Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2013-02-27

С. КОРЗУН - Всех приветствую. Сергей Корзун ваш ведущий. Сегодня гость программы «Особое мнение» экономист Сергей Алексашенко. Добрый вечер, Сергей.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Добрый вечер.

С. КОРЗУН - Широкие народные массы сильно волнует вопрос по поводу ограничения оборота наличных средств. Министерство финансов предлагает уже не 600 тысяч ограничение наличное, а 300 тысяч с 2015 года. То есть с 2014 – шестьсот, с 2015 – триста.

Сейчас как раз об этом поговорим. Для сравнения сразу приведу суммы. В Греции и Италии наличный расчёт по одной покупке ограничен суммами 1500 и 1000 евро соответственно.

С. АЛЕКСАШЕНКО - В Америке есть аналогичный закон, что запрещается оплата наличными покупок на сумму больше 10 тысяч долларов. Поэтому…

С. КОРЗУН - Зачем нужно – понятно. Теневые сделки, ну, предположительно могут выплыть на свет. Какие подводные камни, как вообще…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, для чего это нужно? Предположительно, что Министерство финансов, может быть, хочет собирать больше налогов. То есть вот о чём идёт речь. Подводные камни? Я постоянно привожу один и тот же пример. Ну, для обычной жизни, у нас всё-таки 300 000 рублей – 10 000 долларов – это хватает. Я плохо себе представляю, какие такие можно регулярно совершать для физического лица, то есть для гражданина страны. Потому что отдельная история, что то же самое касается компаний, что компании не могут рассчитываться таким образом. В принципе хватает. Значит, что сразу вылезает? Вылезают автомобили, да? И вылезает недвижимость. Причём, с автомобилями ещё как-то можно это обойти проблему, потому что, как правило, во всех автосалонах есть отделение банка. Если ты даже пришёл с наличными, быстро сдаёшь наличные, тебе зачисляют на счёт, ты со счёта платишь, да? То есть это обходится.

С. КОРЗУН - Кое-где существуют ещё дополнительные сборы по этому…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, слушайте. То есть в принципе проблема же в том, можно ли этот закон исполнить или нельзя, да? Поэтому в принципе, наверное, на автомобильном рынке, на официальной продаже, да, наверное, проблем не возникнет.

Другое дело, что у нас граждане могут продавать автомобили друг другу в простой письменной форме на основании подписанного договора, вот, встретившись, как у нас там, у табачного киоска и быстро продать Мерседес за полцены. Известная история. В принципе законом не запрещается. И как здесь Министерство финансов или налоговые службы, или кто это будет контролировать, будет ограничивать… Ведь закон должен исполняться. Соответственно… как принуждение к исполнению закона, да? Но самое плохое, самый большой подводный камень я вижу на рынке недвижимости, особенно на рынке вторичной недвижимости. Существует такая проблема – называется гарантия поставки против платежа. Вы подписываете договор о покупке недвижимости – и он месяц регистрируется в регистрационной палате. И в принципе вы становитесь владельцем только после регистрации, юридически, если вы покупаете. А деньги вы должны отдать сразу. То есть есть некий риск, он не очень большой, но он существует, что вы деньги отдали, а вас не зарегистрировали по каким-то соображениям собственника, и потом развернуть сделку очень тяжело.

И в развитом мире есть агенты, которые выполняют функцию поставки против платежа. Как правило, это нотариусы. Нотариусы или банки. Они следят, что один человек приносит деньги, другой приносит регистрационное свидетельство. Раз, сложили – поменяли. Всё исполнено. У нас нотариусы категорически отказываются выполнять эту функцию. Банки тоже… объяснить им, что это нужно сделать, невозможно, или за очень большие деньги. В результате единственный способ провести сделку с недвижимостью, которым пользуются практически все – это ячейка, да? Где покупатель закладывает наличные деньги, там два ключа, условия прописываются. Через месяц, когда приносится свидетельство, продавец забирает деньги. Вот, если Министерство финансов что-то придумает со сделками с недвижимостью, тогда, наверное, можно будет как-то говорить, что закон можно исполнять.

С. КОРЗУН - Обязать банки может Министерство финансов, потому что это самая простая схема.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нельзя обязать банки. Банки не являются агентами по этим вещам. Для них это коммерческая операция. Дальше банки будут считать свои риски, смотреть и так далее. В принципе я не вижу особых проблем, чтобы банки исполняли эту функцию, да? Но с ними как-то надо понять, может, у них есть какие-то свои проблемы в этой связи, да? Они скажут – мы готовы, но смотрите, раз-два-три-четыре-пять-шесть-семь-восемь-двадцать девять требований. Опа!

