Михаил Барщевский - Особое мнение - 2012-07-17

С.КОРЗУН: Добрый вечер. Ведущий программы – Сергей Корзун. Со мной в студии приглашенный в программу «Особое мнение» Михаил Барщевский как часто это бывает по вторникам. Михаил, добрый вечер.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.

С.КОРЗУН: Много сегодня чисто юридических вопросов. Давайте с сегодняшних начнем. Вопрос, который вызвал неожиданное оживление о помощи пострадавшим в Крымске. Владимир Путин был там совсем недавно. Он предложил жителям Крымска участвовать в оценке ущерба. Но дело даже не в этом. Интерфакс сообщает: «Вне зависимости от количества членов семьи, - заявил президент, - каждый за утраченное имущество должен получить по 160 тысяч рублей. А выплаты должны получить все постоянно проживающие члены семьи вне зависимости от наличия у них прописки и даже российского гражданства». Еще компенсация за автомобили, которые не были застрахованы по КАСКО. Это широкий жест президента? Либо, ну, в нарушение, как бы, порядка определенного законом о том, кто имеет право на компенсации, имеет или не имеет. Милостивый жест президента? И откуда будет выплачиваться, на ваш взгляд?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я много раз говорил к неудовольствию части аудитории о том, что мое восприятие Путина как очень живого человека с очень острыми эмоциями. Когда-то это положительно сказывается, когда-то отрицательно сказывается. Он – живой человек, со своими принципами, со своей психологией. И для меня вот этот его жест (будем так это называть) не удивителен. Человек приехал на место, увидел, что там творится, увидел объем человеческого горя. И принял решение в пределах своей компетенции. Сразу скажу, что ничего незаконного в его решениях нет. Во-первых, существует президентский фонд, резервный фонд президента (или как он называется, не помню точно). Во-вторых, президент вправе давать указание правительству. Здесь нарушения закона нет никакого.

А решение это, с одной стороны, эмоциональное. Причем, я даю этому в данном случае положительную коннотацию. И с другой стороны, разумное. Потому что с нашей бюрократией (Путин это прекрасно понимает), если начать проверять все документы, регистрации и нерегистрации, то люди свои деньги получат уже как гробовые, через много лет. И я думаю, что его психология была такая: «Ну да, пускай десяток сворует, получат те, кто там не жил, а предоставят справку, что они там жили. Но зато все остальные получат сполна и быстро». Это разумная, человеческая позиция. Человеческая, подчеркиваю.

Что касается граждан России и не граждан России, то здесь вообще, по-моему, обсуждать нечего, потому что это вот уже такая, гуманистическая позиция. Что, человек, потерявший свое имущество, если он не гражданин России, он уже не так много потерял? Он, допустим, гражданин Украины, Белоруссии, там я не знаю, чего угодно. Он там жил, он там потерял свое имущество. И другая вещь, с чем я, может быть, тоже на эмоциональном уровне согласен – это по поводу возмещения за утрату автомобилей, которые не были застрахованы.

С.КОРЗУН: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Наверное, опять-таки, по-человечески Путина здесь можно понять. Но у нас, скажем так, культура жизни населения очень-очень низкая. У нас не страхуют машины, у нас не страхуют дома. Те же проблемы были 2 года назад, когда были эти знаменитые пожары. Если мы хотим людей приучить страховать свое имущество, то есть не рассчитывать на государство, не рассчитывать на доброго Путина, который приедет и вопреки всему возьмет и осчастливит, начнем приучать граждан жить самостоятельно, то в этой ситуации, наверное, надо было бы не возмещать: «Это ваше дело, ребят. Застраховали – застраховали. Не застраховали – не застраховали». Машины, в конце концов, это не такая необходимость как предметы домашней обстановки, обихода, еда, подушки, одеяла, дома. Понимаете, да? Это ваши риски. Нельзя все время показывать людям, что ваша безответственность будет компенсирована нашей добротой.

С.КОРЗУН: Не похожий ли вопрос с обманутыми дольщиками, которым, насколько я помню, государство уже не возмещает довольно долгое время и даже практически не рассматривает эти вопросы?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не могу сказать. Не знаю, какая сейчас практика по обманутым дольщикам. Знаю только, что очень многие строители, предприниматели-строители, сдавая очередной дом, части дольщиков дают квартиры там.

