Александр Проханов - Особое мнение - 2013-02-06
О.ЖУРАВЛЁВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва. Наш гость – писатель и журналист Александр Проханов. Здравствуйте, Александр Андреевич.
А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.
О.ЖУРАВЛЁВА: Несмотря на то, что вы – писатель и журналист, диплом-то вы писали, наверняка, не по журналистики, а вовсе даже по какой-нибудь инженерной части. Сами диплом писали в свое время.
А.ПРОХАНОВ: Психоаналитика.
О.ЖУРАВЛЁВА: Неправда.
А.ПРОХАНОВ: Нет, правда.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, скажите честно, вы диплом сами писали?
А.ПРОХАНОВ: Ну, что я, дурак, что ли? Уже в то время можно было купить диплом.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вы заставляли негров трудиться? Скажите честно.
А.ПРОХАНОВ: Это были малайцы.
О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно. Ну а, тем не менее, как вы считаете, угрожает нашему обществу то, что достаточно много фальшивых дипломов, да сейчас еще и чуть ли не в первых рядах правительства обнаруживаются люди с фальшивыми дипломами?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, не угрожает. Нашему обществу это уже не угрожает.
О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно, хорошо. А скажите, пожалуйста, вы не помните, вот, в 1961 году или там около того, когда переименовывали Сталинград, были протесты какие-нибудь?
А.ПРОХАНОВ: Я не помню.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ваши знакомые возмущались, плакали?
А.ПРОХАНОВ: Нет, ну я знаю, что после XX-го и после XX-го съезда партия была расколота. Сталинисты, вот те сталинисты, которые брали Берлин, которые были живы, которые, действительно, кидались за родину, за Сталина в атаку, они ненавидели Хрущева. И вот эта акция была ошеломляющей. Более того, эта акция, конечно, расколола мировое коммунистическое движение. Мы потеряли свои компартии в Европе, в США.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, «мы» - вы так говорите в целом. А вы-то лично были против переименования?
А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, я тогда был абсолютно вне политики и, по-моему, я занимался другими делами. Это вот теперь, под старость лет я понял, что совершено гигантское злодеяние. А тогда я не понимал этого. Но я слышал. Вот, встречаясь даже со своими такими, старыми друзьями, ну, чуть ли не учителями, я видел такие, злобные глаза и отвращение, которое они питали к Хрущеву, совершившему... Теперь-то я понимаю, что он совершил метафизическое преступление. А тогда люди считали, что это такое, вот, политическое преступление.
О.ЖУРАВЛЁВА: Сейчас, как вы считаете, можно говорить о переименовании города обратно? Нужно?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что это неизбежно. Это просто неизбежно, поскольку вся эта тема – она присутствовала, и в Перестройку она присутствовала, когда особенно велики были атаки на Сталина. Она присутствовала и в эти 20-е годы, когда к нам стал возвращаться миф Сталина, когда Сталин пришел к нам не как тот Иосиф Виссарионович Сталин, структуралист, большой знаток и победитель в войне, а такой, великий, таинственный миф о Сталине. Все мечтали увековечить это имя опять, вернуть это имя Сталинграду.
А то, что он будет переименован, разве не чувствуете, что все к этому идет дело? Вот сейчас только 6 дней в году Сталинград будет называться Сталинградом, остальное время будет...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вот это вот 6 дней в году – это вообще какая-то странная затея, вам не кажется?
А.ПРОХАНОВ: Да ничего не странная. Я думаю, что это такое, постепенное переименование.
О.ЖУРАВЛЁВА: А давайте еще 6 дней будет Царицын?
А.ПРОХАНОВ: Нет, я думаю, что это будет через несколько дней 2 дня в году, он будет называться Волгоградом – это в день XXII съезда партии, в день смерти Хрущева.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, а давайте 6 июня Александр Андреевич Проханов будет у нас Александр Сергеевич Пушкин? И что это даст?
А.ПРОХАНОВ: Ну а почему бы нет? Ведь, бывали времена, когда вообще люди теряли свои имена и получали номера. А потом медленно возвращали себе свои имена. Чему здесь удивляться? Это такая вот история, которая разбрасывает имена, отнимает имена. Ничему не удивляйтесь, Оль. Вы же на «Эхо Москвы» работаете.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, в таком случае тогда о чем переживать? Как ни назови, город-то останется городом, а битва останется битвой.
А.ПРОХАНОВ: Нет, вовсе нет. Семантика – это непростая наука, и топонимика – это вещь таинственная. Недаром Патриарх Никон перетащил под Москву топонимику Святой земли.
О.ЖУРАВЛЁВА: Новый Иерусалим?
