Алексей Венедиктов - Персонально ваш - 2016-03-26
26 марта 2016 года.
В эфире радиостанции "Эхо Москвы" – главный редактор радиостанции "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов.
Эфир ведет Сергей Бунтман.
С.Бунтман
―
Добрый день всем! 14 часов, 7 минут. Алексей Венедиктов, Сергей Бунтман… Что, Алексей Алексеевич, что вы так недоумеваете? От шоу господина Мутко?
А.Венедиктов
―
Да, сожалею, что не смог принять участия – не хватило кресла – в шоу господина Мутко сегодня.
С.Бунтман
―
Мало стульев?
А.Венедиктов
―
Да, наверное, нехватка. Ты же знаешь, у нас в «Газпром Медиа» режим экономии введен, в том числе, на стульях. Насколько я знаю, это о кружение господина Мутко не захотело меня видеть сегодня на передаче, потому что передача сегодня о допингах. И допинги – это же не чисто спортивная история, это общеспортивная, общечеловеческая история. И, конечно, то, что там наговорил министр… Я редко, когда жалею, что меня куда-то… хотя приглашали…
С.Бунтман
―
Что нас не было с вами…
А.Венедиктов
―
Да, что нас не было с ними. Если ему такие благоглупости упустили коллеги, которые там были, это свидетельствует не о нем…
С.Бунтман
―
Например, какие благоглупости?
А.Венедиктов
―
О том, что «мы сейчас, - говорит Мутко, - административно уголовно будем наказывать те федерации, которые сливают в СМИ информацию о допингах».
С.Бунтман
―
Сначала колют, потом сливают? Это про что он говорит?
А.Венедиктов
―
Про утечку информации: Мы будем применять допинг, только - тц-ц-ц! А как он будет бороться, скажем, с такими медиа, как Fox News, с такими медиа, как Times? Что он будет с ними делать?
С.Бунтман
―
Пусть клевещут.
А.Венедиктов
―
Нет, не пусть клевещут. Результат-то вот он - налицо. Он сам называл цифру: в 15-го около 200 российских спортсменов было отстранено.
С.Бунтман
―
Это по всем делам, помимо мельдония.
А.Венедиктов
―
По всем делам. Проблема не в мельдонии, а проблема в отношении. И если по каким-то причинам WADA, международная организация принимает решение объявить это допингом, то как минимум дело министерства и федераций оповестить спортсменов, тренеров, врачей об этом решении.
С.Бунтман
―
Говорят, что оповещали.
А.Венедиктов
―
Я тебе могу сказать, что впервые тот же самый мельдоний - я же готовился к встрече с министром несостоявшейся – впервые встреча с мельдонием у меня произошла в сентябре – внимание! – 14-го года, когда было официальное решение WADA поставить на контроль, еще не запрещать. То есть уже тогда, полтора года тому назад мельдоний или милдронат – как угодно его называйте – он стал на контроль. И 29 сентября агентство ИТАР ТАСС – знаете такое агентство? – распространило информацию о том, что мельдоний запрещен и признан допингом. Еще раз: 29 сентября. И, конечно, российское министерство спорта обязано было проинформировать, выполняя роль хотя бы информаторов, все федерации и всех наших чемпионов о том, что «ребята, есть проблемы!» Можно не соглашаться, можно в судах это оспаривать, можно в WADA это оспаривать было, коль мы члены WADA сами
С.Бунтман
―
Мы не оспаривали в WADA. Мне кажется, что за мельдоний проголосовали в WADA наши тоже.
А.Венедиктов
―
Не возражали. Я посмотрел протокол: то есть они не голосовали против, грубо говоря. Есть протоколы в конечном итоге. Не важно. Важно, что когда решение принято – вот приняты такие правила. Мы с ними не согласны. И тогда нам что? Мы либо уходим из этого вида спорта, либо мы подчиняемся правилам, но пытаемся их оспорить. Так вот, Сережа, с 29 сентября, с момента оповещения до первого скандала – назовем его «шараповским скандалом» - я нигде не нашел ни одного протеста, ни одного российского тренера, федерации, министерского чиновника…
С.Бунтман
―
А ты смотрел документы WADA?
А.Венедиктов
―
Почему документы WADA? Я смотрел в публичном поле! В публичном поле. Если вы говорите, что вы оспаривали – где, когда, чего? Где наши спортивные журналисты, которые рассказали нам о том, как та или иная федерация или министр это оспаривали. Это решение состоявшееся. В суде, в прессе – не важно, где – оспорьте! Нет, до первого скандала… И вот то, что сегодня сказал Мутко – о том, что уголовно и административно будет наказывать за слив, как он сказал, в СМИ о допингах, результатах допинга… А что здесь секретного? А почему за это должно быть административное или уголовное – пробу допингов?.. Это не слив, называется…
С.Бунтман
―
Там есть такая казуистика, что после пробы «А» еще не считаете виновным…
А.Венедиктов
―
А при чем тут?.. Ну проба «А». Значит, информация в том, что проба «А» такая - и спортсмен потребовал пробу «Б». А в чем тут запретная информация? В чем здесь запретная информация, расскажите мне пожалуйста. Какая казуистика? Никакой казуистики. Это факт? Факт. Он состоялся? Состоялся. Он общественно значимый? Общественно значимый. Ну? Это то же самое, как не сообщать… Ты знаешь, что у нас суициды растут. Вот запрет есть, а суициды продолжают расти. Запрет на информацию об этом.
С.Бунтман
―
Слова нет, а суицид есть.
А.Венедиктов
―
Да. Закрыл глаза: ой, уже не вижу опасности. Вот так, двумя ладошками, как дети. От страха.
С.Бунтман
―
Но на самом деле приходится давать информацию и это правильно – давать информацию, всячески по-идиотски обходя слово «суицид».
А.Венедиктов
―
Да нет, никто не может запретить давать общественно значимую информацию - вот и всё.
С.Бунтман
―
Это и закон не позволяет – скрывать общественно значимую информацию, сколько бы об этом не говорили и какие бы дискуссии не вели.
А.Венедиктов
―
Да не дискуссии, а законы, и какую бы ответственность не вводили.
