Михаил Барщевский - Особое мнение - 2013-05-07

Э.ГЕВОРКЯН: Добрый день. В эфире «Особого мнения» на «Эхе Москвы» и в эфире телекомпании RTVi Михаил Барщевский со своим особым мнением, меня зовут Эвелина Геворкян. И для начала вам как юристу. Пожалуйста, прокомментируйте следующую информацию. В Петербурге осуждены бывшие полицейские, избивавшие задержанных. Дело происходило все в 2010-м году. Трое потерпевших, бывших сотрудников ППС превышали должностные полномочия и сейчас их приговорили к 3-м и 4-м годам условно и в общей сложности взыскали за моральный ущерб 10 тысяч рублей с потерпевших. Что вы можете сказать по поводу такого приговора?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я отвечу вам на вопрос, если вы мне ответите на один вопрос до этого. Я просто не помню, закон о запрете на использование нецензурной брани в СМИ уже принят или нет?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, я думаю, что уже да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Уже да. Тогда я скажу, что это безобразие.

Э.ГЕВОРКЯН: Есть ли ощущение, что в нашей стране закон трактуется в зависимости от ситуации или региона, ну, вот, совершенно как бог на душу положит?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, смотрите. Вы затрагиваете тему. на самом деле, как мне представляется, тему, которая сейчас очень актуальна для меня и для Гражданской платформы. Это тема судебной реформы. И когда мы говорим о судебной реформе, мы, в частности, говорим о кадровом составе судей.

Э.ГЕВОРКЯН: Это дежавю, которое у нас с вами случается, вот этот разговор в эфире в течение многих лет? Или в последние годы есть какие-то прецеденты и мы говорим о чем-то новом?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Есть ощущение того, что осознание этой проблемы – оно сегодня не только у тех, кто работает на Земле, но и у тех, кто, так сказать, управляет страной. Ну, как бы, есть некие намеки на начало такого понимания.

У нас на сегодняшний день кадровый состав судей – это, в основном, бывшие прокуроры, следователи, милиционеры и сотрудники суда. У нас практически нет бывших адвокатов, бывших ученых. Ну, ученым можно быть и не бывшим. Это, как бы, такое, яблоко от яблони, да? Вот, значит, если ты всю жизнь проработал следователем или оперативником, получил высшее образование, стал судьей, то профессиональная деформация, полученная в юности, она сохраняется. Для них милиционеры, даже отставные – они свои. Они, вот, братья по крови для очень-очень многих. Даже если это прокурорские бывшие сотрудники или судебные сотрудники, это свои. И, вот, я такие приговоры... Я не данный конкретный приговор комментирую, потому что я не знаю материалов дела, может быть, там, на самом деле, все это избиение свелось к одной пощечине, что тоже плохо, но за это реальный срок не дают, да? Понятно, что речь идет не о бутылке из-под шампанского вместе с тем. Но это свои. Мы стояли на страже закона, надо было раскрыть преступление, вот они и таким способом раскрывали преступление. Но цель-то была хорошая, цель-то была святая – борьба с преступностью.

Вот, я боюсь, что вот эта идеология имеет место быть. Но причина этого не в данном конкретном суде, не в том, что какая-то установка сверху дана (закон не для всех одинаков, да?), а в менталитете.

Э.ГЕВОРКЯН: Возможна ли, на ваш взгляд, амнистия узников, как сторонники оппозиции и вот те люди, которые вчера выходили, в частности, на митинг на Болотной, они вспоминали всех тех, кто уже год сидит за беспорядки 6 мая. Считаете ли вы, что возможна эта амнистия.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Отдельно амнистия по Болотной, я считаю, абсолютно невозможна. Кстати, там... Ну, это, может быть, в другой передаче. Сейчас в СМИ очень большая идет путаница. Или в СМИ, или в Следственном комитете – не могу понять, где путаница. Есть такая статья в Уголовном кодексе «Организация массовых беспорядков». За организацию могут сажать тех, кто их организовывал, да? Там, парень или девушка, которых никто не организовывал, которые схватили кусок асфальта и кинули в полицейских, должны быть привлечены к уголовной ответственности, но по другой статье. А сегодня, насколько я понимаю, все идут по организации массовых беспорядков. Организатором могло быть один-два человека, три там, ну, пять. Но не все участники – организаторы. И, кстати, не все организаторы – участники, кстати говоря.