А.ПРОХАНОВ: Вы – знаток, да. Потому что такие имена как Голгофа, Крестный путь, Иордан, Гефсиманский сад – это, по существу, земляное Евангелие, где Иисус ходил. А Сталинград, имя Сталинград (я не о Сталине говорю, я говорю об имени Сталинград), оно такое же значительное, громадное и таинственное как имя Иерусалим, Вифлеем, Мекка, Медина. Потому что под Сталинградом была одержана мистическая победа. Не в Берлине 1945 года – там просто красное знамя было водворено над Рейхстагом. А сама победа, когда были сломаны вот эти вот кости, когда вот эти силы тьмы стали отступать и начинался рассвет в мире. Если бы не было Сталинграда, мир был бы фашистским и мы бы жили сейчас с вами в фашистском мире.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну вот сейчас Сталинграда нет уже некоторое время.
А.ПРОХАНОВ: Вот поэтому Сталинград – это место святое. И народы... Конечно, я не представляю, как евреи или палестинцы отказались бы от Иерусалима, а арабы от Мекки. И только наши идиоты хрущевцы, они отказались от великого святого имени Сталинград. А, ведь, через это имя были проточены коридоры, колодцы в небеса. Оттуда, через эти коридоры вливались огромные силы в наш народ и стреляный, и порубанный, в наши институты.
У меня даже возникает мысль, что Советский Союз стал умирать после того, как у Сталинграда отняли его имя. То есть перекрыли вот эти вот каналы, вот эти коридоры, которые связывают нас с небесами, с великими этой истории.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, Сталина нужно канонизировать, я правильно понимаю?
А.ПРОХАНОВ: М?
О.ЖУРАВЛЁВА: Православная церковь должна канонизировать Сталина?
А.ПРОХАНОВ: Вы сейчас переходите на другую тему. Сталинград и Сталин – вещи близкие...
О.ЖУРАВЛЁВА: А, Сталинград и Сталин – все-таки, разные вещи?
А.ПРОХАНОВ: Они, конечно, разные вещи.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так?
А.ПРОХАНОВ: Разные вещи. Но, конечно, это не Троцкоград или не Хрущев-ленд. Конечно, Сталинград – он Сталинград, во-первых, потому что там были принесены эти грандиозные жертвы, что там была, повторяю, одержана эта мистическая победа. Что победителем, победоносцем, генералиссимусом в этой войне был не просто народ, а структурированный народ, народ, который был объединен в батальоны, в полки, в армии, фронты.
О.ЖУРАВЛЁВА: Но были командующие фронтом, были военачальники.
А.ПРОХАНОВ: Были командующие фронтом, были комбаты, были ротные и был генералиссимус. И поэтому Сталин абсолютно причастен к этой победе. И поэтому Сталин в каком-то смысле, он – помазанник этой победы. И я не исключаю, что в какой-то момент будет святой мученик Иосиф, которого в 1953 году убили за его великие деяния во имя родины и мира.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ах вот как? У вас такие связи. «А, может быть, сперва у нас спросите?» - спрашивает волгоградец. Мнение волгоградца вы учитываете?
А.ПРОХАНОВ: Старина, я у тебя спрашиваю, как ты к этому относишься? Мои друзья-волгоградцы, например, замечательный Андрей Серенко, он инициировал эту идею и этот референдум, который состоялся. Он состоялся не по воле москвичей, не по моей воле.
О.ЖУРАВЛЁВА: Александр Проханов со своим особым мнением. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.
РЕКЛАМА
О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, здесь в студии писатель и журналист Александр Проханов. Александр Андреевич, вроде бы, вспомнил, о чем писал диплом. Ну, расскажите-расскажите. Сам, ведь, писал.
А.ПРОХАНОВ: Я писал диплом на тему «Интерцепторное наведение противотанковых ракет ближнего действия с проводным управлением».
О.ЖУРАВЛЁВА: Это в МАИ было или где?
А.ПРОХАНОВ: Диплом писал в МАИ, да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, хорошо. То есть сами писали, до сих пор название помните. Прекрасно. Поэтому, наверное, вас вот эти все уже в поэтической и писательской жизни, не оставляли вот эти вот темы, да? То есть вам всегда это интересно – техника, наведение и все такое. Да?
А.ПРОХАНОВ: Нет, не поэтому. Просто... Может быть, отчасти поэтому. Я-то, в общем, гуманитарий, конечно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Типичный.
А.ПРОХАНОВ: Но просто техника – это же целый огромный мир. Машина – она, если она не одухотворена и не опоэтизирована, она страшна, она разрушительна. Поэтому задача художника, задача, может быть, философа и мыслителя – одухотворить машину, приручить машину, сделать ее частью мировой гармонии, снять противоречия между природой и машиной, человеком и машиной.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вас не оставляют комментариями по поводу Волгограда-Сталинграда. Пишут, что только 3% жителей, 35 тысяч подписей Волгограда хотят, чтобы их город носил имя палача, убившего миллионы своих граждан. Что вы на это скажете?
А.ПРОХАНОВ: Что я скажу на это? Как я верю статистике! Вот, мне покажут...
О.ЖУРАВЛЁВА: А, не верите. Просто это фальшивое всё.
А.ПРОХАНОВ: Как мне покажут какие-нибудь статистические данные, что в нашей стране 95% поддерживают по-прежнему Бориса Николаевича Ельцина, я не верю этому.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, сегодня в интервью Всеволода Чаплина он как раз говорил о том, что в Сталине было много плохого и было разное, и, действительно, Сталинград – это победа, а Сталин – это отдельная персона.
