Персонально ваш - 2015-11-08

А.Венедиктов

Ваши вопросы я получил их 150. Ну, по темам разбить – там тем 5. Если у вас есть еще какие-то дополнительные вопросы кроме тех, о которых уже сказано в интернете. Имеется в виду, конечно, и отношение к тому, что произошло, к катастрофе на Синае, «Активный гражданин» еще раз, Михаил Лесин, «Je suis Charlie» и так далее, и так далее. Олег Кашин (история). Вот, об этом я буду говорить и отвечать на ваши вопросы. Но если у вас есть какие-то дополнительные темы, напомню, что у меня работает здесь экран, где высвечиваются ваши SMS-сообщения. +7 985 970-45-45 – это телефон для SMS, которые сразу попадают мне на глаза.

Ну, начнем мы, конечно, с розыгрыша книги. Хотел бы представить книгу (мне она понравилась), автор – Виталий Калгин. Это малая серия ЖЗЛ. О Викторе Цое.

Я мало знал о Викторе Цое, но вот у меня 7 экземпляров этой книги. Надо признать, что 3 растащили с моего стола, поэтому очень быстро... Видимо, пользуется популярностью. Вот, кто правильно ответит на вопрос, который я сейчас задам... Те же самые SMS +7 985 970-45-45 или через аккаунт в Twitter’е @vyzvon, но тогда оставляйте свои координаты. Или через интернет с нашего сайта – тоже оставляйте свои координаты. Вот, первые 7 человек получат, соответственно, книгу из серии ЖЗЛ «Виктор Цой» Виталия Калгина (малая серия). И первый победитель получит еще наш журнал «Дилетант», который мы издаем.

Вот какой вопрос. Очень много говорится о Сирии, очень много говорится о Дамаске. «Кто присоединил Дамаск к Европе первый раз?» Дело в том, что территория, на которой сейчас Дамаск, и сам город Дамаск входил в состав большого европейского государства. Европейского государства! Он был захвачен, захвачен силой европейским полководцем. Кто его? Чьи войска присоединили Дамаск к европейскому государству? +7 985 970-45-45.

«Где передача «Галопом по Европам»?» Она не вышла, Андрей, гости не смогли прийти сегодня. Так бывает. Поэтому я здесь сижу с вами, передача в небесах.

Итак, еще раз: кто присоединил Дамаск к Европе первый раз? +7 985 970-45-45, и не забывайте подписываться.

Еще раз здравствуйте, Алексей Венедиктов сегодня персонально ваш. Очень много вопросов, которые мне задают в интернете и в социальных сетях: «Вы до сих пор je suis Charlie?» и так далее, и так далее.

Давайте разберемся с этой историей. Я вам напомню, что когда я сказал о том, что Je suis Charlie, речь шла не о поддержке карикатур, а о поддержке журналистов и их семей, журналистов, которых убили за карикатуры. И ничего не изменилось – они убиты, их семьи их потеряли, они убиты за то, что они высказывали свою точку зрения путем рисунков. Поэтому, безусловно, мое сострадание и моя солидарность остается с журналистами «Шарли», которые в феврале этого года были убиты террористами, такими же террористами, которые, скорее всего, сбили наш самолет.

И с какой стати я буду это разделять? Я не делаю разницу между террористами, чтоб вы понимали. Я всегда солидарен с их жертвами. Поэтому, безусловно, первая часть, отвечая на ваши вопросы, первая часть вопроса – я нисколько не сожалею и абсолютно был прав, когда выражал и таким образом, надевая майку «Je suis Charlie» («Я Шарли»), выражал солидарность с редакцией, с погибшими журналистами, с их семьями. Не жалею ни секунды.

Вторая часть касается оценки карикатур. Я вам должен сказать, что вы прекрасно понимаете, что я франкофон, я, скажем, дома получаю около 8-ми французских журналов и газет (дома здесь, в Москве). Я не подписан на Je suis Charlie, это не моя эстетика. Не была моей эстетикой тогда, когда вы еще не знали про этот журнал, не была моей эстетикой, когда они публиковали карикатуры на Мухаммеда, не была моей эстетикой и не остается моей эстетикой.

Но, ведь, дело не в этом. Дело в солидарности с жертвами. И когда люди воевали с фашизмом солидарно, у них были разные взгляды, разные этические и эстетические взгляды у наших союзников были, но мы были с ними солидарны, мы были союзниками.

А.Венедиктов: Мое сострадание и солидарность остается с журналистами «Шарли», убитыми в феврале этого года террористами

А что касается конкретной карикатуры, я как раз узнал о них и увидел их, благодаря вашим перепостам. Заметьте, сайт «Эха Москвы» это не опубликовал – это вы публикуете, кто мне задает вопросы (эти вещи), это вы распространяете эти карикатуры, которые мне не нравятся. Но это нисколько не снимает и не отнимает того, что моя солидарность с погибшими коллегами остается, безусловно. Поэтому здесь вы пытаетесь меня поймать – не поймаете.

Мы против терроризма, мы против убийства гражданских. Да? Это история понятная. Вне зависимости от того, что они делали до того или потом. Солидарность с их семьями. Это моя позиция.

