Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2013-01-30

А. ПЛЮЩЕВ - Здравствуйте, это программа «Особое мнение». Меня зовут Александр Плющев. В гостях у нас сегодня экономист Сергей Алексашенко. Добрый вечер.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Добрый вечер, Александр.

А. ПЛЮЩЕВ - И я напоминаю о способе, которым можно задавать вопросы для Сергея Алексашенко. Даже способах. Twitter-аккаунт vyzvon, а также СМС-номер +79859704545. Также есть у нас и кардиограмма эфира. Она находится на нашем сайте. Мы видим уровень поддержки, которую вы оказываете нашему гостю. Можете поспорить с ним, возразить ему или, наоборот, одобрить. Также ведётся и видеотрансляцию компании «Сетевизор». С вашего позволения начнём (мы часто с вами обсуждаем экономические вопросы) с не совсем экономического вопроса, хотя, наверное, здесь есть и экономическая составляющая, может быть, даже большая. Сегодня Левада-центр представил свои результаты опросов по поводу усыновления и по поводу так называемого антимагнитского закона, в котором было запрещено усыновление для граждан США.

И выяснилось, там среди прочих цифр, очень много разных цифр – степень поддержки, одобрение/неодобрение закона и так далее. 4% опрошенных заявили, что могут усыновить прямо сейчас, а 16% - когда-нибудь, если будут созданы подходящие условия. Мы тут прикинули с Сергеем Алексашенко и посчитали, что если бы они все усыновили вот эти 4% от населения России прямо сейчас, то такой проблемы, как усыновление, вообще не стояло бы в России. Она, тем не менее, стоит, и весьма остро. Почему?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Потому что между сказать «я готов» и сделать – дистанция огромного размера. Это первое, да? И люди, абстрактно отвечая на вопрос, что да, я готов усыновить, они, наверное, не очень хорошо понимают ни процедуру, ни ответственность и те проблемы, с которыми придётся столкнуться. Во-вторых, даже если предположить, что наше население действительно хорошо относится к этой проблеме и действительно готово пойти… мы 16% не рассматриваем те, которые готовы усыновить, когда создадут условия. Это, знаете, как когда коммунизм к 1980 году. Вот, когда коммунизм будет, тогда и сделаем.

Теперь о 4% говорим. Всё дело в том, что у нас в детских домах огромное количество детей, которые не подлежат усыновлению. У которых родители не лишены, например, родительских прав. И с ними ничего сделать нельзя. Если вы вдруг начнёте заниматься усыновлением ребёнка, то в какой-то момент вы придёте в базу данных, вам дадут доступ к ней и вы начнёте, что называется, проводить отбор, да, ну, такой первичный на основе компьютерной базы данных. Вводите какие-то критерии, не знаю, возраст, пол, цвет глаз, регион, ещё что-то такое, какие-то вещи – и выдаётся огромный-огромный список в зависимости от жёсткости критериев. И после этого та женщина, которая оператор этой базы данных, она говорит – так, этого нельзя, родительские права не лишены, этого нельзя, этого нельзя, смотрит пометки, и выясняется, что на самом деле из тех 700 000 цифру я слышал в детских домах, могу ошибаться, не берусь утверждать, что это столько, навскидку, я думаю, что примерно не меньше половины, может быть, 2/3 – это дети, у которых есть родители, которые не лишены родительских прав. Усыновить такого ребёнка невозможно. Это первая проблема.

