Михаил Веллер - Особое мнение - 2012-02-20

С.КОРЗУН: Всем добрый вечер, у микрофона – Сергей Корзун, а гость сегодняшней программы «Особое мнение» - писатель, ну и понятно публицист Михаил Веллер. Добрый вечер.

М.ВЕЛЛЕР: Здравствуйте, здравствуйте.

С.КОРЗУН: Здравствуйте. Такой нарядный сегодня. Откуда? Непривычно вас видеть в таком виде.

М.ВЕЛЛЕР: Вот, проходил из одного нарядного места в другое и случайно при галстуке попал к вам.

С.КОРЗУН: Ага. Что это за место, куда только в галстуке вас пускают? Я думал, вас всюду пускают в любом виде.

М.ВЕЛЛЕР: Давайте переходить к костям кого надо – сегодня не мой бенефис, спасибо.

С.КОРЗУН: (смеется) Михаил Веллер. Ну ладно. Тогда к сегодняшним событиям, что ж. Общественный договор, на подписании которого настаивали избирательный штаб одного из претендентов, Владимира Путина, не подписан. Значит, из всех кандидатов в президенты на подписание его договора и на его обсуждение, соответственно, явился только один, господин Миронов, который публично отказался его подписывать там, сказав, что без Лиги избирателей, без ее согласия, если Лига избирателей не будет участвовать в этом общественном договоре, то он тоже его подписывать не будет.

М.ВЕЛЛЕР: Это хорошая...

С.КОРЗУН: Отказался и Говорухин, кстати говоря, начальник штаба Путина.

М.ВЕЛЛЕР: Это хорошая школа русского бизнеса: ни в коем случае ничего не подписывайте, ни при каких условиях. А там будем разбираться. На самом деле, это хороший знак, потому что с изучения общественного договора Руссо и началась понемножку Великая французская революция, в которой вовсе и не всем повезло. Всегда имеется хорошая и плохая сторона. Хорошая сторона – что соображают и боятся. Плохая сторона – это то, чего боятся.

На самом деле, подпишут они его или не подпишут его, это какая-то подмена деятельности суетой. Нужна программа выведения страны из кризиса, простите идиотские слова. Что нужно сделать в стране через 5-10-20 лет? Что нужно вытаскивать? Пункт второй, как это все нужно вытаскивать? Если этой программы нет, все остальное имеет очень небольшое значение, потому что кто бы ни пришел без программы и как бы ни была его фамилия, продолжаться будет примерно то же самое. По-моему, это тоже какая-то шумовая бомба. Но на всякий случай никто не хочет подписывать, потому что кто-нибудь что-нибудь нарушит и закричат, кто первый.

На самом деле, у нас начался какой-то странный: выборы еще не произошли, а что-то вроде застоя уже началось. Вот оно как-то, вроде бы, стабилизировалось и стало слабее колыхаться.

С.КОРЗУН: Так ведь хочется, чтобы выборы были честными. Вам же хочется, чтобы выборы были честными?

М.ВЕЛЛЕР: Когда я услышал, как в телевизоре Шойгу говорит, что больше всех в честных выборах заинтересован только Путин, у меня просто улучшилось настроение – просто у Петросяна отбивают хлеб. Разумеется, честные выборы, честность – лучшая политика. Честно – а зачем, как сказал один горьковский герой. Ну, и справедливо было замечено: когда все телеканалы с утра до ночи показывают... Знаете, 30 лет назад это называлось «Сборник приключений Брежнева и немного о погоде» - так называлась вечерняя программа «Время». Брежнев стал выглядеть несравненно лучше, энергичнее, моложе. Но с другой стороны, там была хоть какая-то программа построения чего-то, а здесь просто элементарно. То есть, в принципе, на месте Жириновского я бы сильно обиделся – у него отобрали всю политическую платформу, а именно обещать всем всё. Вот то, что я сегодня прочитал как всё обещается армии, непонятно только, каким образом это все будет происходить. Вот, под всеми обещаниями я бы подписался всеми четырьмя конечностями. Но, вот, как этого добиться, ни слова.

С.КОРЗУН: Ну и деньги еще где на это найти? Не последнее дело.