Так вот. Эта амнистия такая невозможна. Другое дело, что в этом году и 20-летие Государственной Думы, и 20-летие Конституции. И за время, когда страну возглавляет Владимир Владимирович Путин, не было ни одной широкой амнистии. Это, как бы, добрая традиция. Поэтому я-то как раз полагаю, что амнистия по случаю 20-летия Конституции вполне возможна. Но она нужна не только тем, кто привлекается по Болотному делу, но она нужна и предпринимателям. Об этом очень всерьез шел разговор на экспертном совете при омбудсмене по защите прав предпринимателей Борисе Юрьевиче Титове. Эта идея витает в воздухе. Эта амнистия необходима, с моей точки зрения. Она должна быть достаточно широкой. И под нее вполне могут попасть вот те, кто проходит по Болотному делу именно в качестве участников, не в качестве организаторов.

Э.ГЕВОРКЯН: Действительно, много в нашем обществе ведется разговоров о том, что там порядка полумиллиона людей у нас сидит по экономическим преступлениям.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не, меньше-меньше-меньше.

Э.ГЕВОРКЯН: Меньше?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Меньше-меньше.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, как-то озвучивались и такие цифры.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет.

Э.ГЕВОРКЯН: Как бы вы определили тогда узников Болотной? Мы сейчас условно их обозначаем таким термином. А вы как бы их определили, если вы говорите «Для них амнистия невозможна»? А кто они? Как вы классифицируете этих задержанных пока еще?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, точно, что они не предприниматели. Это наверняка, да? Хотя, для организаторов, возможно, это и был бизнес. Но по Болотной, мне кажется, было бы абсолютно правильно, справедливо и законно разделить узников Болотной, как вы их называете, на тех, кто является организаторами, и тех, кто является участниками. И насчет организаторов, по поводу амнистии для организаторов я подумал бы. Потому что те, кто подставляют людей под неприятности, скажем так, ради своих политических выгод, как то делает, например, постоянно Лимонов, да? Ну, в данном случае Болотная – это не к нему. Вот, их по амнистии я бы освобождать не стал. А, вот, участников я бы по амнистии освободил.

Э.ГЕВОРКЯН: Вопрос от нашего слушателя: «Читали ли вы доклад комиссии круглого стола 12 декабря по общественному расследованию событий 6 мая 2012 года на Болотной площади?»

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, не читал.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, а в целом здесь достаточно много вопросов от наших слушателей относительно того, считаете ли вы это дело и этих узников политическими? И вообще как такое может быть, что зачитывание показаний свидетелей прокуратурой до опроса свидетелей защиты – это вообще нормально?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это по Навальному уже.

Э.ГЕВОРКЯН: Да, это уже дело...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это уже Навальный, да? Давайте, все-таки, раздельно, да? Значит, что касается Болотной. Повторяю свою позицию. Следствие не закончено, поэтому высказывать свою точку зрения вообще пока невозможно, политически или не политически. С учетом тех кадров, которые были показаны по телевидению, и того, что рассказал в интервью Константин Лебедев, организаторов этого дела можно считать уголовными преступниками с политическим окрасом, если все, что мы знаем вот с этой стороны, правда. Если не правда, то тогда, значит, чисто политическое преследование без уже уголовного.

Но я подчеркиваю еще раз, надо провести водораздел между участниками, пускай и совершившими противоправные деяния, и организаторами. Это с моей точки зрения принципиально.

Что касается зачитывания показаний, я считаю, что это абсолютно недопустимо. Недавнее постановление пленума Верховного суда, которое запретило зачитывание показаний неявившихся свидетелей. Ведь, раньше как было? Свидетеля допросили в тиши кабинета. Вот, все, что он сказал, а в суд его забыли вызвать. И по его показаниям гонят процесс. Значит, недавно в постановлении пленума Верховного суда было сказано о том, что это недопустимо, такие не могут рассматриваться.

Но если продолжить эту логику и встать на эту правовую позицию Верховного суда, то и оглашение показаний свидетеля тоже невозможно.