С.Бунтман
―
А как ты считаешь, уголовная ответственность за побуждение к допингу, которое сейчас собираются ввести?..
А.Венедиктов
―
А это правильно! Потому что, если это признано допингом, это называется «преступлением». За преступление нужна ответственность. Ну уровень уголовный, административный, лишение права на тренерскую работу или заниматься спортивной, врачебной деятельностью. А заставить спортсмена, принудить спортсмена принимать вещество, которое заранее известно, что запрещено, входит в списки ради того, чтобы доктор получил надбавку к зарплате… Мы же знаем, что за очки, часы, секунды и сантиметры, медали вся команда получает плюсы, поэтому за это и борются таким образом.
С.Бунтман
―
Это да, но здесь интересная получается коллизия. Коллизия в том, те препараты, которые не запрещены обычным людям и не входят в обычную юрисдикцию, а в спортивном мире они запрещены.
А.Венедиктов
―
И что? Никакой коллизии не вижу.
С.Бунтман
―
Это правило, которое существует только в спортивном мире.
А.Венедиктов
―
Ничего подобного! Глупости говоришь. Скажи мне, пожалуйста, ты же водитель, нет?
С.Бунтман
―
Водитель.
А.Венедиктов
―
Скажи мне, пожалуйста, в обычной жизни алкоголь запрещен обычным людям?
С.Бунтман
―
Нет, не запрещен.
А.Венедиктов
―
А водителям?
С.Бунтман
―
А водителям – запрещено.А.Венедиктов
―
Всё! Всё. Вот та же самая история: в обычной жизни – можно, а водителям – нельзя.
С.Бунтман
―
Если я на машине убил человека – это отягчающее обстоятельство.
А.Венедиктов
―
Всё равно – нельзя. Правильно, нельзя. Подуйте в трубочку – лишитесь прав. Даже никого не убил, просто проверка. Нельзя.
С.Бунтман
―
Но, если в случае алкогольного опьянения за рулем – здесь приводится масса… что это опасно, что это то, да сё, пятое-десятое…
А.Венедиктов
―
Ты сказал, такие случаи есть, когда в обычной жизни можно, а им нельзя.
С.Бунтман
―
Это тоже очень подробная казуистика, потому что в спорте это не приносит никому из окружающих вреда. То есть я могу…
А.Венедиктов
―
Что такое «можешь»? Ты как про Савченко. Ты убил человека? Не убил. Создал ситуацию? Не создал. А все равно нельзя. За руль садиться нельзя. Нельзя, запрещено!
С.Бунтман
―
Потому что то-то, то-то и то-то. А здесь, кто мне с допингом объяснит, что это дает плохого?
А.Венедиктов
―
Вот пусть тебе WADA и объясняет. Но если мы входим в эту организацию, то мы знаем правила. Кто объяснит тебе, что в шахматах ладья не может перепрыгивать через пешки? Что здесь плохого?
С.Бунтман
―
Если Ноздрев играет в шашки неправильно, его судит не общий суд…
А.Венедиктов
―
Что такое «неправильно»?
С.Бунтман
―
Ну подвигает… Ты помнишь, как Ноздрев играл?
А.Венедиктов
―
Да.
С.Бунтман
―
Он подвигал. – «Она здесь стояла, извините!»
А.Венедиктов
―
И что?
С.Бунтман
―
Шельмуете и так далее.
А.Венедиктов
―
Нельзя!
С.Бунтман
―
…То его не придет пристав и в тюрьму за это не…
А.Венедиктов
―
Здесь никого… Шарапова – в тюрьме?
С.Бунтман
―
Нет. А вот хотят ввести уголовную ответственность…
А.Венедиктов
―
За слив информации.
С.Бунтман
―
Нет. Врачам хотят ввести – то, что ты одобряешь.
А.Венедиктов
―
Да, я одобряю, потому что, если врач изначально знает, что это запрещено, значит, он изначально преступает сознательно закон. Всё! Ну вот всё. Ну преступает закон. Но почему, повторяю, нельзя ходить на красный свет? Пустая улица. Тебя могут оштрафовать. Нельзя. Почему? Такие правила. И мы их признаем.
С.Бунтман
―
Ну хорошо, предположим.
А.Венедиктов
―
Что предполагать? Общество договорилось.
С.Бунтман
―
Я прочту. Просто у нас здесь в Самарской области очень важная штука…
А.Венедиктов
―
У них там тоже мельдоний повысился? Продажи реально выросли.
С.Бунтман
―
Не совсем. Вот смотри, Елена нам пишет из Самары: «У меня дочь занимается спортом. У нее рост 204 сантиметра, - как у твоей любимой Гамовой, - с таким ростом сердцу тяжело справляться с физическими нагрузками даже при обычной жизни, а уж при спортивных нагрузках – тем более. Спортивный врач колет ей мельдоний перед каждой игрой и не только ей…».
А.Венедиктов
―
По-моему, мельдоний не колют, но неважно.
С.Бунтман
―
Прости. «…Сколько было случаев гибели молодых спортсменов от проблем с сердцем, – хоккеисты, я прибавлю от себя. – Вся это возня – политика. Не надо было ссориться со всем миром». Вот здесь во здравие и есть за упокой…
А.Венедиктов
―
Нет, глупости полные. Еще раз повторяю: существуют списки запрещенных лекарств, которые – эксперты считают – дают преимущества одних спортсменов перед другими. Вот эти списки. Мельдоний, не мельдоний - не имеет значения. Некие списки, некие правила. Мы входим в эту организацию. Эти правила – вот такие. И дальше вы со своей дочерью выбираете по этим правилам… вот вам что важнее – вот всё – сердце дочери или ее спортивный результат.
С.Бунтман
―
Я это только с тем, что я с сомнением отношусь у уголовке за допинг.
А.Венедиктов
―
Хорошо, ну пусть административно. Нет, вообще, уголовку надо применять редко. Но еще раз повторяю, это может ведь и как мошенничество – по статье. Если люди получают за это деньги…
С.Бунтман
―
Здесь речь идет о врачах.
