Евгения Альбац - Особое мнение - 2012-09-18

Э.ГЕВОРКЯН: Приветствую слушателей «Эха Москвы» и зрителей телекомпании RTVi. Это программа «Особое мнение», у микрофона – Эвелина Геворкян. И сегодня своим особым мнением с нами будет делиться главный редактор журнала «The New Times» Евгения Альбац. Здравствуйте.

Е.АЛЬБАЦ: Здравствуйте, Эвелина.

Э.ГЕВОРКЯН: Главный вопрос, Евгения Марковна, к вам от наших слушателей, в основном, звучит так: «YouTube закроют?»

Е.АЛЬБАЦ: Ну, конечно, очень не хотелось бы, чтобы YouTube закрыли. Самое важное, я не очень понимаю, почему, собственно, это должны сделать. Это такая независимая площадка, на которой выкладывается в соответствии с политикой YouTube различный видеоконтент. Часть этого видеоконтента, наверное... Вот, я его смотреть не буду, да? Но мы же понимаем, что все это происходит из-за того, что Google отказался убрать из YouTube по требованию администрации США фильм, который вызвал такое возмущение у мусульман. И вот это история, которая у меня вызывает все больше удивления. Я посмотрела этот фильм. Отвратительный, плохо сделанный, дурной невероятно фильм. Такого рода стеба по поводу и христианских святых, и иудейских мудрецов, и буддистов, и так далее в YouTube миллион и маленькая тележка. Люди, которые... Ну, вот, я не буду смотреть какой-нибудь антисемитский фильм. Ну, не буду я смотреть. Ну, я понимаю, что у людей разные предрассудки, разные страхи по поводу людей непохожих.

Вы знаете, в этом смысле я прочитала речь премьер-министра Австралии, который, ну, после тех беспорядков, которые там были со стороны мусульманской общины – и битье стекол, и так далее – и он сказал такую фразу. Он сказал, обращаясь к мусульманам, которые живут в Австралии: «Мы не спрашиваем вас, почему вы верите в то, во что вы верите. Это абсолютно ваше право. У нас просьба к вам не указывать нам, во что нам верить». Вот, одно из верований западной цивилизации – это свобода слова. И это очень важная вещь, за которую западная цивилизация и Европа прежде всего отдала очень много жизней.

Э.ГЕВОРКЯН: Но а на ваш взгляд, есть ли параллели между реакцией мусульманского мира, агрессией против США и ситуацией с Pussy Riot, которая была у нас?

Е.АЛЬБАЦ: Если она есть, так это в том, что те, кто кричит по поводу Pussy Riot, очевидно совершенно (вот в этом я уже убеждена) не видели, на самом деле, не знают, что посадили их, прежде всего, за ролик в интернете. Не знают, что происходило в Храме Христа Спасителя. Не считают нужным узнать, что вся акция шла в самом Храме Христа Спасителя от 40 секунд до чуть больше минуты, что был наложен звук потом и все остальное уже в интернете.

То же самое, мне кажется, и в отношении этого фильма, который, еще раз повторяю, отвратительно плохой. Ну, какая-то абсолютная самоделка, сделанная...

Э.ГЕВОРКЯН: Получается, что его помогли посмотреть большинству.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, я не люблю конспиративных теорий. Я думаю, что большинство не смотрело его вообще. Я думаю, что нашлись... Ну, мы знаем, что он был показан по государственному каналу в Египте. И очевидно совершенно, что не слишком долго и хорошо думало египетское правительство, показав это по государственному каналу. Понимаете, ну, он настолько плохой, ну, просто отвратительно мерзко сделанная картинка. Сделано озлобленным, конечно, человеком. Мы знаем (сейчас это уже не секрет), что сделал выходец из Египта, копт (это древние христиане). Мы знаем, что в Египте было последнее время довольно много погромов коптских церквей. И понятно, что человек обиженный сделал. Это, к сожалению... Да, к сожалению, бывает, люди обижаются, люди совершают глупости и так далее. Но зачем надо повторять глупости вслед за одним идиотом, мне не очень понятно.

