Виктор Шендерович - Особое мнение - 2012-08-23

С.КОРЗУН: Всем добрый вечер. У микрофона – Сергей Корзун, у микрофона ведущего и после некоторого перерыва в студии в четверг, в 17:00 Виктор Шендерович. Здравствуйте.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Привет.

С.КОРЗУН: Посмотрим, как будете поднимать свою кардиограмму эфира. Она уже где-то там между 83-мя и сотней. Мы еще не начали даже.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Может, мне помолчать? (Все смеются) Для лучшей кардиограммы... Помолчи – за умного сойдешь, правильно говорят. Надо попробовать…

С.КОРЗУН: Предлагаю начать с детской порнографии. Нет возражений?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Хорошая тема. Рановато немножко по времени, но давай.

С.КОРЗУН: Минкультуры России отвергает обвинения киносоюза в том, что запрет на выдачу прокатного удостоверения фильму сербского режиссера Майи Милош «Клип» (он – победитель международного кинофестиваля в Роттердаме) является актом цензуры и нарушает тем самым пункт 5-й статьи 29-й Конституции об отмене цензуры. То есть отказались выдать прокатное удостоверение фильму-призеру, даже победителю Роттердамского фестиваля. Обосновывают это разными причинами, в том числе, что там хотя в титрах указано, что все актеры совершеннолетние, старше 18-ти, но по сюжету явно подростки, то есть люди, не достигшие 18-ти, употребляют наркотики, занимаются сексом и так далее, и тому подобное. Насколько обоснован этот запрет? Вы за или против? Вы бы запретили, будучи чиновником Минкультуры?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Ну, мне трудно себя представить чиновником Минкультуры – у меня столько фантазии с собой нет. Но, разумеется, это цензура. Разумеется, эта цензура совершенно обоснованная, если говорить о контексте сегодняшнем, в котором мы живем. Мы с вами разговариваем в городе, по которому ходят православные дружины, да?

С.КОРЗУН: Не, еще не ходят.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, ходят-ходят-ходят. Уже ходят. Этот объявил, а это следующий этап - уже о таком, более массовом призыве и наборе. А де-факто уже парочка столкновений в кафе, на улице - в Камергерском, в Му-Му уже было. Да? Поэтому...

С.КОРЗУН: Ну, это мы с вами можем эховскую дружину организовать и пойти, в общем, повязки надеть на себя. Не вопрос.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Совершенно верно. Это другая тема. Поскольку мы, все-таки, как-то по большей части разговариваем и пишем, а эти попы со знаменитого ролика уже разбирают автомат Калашникова, то в этом контексте, конечно, - запрет замечательного, по всей видимости, и очень острого, провокативного, и заставляющего нервничать, и думать, и содрогаться, и делать выводы фильма...

С.КОРЗУН: Вы видели?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я его не видел, я понимаю по тематике. Я слышал отзывы. И я догадываюсь, что Роттердам не Венеция, но, тем не менее, первое место он занял. Одна из функций искусства – раздражать. Это касается, кстати говоря, и наших Pussy Riot, да? Я сейчас не обсуждаю качество. Я не видел фильма и я не большой сторонник жанра, в котором работала панк-группа. Но одна из функций искусства базовых – раздражать, тревожить…

С.КОРЗУН: Чесать там, где чешется.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, чесать там, где чешется - и ставить диагнозы, и беспокойные диагнозы. В этом смысле… - я не знаю, до какой степени эта победа на Роттердамском фестивале обусловлена провокативностью темы, до какой степени качеством фильма (надеюсь, что качество тоже хорошее), - но в любом случае это одна из функций, важных функций искусства. А эти ребята, у которых пророс в голове православный фундаментализм, - они, конечно, говорят все от имени православия и, конечно, философ Лев Шестов и философ Лосский должны удавиться, что от их имени, от имени Христа… и Александр Мень… говорят эти православные хоругвеносцы или как они там себя сами называют. Тем не менее: от имени христианства! В этом смысле, поскольку мы знаем фигуру и вкусы нашего министра культуры, - все это очень в контексте.

