Михаил Веллер - Особое мнение - 2013-02-22

О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, наш гость – писатель Михаил Веллер. Здравствуйте, Михаил Иосифович.

М.ВЕЛЛЕР: Добрый вечер.

О.ЖУРАВЛЁВА: Вы какой-то грустный. Я хочу вам задать вопрос, немножко чтобы отвлечь вас от реальности. «Михаил Иосифович, как вы относитесь к рок-музыке?» - спрашивает Супермегакот.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, тут только вчера закончили показывать эротический триллер «Чапаев», который только к последним двум сериям набрал всю сексуальную мощь. Рок-музыка хорошо бы ложилась... Нет, это такая интереснейшая издевка над историей. Такие ходят гламурные, взаимозаменяемые люди. Прекрасный сериал, прекрасный. И (НЕРАЗБОРЧИВО) всех бывших до того штампов.

Как я отношусь к рок-музыке. Это вроде как Горбачёв, пытаясь быть продвинутым, спросил Рейгана, как он относится к рок-музыке, и Рейган как вообще свойственно актерам, выходящим за роль, посмотрел на него с абсолютной тупостью – он не мог понять, что означает этот вопрос.

Как я отношусь к рок-музыке.

О.ЖУРАВЛЁВА: Не относитесь.

М.ВЕЛЛЕР: Примерно так же, как у Булгакова. «Хороший люблю, плохой нет», - строго говорил иностранец. «А как же!» - в восторге отвечал продавец. Ну, что тут можно сказать?

О.ЖУРАВЛЁВА: По поводу истории есть и другой вопрос. «Путин, - пишет нам Свет77, - предлагает написать новый единый учебник по истории без внутренних противоречий и двойных толкований. Это сегодня возможно? И кому поручат писать?»

М.ВЕЛЛЕР: Во-первых, это, разумеется, возможно. Только, как справедливо уже отметил Минкин, история вообще полна свалками учебников, внутренне непротиворечивых, написанных по заказу султанов, эмиров, императоров, курфюрстов и так далее, и так далее. Учебник такой написать можно, он будет называться «Краткий курс истории ВКП(б)» или «Марксизм и вопросы языкознания», или как-то еще, например, «Краткая история Великой Отечественной войны». Другое дело, что существует же старинное советско-российское армейское правило: «Не торопись исполнять приказ – его скоро отменят».

Я думаю, не надо обращать внимание на такие инициативы. Кому-то выделят грант, будет устроен тендер и будет назначен тот, кто его выиграет, ему дадут денег, он куда-нибудь уведет эти деньги, купит себе апартаменты в Майами, станет депутатом, потом сдаст мандат и все забудут про этот учебник. Вот в этот учебник должен войти...

О.ЖУРАВЛЁВА: Интересная концепция историческая. Продолжайте.

М.ВЕЛЛЕР: Конечно! Вот, представьте себе, глава «Великие стройки путинской эпохи», «Саммит АТЭС», «Мост на остров Русский», размеры, сроки, сколько было потрачено, сколько в сухом остатке, сколько было украдено, кто сел. Ну, кто на кресла, кто на задницу, по-моему, в тюрьму не сел никто.

Теперь грядет Олимпиада. Как включать Олимпиаду в учебник истории? Что можно сказать о превращении 1-го миллиарда в 8? А, ведь, это только один частный пример. Причем, даже в изначальный миллиард была заложена прибыль.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но это новейшая история. Это новейшая история. Нам говорят о малых детях, о тех, кто еще не заканчивает школу (это как раз время изучения более современной истории), а тех, кто изучает историю России с древнейших времен, о тех, кто изучает историю средних веков, о тех, кто изучает историю России XIX века, историю революции, Вторую мировую войну. С ними-то как быть? Надо им единую концепцию рисовать?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, это тихий ужас. Эта концепция не может быть однозначна, потому что как мы однозначно отнесемся к графу Платону Зубову, который в 22 года стал любовником 63-летней Екатерины, который был красавец и супермен, который лично нанес завершающий удар милосердия императору Павлу и сказал Александру «Ваше Величество, кончайте хныкать, ступайте царствовать», который, в возрасте 55 лет превратившись в дряхлую развалину, влюбился в девочку-бесприданницу, носил кучу рогов на голове и ревновал ее ко всем страшно... Как это вставить в историю? А смотришь на его портрет в Русском музее, красавец, супермен, завидуешь и хочется подражать.

