Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2012-08-29

С. КОРЗУН - Добрый вечер всем. Сегодня со своим «Особым мнением» в студии «Эхо Москвы» и телеканала RTVI Сергей Алексашенко. Сергей, добрый вечер.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Добрый вечер.

С. КОРЗУН - Меня зовут Сергей Корзун. Давайте начнём с самых кровавых событий в России. Сегодня в Дагестане день траура в связи с гибелью духовного лидера дагестанских мусульман шейха Саида афанди и его прихожан. Совсем недавно события в Ингушетии, война на Кавказе. Даже не будем сейчас политические аспекты, хотя можно и их. Можно ли как-то кавказскую проблему решить экономическими средствами? Залить рублями, там, или наоборот поставить…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Сергей, мне кажется, что проблема Кавказа, вот, то, что происходит и в Ингушетии, и в Дагестане – это не экономическая проблема, или, скажем так, в первую очередь не экономическая проблема. Да, конечно, есть там высокий уровень безработицы, низкий уровень жизни, отсутствие многих инфраструктурных удовольствий для населения, плохие дорогие и так далее. Всё это есть. Правда. И, наверное, деньгами можно было бы что-то решать. Но мне кажется, что проблема республик Северного Кавказа состоит в том, что там напрочь отсутствуют государственные институты. Или они приватизированы разными группами людей, которые то ли в горячей войне между собой находятся, то ли в холодной войне. Где в горячей, там взрывают и убивают. Где в холодной – там другими вещами занимаются. И мне кажется, что ни одну проблему Северного Кавказа, как, впрочем, и России в целом, нельзя решить, опираясь на существующую систему государственных институтов.

Сначала нужно отстроить государственные институты, чтобы суд был судом, чтоб правоохранительные органы были правоохранительными органами, чтоб прокуратура была прокуратурой. И чтоб закон был равным для всех, чтоб все были равны перед законом. И тогда можно пытаться решать все остальные проблемы. Не решив вот эту базовую проблему, не решив проблему качества государственных институтов, можно сколько угодно денег вылить – на Северный Кавказ, на Южный Кавказ, не знаю, там, в Поволжье, в Сибирь, в Дальний Восток. Вон, саммит во Владивостоке – 680 миллиардов рублей вылили. И что-то ощущение, что там вообще никаких проблем не решили. Ну, дорогу построили, которую смыло дождём. Мост построили. Ну и всё.

С. КОРЗУН - А почему тогда нет государственной программы? Или она есть?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Сергей, нельзя построить коммунизм в одной отдельно взятой деревне. Вот, нельзя создать один регион в Российской Федерации, где государственные институты будут существовать. Во всех остальных регионах их не будет. Не бывает так, что в Дагестане суд честный и справедливый, да, а в Смоленске Таисия Осипова, а в Москве “Pussy riot”. Так не бывает. Не бывает так, чтобы в Дагестане честные выборы, а в Тыве, там, у кандидатов в депутаты, там у Республиканской партии, крали документы.

Так не бывает. Институты – они либо есть, и работают по всей территории страны, либо их нет. И тогда где-то берутся за оружие, а где-то держат фигу в кармане.

С. КОРЗУН - Но это особые экономические зоны, в которых, ну, как бы ограничено действие одних институтов, не ограничено других. И некоторые из них, как локомотивы, вытягивают, в общем, довольно большие экономики.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не слышал я, чтоб в России, где у нас есть, по-моему, даже не один десяток особых экономических зон, чтоб какая-то зона кого-то куда-то вытянула.

С. КОРЗУН - А почему в Китае работает, у нас не работает?

С. АЛЕКСАШЕНКО - А потому что в Китае институты работали. В Китае особые экономические зоны создавались по принципу все институты континентального Китая не работают на территории особых экономических зон. Там все институты создаются с нуля и по другим принципам. Таможня – это таможня, да? Налоговики – это налоговики. Для инвесторов создаются такие-то условия. И институты работали. Право английское. Суды почти что гонконгкские. Вот так. Поэтому особые экономические зоны Китай и вытягивают.