М.ВЕЛЛЕР: Деньги найдут, потому что если половину украсть, то деньги найдутся. Но об этом немного стесняются писать заранее.

С.КОРЗУН: Пряников сладких всегда не хватает на всех.

М.ВЕЛЛЕР: Ну, кому пряники, кому и наоборот, да.

С.КОРЗУН: Михаил Веллер. Туда же один из вопросов, пришедших к нам до эфира от Печатника: «Михаил Иосифович, установка видеокамер на избирательных участках напоминает игру в наперстки: вижу стаканчики, вижу шарик, вижу руки. Разве можно быть обманутым? Все же открыто. Выборы у этой власти не выиграть, - подытоживает слушатель и спрашивает. – Митинги?»

М.ВЕЛЛЕР: Во-первых, приятно слышать мнение разумного человека. Во-вторых, видеть – еще не значит не быть обманутым, совершенно справедливо замечено. В-третьих, об этом, конечно, говорили. Вот, чтобы наблюдатели имели возможность быть везде, там, где протоколы переписываются, там, где голоса конкретные считаются и чтобы наблюдатели получали не какие-то ксерокопии этих протоколов, а равные подписанные адекватные образцы. И тогда оно все было бы ничего.

Что касается инструкций, что касается мельниц, что касается предупреждений губернаторам «Если что, выгонят с работы и, возможно, даже репрессируют юридически и экономически», все это, конечно, сильнейшее давление. И вопрос: «А кто, если не Путин?» что в переводе с русского на русский означает: «А кого вам за последние 12 лет позволили узнать кроме Путина? А кого в последние 12 лет конкурентоспособного пустили в поле зрения СМИ кроме Путина?» И так далее, и так далее. Ну, велась большая серьезная работа.

С.КОРЗУН: Ну, Медведева пустили. И, кстати, сегодняшняя новость, и представителей внесистемной оппозиции тоже не просто пустили, а пригласили к действующему президенту РФ. Туда пошли Рыжков, Немцов, Удальцов, Бабурин, ну еще несколько персонажей. Чем закончилось дело, еще неизвестно, потому что, судя по всему, продолжается эта встреча.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, Дмитрий Анатольевич Медведев на меня всегда производил впечатление глубоко надежного, порядочного человека, которому можно поручить собственную жену, если куда-то надолго уезжаешь. И понятно, что ничего не произойдет – можно ехать и возвращаться спокойно. Ну, верный и надежный, держит слово. Подержал кресло – отдал обратно, все в порядке.

А что касается того, о чем они там разговаривают, это вот о прозрачности политики. Скажите, пожалуйста, что мешает поставить там несколько телекамер и вообще устроить свободный доступ к дебатам? Вот как давно-давно построили хоры дубовые наверху с перинами в британском парламенте, и любой желающий может подняться смотреть вниз и слушать, о чем говорят в парламенте. А у нас, ну, в парламенте туда-сюда, а уж в разных других кулуарах вы этого не дождетесь. Очень интересно, о чем они говорят – я вот просто сгорают от любопытства.

С.КОРЗУН: А где надо поставить в первую очередь тогда, если не в парламенте у нас, то где? В парламенте то ставили, то отменяли, то опять ставили вот эти самые с пуховыми перинами.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, Британия – какая-то наивная, туповатая, примитивная страна. У нас сначала служба внутренней контрразведки должна установить места, где требуются камеры, а уже потом их туда ставить. Потому что, простите, пожалуйста, интернет переполнен давно. 20 путинских дворцов, которые стоят там по всем 20-ти самым красивым точкам России, деньги какие-то сумасшедшие. Будьте так любезны, или это есть, или это нет. Дайте, пожалуйста, фотографию вот этого места и чтобы было понятно, что там нет или что там есть. А если это есть, то это чье и сколько стоит? Если это есть, поставьте, пожалуйста, там камеры и выведите их прямо на интернет. Ну это какая-то ерунда, приключения Незнайки и его друзей – кто же в это поверит?