С.КОРЗУН: У меня другое предположение, может быть, прокомментируете. Просто испугались, потому что, действительно, статья введена в нескольких видах в разных местах.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Испугались чего? Мединский испугался?

С.КОРЗУН: Я просто не припомню, чтобы по этим причинам отказывали в прокатных удостоверениях. Может быть, вы напомните.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Послушайте, ну, это надо спросить у киноведов...

С.КОРЗУН: То есть вопрос не к Министерству культуры, а вопрос к парламенту, к президенту, который утверждает там эти законы либо к главе городской администрации. И чиновники просто побоялись, что их привлекут за это дело?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Послушайте, но Мединский – та самая унтер-офицерская вдова, которая сама себя должна в этом случае сечь, потому что он же был депутат Госдумы и он же из «Единой России». Собственно, это он и сделал. Поэтому не будем тут искать никакого внутреннего конфликта. Это, к сожалению, совершенно типовая вещь. Это еще один шажочек (мы уже говорили об этом) в сторону такого православного Ирана. В последнюю неделю буквально, в последние месяцы и неделю шажочки эти превратились в шаги, довольно крупные, вплоть до, повторяю, уже такого, буквального, почти физического воздействия, да? И они прямо анонсируют насилие! Вот, на сайте «Эха Москвы» висит анонс грядущего насилия - под хоругвями, от имени Христа. В этом смысле все вписывается в очень тревожную, но абсолютно цельную картину.

С.КОРЗУН: У меня воображение, может быть, больше чем у вас, я в этом, правда, сомневаюсь, но еще раз поставлю вас на место министра культуры либо комиссии соответственно. Может ли быть тема, по которой вы отказали бы в прокатном удостоверении художественному фильму на территории РФ?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Единственное, что… мы говорили об этом тысячу раз… У демократии в отличии от авторитаризма есть более богатый инструментарий. Вот, тут как выключатель On-Off, Выключить-Включить. Ничего третьего нету, да? Да, есть возможность ограничить показ, ограничить доступ, строго следить за возрастным цензом, допустим... Ну, и так далее, и так далее. Рекомендовать… Вот, в демократии есть эти инструменты. Но те люди, которые принимают эти решения, они просто не хотят знать этих инструментов. У них черно-белый мир, вот они в рамках этого черно-белого мира, в рамках этого православного фундаментализма, они и пытаются заставить жить нас! Вот в чем беда. Не в том дело, что у них это в голове. Мало ли, у кого что в голове. Я в бога Перуна, может быть, верю. Это мое личное дело, да? Вопрос в том, что человек, верующий в бога Перуна, не должен становиться министром культуры и настаивать, чтобы все верили в бога Перуна и так далее. Вот о чем речь. Ну, к сожалению, этот черно-белый мир нам очень сильно грозит.

С.КОРЗУН: Виктор Шендерович, и это программа «Особое мнение», радио «Эхо Москвы» и телеканал RTVi. Не уходим далеко от темы религий и вероисповедания. «Мечети должны появиться в каждом округе Москвы», - настаивает на этом совет муфтиев России. Равиль Гайнутдин утверждает, что это необходимо для живущих в городе мусульман, а их, по его сведениям, от 1,5 до 2 миллионов. Тут он дал разъяснения «Эхо Москвы»: «Московские власти ведут работы по строительству мечетей, но это требует множества согласований. Москва – город многонациональный и многоконфессиональный, поэтому надо учитывать интересы всех жителей».

1,5-2 миллиона – цифра не пугает?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, меня не пугает.

С.КОРЗУН: На 10-12 миллионов.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Меня не пугает. Меня христиане не пугают, меня мусульмане не пугают.

С.КОРЗУН: Никем не испугаешь.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет-нет. Меня даже иудеи не пугают.