Я нисколько не ангажирую своих коллег-журналистов, я лишь отправлю вас к блогу, который написала Ира Воробьёва про это на сайте «Эха Москвы» (Ирина Воробьёва, наш журналист). Так вот я полностью добуквенно солидаризируюсь с ней в этом вопросе. Вы можете распускать... Вы вообще забыли о том, что самолет упал, вы забыли о жертвах, вы забыли об их родственниках, вы забыли о возможных террористах, вы говорите о сатирическом журнале, подменяете позиции, отвлекаете позиции, отвлекаете ответственность от террористов. Вот эти люди, которые это делают, они становятся пособниками террористов.

И я вообще об этих историях узнаю из заявления нашего Министерства иностранных дел, как будто других вопросов нет. Мы до сих пор не признали, что там случилось. И не потому, что мы не знаем. Я вас уверяю, что наши спецслужбы знают, что там случилось. У нас неплохие спецслужбы, да? Уж не хуже египетских, я вам должен сказать, наверняка. А то и получше во многом. Все уже давно прекрасно понимают, какая версия... Да, это еще версия. Ну, всегда будут люди, которые в ней будут сомневаться. Всегда будут люди, которые будут думать, что там это какой-то заговор англичан или американцев. Вот, кто-то написал (идиот): «А, вот, Америка не отменила свои рейсы в Шарм-эль-Шейх. Это значит что?» Это значит то, уважаемый идиот, что американские компании не летали в Шарм-эль-Шейх, им нечего отменять. Вообще не было рейсов американских компаний туда, понимаете? Вы бы сначала хотя бы открыли расписание аэропорта и посмотрели бы, да? В интернете. Это некоторые наши коллеги, так сказать, журналисты об этом пишут.

Говорить надо об угрозах терроризма, говорить надо впрямую о том, каким еще рискам и угрозам подвергаются в том числе и наши граждане. Мне кажется, что вот этот открытый разговор должен быть и именно этот разговор мы должны вести.

А повторяю про «Шарли», отвечу. Эстетика мне не была близка и не близка. И когда я во Франции, я не покупаю этот журнал даже, да? Ну, бывает «Не свое».

Но я вам напомню, когда в 1993 году решением президента Бориса Николаевича Ельцина после путча Руцкого, Хасбулатова были закрыты газета «Правда» и газета «Завтра», которых эстетика и их политическая линия уж никак не мое, именно «Эхо Москвы», именно мы, именно я в том числе выступил с обращением к Ельцину вернуть эти газеты, вернуть эти редакции в рабочее состояние. Потому что это было слово, да, слово тяжелое, да, они призывали к мятежу, это правда, это так. Но это журналисты, а не политики и не люди с «Калашами» в руках. И тогда Борис Николаевич нас послушал (нас, журналистов). Не только «Эхо» - к нам присоединялись и другие коллеги, но мы были первыми. И первыми подписи поставил Корзун, Бунтман и Венедиктов, потому что мы были солидарны с коллегами, которые призывали нас закрыть на своих страницах, нас посадить, нас арестовать. Но это были наши коллеги. И эта позиция сохраняется.

Поэтому вы можете иметь любую точку зрения даже неправильную – это ваше право. Вы спросили о моей – и я вам говорю о моей.

Если журналисты не смогут говорить открыто, не смогут писать даже то, что вам не нравится, не смогут рисовать, вы никогда не будете узнавать о том, что это был теракт и что туда летать не надо. Вы будете считать, что всё хорошо, у самолета сам отвалился хвост. И будете продолжать летать до следующего самолета. И еще 224 человека мы похороним.

Вот, как должны работать журналисты, имейте это в виду. Так что, еще раз для тех, кто не понял, я солидарен не с карикатурами, а с погибшими журналистами, погибшими на месте их работы, расстрелянными такими же, повторяю, террористами, которые, скорее всего (я, все-таки, пока оговариваюсь), сбили наш самолет А321. А дальше ваше дело, куда присоединяться, да? Не мой вопрос, как говорит Матвей Ганапольский.

Кстати о Матвее Ганапольском. Было несколько вопросов по его истории с отключением слушателя. Я внимательно прослушал всю передачу, потратил на это некоторое время. Потом Матвей мне позвонил, мы с ним поговорили. Я ему посоветовал, если бы он был здесь... Давайте так. Я не буду давать команды радиостанциям другой страны и даже своей страны – у каждого своя редакционная политика.

А.Венедиктов:Синай – это та территория очень серьезная, на которой действует группа исламистов

Ого, сколько победителей уже! Думал, не отгадают.

Я ему сказал «Матвей, я не понял, почему ты так среагировал». Наш был приватный разговор, но он профессиональный. «Поэтому с моей точки зрения, если б ты это сделал в нашей студии, что бы я тебе сказал сделать или сделал бы это вместо тебя? Я бы а) извинился перед этим человеком, б) позвал бы его в студии или вывел там на телефон и подискутировал с ним о том, какую роль Путин играет на Украине. Этот человек там не призывал закрыть там твое радио, не призывал там... не матерился, да? Не называл никого там всякими позорными словами, да? У этого человека такое мнение, с твоей точки зрения ошибочное. Но, видимо, под ним есть какая-то аргументация. Ты был не прав. Извинись, позови в студию». Да? Тем более, что человек отвечал на тот вопрос, который был задан в эфире. Он не ушел от вопроса.