Вторая проблема, и это решение очень многих людей, которые идут на усыновление – это люди, готовые идти на усыновление, они не готовы бороться с тяжёлыми болезнями. То есть люди не готовы брать на себя ответственность, вот, за детей, которые тяжело больны, у которых болезни зачастую неизлечимы, у которых есть внешние дефекты, да, родовые травмы или ещё что-то, не говоря уже о таких тяжёлых болезнях типа церебрального паралича, болезни Паркинсона и так далее. А там же полная вереница случаев существует. И этих людей тоже можно понять. То есть это, не знаю, от усыновить, огромный шаг хотеть сделать, а усыновить больного ребёнка, такого тяжело больного ребёнка – это в квадрате, в кубе, не знаю, какой степени. И поэтому действительно проблема детей в детских домах – она должна решаться сама по себе независимо от того, усыновят наши граждане детей или не усыновят. У нас есть сотни тысяч детей в детских домах. Это ответственность государства. И я считаю, что если есть нероссийские граждане, но которые готовы усыновлять российских больных детей, конечно, надо идти навстречу.

Знаете, горькая правда лучше, чем сладкая ложь. Я считаю, что даже не очень хорошие родители – это лучше, чем детский дом. Тем более что детские дома в России явно не очень хорошие.

А. ПЛЮЩЕВ - О не очень хороших родителях тоже можно поговорить. Сегодня Следственный комитет заявил об очередном уголовном деле, заведённом против американских родителей. Нам речь идёт о сексуальном насилии. Но я, честно говоря, хотел вернуться к этим 4% и спросить у вас – а что, по-вашему, должно делать государство, для того чтобы стимулировать всё-таки людей усыновлять. Не только делать самому, как вы сказали, решать проблему самому, но и чтоб привлечь к этому граждан.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А государство должно рассказывать о детских домах правду. Оно должно по первому-второму каналу рассказывать не сказки о том, как у нас всё хорошо и не ужастики о том, как американские родители нехорошие, усыновившие российских больных детей, их убивают, насилуют, не знаю, что они там, в автомобиле запирают, а рассказывать о том, что сколько у нас детей в детских домах и что они ждут родителей, и что эта проблема решаема, и что государство готово помогать, и готово, не знаю, деньги выделять, жилищные условия улучшать, да? Просто государство должно сказать – мы хотим решить эту проблему. Мы её решим, не знаю, в течение двух лет, трёх лет, четырёх лет. Все дети, которые подлежат усыновлению, которых можно усыновить, потому что либо родителей нет, либо они лишены родительских прав, государство сделает всё, чтобы эти 4%, 2 миллиона человек, навскидку получается, если от семей считать, 50 миллионов семей, очень много, да, не знаю, 30 миллионов семей, там, 1 200 000 – это всё равно явно больше, чем количество детей в наших детских домах. Государство должно заниматься этой проблемой. Оно должно помогать родителей найти детей, а детям найти родителей. И если государство это будет и об этом будет говорить по телевизору, то тогда я думаю, что, знаете, есть фраза… трансформация тех, кто заявил в опросе Левада-центру, что он готов…

А. ПЛЮЩЕВ - Количества в качество.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, количества в качество. К тем, кто пойдёт, не знаю, и начнёт собирать документы. Пойдёт собирать справки о состоянии здоровья, собирать справку об отсутствии судимости, пойдёт писать заявление в органы социального обеспечения, СОБЕС, я не знаю, тогда пусть это будет не 4%, пусть это будет 0,4%, да, но это всё равно речь пойдёт, я не знаю, о десятках, о сотнях тысяч людей.

А. ПЛЮЩЕВ - Но что касается помощи деньгами, о которой вы тоже сказали, не приведут ли подобные действия к тому, что люди захотят зарабатывать на детях и обеспечить собственную жизнь, вместо того чтобы поднимать детей?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Александр, у нас материнский капитал используется во всяких назначениях. Официально его можно на образование, на улучшение жилищных условий и на пенсию маме. Вот три направления, куда можно материнский капитал использовать. А по факту используются, как только могут.