С.КОРЗУН: Даже парадом мертвецов не испугать. (смеется)

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Я говорю, даже иудеи меня не пугают, уж на что страшные люди. Нет, меня не пугают конфессии, меня пугают и настораживают люди внутри этих конфессий - фундаменталистские круги внутри каждой из этих конфессий. Вот за этим надо следить внимательно - и давать по рукам. Вот и все. А если человеку нужно в какой-то день повернуться лицом к востоку, он должен иметь место это сделать и там какие-то праздники свои отпраздновать. Мы об этом говорили на прошлом витке или на позапрошлом - два, что ли, года назад, когда был Курбан-Байрам, когда начали резать горло баранам прямо на улице. Значит, выбор-то простой: либо будут резать барана у тебя на лестничной клетке со всей вытекающей отсюда дружбой народов, которая после этого начнется, да? Либо надо, чтобы было место, где совершаются обряды. Да, они кого-то раздражают. Не ходи туда. Ну, не ходи! Ну, я не хожу туда, где происходят обряды, которые меня раздражают. Вот и все. Только единственное, что я прошу, - чтобы ко мне не приходил хоругвеносец туда, где я сижу, в том виде, в котором я хочу сидеть, в Камергерском переулке у памятника Чехову, допустим…который их бы погнал поганой метлой, так сказать, и составил бы атеистическую дружину вместе с нами. Вот о чем речь.

С.КОРЗУН: Не знаю, насколько политкорректно продолжу, но, все-таки, облик Москвы, сложившийся в последние века, это, если с высокой точки смотришь (а в Москве сейчас есть такие, откуда можно посмотреть), это золотеющие купола церквей православных, естественно, по большей части. Дело даже не в архитектуре, не, я по-другому. Если меняется, как бы, религиозный состав жителей города, столицы, должно ли количество храмов соответствующей религии идти за ними? Если будет там нашествие буддистов, допустим, должны ли мы строить буддистские храмы?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Смотри. Значит, вопрос, на самом деле, действительно, непростой. Он связан с тем, что глобализация, мультикультурализм… - влечет за собой огромное количество проблем и вызовов. И, опять-таки, можно попытаться просто запереться - ну, запереться, и дальше мы знаем дорогу, которая идет за этим запором, в буквальном смысле. Мы знаем, куда ведет эта дорога. Вот мы знаем, что она ведет в концентрационные лагеря, к Милошевичу и в Уганду, куда угодно. Во многих странах мира, во многих религиях доминирующих пробовали закрыться. Можно закрыться, ничего только хорошего из этого не получится. Это начинается глубокая деградация. Либо мы идем на те вызовы, которые предлагает уже XXI век, на глобализацию – посмотрите Лондон, посмотрите Париж, огромное количество проблем, абсолютно почерневшие города. Разумеется. Значит, что делать с этим? Два пути. Первый, «ле пеновский» условный… ну, причем Ле Пен для нас – это вообще самый мягкий вариант. Ле Пен по сравнению с Жириновским и этими православными хоругвеносцами – это Людмила Михайловна Алексеева. Два пути, тем не менее. Один – куклуксклановский с вариациями французскими, угандийскими...

С.КОРЗУН: Саркози, кстати, тоже отметился с цыганами.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, совершенно верно.

С.КОРЗУН: И не он один.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Один путь, тем не менее. Значит: просто закрыться, сказать «наш народ, наша нация!», начать вспоминать там какие-то исторические… подгонять историю под ответ, ну и так далее. Это один путь. И - закрыться!

Второй путь – пойти навстречу огромному количеству проблем и начать их решать пошагово: значит, вот это можно, это нельзя, вот сюда так можно… вот, в хиджабах сюда можно, а сюда нельзя. А в образовательные, пожалуйста, нельзя! Вот здесь – пожалуйста, а вот тут – пожалуйста, нет. Да? Более тонкое регулирование, с помощью института выборов и так далее. То есть, пытаться сделать так, чтобы те, кто «понаехали тут»… - ну, как в Марселе, например, понаехали не меньше, чем у нас, - чтобы их дети постепенно становились французами, а не африканцами по менталитету, по отношению к закону. При этом пускай они там свою культуру исповедуют, да? Но вот - закон, единство закона!

