Даниил Дондурей - Персонально ваш - 2016-02-24
А.Соломин
―
В эфире «Персонально ваш» у Алексея Соломина и Алексея Нарышкина Даниил Дондурей в очередной раз отвечает на ваши вопросы. Рады вас приветствовать.
Д.Дондурей
―
Спасибо. Добрый день.
А.Соломин
―
Вы с «Берлин Але» сейчас вернулись, правильно?
Д.Дондурей
―
Да, такое было.
А.Нарышкин
―
Мы завидуем с Соломиным – вырваться за рубеж, тем более, посмотреть хорошие фильмы.
А.Соломин
―
На новостной план вперед вышла на самом деле околокультурная тема, потому что к искусству непосредственного отношения, наверное, не имеет. А может, имеет. Ополчились на украинского актера Владимира Зеленского наши депутаты и некоторые чиновники.
А.Нарышкин
―
Объясню, - Владимир Зеленский известный на Украине и за ее пределами актер-комик, в частности, он один из основателей – есть у них там такой КВН – «Квартал-95».
А.Соломин
―
Вышел из КВН. Это известная команда, которая еще во время моей юности выступала на фестивалях КВН в Сочи. Тем не менее, сейчас он поддерживает власть и украинское отношение ко всем событиям. А наши депутаты возмущаются, почему они должны финансировать этого гражданина Украины. Дело в том, что Владимир Зеленский по-прежнему снимается в кино, которое выходит в России. Например, «Восемь лучших свиданий» выходит в прокат в России. Вот это о чем история? Депутаты говорят - не будем финансировать украинскую силовую операцию с помощью этого господина.
А.Нарышкин
―
Депутат Обухов, коммунист просит у генпрокурора и Александра Бастрыкина: «Пресечь финансирование гражданином Украины Зеленским преступные военные операции украинских силовиков против жителей Донбасса, в ом числе, за счет доходов от кинопроката фильма в России».
А.Соломин
―
Как вы относитесь к этой истории, кто здесь поступает некрасиво, с вашей точки зрения?
Д.Дондурей
―
Мне кается, это к содержанию не имеет на самом деле никакого отношения. Это чисто пиар-история, связанная, в первую очередь, с коммунистами – показать, что они бдят и они настоящие патриоты. Это все равно, что они устанавливают знамя на рейхстаге. То есть, они очень серьёзно относятся не к тому, как мы будем все вместе Минские договоренности продвигать, чтобы смогли с нас снять санкции, а это коммунисту известно, что 170 миллиардов долларов за 3-4 года, - потери нашей страны. Вместо того, что вот хорошо бы подойти и ущипнуть кого-то под блики кинокамер какое-то не имеющее никакого отношения ни к российской индустрии, ни к чему.
А.Нарышкин
―
Дай бог, если этому депутату один микрофон подсунут.
Д.Дондурей
―
Но вот видите – вы же на него работаете, и он это знает.
А.Нарышкин
―
И вас заставляет.
Д.Дондурей
―
И меня заставляет, вместо того, чтобы рассказать о замечательном фильме Франка Рози, получившего «Золотого медведя», рассказывать об этой ерунде. Сейчас мы вместе произнесем фамилию «Мединский» - обязательно произнесем. И так далее. И поработаем. Это все, понимаете, такая чушь.
А.Соломин
―
Я немножко о другом. Мы можем не произносить фамилии этих депутатов, но многие наши граждане тоже до конца не могут понять, почему они платят деньги человеку, который не поддерживает их позицию. Вот эта ситуация нормальная? Они идут в кино, покупают билеты…
Д.Дондурей
―
Подождите-подождите. Вы смотрите кино – да не только вы, все человечество. Есть такие фильмы, которые снимаются в Голливуде. Скажу по секрету, что это примерно 75% мировых сборов.
А.Соломин
―
Все голливудские фильмы.
А.Соломин
―
Вы знаете, кто там за Сталина, а кто против? Кто за Путина, а кто против?
А.Соломин
―
Понятия не имею
Д.Дондурей
―
Понятия не имеете. Кто и как относится к украинским событиям, знают ли они величайшую фамилию «Кадыров»…
А.Соломин
―
Видите, как они отделены от властей американских, все-таки Голливуд часть американской культуры, но не часть американской государственной системы. А к Зелинскому относятся наши уважаемые законодатели и неуважаемые законодатели именно как к части некоей пропагандистской машины Киева, запущенной против всего российского.
Д.Дондурей
―
Знаете, это искусственное. Когда кончится кино, будем смотреть, как большегрузные составы или самолеты «Геркулес» или что там на Украине? Надо их всех выводить из Российской армии? Большие транспортные самолёты где-то там делались.