С. КОРЗУН - Может быть, есть путь для нас?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Может быть. Смотрите, мы как Россия попытались создать некую особую зону в Сколково, да, где приняли специальный закон о Сколково, экстерриториальный фактически, много чего по-другому, и вроде как считаем, что это правильно. Но в Сколково ничего не происходит, да? Я читаю обзоры того, что происходит в особых экономических зонах – ну, похоже, что там инвесторы сталкиваются, как правило, с теми же самыми проблемами. Не договорившись с местными властями в явной или неявной форме, у тебя нет шансов на успех. Ты не можешь…

Я вспоминаю, я где-то в году 1995 или в 1996 ещё ездил в Китай на северо-восток, этот угол, там Россия-Корея-Китай, и смотрел, как китайцы готовят новую свободную экономическую зону. В то время это было огромное, не знаю, поле размером с 20 футбольных полей, огороженных проволокой, всё, ещё ничего не было, было два здания. Стояло два огромных здания где-то 17-этажных. В одном таможня и все фискальные органы, которые с инвесторами должны выстраивать отношения. Всё под ключ, всё работает. Второе здание стояло для тех инвесторов, которые хотят арендовать помещение и хотят строить своё. Вся эта территория была квадратно-низовым способом расчерчена дорогами. То есть через каждые 50 или 70 метров шли дороги квадратом туда-сюда, туда-сюда. Дальше стояли участки. У каждого участка стоял вывод – вода, электричество, канализация. И стояли таблички, где кто будет строить.

Вот, как встречают инвесторов, да? Когда инвестор приезжает и говорит – хочу здесь, ему говорят – пожалуйста, вот, у тебя всё есть. И дальше возникает… нам почему-то кажется, что свободная экономическая зона – это должны быть гигантские предприятия, десятки тысяч заняты. Ничего подобного. Да, предприятие какая-нибудь фармацевтическая фабрика, не знаю, два этажа, 1000 квадратных метров. Там работает 20 человек. Но таких зданий там уже стоит целая улица. И я приехал в эту свободную зону три года назад. Там прошло 10-12 лет где-то. И я не узнал, да? Там и огромные предприятия стоят, и маленькие предприятия стоят. Жизнь бурлит. Дороги эти – два ряда туда, два ряда обратно. Вот, они тогда были пустыми абсолютно. Вот эти дороги – сильно оживлённое движение, то есть там постоянно всё время кто-то куда-то ездит.

С. КОРЗУН - Всё это по-прежнему за забором?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да. Да. Это особая экономическая зона. Там есть особый таможенный режим. Там нет проблем, чтобы граждане Китая, кто там работает, переезжали туда, ну, показываешь документ, что здесь работаешь, и проходишь. То есть не граница. Но всё работает, да? И вот как приветствуют инвесторов.

С. КОРЗУН - Ещё одно сообщение на ту же самую тему. Греция решила бороться с кризисом созданием особых экономических зон. Я неслучайно спросил, потому что Reuters об этом сообщает. И зоны по проекту правительства предложат инвесторам налоговые и административные преференции. Ну, естественно. Ведёт Греция переговоры с еврокомиссией. Ну, это, как предполагают, позволит поддержать национальную экономику. В Греции может это сработать? Греция на Россию больше похожа, чем Китай.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не думаю, что в Греции это может сработать, потому что не очень хорошо понимаю, какие конкурентные преимущества есть у греческой экономики по сравнению, не знаю, со словенской, с болгарской, с румынской, кто там ещё.

С. КОРЗУН - В особых экономических зонах есть преференции.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Сергей, как это ни смешно звучит, для инвесторов сами по себе налоговые ставки – они, конечно, важны, но они не критически важны, да? То есть можно платить больше налогов, можно платить меньше налогов. Самое главное, чтобы налоговый режим был стабильный. И только из-за налоговых условий никто не выбирает Германию против Испании, да? В Германии налоговое время одно из самых высоких в Европе, и тем не менее, это страна, удобная для бизнеса.

