Эдуард Лимонов - Особое мнение - 2013-05-08

Э. ГЕВОРКЯН – Добрый день. Это прямой эфир. Программа «Особое мнение». У микрофона Эвелина Геворкян. И сегодня у нас в студии Эдуард Лимонов, политик, писатель. Здравствуйте.

Э. ЛИМОНОВ – Добрый день.

Э. ГЕВОРКЯН – Номер телефона для ваших СМС-сообщений прежний : +79859704545. Вы можете присылать свои вопросы нашему гостю. Ну а мы перейдём к обсуждению наиболее значимых событий этого дня и ближайших дней. В Якутске сегодня состоялось торжественное открытие памятника Иосифу Сталину. Надо заметить, что это второй памятник, который в Якутии открылся за последние годы. Сегодня от лица Геннадия Зюганова торжественные речи зачитали и поблагодарили за мужество местное отделение КПРФ, которое боролось за то, чтобы этот бюст установили, и также генерального директора компании «Алмазы Анабара». Вот, в конце концов всё это состоялось.

На ваш взгляд, Якутия – это какой-то аномальный, особенный регион, или, наоборот, самый честный, открытый регион?

Э. ЛИМОНОВ – Аномальный. Там очень холодно. Там полюс холода Оймякон, -61 градус, по-моему. Что я хочу сказать? Во-первых, это неверно называть. Это бюст. Во-вторых, памятник может быть установлен только на могиле, а всё остальное – это статуся, монумент, рельеф, горельеф, в том числе и бюст. Это бюст всего-навсего. Чего столько внимания этому факту уделяется, я не совсем понимаю. Хотят якуты… у нас же демократия. Я всё время слышу на радио «Эхо Москвы», что надо стремится к демократии. Так вот, демократия подразумевает, что отдельно взятая группа лиц может преспокойно поставить, тем более на частной, насколько я понимаю, территории.

Э. ГЕВОРКЯН – Да, на территории завода.

Э. ЛИМОНОВ – Да. И поставить всё, что им захочется. Пожалуйста, если они хотят поставить мой бюст, я не против. Но это я так шутливо преподнёс серьёзную проблему. Не надо ограничивать граждан, как бы вам кто ни нравился, тем более история не сказала своего последнего слова. Наполеона называли при жизни кровавым корсиканцем, корсиканское чудовище. Через где-то 20 с небольшим лет его захоронили в великолепной гробнице, прошло уже 160 лет, и все ходят, поклоняются. А он, извините, угробил миллионы французов, положил на полях сражений, ведя их во всякие авантюры военные. Поэтому не надо. Все очень прыткие, все такие стремительные, все решают, сидя дома на продавленных диванах. Не надо.

Эпоха была тяжёлая. Сталин заслуживает стоять бюстом, Ленин заслуживает стоять бюстом, кто ещё у нас? Поставили Столыпину? Поставили статую Столыпина в городе Саратове, где я сидел в тюрьме. Я потом когда освободился, я вышел посмотреть. Это человек, который угробил огромное количество людей. Он вешал, расстреливал, знаменитые столыпинские галстуки – это виселицы. События 1905 года. Стоит же ему, этому чудовищу в Саратове.

Э. ГЕВОРКЯН – Вы сейчас ведёте к тому, что это наша национальная традиция.

Э. ЛИМОНОВ – Это вообще нормальная традиция – увековечивать людей больших, крупных, великих в ряде случаев. Нормально. Не надо бледнеть, краснеть, надуваться, возмущаться и прекратить всякую полемику, а жить, как полагается.

Э. ГЕВОРКЯН – Вам тут замечание присылают, что Столыпин гробил террористов.

Э. ЛИМОНОВ – Что-что? Солженицын называл таких людей «образованщина». Каких террористов он гробил? Там шли рабочие, вешали крестьян, не только пороли, а вешали конкретно тысячами. Вешали караульных солдат за то, что не уследили. Например, у них убежал один революционер – вешали всю роту. Человек не знает, о чём говорит, и лезет.

