Евгения Альбац - Особое мнение - 2013-05-14

О.ЖУРАВЛЁВА: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, у нас сегодня в гостях со своим особым мнением главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Здравствуйте, Евгения Марковна.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте, Оля.

О.ЖУРАВЛЁВА: Самый первый вопрос. Как вы считаете, шпион-то настоящий?

Е.АЛЬБАЦ: Да кто ж его знает, настоящий он или не настоящий. Я, наверное, так же, как и все, посмотрела видео, выложенное на сайте Russia Today. Увидела эти парики. Ну, потом, действительно, когда... Если это все реально, если это реальная съемка, когда его брали, он там был в каком-то блондинистом парике. И мне это сразу остро напомнило в США, ну, первый сезон был сериала «The Americans» про нелегалов, русских шпионов, советских шпионов, которые действовали там. И, вот, самое запоминающееся из тех 10 или 11 эпизодов, что я посмотрела, это то, как они все время снимают парик и потом меняют, и потом другой. И я все смотрела, думала «Как они это?» И как они потрясающе. Действительно, меняется, как бы, совершенно меняется изображение человека.

Вот это, судя по этому сериалу, это события времен Рейгана, то есть это первая половина 80-х годов. Представить себе, что во второй половине 2013 года тоже какие-то там парики, черные очки и что там еще было. Удивительно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Старо как мир. Почему нет?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, может быть. Не знаю.

О.ЖУРАВЛЁВА: Как написал нам Степа на SMS «В глубине кармана – патроны для нагана и карты укреплений советской стороны. Ничто не ново. Завтра мы получим своего шпиона от них. Какая старая и глупая игра. Дураки только новые».

Е.АЛЬБАЦ: Ну, на самом деле, только что к 16-ти годам был приговорен солдат, который намеревался передать какую-то разведывательную информацию России. И только что в Канаде, по-моему, к 20-летнему сроку и штрафу в 112 тысяч долларов был приговорен человек, который тоже сам пришел в консульство России в Оттаве, предложил свои услуги. Ему платили 3 тысячи долларов в месяц, и больше всего канадские газеты пишут о том, почему же он так задешево-то родину продал.

О.ЖУРАВЛЁВА: По идейным соображениям, может быть.

Е.АЛЬБАЦ: Так что я думаю, что в какой-то степени это, конечно, обратка. Но вы знаете, Оль, я вот смотрела это все и думала совершенно о другом. Вот, у меня есть абсолютное убеждение в том, что мы, журналисты значительно лучше умеем собирать информацию, чем делают все эти ЦРУ, КГБ, Моссады, Ми-5 и так далее. Есть немногие сферы деятельности как, например, террористические группировки, где люди, которые это, прежде всего, конечно, нелегалы, наверное, работают лучше нас. Во всех остальных, мне кажется, в абсолютном большинстве других сфер мы, журналисты умеем работать значительно лучше. Но главное наше отличие от всех этих шпионов заключается в том, что они работают на узкий круг, на институт государства. А мы работаем на общество. В этом смысле, конечно, всякие там государственные СМИ – это нонсенс, да?

Так вот мы, журналисты, мы работаем на общество. Тратятся невероятные какие-то деньги. Там вот то, что написано на сайте Russia Today, что там в этом письме было сказано, гонорар вплоть до миллиона долларов. Дайте. Мы знаем, на что потратить в журналистике-то, ребята! И сделаем значительно лучше.

О.ЖУРАВЛЁВА: Можно неплохой телеканал затеять?

Е.АЛЬБАЦ: А?

О.ЖУРАВЛЁВА: Можно что-нибудь хорошее намутить.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, на миллион долларов вы телеканал, конечно, с трудом затеете. Но я вам скажу, что полгода я выпускаю журнал.

О.ЖУРАВЛЁВА: «А зачем сейчас шпионы? – интересуется Таня. – Особенно у нас. Чтобы что?»