А.ПРОХАНОВ: Всеволод Чаплин – конечно, он не является отроком Варфоломеем, как мы это знаем.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да, совершенно верно.
А.ПРОХАНОВ: Но церковь начинает пересматривать свое отношение к советскому периоду. Это раньше, в 90-е годы там было тотальное неприятие, потому что церковь была абсолютно либерализована. Все вот эти церковные прелаты, которые нам рассказывали о советском периоде, они люто ненавидели советский период. Новое поколение священников, духовенства – они смотрят на советский период очень сложно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Просто забыли уже историю церкви при Сталине том же, да?
А.ПРОХАНОВ: Нет-нет. Скажем, очень интересен взгляд, когда говорят, что Сталин гнал священников, разорял престолы, убивал...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, сажали-то при нем священников будь здоров как.
А.ПРОХАНОВ: ...кидали их там в негашеные извести. Некоторые наиболее духовные представители православия говорят «А, ведь, церковь к концу XIX-го и началу XX-го века, она совершенно остыла, она была мертвой».
О.ЖУРАВЛЁВА: А, ну, то есть это нормальное очищение, процесс мученичества?
А.ПРОХАНОВ: Нет, это бич божий. Через это, через большевистское гонение на церковь ее учили, ей показали, как она страшно пала. Ведь, все семинаристы были наполнены революционерами. Первая маевка прошла...
О.ЖУРАВЛЁВА: Да мы знаем одного революционера-семинариста, да.
А.ПРОХАНОВ: Вы только одного знаете, а я знаю тысячи семинаристов.
О.ЖУРАВЛЁВА: Я про нескольких слыхала, да.
А.ПРОХАНОВ: Первая маевка прошла в Троице-Сергиевской лавре. Семинаристы с преподавателями провели эту первую маевку. Поэтому церковь, которая с красными бантами провожала, по существу, государя-императора на эшафот, на Голгофу, в глазах божьих она совершила ужасное отступление. И на нее был направлен этот бич божий. Это говорю не я, я цитирую наиболее...
О.ЖУРАВЛЁВА: Но вы-то с этим согласны.
А.ПРОХАНОВ: Мне этот взгляд кажется очень глубоким. И поэтому...
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть тот же Сталин – это бич божий, который позволил церкви подняться до других духовных высот?
А.ПРОХАНОВ: Ну, по существу, из этих остывших пивших чаи в Мытищах, если вы помните, полных священников вдруг возникли мученики, новомученики, которые потом, как говорят опять люди церкви, молились за победу 1945 года. Они, по существу, летали над полями брани и они вымолили победу. Поэтому, действительно, люди, мыслящие метаисторическими категориями и обладающие мистическим опытом, они позадумываются об этих таинственных связях: как павшая церковь, которая, по существу, не предотвратила революции в России... Она не вела за собою общество, она не вела за собой народ. Она в каком-то смысле виновата во всем этом братоубийстве, в этой Гражданской войне. Как она, благодаря этим страшным гонениям, благодаря мученическим смертям?.. А, ведь, священников убивали страшно, именно мученическими смертями и они умирали как мученики за Христа. И тем самым они превратились в...
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот, я просто пытаюсь понять, Александр Андреевич, вот, как в вашей голове укладывается все сразу?
А.ПРОХАНОВ: Это потому что два полушария, Оленька, два полушария.
О.ЖУРАВЛЁВА: А, в одном товарищ Сталин и революционеры – хорошие, а в другом...
А.ПРОХАНОВ: Просто у вас 3 полушария.
О.ЖУРАВЛЁВА: У меня, боюсь, больше. У меня вот это все в разные как-то точки раскладывается и вместе не совмещается.
А.ПРОХАНОВ: Ну, вот, пытайтесь-пытайтесь.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, возможно, я чего-то не понимаю.
А.ПРОХАНОВ: Ладно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию вокруг полковника Квачкова. И вот главный вопрос от Ильи из Ярославля: «Вы разделяете его взгляды и способы их реализации путем возможного переворота?»
А.ПРОХАНОВ: И не являюсь ли я, на самом деле, Квачковым, который пришел к вам в эфир.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вы неоднократно рассказывали о том, что вы ему сопереживаете и...
А.ПРОХАНОВ: Итак, я отвечаю на этот вопрос, так, как я его понимаю. Я считаю, что Квачков – это мученик и герой.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так?
А.ПРОХАНОВ: По многим статьям. Потому что он как никто, может быть, другой чувствует трагедию русского народа, который на глазах умирает, погибает, исчезает. И он испытывает такую боль, какую, видимо, господь не придумал ни для того, кого режут ножами и вырезают клоки со шкуры, ни тому, кому выкалывают глаза. Потому что быть сыном умирающего народа – это одна из самых страшных трагедий. И Владимир Васильевич Квачков чувствует эту трагедию. И он не в состоянии справиться...
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы поближе к методам.
