бы пошел на выборы. Нет, она не последняя. Ну интересно пойти в думу. Потому что интерес, я имею в виду интересно не в смысле забавно, а что есть определенные интересы у людей. Что депутатство это какие-то, это, во-первых, возможности определенные. Но не столько возможности войти с депутатским запросом или ездить на служебной машине. И получать большие деньги. Нет, у нас дума, как и во многих странах парламенты являются клубом высшей элиты. И войти в этот клуб, клуб в том смысле, что я могу подойти к кому-то, я свой среди этих людей. Не крутите головой.
Д. Драгунский: Как в анекдоте: если бы я знал, что эта дума будет последняя, я бы пошел на выборы
И. Воробьева
―
Я кручу головой, потому что депутаты ГД за последний созыв как минимум это люди, которых мне кажется уже ненавидят все…
Д. Драгунский
―
Кто?
И. Воробьева
―
Просто поголовно. И когда говоришь с кем-то про очередную депутатскую инициативу, просто закатывают глаза, говорят, да, боже мой, перестаньте.
Д. Драгунский
―
Давайте вернемся на три минуты назад. Что то, что ненавидит этих депутатов народ, ни депутатов, ни кого остального совершенно не касается.
О. Чиж
―
Тогда зачем нужен клуб?
Д. Драгунский
―
Как зачем. Для того чтобы свои дела делать, встречаться с бизнесменами, политиками.
О. Чиж
―
А так что ли нельзя без мандата.
Д. Драгунский
―
В клубе лучше. Можно, но в клубе лучше.НОВОСТИ
О. Чиж
―
15.35 в Москве. И «Персонально ваш» Денис Драгунский.
И. Воробьева
―
Тут про Шнурова очень много написали. Мне больше всего понравилась слушательница Любовь: я ужасно возмущена так называемым творчеством Шнура, почему вы так спокойно к этому относитесь, к тому, что мат там, пошлятина. Она у вас как у писателя спрашивает.
Д. Драгунский
―
Дорогая Любовь, слезьте со шкафа. Помните этот анекдот. Как одна дама говорила, что в окнах в доме напротив молодожены занимаются любовью и просто невозможно жить приличной женщине в этой обстановке. Пришел полицейский и говорит: где, ничего же не видно. Она: а вы на шкаф залезьте. Так вот, слезьте со шкафа. Если вам не нравится Шнур, отвернитесь. Пойдите в консерваторию. В музей изящных искусств. Шнур и все это творчество занимает мизерную долю процента во всем музыкальном потоке, который обрушивается на нас. Я например терпеть не могу шансон. Не люблю, как говорится слюнявую попсу. Но я никогда в жизни не писал возмущенных писем, чтобы это запретили. Кому-то нравится, пускай слушают.
Д. Драгунский: Я терпеть не могу шансон и слюнявую попсу. Но я никогда не писал писем, чтобы это запретили
О. Чиж
―
Это палка о двух концах. Игнорирование того, что не нравится. Раньше как было, смотришь телевизор, видишь новости, понимаешь, что новости ангажированные. Можно выключить, переключить и не замечать этого. А теперь мы имеем такое телевидение, которое имеем. Потому что мы не уследили. И не проконтролировали.
Д. Драгунский
―
Проконтролировали, но не мы, телезрители, а же это очень большая структура была включена. Через массу ступеней опосредствования. Поэтому хотя на самом деле для телевидения то, что мы не смотрим, это есть самый большой бич. Очевидно, что-то другое какие-то механизмы здесь включались. Хотя об этом тоже можно подумать.
И. Воробьева
―
Хорошо. Про политику. У меня, видимо, слово «хорошо» сегодня будет весь эфир.
Д. Драгунский
―
Я тоже скажу: хорошо, хорошо.
И. Воробьева
―
Хотелось бы поговорить про очередной этап, который непонятно чем закончится. История условного обмена Савченко, на Украине Александров и Ерофеев. Сегодня стало известно, что защита осужденных на Украине россиян будет подавать ходатайство об их помиловании. То есть они будут обжаловать и так далее. Финальная стадия. Поскольку в России уже запущена эта процедура. Вот что меня интересует. Вам не кажется это все-таки, я понимаю, что речь идет о человеческих жизнях с одной стороны и с другой стороны. Но это же какое-то лицемерие получается. Потому что военнопленными мы не обмениваемся. У нас нет войны. Но вот осужденными по войне мы обмениваемся. Потому что этого требует вся мировая общественность. Лицемерненько обе стороны себя ведут.