А.Соломин
―
Все прочь.
Д.Дондурей
―
Все украинское: кофточки, трусики, украинские словечки и так далее.
А.Соломин
―
Дурдом.
Д.Дондурей
―
Это дурдом. Очень точный финал этой темы. Давайте на этом остановимся.
А.Нарышкин
―
А фамилия Мединского прозвучит? Уровень дискуссии вокруг Зеленского уже поднялся до Кремля. И сегодня Пескова, пресс-секретаря спрашивали, почему людям с антироссийской позицией позволяют зарабатывать деньги в России. На что песков ответил: давайте вы зададите этот вопрос Мединскому. В связи с этим, как вам кажется, будут ли проблемы у фильма и у Мединского? Можно ли ожидать, что запретят прокат, или будут рекомендовать кинотеатрам не ставит этот фильм?
Д.Дондурей
―
Украинские фильмы мы уже давно не показываем – это раз. Второе – я много раз уже рассказывал – мы чемпионы мира по производству сериалов. И знаете ли вы, что на протяжении 20 лет огромное количество сериалов снималось на Украине. Потому что это дешевле, потому что там хорошие актеры, хорошая природа, потому что, потому что и потому что. Это доведет до какого-то сумасшествия трехлеток: ты мне не одолжил кусочек яблочка, я маме нажалуюсь, - это все бесконечно. Никто ведь, включая вас, не обсуждает, например то, почему у нас никогда тема того, что нам должно быть стыдно – всей стране, каждую секунду, каждую полчаса – мы ждем цены на нефть. Каждые полчаса вся нация уже не один год, особенно последние два - вот сегодня на полтора рубля, уже 10:02 - упал наконец-то, отжался
А.Нарышкин
―
Ну, этого мы должны стыдиться. А тут напрямую зависит наша отдельное наше с вами благосостояние – цена на нефть будет ниже, и мы будем…
Д.Дондурей
―
А разве это не стыдно?
А.Нарышкин
―
Почему? Перед кем стыдиться?
Д.Дондурей
―
Перед собой. Правительству, всем. Как могло получиться так, что за 23 года новой эры экономических отношений и так далее, мы ничего не научились делать? Дело в том, что нефть касается всех стран мира. Ни у кого национальная валюта в 2,3 раза не упала по отношению к доллару. Ни у кого. Даже в Бразилии тем, кто очень пострадал – но не в 2,3 раза.Я три дня назад жену сопровождал в магазин «Зара». И там, - вы не можете себе представить: турецкие кофточки, какие-то штуки из Таиланда.
А.Нарышкин
―
Дадите нам адрес, где продаются турецкие кофточки?
Д.Дондурей
―
Обязательно.
А.Нарышкин
―
И в Генпрокуратуру тоже напишите.
Д.Дондурей
―
нет, магазин был в Берлине.
А.Нарышкин
―
А… жаль. У нас руки длинные.
Д.Дондурей
―
Магазин в Берлине. Но там ничего из России. Люди же не едят СС-300-400, им нельзя их впарить, эти крылатые, такие-сякие, вот этот танк «Армата», который хорошо ездит по Красной площади, и так далее. И же есть нельзя, они не покупают. И вот это ощущение, что мы ничего не научились делать – это первая мысль. Вторая еще более страшная. Дело в том, что мы думаем - люди, вся страна, население страны думает, что это все из-за нефти. Это все вранье. Дело в том, что это все из-за частной собственности. Это все, что получили граждане РФ. Они получили 38 миллионов автомашин в частную собственность плюс, - за 20 лет. У них в три раза увеличились доходы. У них зарубежные паспорта увеличились в 60 раз, - это государство. Да оно бы съело эти 2,5 триллиона долларов и не поперхнулось, как оно делало в 70-е годы. Это частная собственность, частные нефтяные компании, это совершенно другая система отношений.Д.Дондурей: На протяжении 20 лет огромное количество сериалов снималось на Украине
А что мы сделали? Мы научились это все ненавидеть. Вот вас спрашивают – в воскресенье я приехал и слушал вашего друга и моего тоже - Матвея Ганапольского. Вы ему задали нелицеприятный, очень правильный вопрос – что получила Украина. Он говорит – свободу.
А.Нарышкин
―
После Майдана.
Д.Дондурей
―
Да. Свободу получила, безусловно. И получила некоторые новые культурные модели. Но не до конца. Там во многом осталось многое из того, что действует у нас, но многое из того, чего мы вообще не знаем.
А.Соломин
―
Например?