Про это хорошо написала Латынина, кстати говоря, на «Ежике» пару недель назад - почему в Силиконовой долине нет этих проблем и какую-то премию по физике получают там этнический еврей, этнический перс (иранец) и там еще китаец, кореец. Да? Как-то нет никаких проблем в Силиконовой долине между этим персом и этим евреем, как-то не возникает, потому что надо всем этим или подо всем этим (лучше сказать) есть закон, да? И тот, и другой его признают. Всё! Дальше - получили вместе премию, выпили и пошли каждый молиться своему богу. На здоровье. Значит, либо мы идем по этому пути... Это путь очень сложный. Огромное количество вызовов, огромное количество раздражения, разумеется. Я уже цитировал по другому поводу Сартра: «Ад – это другие». Разумеется, мне хотелось бы, чтобы вокруг меня были люди, которые читали те же книжки, исповедуя примерно ту же этику и так далее, и так далее, и так далее. Я бы тоже хотел, чтобы все 140 миллионов россиян были такими. Не получается. И не надо. Слава богу, да? Значит, пускай будут такие, другие, третьи, десятые. Договариваться! Значит, либо мы идем по пути договора, либо то, что мы проходим сейчас. А сейчас – объявленная гражданская война. Просто объявленная, уже словами объявленная. И начинающая осуществление на практике. А вот эти вот... Их стыдливо и застенчиво назвали «Футбольные болельщики клуба «Зенит», да? Которые вчера разгромили там... Нет, это не болельщики клуба «Зенит» (я тоже написал сейчас об этом). Болельщик клуба «Зенит» - это мой друг поэт Вадим Жук и его отец, защищавший в 1941-м Ленинград, отстаивавший во время блокады, остававшийся в Ленинграде, артиллерист... Вот это - болельщики «Зенита». А те люди, которые, вооружившись и сговорившись - 50 человек! - налетели и избили «черных» (ну, болельщиков «Анжи», они их отследили, - это не болельщики «Зенита», это нацисты. Совершенно не важно, что у них повязано на шарфиках. Точно так же как не важно, какого цвета шарфики… Точно так же, как не важно, какого цвета шарфики у тех, кто в Лужниках поднял транспарант с перечеркнутой стамбульской мечетью с надписью «Сегодня побеждает православие». Вот, совершенно не важно, что у них на шее! Это нацисты и этими людьми должна заниматься прокуратура, конечно. Я говорю абсолютно...

С.КОРЗУН: В отличие от прокуратуры вы считаете этот конфликт конфликтом, все-таки, на межэтнической или какой-то вот этой почве, а не на бытовой?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, где-то межэтнической, где-то межконфессиональной.

С.КОРЗУН: Ну, вот этот конкретный.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну да. В случае с мусульманством – конфессиональный, в случае, когда бьют болельщиков «Анжи», - этнический. Это все объединяется словом «нацизм», это все объединяется словами «ксенофобия», «нацизм», «разжигание розни». Значит, этим прокуратура не занимается - и даже самим описанием этого, что это была просто драка, болельщики подрались... ну, как в песочнице. Совочек не поделили, да? То есть прокуратура, попросту говоря, утаивает преступление, утаивает его масштабы и цели, и мотивацию, она покрывает преступников, прямо.

С.КОРЗУН: Виктор Шендерович и его особое мнение. Следующий вопрос. Тут долго думают и гадают, куда же перенести Гайд-парк из вот этой студии радио «Эха Москвы», и городские власти предполагают создать аналог Гайд-парка в Москве в одном из столичных парков – имени Горького или Сокольники. Об этом официально заявлено. То есть о Болотной площади речь уже практически не идет.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Значит, я теперь во время гуляния с собачкой в своих Сокольниках могу просто остановиться и поговорить на совершенно законных основаниях. Так я молча, а так...

