Сергей Бунтман - Особое мнение - 2012-12-31

О. ЧИЖ - Добрый вечер. 9:08 в Москве. Программа «Особое мнение».

С. БУНТМАН - Почему 9, Оксан?

О. ЧИЖ - 19.

С. БУНТМАН - Куда ты спешишь, скажи, пожалуйста?

О. ЧИЖ - Я отчёркиваю единичку. Мне не терпится, чтобы наступил Новый Год. 19:08 в Москве. Программа «Особое мнение». Сергей Александрович Бунтман, первый заместитель главного редактора «Эхо Москвы».

С. БУНТМАН - Добрый вечер.

О. ЧИЖ - Оксана Чиж. Добрый вечер всем. Сергей Александрович, как часто говорят в новогоднем послании президенты, «это был непростой год».

С. БУНТМАН - Конечно, непростой. А скажи мне, пожалуйста, ты со своим опытом… скажи мне, пожалуйста, какой год был простой? Вот, какой был простой?

О. ЧИЖ - Всё познается в сравнении.

С. БУНТМАН - Это, знаешь, идиотская фраза тоже – «в наше трудное время» - которую, сколько себя помню, я и слышу, «в наше трудное время».

О. ЧИЖ - Произошло много событий.

С. БУНТМАН - Да.

О. ЧИЖ - Было что-то такое, что действительно очень сильно вас удивило, чего вы не ожидали год назад?

С. БУНТМАН - Понимаешь, удивило – вряд ли. У нас была такая передача замечательная. Её тоже Антон Орехъ вёл и Володя Чернышов. Была когда-то, когда ты маленькая была, передача, когда ты здесь не работала, была передача «Иноэ». И там была такая отбивка: «Это же идиотизм», - говорилось. И ответ: «А вы на что рассчитывали?». Поэтому я думаю, что не было такого… Конечно, удивительная была реакция и государства, и церкви на “Pussy riot” совершенно на ровном месте. Потом, конечно, трудно было даже в тяжелых снах подумать, что они будут таким образом, эти ребята, отвечать… теперь надо «пареньки» говорить, да? В ответ Луговому, да? Пареньки и девчата.

О. ЧИЖ – Умненький.

С. БУНТМАН - Паренёк и девчоночка надо говорить, да? Вот, эти пареньки и девчоночки, что они так ответят на Акт Магнитского. Это, конечно, удивительно, но не вполне. Я думаю, что идиотизм беспределен. Его ещё… хотя он построен вполне в отдельно взятой стране, но нет, ещё резервы есть. Так что удивляться не приходится. Но это было какое-то омерзительное чувство, знаешь, будто ржавый гвоздь полизал.

О. ЧИЖ - Но не удивление?

С. БУНТМАН - Не удивление такое, вот, удивление-удивление, знаешь. «Мама моя рОдная», знаешь, как? Бенедикт XVI женился, знаешь. Нет, не было такого.

О. ЧИЖ - То есть всё, что не противоречит законам физики, уже не может удивить?

С. БУНТМАН - Нет. Это, конечно, противоречит законам физики, химии, политэкономии, психологии, но соответствует законам психиатрии, наверное.

О. ЧИЖ - Присылайте ваши вопросы Сергею Бунтману на номер +79859704545. Можно и по-другому участвовать в нашем разговоре. На сайте «Эхо Москвы» работает кардиограмма эфира, там можно голосовать, согласны или не согласны вы с тем, что говорит Сергей Бунтман. А если бы у вас была возможность и право сейчас составить учебник истории, помимо “Pussy riot”, помимо Магнитского, что бы вы внесли в него?

С. БУНТМАН - Ты знаешь, уровень одного года для учебника истории, вот, только если в нём начинается какая-то война, происходит революция или, не дай Бог, убивают главу государства или короля, или кого-нибудь ещё, только тогда этот отдельный год вносится в учебник истории. Мне кажется, что именно этот год, вот, 2012, он, наверное, в учебник истории бы не вошел просто. Именно в учебник. 2011-ый, наверное, бы вошёл. Смотря как всё дело повернется. 2011, наверное, бы вошёл, потому что проснулось общество, например. Можно было бы… ещё автору учебников, а также какое-нибудь Министерство заоблачного просвещения, наверное, бы строило всевозможные дискуссии, выстраивало, что нам считать, 24 сентября или можно считать 4 декабря, собственно, выборы.