С.КОРЗУН: Но вот на избирательных участках камеры будут стоять, если не разворуют, потому что первые сведения уже есть о том, что где-то там начинают эти камеры, в общем, воровать. А, вот, вы какую трансляцию смотрели? Из какого места? – я бы так спросил. Администрация президента, Белый дом, Служба контрразведки, военное ведомство? Что вам было бы интереснее?

М.ВЕЛЛЕР: Как вы понимаете, я бы купил еще один телевизор и переключал все каналы обеими руками, стараясь не упустить самое интересное.

С.КОРЗУН: Михаил Веллер. Ну что ж. Событие не сегодняшнее, но прошедшее совсем недавно – референдум о русскоязычности в Латвии. Прокомментируете? Хоть вы и не латвийский, а эстонский гражданин, но тем не менее, проблемы русскоязычного населения вам близки, насколько я помню.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, я недавно задумался о том, что почему же это мне ставят, я бы сказал, в завистливый упрек до сих пор отсутствие российского гражданства? То есть если у человека нет гражданства своей страны, то в любой нормальной стране его жалеют и спрашивают, чем можно помочь. И только в России: «Ах ты, сволочь, так ты еще и не наш гражданин». А нечего было разваливать в соответствующем 1991 году. Реанимируйте, пожалуйста, трех богатырей и спросите их, что они думали по этому поводу.

Так вот о Латвии, в которой, разумеется, никогда не жил. Первое. Я считаю, что сам факт положителен, потому что вытаскивать такую проблему на референдум – это абсолютно справедливо. То, что пришел только 51% всех избирателей, ну, я думаю, что русских-то пришла большая часть, а латышей, очевидно, пришла меньшая часть. То, что в результате голосовавших 51% не натянули, ну, в общем, это можно было ожидать, потому что на русском языке говорит, все-таки, в Латвии меньшинство – никуда не денешься.

Я полагаю, что, конечно, русский язык мог бы быть вторым государственным и это было бы очень даже неплохо, это с точки зрения тех, кто говорит по-русски. А с точки зрения тех, кто стремится сохранить латышскую идентичность и не допустить растворения крошечной страны, в Евросоюзе с Запада растворяется со страшной силой, и Россия с Востока тоже растворяла не один век и довольно неслабо. Так что вот они и крутятся – это называется «Обострение инстинкта национального самосохранения». Инстинкт инстинктом, а вот чей это инстинкт, тем, конечно, приходится туговато.

Что сделать? Я считаю, что когда придет новый нормальный президент, будет он новый или старый, должен быть нормальный закон о возвращении, по которому любой желающий, который был гражданином Советского Союза, который идентифицирует себя с русской культурой, с русским языком и Россией, имеет право на получение гражданства по ходатайству в сокращенном, упрощенном порядке в 2 недели. Что вы будете смотреть? Может быть, он и обрезанный, или, может быть, на нем зеленый пояс или еще какая-то ерунда. С тем, чтобы он получал подъемные на обустройство. С тем, чтобы чиновники дружными рядами шли на работу, а не занимались устроением мытарств людям. С тем, чтобы те миллионы, которые в Россию могли бы вернуться, вернулись, жили и работали, а не эти 300 тысяч чужих мигрантов в год. Гениальная идея. Черный пиар. Кто подсунул кандидату в президенты, не знаю. Это было бы нормально. Об этом говорят 20 лет, не делается ничего. Есть подозрения, что и не будет сделано.

С.КОРЗУН: Подождите, Михаил Иосифович, ну, вам не отказывали никогда же в предоставлении гражданства – вы сами не подаете ходатайства в силу ваших философских, как бы, геополитических воззрений.

М.ВЕЛЛЕР: Одна секундочка. О геополитических. Нормальные люди, которые умнее меня, сделали так. Они сразу потеряли паспорта. После этого одни паспорта, кому давали эстонский, меняли на эстонский, а вторые приехали, прописались в любой ближайшей деревне Псковской области и поменяли на русские. Таких человек считается в Эстонии порядка 100 тысяч, и пограничники смотрят на это снисходительно.

Те, которые тупые, которые, когда спохватились, оказалось, что сначала нужна годовая виза, потом нужно разрешение на временное проживание... А собирать справочки – это не одну неделю на это, я вас уверяю, и стоять в очередях. Потом нужен вид на жительство, уже потом вид на жительство по ходатайству и при рассмотрении может переходить в гражданство.