Я боюсь, что не получится, потому что, ну, кто-то из спичрайтеров сгоряча написал этот текст Путину. Потому что как-то насчет Геродота, который отец истории, а Гераклит – ее, так сказать, философский вдохновитель. Противоречие есть! Источник исторического движения. Если ты уберешь противоречие, у тебя будет мертвый макет истории, который ничего не объяснит. На этой моей фразе проект можно бы закрывать, а деньги красть без всяких хлопот, которые, кажется, предстоят.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вы считаете, что все это пустые хлопоты и все равно ничего не будет?

М.ВЕЛЛЕР: Которые кончатся пиковым интересом в казенном доме, безусловно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Про казенный дом тогда сразу. Коротенечко буквально. Маленький вопрос от дамы Мариарус (вот так она подписывается, видимо, просто Мария): «Михаил Иосифович, когда посадят Сердюкова? Устала ждать».

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, как сказал мне один мой друг, отставной полковник КГБ, что, кажется, Сердюков из свидетеля скоро превратится в обвинителя. И кажется, дело к тому идет. И, вот, поскольку сейчас запрещены в Москве, в частности, казино и люди делают ставки на что угодно, ну, как в Европе, кто станет Римским Папой и играют в тотализатор... На месте Римского Папы я бы всех предал анафеме. Вы представляете, ставить на конечно конклав кардиналов, кто станет Папой. Они на это делают ставки.

О.ЖУРАВЛЁВА: А почему нет?

М.ВЕЛЛЕР: Вот и здесь будет ли Сердюков обвиняем? Я думаю, что группу товарищей, товарища Путина, товарища Иванова, товарища Суркова, потому что без него нельзя, и ряд других, товарища Сечина очень интересует, будет посажен Сердюков или нет. Потому что пацан косил бабло по понятиям, заносил оговоренную дольку, на чужую поляну не залезал и, в сущности, обвинить можно только в известной пиар-неосторожности, потому что он гарем посадил верхом на денежные потоки в генеральских должностях. Ну, надо было бы скромнее. Там должны были бы сидеть ребята с такими же свиными мордами, простите, пожалуйста, с такими же серьезными мужскими лицами как у самого экс-министра, но чтобы было видно: да, вот генерал такой, скучный, может быть, бездарный, но...

О.ЖУРАВЛЁВА: И тогда бы ничего не было? То есть вся проблема только, как бы, с формой исполнения?

М.ВЕЛЛЕР: Конечно! Потому что если бы Сердюков сожительствовал не со своим летучим эскадроном, а с такими же пацанами как он, то его возмущенный тесть никогда не наябедничал бы своему другу, что Сердюков при родной молодой жене живет черт знает с кем, с чего и началось. А как писал гениальный мой любимый Юлиан Семенов, устав СС неодобрительно относился к разводам.

О.ЖУРАВЛЁВА: А вы, кстати, неодобрительно относились к гомосексуальным контактам, насколько я знаю. Но мы продолжим...

М.ВЕЛЛЕР: Я затрудняюсь представить себя в этой роли – мне это глубоко неприятно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но мы продолжим наш разговор. Это особое мнение Михаила Веллера. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, наш гость – Михаил Веллер. И мы продолжаем. Михаил Иосифович, вы уже про Папу вспомнили. Вы всегда освещаете все вопросы, которые мы еще не успели задать. Но поэтому, пожалуйста, про Папу поподробнее. Дмитрий интересуется, как вы относитесь к поступку Папы Римского? Почему он ушел? Я вам скажу, что уже высказывается несколько версий. Вот в этой студии Максим Шевченко, например, говорил, что Папа ушел потому, что нужны силы, потому что у церкви предстоит большая новая эпоха борьбы с содомией и со всеми этими ужасными вещами, и поэтому нужен молодой и бодрый понтифик, который победит. Вот сейчас церковь стоит на пороге и должна стать воинствующей.