А.Венедиктов
―
Ну о врачах, те люди которые знают. Нет, речь идет о тех, кто знает. Еще раз: вот врач и тренер обязаны знать, изучать эти списки, обязаны. Это, повторяю, как игра в шахматы: ты пойдешь ладьей через пешку – нельзя. Почему? Тебя снимут. Неправильный ход, шулерство, мошенничество.
С.Бунтман
―
Но под суд не отдадут.
А.Венедиктов
―
Ты же врач, Сережа, ну чего ты! И спортсмена за мельдоний под суд не отдают.
С.Бунтман
―
То есть здесь приравнять к мошенничеству – это другое. Приравнять к мошенничеству, обман доверия…
А.Венедиктов
―
Может быть, обман доверия спортсменов.
С.Бунтман
―
Вот спортсменов.
А.Венедиктов
―
Вот порошок дали – это что? Сказали: выпей вот это. Вот это - что? Но при этом я повторяю: я вообще против уголовки в этих делах, чтобы было понятно. Я понимаю логику, но я против, скажем так.
С.Бунтман
―
Ольга уточняет: милдронат – в таблетках, а, собственно, мельдоний есть и в ампулах.
А.Венедиктов
―
Ну хорошо. Еще раз: есть правила. Вот в биатлоне есть правила свои. Есть правила, как надо бежать, как надо стрелять, что можно употреблять. Спортсменам запрещен алкоголь как стимулирующее? Запрещен таким же образом. А чего? А меня алкоголь делает меня веселее – я хочу весело стрелять!
С.Бунтман
―
Там была проблема с марихуаной…
А.Венедиктов
―
Сережа, это отношение к правилам. Это просто отношение к правилам. А это, когда мы знаем, что нельзя, но применяем – это называется жульничество. Просто жульничество – когда мы знаем, что нельзя, но употребляем.
С.Бунтман
―
Во всяком случае, когда только здесь Виталий Леонтьевич заговорил об информации…
А.Венедиктов
―
Да нет, он борется с информацией, а не с этим…
С.Бунтман
―
Это уже стиль, это общий стиль.
А.Венедиктов
―
Надо очень постараться, чтобы наши спортсмены попали на Олимпиаду. Я люблю смотреть чемпионаты мира и Олимпиады. Красочное зрелище.
С.Бунтман
―
Но это тяжелейшая ситуация сейчас, с легкой атлетикой во всяком случае.
А.Венедиктов
―
Я хотел бы обратить внимание. Редко, за что можно похвалить Путина, но за его позицию, занятую после этой истории, по этому скандалу его надо похвалить. «Выполняйте все решения WADA, - вот, что было сказано, - прекратите искать заговор», - это Путин, который все время ищет заговоры. Он ищет заговоры, потому что он так воспитан, так образован. А тут он говорит: «Прекратите искать заговор – просто выполняйте». Это было для меня удивлением, что Путин это сказал, большим.
С.Бунтман
―
Да, это было большое удивление. Знаешь, так иногда: пролетело мимо ушей как внятные, нормальные слова.
А.Венедиктов
―
Ну, я слежу за спортивными скандалами, поэтому я и… слежу за этим.
С.Бунтман
―
«Договоритесь вы, - Виктор из Саратова говорит, - в студии сидят два историка, - мы не историки, - и упорно замалчивают, что у России только два союзника: полоний и мельдоний. Доболтаетесь».
А.Венедиктов
―
Может, еще что-то есть, Виктор. Что вы так ограничиваете наши возможности?
С.Бунтман
―
В рифму потому что.
А.Венедиктов
―
А еще, Виктор есть, шесть пуль в спину – не забыли? Про Бориса Ефимовича не забыли? Тоже можно. Чего - только мельдоний да полоний?
С.Бунтман
―
Скажи, пожалуйста – делаю я духовную скрепку – пожалуйста, скажи мне о переназначении Кадырова. Для тебе есть какая-то неожиданность или ожиданность?
А.Венедиктов
―
Нет, смотри, я скажу совсем интересное. Я думаю, что мало кто так может сказать: любое решение было ожиданным, как ни странно это прозвучит. Я знал о том, какие идут транзакции внутри Кремля по поводу Кадырова, и там были разные точки зрения. Надо понимать, что всегда кадровые решение принимает один человек, его фамилия Путин, особенно в таких деликатных делах. Но, тем не менее, абсолютно уверен, что спрашивал – и высказывались люди. То есть он не спрашивал напрямую, он разговаривал на эту тему. Сейчас все объяснят, почему было переназначение и ничего другого быть не могло. Все так и стали объяснять.На самом деле переназначил, да, видимо, решил в преддверии турбулентного периода - а Путин понимает, что впереди турбулентный период, я думаю, что он понимает, я знаю, что он понимает, что это не только политический турбулентный период, который связан с выборами, а экономический турбулентный период, потому что сейчас как-то все засахарилось, зацементировалось, а дальше-то что? – развития нет, то есть, на самом деле, такое планирование – планирование не в смысле планы составлять – а планирование вниз; и в-третьих, это внешнеполитическая турбулентность, прежде всего, конечно, полный развал Ближнего Востока и борьба с терроризмом в Европе, к которой тоже мы относимся, и у нас тоже на ушах стоит ФСБ, чтобы вы понимали, и МВД, чтобы у вас не было никаких сомнений, чего бы не говорили – вот в период турбулентности создавать еще как бы один центр турбулентности, - а понятно, что отстранение Кадырова в любом случае, даже если Кадыров скажет «Яволь!» и станет, как он сказал, сторожем в гараже, но он же вице-премьер по силовым структурам в Москве, это значит, придет новый человек, даже близкий к Кадырову, надо будет… ну и так далее.
C.Бунтман
―
Это дополнительная турбулентность.
А.Венедиктов
―
А зачем? Какой профит, какая выгода, с точки зрения стабильности?
C.Бунтман
―
Но самое главное из того, что ты сказал для меня там – считали варианты?
А.Венедиктов
―
Да, там считали варианты. И там взвешивали разные потери и пришли к выводу, как и Путин, что больше потерь, если переназначить его на другое место. Я хочу только напомнить, что впереди выборы и до сентября много воды утечет.