Ситуация другая. Когда создается на рынке, контролируемом государством, ситуация, когда можно людей обмануть и своровать, государство несет часть ответственности. Вы, ребята, лицензии давали, ваши правоохранительные органы проморгали мошенников, вы не контролировали течение стройки. Понимаете, да? И поэтому здесь государство, с моей точки зрения, несет часть ответственности за потерянные деньги дольщиков.

В случае стихийного бедствия, если это было стихийное бедствие, государство, казалось бы, не несет ответственности. Но по Конституции у нас социальное государство. И поэтому если уж возвращаться к вашему первому вопросу, действия Путина строго соответствуют Конституции.

С.КОРЗУН: Михаил Барщевский. Вернемся в Крымск.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Насчет строительства. Подождите. Просто не могу. Мне на днях рассказали, обещали принести документ. Если принесут, я его на сайте «Эха Москвы» вывешу, обещаю. По поводу нашего строительства и вообще ЖКХ. То есть сегодня же Путин сказал на Госсовете по поводу того, что хватит воровать. Так вот, заочно Владимиру Владимировичу объясняю, как воруют. Мне рассказали документ. Закрытая процентовка, счет за производство работ. Дальше слушайте внимательно. Покраска бордюрного камня – столько-то рублей. Строительство лесов для покраски бордюрного камня – столько-то рублей. Это прошло все инстанции. Приняли и оплатили. По-моему, это широко, да?

С.КОРЗУН: Ладно, зацеплюсь за тем. К Крымску вернемся чуть позже. Вопрос от энергоарбитра Евгения Виноградова. Пишет, формулирует очень долго. Но суть вопроса в том, что установка приборов учета энергоресурсов и водоснабжения у нас за счет граждан, вроде как, принята. Он ставит вопрос, справедливо ли это? «Когда человек, - цитирую, - потребитель идет в магазин или на рынок купить продукты, продавец не требует от нас принести с собой исправные опломбированные весы. Как со счетчиками? Соответствует это какой-то практике или нет?»

М.БАРЩЕВСКИЙ: Первое. Вы назвали ник его, да? Вот, у меня с некоторых пор, когда ник содержит не имя, не фамилию, а символы, у меня уже к этому человеку изначально реакция такая: придурок. Ну, он, значит, придурок, то есть он подписывается не собственным именем, значит, придурок. Я не имею в виду конкретного радиослушателя, просто делюсь своим настроением.

Вопрос дурацкий, действительно. Потому что когда вы приходите в магазин, то стоимость кассового аппарата заложена в цене продуктов. Причем, много-много-много раз. И вы этот кассовый аппарат оплачиваете, покупая хлеб и молоко. Хватит уже рассчитывать, что кто-то вам чего-то сделает. Вы хотите поставить этот счетчик и платить ровно за то, что вы потребляете? За свой счет. Не хотите поставить – будете платить по нормативу, который заведомо выше того, что...

С.КОРЗУН: Нет. Нет, Михаил Юрьевич, вопрос не дурацкий, потому что сейчас это входит в обязанность. Даже я получил у себя дома (не часто бываю дома, поскольку летом живу за городом), получил звонок, что с 1 июля обязательно за счет жильцов должны ставиться эти приборы, в том числе учета воды. И история с одной родственницей, которая произошла. Да, прибор установила она сама, поскольку расходовала не много воды. Прошло там год или полтора, прибор этот сломался, стал неправильно показывать. Ремонт, который превышает стоимость установки этого прибора, опять же, за счет потребителя.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Кончился социализм. Кончился. Зарплату, как бы, платят полную в отличие от советской власти, когда платили там десятую часть зарплаты. Кончились вот эти вот самые халявные дела. Это ваш дом, вы за него должны платить. Вопрос в другом сейчас для меня важный. Вот, когда сейчас ввели плату эту плату за капитальный ремонт, кто будет спорить, что если это моя квартира, моя собственность, я должен сам ее ремонтировать? Вопрос в другом. А как я могу проконтролировать, чтобы эти самые деньги огромные, которые с меня сейчас начинают собирать на капремонт, не будут разворовывать в очередной раз?

Вопрос вот еще в чем. Вот смотрите, у меня недавно была та же самая история с счетчиком воды. У меня давно он стоит, естественно: я – жадный человек, я по нормативам платить не хочу. Должен сказать, что платить стал раз в 5 меньше, когда поставил счетчики.