Другие люди пишут, что Папа ушел, потому что как раз содомия и прочие грехи настолько проникли в саму католическую церковь, что он просто бессилен что-либо сделать и просто, простите меня, чтобы не позориться на старости лет, принял такое решение. У вас есть какая-то еще версия?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, это тот нечастый случай, когда, по-моему, все правы. Потому что есть, вероятно, и одно, и другое, и третье. И возраст не тот, и здоровье не то, и дела делать надо всерьез, а не быть зиц-Папой, который только представляет всех в Папа-мобиле и так далее. Все это так. А как ему бороться, слушайте, я не знаю. И когда продвинутые испанские студенты начинают закидывать его европомидорами по поводу того, что он не одобряет однополые браки, ну, с ума сошли студенты – надо больше работать, очевидно, меньше учиться, если учили не тому.

Что бы сделали в старые времена, ну, не считая веселого и позднего Средневековья, когда что делалось в Ватикане... Ну, не знаю: то, что написано, это ужасно. Что делают со священником, который растлил мальчика? Кастрируют и сажают на кол, и все видят, что справедливость торжествует, что господь не попустит греха такого безобразного, что про Содом и Гоморру в Библии уже написано. А здесь выходят ребята и говорят «Содом и Гоморра – это норма нашей жизни, а господь – фашист».

О.ЖУРАВЛЁВА: Но при этом они вспоминают Пап... Я уж про Борджиа не говорю, но всяких разных, которые чего только не делали, честно говоря. «И не вам нас учить», - говорят они католической церкви.

М.ВЕЛЛЕР: Что касается Италии, то что-то такое, видимо, в Дуче было. Человек, который укротил мафию и заставил ходить поезда по расписанию, да? Иногда его можно пожалеть, потому что быть лидером итальянцев, видимо, еще труднее, чем быть лидером русских. В этом отношении итальянцы еще гораздо большие бандиты, но при этом гораздо меньшие солдаты, и так далее, и так далее.

Я думаю, что это дурной знак, потому что еще в 2005 году, когда было неясно, когда выберут, были фотографии (я вам клянусь), и вот этот человек вызвал мое наибольшее доверие и я почему-то подумал, что именно его и выберут. А коли начинается вот это вот, кажется, оно все пойдет. Кажется, раздается великий бу-бум и великий крах. Он в самом деле не хочет быть этим киндер-сюрпризом Кириенко на дефолт 1998 года. Я думаю, что это имеет место. Я думаю, что католической церкви предстоят ее не лучшие дни. А надо идти в протестанты. Лютер еще в XV веке сказал, что они не то делают.

О.ЖУРАВЛЁВА: Еще одна тема, которую вас очень просят прокомментировать, 400-летие дома Романовых. Краткая оценка. У нас тут были высказывания разнообразные в связи с этим юбилеем.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, эта трагическая история была, как известно, закончена летом 1918 года в городе Екатеринбурге. На том и кончился дом Романовых. И о замечательных семейных и личностных качествах и абсолютной политической бездарности государя-императора Николая Второго много уже сказано и написано. Другое дело, что, на мой взгляд, попытки праздновать те (НЕРАЗБОРЧИВО) если не товарища Сталина, то хотя бы гражданина Романова, еще раз говорят о том, что российский народ волею тысячелетнего исторического развития к демократическому существованию не способен. Демократическое существование превращается в самоуничтожение, когда все, кто могут, выжирают собственную страну изнутри. А кто не могут, находятся в роли несчастных, униженных и оскорбленных, которых хочется пожалеть, пока они не занимают чиновные должности и присоединяются к рядам вот этих грызунов, которые выжирают изнутри.

То есть нам нужен император или нам нужен генсек, или нам нужен господин президент, или нам нужен великий князь. А под десницей у него будет опора идеологическая – православная церковь, которая будет владеть душами и души эти вести по мановению десницы великого лидера. Ну, вот так, ну вот такая карта выпала.

О.ЖУРАВЛЁВА: Это возможно, вы полагаете?

М.ВЕЛЛЕР: До сих пор с той или иной мерой неуспешности это и происходило. Но следует признать, что если советский опыт, который начинался как великий идеал, оказался неудачен, то демократический опыт оказался еще более неудачен, потому что оказался несравненно более мелок, гадостен и вообще как-то бессмыслен. Другого глобуса у нас нету. Вот, прилетел метеорит – интересно, не оторвался ли он от другого глобуса, не сигнал ли это оттуда?

