Александр Проханов - Особое мнение - 2011-12-21
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте, это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр и я приветствую в этой студии Александра Проханова. Здравствуйте, Александр Андреевич.
А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот приходят новости, читаем американскую прессу, там как раз утро. Власти США и Южной Кореи проводят осторожную политику сближения с новым руководством КНДР, статья в «The New York Times» посвящена этой теме. Вообще за Северной Кореей сейчас очень пристально следят. Будет что-то меняться или нет?
А.ПРОХАНОВ: История – это сплошное движение, сплошная перемена мест. Я думаю, что будет что-то меняться. Мы ожидали, что корейский режим будет стремительно эволюционировать после смерти Ким Ир Сена – этого не произошло. Ким Чен Ир оказался таким, достойным сыном своего отца, потому что, по-видимому, Корее необходимо было продлить мобилизационный проект, который начался, видимо, сразу после Второй мировой войны для того, чтобы завершить ракетно-ядерное вооружение свое. Потому что такого рода проекты, такого рода напряженные задачи решаются только тем стилем и в том виде, в каком они были решены сначала в Советском Союзе, а потом и в Северной Корее.
Этот проект закончен, Северная Корея обладает ядерной индустрией, ядерным оружием, ракетными технологиями, она запускает ракеты постоянно. И теперь, по-видимому, я так полагаю, что они немножко должны расслабиться, потому что такого напряжения народ долго выдерживать не может и ему необходимо отдышаться. И есть надежда на то, что постепенно, с помощью Китая, используя китайский опыт и китайские политические технологии в корейский социум будут встраивать новый уклад, другие композиции. И, наверное, этот режим будет эволюционировать в ту сторону, в какую эволюционировали все режимы Дальнего Востока.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что вы знаете, если что-нибудь знаете, про нового руководителя КНДР? Все-таки, ну, совсем молодой человек, младший сын Ким Чен Ира.
А.ПРОХАНОВ: Я ничего не знаю о нем и, в общем, знать, наверное, не нужно, потому что... Ну, как отличался Ким Ир Сен от Ким Чен Ира? Никто не скажет. Я виделся с Ким Ир Сеном, я был в Пхеньяне, когда он еще был жив, мы пожимали друг другу руку, это была такая, мимолетная встреча. Но Ким Чен Ир – он даже стилистически не отличается от своего отца. Речь идет о каком-то особом режиме, о каком-то особом методе управления, когда вот эти политические психотехники, применяемые в Корее, они перемещают политического лидера из Дома правительства в каждую семью, в каждого человека, в каждую душу. И там этот лидер обретает характер такого вот, ну, постоянно длящегося сновидения. И поскольку это так, и поскольку режим такого типа, и лидер такого типа универсальны – они не просто тоталитарны, они универсально тоталитарны, то уход такого лидера является огромным потрясением для страны и для общества. То есть одномоментно ментально вырывается глубинный политический и психологический, и метафизический корень, и страна в эти дни просто беззащитна.
И вот сейчас почему все так на Востоке напряжены? Почему Япония свои вооруженные силы привела в боевую готовность? Потому что сосед (Северная Корея) непредсказуем. Эта страна сейчас переживает момент болезни, у нее вырван мозг, из нее вырвали вот этот алтарь, которому поклонялась вся страна на протяжении десятков лет. Потом я думаю, что этот алтарь займет место его сын, и это престолонаследие по крови тоже носит такой жреческий, религиозный характер.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вот, та болезнь, то исчезновение алтаря, о котором вы говорите, в случае со смертью Ким Ир Сена и появлением Ким Чен Ира в качестве руководителя КНДР происходило безболезненно?
А.ПРОХАНОВ: Мы не знаем. Я думаю, для народа, для нации, для каждого отдельного человека болезненно – там тоже были и рыдания, там были страхи, там были, по-видимому, внутренние, закрытые от нас конфликты среди старой элиты и нарождающейся, молодой элиты. Но они в такого типа обществе не выходят наружу, все эти конфликты закрытые, потому что это один организм. Если эти противоречия выйдут наружу, разрушится весь организм.
