Эдуард Лимонов - Особое мнение - 2012-11-22

С.КОРЗУН: Всем привет. Ваш сегодняшний ведущий – Сергей Корзун. А на месте гостя – со своим особым мнением у нас Эдуард Лимонов. Добрый вечер, Эдуард.

Э.ЛИМОНОВ: Добрый вечер.

С.КОРЗУН: Давайте начнем с того, что сейчас происходит. Леонид Развозжаев – вы его к своим коллегам по революционной борьбе можете причислить или нет?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, левый. Приблизительно одной семьи, скажем так.

С.КОРЗУН: Приблизительно одной.

Э.ЛИМОНОВ: Да, да.

С.КОРЗУН: Что вы думаете вообще по этому делу? Там, стойкость революционная, сегодняшняя эта новость о том, что следователи отказались возбуждать дело о пытках Развозжаева, да еще с формулировкой в обосновании, что, типа, вроде как, не доказал он, что эти пытки были. То есть человек, которого взяли или явился с повинной, он еще и должен доказать, что пытки эти были. Но вообще про всю эту историю что думаете?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, я бы начал бы сначала. Я считаю, что, конечно, ему нужно было держаться и вот эти 10 страниц не писать.

С.КОРЗУН: То есть проявил слабость.

Э.ЛИМОНОВ: А дело в том, что когда ты, он, она проявляют однажды слабость, то потом следователи в эту щель внедряются и стараются ее расширить. И очень сложно. А если устоять один раз, то отстанут, на самом деле. Поймут и отстанут.

С.КОРЗУН: Но есть, чем пугать. У вас же тоже есть опыт, соответственно, и суда, и посадки.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, конечно, взяли сейчас старое это дело 15-летней давности. Буквально я сегодня случайно по другому поводу разговаривал с его адвокатом Аграновским, и он сказал, что 4 декабря, якобы, дело устаревает, 15 лет будет 4 декабря. Видите, взяли, подсуетились и рекордными сроками могут даже и процесс затеять. А чего нет?

С.КОРЗУН: Ну, несопоставимо, все-таки, по масштабу. Здесь, может быть, чуть ли не государственная измена или подготовка государственного переворота может инкриминироваться, а там дело о 100 шапках.

Э.ЛИМОНОВ: Но видите, чем его запугивают сейчас? Его запугивают тем, что отправят в Иркутскую тюрьму. Иркутская тюрьма – одна из самых страшных в России. Есть еще Пятигорская на Северном Кавказе. Это очень тяжелые тюрьмы – там тяжело сидеть, там есть случаи убийств внутри тюрьмы.

И вот его... Ну, любой нормальный человек, услышав слово «Иркутская тюрьма», он начнет думать и начнет пугаться. Это тяжело.

С.КОРЗУН: То есть за эти 100 или 150 шапок меховых может пойти туда, в Иркутскую тюрьму?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, слушайте, и за одну шапку можно пойти. Законы такие и у нас, и в США. Я бы вот так не смеялся над этим. Сейчас будет соревнование в скорости. То есть ясно, что хотят на него надавить. Вынули старое дело, когда-то закрытое или даже и не открывали его (подробностей не знаю). Но это способ на человека надавить, чтобы он действовал так, как нужно следователям.

С.КОРЗУН: Ну, на ваших помощников и соратников тоже давили в свое время. Это аналогичная ситуация? Удальцов-Развозжаев и...

Э.ЛИМОНОВ: Ой, давайте я вам в двух словах скажу. Когда я был арестован на Алтае, то в первую ночь меня никто даже и не тревожил. Мы сидели в изоляторе в Усть-Коксе (такой поселок, довольно большой поселок), вот в этом изоляторе я диктовал двум конокрадам, таким, монгольским ребятам слова песни «Окурочек». Никто меня не трогал. В углу стояло мирно ведро (параша), такой настил деревянный. Один конокрад уснул. А в это время моих товарищей числом 7 человек вывезли и допрашивали с пистолетом у виска, о как. Потому что им были нужны показания на меня. А я, вот, сидел вот так вот, провел полночи, слушал рассказы конокрадов и сам им рассказывал, и песни вспоминал, и все прочее.

