Сергей Алексашенко - Персонально ваш - 2016-02-16
И.Воробьева – 15
―
07, и это рубрика «Персонально ваш». Здесь, в студии – Ирина Воробьева, Яков Широков. А с нами по Скайпу постоянный эксперт этой программы, постоянный гость этой программы – экономист Сергей Алексашенко. Сергей, здравствуйте!
С.Алексашенко
―
Здравствуйте, Ирина!
Я.Широков
―
Сергей Владимирович, давайте начнем с нашего любимого – с нефти.
С.Алексашенко
―
Ну как же без нее! Давайте.
Я.Широков
―
Вчера это были слухи, которые распространяло агентство «Блумберг», а сегодня вроде уже сам министр энергетики России Александр Новак подтвердил, что Россия, Саудовская Аравия, Катар и Венесуэла готовы заморозить добычу нефти на уровне января. Так это что, это все-таки полезно будет, скажем так, для нашего бюджета или как мертвому припарки?
С.Алексашенко
―
Яков, это полезно для мирового нефтяного рынка, на котором сейчас существует устойчивое превышение предложения над спросом. Но нужно понимать, что заморожена добыча нефти будет не рекордно высоком уровне. То есть поймали такой момент, когда у всех рекорды и решили: «Ну ладно, больше добывать не будем». И сразу скажу, что это равняется примерно 34-35 процентов ОПЕК от добываемой нефти, Россия - 11, минус Ирак, минус Иран, которые не попадают, то есть можно. То есть можно говорить, где-то процентов 40 мировой добычи нефти будет заморожено. И сразу скажу, что если даже добычу нефти заморозить, на рынке останется превышение предложения над спросом, и оно сегодня по оценкам той же самой ОПЕК составляет примерно годовой прирост потребление. То есть если добычу нефти оставить неизменной, а экономика мировая будет расти так, как планируется, то через год спрос и предложение сравняются. Чуть-чуть маленькое превышение предложения останется, но это уже будет не страшно.
Я.Широков
―
Какой-то хитрый ход, я не могу понять.
С.Алексашенко
―
Сейчас, Яков, смотрите. Я сначала цифры, а потом будем смотреть. При этом сразу надо сказать, что 60% нефти, которые не попадают в ОПЕК плюс Иран, плюс Ирак – это никаких ограничений на себя не брали, добыча будет расти. В США она будет сокращаться. В остальных странах немножечко – опять прогнозы и ОПЕК и прогнозы мирового энергетического агентства – добыча нефти потихоньку будет возрастать. То есть в принципе рынок будет стабилизироваться не за год, но где-то за два, за три года равновесие спроса и предложения может быть достигнуто.Что важно. Я думаю, что с нашей точки зрения, с российской, я думаю, что Россия впервые в своей истории в ступила в договоренности с ОПЕК о регулировании добычи нефти. То есть никогда такого не было. Сегодня это для меня означает, что российское высшее политическое руководство признало, что цена на рынке нефти катастрофическая, что это подводит под угрозу стабильность российской экономики, стабильность российского бюджета и стабильность государства, и что нужно срочно что-то делать, вот хоть что-то, вот хоть о чем-то давайте договоримся, чтобы только ситуацию развернуть и попытаться не сделать хуже. Знаете, как у врача: чтобы не навредить; чтобы цена на нефть не пошла вниз.
И.Воробьева
―
Сам факт… что-то я как-то… пытаюсь сказать, все никак не могу – сам факт того, что они начали разговаривать, это значит, что у наших паника или что?
С.Алексашенко
―
Ира, давайте так: они не начали разговаривать – они договорились. Они разговаривали и раньше, но они впервые договорились. Да, конечно. С моей точки зрения, это признак если не паники – я пока не слышал криков: «Бросай мешки! Вокзал отходит!»; никто из Кремля чего-то не побежал – но понятно, что там состояние явно нервическое.
И.Воробьева
―
Но это, конечно, не может радовать, прямо скажем.
С.Алексашенко
―
Это не может не радовать, но это и не должно огорчать, потому что это означает, что у людей все-таки есть адекватное понимание ситуации, и они хоть за чем-то следят, то есть живут не совсем в мире виртуальной реальности. Какие-то практические, конкретные источники информации фактической до них доходят.Что важно еще. Рынок же можно ввести в заблуждение – его нельзя обмануть. Вот рынок отреагировал: сначала цена на нефть начала устойчиво расти после объявления, а потом все поняли, что ничего страшного не случилось. И я бы сказал так, что для рынка нефти это соглашение, оно хорошо, потому что оно не будет быстро влиять на цену на нефть. Поэтому я бы сказал так, что тех самых 50-ти долларов за баррель, которые заложены в российских бюджет, их ожидать не следует. Где-нибудь цена между 30 и 40 – ну что, для нынешнего российского антикризисного плана уже хорошо. Наш Минэкономики рассматривает прогноз под более низкую цену на нефть. И третье: наверное, все-таки это решение важно тем, что фактически Саудовская Аравия прекращает свою политику борьбы за долю на рынке. Они же, собственно говоря… фактически добычу нефти наращивали все, но они провозгласили, что нашей политикой является сохранение доли на рынке. Как только они замораживают, а остальные – кто-то чуть увеличивает, кто-то чуть снижает – доля будет неизбежно двигаться. Кстати, в ОПЕК там Нигерия бурно очень почему-то прогнозирует добычу нефти в этом году. Но это означает, что такой, очень важный сигнал, что Саудовская Аравия перестала биться за сохранение доли на рынке.
