Михаил Веллер - Особое мнение - 2012-03-28

О.ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева, наш гость – писатель Михаил Веллер. Здравствуйте, Михаил Иосифович.

М.ВЕЛЛЕР: Добрый вечер.

О.ЖУРАВЛЕВА: Все желающие могут принимать участие в создании кардиограммы на сайте «Эха Москвы». Компания Сетевизор ведет трансляцию, вопросы присылаются на SMS +7 985 970-45-45. У меня тоже есть некоторые вопросы. В частности, у нас сейчас вот есть несколько институций, скажем, государственных и не очень государственных, которые становятся темой для обсуждения. Какой институт – не важно, официальный или не официальный – для вас сейчас, ну, скажем, самый надежный, вот, самый более-менее правильно работающий в стране? Мы ругаем там то МВД, то судебную систему, то еще что-нибудь. У вас есть какой-нибудь институт, на который вы смотрите и говорите «Ну, здесь, во всяком случае, все в порядке»?

М.ВЕЛЛЕР: Действительно, какой тяжелый вопрос. Вы знаете, все-таки, летчики работают надежнее других. Когда он взлетает, то экипаж рискует жизнями вместе с пассажирами или больше, потому что сидеть в носу в случае столкновения опаснее, чем в хвосте. Все-таки, этот институт работает хорошо, несмотря ни на что. Правда, что вызывает некоторое удивление. Я помню цены на международные перелеты, какие они были 20 лет назад. Вот, за 20 лет этих сумасшедших гонок цен цены на авиабилеты туда выросли раза в 1,5. В 1,5 раза! В то время как остальное выросло во много раз, в десятки раз. Про цены на наши внутренние рейсы я просто не говорю.

Вот, конечно, очень надежен, безусловно, эталонно надежен механизм угона государственных денег в оффшоры и за границу вообще. Другое дело, направленность этого института.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть финансисты хорошо работают?

М.ВЕЛЛЕР: Отлично! То есть, вот, с поставленными себе задачами финансисты справляются, я думаю, иногда просто на зависть гражданской авиации. Я не знаю ни одного финансиста, который бы взял и разбился. Вот, произошел дефолт. Все спрашивают «Где деньги?», хотя деньги именно там, где надо – вас не спрашивали. И все отлично. Эта система очень хорошо отработана.

О.ЖУРАВЛЕВА: Создание достойной системы МВД (это я вам сейчас про другой институт говорю) – задача не только ее руководства, но и всего общества, в том числе и театра, телевидения, киноиндустрии, которые должны формировать положительный образ полицейского. Согласитесь?

М.ВЕЛЛЕР: Не надо ограничиваться этим списком, потому что в нищем Гнесинском училище полгода назад секвестрировали в бюджет деньги нищенские, которые были на нечто вроде поощрительного фонда преподавателям, получающим по 4,5 тысячи рублей в месяц. Им сказали: «Вы же знаете, что у нас идет переаттестация милиции в полицию. Нужны деньги. Поэтому, извините, мы у вас заберем». Я думаю, теперь должен выходить скрипач и играть образ министра внутренних дел, глубоко положительный.

Все правильно, да-да-да, министры плохие. То есть милиционеры плоховаты, потому что кино создает... Да что там кино? Все создают. Я не знаю... Со времен Дяди Степы милиционера я не знаю ни одного поэта, который бы сказал доброе слово в адрес родной милиции. Михалков-то помер.

О.ЖУРАВЛЕВА: Проблема поэтов или милиции?

М.ВЕЛЛЕР: Конечно, поэтов. Вот, если взять милицию за точку отсчета, за эталонный институт, то мы в дерьме все. Ну, вот, как-то мы не совмещаемся с нашими правоохранительными органами – или мы, или они. Если они – правоохранительные, то мы – просто враги народа.

О.ЖУРАВЛЕВА: Знаете, откуда цитата-то была про задачи создания системы МВД?

М.ВЕЛЛЕР: Из речи Медведева.

О.ЖУРАВЛЕВА: Нет, неправда.

М.ВЕЛЛЕР: Путина?

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, третий лидер.

М.ВЕЛЛЕР: Неужели Муссолини?