Д.Дондурей
―
Например, что в России отторгается все, что противостоит государству. А государству что противостоит? Всего три-четыре большие вещи. Государству противостоит бизнес – он противник государства, потому что государство хочет влезть в каждый кошелек, в каждое действие бизнесмена, оно хочет все контролировать. Государству противостоит свободный человек. Особенно тот человек, который продвинут, думает, не пофигист.
А.Соломин
―
А почему он противостоит государству, а не работает с ним?
Д.Дондурей
―
Потому что государство не хочет того, чтобы люди размышляли по поводу того, как устроена жизнь. Тогда они могут обнаружить…
А.Соломин
―
Страшные вещи.
Д.Дондурей
―
Страшные вещи. Ну, например, - никто этого никому не скажет вслух – нет разделения властей. Вообще нет. Вся история с Каменщиком говорит, что все тысячелетнее завоевание человечества с разделением властей: есть государь и есть судебная, законодательная, медийная, - их много, этих властей. У нас этого нет. И это даже никто не чухнулся. Потрясающе символические формы для этого созданы.Вы знаете, что на телеканалах - ну, об этом я тоже говорил, мне уже неудобно – до 23-30 личность не развивают, не заинтересованы. Более того, есть более страшные вещи. Например, на протяжении многих тысячелетий – не каких-то двух христианских, а значительно больше - вот евреи считают, что они - 5776 год у них, и так далее. Есть такой механизм, называется конкуренция. Его не победить, не остановить, не приказать. Меняются системы, способы мышления, государства, континенты, - все меняется, конкуренция остается.
А.Соломин
―
Да, совершенно верно.
Д.Дондурей
―
У нас ненависть к конкуренции. Люди, власти, системы действий не направлены на то, чтобы поддерживался интерес к конкуренции.
А.Соломин
―
И очень простой ответ. Конкуренция – это работа. Для создания конкуренции нужно работать, что-то делать и делать лучше.
Д.Дондурей
―
Нет не поэтому.
А.Соломин
―
А работать у нас не любят. Не любят заниматься трудом.
Д.Дондурей
―
Конкуренция – это позитивная, положительная селекция, - вот, что такое конкуренция. Их двух я выбираю лучшего. Из 10 – двух лучших. И так далее. Постоянно идет в человечестве, в каждом действии, миллиардах, постоянно выбор лучшего. Этого нельзя сделать из Кремля, Песков это не контролирует. Это контролирует система жизни. А она у нас не рыночная.
А.Соломин
―
Абсолютно. Согласен.
Д.Дондурей
―
Вообще.
А.Соломин
―
Потому что выбор лучших подразумевает, что будут худшие, что кто-то останется за бортом.
Д.Дондурей
―
Можно с ними работать, обучать, воспитывать, тренировать.
А.Соломин
―
А наше сознание, мне кажется, такое пост-советское – неприемлет эту фразу: как это – остаться за бортом? А я куда пойду? А социальное государство предполагает устройство всех на равной основе.
Д.Дондурей
―
Это социалистическое государство. У меня есть еще один сюжет в связи с этим. Завтра, на мой взгляд, будет одно из величайших событий истории 20 века, связанных с Россией, российского 20 века. Уверен, что какой-нибудь, кроме ночной передачи на каком-нибудь канале, даже не знаю, будете ли вы к этому готовиться, - наверное, будете. Но не в той мере, в которой, на мой взгляд, это заслуживает. Это выступление Хрущева на 20 съезде партии с докладом «Преодоление культа личности и его последствий». 10 часов 25 февраля, - осталось меньше 17 часов до этого юбилея.Это же невероятного значения событие. Поскольку, насколько я все это чувствовал – я немножечко вас старше – все, что связано с этой оттепелью, все, что связано с ощущением, что люди стали дышать, перестали писать доносы друг на друга, сразу же около двух миллионов вернулись из лагерей. Люди, бесконечные «лишенцы», члены семей «врагов народа». Можно было даже подумать, что ты когда-нибудь увидишь зарубежные фильм. Можно было начинать переводить зарубежные книги. Ну, про джинсы никто не мечтал, но делать штаны другой длины, художникам можно было рисовать не только, как учил, предположим, великий художник Бродский, - то есть, гипер-реализм членов Политбюро. Открылись миллионы дверей. И уже после этого советская власть не понялась.
Но я не про это. Дело не только в том, что советская власть не поднялась – все равно большинство нации, кстати, включая – недавно глава государства сказал, что ему очень нравятся коммунистические идеи. А дело в том, что чудовищный человек, чудовищный преступник – имеется в виду Иосиф Сталин, - впервые и никогда больше ничего подобного не произошло. Это произошло 25 февраля, запомните, 1956 года.