Я.Широков
―
Там же не только доля на рынке; там еще Саудовская Аравия очень страстно желала вот этой низкой ценой обвалить рынок сланцевой нефти и сланцевого газа.
С.Алексашенко:Если даже добычу нефти заморозить,на рынке останется превышение предложения над спросом
С.Алексашенко
―
Знаете как. Они, конечно, желали – они своего добились. Потому что за 9 месяцев пик добычи нефти в Америке был где-то в апреле месяце и там было добыто примерно 9,5 миллионов баррелей нефти, и сейчас добывается 8,7. То есть где-то на 800 тысяч баррелей нефти стало добываться меньше, то есть чуть меньше 10%. То есть обвалить не обвалили, но добычу сократили, бурение сократилось, инвестиции в сланцевую нефть сократились. И по прогнозам американского энергетического агентства сокращение добычи нефти в этом году будет на уровне 8,6-8,7 миллионов баррелей в день, и в следующем году еще на 200-300 тысяч, то есть чуть-чуть сократиться. Но вот дальнейшего падения пока в Америке не видят. То есть считается, что Америка вышла на ту нижнюю точку или почти на нее дошла, ниже которой добыча нефти опускаться не будет. Поэтому саудиты могут себе сказать: «Ну вот видите, мы же добились: Америка упала на 10%. Ну давайте дальше жить».
Я.Широков
―
А для нас, для России что это будет значить в первую очередь?
С.Алексашенко
―
Яков, ничего не изменится, если коротко. Я считаю, что для нас прогнозы на 2016 год менять рано. Оттого, что о чем-то три или четыре министра договорились, причем, как подчеркивается, это предварительная договоренность – ее должны поддержать остальные члены ОПЕК и посмотреть, как она будет соблюдаться – я думаю, что реально ситуацию на рынке нефти через квартал, через два квартала можно будет оценивать, насколько она быстро меняется. Сейчас все понимают, что ситуация застабилизируется, но пока это не означает, что она будет улучшаться.
И.Воробьева
―
Я просто напомню нашим слушателям, которые возмущены тем, что Сетевизор показывает другую студи. Действительно, там сейчас происходит запись с Евгением Григорьевичем Ясиным, а мы в прямом эфире говорим с Сергеем Алексашенко. И Сергея, к сожалению, у нас в студии нет. Я каждый раз буду об этом напоминать с большим сожалением. Он по Скайпу, поэтому не можем вам его показать, к сожалению.
Я.Широков
―
Мы вернемся от нефтяного рынка к нашему внутреннему. Вот сегодня были некоторые заявления от одного нашего, скажем так, высокопоставленного руководителя страны. Можно, я сначала зачитаю слова, хотя, может быть, вы и угадаете: «В свете правовой сферы культуры России далеко не все благополучно. Подрыв авторитета судебной власти проигравшими участниками процесса недопустим». Я думаю, что вы уже знаете, кто это сказал.
С.Алексашенко
―
Ну, я знаю, я новости посмотрел, поэтому…
И.Воробьева
―
Так не интересно.
С.Алексашенко
―
Слушайте, вы же готовитесь к передаче – я тоже готовлюсь, правда?
Я.Широков
―
Тогда вопрос: В первую очередь, кто подрывает больше авторитет к судебной системе: те, кто проиграл и начинают обвинять суд или все-таки суд, который, как показывает практика в Страсбургском суде, принимает порой неправомочные решения?
С.Алексашенко
―
Яков, моя точка зрения на этот вопрос, конечно, однозначная. В подрыве авторитета российского суда виновата российская власть. Я, вообще, считаю, что лозунги президента, призывы президента к участникам судебных процессов не подрывать авторитет судебной власти, они насколько такие, иезуитские, изуверские. Как можно подорвать то, чего нет. Я не хочу обвинять весь судейский корпус. Можно сразу договориться, что там 95% судебных решений принимается достаточно справедливо. Насколько я понимаю, по трем четвертям судебных решений ни одна из сторон не подает жалобы. То есть в принципе обе стороны, значит, согласны с судебным решением.Другое дело, что ложка дегтя нам портит бочку меда. И в России количество неправосудных решений, количество проявлений Басманного правосудия, телефонного права, количество политических заключенных растут с каждым днем. И, конечно, в этом виновата российская исполнительная власть, которая сделала суд придатком своей администрации. Поэтому, конечно, эти слова президент должен в первую очередь обращать в самому себе, к тем людям, которые работают вокруг него, к тем силовым структурам, которые подчиняются непосредственно ему, к тем судьям Верховного суда, которых назначает он.
