Евгения Альбац - Особое мнение - 2013-02-26

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Здравствуйте. Это «Эхо Москвы» и телеканал RTVi, программа «Особое мнение», меня зовут Нателла Болтянская, у нас в гостях Евгения Альбац. Здравствуйте.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Идея отправки студентов в армию на каникулы как вам нравится?

Е.АЛЬБАЦ: У меня двоякое к этому отношение. Если бы у нас была бы нормальная армия, нормальный режим, нормальное Министерство обороны, то, наверное, это неплохая история, чтобы студенты получили какие-то мужские навыки, какие-то спортивные навыки. Наверное, это неплохая история. Беда заключается в том, что мы знаем, какая у нас армия, какая там бывает дедовщина, как ведут себя сержанты и офицеры. И, на самом деле, студенты в нормальных университетах летом либо проходят какие-то полезные практики, либо едут волонтерами, я не знаю, Красного креста, либо берут летний семестр для того, чтобы получить дополнительные знания.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: То есть, с вашей точки зрения... Кстати, насчет физической подготовки по словам Анатолия Александрова, ректора Бауманского, который инициатор этой идеи, в частях на строевую и физическую подготовку будет отведено лишь 2 часа в день, остальное время их будут обучать военно-учетной специальности. Без комментариев?

Е.АЛЬБАЦ: Абсолютно. Тем более, что Бауманский институт – там есть соответствующие факультеты, второй знаменитый был факультет ракетный, где они получают, в общем, какие-то навыки, которые необходимы для тех, кто занимается ракетно-космической техникой.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А как вы отнесетесь к мнению одного из экспертов, который сказал, что сейчас понизится приток студентов, в частности, в платные вузы, потому что после окончания школы будет ставиться вопрос – за большие деньги идти служить летом в казарму или сразу эмигрировать и учиться где-то в другом месте?

Е.АЛЬБАЦ: Я не могу комментировать неназванного эксперта. Я думаю, что всегда есть вопрос выбора между эмиграцией и большими деньгами, которые надо заплатить. Но я тут, честно говоря, не вижу предмета разговора.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А вот не так давно еще обсуждался законопроект о том, что за участие в нарушении дисциплины, скажем так, студентов могут отчислять. Уже понятно, что речь идет, в частности, об участии в протестных акциях и что, в общем-то, нарушение дисциплины – это же очень такое, растяжимое понятие. Правда?

Е.АЛЬБАЦ: Сейчас идет история с Михаилом Лобановым, который возглавляет инициативную группу МГУ на Мехмате, которого за это увольняют, как я понимаю, с работы, ровно за то, что он был чрезвычайно активен в этой инициативной группе.

Я помню, как несколько лет назад на факультете социологии тоже была группа студентов и тогда этим, в частности, занималась студентка еще, еще не журналист Наталья Морарь и тоже были с этим делом проблемы. Но понятно, что сейчас власть чрезвычайно боится вот этого нового молодого поколения, которое непоротое, которое не помнит советской власти, не помнит репрессий, и пытается в зародыше задавить всякую даже умозрительную склонность к какой-либо протестной деятельности.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Евгения Альбац у нас в гостях. Вопрос из интернета: «Евгения Марковна, в Италии на выборах в парламент 3-е место занимает партия «Пять звезд», которая выступает против сегодняшнего истеблишмента Италии. Во главе ее интернет-блогер, то есть протест сетевых хомяков. Вопрос: интернет постоянно приходит во власть?»

Е.АЛЬБАЦ: Ну, интернет никуда не приходит во власть. Вообще интернет не может прийти во власть. Интернет – это инструмент общения людей. А если вы имеете в виду сообщество людей, которые чаще общаются с помощью сети или всяких социальных сетей, то я думаю, что просто это очень хороший инструмент, который работает в разных странах мира. Мы видели, как он сработал в Тунисе, мы видели, как он работал в известной мере в Египте. И понятно, что в Италии, в стране очень развитой люди могут объединяться, объединяться в протестные действия с помощью интернета. Но во власть интернет не может прийти по определению.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А только что вы говорили о том, что на сегодняшний день многое делается для того, чтобы прикрутить.

Е.АЛЬБАЦ: Но это инструмент.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А этот инструмент можно?..