А.Нарышкин
―
Вы тоже ждете такого выступления? Оно возможно?
Д.Дондурей
―
Нет, невозможно. Поэтому у России нет шансов для развития никаких. Никаких. Потому что этого выступления нет.
А.Нарышкин
―
А может, оно готовится.
Д.Дондурей
―
Нет. За последние 20 лет, с середины 90-х, интерес к Сталину и любовь к нему увеличилась в два раза.
А.Нарышкин
―
Кстати, в подтверждение – в понедельник в Пскове открыли бюст Сталину.
Д.Дондурей
―
Ну, это люди знающие, что они делают.
А.Нарышкин
―
А такого надо стыдиться?
Д.Дондурей
―
А как же?
А.Нарышкин
―
Нам всем тоже надо стыдиться?
Д.Дондурей: У нас ненависть к конкуренции
Д.Дондурей
―
думаю, всей стране нужно стыдиться. Знаете, 25 миллионов репрессированных, геноцид, вообще неизвестный в 20 веке – никакая Камбоджа не сравнится.
А.Нарышкин
―
Но я-то не ставлю этот бюст, я осуждаю, и вот Соломин осуждает.
Д.Дондурей
―
Но это же официальное общество ставит, оно официально военно-патриотическое. Даже потом подумайте, кто президент у нас этого общества.
А.Нарышкин
―
А, Мединский у нас президент.
Д.Дондурей
―
Вот именно. Но не в этом дело. Только за два года им лично во многом организованных – им лично, - это примерно 11 миллионов погибших. Только голод 1931-1933 гг. - 8,5 миллионов человек. Это столько же, сколько все потери Германии во Второй мировой. Репрессии – две тысячи убиваемых с 1 августа 1937 по октябрь 1938 г. И так далее.
А.Соломин
―
Но сознание у нас так устроено интересным образом, что оно способно закрывать один глаз.
Д.Дондурей
―
Невозможно.
А.Соломин
―
Точнее, закрывать глаза на одну часть личности человека и пытаться убедить себя и оправдать этого человека перед собой за какие-то другие вещи.
Д.Дондурей
―
Но ведь нет объективных серьёзных научных, общенациональных дискуссий, действительно ли Сталин выиграл великую войну. Такой дискуссии нет. Это было навязано системой.
А.Соломин
―
Страшно, что победа в войне ассоциируется со Сталиным.
Д.Дондурей
―
С мега-убийцей. Он же убивал миллион людей. Подписывал эти списки и заставлял челнов Политбюро, включая Хрущева, кстати, подписывать эти списки.
А.Соломин
―
Совершенно верно. А вам на это рождают конструкцию про эффективного менеджера. Который смог управленческим своим талантом заставить своих командиров привести народ к победе.
Д.Дондурей
―
Это чистое лукавство. Огромное, общенациональное, общекультурное, идеологическое, гигантское лукавство. Россия потеряла больше всех. Больше только, по-моему, некоторые части Югославии и, конечно же, евреи - потому что Холокост. И здесь в каком-то смысле геноцид был у Сталина в связи с внутренним количеством погибших – я имею в виду не только во время войны.Хотя вы никогда, нигде не увидите этой цифры – что в нашей стране, которая готовилась два года к войне, заключили, как известно, известный пакт о ненападении, вошло 3 миллиона 600 тысяч немецких войск. А знаете ли вы – ну, это всем известно, просто это не обсуждается: это неприятно, это не нужно, за это должен Сталин отвечать, - в плен попало 4 миллиона. 4 миллиона к 3 миллионам 600 попало. Это что за подготовка к войне, это что за мастерство, это что за уничтожение генералов и офицеров? Это чудовищное преступление перед своей странное, - чудовищное преступление перед своей страной. Вы видели эти обсуждения? Пригласите историков, они расскажут.
А.Соломин
―
Да про нас даже не говорите. У нас есть целая передача.
Д.Дондурей
―
Прекрасная передача.
А.Соломин
―
Но людям это не нужно.
Д.Дондурей
―
Что значит «людям не нужно»?
А.Соломин
―
Люди, которые ставят памятник у себя перед музеем.
Д.Дондурей
―
Значит, они страшные антипатриоты. Значит, эти люди убеждены, что Россия никогда не поднимет головы. Россия никогда не сможет освободиться от насилия. Люди будут ждать бесконечного, ждать, готовиться, и так далее – только к войнам. Они не сумеют сделать рейтузы для того, чтобы их можно было бы продать немкам – никогда не сумеют это сделать.