Вот, какая ситуация. Да, пистолет у виска практически у всех семерых. Никто не дал показаний.

С.КОРЗУН: Вот как раз был мой вопрос. Никто?

Э.ЛИМОНОВ: Никто-никто. Но самые поразительные, самые наивные, но и самые выигрышные дал совсем простой парень, печник. Я потом читал и восторгался. То есть он не специально, вот он такой.

С.КОРЗУН: Выигрышные в каком смысле? Что было в этом?

Э.ЛИМОНОВ: Для меня выигрышные. Очень умным нельзя быть тоже. Не надо там придумывать начинать, чесать ухо другой рукой. Говори, как можно меньше, не называй фамилий, не называй ни одной фамилии вообще. Сошлись на то, что у тебя память – ты упал со стула в детстве, что-нибудь такое. Ну, что угодно. «Я не помню, я не знаю» или «Стар стал».

Я вот издевался, меня в Нижнем Новгороде где-то пару лет назад допрашивала прокуратура. Я сказал «Я, знаете, ничего не помню» - «А как вы партию организовывали?» Я говорю «О, о, все уже мертвы. Все мертвы». Ну, немного дурака валял, дурку такую сыграл. Но это действует. Это нормально.

А, вот, дергаться, трястись и что-либо писать, что-либо подписывать не надо. Надо быть очень осторожным.

С.КОРЗУН: Писатель, публицист, политик Эдуард Лимонов – гость программы «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы», на телеканале RTVi. У вас есть возможность задать ему вопросы в эфире, сегодня можем отвечать и на ваши вопросы, и будем это делать. SMS +7 985 970-45-45, ну и также любые интернет-возможности – эти сообщения появляются прямо передо мной.

Давайте про Триумфальную площадь немного поговорим. Ваша заметка уже появилась, но не уверен, что все слушатели читали. Ее открывают для проведения в том числе и массовых мероприятий. Правильно я понял, что вас лично предупредили о том, что заявителем вот этих акций 31 числа быть не можете в силу того, что имеете уже там как минимум 2 предупреждения?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, предупреждений и признанных правонарушений по 31 числу у меня, я думаю, уже где-то 26 – я сбился давным-давно со счета. Часть штрафов, часть отсидок. Большая часть – штрафы, конечно.

Последняя встреча с господином Майоровым, начальником управления безопасности мэрии происходила в июле сего года. И да, он говорил, что я, Савенко, он же Лимонов Эдуард Вениаминович, Косякин Константин Юрьевич и еще ряд наших товарищей, заявителей теперь лишаются права подавать уведомления. Я сказал «Но это же поражение в правах» и я стал говорить, что закон обратной силы не имеет, закон вступил в действие только в начале июня. И каким же образом? Ни я, ни Константин Юрьевич, ни все другие наши заявители не совершали никаких правонарушений за этот короткий отрезок времени.

Короче, после этого я подал в Конституционный суд. И, вот, 27 ноября я туда поеду в Питер, там будет рассматриваться это дело. Не только моя жалоба, но также жалоба КПРФ и жалоба «Справедливой России». Они, правда, жаловались на другие аспекты нового закона, но, тем не менее, 27-го будет это все рассматриваться. Посмотрим, что скажет Конституционный суд.

Внутри меня такая слабая-слабая булавочного размера тлеет надежда, что хотя бы частично. Целиком, конечно, этот закон не будет удовлетворен, но хотя бы частично какое-то, может быть, изменение произойдет.

Теперь. Конечно же, это поражение в правах. Безусловно. Вне зависимости от того, что скажет Конституционный суд. Это значит, таким-то и таким-то гражданам по гроб жизни нельзя подавать... Вот, я с моими идеями, с моими политическими взглядами хочу проводить массовые мероприятия. И если это буду не я, а кто-то иной, то людей не вдохновит ни в коей степени, даже в такой, в какой я их сейчас вдохновляю, не вдохновит прийти куда-то и куда-то, скажем, какой-нибудь просто Иванов Иван Иванович зовет их. Поэтому это имеет значение.