Е.АЛЬБАЦ: Ну, я уже сказала, что, с моей точки зрения, что это пустое расходование денег налогоплательщиков за исключением тех немногих случаев как всякие закрытые террористические группировки. Ну, например там, вся история, как выслеживали Осаму бен Ладена, да? Понятно, что там должны были работать профессионалы. Потом это просто безумно рискованная была работа. Понятно, что в Йемене, например, когда отслеживали террориста американского происхождения, который был одним из руководителей Аль-Каиды. Об этом, кстати, замечательное расследование сделали датские журналисты, за что они получили совсем недавно европейский Пулитцер. Я просто вхожу в жюри этой премии, поэтому я знаю. Изумительное совершенно сделали расследование, книга выпущена на эту тему.

Там, наверное, действительно, нужны такие профессиональные люди, которые умеют скрытно работать. В этом смысле, конечно, журналист обязан работать вполне открыто – это часть нашей профессии. Но в 99% случаев мы, журналисты умеем работу по поиску информации делать значительно лучше, значительно дешевле и, мне кажется, значительно важнее это для общества, чем все эти люди, которые меняют парики.

О.ЖУРАВЛЁВА: Еще один вопрос тоже немножко шпионский, который задает Сергей из Кронштадта. Пишет: «Что делали в Вильнюсе 3 мая Рыжков, Немцов, Гозман, Пономарёв возле дома, где проживал Таргамадзе? Случайность? Неужели?» Знаете что-нибудь про эту историю?

Е.АЛЬБАЦ: Насколько я знаю, в Вильнюсе проходил съезд оппозиционных сил нескольких стран, России, Белоруссии, еще какие-то страны там были. И насколько я понимаю, ребята поехали ровно туда. Кстати, молодому человеку будет интересно узнать, что Интерпол отказался преследовать Таргамадзе, сочтя заявление России политически мотивированным и дело политически мотивированным.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Дом, просто дом. Дом там просто находился, я так понимаю, да? То есть они случайно там оказались?

Е.АЛЬБАЦ: Так не, почему случайно? Оль, никакого секрета нет. Таргамадзе был же в Литве. И до той поры, пока Интерпол не отказался его разыскивать, да?.. Он заочно арестован в РФ. Интерпол, как бы, должен был его искать. Глава Интерпола заявил, что это политически инспирированное дело и они искать Таргамадзе не будут. В тот момент, как об этом Интерпол заявил, Таргамадзе улетел из Литвы. Он же находился в Литве, он не мог покинуть территорию Литвы, потому что Россия требовала его экстрадиции. Литва отказалась его экстрадировать. И насколько я понимаю, ровно в тот день, как Интерпол отказался его искать и преследовать, он улетел обратно в Тбилиси.

О.ЖУРАВЛЁВА: Это программа «Особое мнение». Евгения Альбац вернется к вам через небольшую паузу. Никуда не уходите.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва, мой собеседник – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Евгения Марковна, еще тема сегодняшних заголовков. Уголовная ответственность за оправдание фашизма, которую инициирует Железняк, которую поддерживает Михаил Барщевский и еще там достаточно много людей. В каком виде она нужна, если нужна?

Е.АЛЬБАЦ: Знаете, при той репутации, которая есть у господина Железняка, ему лучше ни с какими инициативами, даже теми, которые могут внешне казаться полезными, ему лучше бы не выступать. У меня вызывает любые опасения инициатива, которая сегодня исходит от власти. А мы знаем, что, собственно, Государственная Дума является одним из подразделов администрации президента. Почему? Потому что, вот, мы знаем, что происходит с этим законом об НКО, иностранных агентах. Там не прописано в законе понятие политической деятельности. И теперь под политическую деятельность можно подверстать все, что угодно. Я думаю, что мы сейчас будем свидетелями того, как будут закрываться различные частные фонды, которые занимаются детьми, которые болеют раком, или у которых заболевания крови или еще какие-то страшные заболевания.

Дело в том, что те законы, которые принимает нынешний подраздел Кремля, они абсолютно не прописанные. Там совершенно специально оставляются дырки.

О.ЖУРАВЛЁВА: Для толкований?