Дальше Матвей и руководство (я думаю, что там не только Матвей решает, я думаю, что там решает и руководство, и владельцы радиостанции)... Не знаю, как на Украине это устроено. Но если, повторяю, это было бы здесь, то я как главный редактор бы принес извинения или Матвей бы принес извинения, безусловно. Этот человек сумел бы там по телефону или в студии продискутировать с ним, раз это случилось в публичной... То есть начать дискуссию или довести ее до конца. Это что касается Матвея тоже была пара вопросов.

При этом, конечно, на мой взгляд (сразу оценю), Матвей является абсолютно профессиональным и суперпрофессиональным журналистом, ведущим, работающим в прямом эфире, в тяжелейшей, я бы сказал, ситуации, когда с точки зрения журналиста Матвея Ганапольского, как я понимаю, Россия ведет войну против Украины, Россия напала на Украину, оттяпала у нее кусок (я имею в виду Крым) и продолжает воевать на Украине (я имею в виду Донбасс). И в этих условиях Матвей, который родился на Украине, для него это всё болезненно. Ну, извини, ты профессиональный человек. У нас у всех бывают неудачные дни. Будем считать, что это был неудачный день. И я надеюсь, что будет принято там правильное решение, Матвей (НЕРАЗБОРЧИВО).

Но самое смешное, конечно, в этой истории... Это так же, как «Шарли». Что немедленно Матвей стал героем всех федеральных каналов. Вот, есть радио на Украине, радио «Вести», частная радиостанция, замечу я, не государственная, которая не призывает превратить Россию в радиоактивный пепел, да? Которая не говорит о российском президенте, что он такой-сякой, пятый-десятый, имея в виду оскорбительные вещи. И тут же немедленно стоит только произойти этому инциденту, как господин Ганапольский оказывается героем и его цитируемость побивает даже цитируемость Леси Рябцевой с точки зрения «Эха Москвы», что, казалось бы, вообще невозможно, да? Ну, он просто негодяй. Я уж не говорю про мою цитируемость – у меня вообще где-то там на третьем месте.

Поэтому, конечно, хотелось бы... Это, конечно, реклама, мы, конечно, Добродееву это всё проплатили, мы это всё понимаем. Олег Борисович у нас человек бедный, беднеет ото дня ко дню, поэтому мы стараемся как-то, чтобы он упоминал «Эхо Москвы». Причем, мне очень нравится, что там иногда возникает логотип «Эха Москвы», хотя это другая станция. Нет, мы благодарны, ставьте хоть на лоб Матвею «Эхо Москвы». Я тоже считаю, что это правильно (нас больше будут слушать). Но мне кажется, конечно, что в данной ситуации сущностная дискуссия «Путин для Украины» между украинскими... Человек звонил с Украины. Он известный человек. Между украинскими гражданами. Хотя, Матвей – российский гражданин... Ну хорошо, между журналистом, работающим на украинском СМИ, и украинским гражданином, если это идет без оскорблений и так далее, мне кажется, что это очень полезная была бы история, о чем я, отвечая на ваш вопрос, и отвечу.

Еще... Я понимаю, меня просят сказать, кем был для вас Михаил Лесин. Вы знаете, я буду очень тщателен в выборе слов. В разные этапы моей жизни Михаил Лесин был для меня разным человеком и играл разную роль в истории моей профессиональной жизни. Какое-то короткое время мы были с ним достаточно дружны, я был у него на дне рождения, даже когда его друзья скинулись и пригласили на эти деньги Тото Кутуньо, который, оказывается, был любимым певцом нашего поколения. Это правда: на выпускных мы под него обжимались, как сказал Лесин мне тогда, и он даже там плакал (Миша).

А потом мы с ним где-то в 90-е годы в конце разошлись очень активно, он ушел на государственную службу. И мы с ним первый раз, помнится, сцепились, когда он стал начальником Управления информации президента Ельцина в 1997 году. Именно он придумал вот эти посиделки главных редакторов с главой Администрации, тогда с Анатолием Чубайсом. Это были первые пятничные заседания. Я, по счастью, был только один раз, потому что, когда я вышел, я сказал Анатолию Борисовичу, сказал ему «Вы знаете, Анатолий Борисович, вот все эти ваши накачки – они мне не очень интересны. Если у вас ко мне какие-то вопросы, телефон редакции вам известен, мне ваш телефон тоже известен». И с тех пор, с 1996 года я на эти пятничные встречи, которые, как мне рассказывают, продолжаются теперь (а заложил их Лесин, придумал их Лесин), я и не хожу. И не ходил.

Если мне надо встретиться, я готов с разными людьми встречаться в другом формате и встречаюсь, и один на один, и тоже главными редакторами, но не на пятничных определениях, что надо делать в пятницу, субботу, воскресенье на теле- и радиоканалах, и в агентствах.

И это был другой Лесин, который очень грубо разговаривал со мной после этого как государственный чиновник. Ну, я, как бы, отвечал с присущей мне любезностью. Это был 1996-97-й.

Потом 1998-99-й, когда господин Лесин и господин Кох разносили по поручению Путина НТВ, захватывали его, здесь просто впрямую лобовые и публичные столкновения у меня были с Михаилом Юрьевичем – просто не разделял его взглядов на роль СМИ, о чем я ему говорил. Да, он большой министр, а я руководитель маленькой радиостанции уже тогда был. Но это мне совершенно не мешало и публично, и не публично с ним ссориться, и вы можете найти в интернете... Даже, по-моему, это был «Глас народа», который вела Светлана Сорокина, когда разносили НТВ, и я публично в прямом эфире сказал, что «мы имеем дело, Михаил Юрьевич, с бандитским перехватом собственности», глаза в глаза, на всю Россию.