Э.ГЕВОРКЯН: А что сейчас должно, по-хорошему, последовать? То есть это можно опротестовать, в принципе, все эти заседания прошедшие?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, я вам могу сказать, что по делу Навального... Не знаю, чем там закончится. Знаете, я недавно пошутил, что приговора еще нет, но все уже с ним не согласны.

Не знаю, чем закончится этот процесс. Но с моей точки зрения, защита поступает правильно, опротестовывая подобные действия. И это, знаете, они вбивают такие гвоздики-гвоздики-гвоздики в ту виселицу, на которой они повесят приговор потом. Потому что вот эти все процессуальные нарушения – оглашение показаний свидетеля при наличии свидетеля в зале, причем оглашение показаний до его допроса как, во всяком случае, в СМИ рассказывают, ну, это, конечно, нарушение процесса.

Э.ГЕВОРКЯН: Вопрос от Рептилоида, который нам прислал его, человек прислал нам этот вопрос на сайт: «Дело Навального рассыпается на глазах или все идет по плану? С Болотным делом все понятно – там все идет по плану».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не могу сказать, что дело Навального рассыпается на глазах.

Э.ГЕВОРКЯН: Он вас спрашивает: так оно рассыпается или, на ваш взгляд, все идет по плану?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот, как раз у меня пока на сегодняшний день к судье... Ну, опять-таки, я могу судить по СМИ. К судье вообще никаких претензий нет. Он ведет процесс абсолютно корректно и грамотно пока. Поэтому посмотрим, что будет на конце. Но что оно рассыпается, сказать пока нельзя.

Э.ГЕВОРКЯН: Раз уж сейчас зашла речь об Алексее Навальном и этом деле, то хотелось бы и вашего комментария по поводу приостановления регистрации партии сторонников Навального.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, этот вопрос я предвидел. Не буду скрывать. Я сегодня утром в Минюсте подробно выяснил, почему произошло приостановление. Ну, там есть ряд сугубо технических моментов. Например, там номер дома и квартиры человека, который выступает одним из организаторов, не существует в природе, с ошибкой указан. Номер паспорта – такого нет номера паспорта. Ну, вот, чисто технические вещи, которые легко устранимы и будут устранены. Претензии серьезные 2, тоже легко устранимые, на самом деле, и претензии, с моей точки зрения, совершенно обоснованные. Претензия первая, что в уставе партии не записана необходимость, обязанность раз в 3 года предоставлять финансовую отчетность ЦИКу. Это есть в законе, поэтому они это обязаны записать в уставе партии. Проблем никаких в этом не вижу. И вторая техническая, ну, как бы, принципиальная, но техническая вещь, что предусмотренный уставом порядок формирования первичных организаций партии не соответствует закону о партиях.

Э.ГЕВОРКЯН: Что именно?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Мелочи там.

Э.ГЕВОРКЯН: То есть это, на ваш взгляд, действительно. такие мелочи, которые сейчас исправят?..

М.БАРЩЕВСКИЙ: Абсолютно технологические вещи. Никаких сомнений в том, что эта партия будет зарегистрирована, у меня нет. Абсолютно никаких.

Э.ГЕВОРКЯН: На ваш взгляд, это будет какой-то серьезной такой политической платформой и оппозицией существующим партиям? Или?..

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, во всяком случае, так. Вот, когда не регистрировали Парнас, все думали, что Парнас зарегистрируют и он сразу выиграет все выборы подряд, да? Думаю, что сегодня Парнас 0,01% наберет. После регистрации скандала нет и нет популярности.

Партия в поддержку Алексея Навального – она, с моей точки зрения, будет... Ее ждет другая судьба. Я думаю, что в пределах 3-5% в крупных городах она будет набирать, в Москве и Питере, может быть, даже процентов 5-7, ну, по крайней мере, как сегодня это выглядит. Потому что сегодня популярность Навального очень высока, а популизм Навального до сих пор многим непонятен, не ясен.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, многие упрекали Алексея Навального в том, что он слишком поздно обозначил себя как политика и долгое время называл себя блогером. И вот сейчас то ли суд заставил, толи созрел.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, я не хочу подробно обсуждать Алексея, потому что у меня к нему смешанные чувства. Смешанные. Мне он очень симпатичен в личностном плане, очень симпатичен и вместе с тем в некоторых вопросах, в которых я более-менее разбираюсь, я могу судить, что он очень поверхностный вот в этих вопросах. Он – человек смелый.