Е.АЛЬБАЦ: Да, конечно. И в эти дырки можно засунуть все, что угодно, и кого угодно. Поэтому любые инициативы железняка с маленькой буквы или, там, железняков, они для нас обязательно чреваты. Это первое.

Второе. Любые запретительные законы, которые принимает Государственная Дума, даже те, которые, еще раз повторяю, я бы в иной ситуации, наверное, поддерживала как, например, наказание за пропаганду фашизма... Хотя, нет, не поддерживала, потому что я считаю, что попытка законодательно ограничить какие-либо взгляды всегда чревата и всегда оборачивается только подпольем и таким ореолом мучеников для тех, кто проповедует...

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть наказание за отрицание Холокоста как во Франции тоже неправильно?

Е.АЛЬБАЦ: Я считаю, что для Германии это была необходимость. Потому что участие в преступлениях принимали не отдельные представители СС и не только СС, а, к сожалению, знаете, есть исследование Даниэля Гольдхагена, которое показывает, что в этом принимало участие целое поколение немцев. И у них, видимо, другого выхода не было, кроме как принимать такие законы.

Я думаю, что любые законы, которые пытаются запретить любую идеологию, порождают только ореол мученичества вокруг этой идеологии, подполье и все остальное.

Вы думаете, в США нету нациков? Конечно, есть. И есть совершенно отвратительные и безобразные сайты. И все остальные очень мало про них чего знают. На них просто не обращают внимания. Такие, абсолютные маргиналы, 2 с половиной человека.

Никому не приходит в голову принимать законы, запрещающие исповедовать человеконенавистнические взгляды. Мне кажется, что это совершенно ненужная вещь.

О.ЖУРАВЛЁВА: А разве в нашей стране нет особой ситуации с ксенофобией вообще?

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Я не вижу у нас в стране никакой ситуации, которая была бы хуже или лучше, чем в других странах Европы, в Дании, во Франции, в Голландии. В Голландии и в Дании вообще большинство в парламенте получали правые партии. Я не вижу, чтобы там это было... Даже в известной мере в Швеции больше с этим проблем просто потому, что иммигрантов, например, из Сомали в Швеции очень много. Швеция в свое время открыла свои двери для страдающих людей с юга Африки. И это создало очень много проблем, которые очень тяжело решаются. Такая же проблема в Дании, похожая проблема в Германии с тем, что после войны как рабочую силу завозили из Турции рабочих и это породило большое мусульманское население, от этого возникают проблемы.

Мы знаем, что в Голландии с этим проблемы, что убили режиссера, который снял фильм, который был направлен против радикального ислама. Мы знаем, что такая проблема есть и в Дании, и в Швеции, и в целом ряде других стран Европы, где идея свободы слова абсолютна, потому что это то, за что европейская цивилизация заплатила безумно тяжелую цену в прошлые века. И сейчас, когда люди, которые выросли в другой культуре, где свободы слова отродясь не было, приходят и начинают диктовать свои правила игры и говорить «Нет, вы там Мохаммеда так не называйте и карикатур не рисуйте», это вызывает дикое противодействие у самых обычных людей, потому что они смотрят и говорят «А, собственно, почему вы нам диктуете, как нам здесь жить? Это наши идеалы».

Это вообще большая проблема. Но возвращаясь к России, нет, я не вижу, чтобы у нас проблемы с ксенофобией были чем-либо больше или хуже, чем они в странах Европы.

О.ЖУРАВЛЁВА: А вот это предложение давать гражданство мигрантам, если они заканчивают здесь школу, например, или там еще какие-то? Ну, скажем так, попытки какого-то приема новых граждан в России.