Я полагаю, что там тоже были трясения, там тоже были страхи. И там тоже, повторяю, были ожидания, связанные с возможностью эволюции строя, ну, в китайском направлении, в китайском стиле. Вот они не состоялись. Не состоялись, объясняю почему. Потому что была задача по-прежнему концентрировать ресурсы, нужны были вот в этой небольшой стране сверхконцентрированные ресурсы, чтобы создать ракеты и ядерную бомбу.
А вообще, вот повторяю, я перед северокорейцами снимаю шляпу, потому что это одна из немногих стран, которая не легла под Америку в это время. Даже Китай лег под Америку, а она не легла.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но задача выполнена, и сейчас ее уже нет.
А.ПРОХАНОВ: Там есть задача... Повторяю, вот, наряду с политической задачей там есть какая-то огромная, гигантская мировоззренческая задача продемонстрировать абсолютный суверенитет, абсолютную независимость, абсолютную свободу. Вот, за счет внутренней несвободы, которая там, конечно, установлена этим режимом, Корея Северная демонстрирует абсолютную внешнюю свободу. Это единственная страна... Может, еще и Куба. Но Куба в меньшей, все-таки, степени. А это страна, которая не поддалась этому чудовищному, страшному, беспощадному диктату США. Это... Конечно, это заслуживает восхищения.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но тот режим, который вы описываете, правильно ли я понимаю, что он возможен только при полной изоляции страны?
А.ПРОХАНОВ: Он предполагает изоляцию страны. Он предполагает изоляцию страны для того, чтобы... Это, конечно, информационная тоже изоляция страны. Для того, чтобы избежать вот таких внешних очень мощных воздействий. Скажем, чем сильна Америка? Почему она оказалась сильнее Советского Союза? Потому что у американцев сложилась такая культура, очень мощная культура воздействия на соперника (или на противника), которая в отсутствии железного занавеса, в отсутствии изоляции, она мгновенно проникла в нутро, в чрево нашей системы и разрушило его. Вот, действительно, это система образов. Конечно, это банально звучит, что нас победили джинсы, но это так. Нам предложили, нам навязали, нам включили...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И жвачка. Жвачку не забывайте.
А.ПРОХАНОВ: ...в нашем миросознании систему образов. Джинсы – это пустяки. Там был и Голливуд, там были почище вещи. Представления о мире, о ценностях, о небесах. Вот, Корея держит вокруг себя такой барьер мощнейший, изоляционный барьер.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас прервемся буквально на минуту. Оставайтесь с нами, «Особое мнение» Александра Проханова скоро продолжится.
РЕКЛАМА
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», Александр Проханов – главный герой сегодняшнего эфира. Вот, вопрос вам задает наш слушатель: «Как думаете, возможен русский Ким Чон Ын?» У нас, правда, Ким Чен Ира, вроде, не было. Или был?
А.ПРОХАНОВ: Россия – страна, в которой уже все есть. И тут не то, что возможен. Здесь есть все. Вот, на любой заказ. Здесь самые древние, реликтовые формы неандертальские и абсолютно авангардные, еще не существующие нигде в мире. Россия – это, по существу, целое мироздание. Ким Чон Ын. Конечно, он есть уже среди нас, может быть, даже в этой студии, я не знаю, или где-то на подходе.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это вы?
А.ПРОХАНОВ: «Мы». Это вы, конечно. Почему же я?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему я-то? А почему сразу я?
А.ПРОХАНОВ: А почему я?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы больше подходите.
А.ПРОХАНОВ: Ну ладно, хорошо. Но в России все есть, да. Ким Чон Ын.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И слава богу.
А.ПРОХАНОВ: И слава богу, что мы такие разнообразные, богатые, универсальные. Мы как таблица Менделеева – в нас есть все элементы существующих политических, религиозных, философских систем и матриц.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всего достаточно, ничего больше не надо. Нет, просто вы же знаете, да? Вот эти бесконечные разговоры, там, «партий оппозиционных мало, того не хватает, этого не хватает».