О. ЧИЖ - Или 10 декабря, Болотная.

С. БУНТМАН - Или 10-ое, вот, первое, собственно говоря, массовое выступление можно было бы как-то отметить мелким шрифтом. Но нет такого события. Тем-то этот год и, может быть, интересен. Потому что мы все хотим от определённого года, месяца дня, мы хотим чего-то такого поворотного. Мы хотим, наверное, чтобы это случилось что-то прямо в один день.

О. ЧИЖ - Чтобы было «до» и «после»?

С. БУНТМАН - Да, ты права, чтоб было «до» и «после». Вот, понимаете, это старый режим, это новый режим. Это до революции, это что? Это всё так условно и так, мне кажется, ну, никогда это не соответствует действительности. Мне кажется, это очень важный, и вот этот идиотизм – а вы на что надеялись? Это очень важный для нас для всех, для общества важный. Для каждого, кто в этом обществе состоит. Для тех, кто считает себя победителями и триумфаторами, может быть, есть – «мы провели все законы, мы укрепили власть», и они тешат себя такой картиной. «Видите, мы приняли такие-то, такие-то, такие-то акты, оранжевую гидру задушили в зародыше, теперь надавали американцам по носу». И для них, и для тех, кто почему-то рыдает, что «вот, как было хорошо, вы помните, как славно…», «помнишь ли ты, старина Розенбом, как в Ницце славно веяли флаги». Не правы ни те, ни другие. Это процесс. Очень поучительный, но процесс.

О. ЧИЖ - Да. Но что произошло с этим процессом за год? Вы сказали, что проснулось общество, возможно, в 2011 году.

С. БУНТМАН - Проснулось, да. Да. И оно не заснуло, нет.

О. ЧИЖ - Что изменилось к концу этого года? Мы помним последнюю акцию, которая была на Лубянке. И туда пришло гораздо, гораздо, гораздо меньше людей. И понятно, что…

С. БУНТМАН - А акция – это единственная точка отсчёта вообще? Это единственный градусник, это единственный барометр того, что происходит?

О. ЧИЖ - Разумеется, нет. Некая количественная категория и количественный показатель, может быть, настроений.

С. БУНТМАН - Ты знаешь, Оксана, мне кажется, уже исчерпалось в какой-то момент, момент давний, может быть, в момент прошлых морозов, называется, исчерпалось вот это накапливание. Ещё до выборов, до президентских выборов. Исчерпалось количественное накапливание. «А, вот, смотрите, сколько сейчас вышло». «А давайте посмотрим, сколько ГУВД даёт». «Вот, давайте вычислим, у нас будет такой коэффициент всегда, надо поправку на ГУВД, если уж ГУВД даёт 20 000, то нас всех было четыреста, получается».

О. ЧИЖ - Много в несколько раз.

С. БУНТМАН - Ну, да. В несколько раз, во сколько там надо умножать. Мне кажется, это уже исчерпалось. Как только произошла Поклонная, как только вывели вот эти все водоканаловские и всякие прочие обязательные выходы на массовые мероприятия, всё, это соревнование кончилось. Уже что-то другое пошло. Да, уличные действия могут быть, но они не могут быть просто так. Меня лубянское вот это действо не то что покоробило, оно меня, я бы сказал, удручило тем, что это было практически без повода, это просто был, вот, дежурный, «давайте для отметки», комсомольское собрание какое-то.

О. ЧИЖ - По поводу пора…

С. БУНТМАН - Да. Ребята, уже как-то нехорошо, давно не собирались. Что-то мы давно не виделись. Знаешь, как одноклассники – «надо бы созвониться и встретиться».

О. ЧИЖ - Сергей Бунтман. Вернёмся через минуту.

РЕКЛАМА

О. ЧИЖ - Сергей Бунтман. Его «Особое мнение». Вы сказали о том, что, возможно, это было что-то такое вроде дежурного выхода. Что случилось с теми, кто на Охотном ряду, теми, кто в Совете Федерации? Понятно, что всегда было некое количество очень резонансных законопроектов и инициатив. Но в этом году был закон о митингах, закон об НКО, закон о госизмене.

С. БУНТМАН - Это зачистка. Это зачистка пространства. Такое бетонирование.

О. ЧИЖ - Это реакция на протесты или в этом что-то большее?