А.Нарышкин
―
Рейтузы – национальное достояние
Д.Дондурей
―
Ну, не знаю, хоть что-нибудь. Но мне кажется, рейтузы нетрудно сделать. Притом, что у нас замечательные художники, прекрасные дизайнеры. Мы с Журавлевой несколько раз обсуждали тему, почему никогда нет национальных дискуссий о том, что мы хотя бы умеем делать мы же делаем какие-то вещи.
А.Нарышкин
―
Ну, мы знаем, что мы умеем делать
Д.Дондурей
―
Нет, не знаем.
А.Нарышкин
―
У нас есть убежденность, что мы делаем.
Д.Дондурей
―
Что мы делаем лучше других. Поэтому какая-то Венесуэла на 25% потеряла у них валюта, у нас в 2,3 раза.
А.Нарышкин
―
У Венесуэлы зато в парламенте оппозиция, скоро им конец настанет.
Д.Дондурей
―
Ну да, скоро конец и они научатся что-то такое производить.
А.Нарышкин
―
Хочу вас в следующей части спросить про тему, которую мы обсуждали - предстоящее или не предстоящее объединение ПАРНАСа и «Яблока». Есть мнение Касьянова и Слабуновой, которая с недавних пор возглавляет эту партию.Д.Дондурей: У России нет шансов для развития никаких
Д.Дондурей
―
Давайте.
А.Соломин
―
Ну и про «Берлинале» поговорим. Кстати говоря, скоро совсем предстоит у нас «Оскар».
Д.Дондурей
―
Ну, с «Оскаром» все понятно.
А.Нарышкин
―
Поедете?
Д.Дондурей
―
Нет. «Оскар» это только те, кто имеет к этому отношение. Мы имеем к этому отношение раз в 20 лет. А нет, извините, раз в 10 лет.
А.Соломин
―
Вот видите. Хоть что-то. Прерываемся на новости и возвращаемся в программу.НОВОСТИ
А.Нарышкин
―
Продолжаем программу. Сегодня Даниил Дондурей наш гость. Я пытался вас спросить про возможное некое объединение ПАРНАСа и «Яблока». Кстати, если не говорить про объединение, кто вам ближе, например, в бюллетене за кого вы проголосуете?
Д.Дондурей
―
Знаете, как говорится – обе хуже. В том смысле, что конечно, хорошо, если представители такого типа сознания окажутся в парламенте, хотя это - а) невозможно; б) они не будут там иметь никакой силы - вообще никакого влияния.
А.Соломин
―
Они будут иметь там трибуну.
Д.Дондурей
―
В принципе, они и сейчас имеют маленькую трибуну – ту самую трибуну на 7%, которая у нас разрешенная, либеральная часть России, она итак имеет свои трибуны, включая «Эхо Москвы», и так далее. А там даже 7% не будет – это невозможно. Потому что все выжигалось таким образом, и блестяще работает. Я искренне, без какой-либо иронии - блестяще работают смысловые сети российские, государственные – просто превосходно. И держат свои 80-90%, и очень четко, - пока страна не пойдет куда-то в тар-тарары. Но это другая тема.
А.Нарышкин
―
Подождите, я упустил – так и ПАРНАС и «Яблоко» - их сами люди не выберут?
Д.Дондурей
―
Во-первых, их не выберут люди, потому что тут четко держится не более 10%.
А.Нарышкин
―
Думаю, Михаил Касьянов вас сейчас слушает, ему будет обидно.
Д.Дондурей
―
Будет обидно. Не больше 10% граждан готовы у нас, в основном жители больших городов, в Москве все счастливы 27% Навального, то это максимум-перемаксимум.
А.Соломин
―
И это Москва.
Д.Дондурей
―
И это все понятно. Это огромная полковническая работа, которая не велась – это раз. Второе, и это тоже очень важно – они для подавляющего числа людей неразличимы. Потому что оба человека, я имею в виду Явлинский, Касьянов, да и Немцов, очень большие, очень знаменитые деятели России. Ни у того, ни у другого никогда ничего большего, чем эти проценты, не было. Осознанно на развитие эта программа не идет. Она не идет ни в 90-е, ни в «нулевые», ни сегодня – никак она не идет. То есть, Люди не понимают, первое, как устроена жизнь. Они не понимают, как она должна быть, какие драмы России, кроме сирийского кризиса, сумеем ли мы договориться, или не сумеем договориться. У миллионов людей очень четкие, явные, блестящие картины в голове: позавчера, приехав, пошел в магазин, там пенсионерки ругались – рассказывали о том, какие же они негодяи, в очередной раз повысили цены на сметану. И в результате обсуждения одна говорит сразу же финал: какие же эти негодяи, американцы, до чего они цены на сметану довели. Все, это итог.