C.Бунтман
―
До сентября утечет достаточно много воды. Но скажи мне, пожалуйста, почему сейчас уже достаточно много воды утекло, как здесь спрашивает Геннадий Александров – это группа "ВКонтакте" эховская…
А.Венедиктов
―
Какие там адекватные люди собрались. Я смотрю на вопросы в группе "ВКонтакте". Надо уделять им больше внимания, потому что очень адекватные и в «Фейсбуке» и «ВКонтакте», видимо, потому что себя называют.
C.Бунтман
―
Во-первых себя называют и меньше занимаются друг другом, чем, например, у нас на сайте. Смотри: «Никакой реакции на Кадырова со стороны правоохранительных органов. Это нормально?»
А.Венедиктов
―
Правоохранительные органы не являются самостоятельными и публичными даже по Конституции Российской Федерации, я имею в виду, что они все, как принято говорить, со звездочкой, то есть правоохранительные органы впрямую подчинены президенту. И то, что говорит президент, то и является как бы позицией, не мнением, а позицией правоохранительных органов.Я понимаю, что это все Византия, но, тем не менее, то, что публично под камеры – вы же понимаете, был разговор под камеры - он демонстративный, и был разговор не под камеры – сущностный. Если под камеры президент говорит, что надо больше координации с федеральными органами – тут же мы расшифровываем понятно что: ее мало. И, прежде всего, конечно, силовые.
Ну и, я думаю, что те люди, которые общаются с силовыми – вы, наши слушатели – которые служили или служат в Чечне и на Северном Кавказе, знают отношение федеральных структур, федеральных офицеров к тому, что происходит в Чечне и каким образом с ними в Чечне обращаются. Поэтому, на самом деле, я думаю, что все мнения были высказаны, но президент принял решение, исходя из больших рисков, как он их понимает. Вот он так их понимает. Мы можем понимать по-другому.
А.Венедиктов: По-моему, патриарх наглотался мельдония и захотел сказать что-нибудь такое…
C.Бунтман
―
Еще одна фамилия была здесь названа нашим пользователем, членом группы "ВКонтакте": «Никакой реакции на Жириновского». Имеется в виду, Жириновский – его заявление после теракта…
А.Венедиктов
―
А чьей реакции? Ваша же реакция есть.
C.Бунтман
―
Правоохранительных органов – он говорит.
А.Венедиктов
―
Ну, Борис Вишневский, депутат законодательного собрания обратился в правоохранительные органы. На самом деле, слушайте, важно понять, что… хорошо, что Жириновский это сказал. Это очень хорошо, что он это сказал и сказал публично, потому что надо понять, что значительная часть населения думает ровно так. Вот тебе представительная власть. Вот он представляет эту людоедскую точку. Вот у нас значительная часть населения думает так, по-людоедски.
C.Бунтман
―
Вообще, давно заметил, что у кого-то там на уме – то у Владимира Вольфовича на языке.
А.Венедиктов
―
Нет, я имею в виду не Кремль. Я не имею в виду Кремль, я имею в виду население. Представительная власть – население.
С.Бунтман
―
Я тоже имею в виду население. Что у Кремля на уме – это скорее Марков.
А.Венедиктов
―
Он не имеет никакого отношения, никакой информации, никаких связей. Он генерирует просто плоско то, на мой взгляд, то, что Кремль генерирует сложно. Поэтому Марков… Ну не смеши. Ни Марков, ни Пушков какой-нибудь ничего там… На самом деле, нам все равно демонстрируют, что у нас правительство – единственный европеец, как говорил Пушкин. Вот по сравнению с такими людоедскими высказываниями всякие мелкие огрызания МИДа ли, пресс-службы Кремля ли, пресс-службы правительства ли – это кажется верхом цивилизованности…
C.Бунтман
―
НРЗБ Жириновским, Пушковым?
А.Венедиктов
―
…Жириновским, Пушковым, да, Рогозиным – кажутся супер-пупер европейски цивилизованными. Ну да, они не без неряшливости, наверное. Ну чего уж тут! Поэтому еще раз повторю: очень хорошо, что Жириновский это сказал. И я тебе могу сказать, даже наша высокообразованная аудитория – а у нас все-таки 87% людей с высшим образованием слушателей – как только ты это поставишь на голосование, ты 12-15 процентов получишь такого людоедского мнения. Можешь поставить: «Согласны ли в с Жириновским, что чем он хуже, чем нам лучше?» Ну просто поставь и посмотри процентовочку – и получишь 10-15 процентов – в этом коридоре. А представляешь себе в другом коридоре?
C.Бунтман
―
Да. Это вообще омерзение, конечно.
А.Венедиктов
―
Нет, почему? А есть люди, которые считают людоедство нормой жизни.
C.Бунтман
―
Людоедство норма жизни – хорошо.
А.Венедиктов
―
Слушай, они точно так же про свои самолеты…
C.Бунтман
―
Моральный кодекс строительства того, что построили…
А.Венедиктов
―
Это большая проблема, потому что, знаешь, с одной стороны, 70 лет такой вот людоедской идеологии, а с другой стороны, молодое поколение, которое сейчас это впитывает. Ну это правда. Поэтому я очень благодарен Владимиру Вольфовичу за то, что он это сказал, вот это все выявил, весь этот гной понесся по эфиру. Я считаю, что это очень полезно. Я считаю, что люди посмотрели на себя в зеркало, на свои лица, я бы сказал.
C.Бунтман
―
Думаешь, кто-то ужаснулся?
А.Венедиктов
―
Нет, почему ужаснулся? Определился.
C.Бунтман
―
Определился: я здесь или там, я так же считаю?
А.Венедиктов
―
Да. Просто это было сделано выпукло, ярко, громко, на федеральном канале, чтобы было приятно, чтобы было понятно. И дальше они смотрят потом, попивая коньячок и похохатывая, и говорят: «Как мы их развели, это быдло-то». Я-то знаю, я там бываю иногда.
C.Бунтман
―
Это очень-очень может быть.
А.Венедиктов
―
Так оно и есть, Сережа, так оно и есть на самом деле.