А.Венедиктов: Вы что думаете, Кэмерон будет думать, как показать фигу России? Нет

После чего наши отношения не улучшились. Он оставался министром до, там по-моему, 2004 года, и у нас было с ним несколько столкновений. Они были профессиональные, имея в виду освещение теракта на Дубровке, освещение Беслана. Затем он ушел из министров, стал советником президента и здесь я знаю, как он, не любя «Эхо Москвы», ставил нам... Уже не мог нас административно, но ставил нам палки в колеса.

Ну а затем всё было на ваших глазах, когда он в 2013 году пришел на пост главы Газпрома. Мы продолжали с ним воевать вплоть до его отставки, вплоть до последнего дня. Делали это публично.

На первом этапе его деятельности в организации медиа, капитализма, рекламного рынка была конструктивная, имея в виду создание Видео Интернешнл, вообще деланье медиа житье на рекламу. А начиная с 1997 года (это моя точка зрения), я считаю, что его деятельность как организатора медиа, как государственного чиновника была деструктивна. Я напомню про Протокол №6, который он подписал с Владимиром Гусинским «Свобода в обмен на собственность». Всё это было.

Поэтому Михаил Лесин был очень противоречивой фигурой, такой же, как в противоречивое время мы живем в 90-е, 2000-е годы. И вот он ушел и всё. И... И всё. Вот, всё, что я вам могу про это сказать. А оценивать его будут его близкие люди.

Я должен сказать, что мой последний большой разговор с ним – он был на следующий день после убийства Бориса Немцова. Это, значит, у нас конец февраля. Мы с ним не разговаривали, вот, с середины декабря. И я ехал на Сапсане в Петербург, и у меня приходит смска из редакции о том, что «С вами хочет поговорить Лесин». Ну, я в плохом состоянии, потому что Бориса убили, а я ранним утром в Петербурге. Уехал, вот, в Открытую библиотеку на встречу, не мог отказаться – Пиотровский, Мединский. И я ночь не спал, естественно, и сердце болело (тем, кто верит, что у меня оно есть).

Я посмотрел, подумал, что это ошибка, перезвонил, сказал «Наверное, имеется в виду Леся, а не Лесин меня ищет?» - «Нет, Лесин». Я ему позвонил (конечно, у меня был мобильный его как и у него мой), и он мне... Первая фраза была такая: «Лёш, Борьку убили. Мне не с кем даже об этом поговорить». И мы... Вот, я, стоя в этом тамбуре Сапсана, наверное, минут, ну, за 30 точно (там время не отслеживаю же), мы вспоминали разные истории из нашей совместной жизни в первой половине 90-х: Борис Ефимович Немцов, Михаил Юрьевич Лесин и я. Разные истории. Вспоминали хорошо, вспоминали... Ну... Вспоминали то, что нас объединяло.

Поэтому... Вот это был последний большой разговор. Еще мы переписывались иногда смсками. Там о чем говорить-то? Он уехал из страны. 25 сентября у него родилась дочка. Вот этого сентября, сейчас вот, соответственно, месяц-полтора месяца. И честно говоря, когда я узнал о его смерти, у меня первая мысль была о малышке, на самом деле. Это тоже к вопросу о сочувствии, потому что, ну, он ушел и ушел, а девушка с малышкой – она как?

Непростой, очень сложный человек. Может быть, об этом будет когда-нибудь написано. Я писать об этом не буду, потому что мои последние впечатления от него тяжелые. Я совсем не узнавал того Лесина, которого я знал в начале 90-х. Просто совсем не тот человек, с которым... к которому я ходил на день рождения и который ко мне ходил на день рождения.

Поэтому я никаких итогов подводить не буду. Я лишь выражаю соболезнования малышке и его маме, и его семье, его там сыну, дочке, Валентине, его жене. Всё остальное, как мы знаем, это дело следственных органов. Работают следственные органы США, уголовная полиция Вашингтона.

Один из главных вопросов – почему не было документов в номере никаких у него (удостоверения личности)? Хотя, номер был снят на его имя. Это для них абсолютно криминальное дело. А мы будем следить за расследованием. Но повторяю, у меня, вот, скорее за детей побаливает то, что... то место, где у обычных людей сердце. А Михаил... Ну что же? Ушел и ушел.

16:30 в Москве, это персонально ваш Алексей Венедиктов. Я продолжу после новостей.

НОВОСТИ

А.Венедиктов: 16

Дамаск впервые присоединил к европейской державе – это был Помпей Великий. Вот, он всю эту провинцию присоединил к Римской империи. Наши победители (последние 2 цифры телефонов): Вера, -21, которая получает книгу «Виктор Цой» и журнал «Дилетант», Вячеслав, -50, Ирина, -86, Михаил, -89, Сергей, -79, Аркадий, -06 и Людмила, -52. И, кстати, меня еще раз спрашивают «А где «Дилетант» в Питере купить?» В Москве – понятно: в магазине «Москва», в киосках Руспресс, у нас вот тут внизу тоже в цветочном магазине мы дали ребятам возможность продавать. А в Петербурге это отель «Гельвеций». Рецепшн работает круглосуточно. И, вот, мне человек пишет: «Купила в «Гельвеции». Огромное вам спасибо. Марата11». Это была минутка рекламы.