А. ПЛЮЩЕВ - Я слышал социальную рекламу, в которой малыш обещает посадить свою маму.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Замечательно, замечательно. Но я к тому, что это не означает, что у кого-то кто-то предлагает отменить материнский капитал. Я считаю, что если государство готово платить за третьего ребёнка и каждого следующего деньги, но за усыновлённого платите в 10 раз больше, не знаю, в 5 раз больше, потому что это гораздо тяжелее. Это гораздо тяжелее. Это решимость людей гораздо выше, они гораздо больше на себя проблем берут, чем те, кто рожают детей

А. ПЛЮЩЕВ - Нынешняя процедура усыновления, я хочу вас спросить как у человека, который знает об этом не понаслышке, она способствует усыновлению детей? Там, с одной стороны, нужно фильтр поставить, да, понятно, чтобы попали к хорошим людям, обеспеченным и так далее, а с другой стороны, может быть много бюрократических проволочек.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я не могу сказать, что там много бюрократических проволочек. В нашем случае мы примерно полгода собирали справки, но, честно говоря, мы не очень спешили, да? И от того момента, как мы официально написали заявление, до решения суда прошло 2,5 месяца. Это очень быстро, я считаю. То есть, правда, там была одна единственная проблема, что в постановлении правительства, которое регламентирует вопросы усыновления, написана фраза такая коррупционноёмкая, да, что по мнению наших социальных органов от родителей могут потребовать закончить школу приёмного родителя. На тот момент таких школ в Москве было две. И очередь записана на три года вперёд. Причём, не то что обязаны. Но там были пункты, что обязательно нужно представить, а это по усмотрению социальных органов. Это единственная проблема, с которой реально пришлось столкнуться и которую пришлось решать.

А. ПЛЮЩЕВ - Вы же закончили школу?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, я договорился, что не надо. Опять, могут предъявлять требование, могут не предъявлять. Но это реально, да, если вы как честный человек встали в очереди, если вы не смогли объяснить, что вы без этого сможете как-то решить.

А. ПЛЮЩЕВ - То есть вы попросили – вам пошли навстречу. Сергей Алексашенко сегодня у нас в гостях. Ваши вопросы +79859704545 или Twitter-аккаунт vyzvon.

Очень большая тема, по которой уже который день наши радиослушатели просят задавать вопросы каждому пришедшему сюда – это создание Росфинагентства. Куда же пойдут деньги, кому же отдадут деньг, которые мы всё-таки считаем хоть как-то, но нашими, находящимися в бывшем стабилизационном фонде, а ныне в целых двух. Как вы относитесь к этой идее создания Росфинагентства?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Абсолютно спокойно отношусь к этой идее и, честно говоря, поражаюсь позиции правительства, Минфина, которое не может внятно рассказать, зачем и почему это делается. Россия не единственная страна, которая управляет такими фондами, и существуют две формы. Первая – управляет министерство, второе – создаются специальные организации. Вторая форма более часто распространена, чем через ведомства.

Почему – не очень вдавался в подробности, просто говорю – по факту, да? По факту, как правило, страны идут по пути создания фондов, корпораций, акционерных обществ, там, и везде – что Абу-Даби, что Норвегия, что Китай – везде существуют такие организации.

Соответственно, разговор о том, что это приватизация, разговор о том, что это всё будет растащено. Ну, растащить можно и сейчас, да? И мы хорошо понимаем, что несколько сотен миллиардов рублей из фонда национального благосостояния отданы в качестве депозита во Внешэкономбанк, и как там Внешэкономбанк ими управляет, куда он их вкладывает, в принципе никого не волнует. Это просто такой депозит в банк, да? Ну, в какой-то момент его могут пролонгировать, в какой-то момент Внешэкономбанк его может вернуть.

Мне кажется, что с точки зрения управления средствами фондов гораздо важнее прозрачность, да, и отчётность. На сегодня Министерство финансов…

А. ПЛЮЩЕВ - А это нам обещано при создании Росфинагентсва? Может, поэтому все как-то беспокоятся?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, не обещано. А вы знаете, никто из-за этого не беспокоится. Я пробежал глазами комментарии. Вообще говоря, никого не волнует отчётность этого фонда, о том, куда он будет вкладывать. Вообще, какие директивы, кто будет издавать директивы, как, да, эта тема не обсуждается. На сегодня, берём тот же самый Минфин, Казначейство, у них достаточно хорошая отчётность по региональным бюджетам. Много информации. Можно долго и аккуратно её изучать, выискивая всё. По управлению фондами национального благосостояния и резервному фонду информации минимум. Типа сколько осталось, да?