С.Бунтман
―
Интермедия по вопросам веры, тем более, на Западе страстная неделя. От Михаил из Москвы: «Господа, хватит про мельдоний и Кадырова, и про Савченко не надо. Рубль переоценен в три раза. Я верю академику Глазьеву! Путин глупых советников не держит».
А.Венедиктов
―
Это верно, имея в виду, что ну и верьте – вера не нуждается в доказательствах.
C.Бунтман
―
Ну вот я говорю…
А.Венедиктов
―
Ну и хорошо, переоценен и чего дальше? Дальше что? Вот он переоценен – и?..
С.Бунтман
―
Там Глазьев предлагает меры: зафиксировать на 60 его.
А.Венедиктов
―
Легко. А почему – на 60? На 20 надо.
C.Бунтман
―
Нет, он говорит, 20 не надо.
А.Венедиктов
―
Надо. В три раза. На 20 надо.
C.Бунтман
―
А Глазьев говорит, не надо.
А.Венедиктов
―
А я говорю, надо.
C.Бунтман
―
Ну ты же не советник президента, и ты не акадэмик.
А.Венедиктов
―
Это неизвестно, кто больше влияет. А я не акадэмик, да-да.
C.Бунтман
―
Это точно совершенно.
А.Венедиктов
―
А это не имеет значения.
C.Бунтман
―
А мы сейчас прервемся на пять минут. Я надеюсь, что нам расскажут новости.НОВОСТИ
С.Бунтман - 14
―
35. Алексей Венедиктов персонально ваш. Вослед новостям: переименования титовской партии – это ребрендинг? Что это такое, вообще, тут?
А.Венедиктов
―
На удивление Борис не понимает, что называние партии – это ее лицо, этим надо торговать и с этим надо идти к избирателям, к покупателям. «Партия роста» - как теперь называть членов партии? Ростишки?
С.Бунтман
―
Не знаю.
А.Венедиктов
―
Ну, слушай, так не бывает. Я пытался найти аналог, европейский во всяком случае, с такими экзотическими названиями (может, даже отдельную передачу надо делать), но как-то не нашел.
С.Бунтман
―
Партросы.
А.Венедиктов
―
Партросы…
С.Бунтман
―
Партосы.Венедиктов: Я не уверен, что Мединский занимается культурой. Он олицетворяет мракобесный тренд нашей культуры
А.Венедиктов
―
Жаль, что такой заход… замах на подобную партию, которая совершенно очевидно, она спойлит, с одной стороны – ПАРНАС, а с другой стороны спойлит так называемый праволиберальный фланг «Единой России», если он еще остался. Но он начинает плохо. Мне название не нравится, с точки зрения продаж. Позови меня менеджером, я бы сказал, что я это продать не могу избирателю.
С.Бунтман
―
Нет, наверное, какой-то процент откусит, ну и слава богу
А.Венедиктов
―
Мы же говорим сейчас про название? По тем заявлениям, которые делает Борис Титов, это не соответствует букве закона, соответствует духу закона или наоборот, но это… даже комментировать неохота.
С.Бунтман
―
Но двух-трех человек… тысячи человек они сделают, ну и то хлеб.
А.Венедиктов
―
Посмотрим. Имеют права.
C.Бунтман
―
А мы зададим из «Фейсбука» вопрос, группа в «Фейсбуке». Мурат Дигуров задает вопрос: «Почему процессуальные нарушения в деле Савченко волнуют даже руководителей других стран, а убийство адвоката Александрова и Ерофеева на Украине не вызывает хоть сколько бы значимого международного резонанса?»
А.Венедиктов
―
Во-первых, это не процессуальные – если по делу Савченко – это не процессуальные истории, не процессуальные нарушения. Почему что-то волнует Обаму и Меркель, а что-то не волнует, это вопрос, наверное, к Обаме и к Меркель, и к послам. Потому что украинская власть арестовала людей, подозреваемых в убийстве. То есть там идет расследование. С точки зрения как бы действий - так же, как были задержаны убийцы Немцова, но они были задержаны до того, а вот первый подозреваемый – назовет так – по убийство адвоката Грабовского, собственно, благодаря его показаниям и нашли тело. То есть он исчез – Грабовский, адвокат. Началось расследование.Местные там – МВД, СБУ, прокуратура, следственный комитет – я на знаю, кто там – они нашли человека, они его взяли. Он дал признательные показания, но не просто показания: «Да это я, но не знаю…», - он показал место, где был закопан труп адвоката. То есть они узнали это место исключительно благодаря показаниям человек, который подозревается в убийстве, который дал признательные показания. Сейчас задержан второй человек. И, безусловно, необходимо требовать с той же жесткостью… Но пока расследование идет. Конечно, некоторые заявления украинских официальных лиц ввергают меня в ступор не меньше, чем наших официальных лиц.
C.Бунтман
―
Например.
А.Венедиктов
―
Ну, например, заместитель главы МВД Украины – я вот тут нашел цитату, его зовут Зорян-Шкиряк – он сказал на брифинге в МВД – цитирую – что «убийство Юрия Грабовского по-человечески объяснима» - это часть цитаты. Ну, по-человечески объяснимо господин Шкиряку всё. Действия террористов по-человечески объяснимы: у них под бомбами погибли родственники. Что чеченских террористов, которые нас тут взрывали, что бельгийских террористов, что французских террористов, что сирийских террористов из того, что погибли… по-человечески объяснимо. Слушай, ты зам главы МВД, тебе не по-человечески надо объяснять, а убийц ловить, вообще-то, на самом деле.Всё по-человечески объяснимо. Вот господин Жириновский по-человечески объясним, и людоеды по-человечески объяснимы: голодно же, а потом – привычка. Это же по-человечески объяснимо. Привычка. Очень по-человечески.
C.Бунтман
―
Я еще раз рекомендую посмотреть «Шпионский мост» Спилберга. И вот отношение к адвокату, который защищал Абеля.
А.Венедиктов
―
Подожди. Следующая цитата от него - я напомню, Зоряна-Шкиряка, замминистра внутренних дел Украины на брифинге в МВД: «Грабовский защищал оккупантов. Он открыто заявил, что собирается отстаивать их интересы в суде. Какое отношение после этого он к себе ожидал? Защитник оккупантов по определению является их пособником».