А.ПРОХАНОВ: А какие методы?
О.ЖУРАВЛЁВА: Его же судят не за то, что он чувствует.
А.ПРОХАНОВ: А какие методы? Я не знаю, он...
О.ЖУРАВЛЁВА: Его обвиняют в попытке государственного переворота.
А.ПРОХАНОВ: Обвиняют, но еще не обвинили. Еще не обвинили. Может, он выйдет оттуда просто святым, а обвинят прокурора. Суд-то еще только идет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Последнее заседание по делу Владимира Квачкова и Александра Киселёва состоялось сегодня в Мосгорсуде. Прокурор попросил 14 и 12 лет колонии строгого режима для Квачкова и Киселёва.
А.ПРОХАНОВ: Суда-то не было еще, завершения суда-то еще не было. Суд-то не вынес решение. Поэтому методы определит суд.
Так вот я вам рассказываю, что Квачков – герой. Он – герой. Он – одиночка.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так он что делал-то в результате, Александр Андреевич, вы мне объясните? Его обвиняют в подготовке мятежа. Он готовил мятеж, чтобы спасти русский народ?
А.ПРОХАНОВ: Вы меня спрашиваете?
О.ЖУРАВЛЁВА: Да.
А.ПРОХАНОВ: Я не знаю, готовил ли. А Рохлин готовил мятеж или нет? Не готовил? А генералы сталинские?
О.ЖУРАВЛЁВА: Александр Андреевич, не валяйте дурака.
А.ПРОХАНОВ: Я должен знать, готовил или нет.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы же мне объясняете, что он – герой. В чем его героизм?
А.ПРОХАНОВ: Героизм в том, что он решил один на весь мир прокричать. Он проклял этот уклад, он проклял эту реальность, которая убивает его народ. А все патриотические лидеры и партии – они теплые, они дряблые, они не выступили, они не кинули себя на амбразуру. Я не знаю, готовил ли он мятеж. Может, он имитировал этот мятеж. Может, это акт самосожжения. Скорее всего, Квачков – это самосожженец. Какой заговор? Какой заговор? Ну, что вы?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть вы не верите в обвинения в подготовке мятежа, правильно я понимаю?
А.ПРОХАНОВ: Нет, я верю в обвинения, я верю в необходимость для прокурора затолкать Квачкова в тюрьму.
О.ЖУРАВЛЁВА: Это другой вопрос. Вопрос в том, что конкретно делал Квачков? Вы считаете, что он думал, кричал, требовал, переживал?
А.ПРОХАНОВ: Я не знаю. Я, к счастью или к сожалению, не состоял в его организации.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну тогда как вы можете судить, был ли он святой или у него были какие-то свои там затеи?
А.ПРОХАНОВ: Как я могу судить? По правам свободы личности. Я вижу, что он – абсолютный герой. И его посадят, и он там умрет. Он – мученик.
О.ЖУРАВЛЁВА: Всякий ли, кого посадят?
А.ПРОХАНОВ: Мятежа он не мог готовить. Кругом ФСБ, на каждом углу разведчик, они внедрены во все организации демократические, патриотические, в вашу студию. Какой мятеж? Он невозможен (мятеж).
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо.
А.ПРОХАНОВ: Это была... Скорее всего, это была имитация мятежа. Это был вызов.
О.ЖУРАВЛЁВА: Для чего? Чтобы привлечь к себе внимание?
А.ПРОХАНОВ: Нет, чтобы сказать, что «вы – мерзавцы, вы убиваете мой народ. Я бросаю вам этот вызов».
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, как-то очень хитро, вам не кажется?
А.ПРОХАНОВ: Нет, мне не кажется.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы все время говорите про мерзавцев и бросаете вызов, но при этом у вас не находят дома автомат Калашникова почему-то.
А.ПРОХАНОВ: Плохо искали, Оля.
О.ЖУРАВЛЁВА: О!?
А.ПРОХАНОВ: Плохо искали.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да, понятно. Наверняка, у вас есть разрешение и на автомате еще стоит какая-нибудь дарственная надпись.
А.ПРОХАНОВ: Ну, у меня даже противотанковая пушка. Личный подарок.
О.ЖУРАВЛЁВА: Кого?
А.ПРОХАНОВ: Как? Малиновского, конечно. За бои под Сталинградом.
О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно. Скажите, пожалуйста, но вот если вы считаете, что все так плохо, все ужасно, вот, пишет нам внимательный не только слушатель, но и зритель: «В передаче у Мамонтова вы кричали, что русский народ унижен, что он не чувствует себя в безопасности. Кто же унизил русский народ и кто его завоевал?» - интересуется наш слушатель.
А.ПРОХАНОВ: Кто?
О.ЖУРАВЛЁВА: Кто?
А.ПРОХАНОВ: Господа, после 1991 года...
О.ЖУРАВЛЁВА: А до этого? Народ был не унижен, все было хорошо?
А.ПРОХАНОВ: Нет, а до этого народ одерживал грандиозные победы. До этого русский народ, как я сказал, впрочем, у Мамонтова, по-моему...