И.Воробьева
―
Но, Сергей, мы же с вами понимаем, что в России в этом смысле все трудно, то так же мы понимаем, что не звонят же они напрямую судье. Я имею в виду люди, которые находятся у власти, высшей власти. Понятно, что никто из них не звонит судье. И многие решения принимаются вообще без каких-либо звонков просто из страха сделать что-нибудь не так и как-то быть в тренде, которую задает власть. Но при этом Владимир Путин говорит следующее: «Судьи решают споры между государством и гражданином, либо гражданами между собой, и от этого зависит эффективность всего государственного аппарата, создание того самого благоприятного климата в экономике, которая лежит в основе динамического успеха страны». Более-менее, он таким образом дает всем посыл, судьям, что «вы, ребята, перестаньте, пожалуйста, как-то гнобить, особенно по экономическим статьям»?
С.Алексашенко
―
Ира, у президента Путина очень сильно расходятся слова и дела. Вот все то же самое про судебную систему можно почитать в его предвыборных статьях, которые были перед выборами 12-го года, других выступлениях, на бизнес-форумах особенно – он там часто говорит об этом. Но в жизни происходит другое. И когда вы говорите: ну, конечно, судьям никто не звонит – а откуда вы знаете? То есть вы правда, абсолютно уверены, что судье Данилкину, который рассматривал второе дело Ходорковского никто никогда не звонил и никто не общался на эту тему?
И.Воробьева
―
Но давайте будем честными. Судья Данилкин рассматривал даже не один процент, а вообще-то… Я понимаю, что это одно единственное дело…
С.Алексашенко
―
Это и есть та ложка дегтя.
И.Воробьева
―
Все понятно.
С.Алексашенко
―
Я сейчас просто не помню… Все те судьи в каком там… Тверском суде, Арбатском суде, - которые рассматривают дела по административным правонарушениям и сажают людей на 15 суток не принимая во внимание ни видеодоказательства, не заслушивая свидетельств, не обращая внимания на фактические ошибки в показаниях полицейских. Это что?
И.Воробьева
―
Им звонят, что ли, вы думаете?
С.Алексашенко
―
Ира, вы говорите, что им никто не звонит.
И.Воробьева
―
Я предполагаю.
С.Алексашенко
―
Нет, подождите. Знаете как: вера не подлежит сомнению. Когда вы говорите, что «я верю, что им не звонят», я ничего не могу сказать. А я не верю. Я считаю, что не случайно все эти дела достаются одному и тому же судье. Вот один и тот же судья рассматривает одни и те же стандартные дела и принимает одни и те же стандартные решения по в стандартных ситуациях. Видеозаписи нет, сомнения в показания полицейских - нет, показаний свидетелей нет. У меня почему-то другое ощущение. Так что не случайно именно этот судья рассматривает именно эти вопросы.Последнее, наверное, с моей стороны в этой части на этот вопрос: хорошо, что президент Путин об этом сказал. Очень хорошо, что он об этом сказал. Давайте подождем три месяца, полгода и посмотрим, что изменится, сколько будет политических заключенных… Ваши представители, кто общается с пресс-секретарем Песковым – пусть он через полгода спросит у него – кто там будет: «Вот скажите, пожалуйста, президент Путин сказал, что не надо «кошмарить» бизнес. Вот он – президент Путин – сказал, что в 2015 году было 2 тысячи дел против бизнесменов и в 84% случаев собственность потеряли. А за первую половину 16-го года дайте нам, пожалуйста, такую статистику» - и посмотрим, что произошло.
С.Алексашенко:В подрыве авторитета российского суда виновата российская власть
Ира, бессмысленно гадать. Вот давайте дождемся 1 августа – вот полугодие заканчивается 30 июня, месяц на подведение статистики, и сразу в первый пресс-брифинг Пескова задать ему этот вопрос: «Дмитрий Сергеевич, пожалуйста, подготовьте нам статистику, как только она будет готова – скажите об этом, вот скажите нам об этом. Мы тогда поймем, верить нам президенту Путину или не верить; это был сигнал или это так, для отвода глаз.
И.Воробьева
―
Но если про сигнал и для отвода глаз, хотел еще спросить. Дело в том, что накануне была встреча Путина с президентом Российского союза промышленников и предпринимателей Александром Шохиным, и они там договорились о том, что – и Владимир Путин подписал это распоряжение – что будет рабочая группа по мониторингу правоприменения в сфере предпринимательства. Но это же, правда, актуально в нашей стране?
С.Алексашенко
―
Ира, конечно, актуально. Но у нас мониторинг правоприменения кто только не делает. У нас бизнес-ассоциации делают этот мониторинг каждый месяц. Почитайте, пожалуйста, там все написано. Там все написано. Ну какая разница? Будет еще одна рабочая группа. Ира, чего мы время теряем? Давайте дождемся июля месяца и зададим вопросы Дмитрию Сергеевичу Пескову. Я сейчас запишу в календарь. Когда мы с вами пообщаемся в июле, я спрошу: «А скажите, пожалуйста, вы задали этот вопрос Пескову или не задали?»
И.Воробьева
―
Сергей Алексашенко всегда следит за работой журналистов, особенно радиостанции "Эхо Москвы". Это нас очень радует, Сергей.