С. КОРЗУН - И это стоит 10% от сделки.

С. АЛЕКСАШЕНКО - И это чего-то стоит. И это чего-то стоит, да, потому что банки тоже берут свои риски, они как-то должны контролировать. Там наверняка есть какие-то ограничения с точки зрения законодательства или банковского регулирования. То, что я вижу на уровне физических лиц – это рынок недвижимости. И если эту проблему не решить, ну, тогда все, кто покупают и продают квартиры, они будут преступниками.

С. КОРЗУН - Коммерческие банки обязать нельзя. Это понятно. Можно ли какое-то государственное банковское или околобанковское учреждение?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, конечно. Я не верю вообще, что все сделки можно проводить через одну организацию. Я неслучайно упомянул нотариусов. Есть идея или законопроект, по-моему, даже, что нотариусы получат право регистрировать сделки с недвижимостью, и, соответственно, они тогда получат право осуществлять приёмы денег и гарантии поставки против платежа. Но, насколько я знаю, у нотариального сообщества есть свои проблемы. Потому что в этом случае они несут ответственность за достоверность документов, они должны проверять и так далее. То есть это всё не очень просто. То есть проблема огромная. И легче лёгкого сказать – давайте сейчас 600, а завтра 400. Сказать можно всё, что угодно. Исполнить тяжело.

Сергей, вторая часть проблемы, чтобы не забыть, она отдельная, там, касается гораздо меньшего количества людей. Это бизнес, да, или покупатель, не знаю, индивидуальный предприниматель закупает продукты для своего ларька или для двух ларьков, для трёх ларьков у какой-нибудь оптовой базы. И как здесь будут контролироваться, да, там суммы зачастую явно превышают и 300 тысяч рублей, и 600 тысяч рублей.

И если Министерство финансов не найдёт способа контролировать исполнение закона, значит, закон будет бессмысленным, потому что его все будут обходить. Если неким образом Министерство финансов найдёт способ, как контролировать, ну, тогда может остановиться достаточно большой сегмент российского бизнеса. Вот, как из этой ситуации выходить, не знаю.

С. КОРЗУН - Третья проблема, которую я вижу – распространение безналичных платежей, то есть наличие банковских карт. По опросу Банка России банковскую карту имеют 62,9% респондентов. Несколько карточек почти у 20%. То есть две трети населения. Эта треть – она экономическая неактивна, ей можно пренебречь?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не знаю, Сергей, не готов комментировать. Не видел я этого опроса. Либо опрашивалось всё население, тогда выкидываем детей, выкидываем пенсионеров, и вроде как 60% - это от нашего населения 85 миллионов человек. Все трудоспособное население – это 70 миллионов человек.

С. КОРЗУН - Вы вроде как усиленно внедряли, внедряли банковские карты во всех госучреждениях. Думаете, достаточное распространение в принципе?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я не вижу таких особых проблем, что похоже на правду, да? Где точно совершенно существуют проблемы, там, с использованием банковских карт – это в сельской местности, в удалённых регионах, я много езжу летом в отпуск, я понимаю, что в России огромное количество мест, где не то что банковские карты, там ничего другого существует, никаких средств цивилизации. И продавец магазина принимает либо твою подпись, да, с обязательством заплатить потом, либо наличные деньги. Подпись принимает только от тех, кого он знает. Ну и всё. Оснастить все наши сельпо и прочие поселковые ларьки пунктами приёма кредитных карточек, посттерминалами, ну, я не знаю, сколько на это времени понадобится, да? Поэтому не знаю, не знаю. Я бы поостерёгся так решительно заявлять, что давайте мы всё это сделаем и всё население осчастливим.

Ведь у нас же как? У нас даже по мобильным телефонам по статистике 2 симки на каждого взрослого человека или на каждого гражданина.

С. КОРЗУН - В среднем.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, это в среднем. Но при этом есть люди, у которых нет мобильного телефона. Поэтому там средние 62 похожи на правду. Дальше возникает вопрос – люди этой карточкой пользуются два раза в месяц, снимают всю зарплату с банкомата сразу, или они хотят в магазин?