А.Венедиктов

А.Венедиктов:Если, не дай бог, что-нибудь повторится с англичанами – Кэмерон, до свидания

Меня спрашивает Денис... Вот, очень интересно, кстати (сейчас отвечу Денису Денисовичу), какое искажение происходит в голове. Он пишет (я вам полностью прочитаю): «Алексей Алексеевич, добрый день. По интервью Захаровой (напомню, представитель МИДа, которая была, почему, когда она утверждала, что под Минским соглашением стоят подписи представителей ЛНР и официального Киева (что неправда), вы ей на это не указали? Постеснялись? С уважением, Денис Денисович». Я люблю, когда «с уважением», поэтому, пока шли новости, я решил проверить – может, я сошел с ума. Я открываю Минские протоколы в интернете и вижу, что их подписал Леонид Кучма. Я открываю статус Леонида Кучмы на этих переговорах и вижу заявление директора Министерства иностранных дел Украины господина Макеева: «За Кучмой была держава. Второй президент представлял Украину. Он имеет мандат от руководства страны, он представлял Украину», - заявил представитель МИД Украины украинской прессе.

Итак, у Кучмы был официальный мандат Порошенко, и он представлял Порошенко так же, как Зурабов представлял Россию. Поэтому мне... Я это помнил. Но я вот сейчас подумал, что вдруг это как-то не так. Поэтому мне как-то поправлять Захарову не было никакой необходимости – я тогда это помнил. А сейчас, уважаемый Денис Денисович, я это еще раз вспомнил и, вот, вам говорю.

Я понимаю, что в голове иногда «Кто эти старики? Кто эти?..» Это вопрос мандата - есть мандат на подпись, нет мандата на подпись от главы государства? Есть. Была. Поэтому в этом случае вы не правы, а я прав.

Еще одна тема по вашим вопросам – это, конечно, собственно... А, очень коротко. Меня спрашивают про Пикуленко. Значит, Саша Пикуленко находится в длительном отпуске на лечении. Он не уволен, он в отпуске в очередном. Еще не на больничном. Но это будет длинная история, поэтому мы как-то сохраняем за ним его рабочее место, он в отпуске. Это просто, знаете, я уже про это говорил, поэтому... Мы за него волнуемся и вы за него волнуйтесь, но вы не волнуйтесь в том смысле, что он продолжает работать на «Эхо Москвы», безусловно.

У нас вообще бывает, людям необходимо уйти в отпуска. Вот, в декабре-январе 2 месяца, скорее всего, не будет Ксении Лариной – она вчера пришла, попросила отпустить ее. Мы посмотрим, юридически это возможно, насколько возможно. Отпуск, не отпуск. Но ее не будет 2 месяца в эфире.

Леся месяц находится в отпуске до середины ноября тоже. Поэтому так бывает. Если кто-то уходит с «Эха», он сам об этом объявляет, как вы знаете. Вы не волнуйтесь. Если закрывается какая-то передача, мы об этом говорим. Это есть либо на сайте, либо в эфире. Поэтому и Пикуленко, и Ларина, и Рябцева продолжают работать на «Эхе», но люди имеют право на отпуск .Некоторые годами не брали отпуск, на самом деле, как Саша Пикуленко, например. Годами! Просто. Поэтому не волнуйтесь. Это я просто, чтобы не забыть.

Тема «Олег Кашин». Еще одна тема очень важная. Могу вас уверить, что на каждой встрече с людьми, назовем так, принимающими решения, я задаю вопрос про расследование дела по Кашину и задаю их уже 5 лет. И совсем недавно мы с Димой Муратовым, главным редактором «Новой газеты» снова и снова разным людям, очень близким к президенту, задавали вопросы. И нас уверяют, что президент за этим делом следит. В каком смысле, да? В курсе. Он в курсе всего, и в курсе всех дебатов, которые в общественном пространстве вокруг дела Кашина. И расследование по убийству Бориса Немцова, и расследование по убийству Политковской – президент в курсе. И он за этим следит, он в курсе. Вот это важно. Не следит (там, следит-следит специально).

И нам было сказано, что с самого начала и по делу Немцова, и по делу Кашина были даны все поручения, в том числе следственным органам, не взирая на лица, проводить расследование до конца. И говорят нам это многие люди, которые, действительно... Может быть, из-за того, что мы нажимаем, может быть, из-за того, что они сами такие. Они, видимо, спрашивают у президента и до нас доносят эти ответы.

Следственные органы знают, что у них есть мандат, как нам говорят. Знают. Хорошо? Мы будем ждать и следить, и снова и снова задать вопросы. Вы не волнуйтесь, за мной не заржавеет.

Еще один уход. Мне Дмитрий говорит про Илью Рождественского. Да, Илья Рождественский пришел ко мне и сказал, что он нашел новую работу. Действительно. С 11 ноября он на новой работе какой-то (я не знаю). Но все рекомендательные письма, я сказа, я ему подпишу. Но это его инициатива. Дети растут. Но часто возвращаются, как вы знаете. Как вы знаете. Переоценивают себя.

Дальше про теракт. Вернее, про самолет. Послушайте, я сейчас обращаюсь к наблюдательным людям. Не к тем, кто заранее всё знают и так далее. Вот, есть масса вещей вокруг этой истории с нашим самолетом. Да, разные версии, да, любая возможна, ну, кроме запуска «Бука» или какой-нибудь ракеты, потому что никто ее не отследил, ее не было, да?