С.КОРЗУН: Ну ладно, Эдуард Вениаминович. Звать-то может кто угодно – это одно дело. Есть технические заявители. Но здесь-то на каждое действие есть свое противодействие, и его активно используют.

Э.ЛИМОНОВ: Давайте смотреть по-простому. Сермяжная правда заключается в том, что это поражение в правах и больше ничего.

С.КОРЗУН: Соглашусь, пожалуй, да.

Э.ЛИМОНОВ: И, как бы с какой закуской как бы это ни сервировали на вот эту мерзость, но это поражение в правах конкретно. У меня в моей ситуации я поражен практически во всех правах. Например, я не могу покидать пределы России. Я никуда не стремлюсь...

С.КОРЗУН: Почему? Штрафы не выплаченные?

Э.ЛИМОНОВ: Не, я сразу хочу сказать, что я не стремлюсь. Я бы, может быть, съездил бы на Украину, поговорил бы с украинскими русскоязычными издателями, например. Может быть, это единственное, что, наверное, надо было бы сделать. Но на мне висит вот этот огромный долг и Лужкову, и судебным приставам, и поэтому меня не выпустят через границу.

С.КОРЗУН: Кстати говоря, закон о банкротстве могут к вам применить, если его примут? Пока в первом чтении Дума его приняла.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, вот, возможно-возможно. Надо посмотреть, как это все там расписывается. Но на самом деле, ведь, я лишен права проводить массовые мероприятия, я лишен выезда за границу. Вот уже, так сказать. Я практически не свободный человек. Можно добавить еще, я уже даже, как бы, не стану все это выкладывать, но вот вам пример одного человека. Давайте не будем меня сравнивать, например, с Сахаровым. Ну, помните, Сахаров был в ссылке? Я не настаиваю на том, что доброту мою или мою хорошесть, либо мою злобность взвешивали и сравнивали. Я просто сравниваю ситуации человека, гонимого властью. И Сахаров сидел в ссылке, и тоже никуда... Вот, я сижу в моей ситуации и даже из своей квартиры не выхожу один – я всегда выхожу в сопровождении своих товарищей, чтобы хотя бы были бы свидетели, потому что были уже не раз на меня и нападения, были и аресты у дверей моей квартиры, когда я получил однажды 15 суток, перешагнув просто. Поэтому мы имеем наше великолепное государство, в котором некоторые люди фактически полностью поражены в правах.

С.КОРЗУН: Ну, в нападениях, скажем, вы не одиноки – многие граждане, даже не имеющие никаких там задолженностей, подвергаются нападению.

Э.ЛИМОНОВ: Я не делаю вид, что я одинок.

С.КОРЗУН: И с Сахаровым я вас не сравниваю, обратите внимание.

Э.ЛИМОНОВ: Я не делаю вид, что я одинок. Я просто вам говорю.

С.КОРЗУН: Ситуацию поняли. Вернемся...

Э.ЛИМОНОВ: Сахаров был в своей области великий человек. Я в своей области тоже не последний человек, поэтому я и привожу этот пример, что смотрите, как дерьмово наше государство относится к своим, ну, большим назовем (не будем называть себя великим, назовем себя большим), людям.

С.КОРЗУН: К 31-му вернемся. Если так произойдет и площадь, действительно, откроют для массовых акций. Ну, 31 декабря пойдете, да? В ноябре – 30 дней.

Э.ЛИМОНОВ: Я пойду, конечно. Нет, ну это я... Я даже в гробу завещаю меня туда принести, потому что это принципиально. Надо этого добиваться. Вот, есть конфликт и его надо поддерживать в горячем состоянии.

С.КОРЗУН: Вопрос в другом. Если власти откроют Триумфальную площадь и вас пустят, и разрешат акцию, не будет ли это для вас кошмарным сном?

Э.ЛИМОНОВ: Нет, совершенно нет. Во-первых, они не разрешат акцию, как вы знаете. Они 2 с лишним года держали там яму, чтобы не разрешить моим товарищам и мне проводить там митинги. До этого они там проводили – вы правильно показали рукой вот так вот – они там проводили мотоциклетные какие-то заезды, ралли.