Я.Широков
―
С другой стороны, очень многие вопросы за последнее время задавали как раз, которые обсуждали здесь. Насчет, кстати, встречи Шохина с Путиным, там был другой очень интересный показательный момент. Они вроде как бы обсудили и вроде бы даже договорились о том, что будут встречаться представители бизнес-сообщества с силовиками на базе Кремля. Вот такой вопрос: Неужели до этого раньше никак не доходили, не додумывались?
С.Алексашенко
―
А до этого они встречались на базе Аркадия Новикова в ресторанах и там обсуждали те же самые вопросы с использованием других аргументов. Ну, как будто бы они не встречаются. В конце концов надо же прямо говорить, что Александр Шохин – это Союз промышленников и предпринимателей. Не зря у него называние «профсоюз олигархов». И там интересы Александра Шохина – я его уважаю, много чего хорошего он делает в своем союза – но интересы малого бизнеса, который мы видел только что в Москве – сносы ларьков – вот, пожалуйста, Александр Николаевич, пожалуйста, давайте первый вопрос: Снос недвижимости в Москве. Ну, пожалуйста, проведите группу по мониторингу по применению законодательства и пригласите Александра Николаевича в эфир. Спросите, пожалуйста: «Александр Николаевич, как вот это вопрос, рассмотрели на рабочей группе?» Опять рабочая группа…У нас, в России такое ощущение, что как только возникает проблема, нужно министерство создать или рабочую группа – и тут же проблема исчезает. После этого еще проблем больше становится. Если рабочая группа начинает серьезно заниматься изучением проблем, начинает копать, то там выясняется, что нужно еще десять рабочих групп создавать, потому что проблемы плодятся как тараканы.
И.Воробьева
―
Просто такое ощущение: что бы они ни делали, все очень плохо и ничего не сработает.
С.Алексашенко
―
Ира, не делают, они ничего не делают. Они говорят много правильных слов, которым почему-то многие верят. Это девальвация слов. Если говорить, что они договорились о создании рабочей группы – это не дело, это слова.А что они сделали? Вот, что они сделали – президент Путин нам точно сказал на пресс-конференции: 200 тысяч уголовных дел – 84% потеряли собственность. Вот это они и сделали. Вот мэр Собянин снес 104 объекта недвижимости абсолютно незаконно у людей, у которых были все документы. Вот он просто взял, без решения суда лишил людей собственности. Вот это он сделал. Ну хорошо, давайте подождем, что сделает президент Путин, что сделает группа Шохина. Давайте подождем. Представьте, что президент Путин стал президентом неделю назад.
И.Воробьева
―
Вроде как нет.
С.Алексашенко
―
Вроде как нет. У него было 16 лет что-то сделать.
Я.Широков
―
Хорошо. Если сейчас браться за изменение ситуации, с чего надо начинать в первую очередь?
С.Алексашенко
―
Изменения ситуации где?
Я.Широков
―
В судебной области. Чтобы восстановить доверие к судам, к решениям их.
С.Алексашенко
―
Публичный процесс по делу о сносе ларьков Москве. Вот публичный процесс провести и разобрать. И там судьи, на самом деле, принимали решение в пользу. И пусть засудят московскую мэрию, пусть засудят тех чиновников, которые приняли это решение, пусть засудят лично мэра Собянина, пусть на них наложит огромные штрафы, пусть московский бюджет выплатит стоимость снесенной недвижимости, стоимость потерянного бизнеса. Начните с этого.
И.Воробьева
―
Кстати, никого не смутило, что мэр Москвы проигрывал в московских судах. У нас что, правосудие на марше получилось такое? Почему-то никто не обратил на это внимание.
С.Алексашенко
―
Ира, мэр Собянин, московский мэр, он показал свое отношение к суду. Вот кто лучше, чем мэр Собянин подрывает авторитет российского суда. Вот суд принял решение, что имеет право собственности. А мэр Собянин сказал, что это бумажки, полученные жульническим путем и бульдозером проехался по этим объектам недвижимости. Вот кто подрывает авторитет российского правосудия? Я понимаю, на кого намекал президент Путин – на тех, кто судится в Гааге и Страсбурге. В Страсбурге, кстати, судятся тысячи российских граждан, а не только акционеры ЮКОСа, и, кстати, большинство из них выигрывает. Так вот хуже, чем мэр Собянин, авторитет российского правосудия, который показал, что «мне наплевать, что суды решили» - вот просто наплевать… Мэр Лужков в этом отношении, я бы сказал, был более порядочным человеком. Просто суды не могли принять решения, по которым он проигрывал.
И.Воробьева
―
Действительно!
С.Алексашенко
―
И поэтому все решения судов в Москве соблюдались. А вот мэр Собянин решил сыграть в демократию и проиграл судебные решения. А потом взял и проехался по ним бульдозерам. Яков, вот давайте с этого начнем: пусть накажут мэра Собянина, пусть накажут того чиновника, который принял это решение или докажут в публичном судебной процессе, что решение было абсолютно обосновано, и тогда те суды, которые приняли решения о том, что мэрия не права – пусть те судьи как-то понесут ответственность. Ну кто-то неправильно сделал из двух сторон?