Технически, наверное, что-то могло произойти, но эти вероятности уменьшаются, потому что если сегодня заговорили даже египетские службы, спецслужбы... А вы понимаете, что такое для Египта это – это значит, что их аэропорт не надежен, это значит, что туристический поток... Это огромные деньги. А только от российских туристов 4-5 миллиона долларов в день теряет Египет, как заявил министр по туризму Египта (или премьер-министр, я не помню). В день!

А.Венедиктов: Я вас уверяю, что наши спецслужбы знают, что там случилось с самолетом

История, в общем, такая. Признать это – достаточно неприятно. И мне кажется, что... Мне кажется на сегодняшний день из того, что я знаю, так же, как мне кажется по малазийскому «Боингу», так же, как мне кажется по нашему Аэробусу, что здесь мы имеем дело... Я имею в виду не по малазийскому «Боингу», а по нашему Аэробусу. По малазийскому «Боингу» я уже неоднократно говорил, что мое представление заключается в том, что его сбили «Буком» сепаратисты. По ошибке. Вот, на сегодняшний день мое мнение там за полтора года не изменилось. Ничего такого не существует, что б изменило мою точку зрения (я имею в виду доказательств).

Что касается Аэробуса, то с самого начала... Вы же понимаете, я же в этом ничего не понимаю. В отличие от многих из вас у меня есть возможность консультироваться с людьми, которые в этом понимают, с людьми, которые занимаются борьбой с террором, с людьми, которые занимаются безопасностью на транспорте, с людьми, которые занимаются безопасностью в аэропортах. И не только с российскими специалистами – в частности, с израильскими специалистами, которые, естественно, являются в этом смысле лучшими.

И у меня сложилась картинка в первые 2 дня уже, буквально в первые 2 дня... Вот, я был во Франции, в тот момент мне удалось там встретиться с некоторыми людьми. Потом приехал сюда на третий день и встречался здесь. ...что это теракт и взрыв на борту. Ну, вот, ни на чем не основано, вот, конкретно, но если ты берешь и складываешь-складываешь-складываешь, у тебя картинка, что скорее это, все-таки, там собака, а не кот (если ты складываешь картинки). Причем, тому есть совершенно объективные возможности, потому что те, кто знают аэропорт Шарм-эль-Шейха, они знают, кто улетал, что там, в общем, меры безопасности существуют, но они весьма ослаблены, скажем так. И положить на борт, пронести на борт бутылку с жидкостью (я имею в виду сдать в багаж) может любой погрузчик, любой разносчик пиццы местной, да? Потому что там все братья. Это, вот, обслуживают люди, которые давно друг с другом знакомы, переженились там... Ну, это аэропорт в пустыне, грубо говоря, ну, город в пустыне.

Эта возможность, если говорить о возможности, эта возможность была весьма высока. И сейчас... Я это говорил еще до того, как все там... Я говорил это в эфире (вы это знаете) и писал на сайте.

Сейчас это... Здесь мне кажется, что сейчас уже стали появляться материальные подтверждения. Их несколько. Ну, очень важное подтверждение, что, действительно, в борту есть пробитое отверстие, так называемое розочкой наружу, да? То есть взрыв был изнутри, который разворотил брюхо самолета. При этом, как говорят эксперты, надо еще исследовать, есть ли на этой розочке следы взрывчатки (ну, идет волна же, вот, взрывная волна разорвала ошибку). Что-то там взорвалось в любом случае, да? Раз это открылось, что-то взорвалось, то есть взрыв на борту был. Теракт, технический взрыв – большой вопрос.

Американские спутники зафиксировали вспышку тепловую. Английские спецслужбы прослушали переговоры террористов, которые бахвалились между собой. Вы должны понимать, что там Синай – это та территория очень серьезная, на которой действует группа исламистов. Раньше они назывались «Воины Иерусалима» и воевали в основном с Израилем. Затем они присягнули Исламскому государству, и сейчас они называются «Провинция Синай». Они – террористы, они вели там много лет террористическую деятельность против Египта. Они очень тесно связаны с боевым крылом Братьев-мусульман египетских, которых генерал Сиси посадил.

То есть там это может быть и внутриегипетская история, на самом деле – на колени поставить президента Египта генерала Сиси, чтобы у него там рухнула вся экономика, чтобы туристы перестали... Это вот ему в наказание, а не России совсем. Вот, удалось туда пронести.

Они оживились сейчас, безусловно. Возможно, это и российская история (в смысле, против России конкретно), но, смотрите, мы сейчас делаем то, что сделали англичане немедленно. Если бы не было доказательств взрыва, слушайте, государство... Вот, сказать «Это англичане делают для того, чтобы нажать на Россию». Слушайте, Кэмерону, премьер-министру Великобритании начхать на Россию – там его избиратели. Он не хочет стоять в парламенте и отчитываться, почему он не предпринял меры для спасения граждан Великобритании. Все остальные не интересуют, понимаете? Не интересуют. Надо же понимать их психологию. И все видели, как недавно госпожа Клинтон 11 часов стояла или, вернее, сидела в Комитете, который разбирал взрыв в американском ливийском посольстве в Ливии (в консульстве), ей ставили в вину, что она знала. Она говорила «Я не знала, эта бумага посла до меня не дошла, что надо усилить охрану. Она осела где-то в Госдепе» - «Вы всё равно отвечаете за это». Проследили следы бумаги, и это слушание резко понизило ее шансы стать президентом.