О.ЖУРАВЛЕВА: Нет, это Патриарх наш Кирилл. На встрече с Рашидом Нургалиевым, на круглом столе.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, вот я понял, что иудейская и православная вера очень близки. Когда раввин (я думал, он из Америки, а мне сказали «Он из Швейцарии», но все равно по-русски говорит плохо) Берл Лазар сказал нечто в духе, что все приличные евреи голосуют за Путина. А Патриарх Кирилл сказал, что вообще-то порядочные православные на митинги не ходят. Вот эта общность взглядов еще раз подчеркивает, что, в сущности, ну, религии растут из одного корня.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хотите сказать, опиум для народа?

М.ВЕЛЛЕР: Да уж, опиум... Кто опиум, кто народ. Но это у них хорошо получается. Не, вот, правда, надо создавать положительные органы, ближе. Вы понимаете, как появилось православие на Руси? Оно было еще не православие, просто христианство. Князь Киевский совершенно справедливо решил, что это прекрасный элемент, во-первых, объединения народа под своей рукой и единая идеология, а Патриарх у тебя будет сидеть с краешку стола в стольном Киеве-граде, есть с твоей ладони и делать, что велено. Ну и вдобавок, как на Западе, культурные, не язычники какие-то.

С тех пор Патриарх сидел ошуйную, вот, слева у великого князя. Но традиции, вы знаете, тысяча лет – никогда церковь в России не была независимой. Но хотя отдельные телодвижения немного удивляют.

О.ЖУРАВЛЕВА: Предложение, вот, Димон присылает, цитирует все также наших милицейских начальников: «Курсы человеколюбия для полиционеров. Каково?» На полном серьезе предлагается, не ввести ли некий курс нравственно-духовного воспитания, курс человеколюбия для сотрудников полиции?

М.ВЕЛЛЕР: Более того, необходимо...

О.ЖУРАВЛЕВА: Кто бы мог их провести, например?

М.ВЕЛЛЕР: Необходимо выделить на это статью в бюджете, подготовить квалифицированных преподавателей, комиссию художественно-идеологическую, которая будет принимать у преподавателей экзамены. Мы многого достигнем на этом пути. Потому что как можно любить человека, если тебя не учили человеколюбию? Вот, кошка тупая любит человека (ну, животное – что взять?), а, вот, милиционер – это серьезно. Да, да, я согласен.

О.ЖУРАВЛЕВА: «Самый надежный институт, - пишет вам Митек, - это Институт нефти и газа имени Губкина». Мы подумаем об этом.

М.ВЕЛЛЕР: Тоже правда.

О.ЖУРАВЛЕВА: В этом, да, в этом что-то тоже есть. Но здесь мы сделаем небольшой перерыв. Это программа «Особое мнение», у нас в гостях писатель Михаил Веллер, меня зовут Ольга Журавлева. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

РЕКЛАМА

О.ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева, наш гость – писатель Михаил Веллер, и мы продолжаем. По поводу нефти и газа как раз вопрос пришел от Саамова: «Силы нашей власти в нефти и газе. А что, если наши враги в кавычках, как считает наше руководство, на самом деле, сговорятся и скинут цены на нефть? И что будет?» И был еще один вопрос, тоже совсем короткий: «Что будет, когда кончится нефть и газ?»

М.ВЕЛЛЕР: Вот то и будет. Понимаете, ну, этот вопрос задавался много раз. Очевидно, на ближайшие несколько десятилетий хватит. И это не самая актуальная угроза. Эта угроза, вот, не первой степени срочности. Потому что ежели страна развалится дальше, то это не потому, что упадут цены на нефть и газ. Но! Поскольку опустить эти цены, в принципе, можно, в принципе, договорившись товарищам американцам и европейцам с восточными партнерами, полгода низких цен – и разваливается все. В России это все отлично знают, поэтому все разговоры о том, что Америка – наш враг, наш враг – Америка, это байки для дефективных детишек. Потому что там твои деньги, там твоя недвижимость, там твои дети. Рассказывай, что это твой враг. Это ты говоришь для тех, у кого ничего нету. Так что в огромной степени политика может диктоваться, да.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну уж тогда вслед скажите, пожалуйста, вслед высказыванию Обамы, которое стало известным, ну, скажем, против его планов. Вполне миролюбивый разговор с президентом Медведевым: «Вы подождите. Сейчас выборы закончатся, и дальше мы с вами обо всем договоримся, и гибкость будет невероятная (в теле появится)».