А.ПРОХАНОВ: Ну, сегодня день рождения Иосифа Виссарионовича Сталина, понимаете? И, конечно, в нашей стране есть и Сталин. Если он был, значит, он и есть. А если он есть, то он и будет. И поэтому грандиозность появления в русской истории Сталина – она колоссальна, она просто еще до конца не оценена. Вот мне стало известно, например, совсем недавно из закрытых источников, что в 1946 году по повелению Сталина в Советском Союзе был создан Институт победы. Это закрытая, сверхсекретная организация, которая ставила себе целью изучение феноменологии победы 1945 года. Потому что как предполагал Сталин и как он знал, в русскую историю в это время вонзились и опрокинулись гигантские энергии, таинственные энергии. Это энергии самой русской истории (такая, историческая энергия) и космические энергии. И он изучал, что это за феноменология? Почему это произошло? Как эти энергии можно использовать дальше? И была создана вот эта закрытая, очень сложная структура, разбросанная по разным городам, по разным даже республикам Советского Союза, где собрались антропологи, философы, поэты, религиозные деятели. И они изучали вот это огромное явление, по существу готовили оружие, вот это вот метафизическое оружие для Третьей мировой войны.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, мне кажется, что это оружие уже есть – вот оно сидит напротив меня.
А.ПРОХАНОВ: Ну, отчасти да, конечно. Но это не все оружие. Это средство доставки.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спусковой крючок.
А.ПРОХАНОВ: Это средство доставки. А боеголовка – визави.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, конечно. Что вы меня все время пытаетесь куда-то приплести в свои игры? Вопрос, тоже аналогии требуют все. Россия через 12 лет – Северная Корея? Ну, это намек на 2 срока Владимира Путина.
А.ПРОХАНОВ: Нет. Ну, конечно, нет. Ну что вы? Россию настолько за это время растлили, разболтали, обезобразили, что никакой Северной Кореи здесь не будет. Но я думаю, что через 12 лет Россия, все-таки, соберет свои земли, свои территории, отчасти укротит тот хаос безумный, который сейчас царит в России. Кончится эта свистопляска партий, это безумная ложная гонка за так называемыми правами человека.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чем кончится? Одна партия останется?
А.ПРОХАНОВ: Я думаю, что и партий не останется. Я думаю, что Россия...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будет только большой брат?
А.ПРОХАНОВ: ...Россия выстрадает своего лидера, который в одном лице будет совмещать и героя, и художника, и духовица. И России не обойтись без этого. Да не просто России – миру не обойтись без этого. Я думаю, что Европа скатится в примитивный, отвратительный фашизм, потому что вся эта мультикультурная эпопея кончается и у европейцев нет адекватного ответа на эту катастрофу, она будет воспроизводить 33-й год. Это скучно и не нужно. А Россия, у которой есть, повторяю, огромный опыт к видоизменению, к экспромтам историческим, которая дышит не вчерашним даже, не сегодняшним днем, а вдыхает будущее, ароматное восхитительное будущее, у нее будет такой лидер.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вот, вы когда говорите про то, что будет такой лидер у России, выстрадает она его, я так понимаю, что Путина вы в этой роли не видите?
А.ПРОХАНОВ: Я очень долго ждал от Путина преображения, и даже на встрече с ним спросил: «Кто ваши семеновцы и преображенцы?» Ну, я хотел спросить, на кого он будет опираться, когда будет совершать свою революцию, свою модернизацию России? Я не получил ответа. И, в общем... Я по-прежнему жду, я по-прежнему жду, что вот эта спящая куколка проснется для того, чтобы превратиться в бабочку. Но вот ожидание мое затянулось, видит бог.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот Костя, кстати, пишет: «Я понимаю, вам не понравился ответ Путина. И как вам выражение «нам надо уходить от имиджа империи»?» Вы вообще... Вот, какое у вас главное впечатление от этой прямой линии? Вы там присутствовали активно.
А.ПРОХАНОВ: Я как и многие другие, а, может быть, и все, остался разочарован. Остался разочарован не только потому, что, ну, как бы, не ответил на мой вопрос. Мне казалось, что мы должны были услышать речь будущего президента. Потому что, на самом деле, это была прямая линия уже после того, как его выдвинули в претенденты, и у него был блестящий повод сказать людям или рассказать людям, каким он будет в президентское правление, с чем он придет к президентскому финишу, как он видит будущее России, ее вызовы, ее трагедию, ее величие. Ничего подобного я не услышал. Говорил не президент – говорил технический премьер. Говорил премьер, да не политический, а технический. Он уходил от вопросов...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Страшные вещи вы говорите.