И если говорить о той проблеме, которая существует, то для меня реально проблема – несколько эффективно и как управляется, куда вкладываются деньги. Если это будет делать Минфин, пусть делает Минфин. Если это будут делать агентство, будут делать агентство.

И последний аргумент, который я могу найти в пользу создания Росфинагентства в российских конкретных условиях – это то, что в России любое решение, которое должно принять ведомство или министерство – это mission impossible, да, миссия невыполнима. Потому что тут же выяснится, что нужно будет согласовать ещё с пятью ведомствами, ещё получить… у вице-премьера, а ещё получить распоряжение правительства, распоряжение правительства нужно согласовать с администрацией президента. А управление финансам, управление деньгами, купить или продать ту или иную ценную бумагу – это решение, которое нужно принимать мгновенно, там, по состоянию на рынках, да?

Это только кажется, что, знаете, дайте мне 10 миллиардов долларов, и я начну ими управлять. Ух, уж я поуправляю! Это только иллюзия. Потому что в любом случае написано, что можно покупать облигации с рейтингом не ниже, чем, акции таких-то эмитентов, капитализаций, и выясняется, что у вас не очень много возможностей вообще купить, да? И когда вы видите десятки или миллиарды, или сотни миллионов долларов, и пытаетесь на них что-то купить, вам зачастую решение нужно принимать очень быстро. Бюрократия – она очень неповоротлива и точно совершенно мешает принятию таких решений.

Поэтому я, честно говоря, на стадии создания Росфинагентства не вижу никаких противопоказаний. Мне кажется, что все проблемы будут связаны с тем, что, ребят, отчитайтесь. Потому что правительство очень любит создавать госкорпорации или акционерные общества, которые не отчитываются ни перед кем. В этом проблема.

А. ПЛЮЩЕВ - Но вы сейчас солидаризировались с депутатами «Единой России», как пишет тут у нас на сайте Оксана Дмитриева из фракции «Справедливая Россия». Закон о создании Росфинагентства был принят в Госдуме голосами исключительно «Единой России» - 240 голосов за, а все «оппозиционные» фракции проголосовали против.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Понимаете, если депутаты «Единой России» будут говорить, что дважды два – это четыре, я должен с ними спорить или не должен, Александр? Мне кажется, что… я, честно, не смотрел, сколько голосов было подано на голосовании, кто как голосовал. Я изложил своё особое мнение. Но если оно случайным образом совпало с позицией фракции «Единая Россия», ну, значит, не всё ещё потеряно с правящей партией, да?

А. ПЛЮЩЕВ - В парадигме некоторых наших слушателей и комментаторов «Единая Россия» не может утверждать, что дважды два – это четыре. Но не о ней сейчас. Значит, про обвинение в ваш адрес со стороны Андрея Илларионова, бывшего помощника президента, тоже известного экономиста. Он у нас на сайте… продолжаем путешествие по сайту «Эхо Москвы». Он у нас на сайте разбирает случай. Вы подали на него иск в Таганский суд. И речь идёт о том, что он якобы обвинил вас в том, что вы играли на рынке ГКО, а вы говорите, что не играли. Тогда ещё, давным-давно. Я думаю, что сейчас не все слушатели поняли, что за аббревиатура – государственные краткосрочные обязательства, в 1998 году прекратившая своё существование.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне очень понравилась первая фраза из поста Андрея Илларионова, что Алексашенко, для того чтобы привлечь общественное мнение, да? Хочу обратить ваше внимание, внимание слушателей, что подав иск, я про него вообще ничего не говорил. Про этот иск начал писать Андрей Илларионов. Значит, видимо, ему хочется привлечь внимание. По непонятным мне причинам Андрей Илларионов систематически с настойчивостью известной птицы, которая стучит по дереву, пытается меня обвинить в неких вещах, которых я не совершал. Я считаю, что здесь находится состав преступления под названием, как это называется, ну, не клевета ещё, клевета – это уголовное преступление. А в рамках гражданского правосудия называется «нанесение ущерба чести и достоинству». Он утверждает вещи, которых не было. И, собственно, у меня уже с ним был один суд по аналогичной теме. Он его проиграл. Я высоко оцениваю свои шансы в этом иске. И если Андрей не прекратит вот эти свои публикации, мне действительно придётся тогда прибегнуть к более тяжёлому оружию, да, и подать иск на уголовное преследование его за клевету.