Э. ГЕВОРКЯН – Ок, тогда ещё бюст Гитлера можно поставить на частной территории.

Э. ЛИМОНОВ – Не давайте мне такие, знаете, совсем экстремальные примеры.

Э. ГЕВОРКЯН – А Сталин не экстремальный пример? Я пытаюсь услышать от вас ваше отношение.

Э. ЛИМОНОВ – Я вам говорю о том, что мы имеем в России. Я не немец. Спросите немца, хотят ли они Гитлера поставить. Если захотят, значит, поставят. Это не моё дело. Я не вмешиваюсь в дела других государств.

Э. ГЕВОРКЯН – Меня удивляет, что вы так или иначе никак не даёте оценку…

Э. ЛИМОНОВ – Я не хочу вам давать оценку, потому что эту оценку должна дать история, а не вы и не я, и не какой-то пузатый либерал, и не Дима Быков.

Э. ГЕВОРКЯН – Перейдём к попытке, да, до того как история расставила все точки над и, услышать ваш комментарий, ваше особое мнение по поводу отставки по собственному желанию Владислава Суркова.

Э. ЛИМОНОВ – Я ликую. Вот тут моё мнение совершенно однозначное, быстрое, чёткое. Все нацболы счастливы, что этот человек хоть в какой-то степени, ну, пострадал это не назовёшь, но потерял, да? Он теперь не министр. Он столько совершил против нацбола, я не побоюсь сказать, по моему мнению, и даже преступлений. То есть он, по меньшей мере, начиная с 2005 года, когда он создал движение «Наши». Это много раз было в СМИ, его высказывание по этому поводу, он создал «для борьбы с национал-большевистской партией». В результате для нас были массовые нападения.

Только в 2005 году можно насчитать 4 крупных массовых нападения. Например, 25 августа 2005 года на помещение горкома КПРФ, где мы проводили собрание, нацболы, напало не менее 25 людей с бейсбольными битами, и всё такое. Потом много раз нападали на нашу штаб-квартиру. Я верю, это моё мнение, что Владислав Сурков стоит за этими нападениями. Поэтому я радуюсь, я ликую, что его убрали. Я абсолютно не уверен в том, что репрессии против нас прекратятся. Я уверен, что не прекратятся против нацболов, но всё же одним меньше. Вот, приятный день. Выпьем вечером. Обязательно надо выпить водки.

Ещё хорошо бы, чтобы его немного порепрессировали там, следственный комитет, генерал Маркин высказывался с неудовольствием, пускай они его вызовут несколько раз, допрос за допросом. Деньги куда делись из Сколково? Почему Илья Пономарёв получил почти миллион долларов, за, не бывавшие лекции?

Э. ГЕВОРКЯН – Дело же, наверное, скорее всего не в Сколково или не только в Сколково. Вы думаете, это какая-то инициатива не столько него…

Э. ЛИМОНОВ – Я думаю, что когда твой враг, а он наш враг, заклятый враг, когда он спускается по иерархической лестнице, то можно только радоваться, ликовать. Чеченцы по этому поводу танцуют зикр, знаете, такое около, взявшись… Я бы тоже танцевал зикр сегодня.

Э. ГЕВОРКЯН – Может быть, у вас возникнет какой-то свой собственный нацбольный танец?

Э. ЛИМОНОВ – Мы тоже пытались в своё время ввести зикр в обиход, ну, получалось нечто дикое такое.

Э. ГЕВОРКЯН – Ещё одна фигура, которую, как и Владислава Суркова, в некоторой степени считали некими серыми кардиналами, да, в российской политике.

Э. ЛИМОНОВ – Кто-то скончался?