Вообще, с точки зрения меня как экономиста я выступаю за то… даже просто за то, чтобы карточки использовали больше, потому что объём статистической информации, которую можно обрабатывать с кредитной карты – оно фантастическое. Не знаю, у американцев один из важнейших индексов деловой активности потребительского поведения – это платежи населения за бензин по кредитным картам. Выходит ли чуть ли на следующий день по завершении месяца или каждую неделю. Это вообще один из важнейших индикаторов. Вообще, как народ живёт – больше, меньше ездит. Главный показатель экономической активности.

С. КОРЗУН - То есть в ваших личных…

С. АЛЕКСАШЕНКО - В моих личных научных экономических экспертных интересах, конечно, я за то, чтоб карточки… Дальше нужно как-то договариваться, чтобы этими данными можно было пользоваться. Ну, потому что 60% имеют карточки. А дальше, ребята, спросите, сколько ей пользуются. Это так же как интернет. Да, интернет есть у 60% пользователей. Но больше, чем 1 раз в день или каждый день заходят из них только 20%.

С. КОРЗУН - Сергей Алексашенко. Это программа «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы», на телеканале RTVI. Теперь любопытная тема. Навальный против Алексашенко. Знакомы с этой темой. Навальный не войдёт в новый совет директоров «Аэрофлота».

С. АЛЕКСАШЕНКО - У нас с Алексеем как-то нормальные отношения.

С. КОРЗУН - Кандидатура Навального не будет выдвинута в совет директоров «Аэрофлота Российские авиалинии», - передаёт Интерфакс, - и позже, сразу чтобы интрига, годовое собрание акционеров 24 июня этого года, предложил Национальный резервный банк избрать Сергея Алексашенко, сына Александра Лебедева Егора. По некоторым данным он несовершеннолетний. Поэтому вопросы какие-то возникают у наших слушателей по этому поводу. И председателя правления НРБ Андрея Манойло. Ну, в частности, ещё аргументируется тем, что Навальный сильно занят, у него претензий по этому поводу нет, он как бы не против. И Лебедев говорит о том, чтобы гарантированно Алексашенко прошёл в совет директоров, именно поэтому, возможно Навального не выдвигает. Так что у меня были основания сказать «Навальный против Алексашенко».

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, хорошо. Смотрите, я в совете директоров «Аэрофлота» с 2008 года. Два года – 2008, 2009 года – меня избирало своими голосами государство. С 2010 года меня выдвигают и голосует Александр Евгеньевич Лебедев, ну, и, там, соответственно, структуры, которые контролируются. Он, перед тем как выдвигать меня, он позвонил меня, спросил, не буду ли я против, потому что у него нет претензий ко мне как к члену совета директоров, ему кажется, что я работаю достаточно неплохо. И насколько я знаю, пакет Александра Евгеньевича уменьшается.

Для того чтобы гарантированно провести человека в совет директоров, нужно иметь порядка 7% голосов. Насколько я понимаю, сейчас у Александра Евгеньевича немногим более. То есть в прошлом году у него было около 15%, он мог проводить две кандидатуры. В этом году у него гарантированно голосов хватает на одну кандидатуру. Насколько я знаю, у Лебедева с Навальным был разговор по поводу выдвижения или невыдвижения. И своё решение Александр Евгеньевич, я так понимаю, принял после разговора с Алексеем. О чём они говорили, ну, слушайте, не знаю.

С. КОРЗУН - Про Егора Лебедева что-нибудь знаете? Можете сказать?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, ничего не могу сказать. Ну, я знаю, что есть такой человек. Ну, расценивают как шутку. Тем более что российским законодательством это не запрещается.

С. КОРЗУН - Не запрещается? То есть в принципе несовершеннолетний человек может быть членом совета директоров?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет ограничений. Ну, вот такой закон. Я считаю, что у человека должно быть чувство юмора. Нельзя же всё всерьёз воспринимать, правда?

С. КОРЗУН - Богатые тоже шутят. Понятно. Всемирный банк разуверился в возможностях быстрого роста российской экономики. Сегодняшнее сообщение. Если в середине февраля премьер-министр Медведев заявил, что прирост ВВП составит около 5, то 26 февраля Всемирный банк понизил прогноз роста ВВП России в 2013 году до 3,3. Насколько серьёзно это и к какой цифре склоняетесь вы?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я не очень высоко оцениваю прогностические качества Всемирного банка. Опыт последних 3-4-5 лет, начиная, собственно говоря, с кризиса и после него, Мировой банк всегда с запозданием выдаёт свои прогнозы, и, как правило, он опаздывает с их корректировками. Уже давно все поменяли корректировки. 3% - это при том, что официальный прогноз российского правительства 3,4%. Ну, они сказали, что мы даём наш прогноз, что он будет на уровне прогноза российского правительства. Вместе с тем уже есть данные, очень плохие данные и за 4 квартал прошлого года, и особенно плохие данные за январь. В январе ВВП вырос в бытовом измерении на 1,6%. Промышленность в России упала.