Вот я нахожусь на близкой к завершению стадии этого чудесного процесса. А вы как думали? Пришел, подал гражданин. А забыли того прапорщика, героя России из Таджикистана, которому показали фигур заместо гражданства? А вы говорите.

С.КОРЗУН: Михаил Веллер – гость программы «Особое мнение» на радио «Эхо Москвы», на телеканале RTVi. Сегодня еще одно событие, кстати, произошло довольно забавное. Я бы попросил вашего комментария, не знаю, слышали или не слышали: произошло, ну, что-то вроде потасовки в московской мэрии, когда несколько групп инициативных, которые хотят организовать митинги 5-го марта, то есть на следующий день после проведения выборов... И как раз срок, кажется, 2 недели и ровно сегодня надо было с 8-ми утра подавать эти документы. Ну, за первенство идет борьба, потому что лучших площадей в Москве не так уж много, самых близких к центру, да? И на этот раз, вот, группа инициативная, которая хотела провести выборы вслед, там, за двумя Болотными и за Сахарова, они успели только 4-ми подать. И, стало быть, можно предположить, что 5 марта все площади будут оккупированы, ну, отчасти сторонниками Путина, отчасти другими молодежными движениями. Вот, сама по себе эта идея как-то распределить... Как вы, вот, прокомментируете эту информацию хотя бы с моих слов?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, во-первых, извечная беда в России – не тех бьют. Пришли молодые, горящие энтузиазмом, задорные, патриотичные, гражданственно настроенные люди, и вместо того, чтобы выбрать заранее, на кого обратить гнев праведный и дать отведать силушки молодецкой, они немного вцепились друг в друга. Тут возникает подозрение, а нет ли здесь умысла на теракт со стороны организаторов этой дружественной встречи? Нельзя ли было как-нибудь заранее ограничить число представителей, развести по времени или что-нибудь еще? В общем и целом что интересно? Ну, считается, что еще никто не знает, кто победит, но уже предвидят, что согласия не будет в стане выигравших и проигравших избирателей. Я думаю, что 5 марта будет очень интересный день и очень хочется, чтобы он был мирным, чтобы в этот день никто не пострадал.

С.КОРЗУН: К вопросу о митингах. Я даже не спрашиваю, когда они закончатся. Хорошо бы они потенциально не закончились никогда – это нормальная, как мне кажется, человеческая активность. Но тем не менее, роль митингов на современном отрезке российской истории, как бы вы ее охарактеризовали? Видите, как они идут сдвоенно, парами, да? Одни перенимают у других, автопробеги буквально тоже днями были, один вечерний, другой дневной, одни и те же приемы. Хорошо это, на ваш взгляд, плохо? И на руку кому играет?

М.ВЕЛЛЕР: Ну смотрите, хорошо или плохо может быть только, если к этому присовокупить вопрос «Для кого?» или «Для чего?» Возможность человека выйти и сказать то, что он думает, хоть с группой товарищей, хоть всей толпой на улице, она заложена в Конституции и это все нормально. Ненормально другое – то, против чего эти митинги начали собираться. Потому что когда говорят «Выборы в Думу были самые честные в истории России», ну, это напоминает мемуары ассенизатора. который высунулся оттуда по пояс и говорит, что этот рабочий день был самый чистый в его жизни.

Вот тех причин, которые эти митинги вызвали, хорошо, чтобы не было. Вот, можно как-нибудь причины более такие, цивилизованные? Например, Америка богатая страна, а, все-таки, подлые банкиры с Уолл-Стрита живут богаче нас, и мы против этого. Вот, дай бог нам, например, такие митинги.