А.ПРОХАНОВ: ...вместо сущностных вещей он иронизировал, он бравировал, он пластично уходил от вопросов, он играл.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, делал все как всегда.
А.ПРОХАНОВ: Он был...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, Александр Андреевич, вы в первый раз, что ли, видите прямую линию с премьер-министром?
А.ПРОХАНОВ: Он был как дельфин, понимаете? А Россией дельфин управлять не может.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто? Русалка?
А.ПРОХАНОВ: Сейчас России не до шуток. Идет грозная, очень страшная пора тектоническая, и эти шутки – они были, ну, как бы, неуместны. И потом я посмотрел... По-моему, здесь была какая-то огромная ошибка людей, пиарщиков, которые окружали его на протяжении последних 3-х лет. Ему казалось, что вот этот вот пиар, связанный с поцелуями животных, с катаниями на велосипедах, с этими ловлями форели в полуобнаженном виде, что вот это нравится людям. Вот именно это должны русские люди увидеть и это им нравится. А на самом деле, это раздражало людей, они не хотели это видеть, они не хотели видеть упрощенный образ своего лидера. И он потерял очень много, не говоря уже о том трюке, который он позволил себе с Медведевым, выставив вместо себя свою тень прозрачную.
И поэтому когда его спросили, будет ли он менять Дарькина вот в этом самом криминальном регионе России, это спросили люди, которые изнывают от криминала, от бандитизма, от того, что Россия превращается или превратилась уже в бандитское государство. И ответ его был таков, что, в общем, Дарькину не приходится волноваться за свое будущее политическое. Это обвалило и разочаровало огромное количество людей. А когда его рабочие спросили, ВПКовцы, когда же он прогонит прочь Сердюкова, который развалил армию, который разрушает, по существу, оборонную мощь страны, он сказал так, что и Сердюкову не приходится волноваться за свой пост.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Премьер-министр вас расстроил.
А.ПРОХАНОВ: Он не меня расстроил, он вызвал какую-то, вот, тихую, ноющую такую боль то ли в зубах, то ли в ухе.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы ожидали другого.
А.ПРОХАНОВ: Я по-прежнему жду другого.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы что, все еще верите Путину?
А.ПРОХАНОВ: Я верю в то, что у России уже сегодня должен появиться реальный лидер, реальный вождь. И этим вождем, конечно, не может быть Немцов.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Навальный.
А.ПРОХАНОВ: И мне кажется, у Путина были возможности, чтобы продемонстрировать свой... Воскресить в себе государя как это было в 2000 году. Вот этого не произошло. Произошла какая-то странная амнезия. Когда он говорит, что Евразийский союз – это не более, чем экономическое образование, ну, рыдать хочется, потому что это, действительно, империя, имперский космос, огромный имперский процесс происходит воссоздания этих великих пространств евразийских. Ничего не было сказано. Опять он говорил о себе как о наемном рабочем, как о менеджере, который приходит...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А, ведь, он, может быть, ваш будущий президент, Александр Андреевич.
А.ПРОХАНОВ: Ну что поделаешь? Не только мой – и ваш. По-прежнему 3 месяца для того, чтобы наша любимая змея сменила кожу, и под этой утомленной раскрашенной пиарщиками кожей появилась, действительно, броня, действительно, сверкающая чешуя.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть вы надеетесь на преображение Путина?
А.ПРОХАНОВ: А мне не на что больше надеяться.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На перерождение. Путин 2.0 как говорит господин Песков.
А.ПРОХАНОВ: Мне больше не на что надеяться, и на это надеюсь не один я. Я думаю, что в этом залог его жизни, его сохранности, его безопасности. И в том числе России.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: История с Михаилом Прохоровым вам насколько любопытна?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я уже по этому поводу высказывался на телевидении, здесь. Она любопытна, она печальна, она тосклива.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да что же вас все печалит-то, Александр Андреевич?