С.КОРЗУН: Потому что гулять с другими не безопасно, как известно.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. А потом встать и поговорить уже на законных основаниях. Все это очень мило и хорошо. Только надо еще раз, в 115-й раз напомнить, что это не замена свободным СМИ, парламенту... Гайд-парк – это, по-русски говоря, место для городского сумасшедшего. Вот, любой человек хочет иногда поговорить, вот у него такое… Ну, мы иногда видим, по улице идет человек и разговаривает. Да. Вот, если он хочет поговорить, должно быть место, куда он придет, встанет на табуретку и поговорит. И там будет пятнадцать вокруг других, кто-то из них заинтересуется, тоже встанет на табуретку следом за ним, поговорит… Такое место, действительно, должно быть. Надо только, чтобы мы не перепутали это с парламентом, со свободными СМИ и со всеми остальными институтами демократического общества. Потому что пока что это напоминает такой заповедник для идиотов: «Вот, пожалуйста. Вы хотите поговорить?» С нами обращаются как с душевнобольными. Психоаналитик: «Вы хотите об этом поговорить? Сейчас мы вам найдем обитую войлоком комнатку. Вот, вставай, поговори тут». А так мне совершенно безразлично, где это будет. Я по-прежнему надеюсь говорить, все-таки, пока что здесь, а не в парке Сокольники.

С.КОРЗУН: Будка гласности сразу вспомнилась, которая была модной в свое время.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да-да-да, совершенно верно! Нет, - вот, правильно... Но вспомним, что будка гласности появилась после 60 лет немоты и вырванных языков. И в этом был юмор, да? В этом был юмор, в названии самом! Приходи и говори! И люди выговаривались от долгого молчания.

С.КОРЗУН: Ну и кое-кто даже показывал, собственно говоря.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, и несли черт знает что, по большей части. Но в этом была ирония. Но после этого, все-таки, и одновременно с этим появился первый парламент, где люди начали разговаривать. Парламент, где появился академик Сахаров, и Афанасьев, и Рыжов, и так далее.

С.КОРЗУН: Вернемся к теме Гайд-парка, добьем ее немножко. Людмила Алексеева считает, например, что отводить площадку под Гайд-парк в каком-то малообитаемом месте – так можно вон на лесной полянке за 50 км от Москвы, ради бога, никто туда не поедет и не пойдет. Потому что суть этого в том, чтобы не один там, ну, в кавычках сумасшедший рассказывает другим 50 сумасшедшим людям, которые вышли погулять, а чтобы это была акция, которая видна жителям города, перемещающимся по нему по своим обычным маршрутам.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Но это, как мы понимаем, попытка сыграть из негодной позиции. Если мы заранее признаем, что это вместо парламента и СМИ, что это вместо телевидения, вместо радио федерального, вместо парламента, а что это громоотвод такой, ну да, тогда, конечно, лучше, чтобы это было не на лесной полянке, а поближе к центру. Но это вообще неправильная постановка вопроса. Совершенно не важно, где будет этот Гайд-парк и будет ли. Это не важно.

С.КОРЗУН: То есть вы не против ни Парка Горького, ни Сокольников? То есть любая площадка?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да совершенно все равно. Это ерунда, простите меня. То есть, нет, хорошо, чтобы это было, но Англия, если закроют Гайд-парк, Англия не перестанет быть свободной страной. Вот и все. Потому что там есть парламент и свободные СМИ. Вот и независимый суд. А, значит, искать заменители силиконовые - ну, можно. Но зачем?

С.КОРЗУН: Виктор Шендерович в программе «Особое мнение». Выборы мэра в Химках. Ну, может быть, сейчас начнем, может быть, коротко так и обсудим. Серьезное ли испытание для оппозиции? И как вы оцениваете выдвижение кандидатов? И вот ровно сегодня партия «Яблоко» решила не выдвигать своего кандидата, а поддержать Евгению Чирикову, о чем оно и заявило.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну замечательно. Неожиданно приятное здравое решение.