Вы что думаете, Кэмерон будет думать, как показать фигу России? Нет: он просто спасает в его понимании из предосторожности или демонстрирует это, но ради английских граждан, ради английского, собственно говоря, спасения. Потому что если, не дай бог, что-нибудь повторится с англичанами – Кэмерон, до свидания.

Это западная история. Посмотрите, что произошло в Румынии. Пожар в клубе, погибло 40 человек – правительство уходит в отставку. Правительство страны из-за этого ушло в отставку. И Кэмерон, если, не дай бог, что случится с английским самолетом, если ничего не было предпринято, если он не продемонстрирует, что он делает, в отставку.

Поэтому плевать он хотел на Россию, поймите, наконец. Что вы думаете, что все смотрят нам в пупок? Ничего подобного. У нас свои граждане, у них свои граждане.

И мы очень правильно и... Сейчас я скажу: я поддерживаю в этом Путина. Я считаю даже, что это поздно сделал, мог бы и раньше сделать. Но смотрите, он принял это решение в тот же день или на следующий (сейчас не помню) после разговора с Кэмероном. Когда Кэмерон, видимо (мы не знаем... ну, мы знаем), ему сказал, что есть данные, переговоры – это перехватили англичане – есть данные о том, что террористы бахвалились и говорят о том, что готовят новое, новый теракт.

Проходит несколько часов, идет заседание Национального Антитеррористического Комитета. Видимо, Бортников, глава ФСБ говорил по этому со своими коллегами англичанами и, возможно, израильтянами, которые слушают Синай. Синай – это же граница с Израилем, они слушают его до Каира, даже не сомневайтесь.

Видимо, получил подтверждение, да? И после этого по английской методике (люди отдельно, багаж отдельно – это же англичане сделали сначала), по английской методике начали эвакуировать наших граждан, которые еще не хотят эвакуироваться. Но здесь... Знаете, когда меня там спросили, люди говорят «Ну, чего делать? Они не хотят». Я говорю «Пусть пишут расписку за себя и за членов семей «Не буду эвакуироваться. Все риски на мне». Пусть пишут расписку и пусть она лежит там в МЧС, в ФМС, в МИДе, где хотите». Ну, вот, бывают люди, да? Заплатили деньги – всё, два раза бомба в одну воронку не упадет, больше нам ничего не грозит. Пусть пишут расписки. Тогда мне сказали «А как это вот?» Я говорю «А вот так это. Вот, англичане пишут расписки». Их же предупреждают «Не летайте». Вот сейчас там и американцы сделали заявление «Не летайте». То есть это не запрет, но это ваши риски и государство не может вам обеспечить безопасность. Египетское государство не может вам обеспечить, говорят они, да? А дальше ваш выбор. Взрослые люди. Вот, что произошло с самолетом.

Я был бы рад бы ошибиться. Но сейчас скажу страшную вещь (не ругайте меня, пожалуйста). Тем, кому не нравится «Эхо», быстро выключили... Отвели детей, выключили приемники.

Это ничего не меняет. Даже если это будет доказан теракт или это будет доказано, что это технический взрыв там чего-нибудь, это ничего не меняет, потому что угроза теракта... Видите реакцию остальных? Lufthansa, Air France в тот же день прекратили полеты! Потому что все ждут от этой территории, когда у сепаратистов появится что-то типа «Буков», которые смогут доставать самолеты, вот, как «Бук» достал, с моей точки зрения, малазийский «Боинг» с территории Украины.

Значит, наш самолет был на высоте 9400 метров, когда у него начались проблемы. 9400 метров. То есть только «Бук» мог достать. Ну, системы типа «Бук» могли достать, да? Но ничего не зафиксировано, видимо, ни англичанами, ни американцами, ни египтянами, ни израильтянами, во что я... Я думаю, что, поскольку я знаю, что сотрудничество есть между спецслужбами, сохраняется в этом регионе, то сообщили бы «Нет. Вот, нет ракеты запуска. И есть взрыв». Значит, либо технический, либо теракт. Повторю: ничего не меняет.

А.Венедиктов:Если журналисты не смогут говорить открыто,вы никогда не узнаете,что это теракт и туда летать не надо

Потому что, вот, если мы с вами представляем себе аэропорт этой зоны, еще раз повторяю, пронести на борт даже обслуживающим персональном, безусловно, инфильтрованным исламскими радикалами (безусловно, да?), никакой трудности в этом нет.

Так. Ну, про «Судьба Мистраля» - ну, откуда ж я знаю? И вообще мне кажется, что рядом с этим вообще никаких вопросов нет.

Осталось мало времени. Меня спрашивают про голосование про Войковскую, про «Активный гражданин», про эту полемику, которая завязалась, которую, вернее, мы завязали. Давайте я отвечу, как я понимаю эту историю. Я считаю, что за электронной демократией будущее, что люди смогут электронно голосовать, верифицированно по разным вопросам своего города, своей страны, своего района, своего двора. Это главное и это первое.