C.Бунтман
―
Ну вот, здорово! Это МВД, это здорово!
А.Венедиктов
―
Это официальное украинское лицо. Думаю, что с такими взглядами господину Шкиряк направильно работать… хотя это дело той страны, но в любой стране, особенно которая стремится в Европу, в Евросоюз – неправильно там работать. Потому что адвокат мошенников – пособник мошенников, адвокат убийцы – пособник убийц и так далее. Это же по-человечески понятно.
С.Бунтман
―
Совок живет в печенках, совок стопроцентный.
А.Венедиктов
―
Я думаю, что когда господину Шкиряку потребуют адвокаты – а они ему потребуются, безусловно: все мы ходим под разными обвинениями, скажем так – ну вот, что-нибудь когда-нибудь найти и предъявить, и когда на его адвокатов будет давление, он, наверное, завизжит тонким голосом, что это недопустимо, каждый имеет право…
C.Бунтман
―
Ты думаешь, он не поймет по-человечески?
А.Венедиктов
―
Адвокатов или тех, кто давит?
C.Бунтман
―
Тех, кто давит.
А.Венедиктов
―
Ну это будут его трудности. Я просто хочу обратить внимание на эту историю. Еще раз повторяю: это не лидер какой-нибудь политической правой партии или какого-нибудь экстремистского движения; это заместитель главы МВД, чья функция состоит в защит: а) законности и б) прав граждан, в том числе прав на защиту. И до тех пор, даже с точки зрения чиновника, пока Александров и Ерофеев не признаны виновными, он не имеет права… Вот человек на улице имеет право, журналист имеет право, а заместитель министра внутренних дел, который курирует следствие, он должен искать убийц этого Грабовского. Как он будет их искать, расскажите мне? Мы представляем себе, как он будет их искать. Поэтому все хорошо. Вообще, ему бы хорошо перейти к нам и в СК. Вот сделаться заместителем генерала Маркина, например. Они бы в одну дуду хорошо бы пели. Спелись бы отлично!
C.Бунтман
―
Ревность будет страшная.
А.Венедиктов
―
Да. Даже Маркин так не рассказывал. Пожалуй, господин Шкиряк перемаркинул Маркина я бы сказал, и Жириновского.
C.Бунтман
―
Маленькая интермедия. Здесь несколько предложений о названии «Партии роста» и участников. «Партия роста» Титова – простатит. Отлично! Очень, хорошо. Рост – ростовщики. Это нехорошо, для пиара нехорошо как-то так…
А.Венедиктов
―
Их можно называть «юрики» - в честь Юрия Роста.
C.Бунтман
―
Здесь зато Дмитрий говорит, что орган партии должен называться «Окна РОСТА».
А.Венедиктов
―
Бог с ними. Если говорить о партиях, я бы обратил внимание, что партия "Яблоко" выдвинула Дмитрия Гудкова по Москве и Владимира Рыжкова по Алтаю в одномандатных округах, что очень важно, и против них не будут выставляться кандидаты от "Яблоко" в этих округах.
C.Бунтман
―
Это хорошо.
А.Венедиктов
―
Просто к разговору о новостях на этой неделе.
С.Бунтман
―
Это хорошо. На этой неделе пошло и, собственно говоря, был вынесен приговор Савченко. И пошли каким-то достаточно полным ходом разговоры, а, может быть, и действия об обмене Савченко.
А.Венедиктов
―
Ну, Сережа, очевидно, что на встрече с Путиным этот вопрос Керри ставил, да он и не скрывал это. И, очевидно, что аккуратное заявление Дмитрия Пескова о том, что всё по процедуре, но решение будет принимать президент.
C.Бунтман
―
Иванов сказал, да.А.Венедиктов: Господин Шкиряк перемаркинул и Маркина, и Жириновского
А.Венедиктов
―
Иванов. Ну, видимо, идут какие-то переговоры, торгуются. Мы же говорили о том, что Савченко является теперь живым товаром, разменной картой. Да, теперь, соответственно, после приговора и после того, как она запретила своим адвокатам опротестовывать приговор, а прокуратура, как я понимаю, не собирается, то есть приговор через две недели вступит в силу, то идут переговоры, стороны поднимают ставки, стороны торгуются. Слушай, если уж президент Обама об этом говорит, президент Путин об этом говорит, канцлер Меркель об этом говорит – ничего себе, объем товара!
Ну вот… и вот, и будем ждать и надеяться, что все будут живы и свободны – это называется. И что и Александров и Ерофеев вернуться. Еще раз: не нашел следов их гэрэушного прошлого. Да, они, наверное, к разведке относятся, но, скорей всего, к армейской, батальонной, может быть. Но при этом, действительно, страна от них отреклась – это правда. И это о нас хорошо не говорит. Да, они там в отпуске, они поступили в полицию или милицию ДНР, ЛНР – я уж не помню, куда – нет, конечно. Но при этом, я хочу вам сказать, они при сопротивлении реально убили украинского военнослужащего. Это вот реально. Не корректировали непонятно что, а реально – я бы хотел обратить внимание.
Но, конечно, если есть возможность… Я напомню, что в Минских соглашениях и протоколах, к которым я отношусь скептически и продолжают относиться скептически, есть обмен всех на всех. И в этом смысле Савченко…
C.Бунтман
―
Россия не участница конфликта!
А.Венедиктов
―
Российские граждане. Не надо нам… Мы умеем сами… Российских граждан, случайно попавших, случайно заблудившихся, пересекших не там границу… Всех на всех. И это точка. И под этими Минскими протоколами стоит подпись российской и украинской сторон. Американской – нет. А российская и украинская – есть. И в декларации президентов и в первом Минском протоколе подпись Зурабова, во втором, в декларации президентов – подпись Путина.
C.Бунтман
―
А вот «мы с Украиной говорить не будем» - это понты такие?
А.Венедиктов
―
Кто это сказал?
C.Бунтман
―
Нет, ну то, что все время…
А.Венедиктов
―
Говорят.
С.Бунтман
―
Говорят?