С. КОРЗУН - Это в сравнении с январём или с Новым годом?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Январь 2013 года к январю 2012 года. Насколько я понимаю, вот так. А, соответственно, промышленность января 2013 к январю 2012 снизилась. В моём понимании, пока мой прогноз, что российская экономика вырастет в 2,5-3, то есть ниже трёх. Потому что пока понять, за счёт чего он будет расти, ускоряться, невозможно. Поэтому я думаю, что в этом году… и, собственно говоря, есть такие… уже можно почитать, найти заявление Минэкономразвития, руководителя Минэкономразвития, которые лучше всех понимают, как меняется экономическая конъюнктура в стране. Они все говорят, что первое полугодие точно будут низкие темпы роста. То есть о 5% просто можно забыть. То есть это ни один профессиональный экономист, даже правительство не в состоянии произнести эту цифру, потому что её невозможно объяснить. И, как говорится, дальше кормят завтраком. Потому что первую половину этого года можно оценить по тенденциям, то есть не очень большие будут изменения. Самый большой фактор неопределённости – это урожай в сельском хозяйстве. Потому что последние годы он сильно влияет на динамику экономики. С учётом того, что прошлый год был плохой урожай… если в этом году будет урожай хороший, то это может добавить 0,3-0,4-0,5% ВВП. При трёх процентах роста это много.

Поэтому все смело говорят, по крайней мере, из Минэкономразвития руководители, что первое полугодие будет плохим, дальше посмотрим.

С. КОРЗУН - Среди пяти факторов как раз урожайности здесь нет. Пять факторов, которые называет Всемирный банк. Это понижение прогноза средней цены на нефть со 105,8 до 102, внешнеэкономическая конъюнктура менее благоприятная, чем ожидалось, снижение экономической активности внутри России, более быстрые темпы инфляции и слабый рост инвестиций. Вот эти пять факторов.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я бы сказал, что реально влияют два только фактора. Это последний – снижение инвестиций, и третий – снижение экономической активности внутри России. Про цены на нефть, ну, в январе они были выше 115 долларов за баррель. Это не помогает российской экономике. А какие там 102, которые Всемирный банк заложил? Если б у нас была 102 в январе нефть, там бы ещё хуже были показатели. Поэтому, собственно, я постоянно об этом говорю. Плохой инвестиционный климат – это ключевой фактор замедления российской экономики. А дальше… плохой инвестиционный климат – нет инвестиций. Нет инвестиций – нет роста. Нет роста – нет роста зарплат, дохода населения, и дальше по кругу.

С. КОРЗУН - Из России в Европу. Фондовые рынки Европы обвалились на фоне предварительных итогов выборов в Италии. Инвесторов беспокоит политическая дестабилизация в стране. И предполагают, что будет такой правительственный кризис продолжаться. И не могут понять, как долго просуществует новое правительство в стране, которая испытывает определённые проблемы. Это третья экономика Еврозоны, как-никак. Что вы думаете по поводу Италии и вообще прогнозы Европы?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Смотрите, если я не ослышался, пока ехал к вам сюда, я по радио слышал, что вроде как сегодня миланская биржа отскочила назад. Вчера упала, сегодня выросла, поэтому биржа – она вещь такая, что на неё всерьёз ориентироваться не надо. То есть она точно не объясняет своими ежедневными колебаниями, что будет с экономикой ближайшие год или два.

С. КОРЗУН - То есть шарахается временами?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, да. Новости не очень хорошие. Действительно. И дело даже не в том, что левоцентристская партия Берсани не получила такой ощутимой победы. Монти проиграл. Монти, которому говорили все опросы, все прогнозы давали 13-15%, получил меньше 10. Это такой технократ, спокойный профессор, реформатор, который на самом деле выруливал итальянскую экономику в самые тяжёлые месяцы такого европейского долгового кризиса. И которому, надо честно сказать, удалось восстановить доверие инвесторов к себе, да? То есть, по крайней мере, он это кредибилити, доверие инвесторов к правительству, оно восстановилось. Потому что последние месяцы правительства Берлускони – это только в страшном сне может присниться взаимоотношение инвесторов и итальянского правительства.