О.ЖУРАВЛЁВА: Что надо переселяться?

М.ВЕЛЛЕР: Но пока мне это все не нравится. Ну, не нравится мне это все, понимаете? И уехать некуда.

О.ЖУРАВЛЁВА: Да ладно? Вам-то некуда? Вам есть куда. Тут неподалеку.

М.ВЕЛЛЕР: На Марс?

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну нет, ну, зачем на Марс? Еще несколько кратких вопросов. «Белковского посадят?» - интересуются. Вы знаете историю с Белковским? Он как раз с РПЦ неправильные слова говорил.

М.ВЕЛЛЕР: Я надеюсь, что его не посадят, ибо это человек крайне остроумный, прекрасно информированный и любознательный. Мне бы не хотелось.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, мало ли, чего вам не хотелось.

М.ВЕЛЛЕР: А что случилось?

О.ЖУРАВЛЁВА: Вам хотелось, чтобы посадили Сердюкова, его пока не посадили. А Белковский высказался по поводу РПЦ, его теперь будут...

М.ВЕЛЛЕР: С писателями не считается никто, я знаю.

О.ЖУРАВЛЁВА: ...будут за экстремизм привлекать.

М.ВЕЛЛЕР: Он предложил там что-то взорвать, убить, посадить?

О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, взорвать – нет. Ехидничал и остроумничал.

М.ВЕЛЛЕР: И что?

О.ЖУРАВЛЁВА: А почему какой-то Белковский вообще выступает по поводу нашей родной РПЦ? Вы же хотели, чтобы с крылом православия все происходило.

М.ВЕЛЛЕР: А высказывания уже запрещены? Уже нельзя?

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну а как вы хотите? Если главенствующая роль нашего главы, там, папы, князя, императора, как вы сказали, с правым крылом, православной церковью, то будет так.

М.ВЕЛЛЕР: А атеизм еще разрешен?

О.ЖУРАВЛЁВА: Не могу вам ответить на этот вопрос. Мне трудно вам сказать. Это оскорбление чувства верующего.

М.ВЕЛЛЕР: А вот если есть человек, который убежденный материалист, естественник, историк, эволюционист? И вот его здравый разум и его идеалистические чувства глубоко оскорбляются тем, что он считает опиумом для народа и религиозным мракобесием, то его посадят или, может быть, сожгут, или как? Честное слово, эти ребята объелись белены. Должен быть император, который будет так вот нарезать поляну «Вот до сюда можно, вот до сюда нельзя». Или священников расстреливают методом всовывания нагана в рот и догоняют все это телеграммами, и обязательно повесят 100-200 священников, попов, чем больше, тем лучше. Или объясняют, что кто косо взглянул, тот – государственный преступник.

Скажите, как можно строить коммунизм либо капитализм с таким народом? Видимо, нельзя. Иногда я сочувствую до слез нашим правителям, какими бы они ни были. Потому что если вдруг представить, что они станут чисты как вздох младенца, они будут благоухать как фиалки и сияние неземное будет исходить из их глаз и они захотят положить жизнь своя на алтарь народа своя, они могут повеситься сразу, потому что не получается. Это ужасно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, подождите. Мы имеем то, что имеем. Фиалки, все вот эти вот чистые духом и так далее люди хотят спасать детей, защищать нас от врагов и вообще заботиться о нас же, стараются изо всех сил. Получается, конечно, так себе, прямо скажем. История с мальчиком, погибшим в Америке – вы следили за ней? Что вы скажете об этом?

М.ВЕЛЛЕР: Я узнал об этом из телевизора. Нет, пока они не пахнут фиалками, у них задачи простые – они трудолюбиво воруют совершенно честно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но что тут-то воровать? Зачем подставлять огромные структуры, включая прокуратуру, МИД и так далее?