Я.Широков
―
На прошлой недели как раз были сообщения, что владельцы снесенных павильонов готовят иски в мэрию, что там уже адвокаты занимаются, консультируют их, и даже уже назывались суммы реальные, которые могут отсудить эти люди. Там опять же - 22 миллиарда рублей.
С.Алексашенко
―
И слава богу, что люди идут в суды. Посмотрим, что из этого будет. Почему-то мне мое чутье показывает, что вот эти суды Московская мэрия не проиграет. Она их выиграет. Но мы сейчас говорим о том, с чего начать российской власти, с чего начать президенту Путину, с чего начать Александру Николаевичу Шохину. Вот с этого: начните с мэрии Москвы, начните со сноса недвижимости в Москве. Вот случай у всех на глазах произошел, еще все свежо, еще документы даже не успели в папки в архивные сдать. Начните с этого. И сразу поймем, вы что-то делаете или говорите слова. Или вы сейчас будете полгода рабочую группу создавать, согласовывать. Администрация президента будет отфутболивать ваши кандидатуры, предлагать свои кандидатуры, и через полгода Дмитрий Сергеевич скажет: «Вот рабочая группа создается. Вчера предложили президенту проект указа на эту тему».
Я.Широков
―
Однако резко.
С.Алексашенко:У нас ощущение,что как возникает проблема,нужно министерство создать–и проблема исчезает
С.Алексашенко
―
Резко?
Я.Широков
―
Яков, да вы чего! Я очень мягко.
Я.Широков
―
Нет, ну все-таки… Опять, кстати, насчет сегодняшнего выступления Путина. Он же сегодня еще одну вещь сказал, которая мне, например, врезалась, что называется, в память: «Недопустимо использовать уголовное преследование как дубину или для отъема собственности у законных владельцев» - это вот, собственно говоря, президент. И у меня сразу почему-то перед глазами пример Евтушенкова.
С.Алексашенко
―
Да, да. Недопустимо, но если очень нужно, то можно, правда?
И.Воробьева
―
Мы опять возвращаемся к вопросу о некоем посыле из уст президента к людям, которые занимаются неким правоприменением в какой-то из сторон. Может быть, это подействует, а, может быть, и нет. Знаете что, у нас много, на самом деле, еще тем, и мы закончим обсуждать высказывания Владимира Путина, потому что мы посмотрим через полгода, что там в результате с высказываниями произошло или не произошло. У нас сейчас будут новости. Потом поговорим про американские выборы. Это дико интересно. В России за этим очень сильно следят.
Я.Широков
―
Больше не за чем следить!
И.Воробьева
―
Послушайте, это же правда, выборы получаются.
Я.Широков
―
Интрига, интрига.
И.Воробьева
―
Да, поэтому за этим следят и как-то пытаются угадать, кто же будет даже не президентом, а кандидатом в президенты Соединенных Штатов Америки. Я напомню нашим слушателям, что это программа «Персонально ваш», а у нас, как всегда по вторникам, в этой программе гость – экономист Сергей Алексашенко. После новостей и рекламы мы продолжим.НОВОСТИ
И.Воробьева – 15
―
35 в столице. Продолжается «Персонально ваш», и это Сергей Алексашенко, который у нас по Скайпу, поэтому не можем его показать. Прежде чем начнем говорить про американские выборы, тут наш слушатель Леонид прислал такое сообщение, очень просит вас спросить насчет такой точки зрения, Леонид ее излагает: «Американцы не дадут рынку нефти вырасти, потому что как только цена будет начинать расти, они сразу же будут вновь запускать замороженные скважины, таким образом, увеличивая объем нефти на рынке и роняя цену просто потому, что рентабельность позволяет работать их американским производителям при таких ценах на нефть». Спрашивает Леонид, насколько вам кажется такая точка зрения правдива?
С.Алексашенко
―
Леонид, все правильно, именно так оно и будет. Только в Америке нет министерства топлива и энергетики и нет министра, который дает приказы открывать скважину или закрывать скважину. Кстати, мне интересно посмотреть, как Россия будет реализовывать соглашение об ограничении добычи, как это будет происходит, потому что у нас нет такой практики. Да, конечно, в Америке нефтедобывающие компании, особенно маленькие, они работают на коммерческих основах, у них очень жесткая конкуренция, и те, кто не в состоянии добывать нефть с прибылью, те вылетают с рынка или прекращают, консервируют свои скважины. Но и консервация и расконсервация обходится достаточно дешево, и поэтому, как только цена на нефть поднимется выше какого-то предела – у кого-то это 40 долларов за баррель, у кого-то 45, у кого-то 50 – они тут же начнут добывать нефть.Или произойдет другое. Понимаете, американцы, они такие странные люди, они постоянно хотят что-то изобрести и улучшить. Они могут взять и, например, каким-то образом сильно снизить себестоимость. Ну какие-нибудь новые технологии использовать, методы, и себестоимость упадет с нынешних 40 до 30, и тогда все эти скважины, которые сегодня простаивают, они будут запущены. Все правильно, Леонид, именно так оно и будет.