С.КОРЗУН: Нет, я про то, что засыпают яму сейчас.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, вот, они именно так делали, да. Теперь они придумали закон, и теперь яму можно засыпать. Вот все, что мы видим, это убогая хитрость. Это не московская мэрия, конечно. Кстати, московская мэрия в свое время, Лужков склонялся к тому, чтобы разрешить эти митинги. Но господа из федерального управления государством, из правительства, я не знаю, кто там конкретно, из администрации президента сказали «Да вы что?»

А если разрешат, предположим, ну что, я выйду и буду проводить там партийные собрания. Я не Фидель Кастро – он по 7 часов говорил – но я свои 1,5-2 могу говорить и очень неплохо. И это будет куда хуже, чем вообще молчащий Лимонов, которого уводят с площади.

С.КОРЗУН: Вы здесь уже высказывались, кстати, по поводу регистрации партий о том, что и не будете даже подавать на регистрацию, чтобы не играть в эти игры.

Э.ЛИМОНОВ: Это я вам говорил до съезда партии.

С.КОРЗУН: Сейчас какое решение, что на этот момент?

Э.ЛИМОНОВ: Съезд партии, прошедший 29 сентября сего года, партии «Другая Россия» постановил, что мы зарегистрируем организационный комитет по регистрации партии. Вот такой комитет может существовать до года. И мы будем наблюдать за ситуацией, что происходит. Вот мы, например, уже увидели, что регистрация партии Парнас не привела ни к чему решительно – она привела, скорее, к разочарованию партии Парнас и всех остальных оппозиционеров, наблюдающих за происходящим. То есть партия получила, по-моему, в Барнаульском городском совете одно место, в Саратовской области. И в Самарской (по-моему, и в той, и в той). Получила меньше процента или 1,2% в какой-то из этих двух областей.

Поэтому, на самом деле, к этому бы, к регистрации партий еще бы и возможность говорить перед огромными аудиториями. То есть нужен допуск и на федеральные каналы, телеканалы, допуск на какое-нибудь радио «Маяк» постоянный, то есть на СМИ. Без этого это насмешка.

С.КОРЗУН: Уже зарегистрировали или нет оргкомитет?

Э.ЛИМОНОВ: Нет, пока нет, пока нет.

С.КОРЗУН: Но заявку подали уже, рассматривается? Или пока еще взяли паузу?

Э.ЛИМОНОВ: Вы знаете, это было желание нашего питерского отделения. Они должны этим заниматься и будут эти заниматься, и этим занимаются, наверняка. Может быть, ждут окончания процесса над ними, который, вы знаете, тянется уже с октября 2010 года.

С.КОРЗУН: Но вы лично, похоже, в будущее партийной легальной деятельности не особо верите.

Э.ЛИМОНОВ: Нет, я готов всегда. Знаете, меня трудно в этом обвинить. Мы еще в свое время запрещенная партия, Национал-большевистская партия 5 раз обращалась за федеральной регистрацией. Но когда тебе уже в 5-й раз отказывают и мы знаем, что, на самом деле, у нас документы лучшие вообще из возможных... Они лучше, чем у КПРФ, я вам клянусь! Это так. У нас есть сумасшедшие бюрократы, которые способны оформить эти документы наилучшим образом. Но когда вам на основании просто лжи отказывают и говорят «Вот смотрите, у вас устав...» Устав – это вообще ничто. Что такое устав любой политической партии? Это правила поведения, собственно говоря, внутренний документ, который вообще не должен рассматриваться. Но наша власть хитро не рассматривает программу. Она на программу, типа, забила. «Я не вижу программы, - говорит власть, - я смотрю в другую сторону, устав». А про устав они говорят «Вот у вас в таком-то пункте (ответ из Министерства юстиции), в таком-то пункте у вас нет ротации кадров в региональных организациях». В ответ, уже получив отказ на 4 страницы всяких дерьмовых этих самых, лживых заявлений мы пишем «Как же нет? У нас есть ротация кадров, но в абзаце таком-то и таком-то, и таком-то». Ну и что? И потом происходит суд. Таких примеров 2 десятка. Происходит суд, который непременно всегда при всех обстоятельствах принимает сторону Министерства юстиции. Если хотели что-то изменить, надо было разогнать Министерство юстиции, либо отобрать у Министерства юстиции право регистрации, передать это какому-то независимому органу. Этого же не сделали. Поэтому нас ожидает в любом случае обман и раскатистый хохот вот этой властной группировки, которая сейчас зарегистрирует 260 партий и ходите, ребята, граждане РФ, копайтесь, слюнявьте палец, показывайте, где там что, ищите нужную вам организацию – вы еще фиг ее и найдете.