Э. ГЕВОРКЯН – Скончался уже давно Борис Абрамович Березовский, но только сегодня, сейчас в данные часы его хоронят. И здесь есть вопрос от нашего слушателя или слушательницы Пайи: «Кем для вашего восприятия был Березовский?».

Э. ЛИМОНОВ – Борис Березовский был очень энергичным манипулятором, авантюристом, большим актёром на большой сцене 1990-ых годов. Он был одним из персонажей таких же эпических, я бы сказал, одного роста с генералом Дудаевым, одного роста с, помните этого араба безумного, сейчас я уже запамятовал, иорданского араба этого, одного роста с Басаевым. Вот, одного роста с нашими всякими Гайдарами безумными, да, совершенно просто, поставившими страну в жутчайшую ситуацию.

Э. ГЕВОРКЯН – Вам как писателю понятна его трагедия?

Э. ЛИМОНОВ – Я как писатель вижу больших людей на сцене, да, и они движутся. Вот, Борис Абрамович Березовский был одним из больших людей, и, пожалуй, может быть, последним человеком, кто индивидуально мог влиять на российскую политику, мог ставить или не ставить президентов. Ему удавалось. Вот, он нам поставил одного.

Э. ГЕВОРКЯН – Можно ли сказать, что Сурков был его преемником, подобной же личностью…

Э. ЛИМОНОВ – Сурков был исполнительный чиновник с некими наклонностями к литературе, говорят. А наклонности Бориса Абрамовича были устраивать нечто, выдвигать людей, убирать людей. Я думаю, это очень азартно, ему всё это очень нравилось.

Когда ему сказали – а не хотите ли вы самим сделаться президентом, баллотироваться куда-либо? – он сказал – нет, я предпочитаю быть евреем при царе. Очень мило, здорово, красиво сказано.

Э. ГЕВОРКЯН – Вам как писателю в какой-то степени внутренне понятна эта драма, случившаяся с Березовским, если принять версию о самоубийстве…

Э. ЛИМОНОВ – Ну что значит драма? Любая жизнь драма. В конце концов, все мы отправляемся либо в крематорий, либо на кладбище. А самых счастливых убивают на боевых позициях, а потом не могут найти труп. Это самый лучший вариант. Но какая драма? Жизнь человеческая драма целиком. Жизнь человечества – не драма, это великолепное восхождение куда-то. А жизнь человека индивидуально – это драма, бессмертия не существует. Рождающийся ребёнок в своей улыбке уже несёт вот эту предсмертную гримасу, извините меня за мой цинизм человека семидесяти лет. И поэтому это не драма, это поражение, ну, он ушёл, я бы так не ушёл, но он ушёл, как ему казалось мудрым. Он уже не нужен был истории. А он хотел быть в истории. Так люди умирают. Вот, умер Бродский в 57 лет, по-моему, нобелевский лауреат. У него от рождения был недостаток с сердечными клапанами и прочее. Но я уверен – он жил бы ещё дольше, если бы он был нужен эпохе. Но он уже был не нужен, началась после перестройки вся эта… Россию трясло, как самолёт, попавший в бурю и молнией.

Поэтому уже его поэзия, великолепная, классическая такая, в медных раскатах труб, она уже была не нужна. Людей что-то иное несло. И вот он от этого умер. И Березовский умер именно так же. Он не нужен эпохе.

Э. ГЕВОРКЯН – А как же тогда эта история про письмо, которое он написал Путину?

Э. ЛИМОНОВ – Это всё детали. Написал, не написал. Я бы не написал вообще, естественно. Ну, вот, он написал. Он жил так интенсивно и так дико, что детали можно человеку простить или просто не смотреть на них. В любом случае ушёл большой человек, большой зверь такой крупный. И что удивительно, ведь он один выступал, он же не работал в команде. Теперь таких людей, которые в одиночку могли влиять на Россию и на её внутренний климат и на её политику, больше нет. Больше никто в одиночку не может.

Э. ГЕВОРКЯН – Простите, а как же насчёт руководителя страны?