Э.ГЕВОРКЯН: Вот, есть вопрос от Аркадия: «Изменилась ли ваша оценка арабской весны в связи с последними событиями?»

Е.АЛЬБАЦ: Нет. Это вещи не связанные. Совершенно не изменились. Мы много говорили в студии «Эха Москвы», что, к сожалению, авторитарные режимы после себя оставляют в большой степени выжженное поле. Вот, отсутствие структурированного гражданского общества, то, что мы видим и в Египте, и в Тунисе, я уж не говорю о Ливии, где вообще... Мы же знаем, там не было институтов власти, у Каддафи не было Министерства юстиции. Понимаете? Основных институтов просто не существовало.

Это, к сожалению, то, что такого рода режимы после себя оставляют – они оставляют по большой части толпу, а не гражданское общество.

Э.ГЕВОРКЯН: Мы сейчас сделаем небольшой перерыв, а затем продолжим знакомиться с особым мнением Евгении Альбац.

РЕКЛАМА

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем знакомиться с особым мнением Евгении Альбац. Я напомню нашим слушателям телефон, на который вы можете присылать свои вопросы и комментарии, +7 985 970-45-45. И также голосуйте за или против высказываний нашей гостьи на сайте «Эха Москвы» в кардиограмме эфира.

Пока перейдем к другим темам. Комиссия Госдумы по проверке достоверности сведений о доходах депутатов в четверг рассмотрит дела ряда единороссов, которых эсеры подозревают в занятии бизнесом. Вот, рассчитываете ли вы на справедливое расследование в отношении представителей партии власти?

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете, вот если вы посмотрите сегодняшний опрос центра Левады, тех, кто вышел на Марш миллионов, то абсолютное большинство указывает как главное требование, главную необходимость беспристрастный и независимый суд. А оценивая власть, 48% назвали ее воровской и мафиозной, 41% действующей в собственных интересах, да? Ну, понятно, люди имели возможность давать больше, чем один ответ. Поэтому даже смешно говорить.

Государственная Дума, к сожалению к нашему большому, из нее вычищаются люди, способные на критику и на самокритику (такие как Геннадий Гудков), мы наблюдали это безобразие на прошлой неделе. Поэтому, честно говоря, совершенно не интересно.

Э.ГЕВОРКЯН: А вообще, в принципе, вот эти публикации у Дмитрия Гудкова – это можно считать какой-то полезной санитарной нормой для политической жизни, когда он публикует эти сведения о «Золотых кренделях»? Или это может быть какой-то личной местью, местью своим политическим конкурентам за отца?

Е.АЛЬБАЦ: Ну, наверное, Гудков начал заниматься этими «Золотыми кренделями», в том числе и показать, насколько это все несправедливо по отношению к его отцу, то, что было с ним проделано. Потому что, ну, действительно, мы же знаем Гудкова: у него отняли мандат, который ему дали более 200 тысяч человек. И какая-то там фракция в Государственной Думе, которая непонятно как там оказалась (то есть мы знаем, что она оказалась в результате фальсификации выборов), взяла и отняла мандат, выданный ему избирателями. Это же само по себе за пределами добра и зла.

И, кстати, не случайно, что в субботу на Марше миллионов, на митинге Гудкова встретили овацией. Он не мог начать говорить. По-моему, он был очень этим тронут, потому что люди ему аплодировали.