Э.ГЕВОРКЯН: А если по существу, по ключевым вопросам, антикоррупционным, расследованию воровства и так далее?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ой, да перестаньте. Слушайте, по ключевым вопросам все говорят одно и то же. Чем по ключевым вопросам Навальный отличается от, условно говоря...

Э.ГЕВОРКЯН: То есть Америку он не открыл. А тогда чем он отличается? Почему все остальные?..

М.БАРЩЕВСКИЙ: Харизма, харизма. Ну вы что? Харизма. Ну, чем отличается Зюганов от Миронова? Тем, что у Зюганова харизма есть, а у Миронова нет. А говорят они совершенно одно и то же. Вот и все. Вот, я специально от Алексея отвлекаюсь. Понимаете? Поставьте рядом, условно говоря, там по возрасту подходят, там, Андрея Воробьёва, который и.о. губернатора Московской области, и Алексея Навального. У обоих прекрасная риторика, оба говорят одно и то же. Но один давно во власти и поэтому не воспринимается оппозицией как человек, который способен что-то поменять, а другой не во власти. Поэтому есть вера, что он что-то поменять может. Хотя, поверьте мне, с точки зрения практических навыков по жизни Воробьев умеет гораздо больше, чем Навальный. Я беру ровесников.

А вот я сейчас там ездил по России (потом могу подробней об этом рассказать), вот я был в губернии, которую возглавляет Александр Мень. Вот вам политик федерального масштаба, судя по тому, что он у себя сделал в Ивановской области, где, как мы знаем, нефти нету. То есть это практика показывает, что человек умеет делать, что не умеет делать. Говорит Навальный правильные вещи. Но я вам могу сказать, что эти правильные вещи говорят все. Ну, кто говорит, что «Ребят, у нас с коррупцией все хорошо, бороться не надо»? Кто говорит, что «ребят, из бюджета воровать – это дело святое»?

Э.ГЕВОРКЯН: Одно дело, когда это говорит человек, который еще только имеет политические амбиции и представляет пока что как блогер расследования, а другое, те чиновники, которые имеют те самые счета, дворцы и так далее, когда они рассуждают о коррупции.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Как говорит один телевизионный ведущий, никого не хочу обидеть, но когда один из оппозиционеров, ярых разоблачителей пилежа бюджета и казнокрадства за 10 лекций получает 750 тысяч долларов... Да? Я просто поясню, там не важно, есть у него высшее образование, нет у него высшего образования, не в этом дело. Значит, 750 тысяч долларов за 10 лекций – это 7,5 тысяч долларов за лекцию в среднем. Значит, в Сколково самое большое, сколько платят за лекции великим нашим, то, что мне известно, это 90 тысяч рублей.

Э.ГЕВОРКЯН: Как вы это объясняете?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я пока не объясняю – это пускай Следственный комитет объясняет. Или пускай Пономарёв в Следственном комитете сегодня, не знаю, что он там объяснил. Но вы понимаете, что это ни в какие ворота не лезет? С точки зрения цифр и здравого смысла.

Специально говорю про Пономарёва и про факт установленный и им не отрицаемый. Что там у Навального с этим самым лозоплетением мы не знаем, потому что Следственный комитет говорит «Воровал», он говорит «Не воровал». Да? Я не хочу вставать ни на чью сторону. Но вот вам, пожалуйста, один оппозиционер, который прикоснулся к деньгам. И что мы увидели?