Д. Драгунский
―
Все лицемерненько в политике. Извините, пожалуйста. Вы знаете, я про лицемерие вспоминаю очень интересную вещь, когда в 30-е годы в 35-36 в Англию внесли законопроект, чтобы впустить еврейских детей большое количество. На что сказали, что они очень милые когда дети, а когда вырастут – ой-ой-ой. Вы еще наплачетесь. И не впустили. Поэтому цинизм, лицемерие, гнусность всякая – она является, к сожалению, неотторжимым свойством политики. А в данном случае мне интересно только одно – чтобы их поскорее обменяли.
Д. Драгунский: Цинизм, лицемерие, гнусность всякая – она является, к сожалению, неотторжимым свойством политики
И. Воробьева
―
Потому что речь идет о человеческих жизнях.
Д. Драгунский
―
Потому что речь идет о людях. Да. Живых. Оттого, что наши будут сидеть в Киеве, а их будет сидеть у нас, никому лучше не будет. Пусть лучше они обменяются, и там уже все разойдется. Потому что в данном случае, конечно, должен превалировать гуманитарный аспект. И как мне кажется, это понимают и в России, и киевские власти тоже.
О. Чиж
―
Почему тогда так долго?
Д. Драгунский
―
Потому что не хотят терять лица, вообще скоро только кошки родятся. Бумажка должна отлежаться. Решение должно быть обкатано, обдумано, взвешено. Сделаешь чего-нибудь быстро, а потом людей насмешишь. Так думают люди, которые принимают решения.
И. Воробьева
―
Возвращаясь к туризму. Как всегда прекрасные новости периодически появляются.
Д. Драгунский
―
Что случилось?
И. Воробьева
―
Нет, прекрасная новость. Калужский губернатор предлагает отдыхать в Белоруссии вместо Египта и Турции. Каждый раз предлагают то в Крыму, то в Сочи, то теперь в Белоруссии. Это как-то все-таки поднимет популярность действительно этих направлений или наоборот, если советуют, ладно Египта и Турции больше нет, езжайте хоть куда-нибудь. Куда на самом деле ехать нормальному человеку и как на все эти новости реагировать.
Д. Драгунский
―
Нормальному человеку я бы посоветовал бы поговорить со своими знакомыми и родственниками. Ну неужели слушать губернатора.
И. Воробьева
―
А почему нет. Губернатор это чиновник…
Д. Драгунский
―
Он не по части моей частной жизни. Губернатора можно слушать, когда он будет говорить о дорогах, водопроводе. Горячей воде. Школах. Это его губернаторское дело. А где мне отдыхать я без губернатора разберусь. Я думаю, что все разбираются без губернатора. И при всем уважении к губернатору я конечно не буду его слушать. Потому что это не по его части. Так же как он меня не будет слушать, если я ему начну советовать, как бюджет Калужской области подвинтить.
О. Чиж
―
Но с другой стороны правительство не по частной жизни и президент. И даже ГД…
Д. Драгунский
―
Не совсем по частной жизни.
О. Чиж
―
Тем не менее, Турцию и Египет закрывали не частные лица. Государственное решение.
Д. Драгунский
―
Кстати, Турцию закрыли на самом деле? С Турцией очень странная история. По-моему в нее просто резко не рекомендовали ехать. Вот и все. Это скорее пропаганда. И Египет может быть закрыли. Я не уверен, что с Турцией.
О. Чиж
―
С продажей путевок там все не очень хорошо.
Д. Драгунский
―
Я не знаю.
И. Воробьева
―
Да кто будет продавать путевку в Турцию, если нам всем не рекомендовали ездить в Турцию.
Д. Драгунский
―
Видите какой у нас послушный народ. Замечательно. Еще раз праймериз проведем и все будет в полном порядке. Все будет хорошо, как вы говорите.
И. Воробьева
―
Все уже хорошо. Еще о хорошем. Есть две новости. Два заголовка отлично смотрятся друг с другом. Первый заголовок: 67% россиян тратят на питание половину доходов семьи и больше. Второй: по итогам 2015 года доходы руководителей 15 российских ведущих компаний выросли до почти 64 млрд. рублей.
Д. Драгунский
―
Как это, непонятно.
И. Воробьева
―
Как выросли?
Д. Драгунский
―
Как в советское время было введено, строй сколько-то там миллионов квадратных метров жилья. Мне интересно сколько квартир. Об этом нам не рассказывали. Мне интересно, сколько руководитель получает один, а не то что 15 компаний…
И. Воробьева
―
Пожалуйста. Приводится в пример показатель «Норникеля». 13 членам правления и 13 членам совета директоров, то есть 26 человекам в совокупности было выплачено 3 млрд. 700 миллионов рублей за 2015 год.
Д. Драгунский
―
Можете быстро поделить, сколько на нос получается.
И. Воробьева
―
Быстро не могу, но получается большая сумма.