Э. ЛИМОНОВ – Руководитель…

Э. ГЕВОРКЯН – По-моему, ему это и ставят в укор, что он…

Э. ЛИМОНОВ – Руководитель оказался… его привёл… это не его заслуга. А Березовский сделал себя сам, Березовского никто не приводил за ручку и не говорил – давайте, Борис Абрамович, вы будете влиять на российскую политику. А Владимира Владимировича Путина привёл вдребезги больной, качающийся от лекарств и водки наш Борис, я забыл, как его отчество, Ельцин.

Э. ГЕВОРКЯН – Борис Николаевич.

Э. ЛИМОНОВ – Провёл его через кухню. Он не привёл его через выборы нам. Он провёл его через кухню, через сцену, через гримёрную, привёл на сцену, поставил, говорит – теперь это ваш. И все сказали – ему будем служить.

Э. ГЕВОРКЯН – Это было актуально на 2000 год. А в 2013, судя по результату, Владимир Путин проявляет себя… тут неизвестно, есть ли у него команда, не команда.

Э. ЛИМОНОВ – Березовский великий человек был. Владимир Путин – это не великий человек. Закончим на этом. Перейдём к следующему вопросу.

Э. ГЕВОРКЯН – Хорошо. Давайте. Тем не менее, у меня вопрос, опять же, про героев. Этот вопрос прислал нам Илья из Ярославля: «Здравствуйте, Эдуард Вениаминович, камбек первомай, гер.труда, ГТО и прочее. На ваш взгляд, это только символы, заигрывание с электоратом или это серьёзная кампания и грядёт поворот? Путин изменился за этот год? Полевел?».

Э. ЛИМОНОВ – Нет, это обычный камуфляж. На первом этапе, на определённый момент политической карьеры Владимира Владимировича Путина можно было наблюдать, как он то камуфлируется в демократа. Он и сейчас время от времени… ему кажется, что это необходимо. То в патриота. И это опять момент, когда он камуфлируется в патриота. Никакого ГТО не будет. Никаких героев труда не будет. Потому что как рядом с чудовищными, я уже приводил этот пример не раз, но приведу ещё, он свежий. Это покупка греческих островов господином Рыболовлевым. Ну, какие герои труда рядом с Рыболовлевым, который идёт, покупает остров себе, который раньше принадлежал Аристотелю Онассису, великому миллиардеру, и рядом ещё он покупает своей дочке, а рядом у нас герои труда, кайлом Стахановы в поте лица за сколько-то там, 18 000 деревянных добывают уголёк. Это мыслимо? Это немыслимо. Немыслимо. Поэтому это камуфляж, обыкновенная разводка.

Разводка, чтоб бабушки и дедушки улыбались, умирая.

Э. ГЕВОРКЯН – У нас когда-нибудь были такие времена, чтобы рабочие и много работающие люди смогли сравняться в своих доходах в почёте и уважении с теми же элитами…

Э. ЛИМОНОВ – Были. Давайте не будем брать кого-либо. Перед вами сидит Эдуард Лимонов, который работал в юности на заводе «Серп и молот» в Харькове в цехе точного литья и получал 320 рублей зарплата, это были такие деньги! А вы говорите – были ли когда-то такие времена? Ещё как были.

Э. ГЕВОРКЯН – Ну не знаю, насколько это адекватно тем…

Э. ЛИМОНОВ – Ну, я надеюсь, что вы мне верите. Я ни на копейку не преуменьшил.

Э. ГЕВОРКЯН – Нет, я верю, что вы зарабатывали 320 рублей. Я думаю, были ли вы равны действительно с какими-нибудь партийными функционерами, элитами, которые здесь в Москве?