Поэтому как себя поведут люди, оказавшись во власти, вот те, кто сегодня против власти, это все бабушка надвое сказала. А Навальный чем хорош, чем он отличается от всех остальных оппозиционеров? Это единственный, кто не был во власти из оппозиционеров. Касьянов был, Немцов был, Рыжков был, да? Вот, Навальный не был во власти, поэтому у доверчивого нашего народа есть ощущение, что вот он – почти спаситель, вот, он придет и всех спасет.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, хорошо. О доверчивости нашего народа мы поговорим чуть позже, потому что есть интересные данные о том, как... Вот, год работы Владимира Путина на его третьем президентском сроке как раз сегодня подошел к концу и подвели некоторые итоги. И как раз таки очень и очень большая часть населения поддерживает его и здесь, как раз таки, можно сделать противоположный вывод, что если человек очень долго перед глазами, если к нему привыкли, есть ощущение стабильности, вот тогда к нему есть доверие.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет-нет, нет, Эвелин, это разговор... Не нам с вами разговаривать, это пускай психологи и социопсихологи вам это подробнее расскажут. Но у нас в стране власть – она от бога. Поэтому первое лицо, как бы он ни назывался, генеральный секретарь, президент или как бы ни назывался, это чуть ли не богопомазанное лицо, да? Он безгрешен. Бояре – плохие, царь – хороший. Эта психология всегда на Руси действовала. Всегда.

Э.ГЕВОРКЯН: Давайте тогда обратимся уже к этому конфликту, который в прессе вылился в перепалки господина Суркова и Маркина. Но уже политологи стали объяснять это так, что не есть ли это начало войны между президентом и премьером, и его кабинетом. Вы это так воспринимаете?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я так это не воспринимаю, потому что по нашей Конституции у президента есть такие полномочия, что ему не надо использовать Маркина при всей моей любви, приятельских отношениях с Владимиром Николаевичем, он, все-таки... Знаете, когда у президента есть ядерная бомба, ему не нужно ружье типа пищали, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Но неужели вы тогда скажете, что это и был приступ графомании, что он просто по своей инициативе такой эмоциональное, яркое сочинение опубликовал в газете «Известия»?

М.БАРЩЕВСКИЙ: А вы вспомните, уж коли мы про Навального упомянули, заявление Маркина в свое время о том, что сидел бы Навальный тихо, может быть, до него дело и не дошло, не занимался бы он такой политической активностью. Помните заявление? Вы понимаете, что это заявление Маркина, когда дело Навального попадает в ЕСПЧ, будет достаточным основанием для вынесения решения ЕСПЧ против России о признании Навального преследуемым по политическим соображениям? Такое заявление можно сделать, скажем так, не на эмоциональном срыве? По-моему, нельзя. По-моему, нельзя. Даже если это правда. Даже если это правда, то такие вещи говорить нельзя. Заявление Маркина, статья Маркина мне, честно говоря, не понравилась. Я не буду говорить насчет графомании, но я могу сказать о другом. Что когда я читал сегодня утром текст, я ожидал в конце текста выражение типа того, что «мы и вас всех, менеджеров успешных, пересажаем. Вы, господин Сурков, следующий». Вот, просто к этому все шло. Но, вот, конец, видимо, отрезали или не дописал. Потому что, в общем, конечно, это личностный выпад. А по сути Сурков совершенно прав. Чего это такие громкие заявления делать на стадии расследования? Вы чего, кому-то обвинение уже предъявили? Вы что, чего-то доказали? Вы получили судебный приговор? Почему такие заявления делаются в отношении, в общем, достаточно знакового проекта Сколково?

Вот, Степашин (я имею в виду Счетная палата) заявил о грубых финансовых нарушениях и о направлении дела в Следственный комитет. Степашин имеет право, он свою работу закончил. Вот они пришли к выводу о финансовых нарушениях. Он не говорит о преступлении, он говорит о финансовых нарушениях. Финансовые нарушения некоторые являются нарушениями бюджетной дисциплины, например, что является уголовно наказуемым деянием. А некоторые являются хищением. Степашин совершенно корректно выступил.

Маркин должен был, с моей точки зрения, сказать, что не надо на нас оказывать давление, мы ведем расследование, у нас есть основания полагать, у нас есть материалы Счетной палаты, которые дают основание полагать, да? Но обвинять кого-то в совершении преступления было нельзя.