С.Алексашенко:Обама традицию согласования интересов и поддержки двухпартийной системы, по-моему, разрушил
Я.Широков
―
Ну тогда мы перейдем от американской экономики к американской политике. Сейчас небольшой у нас наблюдается перерыв в предвыборной кампании в США. Я так понимаю, что теперь только 20 февраля в Южной Каролине пройдут у республиканцев праймериз, а у демократов будут кокусы в Неваде, голосования. И пока что претенденты выступают на различных собраниях своих сторонников. Мне, например, понравилось, как Хиллари Клинтон намедни, что называется, буквально лаяла со сцены.
С.Алексашенко
―
Я такого не видел, но, наверное, весело было. Яков, на самом деле, следить за выборами интересно. Это, действительно, затягивающее развлечение, но только времени нужно очень много, единственно.
Я.Широков
―
Времени для чего?
С.Алексашенко
―
Для того, чтобы отслеживать. Вот смотрите, ведь хорошо, у демократов, у них два кандидата. Каждый кандидат проводит в день три-четыре встречи. И в нашем понимании встреча – это зал на 2 тысячи человек, они приходят, торжественная речь… Ничего подобного. Приезжает в библиотеку, приезжает в кафе, в магазин заходит, заходит в школу. Там на этой встрече может быть 20, 30, 50 человек максимум. Что-то сказал – и поехал дальше. Где-то может просто повторить то, что говорил раньше, где-то, может, зададут вопросы. А у республиканцев сейчас, вообще, там 6 человек, ну 5 – Карсон, я думаю, все-таки уже отпал окончательно – и за каждым надо следить. Действительно, тяжело.Дальше, там куча аналитиков, которые анализируют, что где, кто, кому ответил, кто сколько денег потратил, кого кто поддержал. Я, например, сегодня, опять-таки готовясь к передаче, стал разбираться с проблемой суперделегатов. На самом деле они играют очень важную роль особенно у демократической партии. И там 4800, по-моему, делегатов на съезде, и из них 700 с лишним человек – это так называемые суперделегаты. Это в нашей терминологии секретари обкомов партии, конгрессмены, сенаторы, бывшие… Их на сегодня их там 700 человек, 400 с лишним уже высказались в поддержку Клинтон. А в поддержку Сандерса, по-моему, 30 человек, но очень мало. Остальные еще не определились. То есть отрыв Клинтон от Сандерса… например, в Нью-Гемпшире она проиграла, Сандрес с большим отрывом выиграл, но все суперделегаты Нью-Гемпшира отдали свои голоса за Клинтон. Поэтому по количеству делегатов на съезде у них ровно: 15 на 15.
То есть там много таких нюансов. Мне как стороннему новичку приходится знакомиться. Но это, действительно, интересно, но времени съедает много. Я бы сказал так, что интрига в демократической партии, я думаю, что… знаете, до 20 февраля перерыв неделька, а потом будет очень интересная неделя с 1 марта – это супер тур, по-моему, 19 штатов, и до 8 марта там еще штук 7 или 8 штатов проводят первичные выборы, то есть очень интенсивно. Практически половина штатов в течение одной недели проведут первичные выбор.
И, собственно говоря, у демократов вопрос только один: Удастся ли Сандерсу сохранить интригу или все станет ясно после супервторника. Потому что есть очень сильные расхождения в точках зрения того, что пишет пресса, знаете, такая рафинированная журналистика, которая десятилетиями наблюдает - у которой есть свои стандарты оценки – за выборами, и то что пишут в социальных сетях. Вот в социальных сетях гораздо более популярны взгляды Сандерса. Он там пользуется большей поддержкой. И я уже говорил, Сандерс пользуется большей поддержкой у молодежи.
И.Воробьева
―
Вот это удивительно, учитывая его возраст – социальные сети и молодежь…
С.Алексашенко
―
Молодежь, она вообще падкая на такие коммунистические идеи, квазикоммунистические: всем по способностям, каждому по труду; всем поровну; отобрать и поделить. И главное, чтобы все жили хорошо, а справедливость состоит в том, что всем всё поровну. Есть такое, есть такое и в Америке тоже, не только здесь.И, собственно говоря в этом интрига: либо Сандерс сейчас покажет абсолютно неожиданный высокие результаты в Южной Каролине, где, вообще-то, считается, что он проиграет, потому что это, скажем так, дальше от его родного Вермонта, и начинают голосовать уже афроамериканцы – большая составляющая электората; либо он всех удивляет и показывает очень хороший результат и отрыв от Клинтон сохраняется незначительным, и он остается в гонке, либо к 8 марта уже станет понятно, что у него нет никаких шансов стать претендентом от демократической партии.
Я.Широков
―
А почему, кстати, Сандерсу приписывают, что он такой прямо коммунист? Я просто почитал статью о нем. У меня создалось впечатление, что он социал-демократ. Более того, он все более уповает на скандинавскую модель развития.