Ещё более удобные страны для бизнеса – страны Северной Европы: Швеция, Финляндия, где налоговые ставки запредельно высокие. И тем не менее, считается, что эти страны едва ли не самые удобные для ведения бизнеса. Они во всех рейтингах по конкурентоспособности стоят выше всего. Поэтому вопрос не в том, какой размер налоговых ставок. Я, во-первых, думаю, что Греция вряд ли сможет убедить Европейский Союз в том, что они должны согласиться на более низкие налоговые ставки. А, во-вторых, это не является привлекательным для инвесторов. Для инвесторов что-то должно…

Мы же понимаем, что у Китая было два сильных конкурентных преимущества. Первое – это рабочая сила, практически неограниченная рабочая сила, для которой нет конкурентов по соотношению цена/качество. На единицу заработной платы самая качественная рабочая сила китайская там, где нужно много ручного труда. И до сих пор китайцы сохраняют это преимущество, потому что у них есть ещё 600 миллионов китайцев, которые готовы из деревни по первому зову партии переехать в города и встать на работу, получая за это 150 или 250 долларов в месяц, и нигде вы больше таких людей не найдёте ни в одной стране мира.

И второе – китайцы через свободные экономические зоны смогли привлечь капиталы, как бы сказать, китайской диаспоры за границей, потому что первые деньги, которые пришли в Китай – это были китайские деньги из-за границы, это из Сингапура, из Индонезии, потому что существенная часть бизнеса Юго-восточной Азии опирается на китайские деньги, на китайцев, которые когда-то уехали из коммунистического Китая и создали свой бизнес в других странах. Вот, они начали инвестировать вроде бы в такой патриотизм по-китайски. И надо отметить, что Китайская компартия, Коммунистическая партия, идеологическая партия – она приветствовала этот процесс, да, и делала всё возможное, чтобы те люди, которые сбежали из страны коммунистического режима, приходили назад и вкладывали свои деньги.

Вот, у Греции я что-то не слышал про то, чтобы кто-то оттуда бежал, чтобы какие-то капиталы туда собирались возвращаться, ну, и тем более про качество рабочей силы только мы, наверное, с ними можем конкурировать.

С. КОРЗУН - Сергей Алексашенко в программе «Особое мнение». Вопрос такой очень популярный, попсовый, я бы даже сказал. ЦБ понял курс евро выше 40 рублей. Понятно, что это некая психологическая отметка, но, в общем, евро и по отношению доллару торгуется сейчас на максимумах нескольких последних месяцев, то есть такого не было давным-давно. Важно, нет, свидетельство ли это оздоровление евро, либо просто колебания какие-то сезонные?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, Сергей, смотрите, первое, что бы я сказал – что это не ЦБ поднял курс евро, да, это рынок. Наш Центральный банк, надо отдать ему должное, он уже 2 года не вмешивается в вопросы курсообразования. Минимально покупает или продаёт валюту. Поэтому то, что евро стал стоить больше 40 рублей, а ещё неделю назад он стоил чуть больше 39 – ведь не потому что Центральный банк чего-то захотел или не захотел. Центральный банк смотрит и смотрит, да, пока, он считает, что нет особой угрозы для российской экономики, была бивалютная корзина 35 рублей, а будет 36. Центральный банк на это говорит - ну, пусть будет 36. Возможно, потом опять будет 35. Или будет 37. И это первое, что это процесс точно не находится под управлением людей, сидящих…

С. КОРЗУН - Они просто фиксируют происходящее.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Он наблюдает за тем, что происходит, и считает, что это абсолютно нормальные рыночные колебания, на которые вообще никак не стоит реагировать. Второе – что происходит с евро. Мне кажется, что вообще в более долгосрочной перспективе, если оглянуться назад, может быть, это будет правдой, если мы будем прогноз давать – есть две глобальные валюты, доллар и евро, которые относительно друг друга торгуются в каком-то диапазоне. И у каждой из этих валют есть свои проблемы. Проблемы еврозоны – Греция, Испания, Италия, Португалия, и все боятся, что для решения проблем этих стран нужно будет Европейскому центральному банку покупать ещё больше бумаг… ещё больше банков, ну, то есть увеличивать количество евро, что теоретически должно ослаблять евро.