Э. ЛИМОНОВ – Вы знаете, на пролетариат обычно не было такого давления, и мы жили, молодые рабочие, я помню ту жизнь. Вот, наша бригада была, я помню, комплексная бригада сталеваров. Я помню, как мы жили. Мы жили… я, у меня была страсть, я себе костюм шил. У меня было 6 костюмов. Я их шил у одного и того же армянина. Великолепные были тройки. Представляете, сталевар ходил в этом костюме-тройке, и каждую субботу мы отправлялись в самый такой современный ресторан нашего города, он помещался в парке Шевченко, и там выпивали, пили коньяк, с девушками приходили. Сюжет для американского фильма, вот, как жила элита рабочего класса. Всё было. Это теперь у нас все эти басни о том, что не было колбасы, где ещё чего не было.

Э. ГЕВОРКЯН – Перейдём к другим новостям. Более сотни тысяч осуждённых в России бизнесменов могут быть амнистированы. Такой проект закона внёс…

Э. ЛИМОНОВ – Я против. Сразу вам скажу – не надо… мы выпустим всех бизнесменов, которые украли кто полмиллиона, кто миллион, и оставим сидеть в тюрьме людей тех, которые украли, ну, не будем говорить о булках хлеба, сейчас не то время, но которые украли на сумму 3000 рублей. Это чего? Это какая демократия? Это олигархизм называется, вот, предпочтение интересов…

Э. ГЕВОРКЯН – Но вы согласны с тем, что у нас…

Э. ЛИМОНОВ – Я считаю, что если амнистия должна быть, она должна быть для всех. И в первую очередь для тех, кто причинил наименьший материальный вред. Это будет справедливо. А почему бизнесмен? Он кто такой? Он что, небожитель?

Э. ГЕВОРКЯН – Речь идёт о всех, кто сидит за экономические преступления. Я понимаю, что…

Э. ЛИМОНОВ – Речь идёт о бизнесменах. Не надо мне говорить. Это господин Титов добивается. Я прекрасно знаю проблему. Речь идёт исключительно о бизнесменах, а вовсе не о квартирных воришках, не о грабителях, которые сняли с проходящего дяди кожаную куртку. Нет.

Э. ГЕВОРКЯН – А вы предлагаете всех амнистировать?

Э. ЛИМОНОВ – Я предлагаю амнистировать всех, да, и прежде всего не тех, кто был бухгалтером и украл полмиллиона, не тех, кто был генеральным директором и украл несколько миллионов, а тех, кто бедняга взял и совершил этот эмоциональный проступок, взял и украл несколько тысяч или на сумму несколько тысяч. Конечно, прежде всего минимальный ущерб, надо освободить людей, которые причинили минимальный ущерб. Не должно быть привилегированных классов общества. В суде все равны. У нас же добиваются, чтоб были все равны. Правильно, это идеально и честно. У нас сейчас судят, министра пока не судят, Табуреткина, я забыл, Табуреткин этот, министр военный обороны.

Э. ГЕВОРКЯН – Сердюкова имеете в виду?

Э. ЛИМОНОВ – Сердюкова, да. Я его называю Табуреткиным, потому что он раньше продавал табуретки. И его почти судят. Это уже шаг куда-то. Мне такой шаг нравится. Я бы с удовольствием дожил до момента, когда его будут судить. Это должно быть так. А бизнесменов – нет, никаких привилегий. Не надо. Пусть Титов не лезет со своим абсолютно антидемократичным проектом привилегированной жизни для бизнесменов. Они и так в тюрьмах сидят не так плохо.

Э. ГЕВОРКЯН – В эти дни, когда говорили об амнистии, в том числе говорили о возможности, может быть, когда-нибудь об амнистии, к примеру, узников Болотной площади, которые сидят за события годовалой давности. Как вы думаете, возможны ли какие-то послабления и выход из тюрем тех, кто сидит по таким политическим мотивам, хотя напрямую, конечно…

Э. ЛИМОНОВ – На мой взгляд, при этом режиме невозможно. Я не вижу. Этот режим возглавляется бывшим подполковником КГБ, который твёрдо уверен, что за преступление с его точки зрения необходимо наказание. И он верит в то, что наказание, как и советская власть в своё время верила, что наказание должно быть примерным, показательным, чтобы неповадно было другим, то есть что наказание не должно соответствовать мере преступления или проступка, а должно иметь воспитательный характер, поражать, страшить, приводить в ужас людей. Поэтому вот так. В ужас он не решается. А людей этих осудят, безусловно, они получат срока.