Вдруг мне звонок из Водоканала. Ну, это за городом происходит. «Поменяйте счетчик, купите новый счетчик». Я говорю: «С какой это радости?» Говорят: «А вот срок действия закончился». Я беру договор. Грешен: подписывая договоры такие, я их не читаю, ну, нет времени.

С.КОРЗУН: Это юрист говорит.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Ну, грешен, да. Я далеко не ангел. Читаю. Действительно, там сказано, что раз в 5 лет я обязан провести тестирование счетчика. А дальше слушайте, что происходит. Ну, в общем, формально все правильно. Значит, я должен вызвать мастера или сам снять счетчик, поставить трубку на это время, отвести его в соответствующую мастерскую, где за мои деньги его протестируют, скажут, что он работает правильно, опломбируют и я должен привести его обратно и опять поставить. Это довольно приличны попадос на деньги, да?

Или... В общем, я посчитал: что новый поставить счетчик (причем, они готовы это сделать), либо протестировать свой счетчик – деньги приблизительно одинаковые получаются. Но у меня к этому отношение такое: это моя собственность, я потребляю вашу воду. Вы вправе быть уверены в том, что я потребляю вашу воду и за нее правильно плачу. У меня есть альтернатива – пробурить собственную скважину. Ну, вопрос выбора.

С.КОРЗУН: Ну, не всегда есть такая альтернатива. В многоквартирных и многоэтажных домах бурить собственную скважину обойдется, в общем, довольно дорого, хлопотно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: И соседи с нижнего этажа могут быть не очень рады, да?

С.КОРЗУН: Да, и несогласованная перепланировка еще.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Если говорить по-серьезному, то это просто изменение психологии. Мы привыкли, что у нас бесплатное жилье, мы платим какие-то копейки. Вот, я уже... Я как-то об этом говорил, что года полтора-два я стал замечать размер коммунальных платежей, которые растут-растут-растут. Причем, сегодня для меня это существенная сумма. Существенная. Года 3 назад, ну, она была 200 рублей, вся квартира стоила. 200-220. Какая разница? Ну, я беру цифру условно – может быть, там было больше, не помню. Ну, какая-то была мелочь. А сегодня, когда счет пошел на тысячи, причем каждый раз поднимается... Сейчас с 1 июля подняли, с 1 сентября опять поднимут, считайте, опять по году те же самые 25%. То есть если вы посмотрите, я думаю, что за последние года 3-4 у нас процентов на 300-400 подорожало содержание жилья. Так что... Ну, увы.

С.КОРЗУН: Михаил Барщевский. Возвращаемся в Крымск как и обещали. «В Крымске начали арестовывать людей, не веривших в официальное число жертв и полезших драться с казаками» – это заголовок newsru.com. Два вопроса по этому поводу. Четверо молодых людей получили 15 суток административного ареста по статье 21 КоАП «Мелкое хулиганство», цитирует Интерфакс представителя ГУ МВД РФ по Краснодарскому краю. Инцидент был у местного кинотеатра. Заместители губернатора проводили встречу с пострадавшими, а вот эти люди вели себя агрессивно, спровоцировали конфликт с казаками, которые обеспечивали порядок. Один из них ударил казака. Ну, вроде как, самое главное то, что они распространяли слухи и вмешивались в этот разговор.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не, секунду, это вы сказали, что это самое главное. Я думаю, что, все-таки, обвинение...

С.КОРЗУН: А, хорошо, дочитываю дальше. Молодые люди высказывали недоверие официальным данным о чрезвычайной ситуации – цитата – «провокаторы выкрикивали информацию в том числе о якобы гораздо большем количестве жертв паводка».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, я думаю, что, все-таки, задержаны они были за драку с казаками. Я, правда, не очень понимаю, на каком правовом основании казаки обеспечивали общественный порядок.

С.КОРЗУН: Вот это второй вопрос у меня был, да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Не, есть отношение этому такое, знаете... У нас есть государство, у государства есть полиция. Все, точка. Никакие там казаки, дружины, там, кавказские или славянские. Это все уже, извините, от лукавого. Мне так кажется.

С.КОРЗУН: Ну а просто право граждан объединяться в какие-то союзы, сообщества, пускай даже неформальные для защиты?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не по этому принципу. Добровольная дружина – я, например, считаю, что это очень хорошая вещь. Но она не должна быть по принадлежности к казацкому роду. Понимаете, да? Это деление на своих и чужих.