Я думаю, что это всегда... Во-первых, понимаете, всегда результатом политической конкуренции становится наше большее знание о людях, которые существуют на наши налоги. В этом смысле я очень благодарна Дмитрию Гудкову, потому что мне было любопытно прочитать и декларацию о доходах, и данные по земле, по квартирам большого борца за униженных и оскорбленных, и за беднейшие слои населения господина Исаева. Вообще там много всего любопытного мне было прочитать. И в этом смысле мы знаем, что когда начинаются всякие информационные войны, мы, журналисты очень выигрываем, потому что всплывает информация, которую бывает очень трудно найти.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот, кстати тогда, о методах и о цене, которую можно использовать, на ваш взгляд, в этих информационных войнах. Сегодня вице-премьер Дмитрий Рогозин, курирующий ВПК, пообещал, что вместе с председателем Счетной палаты Степашиным найдет тех, кто передал СМИ их переписку. А там говорилось об оценке Степашиным расходов на оборонку и так далее.

Опять же, здесь возникает интересный вопрос, будет ли в этом случае какое-то расследование или исход, на ваш взгляд, будет такой же, как у Навального?

Е.АЛЬБАЦ: Послушайте, Эвелин, у нас из оборонки утекала не переписка Рогозина со Степашиным. У нас утекали сверхсекретные баллистические ракеты КБ Макеева. Одна из таких ракет оказалась в Северной Корее, а потом в Иране. Ну, о чем мы говорим? Это же все смешно. Просто даже смешно об этом говорить.

Ну, сейчас найдут какого-нибудь стрелочника, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Но а где эта грань, когда этично добывать сведения общественной значимости?

Е.АЛЬБАЦ: Для журналистов этично – это наша профессия – добывать информацию, потому что мы исполняем конституционное право людей на информацию. И люди имеют право знать, что делают, что думают, что говорят те, кому мы оплачиваем зарплаты, льготы, машины, офисы, отпуска и так далее. И тот, и другой, и Рогозин, и Степашин являются чиновниками и не более того. И наше дело (журналистов) доставать все, что мы можем, и то, что мы можем доставать, мы должны выкладывать на публику. Никак иначе. Потому что если журналист эти вещи приберегает, то тогда оказывается, что кто-то кого-то начинает шантажировать бумажками. Вот это не журналистика.

А если коллегам было известно совершенно точно, что это реальная переписка, да, конечно, надо выкладывать. А как иначе? В этом в том числе состоит наша работа.

Э.ГЕВОРКЯН: Завтра в Хамовническом суде рассмотрят административное дело в отношении РИА Новостей и Светланы Миронюк, главного редактора. Недовольство выразила Гульнара Мустафина, судья о том, что выложили ее личные данные – речь идет всего лишь об имени, фамилии и должности. Вот, опасаетесь ли вы этого завтрашнего прецедента как главный редактор?

Е.АЛЬБАЦ: Это потрясающая совершенно история, потому что эта замечательная госпожа является, как пишут сегодня «Ведомости», советником управления госслужбы администрации президента. Она – чиновник. Ей надо взять и внимательно почитать закон о государственной службе. Еще ей надо бы, хорошо бы... Ну, там очень простые можно... Поскольку она в управлении госслужбы, то я не сомневаюсь, что факультет госуправления Высшей школы экономики предоставит ей эти материалы и она узнает, что чиновники в силу того, что они сами ничего не создают, никакого продукта, а исключительно тратят деньги налогоплательщиков, как мы знаем, часто тратят отвратительным образом и поэтому власть у нас называют воровской и мафиозной, вот, публичность – это в том числе плата за то, что они защищены законом о государственной службе, что у них пенсия после выхода на пенсию значительно выше, чем у любого обычного гражданина, который платит налоги, что у них существуют разного рода льготы, преференции, дешевые буфеты, санатории и прочее-прочее-прочее. Это так смешно это все читать.

Другой вопрос, что, что там? Ну, мы же знаем, что такое Хамовнический суд. Он ничем не отличается от Басманного. Поэтому решение там может быть принято совершенно любое. Но это, конечно, полное безобразие. Просто полное безобразие.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот, собственно, все инициативы, законопроекты или возможные решения со стороны законодателей или исполнительной власти, которые мы обсуждаем вот эти несколько минут в эфире, они граничат с чем-то таким нереальным...