М.ВЕЛЛЕР: Нет, ну должна же быть прокуратура чем-то занята. Об этом уже настолько все сказано, в самом деле. 4 года назад погиб Дима Яковлев. После закона Магнитского, раздался страшный плач. Поскольку плачу по закону Магнитского в Думе нужно было придать какое-то интеллигентное направление, то сообщили, что это плач по замученным детям. Я не понимаю только, почему они соответствующую симфонию Малера не заводят во время слушаний вот этого плача замученных детей?

Ну да, это очередная та самая шумовая граната. Почему в Америке? Почему не в Италии? Почему не в Испании? Почему не 1,5 тысячи несчастных гибнущих в год в России? Ну, потому что никого не интересует, знаете, собственность в Тикси – интересует собственность в Майами. Ну, все абсолютно понятно.

О.ЖУРАВЛЁВА: Но здесь же нет абсолютно никакой логики.

М.ВЕЛЛЕР: Как нет?

О.ЖУРАВЛЁВА: Если человек, которого интересует собственность в Майами, который, более того, когда-то писал там где-то о том, что теперь это его вторая родина, он там получил образование, у него все прекрасно. Уполномоченный по правам ребенка приходит и излагает кучу фактов, абсолютно непроверенных, трубит о них на каждом углу. Ему под козырек берет МИД и делает громкое заявление по этому поводу, что американцы опять придушили, скрыли, обидели и вообще всех в тюрьму. Прокуратура говорит, что они возбуждают уголовное дело по убийству, а потом выясняется, что техасский шериф прекрасно принял дело к исполнению и вообще история не об этом. Ну, это ж позор?

М.ВЕЛЛЕР: Ну, вы знаете, тут просто называется «У меня нет слов». Ну, какой позор? Ну, вы понимаете, когда крадут все, что могут, и глядят тебе в глаза чистыми голубыми глазами, и говорят, что ничего подобного – это все для вашего блага... Когда год за годом, год за годом деньги сотнями миллиардов долларов официально (неофициально – отдельно) вывозятся из страны, вкладываются под 1-1,5%, взаймы берутся под 7-8% и даже лучшие из имеющихся экономистов как Дмитриева, Глазьев и так далее говорят, что это ошибка, это все равно, что человек, который вырезал семью с 10-тью детьми, стоит на суде и говорит «Вы знаете, действительно, я допустил ошибку, я признаю, я оступился на своем пути». Его на куски порвать – вот, душегуб – он говорит, что он допустил ошибку. Это государственное преступление. Но так, как я говорю, говорить нельзя, я немедленно беру свои слова обратно, я не согласен со своим внутренним голосом. Преступлением это может назвать только суд, и раньше или позже, конечно, суд истории скажет, что это был преступный режим, который воровал все деньги.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо, а история с настоящей мамой, которую нашли, помыли и привезли в телевизор, это что за клоунада?

М.ВЕЛЛЕР: А вы бы хотели, чтобы ее немытую привезли, что ли, честное слово?

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо, она на обратном пути все равно была снята с поезда за хулиганство и пьянку.

М.ВЕЛЛЕР: Бывает.

О.ЖУРАВЛЁВА: Я знаю, что бывает. Вас, наверняка, тоже когда-нибудь пытались снять с поезда.

М.ВЕЛЛЕР: Меня просто душат эмоции. Меня за другое хотели снять – не за то, что я был немытый, у меня были другие столкновения, ну, вполне лояльные, нет-нет, без всяких судимостей.

Вот так пишется военная история, вот так пишется гражданская история, вот так поднимается экономика, вот так проводится реформа образования, реформа армии, реформа медицины. Вот через то самое место, где спина теряет свое благородное название, страна идет к светлому будущему, встав с колен. Скажите, пожалуйста, каким местом, встав с колен, она смотрит на весь остальной мир?

Вот вам качество мозгов. Вот, если таково качество мозгов людей в соответствующих органах (коллективное качество), на что мы можем рассчитывать? Это напоминает последнюю главу книги Боконона из бессмертной книги Воннегута «Колыбель для кошки». Глава состояла из одного только слова – «Нет». Вот, я боюсь, что не получится. Ну, что я могу сделать?