О.ЖУРАВЛЁВА: Значит, при царе, во время Гражданской, при коллективизации, во время войны, при Перестройке, после? Когда он был унижен и завоеван?
А.ПРОХАНОВ: Хотите, отвечу?
О.ЖУРАВЛЁВА: Давайте.
А.ПРОХАНОВ: Три минуты тишины. Русский народ от имени человечества выполнял грандиозные задания, задачи. Первая задача – освоение, освоение неудобиц, освоение страшных мертвых пустынь. Эти задания он выполнял при Романовской империи, а еще раньше при Иване Грозном через Ермака, и уж, конечно, в советское время, которое создало гигантскую советскую цивилизацию в Арктике, в пустынях, в неудобицах.
Второе задание. Советский народ, русский народ, в основном, воевал против фашизма. Против фашизма он воевал при Сталине и в советское время. Это задание он блестяще выполнил. Потому что если бы он не победил фашизм, повторяю, крематории бы дымили и чадили костями и волосами по всем континентам. Он выполнил задание.
Третье задание, которое получил Советский Союз, русский народ от человечества, – это уйти в космос. И это он задание выполнил блистательно, и выполнил он его при советском строе. Так какое же унижение русский народ испытывал при советском строе, когда он выполнял мессианские, вмененные ему всем человечеством роли?
А сейчас он (русский народ) – разделенный народ. 30 миллионов выкинуто за пределы своей матки. Русский народ лишили государственности своей, потому что Советский Союз был русской империей. Мы живем в неполноценном государстве. Русский народ тает на глазах, ему либералы говорят, что он не народ, а урод...
О.ЖУРАВЛЁВА: Кто завоевал русский народ, расчленил и унижает? Силу назовите.
А.ПРОХАНОВ: Его завоевали ельцинисты, его завоевал Ельцин, его завоевал Чубайс, Гайдар, вся свора, которая уничтожила все завоевания русского народа за тысячу лет. Вот, вся эта...
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть мощнее Гитлера и прочих сил?
А.ПРОХАНОВ: Нет, не мощнее. Такая же. Потому что именно план Барбаросса был выполнен Ельциным. Гитлеровский план Барбаросса по расчленению СССР, по уничтожению всего потенциала развития, по уничтожению русского народа был выполнен Ельциным. Не мощнее – это чистый Гитлер. План Барбаросса.
О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно. Значит, на вопрос Агентства25, русский народ был унижен в 1991 году, и в 1993 еще раз. Правильно? И с тех пор это все идет?
А.ПРОХАНОВ: Да, да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Всё. Вопросов больше нет.
А.ПРОХАНОВ: Записали?
О.ЖУРАВЛЁВА: Да. Юрий70 спрашивает: «Что для вас важнее, благополучная жизнь нашего народа или вооруженная до зубов империя, в которую вы хотите превратить страну?»
А.ПРОХАНОВ: Конечно, благополучная жизнь. Я хочу, чтобы у нас не было ракет, чтобы у нас примерно...
О.ЖУРАВЛЁВА: Но благополучная жизнь-то – это не так плохо, скажите?
А.ПРОХАНОВ: Хорошо. Потому что в благополучную жизнь все уезжают на Запад.
О.ЖУРАВЛЁВА: Почему? Хорошо бы здесь благополучно жить.
А.ПРОХАНОВ: А в чем благополучная жизнь-то?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну как? Вот, нормальная безопасность.
А.ПРОХАНОВ: Но сейчас империи нету.
О.ЖУРАВЛЁВА: А без империи нельзя благополучно жить?
А.ПРОХАНОВ: Империи нету.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть надо кого-то угнетать?
А.ПРОХАНОВ: Империи нету.
О.ЖУРАВЛЁВА: Мы поняли.
А.ПРОХАНОВ: Ракет нету. Народ живет без опасности. Но почему же он так скверно живет? Ни империи нет, ни военно-промышленного комплекса нет, ни Сталина нет. А почему же такая жуткая жизнь? Или вы считаете, что блестящая жизнь?
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть вы считаете, что блестящая жизнь наступит после того, как будет создана империя обратно? Или она вообще не наступит? Или она вообще не нужна?
А.ПРОХАНОВ: Ну, еще пару вопросов.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, хоть на один ответьте.
А.ПРОХАНОВ: Благополучная жизнь... Если под благополучной жизнью понимать жратва до бровей, секс 48 часов в сутки, бриллианты и пирсинг в пупке, то такая жизнь не наступит для всех. А если за благополучной жизнью понимать огромное количество университетов, колоссальное количество Нобелевских лауреатов, поиск абсолюта, стремление через веру, через творчество отыскать смыслы, вот такая жизнь – она уготована русскому народу и мы к ней готовы. А что понимает этот господин под благополучной жизнью, я просто не знаю. Что для него благополучная жизнь? Анталия, что ли, раз в месяц?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, хотелось бы, чтобы дети учились, родители лечились.
А.ПРОХАНОВ: Ну да.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, как-то вот так. А все остальные работали. Нормально?