Е.АЛЬБАЦ: С глупостью.

Э.ГЕВОРКЯН: ...такого не может быть.

Е.АЛЬБАЦ: Не-не, Эвелин, они граничат со всегдашним желанием советского чиновника давить и не пущать, это первое. И второе, с абсолютной глупостью. Просто с абсолютной глупостью.

Э.ГЕВОРКЯН: Но, ведь, каждый раз, когда что-то подобное происходит, когда там лишили мандата депутата Гудкова, не верилось... Ну, не то, чтобы не верилось, вернее, сейчас уже во что угодно можно поверить, но, в целом, казалось, что это же возмутительно, такого не может быть. Оказывается, может. И так каждый раз после каждого случая. Не опускаются ли руки? Ведь, теперь уже получается, что можно поверить в любое решение со стороны властей.

Е.АЛЬБАЦ: Ой, знаете, у Козьмы Пруткова была замечательная фраза: «Эти понятия нам чужды не потому, что они нам чужды, а потому что они не входят в круг наших понятий». Логику вот этих держиморд понять совершенно невозможно. Это не логика. Их главная задача – чтобы не дай бог хозяин на них не рассердился. Ведь, ничего больше их не интересует. Чтобы только хозяин не рассердился, чтобы, не дай бог, они не оказались вне замечательных кабинетов государственной службы. Потому что на открытом-то рынке они же не умеют конкурировать. Они же не умеют создать бизнес, который будет без крыши в какой-нибудь государственной структуре создавать прибавочную стоимость.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, давайте, все-таки, попробуем...

Е.АЛЬБАЦ: Зубную боль это все вызывает.

Э.ГЕВОРКЯН: ...некоторую логику проследить. Если, к примеру, обратиться к опыту Белоруссии. Сегодня в Минске были задержаны (к счастью, уже отпущены) журналисты, в том числе зарубежные, которые освещали оппозиционный пикет в поддержку бойкота предстоящих парламентских выборов. Там появились неизвестные люди, подошли к репортерам, стали их избивать и задерживать всех присутствующих.

Но вот мы же видим, как и что происходит. Только какие-то намеки на оппозиционные действия, они сразу же пресекаются. И это действует.

Е.АЛЬБАЦ: Но мы видели, как это происходило на улицах Москвы 7-8 мая, когда людей избивали и задерживали в кафе, в том же самом Жан-Жаке и в Джон-Доне. Когда людей хватали, потому что они только вышли по бульварам походить. Так что ничего нового нет. Я вам скажу, вот сегодня было другое... Если вы позволите, Эвелин, очень интересная была вещь. Все, наверное, многие уже слушатели «Эха Москвы» знают о том, что только что закончилась регистрация кандидатов на выборы в Координационный совет. И сегодня сайт Координационного совета был обвален. Было 2 мощнейшие DDoS-атаки. Первую атаку они еще как-то выдержали, а вторая атака была гиг в секунду. Это значит, десятки тысяч компьютеров посылали боты. Очень массированная атака. Об этом подробно рассказывает глава Центральной выборной комиссии, он же известный айтишник Леонид Волков из Екатеринбурга.

Понимаете, ну вот опять. Понятно же, что такие вещи у нас происходят под чутким и внимательным руководством родного государства. Понятно, что это полная глупость. Понятно, что выборами в Координационный совет и всеми технологиями занимаются очень умные айтишники, ребята, что они придумают, они знают, как они будут от этого защищаться. Зачем это делается? Вот, зачем? Чтобы в очередной раз показать, что в Кремле у ребят мокрые штаны? Ну да, мокрые штаны. Испугались. Ну, замечательно.