Вы вот о чем подумайте лучше. Вот, Pussy Riot сидят 4 месяца за хулиганство, да? И этим 15 суток за хулиганство. Эти драку затеяли, а те песенку спели. Чувствуете разницу, да?

С.КОРЗУН: Есть вопросы от слушателей по этому поводу.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. А что касается недоверия власти, то смотрите. После посещения Путиным Крымска стала очевидна одна вещь, о которой почему-то никто вслух пока не сказал. На первом совещании мелкий чиновничек врал президенту страны по поводу оповещения, врал в глаза. Сейчас Путин узнал, воочию убедился, что это было вранье. Если чиновник может врать президенту и мы об этом знаем, причем врать вот в такой ситуации, понимаете, когда, что называется, под ногами все горит, врать, когда его можно легко проверить, это а) свидетельствует о полной безответственности, ощущении безнаказанности и б) естественно, люди после этого перестают верить власти. Ну, если власть сама себе врет, с нижней ступени на верхнюю, то нам-то она тем более врет?

И еще одна вещь по поводу Крымска. Вспомните пожары 2010 года. Помните? Историю с рындой помните?

С.КОРЗУН: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да? А чем история с рындой отличается от истории с оповещением в Крымске? Ничем. То есть даже в 2010 году, когда уже на всю страну стало известно про эту историю с рындой, даже после этого не почесались наладить просто элементарную систему оповещения. Ведь, на том же месте. Я понимаю, что бег по граблям – это национальный российский вид спорта. Но не до такой же степени. Вот, по-моему, если говорить уже об ответственности, то, по-моему, надо к уголовной ответственности привлекать тех, кто ответственен в Крымске был за систему оповещения. Потому что это та самая халатность, которая привела к многочисленным жертвам.

В Японии наводнения во много раз сильнее, чем в Крымске. Эвакуировали 250 тысяч. А сколько там погибших? По-моему, 22 человека. А у нас здесь по официальным данным – 153. Это соотношение. Понимаете? Соотношение количества подвергшихся стихийному бедствию и погибших, процент у них и у нас.

С.КОРЗУН: А губернатор усидит, как вы думаете? Ткачев. По его поводу тоже несколько вопросов, да и помним, как он отвечал на вопросы жителей сразу после бедствия, говорил «А что я должен, каждого предупредить, что ли?» - сказал он.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Поскольку Ткачев работает во власти и я работаю во власти, мне не этично высказываться по поводу Ткачева не особо положительно, не особо отрицательно. Но я субъективно не могу быть объективен в отношении Ткачева – у меня с ним, скажем так, есть некоторые моменты непонимания в течение последних нескольких лет.

С.КОРЗУН: Ну, изящный, относительно изящный уход от ответа на достаточно прямой вопрос. О’кей.

Список Магнитского. 11-го числа группа членов Совета Федерации представила американским сенаторам, конгрессменам и представителям Госдепа доклад с материалами предварительного парламентского расследования по этому делу. Вообще сам факт того, что сенаторы поехали в Штаты просить не за себя в данном случае (их нет, вроде, в списке Магнитского предполагаемом), а вот по этому делу. О чем это говорит?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Сергей, я отвечу на этот вопрос, но вначале задам вопрос вам. Скажите, пожалуйста, а что такое список Магнитского, как вам представляется, как вы знаете? Это что, список с фамилиями?

С.КОРЗУН: Я думаю, что да. С фамилиями и с должностями, в том числе тех судей, которые могли попасть туда, ну, относительно случайно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А насколько я знаю (я могу ошибаться), насколько я знаю, так называемый список Магнитского не содержит ни одной фамилии. Во всяком случае, он так планировался.

С.КОРЗУН: Ну, фамилии могут быть засекречены или не будут засекречены. Это и обсуждается.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет-нет, послушайте, это очень важно. Вот то, что я говорю, это все очень важно. Как я знаю, закон списка Магнитского сводится к тому, что в законе будет сказано, что по запросу Конгресса или Сената Госдеп обязан сообщить, имеет ли конкретное лицо отношение к нарушению прав человека. Здесь дело даже не в Магнитском, а в нарушении прав человека в РФ. В случае, если Госдеп дает положительный ответ, то в отношении этого человека автоматически запускается механизм запрета на въезд, арест его счетов и недвижимости. Вот, если я правильно знаю, то я понимаю, почему сенаторы поехали.