С.Алексашенко:Собянин решил сыграть в демократию,проиграл судебные решения,и проехался по ним бульдозером
С.Алексашенко
―
Яков, все правильно. Если в европейскую политику укладывать, он такой социал-демократ скандинавского типа. Он сам себя называет социалистом. Он не член демократической партии, но, тем не менее, его голосование и в палате представителей и в Сенате, оно, знаете, «правоверней папы римского», то есть святее папы римского. То есть вот он голосовал ровно так, как голосует демократическая партия. Процент совпадений его голосований с голосованием партии самый высокий среди всех, то есть ни у кого столько нет. По тем взглядам как законодатель, он всегда был демократом. Но его предложения, которые он в своей программе выдвигает – это и повышение налогов, это введение бесплатного высшего образования, это и расширение программ медицинского страхования и разрушение основательное финансовых учреждений – это, что называют, сильно левая либеральная программа. Конечно, она не коммунистическая, конечно, он не призывает: «Фабрики рабочим, землю крестьянам, власть народу, мир солдатам». Нет такого, но очень леволиберальный, давайте скажем там, по американским понятиям это крайне левый либеральный политик.
И.Воробьева
―
Сергей, а правда – вот я видела в фильмах - что американцы на выборах, - не важно причем, это праймериз или уже прямо выборы – вешают на свои дома плакаты о том, как бы, за кого они выступают или это все только в фильмах? Вы не видели?
С.Алексашенко
―
Сейчас еще не видел, сейчас еще рановато. Выборы, они в ноябре. Смотрите, я наблюдал выборы 14-го года – выборы мэра Вашингтона. И здесь, действительно, и плакаты стояли и у домов ставили – кто за кого голосуют. Ну, а когда будут президентские выборы, будет огромное количество автомобильных наклеек. Это же гораздо проще. Мимо дома может, никто и не проедет, а на автомобиле ты по всему городу рассекаешь, и тебя все видят. Конечно, это будет. Это составная часть.
Я.Широков
―
Мне кажется, если бы у нас вешали бы на автомобили наклейки, то это машины просто разбивали бы наклейки.
С.Алексашенко
―
Если бы полиция тут же забирала и сажала лет на пять, но, наверное, больше двух машин бы не разбили, правда?
И.Воробьева
―
Мне кажется, дело не в полиции, а в культуре политической. Потому что политическая культура не позволила бы людям, которые едут на американской машине или на любой другой машине – совершенно не важно – писать что-то про Обаму, не буду говорить слова, которая там приписывают. Мне кажется, что это просто какой-то уровень культуры совсем где-то ниже плинтуса, совсем на уровне насекомых.
С.Алексашенко
―
Это и уровень культуры и уровень политической конкуренции в стране, которой реально нет. А если ее нет, то мы можем писать все что угодно. Делай, что хочешь, и тебе за это ничего не будет. Да.
Я.Широков
―
Таня из Москвы, кстати, спрашивает, почему такие дорогие предвыборные кампании, и, вообще, на что идут деньги в США во время выборов?
С.Алексашенко
―
Основные деньги уходят на телевизионную рекламу. В Америке какое-то совершенно безумное количество телевизионных каналов – несколько сотен. И, соответственно, телевизионная аудитория дробится на мельчайшие группы, и основные деньги уходят на телевизионную рекламу: на рекламу кандидата, на антирекламу конкурентов.
Я.Широков
―
А силы интернета сейчас насколько влиятельны? Насколько влиятелен интернет сейчас?
С.Алексашенко
―
Яков, не буду врать. Давайте я к следующему разу подготовлюсь и посмотрю, есть ли такая статистика распределения расходов на рекламу по телевизору и интернету. Просто не буду врать.
Я.Широков
―
Еще, кстати, Леонид спрашивает нас и вас, собственно: «Как много в выступлениях демократов популизма или все-таки они более-менее реалистичны в своих высказываниях?» У меня, кстати, такой вопрос не только про демократов, но и про республиканцев – как много у них популизма.
С.Алексашенко
―
Слушайте, я все время вспоминаю фразу Егора Гайдара, что высшая степень политического цинизма для политика состоит в том, что он начинает выполнять все свои предвыборные обещания. И, конечно, встречаясь с избирателями, любой политик занимает некую крайнюю позиции, что «вот я бы хотел сделать это, поменять то…». Но в Америке власть президента, притом, что это президентская республика, она намного более ограничена. И здесь, конечно, он не может своими указами менять конструкцию, существующую в стране: ни экономическую, ни социальную. Он верховный главнокомандующий – в этом его главная роль. И поэтому, конечно, что будет происходить в жизни, как будет демократический президент договариваться с республиканским Конгрессом или наоборот – ну, конечно, очень тяжело.Посмотрите на президента Обаму. Собственно говоря, свою крупнейшую реформу здравоохранения Обамакэр – он же провел в те два года, когда у него была поддержка в Конгрессе, и в Сенате, и в Палате представителей. А в следующие пять лет он работал – притом, что большинство в Палате представителей принадлежало республиканцам и обо всех законах нужно было договариваться – и всё, и реформы закончились. Это вот такое есть окошко возможностей. Я бы сказал так, отвечая на вопрос, что у республиканцев популизма больше. Потому что давайте говорить так, что Сандерс, он сенатор, он уже много лет сенатор. В Палате представителей, по-моему, уже 30 лет в Конгрессе заседает в общей сложности. У него все-таки внутренняя культура и внутреннее понимание ограничений, она присутствует, и у него много таких леволиберальных идей, но они все, я бы сказал так: все-таки внутри реалистичность. У Трампа – он человек абсолютно зашкаленный, не имеющий никаких внутренних ограничений - часто зашкаливает. Но, мне кажется, что у него популистских очень много обещаний. Но опять это ничего не означает. Это не означает, что он пришел к власти, стал президентом – тут же все свои обещания начал выполнять.