С.КОРЗУН: Можно объединиться или?.. Ну и прогнозируете результаты?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, Чирикова, безусловно... Если вынести за скобки и представить себе, допустим, что это будут, действительно, выборы - где, как пошутил вчера в приватной беседе Гарри Каспаров, у Шойгу будет только один голос на этих выборах… Вот если представить себе, что у Шойгу один голос на этих выборах, как у любого другого жителя Химок и так далее, - значит, ну, тогда, конечно, Чирикова – фаворит этих выборов, очевидно. Потому что власть своим идиотизмом, воровством и уголовщиной, в том числе уголовщиной за пределами воровства - сделала все для того, чтобы Евгения Чирикова... Ну и она сама своими усилиями, противостоянием многолетним сделала многое для того, чтобы быть абсолютным фаворитом этой выборной гонки. Дальше начинаются подробности, будут ли это выборы или это будет опять уголовный цирк шапито имени Чурова. Потому что тут, конечно, бессмысленно говорить: будет ли равный ресурс, не будет ли уголовщины, будет ли честный подсчет, ну и так далее. Пока что, да, очевидно, оппозиция смогла не наступить на привычные грабли и не передралась. Вроде бы, один кандидат от оппозиции - и совершенно очевидно, что это очень интересно посмотреть... Это испытание - не для оппозиции. А испытание для оппозиции будет, если Чирикова выиграет. Вот тогда настанет испытание для оппозиции, вот тогда - пожалуйста, вот тебе город, руководи. И тогда посмотрим, что вы (в скобках «мы») можем за пределами митинга и противостояния баррикад. Вот это тогда наступит. А пока что это испытание...

С.КОРЗУН: Вы уверены то, что Чирикова сможет, будучи избранной, если совсем коротко? Или продолжим тогда после перерыва?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, я думаю, что уж не хуже уголовника, который был перед ней.

С.КОРЗУН: Виктор Шендерович, «Особое мнение», продолжение через 3 минуты.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: И напомню, сегодня в программе «Особое мнение» Виктор Шендерович. Вопросы от слушателей, частично есть еще кое-какие новости. Сначала возражения. «Вам понравится, если у вас во дворе будет кричать муэдзин?» - пишет Лариса.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот именно для того, чтобы он не кричал во дворе, нужно, чтобы он кричал где-нибудь в мечети.

С.КОРЗУН: А рядом, если мечеть стоит во дворе?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Смотрите, это вопрос согласования громкости этого муэдзина или времени его крика. Это уже вопрос... Вот, опять, к вопросу о том, что обо всем можно договориться. Есть даже книга замечательная одного специалиста по переговорному процессу: «Обо всем можно договориться». Значит, вопрос только в том, мы идем на переговоры и говорим: Хорошо, вам можно это, но нельзя это. Можно здесь, но нельзя здесь. Можно тогда-то, но нельзя в другое время… Либо так, либо мы говорим «Не пускать на русскую землю!» - ну и так далее. Но тогда никакой России в сегодняшнем... Надо просто признать, что никакой Российской Федерации, никакой России в сегодняшних границах нет. Тогда давайте вернем Московское княжество, из Улан-Батора позовем кого-нибудь в Казань, ну и как-то так... Кавказ вообще уже «не подо мною». Ну и так далее. Забудем о Кавказе, ну и так далее. И дальневосточный... Очень много желающих будет обособиться, очень много князьков. Просто тогда надо забыть о России, о триколоре, о федерации. Просто надо понимать, что это путь туда. Надо быть последовательным. А я все спрашивал во время Олимпиады: вот этот Арсен Галстян, который первое олимпийское золото завоевал - и все остальные борцы… Вот он – «чурка нерусский» или, там, «хач» он - или слава России? А он тем более из Краснодара, где по его поводу сейчас будут ходить казачьи дружины. Вот, встретит казачья дружина Арсена Галстяна. Ну, если они забудут, что он – чемпион по дзюдо и может их всех положить, - что с ним делать? Он – слава России или его гнать? На этот вопрос надо ответить внятно. И если он – слава России, то Ткачев – позор России. Либо надо его гнать - и давайте как-то с медальным зачетом тоже разберемся, вычислим, сколько там этнически чистых русских. Если охота в ту сторону, если охота обратно в пещеры и делиться, и колупаться в ДНК, кто на сколько процентов… - огромная погромная литература по этому поводу. Да? Пожалуйста, давайте выяснять! Нацисты могут поделиться – у них большой опыт – на сколько процентов... Восьмушка еврей еще можно, а четвертушка – уже нет. Большая литература накоплена по этому вопросу. Давайте либо туда, либо туда, но только потом не жаловаться.