Ну, у американцев есть свои проблемы. У американцев есть проблема жилищного сектора, у американцев есть большая безработица, и здесь неожиданно появился напечатанный комментарий, дискуссия управляющего комитета Федеральной резервной системы, который сказал, что, ну, да, при таком состоянии американской экономики, наверное, нужно будет пойти на новое смягчение денежной политики количественно, то есть ещё больше долларов подпечатать.

Ну, вот, и рынок нам говорит – ну, да, вчера вроде в евро было хуже, но теперь Европейский центральный банк сказал, что пока евро печатать не будем. Американцы сказали, что будем. Ну, значит, евро чуть-чуть подорожал, доллар чуть-чуть подешевел, но мне кажется, что это такие конъюнктурные колебания, за которыми пока всерьёз ничего другого не стоит. Я бы не обращал на них существенного внимания.

С. КОРЗУН - Задам вопрос от слушателя: «В Госдуму внесён законопроект о Центральном банке Российской Федерации. Изменения полномочий Центробанка, - ну, знаете…».

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, да.

С. КОРЗУН - «… якобы ставку рефинансирования и эмиссию теперь будет регулировать правительство. Что это значит? Как на экономике может отразиться?».

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, если прямо в таком виде закон принять, то на экономике не отразится никак, да, потому что всё-таки российская экономика – она работает по другим принципам, и я открою тайну для тех депутатов, которые писали этот законопроект, такую государственную тайну, она такая секретная, почти, наверное, самая секретная, что на ставку рефинансирования Центрального банка, по большому счёту, внимания никто давно уже не обращает. У Центрального банка есть другие ставки, с которыми он реально работает. То есть ставки, по которым он привлекает депозиты у коммерческих банков. И ставки, по которым выдаёт кредиты коммерческим банкам. Вот это работающие ставки. А ставка рефинансирования – она самая главная, где используется – это в налоговых вопросах.

И, вот, собственно говоря, снижение ставки рефинансирования по решению то ли депутатов, то ли правительства, ну, я считаю так, что это диверсия против российского бюджета, потому что доходы бюджета уменьшатся. Несильно, но уменьшатся. А экономика на это никак не отреагирует, потому что банки свои ставки устанавливают точно не исходя из ставки рефинансирования. Да, они смотрят, что с ней происходит, но гораздо важнее, как ведёт себя Центральный банк с депозитными и кредитными ставками. Если же наши депутаты хотят всерьёз поменять систему, то я считаю, что им нужно перечитать работу Ленина о придании законодательной функции Госплану. И восстановить Госплан, Госснаб, и самое главное – Госкомцен. И сочетание Госплана и Госкомцен с переподчинением Центрального банка правительству позволит радикально перестроить нашу экономику и…

С. КОРЗУН - Вы как-то так это иронично говорите.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, я серьёзно. Эти люди, которые писали, они же, я так понимаю, депутат Федоров – он отличается умом и сообразительностью. Если он всерьёз хочет поменять нашу экономическую систему, видимо, это же является целью, он хочет, чтоб лучше мы были. Вот, лучше – это как в Советском Союзе, когда Госбанк – он даже не правительству, а Госплану подчинялся. Вот, давайте… вот, правда, если он хочет, чтоб это работало, то нужен Госплан и Госкомцен. И тогда инфляции не будет, да, потому что цены будут фиксироваться. Какая там инфляция? А тогда, соответственно, не нужно проводить индексацию зарплат. На этом бюджет может столько сэкономить.

С. КОРЗУН - Недобрый блеск в ваших глазах появился.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, я ж как депутат. Я хочу, чтоб стране лучше жилось. Поэтому я считаю, что если делать что-то, то до конца доводить проект. А чего так на полпути бросать?