Е.АЛЬБАЦ: Вот, Наташа Морарь закончила здесь не школу, а университет с отличием и замечательно жила и работала. А в 2007 году после публикации «Черная касса Кремля» (привет Владиславу Суркову) ей закрыли въезд в страну. Так что, понимаете, ну, известная вещь, что у нас нехватка трудовых ресурсов, что коренное население не идет на черные работы. Это очень хорошо видно в Москве. Завозить трудовые ресурсы все равно придется. То, что это должно быть как-то законодательно оформлено, безусловно. Но самое важное, что эти люди, которым предоставляют здесь гражданство или которых привозят сюда на работу, у них должны быть медицинские страховки, у них должна быть возможность, чтобы их дети шли нормально в школы. Их нельзя засовывать в страшные бараки, где они потом в результате пожаров живьем погибают. И к этим людям нельзя относиться как к существам второго сорта. У них должны быть все нормальные права человека. Вот это самое важное. Это то, кстати, за что борется Светлана Ганнушкина и ее фонд, который теперь тоже пытаются объявить иностранным агентом.

О.ЖУРАВЛЁВА: «Евгения Марковна, - интересуется Егор, - убийство гея в Волгограде – результат пропаганды или норма российской жизни?»

Е.АЛЬБАЦ: Ну, привет Милонову, конечно. Это привет Милонову и привет нашей замечательной Государственной Думе со всей этой антигеевской риторикой и со всякими законами. Безусловно, когда одни начинают раскручивать очередного врага (а понятно, что геи нужны как очередной враг, да?), то у кого-то сносит крышу и они начинают убивать. Хотя, надо сказать, что это, ведь, не единственный случай. Просто это сейчас стало известно очень широко, и зверски был убит совершенно человек. У нас сейчас корреспондент там, мы выясняем, что, собственно, произошло на самом деле.

На самом деле, у входа в гей-клубы регулярно появляются всякие накачанные мальчики, которые поджидают тех, кто оттуда выходит. Это все, к сожалению для гомосексуальной общины, это их ежедневная или еженедельная жизнь.

О.ЖУРАВЛЁВА: Еще по поводу вашей идеи о запрете и мучениках. Возник вопрос, не стал ли Сурков мучеником, когда его прогнали? Не перешел ли он в какую-то маргинальную среду? Вот, Серж Турманян так это видит. Теперь он станет нетривиальным литератором, например, или еще что-нибудь.

Е.АЛЬБАЦ: Я читала. Я с трудом прочитала «Околоноля». С моей точки зрения, писатель он глубоко посредственный. Он – начетник, человек, лишенный нормального образования, и, так сказать, даже то, как он читал моего любимого Фрэнсиса Фукуяму, он точно его прочитал плохо. И прочитал такие выдержки, которые ему давали из Фрэнсиса Фукуямы, а так он его не знает.

Поэтому... Понимаете, в данном случае тут о Суркове надо говорить с маленькой буквы. Не как о человеке, носителе этой фамилии, а как о человеке, который был вице-премьером, возглавлял аппарат Белого дома. Это очень важная должность. Тут где-то кто-то говорил о том, что это техническая должность. Это надо совершенно не понимать, как устроена российская бюрократия. Это очень важная должность, это человек, без которого практически не принимается ни одно постановление правительства, это человек, от которого зависит, как будет сформулировано постановление правительства, и будет ли это постановление работающим или его пустят по кругу через министерства и оно никогда не будет исполнено.

Знаете, я помню, я когда-то составляла такой список, вот, что написано на уголке какого-то письма, обращенного к премьеру...

О.ЖУРАВЛЁВА: Резолюции?

Е.АЛЬБАЦ: Резолюции, да. И хохотала, что если была резолюция «Поступить в соответствии с законом и Конституцией» - это значит выкинуть в мусорную корзинку и никогда мне больше на стол это не кладите. Это очень, на самом деле, серьезная должность и это серьезная, я думаю, история, которая... Ну, собственно, мы вчера это очень много обсуждали у меня здесь на передаче. И там, например, Кирилл Рогов считает, что это важнейшее политическое событие после увольнения Волошина в 2003 году, когда, как мы знаем, не согласился с арестом Платона Лебедева и Михаила Ходорковского, и ушел из администрации президента.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но вы видите во всем происходящем раскол властных структур?