Е.АЛЬБАЦ: Что можно?

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Так скажем, ограничить его возможности? Ну, сейчас же у нас все пытаются делать.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, практически мы все видим, что в Китае-то делается. Для этого есть знаменитая китайская стена Chinese firewall, которая не дает доступа к сайтам, против которых выступает Коммунистическая партия. Конечно, можно. У нас можно сделать значительно проще – просто отдать приказание провайдеру, чтобы он включил рубильник и всё.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Это будет сделано с той или иной вероятностью?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, откуда я знаю? Я не знаю, Нателл, я не умею гадать по руке.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Нет, ну я говорю не о гадании по руке, я говорю о...

Е.АЛЬБАЦ: Это гадание на руке.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: ...о прогнозировании.

Е.АЛЬБАЦ: Исключительно гадание по руке.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Пожалуйста, прокомментируйте историю с Иреком Муртазиным, журналистом «Новой газеты».

Е.АЛЬБАЦ: Я не понимаю, по какому поводу Муртазина вызывают в Следственный комитет. Потому что, на самом деле, мы в журнале еще первыми писали обо всей этой истории с Ив Роше и тоже публиковали всякие документы. Это дело Навального, дело брата Навального и Алексея Навального о перевозках продукции Ив Роше. Поэтому я, честно говоря, не могу понять, чего, собственно, привязались к Муртазину по этому поводу.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я напомню, что наш собеседник – Евгения Альбац в программе «Особое мнение». Мы сейчас сделаем короткую паузу, а затем программа будет продолжена.

РЕКЛАМА

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Продолжаем программу «Особое мнение». Наш собеседник – Евгения Альбац, главный редактор журнала «The New Times». Депутат Мизулина в интервью Владимиру Познеру сказала, что ее голосование за закон Димы Яковлева было политическим. То есть она против, но голосование политическое. Что такое политическое голосование? – спрашивает Юлия.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, мне трудно говорить за Мизулину, что это такое, голосование политическое. Мы знаем, что госпожа Мизулина – один из тех политиков или депутатов, которые склонны менять свои убеждения вместе с линиями тех партий, в которых она оказывается, или тех фракций, в которых она оказывается. Так она последовательно перемещалась по разным фракциям. Когда-то она была вполне демократической в партии «Яблоко». Поэтому мне трудно тут сказать. Может быть, она имела в виду, что когда готовилось голосование по Диме Яковлеву, то всех руководителей фракций вызывали в Кремль, а Владимир Путин пообещал увеличение финансирования политическим партиям и оно было увеличено, причем, как говорят, задним числом, то есть с декабря увеличили. И всем руководителям фракций в Кремле было сказано, что они должны продемонстрировать единство и консолидированное голосование. Насколько я знаю, фраза звучала примерно так (я не имею в виду Путина, а одного из высоких кремлевских чиновников), фраза звучала так: «Пусть все увидят либо хаос и протесты, либо стабильность. Вот, вы должны продемонстрировать консолидированное мнение парламента, которое должно показать, что все у нас спокойно, стабильно и, что бы там ни случилось, все на века».

Кроме этого известно, что в парламенте с фракциями работают так называемые кураторы фракций. Кураторы есть и не один, и, так я понимаю, не 2 человека по каждой фракции, которые работают с депутатами, склонными к переменчивости взглядов. Мы наблюдали историю с депутатом Сидякиным, который честно отрабатывал свое место в «Единой России», а тут, когда шло голосование по закону Димы Яковлева, написал в Twitter’е, что он вышел из зала – пусть голосуют другие. После чего он сразу потерял свою позицию в Народном фронте Владимира Путина. И вообще как-то депутата Сидякина, который был везде и бесконечно, вдруг он как-то совершенно пропал.

То есть любой оппортунизм, любое своемыслие наказывается сразу и так, чтобы другим было не повадно.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Вопрос от Дмитрия, смска: «Скажите, пожалуйста, уход из Думы Пехтина – это победа Навального?» Кстати, хочу отметить изящнейшее слово «выпехтили» у вас в последнем номере «The New Times».