Но понимаете, вот меня больше всего поражает в нынешней власти ее глупость. Вот это совершенно непереносимо. И эти люди учат нас... Как там это известное выражение? У виска крутить или еще что-то такое. Понимаете, это так бездумно. Я уже не говорю о том, что это дорогая история. Это дорогая история зарядить десятки тысяч компьютеров.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, была информация в СМИ о том, что это идет по линии госзаказов, госзакупок. Подобные услуги со стороны государства и военных ведомств заказываются и востребованы – идеологическая работа в интернете, и в том числе такие атаки.

Е.АЛЬБАЦ: Они принимают законы и потом начинают думать, а что будет, а какие последствия, да? Они сами не заметили, как, напринимав огромное количество совершенно лишенных какой-либо экспертной оценки законов, они тем самым порушили правовую базу. Потому что все цепляется одно за другое, да? И с этим законом, который, казалось бы, призван защитить наших детей, да? Ну, ничего не защитили. Просто как человек, который давно и вполне продвинуто пользуется интернетом.

При этом создали себе проблемы, создали нам, естественно, проблемы.

Э.ГЕВОРКЯН: Мы перейдем к вопросам Координационного совета, потом после перерыва продолжим разговор об этом. Вы как журналист как оцениваете вступление в Координационный совет некоторых наших коллег?

Е.АЛЬБАЦ: Вы знаете что? У меня к этому двоякое отношение. Нам не хватит времени, нам придется вернуться после перерыва.

Э.ГЕВОРКЯН: Да, продолжим.

Е.АЛЬБАЦ: В чистой ситуации нормально функционирующей демократической системы, с моей точки зрения, есть 2 варианта. В Европе существует партийная пресса, да? Журналисты, которые работают, предположим, в «The Guardian», они вряд ли являются сторонниками тори, они являются сторонниками Лейбористской партии. А журналисты, которые работают в «The Times», они, скорее, консерваторы, поддерживают консерваторов.

Пресса США старается быть такой, вот, беспартийной. И тем не менее, перед выборами президента все газеты призывают своих читателей голосовать, «The New York Times», как правило, за демократов, «Chicago Tribune» или «The Wall Street Journal», как правило, за республиканцев и так далее.

Э.ГЕВОРКЯН: Простите, мы сейчас сделаем, все-таки, перерыв.

Е.АЛЬБАЦ: Да, хорошо.

Э.ГЕВОРКЯН: Новости на «Эхе Москвы», а затем узнаем о том, каковы же особенности журналистской этики здесь в России сейчас. Перерыв.

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем программу. В студии – Эвелина Геворкян, и Евгения Альбац сегодня делится с нами своим особым мнением. Мы говорили до ухода на перерыв об этичности вступления журналистов в Координационный совет.

Е.АЛЬБАЦ: Мы обсуждали этот вопрос в редакции, потому что Филипп Дзядко, который недавно к нам пришел как редактор по спецпроектам, и Матвей Крылов, совсем молодой корреспондент – они оба баллотируются в Координационный совет. И когда мы это обсуждали, то, собственно... Я – человек глубоко беспартийный, я никогда не была ни в какой партии, никогда ни в какой партии не буду. Ни в какой Координационный совет я никогда не пойду, я такой сугубо индивидуалист, я не люблю все эти билеты партийные и прочее.

Понимаете, Координационный совет не является политической партией, которая бы определяла, что, знаете, я – сторонник левой идеи, коммунист, и поэтому, пожалуйста, я буду по экономике писать только о том, как надо всем раздать и все поделить. Или, там, сторонник консервативной партии или который настаивал бы на своей точке зрения.

Это, если хотите, Общественный комитет спасения. Потому что мы отлично понимаем, что страна, если она будет развиваться так, как это сейчас происходит (об этом уже сотни статей написано), это приведет к катастрофе. В этом смысле Координационный совет – это, конечно, попытка собрать людей, которые готовы предложить альтернативу и которые понимают, что от этой воровской мафиозной власти, как об этом заявили участники Марша миллионов, надо спасать нас всех. Нам всем будет не здорово. Это первое соображение: не партийная, надпартийная структура, которая будет объединять представителей самых разных взглядов.