А такой ответ вице-премьеру, вот такая тональность ответа вице-премьеру или комментария того, что сделал вице-премьер, ну, с моей точки зрения, не вписывается в понятие служебной этики.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, смотрите, был какой-то неназванный источник в правительстве, который Интерфаксу рассказал о том, что тоже удивило это высказывание Маркина и вообще это стало похоже для него на политический донос, да? То есть он как-то продвигает эту идею противостояния. А потом сегодня, опять же, Владимир Путин выступил с критикой кабинета министров под руководством Дмитрия Медведева. Там вопрос пенсионный был, развития Дальнего Востока.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну, с критикой... Путин выступал с критикой кабинета министров всегда. При Фрадкове, Зубкове тоже это было и при Касьянове это тоже было. Это просто была разная степень тональности, да? Это функция президента критиковать правительство.

Э.ГЕВОРКЯН: У нас 10 секунд до новостей.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я не вижу за этим большой политической интриги. Я считаю, что по сути Сурков совершенно правильно сказал, нечего, так сказать, хлопать крыльями, пока ничего не доказано. По сути он был абсолютно прав и очень корректно это сделал. Потому что он же там в Лондоне еще сказал про презумпцию невиновности. А ответ Маркина, мне кажется, был в достаточной степени эмоциональный такой.

Э.ГЕВОРКЯН: И его личной инициативой.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не знаю, не знаю. Я с Владимиром Николаевичем, думаю, что я в приятельских отношениях, даже после того, что я сегодня с ним не соглашаюсь. Он, в общем, человек разумный. Я не очень понял вот тогда заявление про Навального, не очень понимаю это выступление. Я не понимаю. Точка на этом.

Э.ГЕВОРКЯН: О’кей. Встретимся в студии через 2 минуты, продолжим «Особое мнение».

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона – Эвелина Геворкян, и сегодня у нас в студии Михаил Барщевский. До этого эфира вы говорили о том, что в майские праздники вы ездили в путешествие по центральным регионам и областям ближайшим. Что вас так особенно удивило, о чем вы хотели обязательно рассказать слушателям?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, начну с шутки. Поскольку сейчас чиновники являются врагами народа и всячески преследуются и ограничиваются, то поэтому ходит слух, что чиновникам скоро запретят отдыхать за границей. Поэтому я как в том анекдоте начал готовиться...

Э.ГЕВОРКЯН: Привыкаете.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Привыкать, да. Значит, вот, я решил... На самом деле, я давно хотел поехать по Золотому кольцу. Я не много езжу по России, но езжу, конечно. Но тут мне захотелось поехать посмотреть. Должен вам сказать, что море впечатлений. Я пройдусь по маршруту. Может быть, там, кто меня слышит на местах, тоже услышит. Приезжаем в Ростов Великий. Не обсуждаем историческую часть города, где церкви стоят, монастыри, все прочее. 200 метров в сторону. Даю наколку киношникам: если нужно снимать послевоенную разруху, не нужно тратиться на декорации поезжайте в Ростов. Дорог нет, стоит огромный завод с выбитыми стеклами за колючей проволокой, покосившиеся дома. То есть кошмар! Вот, полное ощущение того, что просто послевоенный период. Также люди одеты на улицах, какие-то беспризорные дети бегают. Какой-то ужас.

Проезжаем, по-моему, там километров 50 или 70 до Ярославля. Это все Ярославская область. И въезжаем в абсолютно процветающий европейский город. Это к вопросу о том... У меня во всем моем путешествии есть политические наблюдения. Это к вопросу о том, кто мэр. Да? Вот, губернатор один, а мэры разные и, там, председатели, главы муниципалитета.

Ярославль фантастическое произвел впечатление. Вот, абсолютно такая, знаете, даже не Европа, Америка. Потому что Европа – она немножко другая. Яркие витрины, хорошие дороги в городе, другие лица у людей. Я, конечно, понимаю, Ярославль – там огромная промышленность. Я узнал, что Мерседес сейчас там строит линию по сборке двигателей. Мы остановились в гостинице «СК-Роял» называется. Я в подобной гостинице жил один раз в жизни – это «Браун Палас Отель» в Денвере, один из самых лучших отелей мира. Недавно, год назад открытый отель. Потрясающий совершенно по всему, по дизайну, по комфорту. Это одна область.