Е.АЛЬБАЦ: Я думаю, что это, безусловно, победа и Алексея Навального, и его коллег по РосПилу. Но я хотела бы, чтобы наши слушатели не забывали Андрея Заякина, который, собственно, тот самый 40-летний физик-теоретик, который, на самом деле, и нашел эти документы по Пехтину. Я надеюсь, что это не первые сюрпризы от него.

В журнале не только он нам разрешил раскрыть свое имя, но мы подробно о нем писали, потому что мне кажется, что это очень интересный случай, когда человек, вполне совершенно далекий от политики, человек, который занимается интеграцией калибровочной теории с теорией струн... Я вполне возможно говорю какую-то ересь, но это, в общем, какие-то там ответвления от теории струн, чистая теоретическая физика. Который и не интересовался политикой совершенно.

И в какой-то момент... А, собственно, это момент Ч такой, как он написал в своем блоге, для него наступил после вынесения второго приговора Михаилу Борисовичу Ходорковскому и Платону Лебедеву. И особенно после парламентских выборов декабря 2011 года, когда он был совершенно потрясен, сколько было украдено голосов, и вот тут он включился в политически активную деятельность. Причем, надо отдать ему должное, он, например, боролся за сохранение 86-й детской районной библиотеки в городе Москве. Там местный префект хотел здание немножечко отобрать. А, оказывается, есть такой бизнес по регистрации конторок на один и тот же адрес – это, оказывается, очень выгодный бизнес.

Вот, Андрей – он очень такой, методичный, очень системный человек, он выработал свой алгоритм, как надо искать, как надо находить, как работать с базами данных в разных странах мира. И он методично, не торопясь, раскапывает всякие свидетельства о собственности, всякие конторки и так далее. Он на меня очень сильное впечатление (Заякин) произвел. Он, конечно, удивительный в этом смысле человек, потому что, казалось бы, он мог заниматься своей теоретической физикой, жить в этом чудесном мире формул и, там, какого-нибудь квантования времени, бозонов Хиггса и так далее, высокой науки. И, вот, человек во все это окунается, тратит на это время, он выделяет на это 2-3 часа в неделю.

И еще одна любопытная вещь. Андрей мне сказал (я с ним очень подробно разговаривала, когда писала о нем очерк), он сказал, что у него политическая активность не только не помешала его академической деятельности (я его спрашивала об этом), но, наоборот, в прошлом году он написал, как он считает, 5 своих лучших статей в области теоретической физики.

Он говорит, что он просто заметил, насколько вот это участие в такой гражданской деятельности, в помощи в том числе РосПилу Алексея Навального и расследованиям, которые делает Алексей Навальный, насколько это, на самом деле, повлияло на его творчество в области теоретической физики.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А теперь хочу вернуться, все-таки, к тому, с чего мы начали, по поводу господина Пехтина. Матвиенко и сенаторы подтверждают: после закона о зарубежных счетах кое-кто из них уйдет из власти в бизнес. Согласитесь с этим? Многие так поступят? Так скажем, исход только начался?

Е.АЛЬБАЦ: Я не могу согласиться с этим, поскольку я никогда в жизни никаким бизнесом кроме бизнеса журнала не занималась и для меня никогда такая дилемма не вставала. Посмотрим, что будет. Я просто боюсь, что в этой ситуации должно будет уйти 90% Совета Федерации и процентов 70 Государственной Думы РФ, что, в общем, было бы неплохо – были бы перевыборы, была бы предвыборная кампания. Мы многому научились за эти годы, появились наблюдатели, я вот сама подала документы на то, чтобы быть членом, наблюдателем на выборах. Может быть, это и неплохо, может быть, так у нас вынуждены будут объявить выборы и абсолютно нелегитимный парламент сам распустится и просто уйдет зарабатывать деньги.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Жень, а нет ли у вас ощущения, что был декабрь, тот самый протестный декабрь, когда люди просто сказали «Так, все, нам хватит врать, мы больше не хотим этого слушать»? И, на самом деле, за год с лишним, ведь, кроме того, что мы знаем, что нам врут, ничего не произошло. Разве нет?