А.Венедиктов
―
Конечно, говорят.
C.Бунтман
―
Все-таки говорят.
А.Венедиктов
―
Есть линия: Иванов – глава администрации Украины Ложкин. По этой линии есть. Зурабов находится в Киеве. Если ты обратил внимание, на переговорах с Керри по правую руку от Лаврова сидел Владислав Юрьевич Сурков уже в бороде, что называется, в такой седенькой.
С.Бунтман
―
Я думал, он в горы ушел.
А.Венедиктов
―
Нет, нет. Он отвечает вот за это, он отвечает за Минские договоренности, он отвечает за ДНР, ЛНР, он представляет ДНР, ЛНР. Непонятно, то ли он представитель президента России там, то ли он посол их здесь. Ну не важно. То есть на самом деле, он там сидел на очень высоком уровне - поскольку Керри, переговоры - Лавров и вот Сурков.Поэтому, я думаю, что там с Украиной тоже ведутся переговоры по линии украинской, и с администрацией, как я уже сказал, и по посольской линии, и по силовым линиям. Наши генералы, между прочим, находятся там, которые отвечают за разъединение сторон. Порядка 14-ти там генеральских чинов российских. Поэтому идут, Сережа. И поэтому обмен – «Шпионский мост» ты правильно сказал, еще есть «Мертвый сезон», если кто забыл. Для молодых «Шпионский мост»…
C.Бунтман
―
«Шпионский мост» - продолжение.
А.Венедиктов
―
Да. Это же такая будет… Вот недаром у нас был Игорь Сутягин, который рассказывал, как их меняли. Там самолет прилетел, они по аэродрому прошли. Это еще и такая история. И списки, спискам обмениваются. Я думаю, что это движение есть… Надо вспомнить, что за это время, пока Савченко сидит – уже полтора года – уже порядка 35-40 человек с каждой стороны было обменяно. Это будет, видимо, групповая история.
C.Бунтман
―
Мне хочется, чтобы в эту групповую историю попал тоже совершенно по абсурдному делу попавшийся Сенцов и остальные.
А.Венедиктов
―
Кстати, по-моему, в каком-то суде недавно признали их все-таки украинскими гражданами.
С.Бунтман
―
Да-да-да! Это было. Это шажок. Это отметьте тоже, пожалуйста.
А.Венедиктов
―
Потому что надо менять, российских граждан мы не можем выдать. Выслать… Но выдать не можем. Только обменять.
С.Бунтман
―
Ну да, это шажок. Если все кончится, то мы можем сказать, что на это было любопытно наблюдать.
А.Венедиктов
―
Хотя при уровне нашего с Владимиром Владимировичем цинизма – и моего и его – да засунули в самолет 30 человек – отвезли, взяли 30 – привезли без всякой ерунды и всё. Да вот так! А чего? Кто против-то?
C.Бунтман
―
Знаешь, я бы не был против.
А.Венедиктов
―
Вот я тебе это и говорю. Но Путин - легалист, ему надо это оформить юридически…А.Венедиктов: Жириновский по-человечески объясним, и людоеды объяснимы: голодно же, а потом – привычка
C.Бунтман
―
Ты вспомни: Путин-циник мне гораздо больше нравится, Путин-идеалист мне гораздо нравится меньше.
А.Венедиктов
―
Это цитата.
C.Бунтман
―
Скажи мне, пожалуйста, Алеша. Вот Ольга здесь возмущается, она говорит: «Да что вы! Совесть у вас есть? – про замминистра, - Маркин наш никогда такого не скажет». Вспомните хотя бы вчерашнюю комедию, вчерашний свежий скетч Маркина про ЮКОС.
А.Венедиктов
―
А да, что-то такое было…
С.Бунтман
―
Это было… это скетч!..
А.Венедиктов
―
Нет, Маркин ваш, вам остается только, Ольга, выйти за него замуж, но я не уверен, что он свободен.
C.Бунтман
―
Райкин отдыхает.
А.Венедиктов
―
Почти доказали.
C.Бунтман
―
Причем там с хохотушками.
А.Венедиктов
―
Движемся к доказательству.
C.Бунтман
―
С реакцией из зала. Еще один есть вопрос здесь. Вопрос концептуальный. Два духовных вопроса к тебе, духовно-культурных.
А.Венедиктов
―
Как сказал замечательно – очень понравился – сказал Шнуров-то по поводу увольнения этой замечательной солистки Алисы Вокс, которая на лабутенах. Он сказал: «Мы не по богиням – мы тут горшки обжигаем».
C.Бунтман
―
Обжигают горшки в перерывах между обжигом горшков… «Скажите, Алексей Алексеевич, - пишет Елена Калинина, - считаете ли вы деятельность Мединского на посту министра культуры вредной для культуры России?»
А.Венедиктов
―
Я не знаю, что вредно для культуры России. Я не уверен, что Владимир Мединский занимается культурой России. Поэтому - никак, я бы сказал. Я думаю, что так же, как Владимир Вольфович Жириновский, Владимир Мединский, он олицетворят тренд мракобесный в нашей культуре. Он всегда был, этот мракобесный тренд в нашей культуре охранительный, если хотите. И вот пришел такой министр. И для мракобесного тренда в культуре… Вот, между прочим, Захар Прилепин, он жаловался, жаловался… Я посмотрел: последняя книга Захара очень хорошо продается. Я смотрю рейтинги продаж: спрос есть. И на мракобесные есть спрос. И поэтому Владимир Мединский в этом смысле на своем месте, просто на своем месте.
C.Бунтман
―
Владимир Мединский – это товарищ Жданов сегодня.
А.Венедиктов
―
Нет, еще Володе расти и расти. Я читал, как Жданова назначали. А ты знаешь, как его назначали – Жданова? Не Жданова! Тьфу! Щербакова!
C.Бунтман
―
Щербаков – это немножко другое.
А.Венедиктов
―
Не-не, я думаю, что вот Владимир Мединский, он к Щербакову ближе, чем к Жданову.
C.Бунтман
―
Помнишь Жданова и Щербакова?