А.ПРОХАНОВ: Ну, так это при Советском Союзе и было, понимаете? Все дети учились, не было неграмотных. Сейчас половина населения неграмотная, не знают, кто они и где они родились. Там лечились и учились, и были университеты.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, к этому вернуться невозможно, я правильно понимаю?
А.ПРОХАНОВ: Почему невозможно? Я-то для чего живу?
О.ЖУРАВЛЁВА: Всё. Всё. Для чего живет Александр Проханов, мы продолжим исследовать в этой передаче. Научно-исследовательская передача «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.
НОВОСТИ
О.ЖУРАВЛЁВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва, наш гость – Александр Проханов, писатель, журналист, мистик и духовидец. Вот так, я считаю, нужно его обозначить. Ваши разговоры об империи, ваши воззвания – они вызывают ответную реакцию. Вот, Владимир пишет «Британская империя распалась. Сейчас есть 57 стран Британского содружества. Худо ли стало от этого Британскому содружеству?» Лучше или хуже, как вам кажется? Ну, так просто вот по?..
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что хуже, потому что Европа опять соединяется в империю, и Британия туда же вошла.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, не в империю, все-таки.
А.ПРОХАНОВ: Да нет, ну что такое империя? Империя – это...
О.ЖУРАВЛЁВА: Когда есть некая метрополия и есть подчиненные.
А.ПРОХАНОВ: Нет-нет, нет-нет. Империя – это такое симфоническое объединение пространств, народов, культур, верований.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть симфония в христианском смысле?
А.ПРОХАНОВ: Ну, в эллинском смысле. Как гармония. Киевско-новгородское государство было империей, но там не было никакой метрополии и колонии. Это была такая сетевая империя. Поэтому империи разного типа. Америка – это империя, Китай – империя, Израиль тщится стать империей.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, в общем, и нам туда же, я правильно поняла вашу идею. Так. «Вы, действительно, противопоставляете пирсинг огромному количеству университетов?»- интересуется Евгений. (смеется) Но это было художественное преувеличение. Пирсинг – это благополучие, я правильно поняла, да? Признак благополучия.
А.ПРОХАНОВ: Пирсинг – это пупок с бриллиантом.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну да. Вы его в ряду благополучия перечислили. У кого нет, тот не благополучен.
А.ПРОХАНОВ: Да. Некая данность, к которой стремится элита.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ага, хорошо.
А.ПРОХАНОВ: Обоих полов.
О.ЖУРАВЛЁВА: Хорошо. Есть еще... А, кстати о Британской империи. Слыхали ли про Палату общин, до чего докатились? Палата общин большинством голосов согласилась с узакониванием однополых браков. Как вы считаете, это разрушит последние остатки Британской империи? А вот так, по-хорошему, вот...
А.ПРОХАНОВ: По-хорошему я скажу, это кончится тем, что там все мужики друг друга перетрахают.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот как?
А.ПРОХАНОВ: Да.
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть, вы считаете, это заразно?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я считаю, что...
О.ЖУРАВЛЁВА: Заманчиво выйти замуж за гомосексуалиста для мужчины, да?
А.ПРОХАНОВ: Им хана, им хана. Все равно на этом фоне следующим премьер-министром, скорее всего, будет выходец из Северной Африки.
О.ЖУРАВЛЁВА: А какая связь между однополыми браками и Северной Африкой?
А.ПРОХАНОВ: А потому что воля к власти исчезает. У гомосексуалов нет воли к власти.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так они же не распространяются от того, что им браки разрешили.
А.ПРОХАНОВ: Как? Они стремительно распространяются. Я говорю без осуждения. Они размножаются как мухоморы во время дождя.
О.ЖУРАВЛЁВА: А говорят, что браки нельзя разрешать, потому что они не размножаются. А вы говорите, что размножаются.
А.ПРОХАНОВ: Нет, браки размножаются. Мухоморы. Поэтому судьба вот этой великой англосаксонской расы – они переженятся мужики на мужиках, а бабы на бабах и утратится воля к власти. Они перестанут интересоваться парламентом...
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть они до сих пор женились, мужчины на женщинах только потому, что им не давали жениться однополо, да? Я правильно понимаю?
А.ПРОХАНОВ: Нет, просто они не знали, а сейчас это стало таким ликбезом, сейчас обучают этому постепенно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, хорошо. Вы подвержены вообще пропаганде гомосексуализма? Вам иногда хочется принять участие в этой культуре?
А.ПРОХАНОВ: Я, во-первых, я не поддерживаю гомосексуализм. И мне никогда не хочется.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, я тоже, честно говоря, как-то...
А.ПРОХАНОВ: И мне никогда не хочется.
О.ЖУРАВЛЁВА: Значит, пропаганда на вас не действует.
А.ПРОХАНОВ: На меня пропаганда не действует. Но я вообще в это дело не вмешиваюсь. Пускай они пропагандируют, пускай они...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну а закон-то вам нравится о запрете пропаганды?
А.ПРОХАНОВ: Наш-то?