Понятно, что здесь помогло ещё и ослабление денежной политики Европейским центральным банком, но, тем не менее, Монти – это человек, который в штормовой ситуации вывел корабль итальянской экономики, да, удержал курс. И при этом набор проблем у итальянской экономики – он примерно такой же, как у Греции, ну, там, может быть, не такой острый. Большой долг, низкие темпы роста, низкая конкурентоспособность, высокие зарплаты, и дальше по списку, да? Для итальянские экономики нужны серьёзные реформы. Для этого должно быть правительство, которое опирается на большинство в парламенте. И очевидно, что правительство Берсани не получит такого большинства. Судя по последнему то, что я читал, готовясь к нашей встрече, что будет такое ситуативное большинство, что Берсани будет договариваться с разными партиями по разным вопросам, то есть он готов взять на себя ответственность за формирование правительства, но по разным таким техническим реформам, то есть никаких радикальных изменений ожидать не следует, но он будет то с ним блокироваться, то с другим, пытаясь получить некое большинство для поддержки законопроектов. Понятно, что инвесторов это не радует.

Как будет развиваться ситуация? Во всей Европе темпы роста невысокие. И, собственно говоря, Италия в этом отношении не исключение. Я думаю, что, памятуя опыт итальянской политики, слабое правительство там не держится. И правительство, опирающееся на большинство в парламенте, оно, в общем, тоже чувствует себя не очень уверенно. А правительство, у которого нет большинства в парламенте, как правило, слетает достаточно быстро. Это вопрос год или другой. Инвесторы это всё понимают, они понимают, что качество итальянской экономики не станет существенно лучше. Это доверие к правительству падает. Я бы не сказал, что пора кричать «ужас-ужас», гасить свет и сказать – всё, Италия пошла на дно. Нет, пока там ничего на дно не пошло.

С. КОРЗУН -А Европа, если совсем коротко? Что-то мы давно ничего не говорили…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Европа в слабом минусе. То есть у неё четвёртый квартал показал снижение экономики где-то в пределах полупроцента, по-моему. Но это тоже понятно, потому что Европа вся синхронно начала приводить свои бюджеты в порядки, сокращать бюджетные расходы, повышать налоги. И сегодня в Financial Times была очень интересная статья Мартина Вольфа, который говорит – похоже, что европейцы сделали ошибку, что они так дружно начали сокращать, проводить бюджетную консолидацию, а здесь ещё и Европейский центральный банк занял жёсткую позицию. И получается, что кризис спровоцировали сами, а теперь нужно из него выходить, а назад хода нет.

С. КОРЗУН - Сергей Алексашенко. Это «Особое мнение». Не отключайтесь надолго. Вернёмся в студию совсем скоро.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН - И я напоминаю, что сегодня в «Особом мнении» Сергей Алексашенко. В компанию Дерипаски пришли с обыском по делу на 200 миллионов. Там налоговые претензии, которые оспаривает компания. Не вступило ещё решение Арбитражного суда Москвы в силу, но, тем не менее. Это что, прессинг на Дерипаску либо какие-то там…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вы знаете, из-за 200 миллионов рублей называть это давлением на Дерипаску я бы как-то не стал. Не тот масштаб, явно не тот масштаб, да? Я думаю, что Олег Владимирович, в общем, вряд ли считает такую сумму действительно наездом, поводом… я думаю, что это для него даже не повод для разговора. Я думаю, что это, судя из того, что пишет пресса, это абсолютно такая самодеятельность в хорошем смысле, то есть налоговики сами пытаются что-то сделать, при этом опираются на российское басманное правосудие, да, когда государству можно делать всё, что угодно с высокой уверенности в том, что суды оправдают их по всем основаниям.