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вообще ни у кого ничего не получится?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, у отдельных... Вот, на личном уровне, да? То есть могут быть талантливые кто угодно – врачи, учителя, строители, инженеры, изобретатели, писатели, композиторы. Да. Они могут быть здесь. Ну, каждый получит свою долю добра и зла. Они могут уезжать туда. Но неким образом сделать государство, где вот это все будет процветать, я боюсь, что наша великая эпоха осталась в прошлом, выглядит, мягко говоря, неоднозначно, называется «Великий Советский Союз», потому что иначе не получается. Ведь, дело не в том, у кого конкретно какое IQ. Это же неправда, что африканцы, допустим, тупые обезьяны. Нет, вот они, парламентарии, миллиардеры, нормальные люди. Дело не в этом. Они могут встроиться в чужой социум, в цивилизацию, которая создана другими, и быть отнюдь не худшими сыновьями. Но сами создать этот социум они не могут. Вот это азиатская Россия, возвращаясь к учебнику истории. Московия никогда не была наследницей европейской Киевской Руси, это был татарский улус. Александр Невский был ординский беклярбек. Все это были совершенно сатрапские, восточноазиатские, ординские способы правления, которые тянутся до сих пор. Чтобы это исправить, нужно сначала хотя бы знать историю. А тут нам опять хотят сказать, что не наше дело.

О.ЖУРАВЛЁВА: А тут нам опять хотят сказать про учебник истории. Но и это не единственная проблема на сегодня. Мы продолжим этот разговор. Это писатель Михаил Веллер, меня зовут Ольга Журавлёва. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, мой собеседник – писатель Михаил Веллер. Мы все время с вами, Михаил Иосифович, на давнюю историю как-то сворачиваем и на учебники. А есть еще одна тема. Она, как бы, историческая и, как бы, юридическая, и какая угодно еще.

Вот тут недавно опять по поводу Библиотеки Шнеерсона были некоторые события. И Путин сказал, что это собственность российского государства и передавать ее кому-либо сейчас невозможно, потому что это неправильно, это откроет ящик Пандоры. «Если начнем удовлетворять иски подобного рода, то не счесть конца будет этим претензиям, и к чему они приведут, непонятно». Ну, вот, как-то не готовы мы к передаче. Ладно, бог с ней, с Библиотекой Шнеерсона. Мы совсем недавно приняли решение о передаче коллекции (НЕРАЗБОРЧИВО). Книги, там, всякие другие интересные вещи. Прекрасно поработали. Нам чудесно совершенно Екатерина Гениева рассказала, что, благодаря, собственно, этой передаче обработали всю коллекцию, собрали лучшее, оцифровали, теперь все это будет в доступе, все довольны и счастливы. И Эстерхази у себя там в Австрии тоже счастливы, получают, что называется, свою семейную реликвию.

Так вот вы мне скажите, все-таки, надо что-то возвращать? Вот, что немцы, например, у нас забрали, понятно, что надо возвращать. То, что мы у немцев трофейно вывезли, вроде как, имеем право. А то, что немцы у кого-то забрали, а потом мы у немцев отняли, это надо возвращать? Вот, есть какая-то грань? Вот, например, Романовым возвращать Зимний дворец не надо, а, вот там не знаю, Веллеру дом на Мытной, если у него был, доходный надо? Где грань?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, во-первых, меня совершенно возмущают эти попытки. То есть тут мы своих сирот в Америку никаким американцам не отдадим, а тут каким-то американским евреям какие-то книги возвращать. То есть совершеннейшая несправедливость налицо! Уж если мы вот это, так уж об вот этом... Потому что если мы всех начнем раздавать, так это с кем мы останемся? По старому анекдоту «Лёня, останемся вдвоем». Так что, разумеется, никому ничего не давать.

В каких случаях надо давать? Первое, когда тебе за это дали денег.

О.ЖУРАВЛЁВА: М? Так это «продавать» называется.

М.ВЕЛЛЕР: «Не знаешь ты, брат, мадьяр», - сказал старый сапер Водичка. Мы никогда не узнаем, каковы были откаты при какой бы то ни было международной сделке. Коли откаты есть, так они уж есть. Моя любимая артиллерийская команда, вернее, отзыв после производства выстрела, как правило, третьего номера расчета «Откат нормальный». Он стоит справа, у правого колеса и смотрит, насколько оно все в люльке отходит. Так вот откат, конечно, зашкаливает за нормальный, это первое.