Что касается митингов параллельных, это прекрасная разумная политтехнология, которая мне нравится именно своей разумностью и своим профессионализмом. У вас собралось сколько? 100 тысяч? Сейчас мы соберем 130, мы их посадим на автобусы, главное – чтобы автобусы не попали в кадр. Мы дадим денег, понемножку, главное, чтобы этого нельзя было доказать. Мы наймем проверенных ребят. Нет, ну... Как его зовут? Кургинян. Он меня просто восхищает. Вот, каждый раз, когда я вижу Кургиняна, я угрызаюсь самокритикой, вот, до кишок, потому что я думаю о том, как ужасен вид немолодого истеричного мужчины. Это кошмарно совершенно. Вспоминаю о том, что нужно контролировать себя, нужно быть спокойным, выдержанным.

Вот они проводят по принципу «Народ – дурак, Пипла схавает». Вот видите же люди – они честные, они популярные, они за все хорошее. А вот сейчас они говорят «Нет, митинг честный, мы за стабильность». А кто против? Все за стабильность. Только не надо такой стабильности, чтобы все годами кричали, что «мы выкорчуем коррупцию», а сами в это время набивали карманы. Не надо такой стабильности, чтобы говорили «мы поднимаем ВВП, ВВП поднимается в рублях», а промышленность продолжает падать в штуках, килограммах, метрах и тоннах, потому что ничего не делается кроме рублей, которые рисуются статистикой. Такая стабильность абсолютно не нужна.

И кроме того, у нас за последние месяцы слово «стабильность» стало синонимом несменяемости власти. У вас есть власть, сучьи дети? Вот это и есть стабильность! А если вы хотите, чтобы был кто-то другой президентом, вы, мерзавцы, за нестабильность. Вот это отождествление своего пребывания на кресле со стабильностью в стране – это болезнь любой власти, которая просидит больше 10 лет. А она уже не мыслит себя без страны, а страны без себя. Ну как же? Это все мое.

С.КОРЗУН: Вы начали о политтехнологиях. Есть как раз один из вопросов (я его озвучу): «Какие новые политтехнологии были использованы властью и оппозицией в нынешней президентской предвыборной кампании?» - вопрос к вам от человека, подписавшегося ОльПи.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, ну это... Это вопрос Владиславу Юрьевичу Суркову. Это вопрос еще какому-нибудь матерому политологу. Я думаю, что Глеб Павловский это бы хорошо прокомментировал. Я не занимаюсь политтехнологиями. Я знаю, что политтехнологии в отличие от политики – это не изменение дела, а изменение представления людей об этом деле. А дело остается тем же самым. Если с экрана не сходит главный претендент, то в этом нет ничего нового. Вот эти параллельные митинги... Слушайте, всю советскую историю, ну, начиная с хрущевской эпохи, все митинги организовывались и составлялись списки, и хоть комсоргов, хоть директоров школ репрессировали, если они не выводили достаточного количества людей на митинг, и все это совершенно знают. Ничто не ново под луной. Потому что фараон выходит из ворот, и весь народ падает ниц, одновременно вопя «Да здравствует фараон». Ничего нового здесь нету.

С.КОРЗУН: Кстати говоря, и с Алексеем Венедиктовым (уж вспомнил эту историю) мы познакомились не то, чтобы на митинге, но на встрече, как сейчас помню, после непосредственно этой встречи Ле Зуана – был такой вьетнамский руководитель, который приезжал и студентов как раз московских вузов собирали. Так что это тоже был способ манифестации – поставить вдоль дороги встречающих. Но за это пятерки не ставили, по-моему, и отгулов даже не давали, но чего-то обещали тогда. Так что ходили мы, в принципе.

М.ВЕЛЛЕР: Зато можно было пойти и подышать воздухом на этом митинговом оцеплении вместо похода на занятия.

С.КОРЗУН: Совершенно верно.

М.ВЕЛЛЕР: Потом можно было пойти и пить пиво.

С.КОРЗУН: Вот ровно так мы с Венедиктовым познакомились. Так что прекрасное было время, можно сказать. «Уважаемый Михаил Иосифович, – это следующий вопрос от Надюшки, - некоторое время назад я спрашивала вас, за кого вы намерены голосовать. Вы ответили, за что большое спасибо. Не осуждайте за неоригинальность, снова прошу у вас совета: поделитесь своими соображениями, за кого голосовать на этих выборах?»