А.ПРОХАНОВ: Ну что поделать?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему вас ничего не радует кроме дня рождения Сталина, как я понимаю?
А.ПРОХАНОВ: Ну, этого достаточно. Имейте в виду. Такой праздник на один день – этого более чем достаточно. Кстати, меня радует то, что наши политики не поздравили Гавела... Вернее, не простились с ним.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, конечно. С чем там поздравлять? Ну что вы!
А.ПРОХАНОВ: Ну, да-да-да, конечно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему вас радует, интересно, то, что не выразили соболезнования?
А.ПРОХАНОВ: Ну потому что... Ну, это было бы опять просто постыдно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В чем это постыдно?
А.ПРОХАНОВ: Почему высказывать сострадание или печаль по поводу того, что человек, один из таких виднейших масонов Европы современной выступал изначально против великой державы, участвовал в разрушении оборонного пояса, пришел в страну, которая называлась Чехословакия, а после его ухода вместо этой страны осталось 2 осколка. Чехия – это абсолютно бездарное, тупое и плоское образование, там уже даже Шкода не принадлежит Чехословакии. Это место, куда приезжает русский криминал, скупает недвижимость.
И вот эти рыдания, эти влажные глаза и влажные, потные пальцы, с которыми наши либералы провожают в последний путь Гавела – они очень неприятны. Поэтому я поздравляю наших кремлевцев с тем, что они воздержались от этих паточных речей.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ага! То есть хоть в чем-то они вас порадовали. Удивительно.
А.ПРОХАНОВ: Вот, в чем-то, да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну неужели.
А.ПРОХАНОВ: Ведь, мир устроен вообще загадочно, какая-то математика своя. Действительно, состоялась встреча Ким Чен Ира и Вацлава Гавела.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Баланс сил соблюли...
А.ПРОХАНОВ: Давно они хотели встретиться.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ...таким, невероятным образом. Кстати, завтра федеральное послание президента РФ. Его будете смотреть?
А.ПРОХАНОВ: Буду, конечно...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Есть какие-то специальные...
А.ПРОХАНОВ: ...Я с тупым упорством...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы все еще чего-то ждете?
А.ПРОХАНОВ: Ну, я же политик, я должен приходить на «Эхо Москвы» оснащенным, я должен сохранять из недели в неделю колбу яда в своей душе.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тяжело, наверное.
А.ПРОХАНОВ: Ну... Все легче и легче.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да? Ну, потому что все же стараются для вас. Даже Путин делает все, чтобы вы были в нем разочарованы, и чтобы было, откуда яду появляться.
А.ПРОХАНОВ: Увы, увы, увы.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может быть, Дмитрий Анатольевич Медведев завтра вас чем-нибудь порадует и удивит.
А.ПРОХАНОВ: Нет, я думаю, что Медведев... Вот как... Я думаю, что Путин должен был проститься со своим премьерством на этой встрече и встретиться со своим будущим президентством, если оно состоится. А Медведев сейчас должен проститься со своим президентством и встретиться со своим будущим премьерством. То есть в этом федеральном послании должны прозвучать вот эти изнурительные такие нотки длящегося уже 4 года обмана. Поэтому я думаю с удовольствием смотреть это выступление и все время ловить Дмитрия Анатольевича на этих фистулах фальшивых, которые там неизбежно прозвучат.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я думаю, что мы все внимательно будем ловить Дмитрия Анатольевича на всем, чем только можно. Мы сейчас сделаем перерыв 3 минуты и скоро вернемся.
НОВОСТИ
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, в гостях у меня сегодня Александр Проханов. К сегодняшним новостям давайте вернемся. Следственный комитет начал проверку по факту публикации переговоров Бориса Немцова. Вообще вся эта история, как бы вы ее прокомментировали? Достойно ли из нее вышли все участники скандала?
А.ПРОХАНОВ: Вообще должен признаться, что я согласен не со всем тем, что Борис Ефимович сказал в своих переговорах.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я не слушала, знаете ли, не могу с вами тут поддержать беседу.