Второе. Что мы с этого будем иметь? То есть от всех этих шнеерсоновцев нам пользы не надо никакой, потому что свое бабло все равно увозим туда и фактически они им пользуются, потому что эти же сотни миллиардов вращаются в американском бюджете. Конечно, не отдавать.

Но что касается Дрезденской галереи, когда-то у меня было много друзей-искусствоведов из Эрмитажа. Ну, все эти истории в хрущевские времена, мы все понимаем. Хотелось бы что? Все брать и ничего не отдавать. Ну, иногда, все-таки, надо же делать, вы понимаете, какие-то жесты. Мы же должны быть щедрыми, благородными, глубоко справедливыми ребятами.

О.ЖУРАВЛЁВА: Я прошу прощения за грубость: а нафига мы должны быть честными и благородными? Вот, извините меня, история с Юлией Тимошенко, которая подписала там кабальный для Украины контракт. Я вчера имела неосторожность спросить у украинского же прокурора, как насчет российской позиции, к ней претензий нет? Нет, потому что Россия заключала контракт в пользу себе.

М.ВЕЛЛЕР: Правильно.

О.ЖУРАВЛЁВА: И это правильно и хорошо.

М.ВЕЛЛЕР: Так вот смотрите. Одной рукой воруют все безмерно и безбрежно. Другой рукой говорят «Надо повышать престиж российского государства на международной арене». Зачем говорят? Ну, потому что, вот, по отдельности должны быть такие тезисы.

Понимаете, когда человек, допустим... Вот, у него 21 пункт мыслей. 20 пунктов занято воровством, на 21-й пункт он уже ничего не соображает, у него отвлечено внимание. И в результате сходит с рельсов Невский экспресс и пресс-служба объявляет «Эквивалентно 7 кг тротила». Почему 7-ми? Почему не 17-ти? Почему не 7 килотоннам? 7 кило – это начинка морского шестидюймового снаряда. Это яма по грудь, это влезает пулемет со вторым номером, это колеса локомотива разлетаются вдрызг. Почему 7-й вагон? А это был натяжного действия. Очень интересно. Там еще перышка не было воткнуто? А почему не капсуль? А на завтра был взрыв-патрон.

То есть эта техногенная катастрофа была настолько неумело подана терактом, а народ хавает. Ему скажут тысячу раз. Ну, интернет, конечно, возмущался страшно, фильмы выкладывали. Так вот и здесь не хватает активных участков коры головного мозга, чтобы за пределами решения двух важнейших задач – удержания власти и воровства – говорить что-то связное.

И тогда берут совершенно больную алкоголичку, место которой в работном доме, и она заявляет «Верните мне ребенка». Она, конечно, не заявляла, она поставила где-то свою подпись и так далее, и так далее. Всё, ведь, всем понятно.

Астахов борется за права ребенка. Тут говорят, борьбу собираются исключить из Олимпийских игр. Я никак не понимаю, почему. Древнейший вид. Ведь, в Древней Греции был. Почему они борьбу исключат? Журналисты об этом не говорят – у них тоже нету мозгов. Я ни в коем случае не о вас, да.

О.ЖУРАВЛЁВА: А я – ведущая эфира. Я чего? Я так сижу.

М.ВЕЛЛЕР: Вот, в среднем, журналистам некогда думать. Они транслируют новости как дятел – тук-тук-тук по столбу. А вот там следующий передает.

О.ЖУРАВЛЁВА: Так это их функция.

М.ВЕЛЛЕР: Да. Вот, совершенно верно: партия одна, а стучать надо громче. Таким образом мы видим страшную глупость...

О.ЖУРАВЛЁВА: Михаил Иосифович, возвращаемся к теме реституции. Скажите мне, пожалуйста...

М.ВЕЛЛЕР: Ничего не давать никому.

О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, подождите. Ну, вы же говорите про престиж.

М.ВЕЛЛЕР: Да.

О.ЖУРАВЛЁВА: Престиж – он, в общем-то, как бы, не очень материальная штука, хотя, да, в каком-то смысле материальная тоже.

М.ВЕЛЛЕР: Пусть боятся.