С. БУНТМАН - Это бетонирование такое. «Давайте, вот здесь бы выросла пылинка или вырос молодой баобаб. Давайте мы сейчас вырвем баобаб – это слишком как-то так». Но попытались, побили его топорами баобаб этот небольшой. «А лучше все давайте, для того чтобы мы все уничтожим условия для произрастания баобабов. Мы сейчас давайте заасфальтируем здесь, давайте примем закон о том, что все площадки, а так как на каждом месте может вырасти баобаб, да, все теплые площадки мы сейчас заасфальтируем и объясним, как». Вот, это такие законы. Это законы, которые зачищают и пытаются… это очень советская история. Вот, давайте пусть у нас не читают ничего, что издаётся там, да? Будем… введём цензуру.

Кстати, вот эти предложения, законы Козенко – они очень забавные, только не надо им подсказывать, этим деятелям, не надо подсказывать, про ОВИР, восстановление.

О. ЧИЖ - Например, выездная виза.

С. БУНТМАН - Выездная виза – это чудесная была история. Просто похолодел, когда Олевский тут читал это в эфире. Это всё возможно. Это, на мой взгляд, была зачистка такая. Зачистка, причём, произведённая очень незрелыми людьми. Путин какой был, такой есть. Более равнодушный, ещё более циничный. Путин ещё более уверенный. Такой распорядился – вот здесь убрать, здесь убрать и здесь убрать. В принципе. Причём, это воспринимается ещё как всегда с большим неофитским рвением. Очень много новых депутатов и таких, выросших из этого гадючника, из как раз молодёжных, парамолодёжных организаций. Такие комсомольцы пришли. Это очень интересно понаблюдать…

О. ЧИЖ - Которые если уж исполняют, то исполняют…

С. БУНТМАН - Да, это очень интересно понаблюдать. Вот этих комсомольцев, которые приходили в своё время в советское время. Такие комсомольские ответственные работники, когда приходили. Тот же Семичастый, Павлов, ну, там очень много было всяких уже мало знакомых нынешним поколениям имён, которые с такими ряшечками они уже были комсомольцы. Товарищ Чижельников, который сидел на комсомольских должностях, первого секретаря ЦК ВЛКСМ. И пришли комсомольцы такие. Потом ещё продолжался этот разврат малолетних и спортсменов, и артистов, их просто растление продолжалось. При этом очень незрелые люди, которым негде учиться.

Вспомним думы всевозможные, которые были…

О. ЧИЖ - Не на чьем примере.

С. БУНТМАН - А, понимаешь, это входит… нет такого места, где можно очень серьёзно научиться. Можно научиться каким-то виляниям, ковыряниям, дисциплине можно научиться, «пионерский наш отряд» такой выходит. И дальше идут всякие оправдания – «ну как же», и думают, что правила игры Государственной Думы – это как раз это и есть. Голосование хором, потом, трогательное объединение за якобы патриотической идеей, когда все фракции, там, условные правящие и условная оппозиция – все пошли за этой идеей. Депутатам начинающим не на чем учиться, кроме как на каких-то своих представлениях. В 1990-ые годы было очень тяжёлое время.

О. ЧИЖ - Непростое время.

С. БУНТМАН - Непростое, тяжёлое время. Но там очень интересно. Приходили совсем молодые депутаты в разные фракции, в разных партиях были. Вот эти попытки партии власти… но очень интересно, была такая структура и принятия решений, и то, что достаточно противостояло исполнительной власти и противостояло президенту, можно было научиться согласованиям, политическим дебатам. Сейчас этому научиться там нельзя. Там или старые циничные волки, или ребята, которые чувствуют линию, за которую нельзя пойти. Вот, люди… ребята, потому что в данном случае я могу сказать, что это мой добрейший приятель. Я был страшно рад, когда Резник проголосовал против. Это…

О. ЧИЖ - Единственный из фракции «Единая Россия».

С. БУНТМАН - И можно, конечно, заныть и сказать – Резник, которого 500 раз пытались убить за все эти публикации на рыбные темы. Это же сложнейшие эти самые дальневосточные рыбные, все эти мафиозные темы. Ну, да, Резник, конечно, ему хорошо. Он такой опытный и…

О. ЧИЖ - Хорошо быть закалённым.