А.ПРОХАНОВ: Вот, как-то вот, действительно... Там были вещи, с которыми я не согласен. Были дефиниции, в которых я не могу с ним согласиться. Но большинство определений было очень достаточно верных, емких и ярких.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Бог с ними, с дефинициями. Зачем это все сделали, как вы считаете?
А.ПРОХАНОВ: А почему?.. Это факт. Факт переговоров, факт политической жизни вот этих оппозиционных лидеров. Почему их скрывать от общества? Зачем прятаться? Если ты политик, если ты серьезный политик, если ты в свое время претендовал на роль президента России при Ельцине, ты был преемник, если ты сейчас рвешься в суперполитику, будь умней, будь осторожней, будь приличней, будь гармоничней. Зачем этот сленг в разговоре с коллегами? Сленг из каких-то подворотен, не знаю, каких-то одесских или сочинских подворотен. Это просто неприлично. Я в ужасе думаю: что, если, действительно, России господь послал бы такого президента как Немцова? И мне кажется, эти переговоры – мало того, что их опубликовали на сайтах, их надо издать в виде отдельной книжки. Если бы Борис Ефимович попросил меня сделать предисловие, я бы написал ему.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как записные книжки Пушкина.
А.ПРОХАНОВ: Как записные книжки Немцова. На хорошей бумаге меловой, пригласить туда замечательных наших художников, Диму Врубеля и Гошу Острецова. Поместить его в обложку и переплет из шкуры кенийского козла как наша Конституция.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как минимум.
А.ПРОХАНОВ: Как Конституция. И чтобы каждый политик...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати о Конституции. Там же как раз написано про тайну переговоров, вот это все.
А.ПРОХАНОВ: Вот-вот-вот. И эта книжка должна лежать на столе у каждого политика. Посмотрите: вот, что такое политический сленг, политическая реальность. Мне кажется, Немцову больше не нужно появляться на трибунах – он должен исключить себя из политической жизни.
Но там есть один интересный очень аспект во всей этой истории. Посмотрите, действительно, Немцов говорил гадости. И власть, которая подслушала эти разговоры и опубликовала их, тоже совершила гадость, очевидно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Оба хуже, это называется.
А.ПРОХАНОВ: Но при этом власть рассчитывала на то, что в народе этой гадости нет, и народ оценит это с точки зрения классической этики, с понимания того, что есть добро и что есть зло. То есть народ, прочитав эти переговоры, подумает: «Какая дрянь этот Немцов» и откажет ему в доверии.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все получилось наоборот.
А.ПРОХАНОВ: Да? То есть он здесь на коне и Венедиктов кидается ему на шею при приходе?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не знаю. Нет. Но а вот...
А.ПРОХАНОВ: Наоборот не получилось. Он дискредитирован раз и навсегда. Ему больше не место вот в этой компании. Просто они сейчас пытаются взяться за руки, но этот хоровод, в котором будет танцевать и Борис Ефимович, это не матиссовский хоровод, этот хоровод улетит в тартарары.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ничего не получится?
А.ПРОХАНОВ: Да ну просто это кошмар.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, но 24-го числа-то митинг получится?
А.ПРОХАНОВ: Ну, 24-го – еще 3 дня. И будет ли на митинге Немцов, и придет туда 2 миллиона человек или всего лишь 4 миллиона. Немцов совершил огромный просчет. Политик не должен был так говорить. Я думаю, что Черчилль так не говорил со своим кабинетом никогда. Убежден, что и Брежнев не говорил с ними. Это говорил как человек, напоминающий какую-то рыночную шпану. Это преступление.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, по-пацански нынче многие разговаривают.
А.ПРОХАНОВ: Ну кто? Вы так разговариваете?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я – нет.
А.ПРОХАНОВ: Почему же? Если вам это нравится.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мне Владимир Владимирович образ пацана рисует в качестве премьер-министра, а там, глядишь, еще и президента, поэтому, я думаю, может быть, просто все это по-другому теперь у нас?