Второе. Я считаю, что Москва в России... Уже есть такой город Иннополис в Татарстане, где люди там могут это себе позволить, скажем так, технически. В Москве создан «Активный гражданин». С огромными дырками создано мэрией вот это приложение. Я сам, вот, впервые 2 дня назад зарегистрировался и проголосовал с трудом, надо сказать. С большим трудом. И там много дырок, согласен.

Поэтому мы позвали оппонентов. Леонид Волков пришел, высказал свои претензии к техническим вещам. Сегодня у Плющева будут разработчики «Активного гражданина» в программе «Точка», директор IT-департамента мэрии, который, кстати, на нашем сайте на часть вещей ответил, да? Но не на все.

С моей точки зрения, это очень полезная дискуссия. Не будь это голосование по Войкову и по Войковской, вот так бы он бы и шел бы, и не корректировался бы, и не совершенствовался бы, с моей точки зрения. Очень важна была та дискуссия, которую начали мы здесь, к которой присоединились Алексей Навальный и Леонид Волков (спасибо им большое), которой теперь возражает, будет возражать IT-департамент. Но самое важное – выявить дыры и их надо латать.

И я считаю, что это голосование важное. Я хочу поблагодарить наших слушателей, которые откликнулись и еще на 1% повысили голосование – теперь уже за переименование не 32, а 33 процента. И это будет до 14 ноября, да? И 55% против. Но зайдите и проголосуйте.

Послушайте, это не вопрос избрания там мэра или даже начальника управы. Протестируйте сами, потому что мне кажется, что всё равно в этом направлении, в направлении электронной демократии будет развиваться. И надо штопать дырки всем месте, и надо повышать к этому доверие.

Я тоже недоволен, как это сделано. Ну так для этого и дискуссия, для выявления дырок. И я очень благодарен Саше Плющеву, который позвал и уговорил, я бы сказал, руководство департамента (и Сережу Оселедько, конечно, прийти сегодня. Мне кажется, что поскольку, еще раз повторю, электронная демократия. О ней можно много говорить, вот, применение ее и защита ее, и деланье ее корректной. Это правильно. И эта тема сейчас – ее надо поднимать. Но для этого нам нужно хорошее голосование.

Сейчас вот, на сегодняшнее утро там проголосовало по Войковской 218 тысяч человек. Вот, я вам сказал, 33 на 55.

Кстати, по электронному голосованию еще одна, вот, совершенно неверифицированная вещь. Я неоднократно уже возвращался к этой теме, к теме этического выбора руководителя. Рассказывал вам историю с Трумэном. Я думаю, что мы декабрьский номер «Дилетанта» - там мы будем делать про ядерный проект советский, но мы там сделаем эту историю как Трумэн принимал решение о бомбардировке Хиросимы и Нагасаки.

Вот, если все вопли убрать и понять, перед какой дилеммой оказался Трумэн, когда ему генералы и военный министр положили расчеты, при которых если сухопутная операция (ну, это как сейчас Сирия, да?), мы теряем 220 тысяч солдат американских, говорили они. Если вот эта бомба невиданной мощности... А многие генералы не знали про атомную бомбу, да? Они просто знали, что какая-то большая, мощная бомба. То тогда, соответственно... Ну да, погибнет много гражданских японских... Но японцы на нас напали, послушайте! – говорили они. И Трумэну нужно было выбирать. И это очень интересно.

Был создан специальный комитет, он назывался «Комитет по выбору цели». Он сначала обсуждал, нужно или не нужно. И, вот, никто, конечно, не понимал, какие будут последствия. И я завел голосование у себя в Twitter’е вчера. Есть такое там голосование, 24 часа голосуешь. «На месте Трумэна, - спросил я, - что бы вы сделали, имея в виду такую информацию?» Мы ж не говорим, она правильная, неправильная. Ее положили генералы, которые отвечают за сохранение жизни своих солдат.

Значит, голосование закрыто, я специально подвел итог. Значит, 24 часа шло голосование, 2760 человек проголосовало 50 на 50. 50 сделали бы как Трумэн, 50 не сбросили бы. Я спросил «Сбросили бы бомбу или нет?» 50 сбросили, 50 не сбросили.

И когда мне там начинают говорить «Что вы вопросы ставите?», а вы проголосуйте. То же самое, как с Войковской. А вы проголосуйте. Чего вы визжите? Чего вы мне визжите? Ставьте свои вопросы. Любой в Twitter’е может поставить вопрос. Ну и поставьте, как вы считаете правильным.

Но про гражданское население... Я вам скажу честно, для меня не аргумент. Знаете, почему? Сейчас скажу. Берлинская операция советских войск. 125 тысяч мирных жителей погибло. В Хиросиме от 90 до 140 (не знаем точно, никто не знает точно). Цифра: 125 тысяч мирных жителей погибли во время берлинской операции сертифицированно – она находится и в немецких исторических трудах, и в советских исторических трудах. Вот, мирное население, еще раз повторяю. И генерал Горбатов, участник штурма Берлина говорил «Не надо было брать Берлин, - писал в мемуарах. – Надо было его окружить, зажать и они бы сдались сами через неделю». Но было принято другое решение. По разным причинам. По разным причинам. 125 тысяч мирных жителей здесь и от 90 до 144 тысяч там, Хиросима. Потом капитуляция.

Во какая история. Непростая история. Заметьте, я не высказываю свою точку зрения, я ставлю вас в трудное положение и надеюсь, что Михаил Веллер через несколько минут сделает это с большим блеском, чем я.