С.КОРЗУН: Боюсь, что в Сокольническом парке вас не (НЕРАЗБОРЧИВО), с собачкой не попадете в Гайд-парк. Вот, Артем предлагает в Битцевский парк, причем, вместе с «Эхом». (все смеются) Не знаю, есть ли сарказм в его словах. В SMS вообще очень трудно, как бы, усмотреть сарказм.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Вот, я здесь встречаюсь с другими собачниками, некоторые узнают меня, о чем-то спрашивают. Я говорю, они говорят. Для этого не нужно никакого распоряжения московского правительства. Стоим у пруда и чешем языками, да? Не согласованные. Никто кроме нас и собачек это не слышит.

Это вообще не тема для обсуждения, мне кажется. Это такой, совершенно отвлекающий маневр, на который мы просто не должны поддаваться.

С.КОРЗУН: Дальше следующую тему задал Григорий Сомов: «Могут ли изменить мнение большинства людей в России их отношение к власти церкви, выпады творческих Мамонтов и динозавров?» Причем, все большими буквами, очевидный намек вот здесь на некоторых динозавров. А я бы даже развернул до более широкого вопроса. Вообще, вот, люди творческие, то, что вы, например, в этой студии говорите, вот как, слово отзывается или нет? Или в нашей стране вообще вот это публично сказанное слово...

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, слово отзывается, безусловно.

С.КОРЗУН: В узком круге ограниченных людей?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Слово отзывается. Ну, как Федор Иванович предупреждал, мы не всегда можем предугадать, как именно оно отзовется. Конечно, оно отзывается, да? И чем известней, популярней и уважаемей человек, тем, разумеется, важнее. Поэтому нельзя просто переоценить то, когда раздается слово Улицкой или Стругацкого, или Юрского, - то есть людей с безусловным авторитетом человеческим и нравственным.

С.КОРЗУН: Я по поводу решения. Вот, вы любите писать открытые письма, другие любят писать. Вот, Андрей Макаревич написал открытое письмо про коррупцию, ему устно в тот же вечер ответил президент наш и все. Думаете, что-нибудь сдвинется в этом плане?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Ну, дело в том, что Макаревич-то обращался к Путину. Я-то никогда не обращаюсь, собственно, даже ни к кому из тех... Это такая литературная форма - открытые письма.

С.КОРЗУН: Ну, есть люди, которые на ваших творческих вечерах говорят, что «Да, вы меня завербовали. Я раньше был там красно-коричневых взглядов, а сейчас вот исключительно либеральных»?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет-нет-нет, такого нет. Но люди, которые оказываются… вдруг, в самых неожиданных местах, оказывается, что есть люди, которые читают то, что я пишу… да, это случается.

С.КОРЗУН: Но вернемся к вопросу, Мамонтов и динозавров. То есть люди по мнению гражданина Сомова, пришедшие из далекого прошлого, очевидно там или советского, или, не знаю, какого...

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Мамонтов, по дороге из советского прошлого... Вот, он сейчас у нас оплот православия, как я узнал из этого текста. Я просто вспоминаю, что двенадцать лет назад мы с ним работали у одного видного иудейского олигарха, и ничего. Как-то Аркадий Мамонтов тогда как-то скрывал, что он – оплот православия. Его совершенно не огорчало то, что он работает на иудейской, вражеской станции, телекомпании. Вспоминаю, как он… когда началось прессование НТВ… вспоминаю, как он в коридоре приходил, брал меня за рукав и как у старшего товарища советовался, что ему делать, потому что его шантажирует ФСБ: он там попался, что-то не то снял, какой-то документ не тот снял, который не имел права… и теперь его вербуют, и что ему делать? Я ему сказал: Аркаш, тут… Я все понимаю, но тут каждый человек решает сам. Он решил сам – теперь он оплот православия. Комментировать Мамонтова – увольте.

С.КОРЗУН: Хорошо. Даже коллективного Мамонтова?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Коллективный Мамонтов – нет, ну тут что поделать. У нас такая...