Просто когда человек систематически говорит одно и то же, я просто устал слышать это, мне пишут постоянно – вот, Илларионов написал, значит, это правда. Ну, значит, это неправда. Придётся доказывать в суде. Если человеку хочется идти в суд, ну, пусть идёт.

А. ПЛЮЩЕВ - Насколько я понимаю, вас обвинили в том, что вы играли на рынке ГКО. Вы это оспариваете?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да.

А. ПЛЮЩЕВ - Причём, не просто играли. А играли, будучи инсайдером.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Играл с использованием инсайдерской информации, да.

А. ПЛЮЩЕВ - А вы не играли? Но при этом вы не отрицаете…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Александр, вы хотите, чтобы я вам всю свою позицию судебную изложил?

А. ПЛЮЩЕВ - Боюсь, что… Нет, просто мне «да» или «нет». Я отстану, правда.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я считаю, что я не играл на рынке ГКО и тем более с использованием инсайдерской информации.

А. ПЛЮЩЕВ - Ок. Продолжаем дальше. Я думаю, что наш сайт – отличное место, для того чтобы, если это нужно кому-то, выяснить свои отношения. Там в больших постах. А у нас времени не очень много на передачу «Особое мнение», тем более что не все понимают, что такое ГКО уже.

Правительство России обещает нам мировое лидерство в экономике к 2030 году, представив три сценария. У меня это прям дежавю такое. Я подумал – это не те ли три сценария, которые…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Неделю назад в Давосе.

А. ПЛЮЩЕВ - Да, Давос. Или это ответ. Наши три сценария на их три сценария. Оказывается, что нет, это другие. И более того, даже в консервативном сценарии будет всё не так плохо, вот, в этих трех представленных российским правительством. В давосских было даже при самом лучшем развитии событий будет всё не очень хорошо. А здесь даже при консервативном развитии…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Антидавос. Сценарий антидавос.

А. ПЛЮЩЕВ - Не так плохо. Как вам три сценария? Мне они больше нравятся, чем давосские.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, конечно, нравятся больше. Там же обещается всем, что мы будем жить хорошо, долго и богато. Самое главное, что качество жизни у нас будет выше, чем в развитых странах Европы и Америки.

А. ПЛЮЩЕВ - Когда-нибудь перейдёт в количество.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да. Может быть, даже и в количество когда-то перейдёт. Честно говоря, смешно читать такие вещи. И дело даже не в том, что как цель правительство может ставить себе любую цель, тем более что, я думаю, к 2030 году из нынешнего состава кабинета никто не останется на своём месте, поэтому можно смело подписываться под любой целью и клясться, что ты её достигнешь.