Е.АЛЬБАЦ: Властных структур – нет. А то, что происходит раскол элит, для меня абсолютно безусловно. И это очень важная вещь, потому что авторитарные режимы вроде российского падают не в результате того, что люди вышли на Болотную площадь. Хотя, это очень важно, потому что это создает неуверенность в элитах. А они обваливаются ровно потому, что происходит раскол элит и начинается борьба всех со всеми.

Другой вопрос, что в эти минуты хотелось бы находиться где-нибудь в лесу.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хотелось бы.

Е.АЛЬБАЦ: На полянке.

О.ЖУРАВЛЁВА: Хотелось бы. Потому что наш слушатель Херт пишет: «Не приведет ли раскол к ужесточению репрессивных методов, с одной стороны, и усилению противодействия со стороны оппозиционно настроенных лиц с другой?»

Е.АЛЬБАЦ: Мы спорили вчера по этому поводу. Например, генерал Кандауров, который много лет проработал в КГБ, он считает, что у режима нет ресурса для усиления политических репрессий. Мне кажется, что это такой спорный вопрос. Мне кажется, что именно потому, что у режима скоро не станет денег для того, чтобы покупать лояльность, да?.. А, собственно, все режимы эти действуют по одной формуле: социальные бенефиты в обмен на лояльность, мы вам даем бенефиты, а вы нам отдаем свои свободы, отказываетесь от своих свобод.

Вот, ровно потому, что скоро не будет денег покупать лояльность, у них не останется другого просто инструмента кроме политических репрессий. Мне кажется. Так было в Аргентине между Перонами, так было в Мексике до середины 80-х годов. Так было в латиноамериканской Швейцарии в Уругвае. Поэтому... Не знаю. Не знаю. Я думаю, что это такой спорный вопрос и мне надо еще немножко про это подумать. Я не готова как-то вот... Мне надо кое-что еще почитать, честно сказать.

О.ЖУРАВЛЁВА: Дмитрий интересуется: «Будет ли Медведев следующим, по-вашему?»

Е.АЛЬБАЦ: Следующим?

О.ЖУРАВЛЁВА: На вылет из элиты.

Е.АЛЬБАЦ: Это никто не знает, и все рассуждения на эту тему абсолютные домыслы, потому что это договоренность между двумя людьми, Владимиром Владимировичем Путиным и Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Если Путин пообещал Медведеву, что тот досидит премьером до 2018 года, то он вполне может называться премьер-министром, но мы же видим, что происходит с правительством, и понятно, что скоро в этом правительстве вообще никого не останется.

О.ЖУРАВЛЁВА: Есть еще реплика уже по сказанному: «Нужно было раньше приравнять советскую символику к фашистской свастике. Как будет возможность, сразу нужно будет это сделать», - пишет Покер из Москвы. Но вот перспективы каких-то законодательных запретов даже советской идеологии вам все равно кажутся бессмысленными?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, что значит «бессмысленно»? В свое время в самом начале ельцинского правления в России не сумели провести декоммунизацию. Это была важнейшая вещь, которую надо было делать, так же, как денацификация была в Германии.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть сейчас уже просто поздно?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, к этому придется вернуться, просто этот режим этого сделать не сможет.

О.ЖУРАВЛЁВА: Евгения Альбац со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, наш гость – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Евгения Марковна, еще вопрос. Я знаю, что он вам тоже важен и интересен, потому что сегодня стало известно, во всяком случае, у нас здесь появилось заявление Анжелины Джоли, что она сделала операцию, чтобы предупредить рак, вероятность которого для нее очень высока, как ей сообщили врачи. И я специально почитала обсуждение у нас на сайте. Ну, разумеется, кроме криков «Молодец» и «Так держать», и «Здоровья», и все остальное, было несколько реплик – пиар, еще чего-нибудь и вот у нее много денег.

Е.АЛЬБАЦ: Значит, я вообще совершенно счастлива, что эта информация появилась у нас, потому что у меня сестра старшая умерла от рака груди. Полная мастэктомия, которую сделала Анжелина Джоли, она рекомендуется тем, у кого обнаружен ген мутации, который скорее чем нет вызовет рак груди. И это очень важная вещь, первое, что люди, у которых в роду по прямой линии или по боковым линиям есть раки, надо обязательно... Сейчас уже есть возможность и в отечестве делать генетические анализы. Надо обязательно это делать. Есть в Институте иммунологии. Насколько я понимаю, у нас и в центрах нескольких есть. Это надо делать. Это первое.