О. Чиж
―
У меня тут калькулятор под рукой. Ой-ой, как все сложно. Отсчитываю от запятой. По 115 миллионов примерно.
Д. Драгунский
―
В год.
И. Воробьева
―
На одного.
Д. Драгунский
―
Давайте считать, 115 миллионов…
И. Воробьева
―
Разделить на 12 вы теперь хотите.
Д. Драгунский
―
8 примерно миллионов будет в месяц. Миллион это в среднем 15 тысяч долларов. Значит…
О. Чиж
―
Что мы сейчас делаем. Траты расписать.
Д. Драгунский
―
Мы приглашаем молодежь работать в «Норильском никеле».
И. Воробьева
―
В месяц почти 10 миллионов.
Д. Драгунский
―
То есть соответственно, если миллион это примерно 15 тысяч долларов, это 150 тысяч долларов получается. Ну, это серьезные деньги действительно.
И. Воробьева
―
А 67%, то есть больше половины россияне на питание тратят больше половины доходов семьи.
Д. Драгунский
―
Это совершенно ужасно. Но например еще в 2000-е годы были по статистике отдельные люди, которые платили налог больше, чем бюджет регионов целых. Они в налоговую службу отправляли больше, чем бюджет какой-нибудь, условно говоря, Калужской или Брянской области. К великому сожалению 23-я глава «Капитала» К. Маркса никуда не делась. Богатые, как правило, богатеют, а бедные как правило что делают? Правильно.
О. Чиж
―
Вопрос в пропорциях. В тех примерах, наверное, две трети россиян не платят своего дохода на еду. Вряд ли на очень дорогую еду.
Д. Драгунский
―
Две трети россиян?
О. Чиж
―
67%.
Д. Драгунский
―
Ровно две трети россиян. Правильно, платят 50%. Понимаете, эти цифры имеют смысл тогда, когда мы узнаем сколько…
И. Воробьева
―
Зарабатывают эти люди.
Д. Драгунский
―
Нет, как дело обстоит в США, в Германии, в развитых странах. Или в странах, которые больше на нас похожи как Бразилия, например Аргентина. По доходам. Тогда это имеет смысл. А иначе просто говорит, ну хорошо, ну тратит вот так. В общем, кажется, что это много. А, например, в США люди тратят на жилье 50%…
И. Воробьева
―
Но вряд ли они тратят на еду больше 10-15% дохода.
Д. Драгунский
―
На жилье.
И. Воробьева
―
А на жилье у нас просто денег ни у кого нет. Давайте будем честными. На ЖКХ еще кое-как получается.
Д. Драгунский
―
Я имею в виду на ЖКХ. Ежемесячные платежи, съемная ли это квартира, какая-нибудь еще. То, что человек реально платит на жилье. Вынимает из кармана.
О. Чиж
―
Если мы так считать начнем, трата квартиросъемщика однокомнатной квартиры в Москве она не то, что даже половина от средней зарплаты, она скорее две трети от средней зарплаты.
Д. Драгунский
―
Тогда я хочу задать вопрос: если человек снимает квартиру за две трети от средней зарплаты, но при этом он 67% тратит на еду, то получается…
О. Чиж
―
Это 67% россиян тратит на еду больше половины.
Д. Драгунский
―
А вот тот человек, который тратит на квартиру…
О. Чиж
―
Предположим, получает 50 тысяч, бывает такое.
Д. Драгунский
―
Случается.
О. Чиж
―
Отдает 30 за квартиру. У него остается 20 и еще половину отдает на еду, а на остальные 10 видимо, ездит на метро…
Д. Драгунский
―
На остальные 10 ни в чем себе не отказывает. Да, понятно. Бывают и такие картинки.
О. Чиж
―
Ездит в Белоруссию отдыхать.
Д. Драгунский
―
Кстати, в Белоруссии довольно дорогие курорты. У меня один приятель ездил в прошлом году в Белоруссию, Белое озеро. Говорит очень шикарно, но очень дорого.
И. Воробьева
―
Это большая проблема и других курортов, особенно российских. Хорошо. Еще о цифрах.
Д. Драгунский
―
Поэтому я хочу поставить точки над «е», эти цифры, в общем, бессмысленны вне сопоставления. Вне динамики в нашей стране, вне сопоставления с той динамикой, которая происходит в странах, сходных с Россией по уровню развития. Без этого эти цифры просто ничего не значат. Ой, ну вот так.
О. Чиж
―
Классовой ненависти не получилось.
Д. Драгунский
―
У меня не получилось.
И. Воробьева
―
Собственно, она и не планировалась.
Д. Драгунский
―
Я старый марксист, левак, вообще троцкист. Почти князь Кропоткин. Но, тем не менее, не получилось.