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Я думаю, что очень много всего произошло за этот год с лишним. Я думаю, что идет процесс обучения, в том числе обучения протеста. За этот год произошли чрезвычайно важные события, связанные с арестами по болотному делу и с тем, что появилась такая организация как РосУзник, которая помогает тем, кто арестован, помогает семьям, которые собирают информацию и так далее. Я думаю, что нарабатываются практики помощи, взаимопомощи, помощи тем, кто сидят, сбора денег на то, чтобы у этих людей были адвокаты. Организация, которая буквально там организуется на 2 недели, на 3 недели, как это было у Макса Каца, когда шли массовые обыски и срочно нужно было собрать деньги на адвокатов и срочно нужно было, чтобы адвокаты ездили и вызволяли людей из ОВД.

Идет процесс, очень важный процесс обучения. Другой вопрос, что для молодых людей, особенно для молодых людей, которых вскормили богатые 2000-е годы и, в общем, относительно, все-таки, относительно такие, вольные, им хочется, чтобы произошло все завтра. А поскольку завтра не происходит, то они впадают в уныние и пессимизм, и все плохо, и все никому не нужно, и вообще протест слился и так далее.

К сожалению, такие вещи быстро не происходят. Они требуют некоторого времени. И мне кажется, что очень важно, что это время идет на обучение.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Видела тут в интернете дискуссию по поводу того. 5169 человек (вот прямо цифра такая была названа), задержанных по политическим мотивам за время, прошедшее с того самого протестного декабря. Много или мало, я задумалась.

Е.АЛЬБАЦ: Нет, ну это было у ОВД-Инфо, у Гриши Охотина. Мы публиковали тоже эти данные. Это кумулятивная цифра по разным протестам, но мы знаем, что 21 человек проходит сейчас по Болотному дел. РосУзник предупреждает, что будет идти вторая волна арестов. Мы в прошлом номере публиковали подробно анализ и советы специалистов о том, как надо подготовиться к обыску, как защитить свой компьютер и так далее. Я думаю, что наступило серьезное время и надо серьезно к нему относиться.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хотела бы попросить вас прокомментировать заявление Сергея Лаврова, главы российского МИДа. Цитирую: «Геи могут заниматься своими делами абсолютно свободно и безнаказанно».

Е.АЛЬБАЦ: Ну, хочется... Хотя, я не принадлежу к гей-сообществу, но хочется просто искренне поблагодарить Сергея Лаврова за то, что он разрешил геям заниматься тем, чем они хотят.

Откройте журнал «Афиша» последний номер, вы увидите большую подборку материалов. По-моему, 27 человек себя обнародовали, недели за 2-3 до этого мы публиковали большую подборку материалов на эту тему. Я думаю, что у этих людей достаточно достоинства и, в общем, внутреннего мужества для того, чтобы не получать разрешения у министра иностранных дел РФ.

Другой вопрос, что, конечно, у Лаврова возникли очень серьезные проблемы в связи с тем, что и Европа, и, в целом, цивилизованный мир рассматривает все эти антигеевские законы как покушение на фундаментальные права и свободы человека, что это и есть по факту, и ему приходится как-то чего-то объясняться. Вот, опять же, мы публиковали в «The New Times» фотографию встречи Лаврова с его коллегой, с министром иностранных дел Германии, открытым геем. Наверное, у него тоже возникли какие-то вопросы к господину Лаврову.

Я вообще не завидую Лаврову, потому что очевидно совершенно, что решения в области внешней политики принимаются в Кремле, а ему...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А ему отдуваться.

Е.АЛЬБАЦ: Да, а ему приходится таким быть мальчиком для битья.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Фраза его, что у нас отменена статья Уголовного кодекса за мужеложство.

Е.АЛЬБАЦ: Это правда. Статья за мужеложство была отменена еще в ельцинские времена, по-моему, 121-я статья, это 1993-й или 1994-й год. Но это была абсолютно принципиальная вещь – ни о каком Совете Европы не могло быть и речи при наличии такой статьи. Но я уже говорила здесь на «Эхо Москвы», что это закон, который принят в первом чтении о том, что запрет на пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних настолько расплывчатый, что полиция может арестовывать идущих геев, которые идут по улицам Москвы и держатся за руки, и кому-то вдруг показалось, что они, на самом деле, геи. И вот они держатся за руки. А навстречу им идет подросток. Вот вам классика жанра.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я напомню, что наш собеседник – Евгения Альбац. Это программа «Особое мнение». Мы прервемся и продолжим через несколько минут.