Второе соображение заключается в том, что в наших условиях довольно трудно говорить о чистоте журналистской профессии, поскольку мы отлично знаем, какие красные линии, где, в каких изданиях проведены, какими табу обставлено упоминание Путина, Медведева: в одном издании одного, ну, до того, что произошло 24 сентября, в другом издании другого. Мы знаем, что журналисты вынуждены заниматься самоцензурой. Мы знаем, что главных редакторов увольняют за то, что они поставили фотографию не с той надписью. Мы знаем, как не стало главного редактора «Большого города» и у журнала «Власть».

Мы же, понимаете, живем не в безвоздушном пространстве. При том, что я очень люблю и с большим уважением отношусь к Саше Плющеву, я думаю, что это такая... Это, вот, все чудесно, только...

Э.ГЕВОРКЯН: Мы говорим об отсылке к Хартии журналистов, о том, чтобы журналист оставался беспартийным.

Е.АЛЬБАЦ: Да. Вот, я не подписывала никогда никаких хартий. И никогда их подписывать в жизни не буду. У человека есть свое представление о добре и зле, о честности и бесчестности. Я знаю людей, которые подписывали все, что угодно, и которые двух строчек не напишут, если им не занесут сбоку, справа, слева. Понимаете, это все от лукавого. Еще одна вещь, которая мне...

Вот я вам скажу. Вот, я очень часто слышу, там, имярек поехал в пресс-тур куда-то или имярек проводит презентацию какого-нибудь нового девайса и человек туда летит, а после этого об этом пишет. Вот, с моей точки зрения, это невозможная вещь для журналиста. Журналист не может ехать за деньги тех, о ком он пишет, да? А для кого-то это является совершенно нормальным.

Э.ГЕВОРКЯН: Возможность сделать обзор.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, вот, видите. Конечно, журналистика у нас находится в чудовищном исковерканном, искалеченном положении. Много было проблем в журналистике (мы хорошо это знаем) и в 90-х годах. Но вот то, что молодых людей приучают, что это нельзя писать, это нельзя упомянуть... Я бесконечно слышу «Это сняли, это заставили вычеркнуть, эту фамилию упоминать нельзя» и так далее.

Поэтому, к сожалению, сейчас идет разговор вообще о... Понимаете, если оппозиция не сумеет остановить нынешнюю власть, если не удастся вернуть страну на рельсы более или менее хотя бы демократического развития, то журналистики не будет вообще, как ее до самых последних лет Перестройки не было в Советском Союзе, когда знаменитая шутка была, что в «Правде» нет правды, а в «Известиях» - известий. Вот это была реальность «Совка». Я работала при «Совке», я знаю, что это такое было.

У меня какое-то ощущение сложилось некоторой неискренности этих дискуссий, какой-то неловкости. В ситуации, когда голова на плахе, вдруг решили порассуждать на тему, а хороша ли гильотина.

Э.ГЕВОРКЯН: Вопрос от слушателя с ником Дин777: «Почему у выборов в Координационный совет нет содержательного наполнения? Почему вместо конкуренции программ команд, вместо дебатов внутри оппозиции, по которым можно судить о претендентах, нам подсовывают конкурс, по сути, на узнаваемость лиц?» Ну и дальше опять идет разговор там о форме и содержании.

Е.АЛЬБАЦ: Ну, это неправда. Это просто... Дин, наверное, вы привыкли, чтобы вам разжевывали и в ротик клали информацию, да? В демократии есть процесс обучения, в том числе это процесс обучения самого себя пойти и найти информацию. На сайте вы кликаете на фамилию (я это проделывала – там есть масса фамилий, которые мне ничего не говорят), и вы смотрите, кто и что. После этого ничего, погуглите и посмотрите.