Когда читаешь эти сценарии в правительственной программе или во всяких стратегиях отраслевых, которые в большом количестве пишутся, то я всегда задаю один вопрос. Ну хорошо, вот вы определили цели, чего вы хотите добиться. А скажите, чего вы сделать-то хотите для достижения этих целей? И на этот вопрос я никак не могу найти ответа. Правительство тщательно избегает ответа на вопрос – а что оно будет делать и каким образом от одного сценария оно собирается перескочить к другому. Есть сценарий хороший, есть ещё лучший, а есть замечательный. И мы пойдём по замечательному. Ребят, а что нам мешало идти по замечательному сценарию год назад, два года назад, не знаю, десять лет назад? Вот, почему мы не сразу пошли по замечательному. Почему только сейчас перед нами эта развилка стоит? Вот, что такого вы сделаете, что страна, не знаю, экономика завернёт на замечательный путь и обгонит США?

Ответа на этот вопрос в правительственных сценариях нет. Поэтому к этому нужно относиться как к ненаучной фантастике.

А. ПЛЮЩЕВ - Сергей Алексашенко, экономист, сегодня гость программы «Особое мнение». Мы продолжим через минутки 3 после новостей и рекламы.

НОВОСТИ

А. ПЛЮЩЕВ - Вторая, меньшая часть программы «Особое мнение». У вас есть ровно 10 минут, для того чтобы задать вопрос Сергею Алексашенко по +79859704545 или через Twitter, у нас есть аккаунт vyzvon.

Ещё про правительственные усилия и планы. За модернизацию, как пишут, возьмётся Медведев. «Вызовы и угрозы России»» - так озаглавил NewsRu.com свою публикацию об этом. Теперь модернизация имеет срок до 2018 года, и вроде бы об этом будет объявлено завтра, ожидается, на расширенном заседании правительства в Кремле в присутствии президента Владимира Путина и членов Президиума Госсовета.

Премьер огласит программу деятельности своего кабинета. В основу программы положены путинские инаугурационные указы. Но я, честно говоря, забыл уже про модернизацию.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне кажется, что все забыли. Это слово окончательно исчезло. И мне кажется, что даже в указах Путина этого слова нету. Следствие закончено. Забудьте. То есть с модернизацией мы разобрались. У нас уже всё модернизировано дальше некуда.

А. ПЛЮЩЕВ - Но модернизировано-то, оказывается, только будет всё. «Технологическая база инфраструктуры, социально-государственные институты, экономика станет конкурентоспособной и эффективной, - пишут «Ведомости», ознакомившиеся с основными направлениями деятельности правительства, - гражданам помогут достичь достойного образа жизни, соответствующего статусу России как одной из ведущих мировых держав XXI века». Вот, что будет.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне кажется, что это те же самые фантазии. И есть правда, да, есть не вся правда. Если посмотреть на любое предприятие, ну, такое нормальное, не которое умирает, а развивающееся, ведь оно же модернизируется постоянно, да, потому что без инвестиций невозможно развитие. Без инвестиций вы не можете новую продукцию производить, вы не можете конкурировать на рынке. Поэтому для экономики, для производственных сферы, для реальной экономики, для транспорта, для связи, для них, в принципе, модернизация – процесс естественный. Они всё время чего-то модернизируют, обновляются, техническое перевооружение. Там любые можно слова искать, да, и, в общем, здесь даже правительству делать ничего не надо, мешать не надо. А мне кажется, что когда изначально слово «модернизация» появилось, это ж сколько, года 2-3 назад, наверное, мне кажется, там был более широкий подход – превращение России в страну XXI века. Вот, мне кажется, что эта задача – она из тех составных, которые мы услышали, она не состоит. Потому что ну не похожи мы на страну XXI века. Запрещаем усыновлять больных детей, разрываем международные соглашения ни с того ни с сего, держим людей в тюрьме месяцами.