С.КОРЗУН: Именно с документами по делу Магнитского.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Вот, если я правильно знаю, то я знаю, почему они поехали. Потому что это закон, который подвешивает любого российского гражданина, практически любого российского гражданина, даже сотрудника Уралвагонзавода в очень неопределенной позе, в очень неопределенном положении. Ты никогда не знаешь, что про тебя скажут. Понимаете, да? Если список Магнитского – это список конкретных фамилий (вот, ваша версия) лиц, причастных к делу Магнитского, то меня это гораздо меньше беспокоит. Это тоже, конечно, как бы, некрасиво в отношении России, но это по крайней мере закон, касающийся вот этих вот 25, 50, 10 человек.

С.КОРЗУН: Нет, ну, понятно, что список носит расширительный характер и вы совершенно справедливо сказали, что там идет дело о нарушении прав человека.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. А вот это вот закон похлеще поправки Джексона-Вэника. Это начало...

С.КОРЗУН: То есть одно на другое меняют? Если махнут одно на другое, то это будет...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это начало холодной войны. Ну, информационной уж войны точно. Вообще, если у нас еще... Ну, до перерыва не успею сказать.

С.КОРЗУН: Есть еще, кстати. Есть сведения, ну, предположения о том, что Обама с большой степенью вероятности, все-таки, подпишет этот закон.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, у него выбора нет перед выборами. Извините за тавтологию. Перед выборами у него выбора. Почему я и говорю, что мне кажется, что моя версия более правильная, потому что в этом виде этот закон может ни разу не быть использован. Понимаете, да? Вот, в моей редакции. А в вашей редакции он – закон, как бы, прямого действия совершенно на конкретных лиц направленный и дальше может дополняться. Поэтому вообще мне кажется, что сегодня очень большая часть российской элиты как властной, так и не властной (я имею в виду бизнес-элиты) очень обеспокоена и объективно заинтересована в своей легализации для Запада. Не на Западе, а для Запада, чтобы деньги заработанные признавались законными, чтобы не смотрели как на изгоев. Вот эти процессы Абрамович-Березовский, Черной-Дерипаска, да? Эти 2 процесса, я считаю, что полностью обнулили все расходы РФ на создание положительного имиджа. Это правда. Да, это правда 10-15-летней давности. Но это создает определенное фоновое отношение к тому, что такое Россия. И мне кажется, что сегодня очень многие россияне, очень многие (не единицы, а очень многие) заинтересованы в изменении этого своего имиджа, имиджа страны в глазах европейцев, в первую очередь европейцев. Список Магнитского – это такой хороший полведра бензина в костер.

С.КОРЗУН: Михаил Барщевский в программе «Особое мнение». Мы вернемся снова в эту студию через несколько минут.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Сегодня, напомню, «Особое мнение» с Михаилом Барщевским. Использую дело Магнитского, о котором мы говорили, для того, чтобы вытянуть в какой-то степени рояль из кустов. Знаю, что у вас есть информация о специальных прокурорах, о судьбе этого института возможной в России. И к вопросу о расследовании, которое, в частности, и по делу Магнитского, наверное, такие независимые люди могли бы вести.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну вот смотрите. Сейчас повод информационный появился. Сенатор Лысков внес в Госдуму законопроект о спецпрокурорах, уполномоченных прокурорах (он его назвал). Я на эту тему говорю уже те же самые лет 8-9, к большому неудовольствию Генпрокуратуры и Следственного комитета. Я даже недавно на совещании у президента об этом говорил. Я поясню свою мысль. Не законопроект – мы немножко по-разному видим с коллегой этот институт. Значит, в чем смысловая часть? Любой некоррумпированный нормальный прокурор – он подчиняется Генеральному прокурору и ему дальше работать. Какое бы дело он ни вел, ему дальше работать. Сколько бы в законе не говорилось о независимости прокурора, следователя... Какая независимость, когда ты остаешься членом корпорации, ты в ней дальше будешь работать?

Плюс ко всему любой нормальный прокурор, следователь – он связан определенными, ну, скажем так, дружескими, этическими взаимоотношениями с коллегами. Более того, он – государев служащий, он работает на государство. На закон (меня многие сейчас поправят), но носителем закона считается, как бы, государство. Есть резонансные дела, громкие резонансные дела или дела, которые могут повлечь за собой, ну, скажем, ворошение осиного гнезда, по которым любому штатному сотруднику прокуратуры и Следственного комитета быть объективным, ну, надо быть героем. Просто быть героем. Вспомните «Три кита», например. Сколько там следователей и прокуроров поснимали по «Трем китам»?