С. БУНТМАН - Да, хорошо быть закалённым. И начинается нытьё. А мы думаем, что это к лучшему. А мы думаем, что так надо, так полагается. Дальше, ещё один аргумент – «ну что вы хотите?». Бывшие или нынешние военные, да, причем, спортсменов иногда зачисляют в военные. Потому что они цсковские, знаешь?

О. ЧИЖ - Цсковские.

С. БУНТМАН - Военные. Люди военные. Анатолий Ермолин. Уж какой военный человек! Спецназовец. Он достаточно быстро побывав в этой фракции, «Единой России», он достаточно точно всё понял, достаточно быстро. Но абсолютно точно всё понял. И перед барьером встал и ушёл оттуда.

О. ЧИЖ - По поводу такого единодушного голосования. Вот, в последний день прошлой недели, в пятницу, когда, скажем так, наши коллеги из прессы подводили различные итоги, очень много было аналитических материалов, и в одной из газет попалось мне такое мнение по поводу единодушного голосования, что на самом деле ответ здесь нужно искать в такой плоскости, наверное, символической, что это была своеобразная присяга на верность.

С. БУНТМАН - Из всего можно сделать присягу на верность. Присяга на верность происходит не только когда дают присягу в армии, а присяга на верность происходит в каждом упражнении, которое выполнять солдату кажется совершенно абсурдным, распоряжение или приказ сержанта, или командира, или другого офицера. В этом каждый раз присяга на верность. И существует целая система воспитания безмерной верности, безрассудной верности, которая направлена на то, чтобы человек в любых условиях автоматически выполнил приказ. Но это и для армии-то бывает спорно, а уж для гражданской жизни и тем более жизни, простите меня, политической, где действует не первая, вторая, третья, четвёртая, ах, пятая колонна, а действуют люди. Это же политики. Политики. Они же уже нельзя сказать… это был военный, это был спортсмен. Ой, артист, это вообще птичка божья, не знает ни заботы, ни труда. Они уже депутаты.

О. ЧИЖ - Так в чём же дело? Почему они отдают эту присягу?

С. БУНТМАН - Потому что создалась такая система, которая они прежде чем понять, о чём идёт речь, школы никакой, тренировки самостоятельности никакой. Всё вот это самый «Эквилибриум» такой, направленный на унификацию. «Мы избавились от ненависти, но, конечно, избавились и от радости». Знаешь, как в «Эквилибриуме» говорили. Да, мы принимаем такое лекарство. Мы все одинаковые.

О. ЧИЖ - Теперь мы эмоционально стабильны.

С. БУНТМАН - Теперь мы эмоционально стабильны. И вот эти эмоционально стабильные люди – они начинают действовать не по правилам здравого смысла. Они подсовывают здравый смысл, они подсовывают аргумент под то, что нужно. «Ребята, надо стабильно». Сказано – сделано. Сказано – сделано.

О. ЧИЖ - Верну вас к почти последним новостям. Вы сказали о зачистке, зачистке после больших акций протеста. Действительно, они были многотысячные. «Кому, - спрашивают вас наши слушатели, - мешают несколько человек на Триумфальной площади, которые выходят 31 числа?». Сегодня они вновь вышли, и вновь там начались задержания. Ну, это происходит уже, если я не ошибаюсь, четвёртый год.

С. БУНТМАН - Да. Но там произошла любопытная и, на мой взгляд, очень грустная вещь. Если бы вот эти посадки и хватания не были бы связаны с физическим насилием и, ну, в зависимости от того, ну, 31 декабря – как-то вяло, да? 31 марта все бодрые, гормоны просыпаются, и начинается…

О. ЧИЖ - Весна.

С. БУНТМАН - Да, весна. Весна. И начинается биение от души. То это бы превратилось, увы, в какую-то любопытную такую традицию. Упорство, чрезвычайно уважаемое упорство и Эдуарда Лимонова, и тех других, кто ходит на Триумфальную, упорство этой борьбы на 31 статью Конституции, о чём уже начали потихоньку забывать, что 31 – это не просто потому что. 31 – это 31 статья Конституции. Оно становится некой традицией. Вот, знаете, накануне Нового Года мы всегда ходим в баню. Или в Париже есть театр, в котором играют около 60 лет, играют 2-3 спектакля абсурдных, между прочим.