О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, подождите. В случае с Библиотекой Шнеерсона, вы, наверное, помните, история такая, что были хасиды там, они там подали в суд, там было принято решение и кое-кто здесь говорил о том, что...

М.ВЕЛЛЕР: Если бы это была библиотека не Шнеерсона, а в самом деле Эстерхази или Бисмарка... Но понимаете, ведь, какая история?..

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть здесь принципиальна именно эта позиция?

М.ВЕЛЛЕР: Это имеет огромное значение, потому что недавно какой-то египетский подданный араб помочился в Волгограде на вечный огонь и остался жив. Если бы это сделал христианин на исламскую святыню, пошла бы резня по всему миру! Теперь представьте себе на один миг, на одну нано-секунду, что это сделал не египтянин, а израильтянин. Ого-го, что бы было с этого!

То есть арабские террористы, исламские – они плохие люди во всех случаях кроме одного – когда они убивают израильтян. Вот тогда они – хорошие ребята, а израильтяне сами виноваты. Во всех остальных случаях исламские террористы – звери.

Поэтому если бы это была исламская библиотека, вот, Ирану ее отдать, отдали бы мы ее Ирану. А эти перебьются, они и так слишком много всего наворовали в Америке, рулят Голливудом. Во им заместо книг.

О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вы видите чистый антисемитизм в истории с реституцией в данной ситуации?

М.ВЕЛЛЕР: Нет, не чистый. Он весьма замешанный, слоеный, очень культурный, с исторической подоплекой. Но я бы сказал, и он также имеет место.

О.ЖУРАВЛЁВА: Грустно, потому что говорят, опять же, специалисты, что достаточно было более грамотно вести переговоры, никакого скандала бы не было. Часть книг бы передали, часть бы скопировали и вообще никто бы в суд не подавал, было бы всем счастье.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, если б в 1991 году Комитет Госбезопасности вел дела грамотнее и арестовал троих орлов с пристяжью в Беловежской Пуще, то мы бы сейчас вели совсем другой разговор. Но вот мозги заклинивают у ребят, они хотят непротиворечивый учебник. Какой учебник? Как воровать деньги, что ли?

О.ЖУРАВЛЁВА: Анатолий пишет «Как бывший артиллерист скажу, ваша мысль мне симпатична».

М.ВЕЛЛЕР: Спасибо, коллега.

О.ЖУРАВЛЁВА: Откат нормальный, прямо скажем. Ну, тогда в заключение после всех криков «Браво!» и так далее скажите, пожалуйста, ну а на что-то вы смотрите с надеждой, на кого-то?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, что самое ужасное? Смотрите. Закон любой вообще существует для того, чтобы способствовать добру и противостоять злу. Закон в безвоздушном, бездушном, бессовестном пространстве не существует. И человек, который отправляет закон, он смотрит какую-то ситуацию... Скажем, вообще трое мужиков, которых затерроризировал хулиган, убили хулигана. И они его оправдывают. Они помогают повернуть закон так, чтобы они были оправданы.

А у нас плевать на цель – надо их засадить. И плевать, что они – нормальные рабочие мужики. Вы представляете, каждое СИЗО и шестой на зоне сидит за самосуд и сидит! То есть у нас люди, когда они начинают оправлять закон, когда они – госчиновники, они не думают о том, что нужно творить добро, о том, что нужно способствовать нормальной жизни людей. Они думают о том, чтобы прямым путем и с максимальным КПД отправлять свои условно буквенные функции. Этим людям нельзя давать власть. Вот, немцев, голландцев, американцев сажать на чиновные должности, а свои пусть держат госэкзамены как в конфуцианском Китае чиновники, потому что ничего у нас не получается. Вот, что-то я уже отчаялся.

О.ЖУРАВЛЁВА: Как-то с оптимизмом сегодня не очень, но будем надеяться.

М.ВЕЛЛЕР: У меня по дороге тележка с оптимизмом просто потерялась.

О.ЖУРАВЛЁВА: Потерялась, да. Один пришел Михаил Веллер сегодня. Меня зовут Ольга Журавлёва. Всем большое спасибо, всего доброго.

М.ВЕЛЛЕР: Всем извините.