Нет, в этом смысл, что Координационный совет не является ни в коем случае соревнованием разных политических программ и взглядов. Весь смысл Координационного совета в том, что это надпартийная, зонтичная структура, которая объединяет людей противоположных часто взглядов, либералов и националистов, левых и демократов, зеленых и либерторианцев. Весь смысл заключается в том, что надо сначала добиться нормальных выборов и потом, вот, разные политические силы придут в нормальный парламент Российской Федерации. И они там будут, ради бога... Мы видели, как на Украине в парламенте любят друг другу морду бить. Вот, я предпочитаю, чтобы они сидели, спорили, даже ругались в здании парламента, нежели убивали друг друга на улицах, как мы наблюдали это было между националистами и Антифой многие-многие годы – сколько там трупов лежит и за теми, и за другими.

Поэтому ни в коем случае не политические программы. Для вас, мне кажется, важно, вот, человек вызывает у вас доверие, вы готовы этим 45 людям предоставить право говорить от имени оппозиции или не готовы? Не готовы? Значит, находите себе кандидата.

Э.ГЕВОРКЯН: Но вот Дин там далее в вопросе поясняет, что «Правильно ли, что единственным содержанием, объединяющим всех этих людей, стала неприязнь к Путину?»

Е.АЛЬБАЦ: Неприязнь к Путину в каком смысле? Путин находится у власти 12 лет. Надоел смертельно. Мне лично просто до невозможности. Ко всему прочему мы хорошо знаем... Мы проходили Брежнева, который сидел 18 лет. Если Путин досидит полностью срок, то это будет Брежнев, да? Мы знаем, как это плохо. На эту тему написаны десятки книг. Несменяемость власти – страшная история. Человек отрывается от земли, человек не понимает... Ему кажется, что он все знает, все может решить. Он может полетать на мотодельтаплане со стерхами, страна будет смеяться.

Понимаете, все бывает. Если бы еще в стране бы существовали... Был бы он английской королевой, ну так ради бога. Существует сильный парламент, институты, которые позволяют не допустить узурпации власти в одних руках. А сейчас власть, де-факто, узурпирована просто.

Поэтому это не неприятие Путина. Да не важно, как называется человек, который сидит 12 лет. Абсолютно не важно, как его фамилия. Важно, что не может ни один человек так долго находиться у власти и не делать ошибок.

Э.ГЕВОРКЯН: Так, участникам Координационного совета это уже известно? Или это пока еще секрет?

Е.АЛЬБАЦ: Послушайте, я не знаю, что им известно, что неизвестно.

Э.ГЕВОРКЯН: Вы представляете, как они?.. Вот, будут выбраны эти люди, а дальше-то что?

Е.АЛЬБАЦ: Я представляю, за кого я буду голосовать. Я точно знаю.

Э.ГЕВОРКЯН: А что они будут делать, пока не очень понятно?

Е.АЛЬБАЦ: Нет, почему же? Мне как раз понятно, что они будут делать. Это люди, которые будут структурировать, организовывать протест. Это очень важно. Вот, мы говорили про Египет, про арабскую весну, да? Еще раз. Авторитарные режимы оставляют после себя выжженное поле. Нету нормальной политической системы, нету нормально функционирующих политических партий. Они находятся в совершенно искаженном виде. Либо это сборище миллиардеров и чиновников как партия власти, либо это люди, которые бесконечно ходят и говорят «Чего изволите?» Не существует парламента в Российской Федерации, его просто нет.

Поэтому очень важно, чтобы были, создавались еще в условиях старого режима, создавались структуры, которые хоть как-то будут пытаться структурировать гражданское поле и это широкое пространство.

Э.ГЕВОРКЯН: Это было особое мнение Евгении Альбац. Спасибо за участие в эфире. До свидания.

Е.АЛЬБАЦ: Спасибо.