Что касается меня, я вообще не вижу ничего страшного в уличных столкновениях время от времени, например, полиции с демонстрантами. Если кто-то кому-то немного накостылял в пределах разумного, разумеется, чтобы не было инвалиды и прочее, то я думаю, что этот административный проступок не стоит уголовного преследования.

Э. ГЕВОРКЯН – У нас сейчас будут новости на «Эхе Москвы».

Э. ЛИМОНОВ – Молодые люди, добавлю, должны драться всё время.

Э. ГЕВОРКЯН – Перед этим. «Пролетариат советская власть использовала для своего прославления и сохранения диктатуры. Так же и сейчас». То есть у нас такое сообщение. Мы прервём нашу программу на пару минут и затем вернёмся в эту студию и продолжим знакомиться с особым мнением Эдуарда Лимонова.

НОВОСТИ

Э. ГЕВОРКЯН – Продолжается программа «Особое мнение». Эдуард Лимонов у нас в студии. Я Эвелина Геворкян. Мы переходим к другим темам. Вот, есть вопрос, который нам заранее прислал слушатель с ником Дыбенко: «Удался ли, на ваш взгляд, прошедший митинг на Болотной? В мае 31 день. Будет ли митинг на Триумфальной?». Что вы можете сказать по поводу прошедших и грядущих возможных митингов?

Э. ЛИМОНОВ – Что значит «удался»? Очень хорошо Сергей Доренко высмеял этот митинг. Если вы видели видео такое великолепное.

Э. ГЕВОРКЯН – Нет, не видела.

Э. ЛИМОНОВ – Своими словами говоря, я заметил, что с огромным беспокойством с утра нагнеталась обстановка по поводу как раз количества. Все сочувствующие СМИ страшно опасались, и атмосфера был такая – сколько придёт, сколько придёт? Как будто это самое важное. На самом деле это не только не важное, а уже после того, как Путин в своё время провёл серию контрмитингов и доказал, что могут созвать и 150 000 человек, это не имеет никакого значения, тем более когда эти… сколько там было полиции, говорят, 8000 человек на Болотной. Оппозиция буржуазная говорит, что свыше 22 000. Но они же ничего не сделали. Стояли и через полчаса…

Э. ГЕВОРКЯН – А что, по-вашему, нужно было сделать?

Э. ЛИМОНОВ – А митинг – это не есть самоцель? Зачем митинг? Митинги раньше, и в наше время в других странах устраиваются для того, чтобы изменить политику государства.

Э. ГЕВОРКЯН – А чтобы донести свою мысль?

Э. ЛИМОНОВ – Какую мысль? Мы знаем эту мысль. Нам зачитал Немцов, прожжённый этот уже, я даже не знаю, каким словом его назвать, этот человек донёс, прочли резолюцию, мы мысль знаем. Люди пришли, постояли, ушли. Ничего не изменилось. Как говорит Доренко – что пятого мая Россия была в таком положении, что седьмого мая она осталась. Прошло 6 мая. Упал молодой рабочий. На него свалились колонки. Это сожалительно. Никто не берётся обвинять в его смерти кого бы то ни было. Это, разумеется, случайность. Трагическое, скорее, предзнаменование. То есть кто-то не очень хочет, видимо, наверху, далеко наверху, не в Кремле, а где-то там наверху. Я не вижу, это бессмысленный митинг, который призван только надуть сдувшуюся, представьте себе репутацию каждого болотного вождя – Немцова, Навального. Вот эти дряблые сдувшиеся шары этот митинг чуть-чуть надул. Вот и весь результат. Больше ни за чем не нужно. Потому что уже понятно. Если полтора года ходили, делали то же самое, покорно блеяли на площади под руководством умелых козлов-провокаторов.