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, вот их простодушная честность и наивность, переходящая в детский цинизм, у нас может вызывать только удивление. То, что Обама сказал Медведеву, и так любому должно было бы быть понятно. Но вот эти журналисты, которые за все хватаются. Но Обама большого ума мужчина, без своего аппарата, в общем и целом, он ничто, он умеет говорить и делать жесты. Люди говорят, что это так.

Что касается всего остального, откуда он взялся? Обама – это проект. Если Путин, который появился впервые подмышкой у Ельцина, был проект, то Обама – это тоже проект.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но в отличие, я прошу прощения, от Путина, у него есть только один срок в запасе. И тот пока еще неизвестный.

М.ВЕЛЛЕР: Теперь пока еще... Ну что ж? Вот проект проекту рознь. И вот сейчас этот милый человек потерял кучу очков, потому что Ромни – мормон он мормон, а дело свое знает туго. Интересно, что там будет дальше? Но кто бы ни был президентом Америки, надо же понять: первое, это нас не касается, второе, для нас это ничего не изменит. Потому что точно также будут покупать нефть, точно также будут хранить российские деньги. И так далее, и так далее. Все будет то же самое. Потому что, на самом деле, мы под Америку прогнуты как под лекало. И, вот, прогнувшись под лекало, мы иногда вдруг пытаемся неожиданно лицу придавать выражение независимости, ну, для приличия.

О.ЖУРАВЛЕВА: А нужно ли нам придавать лицу (и не только лицу) независимость? Нам нужно как-то вот вырваться из-под этой ужасной власти капитала?

М.ВЕЛЛЕР: Знаете, с американским капиталом американцы разберутся сами. Нам бы разобраться со своим собственным. Вот тут в паузе веселые застройщики привлекали к себе новых дольщиков. «Дайте, - говорят, - 6,5 миллионов рублей, а мы вам вскоре построим чудесное загородное жилье». Вот, хорошо бы как-то с этим разобраться. Годами выходят дольщики и говорят: «Родимое государство, мошенников можно ли прижать к ногтю, отобрать у них денег?» А государство говорит: «Ну, извините, вы теперь должны сами». То есть: «Эти мошенники – это, ребята, наши пацаны, они вас кинули по понятиям, так что идите себе, гуляйте родимые, очистите поляну». Вот, как-нибудь от этого бы избавиться. Вот, может быть, теперь с этой многопартийностью может получиться что-нибудь интересно.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот. По поводу многопартийности скажите мне, пожалуйста. Я сегодня была совершенно поражена огромным количеством комментариев из тех самых структур, из тех самых организаций и собраний, где, в общем, этот закон прошел – и в Госдуме, и в Совете Федерации большинством голосов всё признали, подписали, все довольны. Но при этом очень многие представители этих самых собраний говорят, что все будет очень плохо, потому что мы захлебнемся в потоке никому не нужных партий, в политику прорвутся бог знает кто. Мне даже сегодня один из членов Совета Федерации говорил в эфире, что просто на улицу выйдет политика и вообще будет страшный коллапс.

М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что Обаме со своими наивными речами далеко до мудрого Бисмарка, который сказал среди прочих фразу историческую, в чем-то русофобскую, в чем-то наоборот, когда, предостерегая связываться с Россией, он говорил: «Вообще никогда не ввязывайтесь в свару с русскими. Потому что на любую вашу хитрость они ответят своей, немогущей быть предсказанной глупостью». Вот у меня такое ощущение, что с этими партиями происходит то же самое, ибо мне не дано понять, почему «Единая Россия» так дружно за это проголосовала. Могу предположить только одно: приказали – и проголосовала.

О.ЖУРАВЛЕВА: Объясните мне другое. Что значит «проголосовали»?

М.ВЕЛЛЕР: Будьте так любезны в студии, уберите этот телефон вон отсюда. Всем говорю, что это Samsung. Никому не покупать Samsung – фирма кретинская, ее невозможно даже вырубить из эфира. Простите великодушно.

О.ЖУРАВЛЕВА: Это была рекламная пауза. Давайте вернемся к закону о партиях.

М.ВЕЛЛЕР: Мысль простая. Раздробить все протестное движение на какие-то муравьиные кучки, после чего сотни муравьиных кучек сделать своими, заполонить ими в нужный момент политическую авансцену, и 100 микропартий будут или нести чушь невероятную, черный пиар, отвращая население, или, наоборот, скажут «Сейчас мы все вольемся в «Единую Россию». Этот расчет совершенно понятен.