С.КОРЗУН: У нас тут еще «динозавров» написано. Динозавры – это коллективный Мамонтов.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, у нас такой ДНК поганый, простите, в этом смысле. У нас такие традиции. Мы такая консервативная страна. Кто-то написал замечательно в интернете (к сожалению, я не выписал фамилию), что такое ощущение, что мы последние 500 лет провели на Луне. Вот, пока Европа проходила тот путь реформации церкви, стремительной либерализации церкви, отделения от государства, вот все эти пути, которыми шла Европа 500 лет – уважение к частной собственности, к личности человека, вот весь этот Жан-Жак Руссо… - мы просто как на Луне провели! Мы сейчас вдруг оказываемся, ну, просто уже на пятьсот лет назад, в Европе 500-летней давности буквально. Это поразительно совершенно. В этом смысле, к сожалению, эти динозавры – это мейнстрим. Но, все-таки, появилось за последние годы на наших глазах новое поколение. Все-таки, глобализация. Все-таки, интернет. Скорости другие. Поэтому динозавры, как им и положено, должны вымирать. Я сейчас имею идеологический смысл исключительно. Должны вымирать, то есть на смену им должно приходить что-то более живучее, что-то более легкое…

С.КОРЗУН: Еще один или два вопроса успеем. Напомню, Виктор Шендерович в программе «Особое мнение». Холманских хочет восстановить звание «Герой труда».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: О!

С.КОРЗУН: Ваш прогноз, кто будет первым удостоен?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: (смеется) Это прямо встает даже не из Булгакова цитата, а из фильма Бортко, да? Евстигнеевский жест: «Вот это я и... Вот, именно это я и предполагал». Вот так я и знал! Вот, ровно это!

С.КОРЗУН: Тут предполагают, кто будет первым лауреатом. Данилкин, Чуров или Путин?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Слушайте, это само по себе такая черная и печальная шутка, сама эта информация, что уже шутить про это не надо.

С.КОРЗУН: Да чего плохого-то?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, можно. Только не перешутишь. «Ирода не переиродить», как Гамлет предупреждал. Вот, уже смешнее ничего, чем возвращение этого звания в стране, которой руководит банда членов Forbes, это само по себе просто... Красота!

С.КОРЗУН: Последнее, наверное, сообщение на сегодня с просьбой прокомментировать его от вас: «Ни одна британская газета не стала публиковать сегодня фото обнаженного принца Гарри, которые появились накануне на одном из американских интернет-порталов». Вмешалась королевская семья, кстати. Попросила национальные СМИ защитить принца от вмешательства в частную жизнь. И ни одна британская газета ничего не опубликовала. Фото в голом виде принца Гарри, там рядом какая-то тоже обнаженная девушка. Ну, якобы играли в бильярд на раздевание на какой-то вечеринке и кто-то из присутствующих на мобильный телефон снял.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Даже если бы они не играли в бильярд на раздевание, а играли в какую-то другую, более привычную игру в обнаженном виде, - тут очень важно наличие правил. Нельзя вторгаться в личную жизнь. Королева попросила, и тут очень важно, что закон находится в полной органике, в полном совпадении с представлениями людей о том, что можно, а чего нельзя. Вот это - нельзя! Я полагаю, что это нельзя не только по поводу принцев – это просто нельзя публиковать там фотографии людей, выкладывать съемки.

С.КОРЗУН: Но за других попросить королева не может, наверное. Или не за каждого попросит, скажем так.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Совершенно верно. Но в данном случае совпало. Совпал закон, здравый смысл, представления о стыде.

С.КОРЗУН: Просто британские таблоиды тоже публикуют, в общем, много всего.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Запросто-запросто. В данном случае, действительно, королева – некоторый символ. Но важно заметить, что речь идет именно о частной жизни. Если бы принц Гарри попался бы на коррупции, воровстве, лжесвидетельстве и чем-то таком, - сгноили бы и не посмотрели бы на то, что королевский внук.

С.КОРЗУН: Это был Виктор Шендерович в «Особом мнении». Спасибо за то, что пришли, отвечали на наши вопросы. Всем удачи.