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, у нас до этих выборов ничего, в общем и целом, не изменилось. И из того, что я много лет мечтаю поставить памятник Меркуцио во дворе дома-музея Павлова в Киришах под Петербургом с надписью на постаменте «Чума на дома ваших оба» и с пробирками в обеих руках. Но от этого желания тоже ничего не изменится. И голосовать не за кого. Но из тех, за кого не за кого, остается голосовать только за Зюганова, потому что это наименьшая отрицательная величина из всех и потому что это единственная возможность сколько-то реальная объединить оппозиционные силы и построить коалиционное правительство. Он не укоренен вот настолько во власть, дотуда, до глубины недр. Через 5 лет он может быть сменен – он не удержится без помощи людей из других партий, людей других взглядов. И это был бы на сегодня, мне представляется, лучший вариант.

С.КОРЗУН: Уверен практически, что многие будут с вами спорить. Это особое мнение Михаила Веллера. Вернемся в эту студию через пару минут.

НОВОСТИ

С.КОРЗУН: Я напоминаю, что гость сегодняшней программы – писатель Михаил Веллер. Михаил Иосифович, пару вопросов коротких, на которые, я думаю, можно быстро ответить. Интересуют они тех, кто прислал свои вопросы еще до эфира. «Когда вам последний раз угрожали? - спрашивает Г.Смолкин. – Или вы спокойно говорите и пишете правду?»

М.ВЕЛЛЕР: Если речь о том, что я в эфире говорю то, что я думаю, то вот сейчас я постучу по столу по деревянному снизу, до сих пор ни разу не угрожали. Чего не было, того не было.

С.КОРЗУН: Еще один вопрос. Над чем сейчас работаете? Когда порадуете следующей книгой?

М.ВЕЛЛЕР: Простите, на такие вопросы я не отвечаю никогда - это глубоко интимно. Не скажи «Гоп», пока не перепрыгнул.

С.КОРЗУН: Но будут книги. Вот об этом можно хотя бы сказать.

М.ВЕЛЛЕР: Это известно только парню наверху.

С.КОРЗУН: Ага. Вопрос, пришедший по SMS: «Михаил, как относитесь к деятельности и высказываниям Говорухина? Считаю многие из них провокационными, определение «консерватор» слишком мягко», - некто Альбертыч. Он же, по-моему, просит вас, сказал бы, что очень хорошо вас на дебатах с Говорухиным свести. Пошли бы?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, с ума меня хорошо бы свести, еще меня с кем бы хорошо свести на поводке. Мне приходится читать довольно много и довольно много держать в голове. Не сочтите за кокетство злоязыкое, мне больше нечего делать как читать то, что говорит и пишет Говорухин по поводу избирательной программы. Это меня не касается.

С.КОРЗУН: То есть на дебаты не пойдете?

М.ВЕЛЛЕР: На дебаты с Говорухиным?

С.КОРЗУН: Да?

М.ВЕЛЛЕР: А вы знаете, вот, на 100% я этого не исключаю. Вот, если завтра будут выборы и вдруг... Как это? Ставленник, претендент? Назначено доверенное лицо. Говорухин будет доверенным лицом, а мне позвонит Зюганов и скажет...

С.КОРЗУН: Начальник штаба, да.

М.ВЕЛЛЕР: Да, начальник штаба. ...и скажет: «Вот, правда, вы у меня не были начальником штаба, а не хотите ли разок на дебатах доверенным лицом?» Знаете, пошел бы. Я думаю, что это было бы очень интересно. И, быть может, даже можно было бы принести хоть ничтожную пользу и, быть может, даже можно было бы кому-то настроение попортить, а кому-то, наоборот, улучшить. Но я боюсь, что это нереальные мечтания.

С.КОРЗУН: Еще из вопросов, пришедших к эфиру. «Вы понимаете, - спрашивает Света77, - почему россиян пугают оранжевой революцией? Создан даже антиоранжевый комитет».