А, вот, вторая сторона вовсе наоборот. Совершенно понятно, что все мелкие, ничтожные, бесполезные партии умрут сами собой. Будет клуб пикейных жилетов, будет клуб покурить перед чаем или еще какая-то ерунда. Но люди, которые имеют какие-то серьезные политические намерения, имеют программу, имеют желание что-то создать хорошее, могут создавать свою партию и уже в нее будут вливаться кучи народу. Так что я думаю, от принятия этого закона люди хорошие, с хорошими намерениями выиграют гораздо больше, чем те, кто думают охранить статус-кво.

О.ЖУРАВЛЕВА: А вы знаете, что интересно? Как раз по поводу сокращения численности до 500 человек для создания партий в первую очередь в Госдуме выступали как раз КПРФ и ЛДПР, по-моему.

М.ВЕЛЛЕР: Да, я знаю. И меня это очень печалит.

О.ЖУРАВЛЕВА: А почему вас это печалит?

М.ВЕЛЛЕР: Они потеряют свою позицию. Так они были серьезной оппозиционной партией, набирали очки, их лидеры – серьезные оппозиционные фигуры, и тоже имеют свой кусок сальца на кусочек хлеба от этой власти, этой системы. Так их электорат в огромной мере разбежится по другим партиям, так любой может зарегистрировать партию и она тут же станет популярнее ЛДПР или КПРФ. То есть открыто конкурентное поле. Они уже привыкли жить без конкурентов. Это очень приятно жить без конкурентов. Теперь им будет гораздо труднее. Выйдут молодые, зубастые непримиримые. Ой! Каблуки отгрызут.

О.ЖУРАВЛЕВА: А что мешало вот сейчас появляться молодым зубастым и непримиримым?

М.ВЕЛЛЕР: Все мешало.

О.ЖУРАВЛЕВА: Например?

М.ВЕЛЛЕР: Мешало все. По-моему, я об этом уже говорил. Вот сейчас я просто передаю те слова, которые слышал, сам при этом не стоял, свечку не держал. Когда Владислав Юрьевич Сурков говорит Михаилу Сергеевичу Горбачеву с почтением, с уважением, с дружелюбием, что, «ну, не зарегистрируем мы вашу партию, Михаил Сергеевич. Не зарегистрируем». И не зарегистрировал – честный человек, правду сказал. То сейчас зарегистрируют партию у Удальцова, конечно же. Потому и не появлялись. Как только кто-то появлялся...

Слушайте, не успел Навальный появиться, он уже фашист, расист, националист, маленький фюрер, будущая опасность и страшное большее зло. Лучше меньшее. Ну вот те наши знакомые старые, которые есть. Никто не любит конкурентов, а поле тщательно охранялось. Как только кто высунется, хоп и выдергивалось. Как известный тиран Поликрат проходил по просяному полю.

Вот смотрите, если бы хранителем места (ну, предположим) был назначен не Медведев, а Сечин или Иванов, я думаю, что политика страны могла бы пойти несколько по иному пути. Я думаю, что последующая рокировка могла бы не пройти. Я думаю, что у страны появился бы реальный президент со своим характером, своей волей и своими взглядами на жизнь.

О.ЖУРАВЛЕВА: Подождите, Михаил Иосифович. Получается вот что. Что местоблюститель, у которого нет ни воли, ничего, ни такого, вдруг предлагает некий закон, который, по большому счету, стирает все, ну, вашими словами, что было до того. Для чего?

М.ВЕЛЛЕР: Ну, мы же с вами понимаем, что это предлагает не он. Конечно, это предлагает не он. Я сейчас должен сказать, что Медведев оценил гениальность моей декабрьской программы, где я писал во первых строках, что поскольку демократия – это власть народа и так далее, то право народа на создание любых политических, общественных, экономических движений, организаций, партий не подлежит никаким ограничениям. Вот, только Медведев обратил внимание: 3 дня прошло – и он делает заявление «Сейчас мы будем регистрировать». Может быть, он находится под моим влиянием? Надо бы кому-нибудь позвонить и спросить, в самом деле. Может быть, из этого можно извлечь пользу?

А на самом деле, думаю только так. Большой клапан для стравливания пара. И стравливаем пар, доводя все, по замыслу создателей, до некоего абсурда: «Вы хотели партий? Сейчас мы вам сделаем тысячу партий, родимые, и вот тогда плывите сами во всем этом потоке».