Козёл-провокатор – это тот, кто идёт на бойню.

Э. ГЕВОРКЯН – Слушатели замечают, что, может быть, вы просто завидуете Навальному? Что за ним пусть столько, но людей пошло…

Э. ЛИМОНОВ – Во мне пылает не зависть, но ненависть, ненависть политического руководителя умного, проницательного, опытного, который увидел, что пришли какие-то гаврики, жучки и всё сговнили. То, что мы долго-долго показывали пример, начиная с Триумфальной, то, что национал-большевистская партия просто самопожертвованно годами добивалась того, чтобы обыватель проснулся. Он проснулся, да. Но тут пришли люди и увели его, украли, как самолёт. Хайджакинг называется по-американски это, не зная, куда лететь, не умея летать, не умея управлять.

Вот, у меня ненависть. Кому я могу завидовать? Вороватому адвокату, неизвестно прославившемуся в каких адвокатских процессах Навальному? Вороватому бизнесмену? Кому я могу завидовать?

Э. ГЕВОРКЯН – Что вы так обвинениями? Ещё решения суда никакого нет.

Э. ЛИМОНОВ – Без проблем. Я как раз и обвиняю. Я пишу об этом каждый день. Это не только у вас звучит.

Э. ГЕВОРКЯН – Ну что же, оставим всё-таки это…

Э. ЛИМОНОВ – Почему оставим? Вам что, не нравится то, что я говорю?

Э. ГЕВОРКЯН – Почему мне не нравится? Мне кажется это странным.

Э. ЛИМОНОВ – Я никого не обижаю. Я говорю чёткие формулировки. Я за них отвечаю.

Э. ГЕВОРКЯН – Ок, это ваше особое мнение. Вы вольны говорить, что угодно.

Э. ЛИМОНОВ – Спасибо.

Э. ГЕВОРКЯН – Есть ещё один вопрос в продолжение этого разговора – а с кем вы готовы вступить в союз, сотрудничать из большого разнообразия течений, оппозиционных движений? Или вы во всех разочаровались окончательно?

Э. ЛИМОНОВ – Почему разочаровался? Я политик. Я не имею права на эмоции. У меня нет эмоций. Я решаю. Постановил II съезд «Другой России», что у нас два врага, да? Либеральная диктатура Путина.

Э. ГЕВОРКЯН – Какая, простите?

Э. ЛИМОНОВ – Либеральная диктатура. А какая она ещё? Это диктатура.

Э. ГЕВОРКЯН – Либеральный блок сдувается.

Э. ЛИМОНОВ – Подождите. А кем был господин Кудрин, недавно уволенный? Он просидел 12 лет.

Э. ГЕВОРКЯН – Он уволен, Сурков сегодня в отставке.

Э. ЛИМОНОВ – Он либеральный министр экономики, самый либеральный на планете, наверное. Поэтому у господина Путина либеральная и диктатура. Никаких сомнений в этом быть не может. Поверьте мне, я в этом разбираюсь то, что я вам говорю. А её оспаривает группа Немцова/Навального. Кто эти люди? Это тоже буржуазная публика, буржуазная группа, которая одинаково приемлет того же Кудрина, принимали его на своих Сахаровых, Болотных, для которых Кудрин остаётся таким же идеалом экономического гения. Поэтому никакой разницы нет, совершенно нет.

Э. ГЕВОРКЯН – Да, я вас услышала, что Кудрин – это ваш главный идеологический враг. А кто союзники? Кто единомышленники?