Ладно. На следующий день приезжаем в город Кострому. Ощущение, что я сел на машину времени и приехал в 30 лет назад. Вот, 30 лет назад я был в Костроме, у меня друзья по распределению работали там в театре костромском и мы к ним ездили из Москвы. И, вот, было ощущение, что я приехал в тот же город. Все то же самое. Милая глубинка, бедная, несчастная. Люди, конечно, не в лаптях, но не на платформе девушки ходят (вот так скажем). Много очень мужчин в тренировочных штанах на улицах днем. В Ярославле не видел ни одного. Рядышком все там, какие-то 100 км, опять-таки, расстояние. Но 2 разные страны.

Следующее – милейшее место Плёс. Не так интересно. А подвожу я все к Суздалю. Вот, называется, позор России. Нет, с точки зрения церквей, кремля все классно. Но остановились мы в таком, гостиничном комплексе «Горячие ключи». Причем, надо сказать, что там вот процветает... На самом деле, я совершенно не ругаю Владимирскую область (это уже Владимирская область)... Да, кстати, по поводу Ивановской области. Дороги абсолютно европейские. Ну, та, по которой я ехал, по крайней мере, что в городе Иванове (мы Иванов проехали, мы не останавливались там), что в городе Иванове, что... Ну, всю Ивановскую область то, что мы проехали, потрясающие дороги, абсолютно европейские. Это к вопросу о толковом губернаторе.

Ну вот. Значит, Суздаль. Остановился в «Горячих ключах». Настоятельно рекомендую никогда туда не ездить. Самое, конечно, прекрасное... Дико дорогой. Кстати, самое дорогое место, где мы были. Кровати в номерах узкие солдатские, жесткие. Правда, не доска, но... Ладно.

Утром звоню, прошу «Кофе мне принесите, пожалуйста». Мне приносят кофе с ворчанием в чайнике. Но это еще ладно, это еще полбеды. Может, это местный колорит. Но когда принесшая кофе мне говорит «Только залог за чайник оставьте», я... У меня так открывается рот... Я вообще, ну, в силу профессии я редко теряю дар речи. Я говорю «Простите, я не понял?» Он говорит «Залог за чайник оставьте, а то разобьете. А не разобьете, на выходе, когда будете уезжать, получите». Я говорю «Я через час уже уезжаю». Ну... Это пауза с его стороны: он не понимает, как я не понимаю. «А когда я могу чайник забрать?» Я говорю «Ну, через полчаса можно забрать. А у вас что?» - «У нас правило такое». Ладно.

Э.ГЕВОРКЯН: Вам ли не быть любителем правил, сводов и законов.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, да. Ну, там, баня – тоже все дико дорого. У меня друзья очень любят баню, мы поэтому выбрали именно это место, потому что там очень хорошо развивается малый бизнес в виде гостевых домов. И вот те, кто жили в гостевых домах частных, все очень довольны, говорят, что супер. Поэтому я не против Суздали, я против «Горячих ключей».

В бане не было ни мыла, ни шампуня, ничего. Но деньги брали хорошо. В общем, короче говоря, ситуация, знаете... Да, меня больше всего поразило, когда я потом администратору говорю... Я даже написал им в книгу отзывов. Они говорят «Ну, знаете, у нас что? У нас сегодня заезжают, весь комплекс снимают иностранцы», - говорят они с гордостью. И я подумал. Знаете, вот, Россия тратит миллионы и миллионы долларов на создание имиджа за рубежом, да? А вот тут вот они приезжают и видят вот это вот жлобство, этот Совок. И... Вот, руки опустились. Причем, я говорю, что до этого ночевали в Плёсе. Очаровательное место. Там есть такой «Частный визит», очаровательное место. До этого в Ярославле, очаровательное место.

Э.ГЕВОРКЯН: Позвольте, просто считанные минуты. «Какие красочные итоги путинизма. В основном, разруха. Барщевский тоже виноват – законник, эксперт от власти. Мелкий бизнес уничтожен везде», - пишет нам НК.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, с мелким бизнесом, действительно же, в этом году произошла такая... Когда ЕСЦ возложили на мелкий бизнес... Последняя цифра, которую я слышал, что с 1 января закрылось уже 600 тысяч предприятий.