С.КОРЗУН: Эдуард Лимонов. До перерыва один вопрос из тех, что пришли свежие.

Э.ЛИМОНОВ: А я забыл. Знаете, вместо вопроса еще что хочу сказать? Что некий гражданин (не помню его фамилию) уже давным-давно создал организационный комитет по регистрации партии «Другая Россия». Это деталь такая. Теперь мы должны дождаться момента, когда этот гражданин, истечет срок (ровно год) подачи этого организационного комитета этого гражданина, и в этот момент мы должны успеть, пока этот гражданин, собака, не подаст второй раз опять.

С.КОРЗУН: Ну ладно, назовите по-другому – не организационный комитет, а Координационный совет там или не знаю как, как угодно.

Э.ЛИМОНОВ: Нет, он должен это по закону так называться. Он требует это называть «Комитет по созданию партии «Другая Россия».

С.КОРЗУН: О’кей. Но вопрос успею задать. Дмитрий Мезенцев (и от других есть те же вопросы): «Народ хочет знать, будете ли участвовать в мероприятии, посвященном годовщине протеста?»

Э.ЛИМОНОВ: А что, печалиться будем либо радоваться? Я не понимаю. Что мероприятие? Вы хотите проводить мероприятие как эти, знаете, белка в колесе, которая крутится, потому что колесо? Вы чего? Я хочу добиться чего-либо, добиться. Можно было сменить режим наш мирным путем 10 декабря (я это повсюду говорил и буду говорить). Но испугались, но предали, но отшатнулись и теперь продолжают по инерции или как этот заяц-барабанщик, но какие-то вот эти... Приходят на ум несерьезные сравнения. Вы хотите собирать людей? Что отмечать? Вы хотите превратиться в КПРФ, которая уже 100 с лишним лет отмечает одну единственную революцию? Так у них хотя бы была революция, а у вас же ни хрена не было. Чего вы будете отмечать? Отмечать предательство Немцова вы будете, да?

С.КОРЗУН: Давайте ответим на вопрос. Год назад вы вышли на эту манифестацию. В этом году выйдете или нет? Просто да или нет? До перерыва пока.

Э.ЛИМОНОВ: Нет. Я лично – нет, я не выйду. Я думаю, и партия. Это надо печалиться и, на самом деле, пить водку. Это наше поражение, и никакого смысла не имеют вот эти... Кроме того, чтобы удержаться во главе протеста. Вот, лидеры этого протеста, как я их называю, буржуазные лидеры – они постоянно вновь и вновь призывают людей прийти и отметиться. Идите, отмечайтесь.

С.КОРЗУН: Будет время поговорить об этом. Напомню, Эдуард Лимонов и вернемся в студию через 2-3 минуты.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Я напомню, что сегодня гость «Особого мнения» на «Эхе Москвы», на телеканале RTVi Эдуард Лимонов. Эдуард Вениаминович, не пройдем, наверное, мимо вопроса о коррупции. Не знаю, Как вы к ней относитесь. Но одни говорят, что началась массовая борьба реальная с коррупцией. Другие говорят, что полная фигня – совсем не с коррупцией, а с обычным воровством, и то не борются, потому что высокие шишки пока еще никуда не летят. У вас какое ощущение? Взялось государство за эту проблему или нет?

Э.ЛИМОНОВ: Ну, я тоже как и все наблюдаю и смотрю. Дел становится все больше. Ну, будем глядеть, будем наблюдать и тогда можно какой-то вывод сделать, вердикт произнести. Что я хочу сказать? Вы говорите «Борьба с воровством, но не с коррупцией». А чего такое? Чем отличается воровство простое от коррупции, я не знаю.