М.ВЕЛЛЕР: Конечно, понимаю. Для того, чтобы была стабильность вертикали власти. Чего же тут не понимать? А откуда оранжевая? Что у них за идиосинкразия? Вызовите им офтальмолога – пусть они проверят зрение по цветной таблице. Откуда? Где? Что? Зима кругом, у людей шапки прыгают, оранжевая революция. Это, знаете, Дик Форрест, «русские танки – и прыг из окна на булыжник». Скоро эти ребята будут выбрасываться из окон на асфальт с воплями «Оранжевая революция!» Это шизофрения какая-то. Люди хотят, чтобы все было честно. Люди хотят, чтобы все было по Конституции. Люди не хотят ничего того, что им можно хоть на волос вменить в отступление от какого-то закона. Но, ведь, это же плохо, потому что если все будут соблюдать законы, то у нас сменится вертикаль. И хорошо, если на другую вертикаль, а не вовсе на бутылку водки. Они уже всю жизнь борются с коррупцией.

Но для этого нужны честные люди, для этого должны быть честные судьи. И честные не только по отношению к тем, кто ниже, а к тем, кто выше. у нас много людей выше судей. И тогда судья заинтересуется: «У кого это там 20 дворцов стоит по стране?» Вот они спят и думают посадить таких судей, которые начнут разбираться, где чьи оффшорки и где чьи дворцы.

Вот поэтому нужно пугать оранжевой революцией, синей чумой, черной смертью и так далее для того, чтобы, вот, как-то попридержались. А то ишь 60%. Я вам скажу так. Если 60% проголосуют за Путина на самом деле и честно, следовательно, Путин – это, действительно, их президент, вот этих 60% и это, действительно, тот порядок в стране, который должен быть. И люди, действительно, имеют то, чего они больше всего хотят. Только тогда не надо жаловаться на ЖКХ, на рост цен, на маленькие пенсии. Ребят, ну вы сами это выбирали. А если кто чего обещал, ну, вы всю советскую эпоху тоже слышали обещания, что завтра будет коммунизм, всем по отдельной квартире, ветеранам войны отдельное жилье и так далее, и так далее. Надо же иметь немного серого вещества в голове.

С.КОРЗУН: Допустим, как вы сказали, 60% за Путина. Что делать остальным 40%? Тут даже вопрос в тему – он мне, кстати, очень понравился, я его зарезервировал: «Михаил Иосифович, что делать нам после 4 марта следующие 6 лет? Гоги из Санкт-Петербурга».

М.ВЕЛЛЕР: Вот, простите, это чисто литературная цитата, это злословие, это неправда, это из одного из моих любимых американских писателей: «Подите в дом, поднимитесь на пятый этаж, откройте окно и выпрыгните вниз». Это цитата, это шутка, это несерьезно.

Первое. Живите, ибо таков выбор большинства. Вот, занимайтесь своими делами по закону. Второе. Свободно выражайте свое мнение, ибо вы имеете на это право. Третье. Я очень удивлен в неприятном смысле, что с декабря Лига защиты избирателей и так далее не организовала независимую народную партию с тем, чтобы ее зарегистрировать, и программа у нее была, и отделения у нее были везде, в регионах, в районах, в областях, в деревнях и чтобы она могла выиграть на следующих выборах и проводить политику, о которой говорят 40%, если эти 40 превратятся хотя бы в 51. Все это при условии абсолютной прозрачности выборов. Но у нас вовсе не стекольный завод и вовсе не Венеция, откуда стекло по Европе пошло.

С.КОРЗУН: Ну подождите, еще рано регистрировать партии – еще политическая реформа у нас обратная не проведена. Как раз ровно сегодня, как мы говорили, Медведев с внесистемной оппозицией обсуждают какие-то вопросы и детали. И нам обещали, что реформа (ну, Медведев, по крайней мере, еще обещал), что реформа будет до конца его срока каким-то образом проведена. После этого и начинается процесс, и об этом многие говорят.

М.ВЕЛЛЕР: Да. Он же обещал, что во Владивостоке Парад Победы будет в 5 часов вечера, чтобы это было по Москве. Мало ли, кто что обещал. Своему слову – хозяин, хочу даю, хочу беру обратно. Вообще, мне русская политика всегда напоминает одно из любимых выражений Наполеона: «Когда будет нужно, вас позовут. А пока не ваше собачье дело, о чем там они говорят». Да, сегодня не зарегистрируют. Тогда пусть она называется до тех пор, пока не зарегистрируют, хоть «Движение», хоть «Добровольное объединение», хоть «Общество защиты кроликов», «За демонстрацию и демократию», что угодно. Это все будет весьма печально. Что делать 40%? Знаете, самый простой ответ: «А сейчас что вы делаете? Вот то и будете».