С. КОРЗУН - Ещё одна попсовая новость – Сбербанк заплатил топменеджерам 400 миллионов рублей за полгода. Много это или мало, никто не знает, но вообще по сравнению с аналогичным периодом прошлого года выше на 33%. В прошлом году увеличены выплату руководству в 2 раза, а зарплата рядовых сотрудников выросла на четверть, а прибыль в то время крупнейшего российского банка начала снижаться. О чём говорит? Зажрались в этой компании, или какой-то временной сдвиг, или… надо волноваться по этому поводу или не надо?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не думаю. Проблема Сбербанка, руководства Сбербанка состоит в том, что хотя Сбербанк – это практически чуть меньше половины нашей банковской системы по объёму своих операций, в особенности с населением это практически половина. Всё-таки Сбербанк работает в конкурентной среде, да? И особенно своим сотрудникам, которые на высших должностях, у которых действительно высокая квалификация, они должны платить рыночную зарплату, ну, или, может быть, близкую к рыночной. Нельзя платить в разы меньше, чем рыночная, потому что этих людей просто другие банки переманят или другие корпорации переманят.

А Сбербанк – это, как и любая крупная корпорация, в подготовку кадров вкладывает огромные ресурсы. Любой человек, приходя директором департамента Сбербанка или заместителем председателя, или председателем Сбербанка – он тратит большое время на проникновение в ситуацию, на понимание того, с чем он работает, да? Вообще на осознание масштабов задач, проблем. Вот, человек три года работает, учится, всё. Наконец он даёт отдачу. Тут депутат Пупкин вносит законопроект – давайте ограничим. Вместе с Госкомцен восстановим Госкомтруд. И в Сбербанке начнём зарплату устанавливать по решению депутатов Государственной Думы, и снижают зарплату в Сбербанке в 3-4 раза. Понятно, что после этого топ-менеджеры Сбербанка встают и переходят в коммерческий банк, где получают в 2 раза больше, чем они получают сегодня. Поэтому Сбербанк вынужден реагировать на изменение рыночной конъюнктуры.

Но, понимаете, вольно или невольно получилось следующее, что вы сказали, что Сбербанк заплатил на 33% больше, чем год назад.

С. КОРЗУН - Да.

С. АЛЕКСАШЕНКО - По иронии судьбы, зарплата правительственных чиновников выросла на те же самые 32,5% по отношению к прошлому году. Вот, с кем они конкурируют, я не понимаю. Качество госуслуг у нас несильно улучшилось. И почему им повышается зарплата… Ну, Сбербанк хотя бы конкурирует. И понятно, что если есть рыночная конъюнктура, нужно реагировать. А вот почему правительство и численность не сокращает, и зарплаты повышаются с такой же скоростью, как коммерческий сектор – вот это не очень понятно.

С. КОРЗУН - Сергей Алексашенко. Это его «Особое мнение». Ещё одно сообщение из России. Да, собственно, про Россию мы сегодня и говорим большей частью. Крупные инвестиционные фонды, которые пришли в Россию в конце 1990-ых сворачивают свою деятельность в стране. Решение в конце августа о выходе из России принял «3-rd Milleum Russia», он работал в стране с 1998 года, ещё раньше шведский «Восток-авто» ушёл, который инвестировал в России с 1996 года. Естественные процесс, будут ли заменены кем-то, там, в Сколково или куда-то будут инвестировать, или разочаровались в России как в перспективном рынке?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Как говорится, хорошая новость, плохая новость. Начнём с хорошей. Ушли – скатертью дорога, потому что что «Третьей тысячелетие», что «Восток-авто» - они в основном были так называемыми не прямыми инвесторами, а портфельными инвесторами, то есть они покупали акции, облигации на рынке. В основном акции. На этом зарабатывали. И в российские компании мало размещали, очень маленький объём первичной эмиссии. В основном торговля шла теми акциями, которые уже были в обращении. То есть от этого ни предприятиями лучше не становилось, которые были эмитентами, ни бюджету лучше не становилось, потому что прибыль вот таких фондов налогом российский бюджет не облагает. Они облагаются у себя по месту юрисдикции. Поэтому, ну, ушли и ушли. Может быть, фондовый рынок немножечко просел, как-то отреагировал. По большому счёту, знаете, как отряд не заметил потери бойца, а российская экономика не заметила ухода «Восток-авто».