А.Соломин
―
У нас есть аккаунт барака Обамы, где он постоянно рассказывает, как он портит жизнь россиянам. Допустим, - наконец-то удалось взвинтить цены на бензин в России до невероятного уровня, или подорожали мандарины. Забавно за этим наблюдать, мне кажется.
Д.Дондурей
―
Но проблема в другом. Проблема в том, что люди не знают, как устроена жизнь, не имеют альтернативных систем в головах. У этих наших либеральных демократов нет серьезных программ, кроме изменений конкретного персонажа – у них нет, они не знают. Они же не понимают, что дело не в рыночных отношениях. Они даже не понимают, почему Россия не смогла что-то, - не понимают, мне кажется.Д.Дондурей: Мы к «Оскару» имеем отношение раз в 10 лет
Потому что они, как и все те, кто делал нашу эту знаменитую революцию, ненавистную народом, они думали, что будут рыночные отношения, частная собственность, свободные границы.
А.Соломин
―
Стоит только разрешить.
Д.Дондурей
―
Стоит только разрешить, и все. И не увидели, как все это уничтожило советское, или квази-советское сознание, советская трясина это все поглотило, все это ненавидит. Точно так же ненавидит, как в 1932. 1958 и 1979 гг. – точно так же. Прошло столетие, люди переходят к гуманитарной экономике, - завтра только умные люди, только идеи, вообще все будет отменено.Например, у нас часто говорят, - это тоже хитрейшая идеологическая разработка. Мы говорим, что мы не западная страна. Это придумали вот эти смысловики, это чудесная работа – и руководитель страны и все говорят об этом.
А.Нарышкин
―
А кто мы? Евразийцы?
Д.Дондурей
―
Ну, евразийцы - есть отдельные идеи.
А.Соломин
―
Евразийцами тоже, кстати, никто себя не называет.
Д.Дондурей
―
Да, кстати, мы никогда не сравниваем и не говорим, что мы азиаты – никогда, на всякий случай. Но то, что мы не европейцы, мы говорим все время. Просто даже чисто масштабно никто не соотносит. Например - в общем рынке 28 стран, 12 или 13 стоят в очереди - 40. Кроме того, западные страны, конечно, - Канада, Австралия, Новая Зеландия и так далее, но и Япония, и Южная Корея, и Гонконг, и Сингапур – это все в высоком смысле Запад, потому что там одни системы ценностей: экономических, финансовых, моральных, человеческих, поведенческих, и так далее.Что значит «Запад»? «Запад» это значит современная страна. Когда мы говорим сегодня «не Запад», это значит, что мы говорим, что Россия не современная страна, можем заниматься только всем тем, что связано с войной. А в этом Западе 70 стран мира.
А.Соломин
―
Кстати, показательно – это как раз в вашу концепцию, - что в понятие «Запад» включают Японию.
Д.Дондурей
―
Естественно. И Сингапур, и Гонконг, а он вообще часть Китайской народной республики и масса других стран. Почему такая ненависть к современному? Потому что ставится некая альтернатива Западу: ну, придумали эти люди там что-то про гомосексуальные отношения. А на самом деле это гуманизм, это человек важнее государства. Можете себе представить? - человек важнее государства.
А.Соломин: Я
―
то могу.
Д.Дондурей
―
Или что конкуренция касается всего и все – и пионерского лагеря и конкуренция как парламент. Государство в будущем будет передавать гражданскому обществу целый ряд своих силовых функций. Или: в Тунисе «Нобелевку» получили четыре гражданских организации за то, Что не допустили гражданской войны. Гражданское общество – это совсем другой мир.
А.Соломин
―
Подождите, Гражданское общество из силовиков? Сейчас быстренько встрепенутся поклонники Сталина.
А.Нарышкин
―
Давайте еще немного про выборы и перейдем к кино. На выборы вообще тогда лучше не идти, лучше пойдем все втроем в парк?
Д.Дондурей
―
Нет, конечно, не надо исходить из того, что те системы, которые занимаются массовым сознанием, хотят, чтобы люди исходили из одной идеи, очень ясной и очень простой: ничего изменить нельзя.
А.Нарышкин
―
Но это неправильный посыл?
Д.Дондурей
―
Это уничтожение России. Этот посыл - уничтожение России.
А.Нарышкин
―
Вы сами сказали про голосование, что выбирать не из кого.
Д.Дондурей
―
Я говорил о нищете элит российских, интеллектуальной, исследовательской, актуальной.