О.ЖУРАВЛЕВА: Но вы считаете, что, тем не менее, при таком либеральном законе выйдут как раз, может быть, те новые силы, которых раньше не могло быть?

М.ВЕЛЛЕР: Да.

О.ЖУРАВЛЕВА: А эти люди в Кремле этого не понимают?

М.ВЕЛЛЕР: Думаю, что когда они взвесили добро и зло, они решили, что добра будет больше для них. А я думаю, что для них добра будет меньше, а больше для тех, кто начнет развивать эти партии.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну а если предположить, вот, было высказано такое еще предположение, что либерализация законодательства... Там и в регистрации гораздо больше послабок, там и проверки финансовые не раз в год, а раз в 3 года, там еще масса всяких прекрасных идей в этом законе. Не выйдет ли так, что, действительно, вылезет всякая муть и гадость как то (нас пугают) националисты, фашисты, все остальные? Вроде как все можно, все позволено, и выйдет самое плохое. И оно-то, кстати, и привлечет широкие массы с большим удовольствием как часто случается.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, когда, как известно, есть какой-то нарыв, то гной нужно выпустить. Поэтому новые не появятся. Кто есть, то и выйдет. Я не думаю, чтобы сегодня главная опасность для России была в настроениях националистов. Я думаю, главная опасность сегодня – это в Компрадорской буржуазии, которая давно у власти, которая свою страну рассматривает как колонию западной митрополии, зону для делания денег и сливания их в те приличные страны, где можно покупать замки, учить детей и планировать там свое будущее с Берлускони на острове прекрасно. Я думаю, что именно это главная опасность.

Любой национализм – он хорош до какого-то предела, когда он является охранительным патриотизмом, и плох после какого-то предела, когда он является шовинизмом и фашизмом, заявляя «Все наше – самое лучшее, все не наше – самое плохое». Вот эту грань не надобно переходить, и надо мешать кому бы то ни было переходить ее при помощи закона, Конституции и тех самых наших сладостных правоохранительных органов. Вот и все.

Потому что когда мне говорят, что Белов – фашист, и я смотрю ролик в интернете, где он выступает в Кондопоге, где подлая, насквозь продажная милиция и совершенно беспредельно наглые ребята с Кавказа, и жители Кондопоги даже не имеют возможность собраться на сход и сказать «Пошли все вон! Мы не будем давать вам жить на нашем месте!» А им говорят: «Ах вы какие подлые националисты, ах вы как сеете рознь. Мало ли кто кого зарезал. Это преступник зарезал! А вообще все люди – хорошие». На самом деле, конечно же, наглое и лицемерное вранье, проплаченное большими деньгами или взятками, или раскрадываемыми бюджетными потоками.

Так что я думаю, на определенном этапе сегодня русский национализм в России сыграет роль более положительную, нежели отрицательную. Такое мое мнение.

О.ЖУРАВЛЕВА: И это Михаил Веллер в программе «Особое мнение» со своим особым мнением. Меня зовут Ольга Журавлева. Никуда не уходите, мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлева, наш гость – писатель Михаил Веллер, и мы продолжаем. Здесь есть масса тем. Может быть, частных, но мнения вашего спрашивают наши слушатели. Спрашивают по поводу дальнейшего развития событий, противостояния между панком и РПЦ. Сегодня Мосгорсуд очередную участницу группы отказался отпустить, все также содержатся под стражей 3 молодые женщины, идет обмен письмами, идет бурная полемика в интернете. Как вы думаете, вот здесь-то либерализация какая-нибудь случится?

М.ВЕЛЛЕР: Меня огорчает, что в манерах и интонациях отца Всеволода Чаплина появляются инквизиторские ноты, такие, слащаво-жестокие, такие, закругленно-непримиримые, что хорошо бы, чтобы я умыл руки, а их бы вообще сожгли на костре. Глупость это все ужасная. К сожалению, православная церковь, которая много десятилетий была в загоне, претерпела муки, приняла страдания, вот сейчас, у меня такое ощущение, несколько вылезает за назначенные ей природой и Конституцией пределы, и заставляет вспомнить того самого исключительно нахального эпатажного циничного Вольтера, который сказал, что, вот, когда последний аристократ удавится на кишках последнего попа, вот тогда мы будем строить счастливое будущее. Про Россию в этот момент, кстати, он не думал нисколько.