Э. ЛИМОНОВ – Вы правильно вернули меня к тому, кто союзники. Только Кудрин не мой идеологический враг. Он несчастный человек с более кривой улыбкой. Он думал, что он уйдёт, и сейчас ему найдётся работа. А работы всё нет. Той большой работы, которую он хотел. Поэтому улыбка у него всё тускнеет. А наши союзники… мы решили – будущее за левыми силами. Мы выдвинули лозунг на том же II съезде партии «Другая Россия», выдвинули лозунг «Всё отнять и поделить». Это, если перевести с грубого языка на более нежный, это пересмотр итогов приватизации.

По нашим подсчётам, по всем данным от 80 до 90% нашего населения хочет пересмотра итогов приватизации. Далеко не все хотят, чтобы это был революционный акт, что это была бы конфискация. Все хотят пересмотров итогов приватизации.

Э. ГЕВОРКЯН – Вы считаете, что народ пойдёт раскулачивать добровольно?

Э. ЛИМОНОВ – Да, конечно, с удовольствием. Пойдёт, ещё как. Все народы склонны к этому. У всех есть стремление к равенству. Никому неприятны раскатывающие по южным морям на яхтах Абрамовичи и прочие, прочие, и Рыболовлевы, покупающие острова. Это рабская натура в русском народе никогда не существовала. Это выдумка вопреки гигантскому давлению царских властей. Вспомните, сколько было восстаний, сколько всего. Народ с удовольствием отнимет и поделит. Это единственный лозунг, который может увлечь массы. А никакие вот эти… борьба против коррупции – это всего-навсего одна из капель, которая в себя вмещает вот этот всеобъемлющий лозунг «Все отнять и поделить». Если всё отнять и поделить, то никакой коррупции не будет. И так далее. Мы дружим с левыми силами, мы ходили с ними 1 мая только что 7 дней назад на общую манифестацию, шествие, митинг потом в Новопушкинском сквере. Там было около 20 различных политических партий левого толка.

Среди них тот же Левый фронт Удальцова, «Рот Фронт», анархисты, очень большая колонна анархистов. И так далее, и тому подобное. Горком КПРФ, который ушёл из КПРФ, и так далее, и так далее. Исключительно молодые лица, что обнадёживает, в отличие от КПРФ, у которых лица не очень молодые. Я скорее исключение в этой толпе и ещё несколько ветеранов.

Э. ГЕВОРКЯН – Вы хотите установить левую диктатуру?

Э. ЛИМОНОВ – Левую диктатуру? Если бы удалось, я бы хотел лично. Я не уверен, что мои товарищи хотят. Но я бы хотел.

Э. ГЕВОРКЯН – Я хотела бы уточняющий вопрос от себя задать. Когда вы говорите про это, отнять и поделить, то есть вы смотрите в данном случае на мир глазами бедного человека, да, сегодня угнетённого человека.

Э. ЛИМОНОВ – Вы зря… я очень успешный человек. У меня нет денег достаточно, для того чтобы удовлетворять мои политические амбиции и всё такое. Я весь в долгах и прочее. Но я вовсе не смотрю на мир глазами бедного человека. Но это не значит, что я не…

Э. ГЕВОРКЯН – Вы же сами говорите – отнять у того, кто богат.

Э. ЛИМОНОВ – Вы мне даёте… я политик. Я не руководствуюсь, как обыватель какой-то завистью, который глядит – у соседа есть машина, а у меня нет. Я не из этих побуждений исхожу. Я исхожу из побуждений блага общества. Это честно, это порядочно. Я всей своей жизнью это доказал. И я чего хочу вам сказать следующее.

Э. ГЕВОРКЯН – Конец эфира.

Э. ЛИМОНОВ – А, конец эфира? Так вот, я повторю, что я всей своей жизнью это доказал. Для меня необходимо и важно благо общества.

Э. ГЕВОРКЯН – Это было особое мнение Эдуарда Лимонова. Спасибо вам за участие в эфире. До свидания.