Второе. Надо понимать, что многие не только раки груди, раки мочевого пузыря, например, они тоже очень часто являются наследственными. Это можно предотвратить. Большим фактором, который становится триггером, да?.. Мы все носим онкогены, это есть в каждом из нас. Но происходит некое событие, то, что мы называем триггером, которое заставляет начинать онкоклетки делиться очень быстро и они начинают захватывать себе жизненное пространство. Поэтому есть возможность сейчас для ранней диагностики, для раннего предотвращения. Те, кто читают по-английски, есть сайты американского онкологического общества, онкологического общества Великобритании. Есть и по-русски целый ряд сайтов, где вы можете получить информацию. Это безумно все важно. Потому что не надо умирать рано – можно не умирать. Для этого...

О.ЖУРАВЛЁВА: Евгения Марковна, все это понятно.

Е.АЛЬБАЦ: Подождите секундочку. Вот, для меня это абсолютно больная, тяжелая... Моя сестра умерла – ей было 56 лет. Поэтому это надо, эту информацию (НЕРАЗБОРЧИВО).

Второе. Вот, Маша Гессен выпустила книгу не о раке молочной железы, как говорили здесь на «Эхе Москвы», она называется «Blood Matters». Эта книга именно о генетических заболеваниях, книга очень интересная. Ее можно приобрести на Амазоне и загрузить в iPad. И, в конце концов, есть Google Translate, пропустите через Google Translate. Там много очень важной информации о том, как можно предупредить, о том, как можно самого себя спасти. Это надо делать даже не только для себя, а потому что у нас дети и нам надо этих детей поднять. И для этого мы должны быть живы. Это все безумно важные истории.

Когда я тут слышу, кто-то рассказывает про то, что, вот, в России скорее там постоянный медосмотр, вот, не слушайте вы людей, которые давно не читали онкологические журналы мировые. Значит, сами. Вы должны сами знать, что вы должны сделать. Вам никто не посоветует. Это надо знать только самому. И это безумно важная вещь. Оттого, насколько вы образованы в этом вопросе, во многом зависит столько, сколько вы проживете.

О.ЖУРАВЛЁВА: Что касается этого заявления Анжелины Джоли, здесь же еще огромная история. У нас очень многие женщины умирают, потому что не хотят быть некрасивыми и нелюбимыми.

Е.АЛЬБАЦ: Ты знаешь, у нас очень многие умирают, потому что, к сожалению, у нас очень плохо было с ранней диагностикой. Сейчас у нас появились, особенно в Москве и Санкт-Петербурге, появились довольно хорошие машины для диагностики. Но, к сожалению, наши врачи не умеют снимать и не умеют правильно прочитать то, что они сняли. Леонид Печатников в интервью «The New Times», который сейчас вице-премьер и занимается реформой здравоохранения в России, говорил о том, что они сейчас посылают в мировые центры молодых врачей для того, чтобы они хотя бы увидели, как это делается. Это колоссальная проблема. Колоссальная проблема. Хотя, Москва обеспечена сейчас томографами по полной программе, и появилась позитронно-эмиссионная томография (по-моему, так это, ПЭТ называется).

Вот, вы посмотрите, мы в журнале, каждый номер у нас идет колонка Антона Буслова. Каждый божий номер. Вот, если бы...

О.ЖУРАВЛЁВА: Человек, который борется...

Е.АЛЬБАЦ: Который борется со смертельной болезнью. Вот, если бы в России была нормальная диагностика, если бы, когда ему делали различные химиотерапии (он прошел через 5 или 6 штук), здесь нормально были бы вот эти самые ПЭТы и они были бы доступны не только людям, которые принадлежат к российской номенклатуре и могут полететь в Швейцарию и Германию, но и для тех, кто живет в различных городах России, то ему бороться сегодня было бы значительно легче.