А. ПЛЮЩЕВ - Речь-то про экономику там идёт.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите. Нельзя иметь современную конкурентоспособную экономику в ГУЛАГе. Эти времена прошли. И экономика ГУЛАГа – она невосстановима. Я уверен, что Дмитрий Анатольевич не хочет экономики ГУЛАГа, он не производит такого впечатления, да? Думаю, что вообще в правительстве нет таких людей. Но экономика рабского труда, экономика несвободного человека в современном мире отсутствует. Посмотрите, все эти азиатские тигры – они же достаточно быстро на наших глазах за последние 15-20 лет трансформируются в страны. Да, это ещё не западная демократия, но они уже точно совершенно не те азиатские диктаторские режимы, которые были 20-30 лет назад.

А. ПЛЮЩЕВ - Китай тоже не назовёшь демократической страной.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А Китай пока, при том что он является безусловно промышленной фабрикой всего мира, он не является технологическим лидером, да, он не является страной, которая определяет будущее современной экономики, современного потребления. Да, страна использует свою дешёвую рабочую силу, но им очень хочется стать современной страной, и поэтому они вкладывают огромные деньги в развитие университетов. И поэтому китайские университеты входят в число ста лучших. И поэтому, помните, несколько лет назад два бывших российских физика Гейм и Новосёлов получили Нобелевскую премию за графен. Так вот, Китай по состоянию на сегодня больше всего патентов на коммерческое использование графена зарегистрировано. Китайцы вкладываются в развитие будущего, они пытаются это делать. Китайцы думают о демократизации, о свободе слова. Утверждаю, что они есть план, как они будут двигаться. Китайцы ничего не делают быстро. Точно нужно понимать, что в Китае такая демократическая революция роз, гладиолусов, лилий, орхидей, чего-то – она невозможна. Китай будет такой достаточно длинный медленный процесс, но в то же время, посмотрите, в Китае есть сменяемость власти. Два раза по пять лет – и уходи. И нельзя пожизненно, как бы тебе этого ни хотелось, каким бы ты замечательным руководителем не был – извини, пожалуйста, два срока по 5 лет – и сменился.

А. ПЛЮЩЕВ - Сменяемость персоналий, но не сменяемость руководящей направляющей силы.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Это как это?

А. ПЛЮЩЕВ - Ну как? КПК.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А вы считаете, что шанхайские – это то же самое, что пекинские? Слушайте, у них там с этим делом борьбы тоже хватает, борьбы кланов. Ещё раз, я не говорю, что Китай является образцом демократии. Но мы же не в сторону Китая движемся, да? Я чего-то ни от одного из наших руководителей не слышал, что он готов пойти по пути Китая. Вот этого точно не было. Ну в крайнем случае мы между Китаем и Европой, хотим Азиопу создать, своеобразный режим. Но точно не в сторону Китая.

Я к тому, что страна XXI века и экономика XXI века – это экономика свободного человека, это экономика знаний, это экономика открытости всему миру, а не закрытости, не автаркии. Вот, автаркия – это Северная Корея, это Куба. Вот, пожалуйста. Иран в значительной степени. Мы можем, конечно, двигаться в этом направлении и говорить, что, знаете, мы сами всё можем производить, и американское мясо нам не нужно. Не нужно американское – будем закупать бразильское. Только чтобы американцам было плохо.

А. ПЛЮЩЕВ - Зря вы так, Сергей. В Северной Корее уже разрешили официально мобильники ввозить иностранцам.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Скоро разрешат вывозить.

А. ПЛЮЩЕВ - Там и с велосипедами прогресс большой наступил… но вернёмся к нам. Сегодня было объявлено о выходе России из российско-американского соглашения об американской помощи по борьбе с преступностью и с наркотраффиком. Но сказали, что устарел. Не соответствует духу и реалиям нынешнего дня.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Очень хорошая аргументация, что устарел и не соответствует духу и реалиям. Почему-то все подчёркивают две вещи – что это только наркотраффик, и эти все соглашения связаны с тем, что американцы дают деньги. На самом деле соглашение шире. Там не только наркотраффик. Там и детское порно в интернете. И там коррупция и борьба с незаконными доходами, да? И помимо того что там есть финансовая помощь, там есть ещё подготовка кадров, а самое главное, что там есть взаимная правовая помощь. При всей важности, напряжённости с Америкой, потому что мы должны постоянно показывать, чтобы они нас боялись и мы должны быть врагами, с Америкой нужно сотрудничать в вопросах правовой помощи.