С.КОРЗУН: Ну, дело Магнитского тоже, наверное, к таким относится.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Наверное. Нет, я специально беру сейчас не актуальные, а старые дела. А вспомните Буденновск. Что там произошло? Да, была комиссия Совета Федерации, 2 года работала, ну, какой-то результат дала, но как-то не очень внятно прозвучало. Так вот. Мне кажется, что по... Я сейчас перечислю просто, чтобы моя идея была на примерах. «Три кита», Буденновск, Саяно-Шушенская ГЭС, Крымск.

С.КОРЗУН: Ну, в 1993-м можно вспомнить события в Москве.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, это уж совсем, да, 1993-й. Крымск, Саяно-Шушенская, может быть, даже «Булгария». Подмосковные игорные дела, прокуратуро-игорные дела. Кущевка. Да? Вот дела, которые, ну, скажем так, дела из ряда вон. По ним назначается специальный прокурор. Специальный прокурор совсем не обязательно сотрудник прокуратуры и, может быть, даже не сотрудник прокуратуры на данный момент времени. Когда-то работал. Это юрист с не менее чем 10-ти или 15-летним стажем работы. Естественно, гражданин РФ, все это понятно.

Назначается он по представлению президента Советом Федерации или по представлению Государственной Думе президентом. Опять-таки, механизм обсуждается.

С.КОРЗУН: То есть крыша самая высокая? В любом случае президент?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, да, да. Да, конечно. Потому что у него чрезвычайные полномочия. То есть ранг первого заместителя Генпрокурора или, там, первого заместителя председателя Следственного комитета. О функционале можно говорить. Его деятельности отдельная глава в УПК посвящена, его полномочиям. Это экстраординарные полномочия. Не по аресту людей – не надо. Я не о чрезвычайщине говорю, а о том, что у него очень большие возможности по проведению расследования. Оперативное обеспечение его деятельности – МВД там... Решается. Это все техника. Важно ключевое, что я хочу сказать. Любой человек спецпрокурором может быть один раз в жизни только по одному делу. То есть тем самым мы создаем ситуацию, при которой этот человек не будет ни выслуживаться, ни старые грехи замаливать. Он не подчинен в этом деле никому. Вот, просто никому. Вот, после его назначения снять его нельзя, если он только не совершил уголовно-наказуемого деяния.

С.КОРЗУН: Но после завершения деятельности его деятельность заканчивается?

М.БАРЩЕВСКИЙ: А по завершении деятельности он – свободный человек. Хочет – будет адвокатом, хочет – будет преподавателем вуза. То есть он – свободный человек. Вообще спецпрокурором может оказаться и адвокат, и судья, и ученый, и преподаватель вуза, и журналист, если у него есть юридическое образование и стаж работы по специальности 15 лет. Понимаете?

То есть это экстраординарная вещь. Это не повседневные спецпрокуроры. Но если вы вспомните, то на Западе это довольно распространенная история.

С.КОРЗУН: Независимые прокуроры там были, да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Независимые прокуроры, да. Когда Клинтон сыграл на саксофоне что-то не то где-то не там, то был спецпрокурор. Там еще по каким-то делам, я помню, в Америке были спецпрокуроры. Во Франции бывали спецпрокуроры. То есть это не изобретение велосипеда. А в сегодняшней нашей ситуации, мне кажется, это очень актуально и очень, ну, как сказать, очень эффективно.

С.КОРЗУН: Еще раз повторим, законопроект вносится уже в Госдуму.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Он внесет в Госдуму Лысковым. Но я не знаю, когда. Еще даже первого чтения не было и будет ли он на первом чтении. У меня нет ощущения, что у этого законопроекта хорошая судьба. Но от этой темы мы не уйдем все равно.

С.КОРЗУН: О’кей. Михаил Барщевский, это программа «Особое мнение». Еще два вопроса по одному делу. Сегодня наделала немного шума републикация на сайте «Эха Москвы» и публикация в Живом Журнале, если я не ошибаюсь, Николая Злобина, который, в общем, будем прямо говорить, наехал на председателя Высшего арбитражного суда Антона Иванова, которого защищали и ставили в пример, насколько я помню, как очень квалифицированного, ответственного, независимого юриста. Вопрос в защите...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я надеюсь, что Злобина вы будете цитировать более точно, чем меня.