О. ЧИЖ - Стоит отметить. Эта традиция уже получила свои маленькие детальки, которые не нарушаются. Эдуард Лимонов всё время приезжает на одно и то же место. На одном и том же месте его задерживают.

С. БУНТМАН - На том же пути.

О. ЧИЖ - Есть определённый ритуал.

С. БУНТМАН - Это будет, вы знаете, часто не зная, не помня о том, что это означает, всё оранжисты, оранжисты, да? А вот кровавейшее событие несколько веков, три-четыре века назад, событие, когда оранжисты, действительно протестанты, марш оранжистов был, когда они истребляли католиков тогда, он уже потихоньку, при уменьшении напряжённости в той же Ирландии, он превращается в такое… вот, пошли оранжисты.

Мне кажется, что здесь при благоприятных обстоятельствах Триумфальная площадь – она останется таким памятником самого зачаточного движения. Но я повторю, что я абсолютно уверен и я думаю, что многие уверены, что уличная форма, которая должна быть определена абсолютно конкретными обстоятельствами, если в особенности такой нестабильной неспокойной обстановке, и вот этого климакса власти, абсолютно согласен, который существует в России, она должна быть. Но она тем более должна быть ясной, определённой, а не то «как хорошо, потому что мы давно не встречались, вот, как мы изменились или не изменились».

О. ЧИЖ - А что у вас вызывает бОльшую симпатию? Позиция Эдуарда Лимонова в том, что он желает выходить именно на это место, или переговоры – долгие, упорные?

С. БУНТМАН - Я понял. Что означает симпатия?

О. ЧИЖ - Импонирует.

С. БУНТМАН - Импонирует? Меня импонирует толковость, в чём бы она ни была. Толковые переговоры, которые с понятной позицией, а не просто чтоб переговариваться. Выход… Лимонов осознал это как символический выход, упоминание постоянное – тогда вызывает уважение. Если это сопровождается тем, что «вот, это ужасно, все эти самые буржуи толстопузые и отолстопузевшие не выходит», и им нужна в лучшем случае Болотная, в особенности как до того как 6 мая стали разгонять, вот, им Болотная комфортная нужна. Всё толковое вызывает уважение. Поэтому я после новостей я бы сказал про следующий год. Вот, чего мне действительно очень хочется в следующем году.

О. ЧИЖ - Мы к этому вернёмся через пару минут. Сергей Бунтман. Не забывайте писать ваши вопросы Сергею Бунтману. +79859704545. А на сайте «Эхо Москвы» можно поддерживать или, наоборот, каким-то образом выражать своё недовольство на кардиограмме.

НОВОСТИ

О. ЧИЖ - 19:33 в Москве. «Особое мнение». Сергей Бунтман. Обещал рассказать нам про то, чего он ожидает от следующего года, что хотел бы видеть.

С. БУНТМАН - Значит, давайте не будем впадать в такую ошибку, да, мы все встречаем Новый Год, я надеюсь, кто как, меня больше всего действительно волнуют, те, кто встречает этот Новый Год не дома. И тот, кто был, например, осуждён по произволу.

О. ЧИЖ - Вы имеете в виду 6 мая?

С. БУНТМАН - И 6 мая. Там много есть людей, которые сидят, так скажем, не по делу. Скажем по простому. Вот, это мне жаль. Очень. Но мы встречаем Новый Год. Мы вот эту магию стрелок, которые стрелки смыкаются, 12 раз бьют куранты, бьют часы и начинается что-то новое. Да, действительно, начинается что-то новое, но наша, например, Оксана, работа, как мы работаем. У нас есть понедельник, вторник, среда, четверг, а не какие-нибудь числа, да? Меняется иногда содержание, но, например, не меняется сетка. Сегодня мы не отменили «Особые мнения», многие другие, хотя бывают в отпусках. И я за это. За то, что ничто не кончается, ничто не начинается. Можно начать худеть с понедельника, заниматься чем-нибудь, изучать язык какой-нибудь. Можно для себя поставить цель, но это будет очень условно.

Но несмотря на всю условность, я бы хотел от следующего года, чтоб было больше отсебятины. Вот, отсебятина, то есть человек, который исходит от себя. Мы только что с тобой говорили о Думе, да, о депутатах, которые хором голосуют, а не говорили, но подразумевали о несчастных учителях, которые «ну как же так, я не буду закрывать глаза или самой не дай Бог участвовать в том, что происходит на выборах, во всех этих фальсификациях, во всех этих штуках», как можно больше себя проверять. Если ты считаешь, что это правильно…

О. ЧИЖ - Не хватает в широком смысле творчества и самоуважения?