Например, если вы вдруг узнаете, что депутат Икс стал обладателем виллы во Флориде и эту бумажку официальную регистрационную, всё, принесёте в российский суд, российский суд вам скажет – нет, она получена незаконным путём, не соответствующим. Нужно, чтобы Следственный комитет или Прокуратура, или МВД направили запрос в Америку, и чтоб из Америки ФБР или Минюст, или Генпрокурор прислали ответ. Вот это называется взаимная правовая помощь. И в обе стороны работает. Это и по борьбе с наркотиками, передаче информации.

Вот, как мне рассказали специалисты, это соглашение очень активно использовалось в обе стороны именно для взаимной правовой помощи.

А. ПЛЮЩЕВ - А если Генпрокуратура и Следственный комитет пошлёт запрос, им не ответят?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не дадут. Оснований нету. Не может Генпрокуратура России просто так по запросу американцев дать им информацию, если нет соглашения. И ФБР не может дать информацию, если нет соглашения. Вот это соглашение являлось одним из тех соглашений, на основе которых держался обмен информацией. Оно ликвидировано. Кстати, мне опять сказали, не проверял, что небезызвестное дело Даймлера, да, когда взятки давали в России, информация по этому делу была получена на основе этого самого соглашения.

Так вот, чтобы впредь мы никогда такую информацию получить не могли, наши следственные органы, и неважно, какой у нас там Генпрокурор, Чайка или кто-то другой, и неважно, кто у нас президент, Путин или кто-то другой, у нас нет соглашения с Америкой о взаимной правовой помощи в этих вопросах. И любой самый честный следователь… нашего времени не смогут получить в Америке ни малейшего кусочка информации по интересующим вопросам о коррупционерах, о детском порно, о наркотраффике, о торговле людьми. Нельзя. Американцы не имеют оснований дать нам такую информацию. И в другую сторону тоже.

То есть если американцы арестуют какого-то российского мафиози и скажут типа «ну дайте нам на него досье», мы скажете – слушайте, не можем, мы бы рады, у нас соглашения нету.

А. ПЛЮЩЕВ - Одна минутка осталась у нас буквально. Ладно там чужие. Нам бы со своими разобраться. Вот, обыски прошли у Никиты Белых, кировского губернатора, и вызывали его сегодня для дачи показаний в следственное управление. Комментируют это по-разному и одними и теми же словами типа «если ты пьёшь с ворами, опасайся за свой кошелёк». Правда, они под ворами подразумевают власть, с которой Никита Белых играет, будучи губернатором, другие подразумевают Алексея Навального, который был у него советником. И вроде бы то ли за то, то ли за другое его и тягают.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне кажется, что это дело – оно в очередной раз показывает, что всё, что связано с Алексеем Навальным, носит исключительно политический характер. Я обратил внимание на сегодняшний комментарий представителя Следственного комитета господина Маркина, который сказал, что и вообще это всё идёт в рамках дела о незаконной приватизации. Вот, насколько я понимаю, признать приватизацию законной или незаконной может только суд. Господин Маркин уже по факту признал продажу акций Уржумского спиртозавода незаконной. При том что там из того, что есть в средствах массовой информации, речь не идёт о том, что его незаконно продали. Продали, возможно, по заниженной цене. Возможно, продали по более низкой цене. Но продали законно. Вот, господин Маркин как официальный следователь, юрист, он говорит – незаконная приватизация. И понятно, что решение принято. После этого обыск у Никиты Белых – просто ему показать, что он тоже зависит от этой системы.

А. ПЛЮЩЕВ - Сергей Алексашенко гость сегодняшней программы «Особое мнение». Большое спасибо и до свидания.