Но есть плохая новость. Что всё это является той же стороной медали, которая называется «отток капитала». Инвесторы не верят в перспективы России. Вот, что «Восток-авто», что «Третье тысячелетие», в принципе это инвестиционные фонды, у которых очень долгий горизонт планирования. Они смотрят на 20-30-50 лет вперёд. И когда они, обратите внимание, в 1998 году начали, в 1996 году, то есть не самые хорошие времена для российской экономики.

С. КОРЗУН - Получше. Хотя, в общем, спорить не буду.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Сергей, я поостерёгся бы так говорить. 1996, 1998… оба плохо. Ну, давайте так согласимся, потому что оба было плохо. И в это время эти фонды пришли. То есть они пришли с желанием зарабатывать. И, видимо, у них были какие-то долгосрочные перспективы, долгосрочные интересы, долгосрочные планы. И теперь они понимают, что всё, российская экономика не может конкурировать в нынешнем состоянии, теряет динамику роста, поэтому отсюда пора уходить.

С. КОРЗУН - Сергей Алексашенко. «Особое мнение». Экономика и не только. Продолжение буквально через несколько минут.

НОВОСТИ

С. КОРЗУН - Сегодня, напомню, «Особое мнение» с Сергеем Алексашенко. Это продолжение. Тема политическая, свежая. Не сказать, что особо активная. А, может быть, кстати, выборы в Химках. Любимый кандидат средств массовой информации, понятно, Евгения Чирикова – яркая девушка, которую помним все по защите Химкинского леса и по многим другим делам, как многие утверждают, без всякого административного опыта, выставила свою кандидатуру, сегодня собирает подписи. Журналист «Эхо Москвы» сообщал о том, что были какие-то минимальные провокации. Помогает ей в этом Алексей Навальный, да? И поэтому надеются, что подписи соберут быстро.

Вопрос, собственно политический. Вы можете здесь выступать как обозреватель, поскольку, насколько я помню, ни в каких кампаниях политических участвовать не собираетесь, на выборные должности не претендуете, но, тем не менее, смотрите, какая ситуация. Евгения Чирикова… понятно, что самая засвеченная в средствах… Самый медийный персонаж.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Самый медийный персонаж. Не считая Олега Митволя, который тоже заявил, что он вроде как собирается туда.

С. КОРЗУН - Да, да, да. Ну, так стали забывать немножко любимца.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Исчез.

С. КОРЗУН - Да, на время исчез. Стоит исчезнуть – и всё уже, да? Тем не менее, партия «Яблоко» - единственная партия непарламентская, которая предложила Чириковой поддержку. Поскольку сбор подписей всё равно нужен, ну, партия непарламентская, ни одна из других партий не решилась на это. И довольно многие уважаемые люди, в том числе и все было сообщение, видел от Андрея Нечаева, который собирается… потому что не спрашивает там, читателей своего блога, выставлять, тем более не свою кандидатуру. И лидер химкинского «Яблока» отдельно, уже не вместе с «Яблоком» выставляет. Ну, вопрос, в общем, понятен – дробят ли силы оппозиционеры и демократы, и вторая часть вопроса – есть ли шансы реальные у Чириковой?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Сергей, ну, на самом деле давайте я скажу, что есть такая партия – Республиканская партия РПР Парнас, которая тоже заявила о том, что мы поддерживаем Чириковой о выдвижении, да?

С. КОРЗУН - Упустил, да. Тоже непарламентская.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, тоже непарламентская. Но мы заметим, что поддерживает решение. Мне кажется, что сегодня рано говорить о том, дробят ли такие заявления, там, Белоусов, бывший лидер «Яблока» химкинского, Андрей Нечаев, ну, хотя бы потому, что никто не может быть уверен. Что 1) Евгения Чирикова сможет собрать подписи. Будем надеяться на то, что она преодолеет этот барьер, что не повторится история с Ильёй Варламовым в Омске, да, который выиграл праймериз и не смог собрать подписи. Выясняется, что прймериз, оказывается, выиграть в интернете гораздо проще, чем собрать реальные подписи.