С.КОРЗУН: Лига избирателей – в партию. Мысль такая, многозначная, поскольку руководители той же самой Лиги избирателей, они и говорят, что как раз политической деятельностью заниматься они не будут – они будут следить как избиратель за тем, что происходит, и использовать свое пассивное избирательное право.

М.ВЕЛЛЕР: Мне представляется, что отнюдь не это говорит об их большом уме. Англичане знают давно: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай сам. Поэтому я сам занимаюсь издательской деятельностью, Кстати. Но это не о том.

Если они хотят, чтобы власть правила так, как они хотят, а они власти будут говорить, как надо править, то все это такой, ну, прекрасный, замечательный, розовый, патриотичный, наивный русский интеллигентский идеализм, который в свое время и прогадил в 1917 году всю русскую демократию. Но уроков из этого вывести нельзя, потому что проистекает не из знания истории, а из национального характера и мировоззрения.

С.КОРЗУН: Подождите, Михаил Иосифович. Ну, сами же в политику не собираетесь идти, становится лидером партии? Или будете регистрировать?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, нет, я не собираюсь идти в политику, потому что в это надо влезать с ушами, а мне очень неохота менять профессию. У меня есть еще некоторые дела.

С.КОРЗУН: Вот. А вы себе представляете партию, в которой не просто идеологами, а руководителями этой партии будут Шевчук, кто там у нас, Акунин, Прилепин?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, я думаю, что нужно или что-то делать, или чего-то не делать, но нельзя ничего делать наполовину. Вот это дело наполовину – оно печально представляется мне.

С.КОРЗУН: То есть политикой, на ваш взгляд, все-таки, может заниматься, ну, если не кухарка, то, по крайней мере, непрофессионалы, которые неравнодушны к общественной жизни? Либо должна быть определенная, все-таки, каста профессионалов, которые профессионально делают это дело?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, мы все родились на этот свет дилетантами, которые не умели даже ходить и разговаривать. Нет такого института, где учат на политиков. Политики приходят из людей разного образования и разных профессий.

С.КОРЗУН: Ну и, наверное, последнее, что успеем обсудить. Ваш прогноз на эти выборы – один тур, два тура? И кто будет чемпионом России по власти на этот раз?

М.ВЕЛЛЕР: Это мне напоминает другой анекдот: «Да, у меня есть свое мнение, но я с ним не согласен». Я подозреваю, что ожидания большинства у кого печальные, у кого радостные, сбудутся, потому что, конечно же, Путин выглядит совершенно, вот, наиболее вероятным из всех претендентов. Я не думаю, что из этого будет лучше кому-нибудь кроме тех, кому лучше сейчас. Но я полагаю, что если представить, вот, как Нельсон велел поднять сигнал, а сигнальщик перепутал флаги и в анналы вошло «Англия ждет, что каждый исполнит свой долг». Вот если каждый пойдет голосовать и исполнит там свой долг, и будет стоять, вцепившись зубами, пока не убедится, что его исполненный долг записан правильно, вот если предположить, что это произойдет, то вариант может быть любой, вплоть до совершенно неожиданных. И иного способа сделать что-то сегодня в рамках Конституции я не вижу.

С.КОРЗУН: Спасибо вам за ваши ответы. Это был Михаил Веллер. Со своей стороны пожелаю вам скорее завершить процесс приобретения, даже не знаю, как, получения российского гражданства, к которому вы близки, и на следующих выборах будете лично руководить, за кого голосовать, куда идти, на какой участок, своим личным примером, я надеюсь.

М.ВЕЛЛЕР: Да-да. Дадут боги дожить, будет интересно.

С.КОРЗУН: Это было «Особое мнение» с Михаилом Веллером.

М.ВЕЛЛЕР: Спасибо.

С.КОРЗУН: Всего доброго.