НОВОСТИ

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Мы продолжаем разговор с Евгенией Альбац в эфире «Эха Москвы». Обыски в московском офисе Русала. Что думаете о причинах, перспективах?

Е.АЛЬБАЦ: Я не знаю, что там, на самом деле. Ну, я читала сегодня на сайте газеты «Ведомости» о том, что там проходят обыски, как было написано, в связи со спором по поводу неуплаты налогов дочерней компании Русала, что, вроде бы, решение арбитражного суда еще не вступило в силу, оно будет оспорено. Это то, что я прочитала.

Но понимаете, мы же отлично знаем, что, к сожалению, приходят в те или иные компании или к тем или иным бизнесменам не потому, что они лучше или хуже, более законопослушны или менее законопослушны. А это всегда и исключительно вопрос политической лояльности. Или вопрос умения делиться с теми, от кого зависит, придут люди в погонах или не придут люди в погонах.

Я помню, как один из тех, кого в свое время называли олигархом (он до сих пор работает на российском рынке), он как-то о себе сказал после дела Юкоса, он сказал, что «я же понимаю, что я – наемный работник, что смешно говорить, сколько у меня миллиардов по списку Forbes. Захотят, отберут всё. Мы всё – наемные работники у Путина Владимира Владимировича».

Вот я думаю, что сейчас многие бизнесмены вспомнят о том, как они лежали под матрасом и под кроватью, когда сажали Ходорковского первый раз, потом, когда сажали его второй раз, и как они всего на свете боялись, и думали, что вот эту жертву они принесут в виде Ходорковского и Лебедева, а от них отстанут, что, дескать, вот, Миша работал не по правилам, Миша полез в политику. Мы никуда не лезем и с нами будет все хорошо и в порядке. Вот, я думаю, что сейчас они начнут убеждаться в том, что, конечно, жертву-то в виде Ходорковского они все дружно принесли...

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но это их не спасло.

Е.АЛЬБАЦ: Не, ну какое-то время спасало. Но сейчас начинается, я думаю, процесс ротации российской элиты. Те большие жирные куски собственности, которые находятся в руках не людей в погонах, наверное, люди в погонах будут постепенно отнимать разными способами. Грядет новая приватизация, грядет новый передел собственности. Это, наверное, неизбежная вещь в силу того, что идет ужесточение режима, а должны остаться только те, кто не просто абсолютно лояльны, а кто является членами корпорации, кто свои, кто готов в любую секунду отдать все, развернуться, уйти, ну и так далее.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: А скажите, пожалуйста, вот я сейчас прямо искала, пока вы говорили. Чуть ли не господин Дерипаска, а, точнее, это был он, кто в интервью «Financial Times» объявил, что он и государство едины в свое время, потому если государство захочет, в тот же момент получит весь его бизнес. Куда уж лояльнее? Не спасло?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, ну, видимо, сейчас государство захотело какую-то часть его бизнеса. Ну... Не могу сказать, что я буду очень переживать по этому поводу. Но я просто думаю, что это показывает тенденцию, да? Я думаю, что обыски в дочерней компании Дерипаски – они идут, в общем, в том же ряду, что там обыски в Министерстве обороны, там дело против Скрынник и так далее. Я думаю, что начался процесс передела. Передел связан с тем, что пребывание Путина в Кремле многими рассматривается как нелегитимное, и отсюда Путин уже не является защитником, поэтому надо а) чтобы вокруг были только абсолютно лояльные и б) людям из ближайшего окружения надо чувствовать себя защищенными с помощью миллиардов, которые могут принадлежать другим.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Евгения Альбац, напомню, наш собеседник. «Уважаемая Евгения Марковна, чем объясните спад активности по поводу освобождения Михаила Ходорковского и Платона Лебедева?»

Е.АЛЬБАЦ: К сожалению, это такая неизбежная вещь, поскольку Михаил Борисович Ходорковский и Платон Лебедев находятся в заключении больше 8 лет. И понятно, что наступает некоторое привыкание.