С. БУНТМАН - Вот этой отсебятины. Вот, проверь, почему мне это нравится, не нравится. МНЕ. Не потому что там та-та-та-та надо. И в позитив, и в негатив надо. А почему надо? Потому что я не могу иначе, да? Почему я пойду на митинг? Потому что дядя Вася пошёл и Петя, Маша и кто-нибудь ещё. Все пошли, а я тут, как я не знаю, кто. Да? Очень важно понять для себя. Все – ой, нельзя. Вот, патриарх что-то сказал какую-то страшную вещь, или его эти самые комические рупоры вот эти, абсолютно комическая пара наша… военный, фельдкурат наш, священник Смирнов, и пресс-священник Чаплин. Вот, мы сказали, да? Вот, они что-то сказали. Почему мне это нравится или не нравится? Мне самому как человеку, как христианину, как не христианину, как кому-то. Почему мне это нравится? Почему я должен поступать так, как мне говорят? Обозначить себе черту, найти в себе эту черту. Это нельзя воспитывать. Это надо войти в себе. Вот, мне кажется, что как волонтёры действуют, как эти сетевые действуют организации, не террористические, не какие-нибудь ещё. Кстати, террористические тоже, но Бог с ними, мы о них не будем. Мы их не любим. Мы не будем о них говорить. Как существуют… люди поднимаются и идут.

О. ЧИЖ - Исходить из своих соображений вы желаете нашим слушателям.

С. БУНТМАН - И мне кажется, что в этом случае и в следующем году, раз уж мы так пережили наш второй год осознания, второй гражданский год, да? Конец 2011 – это было мощное такое осознание. 2012 – мы пытались разобраться. Причём, мы и ругались, и плакали в основном, и говорили – ай-ай-ай, как нехорошо, как же власть ответила глупо. А мы думали, что они умно ответят, но мы их всё равно ненавидим, но они всё равно умно отвечать. Ну, так вот. Исходить из себя. Исходить из того, что тебе нужно делать индивидуально. Не страдать, а делать.

О. ЧИЖ - Владимир пишет: «В стране стабильность, но отсутствует милосердие. Последнее – обязательная принадлежность цивилизованного общества».

С. БУНТМАН - Естественно.

О. ЧИЖ - Вам кажется, что стало меньше милосердия?

С. БУНТМАН - Мне не кажется. Мне кажется, стало… понимаете, в чём дело? Его мало. Как было, так и мало.

О. ЧИЖ - Или нас просто пытаются убедить, что нет?

С. БУНТМАН - Это нас не пытаются убедить. Во-первых, надо взять, наплевать и забыть, в чём нас пытаются убедить. «Мне навязывают каналы, передачи идеи». Никто никому ничего не может навязать, если ты не хочешь, чтобы тебе навязывали. Пойми ты, что тебе никто не навязывает. И вот этот дяденька в пиджаке и в пальто, который у башни разговаривает – он… Вот, смотрите. Ты говоришь – вот, он уходи, выходит, уходи, пусть он уйдёт, он такой-сякой, пятый-десятый, 175 карикатур вот здесь написано. Но каждый раз ты думаешь – а что он сделает? А он меня не накажет?

О. ЧИЖ - То есть всё самоцензура?

С. БУНТМАН - Даже не самоцензура, понимаешь? Я подошёл и плюнул бумажкой из трубочки, да, в него? Но сбежал, потому что он всё-таки директор школы, да? Но тогда или не плюй, или считай, или действуй… это человек, равный тебе. И это такой же человек, как ты. Если ты хочешь изменить систему, сделай так, чтоб мы выбрали другого. Убеди остальных. Партию организуй. «Трудно, да, нельзя, они всё равно всё своруют». Сначала проверь, своруют или нет. Поэтому я считаю, что в следующем году надо вот это отринуть всё, прекратить всевозможные не рассуждения, а стоны. «Ах, как прекрасно начинали, ах, как плохо кончили». Никто ничего не закончил. Надо делать своё дело, если ты считаешь его своим.

О. ЧИЖ - Что делать с собой, понятно. А с другой стороны, Дмитрий вас спрашивает: «Мы ещё увидим Владимира Путина 2.0?».