А.Венедиктов
―
Да, конечно. Щербаков случайно был назначен. НРЗБ товарищу Жданову. А товарищ Мединский назначен благодаря товарищу Никите Михалкову. Поэтому как-то здесь вот так, наверное.
C.Бунтман
―
Умереть просто можно!
А.Венедиктов
―
Да нет, умирать не надо. В России надо жить долго.
C.Бунтман
―
Если мы не будем умирать я тебя спрошу… это была культурная тема, а теперь духовная. Николай "ВКонтакте": «Как вы лично поняли речь патриарха о ереси и человекопоклонничестве?»
А.Венедиктов
―
Честно, Николай, не понял вообще. По-моему, патриарх наглотался мельдония и захотел сказать что-нибудь такое…
C.Бунтман
―
Тогда бы быстро бегал…
А.Венедиктов
―
Вот это очень быстро было сказано, я тебе должен сказать, потому что то, что он сказал, противоречит Евангелию. Это язычество с жертвоприношениями. Вот патриарху уже пора жреца, Перуна, а лучше Ватана… Помнишь, там перекинулся - и обратился в красна молодца? Вот перекинуться и обратиться в жреца какого-нибудь кровавого Ватана с человеческими жертвоприношениями. Это прямо противоречит всей идеологии христианства как западного, так и восточного – то, что он сказал. Просто прямо противоречит. Поэтому мне трудно комментировать. Это то, что касается поста.А то, что он сказал – это людоедство. И никакой разницы в этом смысле между ним и Владимиром Вольфовичем я не вижу. Могут поменяться митрами или рясами. И никто не заметит разницы по речам, в общем.
C.Бунтман
―
Ну да. В общем, интересно, конечно, работает отдел религиозного обоснования всей этой политики, конечно…А.Венедиктов: Я благодарен Жириновскому за то, что он сказал, все это выявил, весь этот гной понесся по эфиру
А.Венедиктов
―
Пропустили мимо. Запомнили, пропустили и пошли дальше, но запомнили.
С.Бунтман
―
Я уже высказывания патриарха Кирилла я даже из интереса не рассматриваю.
А.Венедиктов
―
Ну как? Ты же мне задал вопрос?
C.Бунтман
―
Это не я задал. Николай задал вопрос, из нашего сообщества "ВКонтакте".
А.Венедиктов
―
Людоедская это история, на мой взгляд, абсолютно людоедская. Людоед так мог сказать, ну и Владимир Вольфович.
C.Бунтман
―
И в конце все-таки о терактах. И здесь многие спрашивают, в средней перспективе все-таки есть возможность Европе как-то и устоять и побороться с опасностью?..
А.Венедиктов
―
Какой Европе? Что вы придумали? Тут недавно – сейчас я с ней переписываюсь – одна молодая девушка знакомая, она составила у себя список терактов с начала года: Гана, Пакистан, та же самая Турция - с огромным количеством… И нет, говорит, нигде… чего-то там траурной ленты на флагах, никто там соболезнования не высказывает. 1 января такое-то случилось… просто собрала всё, понимаешь? Чего тут Европа? Сколько человек погибло в Бельгии? Вы меня, извините, 31? А сколько в нашем самолете погибло над Египтом, где уже доказано, что теракт? Сколько? Не вспомним – много. А сколько в Турции на остановке погибло? Слушайте, вот террор ¬это совершенно отдельный разговор. Генезис мирового террора, и наша реакция на него, и ваша реакции на него, или отсутствие реакции на него – А, привыкли! – вот это проблема.И там, где власти начинают реагировать, то они, обращаясь к населению, как во Франции, пытаются на этом разные политические партии наварить капитал. Вот эта дискуссия вокруг лишения гражданства… Как у нас решаются эти вопросы – рамки поставили. Решает вопросы? Не решает. Но галочку поставили: все сделано. Вот это надо обсуждать.
А теракты были и будут, потому что всегда есть люди с таким девиантным поведением людоедским, которые сейчас получили в руки техническую возможность сделать бомбу… Бельгийские… это все кустарно было сделано. Если ты читал про это… я бельгийские газеты читаю – это все на коленке сделано. Нет каких-то там машин, как это было сделано 11 сентября, штабов таких. Конечно, есть штабы… Но изготовление – из подручных средств. И это уже не запретишь. Если раньше – ножами… да и сейчас ножами вот как в Израиле действуют.
Поэтому, на самом деле, мне кажется, что вопрос смещен, он просто смещен. Мы же видели: ни беженцы, не мигранты осуществляют эти теракты, а люди, которые там живут десятилетиями.
C.Бунтман
―
Второе и третье поколение.
А.Венедиктов
―
Не так вопрос ставится. А если не так ставится вопрос, тогда и ответа, хотя бы приближенного к правильности – нет.
C.Бунтман
―
Алеша, тогда скажи мне о частности. Вот, когда мы говорили в самом начале бельгийского теракта, брюссельского, говорили о выходцах из Белоруссии – что-нибудь подобное было.
А.Венедиктов
―
Это ошибка была. Они тут же вышли на связь, дали интервью. Они сами явились в полицию, сказали: «Ребята, это не мы. Мы не взорвали себя, вот они мы».А.Венедиктов: Редко, за что можно похвалить Путина, но за его позицию по скандалу с мельдонием похвалить надо
C.Бунтман
―
Молодцы. Да, «никто никого не взрывал из нас». В принципе я вам скажу, что и реакция… и делать что-то надо, осознавая, что это будет всегда. Все равно надо лапками копошить и, конечно, лапками перебирают достаточно серьезно, и очень серьезно стали относиться бельгийцы, что от них не ожидали. Все кляли, что они себе гнездо там устроили там, в этих районах, и у них сплошной дуршлаг.
Скажу тебе последнее, если это было планированное или реакцией на аресты?
А.Венедиктов
―
Это было планированное, а реакция на аресты… их ускорило. Потому что у них нашли план брюссельского аэропорта, который был у них с середины ноября.
C.Бунтман
―
Да. И даже аж в Греции нашли тот же план. Спасибо! Алексей Венедиктов персонально ваш. И мы собираемся каждую субботу, если что-то не препятствует этому, в 14 часов. Спасибо!