О.ЖУРАВЛЁВА: Да?
А.ПРОХАНОВ: Я как-то в него не вникал, но я думаю, что за ним есть определенная правда. Ну чего детей растлевать? Ну, чего хорошего?
О.ЖУРАВЛЁВА: Так это же не закон о запрете растления детей.
А.ПРОХАНОВ: Закон пропаганды гомосексуализма среди детей.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вы часто встречали гомосексуалистов, которые с лекциями по школам ездят и пропагандируют свой образ жизни?
А.ПРОХАНОВ: Ну постоянно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Да?!
А.ПРОХАНОВ: Как ни приду в школу, всегда 2-3 гомика сидят с этими, с громкоговорителями и...
О.ЖУРАВЛЁВА: Перестаньте. У вас 5 внуков, я слышала.
А.ПРОХАНОВ: Ну и что, и ни один из них не подвержен этой пропаганде. 4-х пропагандистов я уже спустил с лестницы.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вот оно что. Понятно. Значит, вы не можете серьезно ответить на вопрос.
А.ПРОХАНОВ: Сколько у меня внуков?
О.ЖУРАВЛЁВА: Пятеро, вы говорили. Ну, вы говорили, что бессчетное какое-то количество.
А.ПРОХАНОВ: Голубушка...
О.ЖУРАВЛЁВА: Сейчас уже сколько?
А.ПРОХАНОВ: 8.
О.ЖУРАВЛЁВА: Уже 8?
А.ПРОХАНОВ: Всегда было.
О.ЖУРАВЛЁВА: Неправда.
А.ПРОХАНОВ: С детства.
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы лично мне говорили, что 5. А, может, вы просто не знаете, сколько у вас внуков? Может, вы – плохой дедушка?
А.ПРОХАНОВ: Мы слишком давно знакомы.
О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, вот, ответьте мне сейчас серьезно как на духу...
А.ПРОХАНОВ: Восемь.
О.ЖУРАВЛЁВА: ...Вы считаете себя хорошим дедушкой?
А.ПРОХАНОВ: Я – скверный дед.
О.ЖУРАВЛЁВА: Мало занимаетесь внуками?
А.ПРОХАНОВ: Я – плохой отец. И я – плохой гость программы.
О.ЖУРАВЛЁВА: (смеется) Сейчас начинается выклевывание просто уже какое-то. Нет, не расстраивайтесь, Александр Андреевич. Я уверена, что не такой уж вы плохой. Вот, пишут «Милый какой дядечка этот Проханов. Мистический материалист, тоскующий по невозможному». Правда, так оно и есть?
А.ПРОХАНОВ: Да, как-то со стороны виднее.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо. Ответьте тогда, пожалуйста, Дмитрию. Скоро ли уйдет на пенсию Башар Асад?
А.ПРОХАНОВ: Дим, ну как-то...
О.ЖУРАВЛЁВА: У вас там, наверняка, есть свои контакты.
А.ПРОХАНОВ: ...Что в твоей голове творится? Ну как? Воюет президент, кругом кровь льется, бомбят, за ним охотятся, а он уйдет на пенсию. Ну, куда он уйдет на пенсию?
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть пока не закончит свою борьбу, не уйдет?
А.ПРОХАНОВ: Нет, я не знаю, какой будет исход этой борьбы, но какая там пенсия? Что за хреновина?
О.ЖУРАВЛЁВА: Понятно. Ну, вы-то на пенсию пойдете?
А.ПРОХАНОВ: Да я давно уже пенсионер.
О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, но вы, вот, прям так, чтобы сидеть в кресле, ничего не делать.
А.ПРОХАНОВ: Да я-то... А я от безделья сюда прихожу.
О.ЖУРАВЛЁВА: Прекратите глумиться, пожалуйста, Александр Андреевич. Соберитесь уже. Осталось всего ничего.
А.ПРОХАНОВ: Да ладно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Соберитесь и ответьте. А, вот, кстати, Илья из Ярославля вам еще один вопрос задавал, а я как-то его упустила. «Вы скорее за президентскую или за республиканскую Россию?» Вот эта вот империя каким образом должна управляться? Монархия есть, парламентская республика. Что?
А.ПРОХАНОВ: Я вообще-то, конечно, что греха таить, я – централист, я – сторонник сильного государства и сильной власти. И, может быть, даже я всеядный человек. Если этим централистским владыкой будет царь, настоящим централистским владыкой, а не таким вот имитатором, пипифаксой какой-нибудь, я за царя. Если этим человеком будет вождь, я за него. Если это будет сильный президент, способный создать мощное государство, великую культуру...
О.ЖУРАВЛЁВА: Но президент – все-таки, фигура выборная. А вы, я так понимаю, мыслите большими какими-то сроками.
А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, президент – это фигура выборная. Но его один раз изберут, а все остальное время он остается президентом.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть вы – сторонник тоталитарных режимов, я правильно понимаю?
А.ПРОХАНОВ: Ну, вот такой я. Конечно. Что я буду лукавить? Что я?