О.ЖУРАВЛЁВА: На самом деле, это тоже проблема того, что... Это все здорово, но у нас нет медицины, у нас нет денег на эту медицину, у нас вообще мало чего есть.

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, вот, Оля, вот, я всегда с интересом смотрю зимой на улицы Москвы. И я вижу, как люди, женщины самого разного достатка идут по улице в дорогущих шубах. И я смотрю на них и думаю, вот, для того, чтобы, я не знаю, полететь в Израиль, куда не нужна виза, и сделать там маммографию, нужен один рукав или полтора рукава такой шубы. Это вопрос приоритетов и ценностей. Вот, так же, как... Вот, с моей точки зрения, образование детей – абсолютная ценность. И на это важнее тратить деньги, чем на какую-нибудь там машину или на какую-нибудь шубу. Здоровье – абсолютная ценность. И если надо выбирать, купить себе там, полететь в тур в Грецию и потратить там на все эти пустышки деньги или полететь в Израиль и сделать маммографию, надо выбирать маммографию. Вот, надо перестать все время стонать и ждать, что кто-то за тебя решит твои проблемы. Никто не решит. Это твоя жизнь, твои дети и твое здоровье. Не надо стонать на эту тему.

О.ЖУРАВЛЁВА: «Евгения Марковна, я как-то спрашивал уже у вас, спрошу снова, - пишет Саныч. – Когда Путин закроет границы?»

Е.АЛЬБАЦ: Я не думаю, что Путин совсем закроет границы. Опять это вопрос, какую они выберут стратегию в случае, если произойдет обрушение цен на нефть. А все прогнозы говорят о том, что цена на нефть будет снижаться – это и сланцевый газ в США, и то, что США полностью себя обеспечили газом, и то, что они становятся державой, которая будет экспортировать энергоресурсы, и так далее. Все говорит за то, что цена на нефть будет падать и что ударит, прежде всего, по России. Цена на газ, соответственно, тоже будет падать, не говоря о том, что Европа предприняла массу усилий, чтобы не быть зависимой настолько серьезно от Газпрома. Это будет происходить в ближайшие годы.

Так вот весь вопрос в том, какую стратегию поведения в этой ситуации выберет Путин и его силовой клан. Если они пойдут по пути раскручивания идеи врага, такого, примитивного банального национализма и так далее, врагов, то, я думаю, что будет точечное закрытие границ. Вообще все будет происходить в точечном варианте. Понимаете, это главное отличие. Ведь, у нас никакой... Вот, еще раз, нет тоталитарного режима, у нас нет диктатуры пока. Этого ничего пока нет. У нас несть довольно жесткий авторитарный режим. В отличие от тоталитарных режимов, для которых характерно институциональное насилие (то есть насилие является формой управления страной), для авторитарных режимов характерно точечное насилие, показательное насилие. То есть будут люди, которым будут бесконечно портить жизнь и кровь, которых не будут выпускать за границу, да?

О.ЖУРАВЛЁВА: А тот, кто сидит тихо, тот будет чувствовать себя спокойно.

Е.АЛЬБАЦ: А те, кто сидит под матрасом, так, ну, они как ездили в Египет, так они и будут, наверное, ездить в Египет.

О.ЖУРАВЛЁВА: Еще одно сообщение от Константина, который подписался «Константин, маммолог». Вот, я просто хочу его зачитать. «Скажите, пожалуйста, про важность ежегодной маммографии женщинам старше 40 лет. Спасибо».

Е.АЛЬБАЦ: Безусловно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Спасибо Константину, врачу-маммологу, который об этом говорит.

Е.АЛЬБАЦ: Только надо ходить. Надо. Есть современные маммографические аппараты. Они есть в хороших центрах в том числе и в России, в Институте Герцена, например, и делать это в хороших центрах, потому что плохие маммографические аппараты ничего хорошего не дают, а вред могут нанести.

О.ЖУРАВЛЁВА: Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times» сегодня в «Особом мнении». Меня зовут Ольга Журавлёва. Всем спасибо, всего доброго.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.