А.Нарышкин
―
А от того, что мы с вами сходим на выборы, элита богаче не станет. И Касьянов вместе со Слабуновой все равно в думу не попадут.
Д.Дондурей
―
Нет. Во-первых, все, что можно сделать, всегда нужно сделать – это обязательно нужно сделать. Я просто говорю о том, что усилие должно быть максимально большим, что пофигизм нужно изживать в каждом из нас. И все, куда мы можем достать, те люди, которые занимаются волонтерством, они занимаются колоссальной политикой работой, и это тоже очень важно. Потому что они воспитывают людей с другим типом сознания. Не сейчас, через 5-10 лет, но они будут востребованы. Особенно мне нравится, что этим занимаются молодые люди. Молодые люди - настоящие Касьяновы будущего, волонтеры, которые собирают деньги на коляску для инвалида. Потому что люди ПАРНАСа не способны предложить серьезную концептуальную хотя бы через 10 лет, систему, при которой в России произойдут изменения.Вы заметили, наверное, что ни одной культурной задачи за 25 лет поставлено не было? Вообще.
А.Соломин
―
Кризис идей?
Д.Дондурей
―
Невероятный кризис культурного проектирования - я бы это сказал. Например, это уважение к чужой собственности. Гигантский, через сериалы, культ успеха и личной инициативы, личной ответственности, анонимной ответственности колоссальной. Отказ от советского презрения к труду. Труд - величайшая ценность. Величайший герой нашей страны - не только офицер, скажу аккуратно, но и бизнесмен. Бизнесмен – выдающийся герой, он страну прокормит. Ничего этого не было сделано. Уважение к закону – про такую ерунду я вообще не говорю, потому что гигантское количество неформальных практик, люди живут по понятиям, и так далее. Вы видели, что какая бы то ни было из этих задач российской элитой – там не все было запрещено, не все было прокоммунистическое, это все было анти-коммунистическое, так же как и власть в 90-е годы. Она даже не ставила таких задач и тем более, не ставит сегодня.
А.Соломин
―
То есть, вы все-таки возлагаете ответственность за текущее состояние дел на тех демократов, которые не смогли, в силу какой-то…
Д.Дондурей
―
Слабости. И какой-то ангажированности. Есть такой величайший механизм, о котором мы никогда не говорим, или говорим очень мало, он невероятно отравляющ - это лояльность. Наверное, вы знаете, что сейчас есть две для каждого российского человека, в бизнесе или не в бизнесе - не имеет значения. Есть две ценности: лояльность и хорошая отчетность. Отчетность и лояльность. Это же все отравляет людей.
Д.Дондурей: Есть две ценности: лояльность и хорошая отчетность
А.Соломин
―
Я с вами вот, в чем не согласен – я человек, выросший в 90-е, который, тем не менее, знаете, со мной специально работать не нужно было. Е люди, которые работали тогда, в 90-е, и что-то делали, их ценности я разделяю. И в моем случае, например, я просто не понимаю, - в моем случае их ответственность великая в том, что они эти ценности привили, то есть, показали их работоспособность
Д.Дондурей
―
В смысле – они их привезли эти ценности.
А.Соломин
―
Привезли, вырастили ценности к человеку, например, что значит – привезли?
Д.Дондурей
―
Ну, как вам сказать. Эти ценности, конечно, сейчас здесь есть и присутствуют. И важно, что они здесь возникли, чему бы нас ни учил телевизор, они невероятно важны.
А.Соломин
―
Так все-таки, ответственность может быть, не демократов, а тех, кто отказался от их пути, кто в свое время встал и сказал: теперь вы собираете чемоданы и уходите, а мы тут будем другим заниматься.
Д.Дондурей
―
Про то, о чем вы говорите, я даже не собирался обсуждать – это очевидно. У нас есть люди, которые зачистили все медийное пространство и сделали его абсолютно идеализировано-пропагандистским, это даже очевидно. Как жить в этих условиях – это очень трудно.
А.Нарышкин
―
Если мы с вами не поговорим про кино в оставшееся время, за нами с Соломиным придут с вилами. Я наблюдаю бурление на СМС, Расскажите, чем «Берлинале» отличается от других?
Д.Дондурей
―
Очень отличается.
А.Нарышкин
―
От Каннского, Венецианского?
Д.Дондурей
―
Я все вопросы ваши знаю. Каннский фестиваль это финал Чемпионата мира по футболу. Когда ты видишь – все, что в этом году было, будет и самое важное – это Каннский фестиваль. И никто с ним уже давно не может соприкасаться. Поисковые вещи разные это Венецианский фестиваль. Венецианский фестиваль не имел до последнего времени очень серьезного рынка, а у кино очень важен рынок, особенно в современном мире.