Я подозреваю, что их очень хотят посадить, чтобы никому не повадно было. Я не думаю, что здесь дело в осквернении храма. Я думаю, что здесь, скорее, в смысловой нагрузке выкрикиваемого текста.

Конечно, на самом деле, нужно было бы дать 2 месяца в кельях женского монастыря с душеспасительными беседами, чтобы привести к покаянию, и 2 месяца исправительных работ типа метелками подметать улицы. И это было бы совершенно как-то справедливое и разумное наказание. Потому что паять за это, говорю, 7 лет российской тюрьмы, ну, большое спасибо, вы знаете.

О.ЖУРАВЛЕВА: Что вы думаете... Вот такое сегодня тоже у нас обсуждалось предложение, ну, на полном серьезе обсуждалось, что нужно ввести обязательное тестирование на ВИЧ всех вступающих в брак? Люди друг другу не говорят, а иногда и просто не знают о том, что они заражены. Было бы разумно как-то остановить эпидемию? Как вы считаете?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, в принципе, ничего страшного в этом, наверное, нету, потому что делают же люди разные анализы, разные прививки в течение жизни. Но, вот, что касается нашей практики, это тут же торговля справочниками, торговля банком данных.

О.ЖУРАВЛЕВА: Как справка для бассейна, которую никто не делает.

М.ВЕЛЛЕР: Да-да-да. И так далее, и так далее. Я не думаю, чтобы распространение ВИЧ зависело от вступления в брак. Это, скорее, зависит вот от этого по телевизору рекламируемого рядом передач быстрого секса в любых положениях, в любое время. Ну, такое, главное, чтобы он был защищенным, незащищенным и так далее. Ну что вы, честное слово?

Все знают (об этом так неполиткорректно сейчас говорить на Западе –просто никогда бы больше не позвали), что 2 главные группы риска – это наркоманы и гомосексуалисты. Наркоманы – это общий шприц, а гомосексуалисты – это трещины, простите великодушно, в прямой кишке. И, вот, ежели с этой жалобой приходит наркоман или гомосексуалист, дорогой друг, первое, завязывай с удовольствиями, второе, зарабатывай деньги на лекарства, третье, тебя предупреждали. Хоть боженька, кто во что верит, хоть природа имеет свои защитные рефлексы. Много вас, ребята, сильно развелось, много вы по земле суетитесь – пора бы вас немного подсократить.

Заметьте, что Первая мировая война и Испанка – это было в одно и то же время. Причем, Первая мировая унесла, среднее цифра, 10 миллионов человек, а Испанка – 20 миллионов человек. Это все вместе, это со времен Чижевского достаточно все просчитано, вся эта корреляция.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но если природа против нас, так, может, и не надо с ней бороться? Кому суждено быть повешенным, тому и суждено.

М.ВЕЛЛЕР: Нет. Я думаю, что так же, как не надо напиваться до упадания в лужу, нужно сдержаннее относиться к безобразным сексуальным меньшинствам, которые способ производства полового акта производят в идеологию и хотят идеологию сделать государственной. Я думаю, что они просто мало работают физически, им не хватает сублимации.

И также что касается товарищей наркоманов. Простите великодушно, когда раз за разом отделы по борьбе с наркотиками районных и городских Управлений внутренних дел садятся в полном составе, ну, нужно же хотя бы чем-то наградить министра Нургалиева, например, мешком бесплатного героина. В конце концов, это же в его ведомстве процветает это все.

Все можно сделать – нету политической воли. Нет политической воли, означает, нам этого не хочется, потому что нам этого не надо. Но говорить так – это очень цинично и грубо. Поэтому говорят: «Пока не хватает политической воли». Это означает: «Да в гробу я видал ваши проблемы».

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, скажите тогда, пожалуйста, вот, почему получается, что из одного и того же места исходящая политическая воля, вот, до одних мест достает, вроде бы, вот как до девушек в храме (ну, есть там некая политическая воля, некоторым кажется), допустим. Сами говорили, что церковь с государством как-то очень близко сидят – один справа, другой слева. С другой стороны, я не знаю там, Таисия Осипова, которую... Вот сейчас говорят, что ей в тюрьме не предоставляют лекарства от диабета, например. Ну, вот, ради кого? Ради одного человека происходит...