Мне кажется, что и Михаилу Борисовичу... У него какая-то, видимо, появилась потребность немножко снизить публичную активность, потому что, например, вот он – колумнист журнала «The New Times», мы на протяжении двух лет печатали его колонки из серии «Тюремные люди», но вот сейчас чего-то последнее время они стали появляться реже. Я думаю, что они тоже очень устали от всей этой истории, от того, что совершенно непонятно, что впереди. Они точно понимают, что их судьба, судьба Ходорковского и Лебедева находится в руках одного человека – мы знаем это имя. И даже при том, что, конечно, Ходорковский – человек невероятной силы воли, мужества и человек глубоко неординарный, даже ему, наверное, периодически трудно справляться с этим ощущением, что тюрьма – это навсегда.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Евгения Марковна, готовы ли вы комментировать вопросы, связанные с вашим вчерашним эфиром? Вопрос от Солии: «Как вы считаете, сенатор Валентина Петренко искренне любит детей и будет ли она бороться за их права в нашей стране? И на худой конец, будет ли упрощена процедура усыновления в нашей стране?»

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, я крайне недовольна вчерашним эфиром, потому что мне надо было лучше подготовиться к этому диалогу, поскольку когда ты имеешь дело с людьми, которые в качестве аргументов используют демагогию, надо быть значительно лучше вооруженной фактурой, чем была я. Поэтому я не думаю, что надо осуждать госпожу Петренко. Она говорила то, что говорила, то, что ей вложили в уши. Она работает там, где она работает, получает за это приличные деньги. В противном случае если бы она говорила что-то другое, она бы эти деньги не получала.

При этом я думаю, что, наверное, она искренне заботится о детях и воспитывает детей, и болеет за них. Мне просто показалось немножко странным, что, с одной стороны, как-то мы говорили о необходимости увеличить финансирование и матерей, там, и патроната, и сопровождения, как это называлось, и так далее. Одновременно с этим, когда я ее спросила, голосовала ли она за бюджет, по которому статьи расходов по медицине, по образованию, вообще в целом на социальные нужды серьезно пошли вниз в то время, как расходы на оборону достигли совершенно уже невероятных каких-то размеров, она ответила, что она голосовала. И как это сочетается... Как это психика выдерживает вот такие совершенно взаимоисключающие решения, которые принимаются с их помощью властью, мне не очень понятно. Я думаю, что им кажется, что эта власть навсегда, поэтому соучастие в подлости для многих людей кажется небольшой платой за благополучие и комфорт. Ну... Бог им в помощь, как говорится.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Тучи сгущаются над Сердюковым. Какова вероятность того, что Кремль сдаст его как Пехтина на заклание общественному мнению?

Е.АЛЬБАЦ: Я по-прежнему сомневаюсь, что Сердюков окажется, если он виновен, да? Все-таки, есть презумпция невиновности. Что власть решится на то, чтобы его сажать. Мне кажется, что он настолько много знает в том числе и о жизни Владимира Путина в Санкт-Петербурге в лихие 90-е, и о том, как Министерство по налогам и сборам, как оно, собственно, готовило все эти налоговые претензии к Юкосу, которые создали возможность экспроприации компании Юкос в пользу... Как там называлась эта конторка? Байкалфинансгруп, рюмочная «Лондон», Тверь. И этим он показал себя человеком чрезвычайно лояльным и способным выполнять сложные и, может быть, не совсем приятные поручения. Тем не менее, именно Сердюков готовил и его люди готовили все бумаги по налогам Юкоса.

Так что это человек, который очень много знает. Я думаю, что ему известно и каким образом 230 миллионов долларов были незаконно выплачены налоговыми конторками №28 и №29, и третью я уже не помню (ну, известное дело, которое раскрыто было Сергеем Магнитским и так далее). Так что это человек, который много очень знает, давно и близко связан лично с Путиным. И я думаю, что охранная грамота у него пока есть.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Меньше минуты. Вы знаете, о каких детских деревнях в Америке вчера говорила одна из ваших гостей?

Е.АЛЬБАЦ: Я не очень поняла. Мне кто-то прислал линк, письмо, я еще не успела его посмотреть. Что это такое, я постараюсь в этом разобраться.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: И донести до читателей и слушателей, в частности, «Эха Москвы».

Е.АЛЬБАЦ: Ну, возможно, да.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Я благодарю нашего собеседника. Я напомню, главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац, это программа «Особое мнение».

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.

Н.БОЛТЯНСКАЯ: Спасибо.