С. БУНТМАН - Нет, конечно. Да нет никакого Путина 2.0. Каким его мама родила, школа воспитала, комитет государственной безопасности, петербургская мэрия, человек, которого масса от Баскова переулка до города Дрездена, которого все обстоятельства сформировали, такой он и будет. Нет никакой версии 2.0. Ничего этого не будет. Версию 2.0 должны создать мы, граждане России. Не будет – тогда, извините меня, мы купим другой софт.

О. ЧИЖ - Ещё об одной вещи тогда поговорим. Вас благодарят за эфиры, которые были связаны с войной 1812 года. И есть вопрос в связи с этим: «Вышла новая серия монет «Заграничные походы русской армии».

С. БУНТМАН - Не отчеканить ли нам новую серию передач?

О. ЧИЖ - Нет, не совсем. «На пятирублёвой монете изображена фигура, находящаяся, - как нам пишут, - в явно униженной позе, протягивающая ветвь воину-победителю. Надпись гласит: «Взятие Парижа». То есть не в честь 200-летия войны 1812 года и не в память о погибших русских солдатах, а «Взятие Парижа»». Вот, вы как относитесь к этому? Это не преувеличение, уничижение? Что это?

С. БУНТМАН - Это глупость. Тот самый идиотизм в этом есть. Потому что одним нужно притянуть войну 1812 года каким-то образом к Великой Отечественной войне, чем занималась советская власть упорно. Да, отечественная. Теперь после неё называлась «эта отечественная». И всё совместить в одно и смешать в одну кучу. И смешивается в одну кучу. И, там, я не знаю, Мавзолей Петра I, к которому бросаются французские флаги на параде победы, и с другой стороны смешивается – что она была такая же жуткая, а Александр I вообще ходил, курил трубку и воевал по глобусу, как писали про Сталина и так далее. Всё это мешанина. Это абсолютная мешанина.

О. ЧИЖ - Она умышленная?

С. БУНТМАН - Мне кажется, что это в основном от благоглупости. Когда человек чувствует себя неуверенно или страна чувствует себя неуверенно, она очень много говорит о величии.

О. ЧИЖ - А почему нам сейчас так нужно это слово…

С. БУНТМАН - Нам не нужно.

О. ЧИЖ - Нам в глобальном смысле.

С. БУНТМАН - России? Потому что Россия не уверена в себе. И постоянно себя чувствует чужой на празднике жизни.

О. ЧИЖ - И для этого необходимо слово «взятие»? Это что-то может исправить, как кажется?

С. БУНТМАН - Вырасти нам надо. Нам всем надо вырасти. Побольше взрослых людей. Побольше детей и взрослых людей. И поменьше подростков, которые в ужасе пытаются принять решение. Это ведь решения, которые принимаются в ужасе. Но дело в том, что подросткам очень тяжело. У подростков все враги. Им кажется, что все над ними смеются. Я 500 раз уже об этом говорю. Все над ними смеются, видят каждый прыщик, который даже скрыт рубашкой. Всё, все смеются. И поэтому надо быть агрессивным, грубым, ко всем цепляться и считать, что ты… «почему они меня не уважают?». Ну, почитайте любой… «Игрок» Достоевского почитайте, как Алексей Иванович ко всем относится в Рулеттенбурге. Вот, так ко всем напряжённо, настороженно относимся. Подростку тяжело. Принимать решение о себе тяжело. Но когда вдруг куча подростков собирается и принимают решения, которые касаются не их, не их семей, не их класса, не их компании во дворе, а целой страны, это уже какой-то… ну что делать?

О. ЧИЖ - А что делать?

С. БУНТМАН - А что делать? Извините, если подросток не может вырасти, он должен оставаться там, где он может принимать решение. Он должен заниматься другими вещами какими-то.

О. ЧИЖ - Но вы видите какое-то сейчас обострённое желание везде увидеть в прошлом в истории победу?

С. БУНТМАН - Давным-давно это желание. Это больное, это болезненное желание. Это надо преодолевать. К сожалению, сейчас все попытки идут на то, чтобы расчёсывать это вот так. Всё, всех с Новым Годом! Всё будет отлично и хорошо!

О. ЧИЖ - Сергей Бунтман. «Особое мнение». С Новым Годом!