М.ВЕЛЛЕР: Правильно: тюрьма – не больница. Значит, у нас всегда было так. Не пойман – не вор. Только суд доказывает вину. Кто не спрятался, я не виноват. Главное – не попасть под раздачу. Вот, ежели рука власти до чего-то тянется реально, до Ходорковского, она дотянется. А ежели не дотянулась, значит, и не было изначально политической воли.

Мало того, что с начала избирательной кампании было снято табу на критику Путина. Вдруг эта критика пошла просто по центральным каналам. Как он прокололся с бандерлогами и белыми ленточками, так просто он перестал быть неприкасаемым. А тут еще вот эти вот. Ну, знаете, пора знать меру.

Я думаю, что они, бедолаги за это вот и пострадали. Дуры дурами, а политика политикой.

О.ЖУРАВЛЕВА: Объясните мне тогда, пожалуйста, как может одна и та же политическая точка, там, точка отсчета, условно говоря (не важно, какие там люди находятся) посылать настолько противоположные лучи? В одном месте мы выпускаем пар, разрешаем, там, то-сё, пятое-десятое, а в другом месте мы задавливаем за ерунду.

М.ВЕЛЛЕР: Да. Да, да. И это мне напоминает одно из моих любимых мест из дневников и анекдотов Марка Твена. Когда ему читательница написала «Дорогой Марк Твен, у меня головная и зубная боль одновременно. Можно ли представить что-нибудь более ужасное?» Ответ: «Да. Ревматизм и пляску Святого Витте». Вот у власти ревматизм и пляска Святого Витте одновременно. У нее несколько рассинхронизирована работа полушарий того, на чем она сидит, и думает, что этим думает. Таким образом последовательности и логики сейчас найти можно вовсе не во всех действиях. То есть. Ну, была же децимация «9 прощаем, а 10-го казним»? Так вот всех мы не можем дальше, всех не перевешаете. Всех не перевешаем. Но уж для тебя-то, сволочь, веревка у нас найдется.

Таким образом, кто попал под горячую руку? Может быть, был такой день. Может быть, у кого-то было плохое настроение. Может быть, министру Нургалиеву высказали высочайшее неудовольствие, и тут он видит вот этих вот девиц и говорит: «Разобраться».

Почему в свое время расстреляли валютчиков Рокотова и компанию? Потому что Никита взбеленился и вопил «Принять статьи, расстрелять». Точно также было с Бродским. Никому Бродский не мешал. Но Никита завопил: «Что ж за тунеядцы?» И велел в люльке трех революций, Петербурге найти кого-нибудь. Нашли Бродского, сделали биографию. Точно так же и с девицами. Я считаю, что теперь они должны мужественно отсидеть, потом сделать карьеру, продать платиновый диск на Западе и уехать туда есть таблетки от диабета.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вы несколько всех девиц объединили, но, тем не менее, поэтический замысел мне понятен.

М.ВЕЛЛЕР: Я не думаю, чтобы им прибавили здоровья в условиях нашей пенитенциарной системы.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну тогда в самом конце скажите: вы ждете, что после инаугурации, после 7 мая (он же День радио) что-то принципиально изменится в политике вот этой вот власти, о которой вы сейчас такие нелестные вещи говорили?

М.ВЕЛЛЕР: Ну, я говорил очень мягкие вещи и совершенно, по-моему, лояльные. Я думаю, что принципиально ничего измениться не может. Разве что марсиане имплантируют некие новые участки мозга в какую-нибудь избранную голову. Я думаю, что будут попытки закручивания гаек по всему периметру. Гайки будут закручиваться плохо, потому что резьба давно не подходит. Откуда-то будут вырываться струйки пара. А с осени, когда за лето цены повысятся и так далее, с осени все это потихоньку пойдет в разнос, потому что, ну, нельзя испытывать терпение народа чересчур долго. Это мог товарищ Сталин, когда это было связано одновременно с железным кулаком и беспощадной волей, и с какой-то исторической перспективой, какими-то общими действиями. А когда идеология – это обогащение личности любыми способами, то, конечно, все развалится и я не думаю, чтобы нынешняя власть просидела больше 2-х лет.

О.ЖУРАВЛЕВА: И это Михаил Веллер со своим особым мнением в одноименной программе. Меня зовут Ольга Журавлева. Кардиограмму я покажу Веллеру чуть позже. Всем спасибо, всего доброго.

М.ВЕЛЛЕР: Спасибо.