И. Воробьева
―
Депутат ГД, пока еще депутат ГД, пока дума еще существует, Дмитрий Гудков написал о докладе, который выпустило правительство по итогам антисанкций. Там много всего, например, посчитали, сколько потеряли те, в отношении кого ввели эмбарго, насчитали 9 млрд. долларов. Но сколько потеряла Россия на этом, как-то не посчитали. И написали, что повышение цен на продукты из-за антисанкций было временным. А вот закончилось это время или нет, как-то не написали. Это я просто сейчас вижу его пост у нас на сайте. Там много всего. И что действительно россияне стали меньше есть нормальной еды. Мяса, овощей, фруктов, сырой колбасы. Зато стали больше покупать хлеба и макарон. Правительство выпускает такой доклад, не считая по равному сколько потеряли и те и другие…
Д. Драгунский
―
Те и другие это кто, простите.
И. Воробьева
―
И страны, в отношении которых мы ввели эмбарго, и Россия сколько потеряла…
Д. Драгунский
―
Российский бюджет или российские фирмы.
И. Воробьева
―
Россия как все.
Д. Драгунский
―
Россия как все очень сложно посчитать.
О. Чиж
―
Россия как благосостояние граждан, например.
И. Воробьева
―
Или как бизнес, бюджет.
Д. Драгунский
―
Это довольно сложно считать.
И. Воробьева
―
То есть посчитать, сколько потеряли те, в отношении кого мы ввели эмбарго им несложно. А сколько мы потеряли это сложно.
Д. Драгунский
―
Конечно. Потому что непонятно, кого считать. Потому что кто такие мы. Я могу сказать, что да, я очень недоволен тем, что хорошего сыра нет. Что подорожала морковка.
И. Воробьева
―
Насколько вы стали тратить больше на морковку, помидоры и смотрим на овощи и плачем.
Д. Драгунский
―
Тогда так и надо было считать, что повышение цен соответственно на такую-то сумму. Все нужно внятно говорить. Наша болезнь и власти и оппозиции это невнятно говорить. Непонятно, о чем идет собственно речь. Россия потеряла. Какая Россия, сколько потеряла. Кто потерял. По сравнению с кем потеряла. И те и другие говорят одинаково. Одинаково какое-то идет бубнение. Рассчитанное на эмоциональное скорее восприятие.
И. Воробьева
―
А на что рассчитывает правительство, которое доклад таким образом формирует.
Д. Драгунский
―
Ни на что. Оно рассчитывает вычеркнуть в списке необходимых дел. Вот надо подготовить доклад. А отдали доклад, сделали. Что правительство хочет, вы думаете, правительство хочет по этому докладу получить какой-то результат. Какой? Никакого не хочет.
И. Воробьева
―
Объяснить нам, что все были правы, что все нормально. Все хорошо.
Д. Драгунский
―
Сколько страниц занимает этот доклад правительства?
И. Воробьева
―
Не знаю, к сожалению.
Д. Драгунский
―
Ну вот, чтобы имиджевый доклад правительства, простите меня в газете «Московский комсомолец» должны быть две колонки напечатаны. Чтобы люди прочли и поняли. А когда правительство выпускает имиджевый доклад на 485 страниц мелким почерком. То это непонятно кому.
О. Чиж
―
Всегда есть люди, которые расскажут, перескажут.
Д. Драгунский
―
Правильно, как и здесь один выберет одну цифру, другой другую. Третий – пятую. Здесь нет позиции правительства. Как раньше было: правительство уполномочено заявить. Первое, второе, третье. А тут выпускается огромный доклад. Что хочешь с ним, то и делай.
И. Воробьева
―
Даже когда цифры выпускаются о том, сколько было потрачено из бюджета не туда, все равно это как-то пролетает мимо.
Д. Драгунский
―
Да. Правильно, потому что люди не привыкли сопрягать это со своим личным благосостоянием.
О. Чиж
―
Как это получается.
Д. Драгунский
―
Налоги потому что платят не сами. Потому что если бы человек платил сам налоги, не только 13 НДФЛ, но и все остальные, которые в сумме составляют у нас свыше 30%, как в любой благоустроенной стране. Налог примерно 35%. Если бы человек получал на руки, допустим, 100 тысяч, а из них 35 он должен был отнести…
О. Чиж
―
Дяде в окошко.
Д. Драгунский
―
Он тогда бы через год задумывался: так, я соответственно полмиллиона рублей отнес дяде в окошко, что мне за это взамен. А поликлинику закрыли у меня в районе. Почему. Понимаете.
И. Воробьева
―
Ну более-менее понятно. Спасибо большое. У нас в эфире в рубрике «Персонально ваш» сегодня был писатель Денис Драгунский. Спасибо и до встречи.
Д. Драгунский
―
Спасибо.