Насколько я понимаю, там идёт действительно судебный процесс по поводу этой задолженности. То ли она есть, то ли её нету. Ну, чтобы ослабить позицию контрагента в суде, налоговые органы, возможно, решили попросить провести заодно и выемку документов. А вдруг что-то ещё найдём? Типа если не хотите просто так заплатить, мы у вас ещё что-нибудь найдём, и тогда будет больше. Поэтому мне не очень нравится такая манера поведения наших налоговиков. Собственно говоря, я и сам как физическое лицо столкнулся с этой ситуации по итогам, соответственно, уже 2011 года. У меня полгода продолжается моя эпопея по подоходному налогу. Мне налоговая инспекция регулярно пишет, что вы должны нам столько-то доплатить. Я им, соответственно пишу вопрос – объясните, за что? Откуда эта сумма появилась. Молчание. Через два месяца они опять пишут – вы знаете, вы нам должны доплатить. Я им говорю – за что? Молчание. Потом говорят – ну, позвоните нам. Я звоню. - Вы знаете, дайте нам эту документы. Я даю им эти документы. Опять через два месяца. И сумма всё время меняется, она плывет. И она так плывет, плывет, плывет, плывет, и в конце концов приходит письмо типа вы должны… а у меня вопрос об обучении сына за границей и льгота, соответственно, по закону написано, что расходы на обучение попадают под льготу.

Мне сначала говорят – нет, вы знаете, на обучение только в российских учебных заведениях. Я говорю – этого не написано. Говорят – хорошо, тогда дайте нам все уставные документы, лицензию минобразования и так далее, и всё, самое главное, переведённое на русский язык, нотариально заверенное. Ну, я посчитал, я даже в Twitter’е написал. Тысяч на тридцать рублей надо просто перевести и заверить, да? Сумма налога 6,5 тысяч рублей. То есть я сказал – слушайте, давайте закончим эту. Я понял, в чём проблема. И я готов поверить, что, опять, не знаю глубоко обстоятельств этого дела. «Русал Фольга» - это компания. Я готов поверить, что, может быть, налоговики как-то правда не отличаются в хорошем смысле «умом и сообразительностью» - цитата.

С. КОРЗУН - А вот смотрите, в исторической перспективе налоговое дело легло в основу первого обвинения Ходорковскому, Лебедеву, да? Насколько изменилось у нас вообще, если так вспомнить, налоговое законодательство и практика его применения. Может сейчас аналогичное дело возникнуть?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Самое интересное – это то, что для дела Ходорковского-Лебедева применялось то налоговое законодательство, которое было, и оно после этого всерьёз не менялось. Менялась трактовка законодательства. То есть наши суды взяли на себя функцию читать не букву, а дух закона. И, собственно говоря, дело Ходорковского-Лебедева опиралось на то, что по закону всё правильно, но по духу… по букве закона нарушений не было, но мы считаем, что было… мы доказать не можем, но у нас есть такое ощущение, что дух вы нарушили. И это было одно из оснований для обвинительного приговора.

То есть после этого надо отдать должное налоговым органам. Они эту позицию продолжали. То есть это не разовый случай. То есть они эту позицию по крупным нефтяным компаниям, по крупным сырьевым компаниям продолжали проводить в жизнь. И вроде бы как… знаете, ведь налоги в любой стране, в любом обществе – это некая договорённость о трактовке закона. И я так понимаю, что те вопросы, которые легли в основу обвинения Ходорковского-Лебедева, они теперь трактуются бизнесом и налоговиками примерно одинаково, да? И по тем же самым сюжетам уже всерьёз никто не судится.

С. КОРЗУН - А кто у нас олицетворяет этот святой дух налогового законодательства? Разъяснения кто даёт по этому поводу? На что ориентируются? Или уже на сложившуюся...

С. АЛЕКСАШЕНКО - На практику. Уже это судебная практика. И она, в общем, у нас… знаете, я считаю, что в принципе арбитражные суды в какой-то мере движутся правильно, в сторону такого полупрецедентного права. То есть если одинаковые дела на протяжении нескольких лет решаются одинаково, ну, есть некая рекомендация всех их решать таким образом, да? Что, наверное, правильно. Всё-таки законодательство должно трактоваться одинаково.

С. КОРЗУН - Вопрос ЖКХ – один из самых больных. Обеспечить дешёвые услуги ЖКХ правительство предлагает управляющим компаниям. Ну, мы помним широковещательный нагоняй, можно сказать, заявление президента, который сказал, что это непорядок, когда ЖКХ у нас тут растёт. Можно ли с этим экономически справиться либо командной экономикой?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я много раз говорил, что повышение тарифов на ЖКХ – это платёж населения Газпрому. Вот, основной получатель, основной бенефициар, как модное слово последнего времени – это Газпром. У нас правительство на ближайшие 5 лет планирует ежегодно на 15% повышать цену на газ. В электроэнергии 60% цены - это газ. Вода и канализация, ну, соответственно, тёплая вода и отопление – газ. Всё остальное – электричество, чтоб качать насосы, да? То есть всё завязано на газ. И в этом смысле я плохо понимаю, как экономически можно ограничить тарифы ЖКХ, даже если там самая честная управляющая компания, да, вот, нельзя ограничить 6% при 15%-ной индексации тарифов на газ.