С.КОРЗУН: Цитирую: «Иванов предлагает защитить суверенитет в кавычках от лондонских и вообще иностранных судов. Иванов хочет не просто отменять в России их решения, но и даже конфисковывать активы, имущество компаний и лиц, которые побеждают в заграничных судах, а самим их судьям запретить въезд в Россию». Часть цитаты. Значит, откуда растут ноги, посмотрел – очевидно, это выступление на II Петербургском международном юридическом форуме, который, кажется, в мае состоялся. По отдельной теме тоже спрошу. Пока, вот, по этому поводу.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, пункт первый. Что касается моего отношения к Иванову. Я много раз поддерживал разные инициативы Иванова, никогда не давая оценок Иванову как судье вообще, как человеку вообще. Так уж получилось, что с Антоном Александровичем мы довольно часто поддерживали заочно инициативы друг друга по разным вопросам. У нас, как бы, ну, стилистика мышления совпадающая. От этого и сложилось впечатление, что вот, да, я комплиментарно всегда и все о нем говорил. Это пункт первый.

Пункт второй. Я не уверен в достоверности цитат Николая, потому что на Питерском форуме... Я не слышал выступления Иванова. Я был там, но я не слышал выступления Иванова. Но если бы он такое говорил, то скандал бы разразился еще в мае. Понятно, да? Такие вещи не прошли бы незамеченными до июля. Поэтому думаю, что что-то Николай не совсем точно цитирует или не совсем правильно понял, потому что чисто юридически конфисковывать имущество тех, кто судится в Лондоне, невозможно. Там если можно технически не признавать решений лондонского и других судов в России, это я еще могу себе представить, как. По-моему, это будет большой ошибкой, но это технически возможно. А конфисковывать за то, что ты судишься не в том месте, невозможно.

Поэтому я думаю, что Злобин цитирует неправильно. Но если он цитирует правильно, то я дипломатично скажу, что это не тот случай, когда я могу поддержать инициативы Иванова.

С.КОРЗУН: Понятно. Второе. На этом форуме натолкнулся на интересную вещь. Недобросовестная конкуренция правовых систем. Об этом, в частности, говорил Антон Иванов. Это что, реальная проблема, на самом деле, может быть?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, это реальная проблема.

С.КОРЗУН: То есть мы привыкли к тому, что международная юрисдикция...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это не международная, это национальная. Недобросовестная конкуренция национальной юрисдикции в отношении другой юрисдикции.

С.КОРЗУН: Ну, там приводилось в пример то, что запрет, например, компаниям решать вопросы в судах других государств и так далее, тех, которые действуют на территории этой страны.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, да.

С.КОРЗУН: То есть это реальная проблема, которую надо решать? Просто тут ваше оценочное, как бы, суждение как юриста.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это реальная проблема сегодняшнего дня, потому что все понимают, что идет глобализация, что нормы, скажем так, правовые нормы, регулирующие бизнес, все более и более унифицируются и в силу разных международных конвенций, ну и в силу стремления создать для бизнеса наиболее подходящие условия у себя в стране.

Ну, например, в отличие от нашего полномочного по защите прав предпринимателей Титова, который считает, что люди судятся в Лондоне, потому что у нас судьи не специализированы (они специализированы уже 15 лет как), я понимаю и мое объяснение, что люди судятся в Лондоне, потому что английское право более приспособлено к рыночной экономике сегодняшней, корпоративные акты, чем российское гражданское право. Чем и была вызвана необходимость внесения этих огромных колоссальных изменений в Гражданский кодекс, которые уже прошли первое чтение и осенью будут приняты. Потому что если вы хотите, чтобы бизнес использовал российскую юрисдикцию, она должна быть очень приспособлена, она должна быть очень вольготна. Должны быть не императивные нормы, а диспозитивные. Вам должен даваться выбор, как построить свой бизнес, да? Наше право, вот, сегодняшнее гражданское право – это право переходного периода от социализма к капитализму. И именно с этим и ни с чем другим связано бегство в иностранные юрисдикции.

С.КОРЗУН: Ну, будущее покажет, куда пойдет право – в сторону социализма или в сторону капитализма в России. Михаил Барщевский был гостем программы «Особое мнение». Всего доброго.