А второе – будет ли Евгения Чирикова зарегистрирована. Ведь закон в России – он не для всех существует, да, потому что друзья всё, а врагам – закон. И закон, как известно, у нас суров, но это закон. И поэтому Евгению Чирикову и Белоусова, и Андрея Нечаева – их запросто могут не зарегистрировать. Поэтому мне кажется, что вопрос о том, что должна делать, не знаю, консолидированная оппозиция, какого кандидата поддерживать, нужно как минимум отложить до того момента, когда закончится регистрация кандидатов.

Конечно, с точки зрения интересов оппозиции нужно бы поддержать одного кандидата, потому что выборы в Химках идут в один тур, и, конечно, наличие 2-3-4 кандидатов, играющих на одной и той же электоральной нише, будут делить голоса между ними, но даже если они все вместе вчетвером наберут 50%, но каждый из них проиграет по отдельности кандидату X, да, то победителем будет кандидат X. Поэтому я абсолютно нормально, спокойно отношусь к тому, что разные кандидаты оппозиционных партий выдвигают, или с оппозиционными взглядами выдвигают свои кандидатуры, потому что им предстоит пройти два барьера. Первое – собрать подписи, второе – пройти регистрацию.

Давайте подождём и тогда будем обсуждать уже, что делать, как делать, правильно ли ведёт себя оппозиция, неправильно ведёт себя оппозиция. Сейчас я считаю, что ничего плохого в том, что есть разные самовыдвиженцы, пока нет.

С. КОРЗУН - Если на мэры города выдвигается человек без крупного административного опыта, не потенциальный мэр-хозяйственник, а политический трибун, будем говорить таким штампом, да, сможет ли он реально управлять этим…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Человек, который выдвигается на должность мэра крупного города, во-первых, он должен хорошо понимать, что заботит людей, да, и он должен получить поддержку людей, не знаю, 1-2-3 главные идеи, которые у него есть. Потому что в конечном итоге людям это важно, людям, которые живут в Химках в данном случае, им важно, понимает ли кандидат, которые перед ними стоят, и это может быть гораздо важнее, чем есть ли у него опыт решения проблем или нету. Потому что если он умеет решать проблемы, ну, напротив, строительства коровников, да, и строительства свинарников, что к Химках совершенно никакого отношения не имеет, то, в общем, грош цена этому опыту.

А, во-вторых, для любого руководителя гораздо важнее уметь строить команду, выстроить команду, создать команду и уметь делегировать ответственность. То есть это для руководителя гораздо важнее, чем умение решать все проблемы. Не бывает ни одного руководителя, там, на относительно высоком уровне, который говорит – я могу решить всё. Любая система ломается. Независимо от того, страна это, город, компания. Как только человек пытается решить все проблемы, тут же у него возникают неудачи. Поэтому я не считаю, что Евгения Чирикова или кто-то ещё, претендующие на роль города Химки, должны говорить – я могу решить все проблемы. Нет такого человека.

С. КОРЗУН - Сергей Алексашенко. Это «Особое мнение». Телеканал RTVI и радио «Эхо Москвы». Москва решила выделить области 9 миллиардов рублей. Собянин делится с Шойгу. Они подписали соглашение. Трём подмосковным районам будет выделено из столичного бюджета 9 миллиардов рублей – Ленинскому, Наро-Фоминскому, Подольскому, часть которых с 1 июля вошли в состав Москвы.

Нормальный процесс? Он экономический? Либо надо было как-то держаться.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, во-первых, я так понимаю, что всё-таки это деньги не Шойгу, а деньги в районы. То есть Сергей Кужугетович, наверное, зря надеется на то, что он эти деньги получит. Ну, в лучшем случае, он сможет этим районам денег не давать из областного бюджета. Во-вторых, мне это сильно напоминает такой банальный подкуп избирателей. Вот, мы вам денег дадим – только замолчите. Кто-то недоволен тем, что соседние деревни не включили в Москву, нашу деревню не включили в Москву, кто-то наоборот говорит, что в области лучше, чем в Москве, не хочу идти под московскую бюрократию, и так далее.

Мне кажется, что это деньги на то, чтобы затыкать рот недовольным.