А.Соломин
―
«Поисковый» - это экспериментальные фильмы?
Д.Дондурей
―
Экспериментальное кино, это поиск авторского кино, каких-то художников.
А.Соломин
―
Новые имена?
Д.Дондурей
―
Новые имена, новые идеи, новые эстетики, новые страны, и так далее. Конечно же, финальную точку поставят Канны, Канны скажут: да, сегодня китайцы.
А.Нарышкин
―
Но сначала - венецианцы.
Д.Дондурей
―
Да, венецианцы. Берлинский фестиваль - это какая-то гигантская ярмарка. Гигантская ярмарка предложений. Потому что, во-первых, проходит, в отличие от всех, в настоящем большом городе, - все-таки 4 миллиона это большой город и там все в двухчасовой доступности. Это фестиваль, где – вы можете себе представить спящих людей, которые хотят купить билетики? Спящих ночью у касс. Всюду огромное количество мультиплексов – по 10 залов забитых до отказа.
А.Нарышкин
―
Насколько я понимаю, за неделю, что шел фестиваль. Показали 400 фильмов, да?
Д.Дондурей
―
Да, больше 400 фильмов. И это тоже очень важно для Берлина. Потому что ярмарка не только интерес берлинцев, но и огромное количество, - Берлин характерен тем, что там покажут все. Замечательные, редкие, странные, сумасшедшие, дикие, старинные, Голливудские, извините за выражение, - то есть, самые разные фильмы, и там все это покажут. И ты, если ты умеешь выбирать и понимаешь, что не так важна конкурсная программа – она там всегда не самая лучшая, в Берлине. Там, например, есть такое потрясающее - есть такие программы, как «Форум» или «14+», то есть, есть программы, и этим Берлинский фестиваль очень хорош. Там они показывают, что кинематограф это очень много потоков, или, как скажет Аузан - колеи, много разных, где ты можешь, если ты следишь за чем-то…И еще очень важно - кино это колоссальный мир и это дает только Берлин. Потому что там еще гигантский кинорынок и там отборщики всех фестивалей – они эти 400 фильмов не смотрят, они их еще потом посмотрят – они сидят на рынке и смотрят еще 800, и так далее.
А.Нарышкин
―
Вы говорите, что конкурсная программа в этом году была так себе, но, тем не менее, «Море в огне» это фильм про беженцев?
Д.Дондурей
―
Мне он очень понравился.
А.Нарышкин
―
Он восемь часов – вы про него говорили?
Д.Дондурей
―
Нет. «Море в огне» это тот, который получил «Золотого медведя».
А.Нарышкин
―
Он про беженцев?
Д.Дондурей
―
Он про беженцев. Даже не совсем про беженцев. Он про семью, он про первый итальянский остров, который навстречу всем попадается. И одновременно идет драма с беженцами – с их лодками, с итальянскими и натовскими военными, которые должны то ли спасать, куда-то поместить, что-то с ними делать. Кстати, это один из немногих фильмов, наряду с Майклом Муром, чей фильм там тоже показывали, Франческо Росси, который за «Римскую кольцевую» получил «Золотого льва» два года назад. И сейчас он за этот фильм про беженцев получил «Золотого медведя», показывая ту идею, которую мы еще не осознаем.Вот очень важную скажу мысль, все остальное ерунда. Идея такая: кончаются все вот эти старинные разделения на игровое и не игровое кино. Не игровое кино открывается. Там масса форм переживаний, невероятно серьёзный анализ, там очень много нас ждет неожиданностей в будущем. Там можно рассказывать о проблемах, на которые игровое часто неспособно. Ты смотришь на голливудские шедевры и видишь, - ну, понятно, я знаю, как это сделано, я знаю, что эти пять «звезд» обеспечат хорошую кассу.
А.Нарышкин
―
Напоследок ответьте Владимиру. Если говорить про «Оскар» - «Выживший» или «Марсианин»?
Д.Дондурей
―
Наверное, все-таки «Выживший» - мне так кажется.
А.Нарышкин
―
Ди Каприо дадут наконец-то что-нибудь?
Д.Дондурей
―
Ну, все ждут, человечество ждет. Все человечество болеет за несчастного Ди Каприо.
А.Соломин
―
А академия решит, что если все ожидают, что Ди Каприо дадут «Оскара» - зачем мы будем делать так, как все ожидают. Правильно?
Д.Дондурей
―
Ну, все-таки они надежные старички.
А.Нарышкин
―
Спасибо вам большое. Это был Даниил Дондурей на «Эхо Москвы».