Э.ГЕВОРКЯН: Потом увеличились пенсионные сборы.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну да, вот, я про это говорю, да. Ну, вроде, власть сейчас быстро реагирует и это собираются дело поменять. Но заканчивая вопрос про путешествие, я вам хочу сказать, что в общем и целом, у меня, тем не менее, настроение очень позитивное.

Э.ГЕВОРКЯН: Евгений из Ярославля пишет: «Михаил, вы шутите? В Ярике дорог нет».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, то, где я проезжал. Я повторяю еще раз, можно посмотреть мой маршрут, я ехал по такому, Золотому кольцу. Я не сворачивал в сторону.

Но что меня очень порадовало? Я помню. Я в свое время очень много ездил. Значит, поесть там, заправиться, поесть было негде. Курица вареная, яйца всмятку, огурцы с помидорами, в фольгу завернутые – и в дорогу. Сейчас на любой из этих трасс полным-полно очень приличных кафешек, каких-то трактирчиков, таких, домашних. Это семейный бизнес. Очень много приличных. Но с заправками вообще проблем нету никаких. Это, так сказать, по-моему, даже уже лишние стоят. Дороги, конечно, разные. Но, в принципе, я понимаю, что здесь, как бы, особо никому комплимента не делаю, но вот последний раз я так кружил по России (не по одной области, а по России) лет 20 тому назад. Ну, небо и земля. Но сегодня меня больше всего поразило то, что соседние места, да? Ярославль и Ростов в одной области находятся, но 2 разные страны.

Ивановская область и Костромская область, соседние области – 2 разные страны. Тот же Суздаль, например, по гостеприимству... Да, кстати, в Суздале, вот, сами... Я не знаю, как правильно сказать? Суздальчане, да? Суздальцы.

Э.ГЕВОРКЯН: Суздальцы.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Суздальцы очень гостеприимные, очень приветливые. Вот это вот я почему про эти «Горячие ключи» так подробно рассказал? Потому что это полное исключение из правил. Там и экскурсоводы милейшие, там потрясающий совершенно звонарь в Суздале нам показывал свое искусство. Хор «Благовест».

Э.ГЕВОРКЯН: То есть, все-таки, жизнь меняется к лучшему? Какой главный лейтмотив-то, вынесенный из всего этого?

М.БАРЩЕВСКИЙ: А лейтмотив вот в чем. Что каков поп, таков приход. Вот, все-таки, институтов нету. Вот то, что сегодня Путин говорил о правительстве, о ручном управлении. Вот, то же самое на более низком уровне. Есть толковый мэр в городе, город процветает. Есть толковый губернатор в области, область... Ну, если процветает, то хорошо развивается. А это неправильно. Вот это неправильно. Потому что либо надо кадровый подбор, чтобы все были толковыми, либо нужно разрабатывать институты, которые будут выживать, так сказать, выдавливать из системы не толковых. Это я про отзыв депутатов, это я про отзыв губернаторов, про отзыв мэров, про возможность их снятия по воли населения, а не только по воле вышестоящего начальства. Вот это очень важно, потому что то, что я увидел, местные жители тоже, ведь, видят, но они сделать ничего не могут.

Э.ГЕВОРКЯН: Насколько люди (там вот вы общались с простыми людьми, таксистами и так далее) интересуются политикой и вообще как-то связывают это со своим собственным выбором мэра, президента?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Абсолютно нет. Абсолютно нет. Абсолютно нет. Полная деполитизация. Я очень много общался то, что вы называете простыми людьми. Полная деполитизация. Полная. У меня был дежурный вопрос «А вы знаете, что 6 мая в Москве митинг на Болотной?» На меня смотрели как на инопланетянина. Просто как на инопланетянина. Это, кстати, прошу прощения, вот последнее, что хочу сказать. Вот, нашим московским политикам и оппозиционным, и провластным, вообще, стоит так поездить немножко и посмотреть, чтобы понять, что то, что мы обсуждаем вот здесь в студии «Эха Москвы», в пределах Садового кольца обсуждаем, что в России другие проблемы.

Э.ГЕВОРКЯН: И телевизор, в конце концов, побеждает?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, конечно. Абсолютно, абсолютно.

Э.ГЕВОРКЯН: Это было особое мнение Михаила Барщевского и его вести с полей. Спасибо вам за участие в эфире. До свидания.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Всего доброго.