С. КОРЗУН - Ну, на социальную структуру в первую очередь, как предполагается.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, конечно, на социальную инфраструктуру, конечно. Освоение бюджета в районах, конечно, это социальная инфраструктура.

С. КОРЗУН - Несколько вопросов, слушатели возвращают нас к теме, которую в прошлый раз уже, по-моему, отыграли. Сланцевый газ, который Америка будет производить.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Экспортировать. Она уже производит.

С. КОРЗУН - Да, который будет экспортировать к какому-то времени. Как это отразится, спрашивают. Ну и заодно тут уже «Российский газ, никуда не денешься. Киев оценил свою экономию перехода с российского газа на уголь. Премьер-министр Азаров заявил, что Украина будет ежегодно экономить около 1,2 миллиарда долларов за счёт реализации первых пяти проектов». Украину теряем?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Украину теряем как рынок. Надо сказать, что Украина до недавнего времени была крупнейшим потребителем российского газа за пределами России. Даже крупнее, чем Германия. Экспорт российского газа составлял 40 миллиардов, даже, по-моему, до 50 доходило миллиардов кубометров, а в этом году чуть меньше 30. То есть сначала до 40 снизили по соглашению с Газпромом, а теперь и 30 Украина не берёт. Помимо того, что Украина собирается использовать более активно свои угольные ресурсы, Украина всерьёз задумалась о том, чтобы построить тот же самый терминал, как мы говорили, по приёму сжиженного газа. И уже даже правительство Украины подписало меморандум о взаимопонимании с Катаром, который, видимо, станет основным поставщиком сжиженного газа на территорию Украины.

Проект дорогой, стоит около миллиарда евро. Но он позволит импортировать в Украину 10 миллиардов кубометров газа. То есть примерно треть того, что сегодня туда поставляет Газпром. Цена, видимо, будет дешевле. И поэтому, конечно, Украина всеми силами пытается диверсифицировать источники своих энергетических ресурсов, что для Газпрома… ну, для России это плохо политически, потому что Украина всё менее и менее… мы не уступаем Украине, не даём скидок, и украинские власти не считают себя обязанными о чём-то договариваться с Россией, отворачиваются, ну и, конечно, Газпром, который теряет рынки сбыта – это будет не национальное достояние, это будет национальная катастрофа. Грозящая катастрофа, у нас сегодня опять Ленин.

С. КОРЗУН - В довесок к этой новости, имеющей отношение к Газпрому. Казалось бы, Газпром – это наше всё, наше национальное достояние, а он даже не попал в рейтинг самых влиятельных компаний в своих странах, который составил журнал «Economist». Доля крупнейшей российской компании в национальной экономике составляет 8,5%, в то время, например, как Arcelor Metal - 161% от ВВП Люксембурга. Вторая позиция по влиянию…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Слушайте, ну это…

С. КОРЗУН - Смешной рейтинг. Не имеющий отношения.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, конечно. Arcelor Metal имеет просто штаб-квартиру в Люксембурге, при том что его мощности расположены и в Индии, и во Франции, и на Украине.

С. КОРЗУН - Хорошо. С относительно большим ВВП Royal Dutch Shell – 56% экономики Нидерландов. Та же самая история?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, да, просто компания Royal Dutch Shell – она существенно крупнее по своим масштабам, оперирует во всём мире, история большая. Мне кажется, что это… Royal Dutch Shell, я думаю, что для Голландии политический вес её в разы меньше, чем политический вес Газпрома в России. Но на самом деле хочу сказать, что была такая компания Nokia, которая производила 20% ВВП Финляндии. Сейчас Nokia – это проблема…

С. КОРЗУН - Четверть прироста экономики Финляндии с 1998 по 2007 год.

С. АЛЕКСАШЕНКО - И именно сейчас, когда Nokia в спаде, финская экономика черпает проблемы. Поэтому когда мы говорим, что Газпром – это грозящая катастрофа, то пусть у неё будет лучше 8%, нам будет легче жить.

С. КОРЗУН - Сергей Алексашенко. Это было «Особое мнение». Спасибо за то, что пришли и отвечали на наши вопросы. Всем всего доброго.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Спасибо.