С.КОРЗУН: Ну вот экономистам виднее. Собственно, воровство – это взял и украл то, что плохо лежало. А коррупция – это для этого, значит, совершил какие-то действия, вступил в сговор с кем-то, дал взятку, получил взятку или откат.

Э.ЛИМОНОВ: Ну, то, что творилось в Министерстве обороны, насколько я могу судить по сообщениям СМИ, конечно, ни в какие ворота не лезет. Какие-то гигантские деньги фактически не получило государство, поскольку, видимо, их получил кто-то другой. И все эти здания, имущество Министерства обороны достается кому-то по дешевке. Вот эти пьяные улыбающиеся девушки Сердюкова на фотографиях. Ну, мы это все видим и наблюдаем, и приходим в ужас, да, конечно.

С.КОРЗУН: А вы верите в то, что Следственный комитет и соответствующие пресс-службы выкладывают для нас правду, только правду и всю правду?

Э.ЛИМОНОВ: Я не доверяю нашим правоохранительным органам, безусловно. Одновременно мне кажется, что, все-таки, выживаемость и правительства, и президента во многом зависит от того, что сейчас происходит. Мне кажется, что они начинают набирать какие-то очки. Ну, вспомним честно, ведь, когда Ходорковского посадили, люди ликовали. Неимущие, малоимущие и люди, по природе своей ненавидящие всех, у кого что-либо есть, они ликовали и таких было много. А потом, когда...

С.КОРЗУН: Ну, уличных шествий и манифестаций я не видел, но понятно, что многие поддерживали, потому что богатых вообще не любят.

Э.ЛИМОНОВ: А когда оказалось, что это только Ходорковский, то народ завял. Потому что, в общем, это не только у нас – это, я думаю, что во всем мире одно и то же – у людей, все-таки, стремление к такому, справедливому обществу. И когда нам сейчас предлагают цифры, там, 1% нашего населения владеет 71% национального богатства, это, конечно, чудовищно. Я думаю, что в рабовладельческом Риме такого не было.

Наше общество очень неустойчивое. И, конечно, те люди, кто сегодня находится у власти и вокруг них, они же не олухи, у них есть хорошие советники, они понимают, что это общество неустойчивое вне зависимости от того, что произошло за последние 11 месяцев. Тут власть спасли и власть спаслась. Но это же еще не вечер – посмотрим, что будет.

Поэтому я думаю, эта кампания подготовленная (мое такое мнение), и вопрос – как далеко они захотят зайти. Но мне кажется, что ради спасения своего кресла, своего трона они готовы отдать на съедение многих. И было бы очень поучительно, если бы посадили министра, поскольку если он и сам и не воровал, то он не мог не знать того, что происходит.

С.КОРЗУН: До сих пор при Путине никого не сажали.

Э.ЛИМОНОВ: А если он не знал, то это еще тоже вина, понимаете? Он был обязан знать, обязан.

С.КОРЗУН: До сих пор при Путине никого не сажали, «Путин своих не сдает» - известная фраза. Вы считаете, что время может измениться.

Э.ЛИМОНОВ: Не сдает, но он же хочет остаться у власти. Он бешенно хотел переизбраться. Он переизбрался. Видимо, ему кажется, что он честно переизбрался – я думаю, такое заблуждение присутствует в нем. И он прослезился, когда его избрали. И он рвался к этому. Ему хочется, наверное, остаться. Ему не хочется, чтобы его выгнали, нет. Поэтому я думаю, он уступит ряд больших шахматных фигур на этой доске спокойно, без проблем.

С.КОРЗУН: Слушатели напоминают еще об одном сюжете. Было бы, на самом деле, мне любопытно, думаю, и слушателям узнать вашу позицию по так называемому списку Магнитского и то, что вокруг этого. Учитывая вашу в кавычках любовь к США.

Э.ЛИМОНОВ: Я отношусь к США без всяких предубеждений – у меня нет ни любви, ни ненависти.

С.КОРЗУН: Возможна ли в международных делах в отношениях между государствами вот такая форма как?..

Э.ЛИМОНОВ: Давайте я коротко.