С.Алексашенко: Молодежь,она падкая на коммунистические идеи:всем поровну;отобрать и поделить
Я.Широков
―
Кстати, я скажу сразу: я пока следил за праймериз и кокусами, я вначале, может быть, симпатизировал Клинтон. Сейчас мне, конечно, больше нравится Сандерс. А вот именно то, что Сандерс в случае своей гипотетической победы будет президентом-демократом при республиканском большинстве в Конгрессе, мне кажется, это ставит крест на всех его обещаниях.
С.Алексашенко
―
На многих. Вы знаете, Яков, то же самое, как представьте себе президента-республиканца Трампа или президента-республиканцы Рубио, притом, что Сенат будет контролироваться демократами. То же самое будет. Это на самом деле одна из ключевых проблем современной американской демократической системы – что за последние годы степень поляризации отношений республиканцев и демократов, она повысилась до невозможности.И надо отдать должное, что многое в эти отношения внес президент Обама, который, когда у него была поддержка в Конгрессе, он откровенно не хотел ничего договариваться с республиканцами. И вот эту традицию все-таки согласования интересов и поддержки двух партийной системы, он, по-моему, по очень многим вопросам разрушил.
И здесь как раз в субботу были дебаты республиканские, и умер судья Верховного суда Антонин Скалиа, и на его место президент Обама должен назначать кого-то, и было интервью одного из сенаторов-республиканцев. Сенаторы должны голосовать. Он говорит: «Я все время голосовал за все предложения по судебной системе, по кандидатам, которые вносил президент Обама, потому что я считаю правильным, что судебная система должна работать. Я смотрел на кандидатуру человека. Мне нужно было, чтобы человек был профессиональный, чтобы у него свои взгляды и чтобы он мог выполнять свою работу. Но в этот раз я проголосую против, какого бы хорошего кандидата он не внес. Ровно потому, что вот тогда он переломил нас через хребет и запретил нам проводить нормальные процедуры утверждения судей в апелляционные инстанции».
И.Воробьева
―
Вам не кажется, что он лукавит? Ведь, на самом деле, если сейчас Обама на излете своего президентского срока назначит судью Верховного суда, он переломит на десятилетия расклад судей Верховного суда между республиканцами и демократами, поэтому республиканцы, конечно, не могут поддержать никакую из кандидатур Обамы.
С.Алексашенко
―
Ира, слушайте, в каждой шутке есть доля шутки. В каждом высказывании политика есть его политический интерес – интерес тех сил, которые он представляет. Конечно, это так. Но вот аргументация может быть разная. Вот аргументация, которую мы слышали со сцены республиканских дебатов, что президент «хромая утка», не должен никого назначать, он не должен этого трогать; мы просто не должны утверждать любого кандидата, потому что это делает президент, уходящий в отставку – это одна аргументация. А другая аргументация: и потому, что президент Обама 6 лет назад принял решение, которое отобрало возможности Сената по назначению в судебную систему. То есть человек аргументирует, что случилось. Мы же сейчас говорим об отношении президента одной партии и одой из палат Конгресса, контролируемой другой партией. Вот эта конфронтация между республиканцами и демократами, она, конечно, сильно на высоком уровне.И в этом отношении, скажем так, я считаю, что для политической системы Америки был бы идеальным приход Майкла Блумберга в президенты. Вот такого человека, который как независимый… Понимаете, ему пришлось бы строить как независимому кандидату, независимому президенту некие коалиции в поддержку своих инициатив, объединяя республиканцев и демократов. Ни Сандерс, ни Клинтон, ни Рубио, ни тем более Трамп этого сделать не могут. Просто у них другая роль, у них другая задача, и при них эта поляризация партийной системы будет только нарастать. А Майкл Блумберг - у него есть шансы выиграть.
На самом деле, там же получается так, что по американскому законодательству, когда есть два кандидата, все очень просто: кто набрал больше голосов выборщиков, тот и победил: половина плюс один голос. А что делать, если три, и не один из них не набрал? В американском законе прописано, что тогда назначает Конгресс. И тогда идет голосование в Конгрессе, а вот здесь уже как раз у Майкла Блумберга шансы могут быть побольше, чем и у Трампа, и у Круза, и у Сандерса. Не знаю, может, Клинтон его может обыграть.
Говоря о политической системе, это одна из самых болезненных точек, о ней очень много говорят. Но пока никто – ни республиканцы, ни демократы – даже намека не делают на то, что они собираются играть в серьезную двухпартийную игру.
И.Воробьева
―
Все-таки есть такое ощущение, когда следишь за американскими выборами, что смотришь продолжение сериала House of Cards. Просто никак нельзя избавиться. Очень реалистичный сериал получился. Ну а наш сериал с Сергеем Алексашенко продолжится. Ровно через неделю мы снова встретимся в дневном «Развороте» в программе «Персонально ваш». Я напомню, что это был экономист Сергей Алексашенко. До встречи!