О.ЖУРАВЛЁВА: Нет, не надо нам лукавить, мы вас тоже не первый день знаем.
А.ПРОХАНОВ: Конечно.
О.ЖУРАВЛЁВА: Конечно. Говорите все, как есть.
А.ПРОХАНОВ: Ну а чего тогда спрашивают в очередной раз?
О.ЖУРАВЛЁВА: А вы же жили при тоталитарных режимах и бывали в гостях в тоталитарных режимах. А есть у них какие-то, ну, неприятные особенности, которые вам лично как гражданину как-то, вот, претят? Может, там свободы не хватает какой-то личной? Может, колбасы? Не знаю.
А.ПРОХАНОВ: Колбасы?
О.ЖУРАВЛЁВА: Да я знаю, вам хватает, вы – скромник.
А.ПРОХАНОВ: Сейчас мы выйдем, в мир колбасы попадем сразу с вами. Причем здесь колбаса?
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо. Чего не хватает?
А.ПРОХАНОВ: Тоталитарные режимы, мне кажется, конечно, они... У них есть слабость, у них есть такая слабость – они не всегда могут создать просвещенный централизм. Потому что централизм, если он угрюмый, убогий, если он не является централизмом, который учитывает всю бесконечность вариаций и экспромтов, происходящих в их государстве и в мире, он совершает ошибки, он может деформировать общество. И, вот, создание такого просвещенного централизма, который, скажем, находясь в Москве, может учитывать маленькую перемену, которая случается на Чукотке и мгновенно реагирует на эту перемену. Создание такого централизма – это проблема будущего. Я думаю, что электроника, которая наполняет мир и которая делает мир все более и более централистским при видимости сетевой системы жизни, вот, электроника поможет нам избежать этих огрех тоталитарных режимов.
О.ЖУРАВЛЁВА: А Владимир Путин для вас все еще остается лидером, на которого вы возлагаете надежды?
А.ПРОХАНОВ: А мне больше не на кого возлагать. На Медведева не могу, сам я староват для того, чтобы идти во власть.
О.ЖУРАВЛЁВА: А всё? На всю страну и на весь мир больше никакого надежного человека?
А.ПРОХАНОВ: У меня нет. Вот, во всем пасьянсе личностей...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну хорошо, давайте пригласим Александра Григорьевича, он – талантливый в этом смысле человек.
А.ПРОХАНОВ: Это блестящий человек. Но он – лидер другой страны.
О.ЖУРАВЛЁВА: Он смог бы управлять империей так, как вы считаете правильным?
А.ПРОХАНОВ: Это лидер другого государства. Это лидер другого государства, и о нем даже и мечтать нельзя. Но, конечно, это блестящий лидер, это изумительный славянин, это абсолютный экспромт, который казался невозможным после крушения Советского Союза. И Белоруссия обладает таким уникальным политиком и таким... Ну, таким, блестящим виртуозом политическим.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, неужели Александр Григорьевич бы отказался, если бы ему сказали «Александр Григорьевич, Россия без вас не может»?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что Александр Григорьевич и в Вашингтон бы поехал, если б попросили. И справился бы.
О.ЖУРАВЛЁВА: Так, может, попросить?
А.ПРОХАНОВ: И справился бы.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, вот, вопрос именно в этом. Вы считаете, что справился бы?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что...
О.ЖУРАВЛЁВА: То есть масштабами его не напугаешь?
А.ПРОХАНОВ: Ну, если он в таком маленьком крохотном государстве...
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, маленьким колхозом проще управлять – это известно.
А.ПРОХАНОВ: Если в таком маленьком крохотном государстве, на которое надвинулись такие гиганты, глыбы, плющат его, мнут, оскорбляют, он выстоял... И обладая ядерным оружием и авианосцами американскими, что он, не управлял бы миром? Не было бы этих кризисов мерзких, в которые они нас затолкали.
О.ЖУРАВЛЁВА: Но вы-то почему не выдвигаете себя никуда, ни в какие руководители? Хоть бы губернатором, что ли, стали.
А.ПРОХАНОВ: Я?
О.ЖУРАВЛЁВА: Да.
А.ПРОХАНОВ: Боже мой, а вы можете отличить власть от влияния?
О.ЖУРАВЛЁВА: Я – могу.
А.ПРОХАНОВ: Ну вот.
О.ЖУРАВЛЁВА: Ну, то есть вы считаете себя влиятельным человеком, вам власть не нужна?
А.ПРОХАНОВ: Ну, конечно, конечно. Я обладаю магическими технологиями, я влияю на...
О.ЖУРАВЛЁВА: Вы обладаете магическим обаянием, Александр Андреевич.
А.ПРОХАНОВ: Магическим обаянием. Я управляю историей вот из этой студии. Разве не чувствуете?
О.ЖУРАВЛЁВА: Да-да-да. Я чувствую, как идут потоки просто вот эти вот, вызванные визитом сюда Александра Андреевича Проханова. Большое спасибо. Это было его особое мнение, меня зовут Ольга Журавлёва. Всего доброго.