С.КОРЗУН: Давайте.

Э.ЛИМОНОВ: Значит, что мы имеем? Мы имеем тут 3 игрока, условно говоря, по списку Магнитского. Мы имеем два игрока от России и один от США. Кто от России? Инициаторы. Насколько я помню, это бывший вице-премьер правительства Ельцина Борис Немцов, это бывший премьер правительства Путина Михаил Касьянов и это бывший чемпион мира, видный оппозиционер Гарри Кимович Каспаров. Вот, что мы имеем. Они, преследуя цели борьбы с группировкой Путина, политической борьбы, предложили американскому правящему классу (назовем так), поскольку там и Конгресс, и Сенат, и президент Обама, предложили такую рокировку, то есть обменять давно устаревший и дискриминирующий больше всего американских бизнесменов закон, поправку Джексона-Вэника на список Магнитского, который (список) будет рассчитан на то, чтобы дискриминировать и не пускать российских чиновников, замешанных в деле Магнитского, на территорию США.

С.КОРЗУН: Если не ошибаюсь, не только российских, но да, в общем, дискриминация по правам человека.

Э.ЛИМОНОВ: Да. Третий партнер – это США, которым инициаторами предлагается совершить все это. США сделали первый шаг в этом направлении, как мы знаем.

Теперь посмотрим на моральный статус всех этих людей. Ну, я начну с наиболее безболезненного для оппозиции, то есть начнем с власти. Ну, власти надо было бы сказать «В гробу мы видели вашу Америку – она нам совершенно, ваша вшивая страна, не нужна. Подумаешь, напугали! Да сидите вы там сами у себя. У вас никаких исторических древних архитектурных памятников нет, культуры у вас никакой, да и останетесь сами с собой». Вот, был бы хороший ответ.

С.КОРЗУН: Ну, примерно так и говорили в какой-то момент.

Э.ЛИМОНОВ: Ну вот. А обижаться тут и говорить «Вы нас не пускаете...» Слушайте, но, ведь, это их дом – кого хотят, того пускают. Вот, меня не пускают во многие места. А я ж не буду говорить «Какое вы имеете право?» Если вдруг однажды «Эхо Москвы» меня перестанет приглашать, я же не буду кричать «Как это так?» Я понимаю, есть хозяин, есть радио, есть коллектив. Не захотят – значит, не будут.

Теперь. Позиция инициаторов тоже не очень удобная, не очень ловкая. Потому что как бы там ни было, мы же не Ленин или там не Маркс, который говорил, что у пролетариата нет родины, да? У нас родина, все-таки, есть. И получается, хотя это и направлено против чиновников, но престиж как-то страны страдает, к тому же идиотское поведение властей наших.

В общем, в этой истории американцы тоже, видимо, не удерживаются от соблазна пнуть под столом таким образом Россию. Очень жаль в этой истории больше всех, конечно, печально жаль самого Магнитского, который погиб, действительно, по недосмотру медиков и погиб в тюрьме. Вот моя ситуация. Но мне кажется, что все 3 партнера, вот эти 3 выглядят плоховато, не так. Ну, не надо бы идти Касьянову, строить свою карьеру. Я ему симпатизирую, поэтому я так говорю. Немцов – человек отпетый, ему все равно. Ну, это не нравится. Если бы были завтра выборы, вот, достаточно пустить это везде – на телевидении, об этом говорить громко, народу говорить и все скажут «Ну, все-таки, мы же... У пролетариата родины нет, но у нас родина есть, ну, не надо так».

С.КОРЗУН: Аргументация понятна и в целом, насколько я понимаю, хоть вы этого и не сказали, в целом, вы против вот этой поправки.

Э.ЛИМОНОВ: Я бы так не сделал. Вот, давайте скажем так: я бы так ни в коем случае не сделал. Тяжело, но надо полагаться на свои силы. А призывать интервентов – не. У нас было в истории это все.

С.КОРЗУН: Эдуард Лимонов был в программе «Особое мнение». Спасибо, что пришли и отвечали на наши вопросы. Всем счастливо.

Э.ЛИМОНОВ: Спасибо всем.