С. КОРЗУН - А если не самая честная управляющая компания?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Если не самая честная управляющая компания, то вот эти спектакли постановочные, что «что вы там, сдурели?» да «мне здесь случайно пришла жировка, дядя Вася вчера мне на улице отдал, пожаловался, со слезами бросился в ноги и сказал – грабют», да, это будет повторяться каждый год. Или повторяться несколько раз в год ровно в те моменты, когда будут приниматься решения о повышении тарифов. Повышаться тарифы будут, и никуда от этого не деться. Дальше риск возникает в том, что ведь у нас же платежи получают, в общем, не управляющие компании. Платежи же получают непосредственно всякие ЖЭКи, на их счёт мы платим. Управляющие компании занимаются организацией, получают какую-то часть из этих платежей на обустройство подъездов и прочее. У них там есть свой вклад. Но опять я повторяю, что основные бенефициары – это Газпром.

С. КОРЗУН - Так. Алексей Кудрин считает ненужной финансовую полицию. Ну, собственно, да, дискуссия была по этому поводу. Напомните вашу позицию, согласны ли вы с тем, что «у действующих структур достаточно полномочий, - я цитирую Кудрина, - просто нужны хорошие финансовые специалисты», - сказал Кудрин.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я согласен с Алексеем Леонидовичем в том плане, что повысить уровень экономической грамотности тех людей в силовых структурах, в правоохранительных органах, которые занимаются экономическими преступлениями, точно не мешает. Глядишь – после этого и полиция будет не нужна. Но я боюсь, что гораздо важнее, да, ведь что такое финансовая полиция? Насколько помню правильно, это господин Бастрыкин предложил. Это создание ещё некой силовой структуры, которая дополнительно получит возможность ходить к предпринимателю и выбивать из него деньги. То есть это вообще не относится ни к экономической грамотности… В этом отношении господин Бастрыкин гораздо более грамотен, чем господин Кудрин. Он чётко понимает, да, если нужно создать силовую структуру, значит, нужно чего-то такое красивое написать, и она на самокормлении себя обеспечит. Мне кажется, что главный аргумент против финансовой полиции, против вообще наших силовиков – это судебная реформа и равенство закона для всех. То есть закон суров, но это закон. И если закон будет применяться одинаково ко всем, то, глядишь, и нынешней полиции будет хватать, и ещё какие-нибудь хорошие изменения произойдут в жизни.

С. КОРЗУН - Возможно, последняя тема. Полторы минуты у нас остаётся. Андрей из Самары спрашивает: «Кто придёт на смену Игнатьеву в ЦБ в этом году? Ваше мнение».

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не знаю. Я, собственно говоря, даже не пытаюсь предугадать решение президента Путина, его кадровые решения обычно непредсказуемы… их никто не может предсказать накануне. При том, что потом в них находится определённая логика. Я хочу напомнить, что когда 11-12 лет назад Сергей Игнатьев стал председателем Центрального банка, то шли точно такие же дискуссии – кто, кого, называлась куча фамилий, Игнатьева среди них не было, да, при том, что в принципе он профессионально абсолютно соответствовал этой должности. Он долгие годы был замминистра финансов, замминистра экономики, зампредом Центрального банка, он помощником президента был по экономическим вопросам. То есть человек профессионально абсолютно на своём месте, да? И из этого я делаю только один вывод: что любое кадровое решение для Путина – спецоперация, покрытая мраком, никаких утечек не будет. Второе – Путин с уважением относится к Центральному банку, и там будет профессионал. То есть он пока, судя по всему, не готов доверить своим друзьям, знакомым и так далее. Всё-таки я думаю, что наш президент – он хорошо понимает важность этой организации и не готов рисковать политической и экономической стабильностью ради друзей.

С. КОРЗУН - Это был Сергей Алексашенко в программе «Особое мнение». Спасибо. Всем всего доброго.

С. АЛЕКСАШЕНКО - До свидания.