А.ПРОХАНОВ: Я сочувствую Борису Ефимовичу, и он страстный, он как такой, вот, самец. Действительно, он – самец, он демонстрирует такую самость и бравирует этим, он, действительно, полагает, что он там бык-производитель. Но ему сейчас не сладко, конечно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как вы думаете, митинг 24-го числа соберет ли столько же народу, как и митинг на Болотной площади? Повторится ли успех вот этой гражданской акции?
А.ПРОХАНОВ: Думаю, что не повторится. Но это не будет провальным митингом. Но он не повторится. Это же, действительно, было такое... Это было чудо, это загадочное такое явление, когда поднялась волна недовольства, такого национального против этой фальшивки. Ну, вот, боль остыла, она будет остывать. Инвалидировать это не удастся, хотя работают все радиостанции, сайты, людей поднимают. Но то был порыв, а сейчас это, ну, что ли, такая химия социальная. А поскольку в эту химию социальную бросили такой очаровательный кристаллик как переговоры Немцова и их еще будут выкладывать, уверяю вас. Это же только первые там 2 серии. Их могут каждый день выкладывать, и все будут читать с запоем. Так что у власти есть ресурс сорвать его.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вот еще Алексея Навального выпустили на свободу и он тоже придет на этот митинг. Наверняка, за ним придет какое-то количество людей.
А.ПРОХАНОВ: Так все, кто пришел на тот митинг, уже и были его люди.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, но самого-то Алексея не было.
А.ПРОХАНОВ: М?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Самого-то Алексея не было, так что успех-то повторится?
А.ПРОХАНОВ: Ну, понятно. Но там не будет новых людей. Все люди Навального пришли на тот митинг 10-го. Я думаю, что они и придут, ну, такие, самые яростные адепты. Но, ведь, пришли там еще и не адепты. Там вошло такое облако большое социальное, которое не может держаться слишком долго.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто сейчас такие разные и, в общем-то, незамеченные в политических каких-то делах люди призывают туда идти. Актеры, художники, певцы.
А.ПРОХАНОВ: Конечно. Мне сейчас даже хочется взять...
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Призовите, вот, может быть, и вы тоже.
А.ПРОХАНОВ: Мне хочется взять стенограмму переговоров Немцова, и каждого из этих художников и актеров аттестовать словами Бориса Ефимовича.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да? Вы думаете, все так?
А.ПРОХАНОВ: Ну, нет, просто уже аттестации даны, дефиниции даны. И люди с удовольствием прослушают это все. Не думаю, чтобы вся эта группа (Немцов ее, кажется, «кодлой» назвал, не помню), чтобы вся эта группа была кумиром молодежи, кумиром толпы. Там, действительно, огромное количество израсходованных людей. И тот ажиотаж, с которым они взялись за накачивание этих митингов, эта помпа многих людей должна остановить.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По поводу людей израсходованных и не очень израсходованных. Тут ЦИК закончил принимать документы кандидатов в президенты от партий и выдвиженцев. И что мы видим? Фамилии, если говорить про партии, все те же: Зюганов, Жириновский, Явлинский, Миронов.
А.ПРОХАНОВ: Ну, кроме Прохорова.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Ну, собственно, только Прохоров новый. Тут очень многие спрашивают вас, что же в итоге нам делать 4-го марта? Список не изменился. За кого голосовать?
А.ПРОХАНОВ: Ну вот надо выбирать из всего этого. Или не голосовать вообще ни за кого. Я не буду ни за кого голосовать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как это?
А.ПРОХАНОВ: Так, очень просто.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А как же ваш гражданский долг?
А.ПРОХАНОВ: Мой гражданский долг – это когда настанет война и на Россию нападут, я, несмотря на свои лета, пойду защищать страну. Вот здесь мой гражданский долг.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как интересно. Вот тут просто на сайте было несколько вопросов по поводу коммунистов и несменяемости лидера. Насколько это правильная политика?
А.ПРОХАНОВ: Мне трудно судить. Я не знаю.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как коммунист коммунисту скажите.
А.ПРОХАНОВ: Как империалист демократке скажу вам, что я в коммунистическую вот эту глубину компартии никогда не проникал, ни в советское время я не был партийным, ни теперь, и я думаю, что у партии есть свои инструменты менять лидеров или оставлять их на своем посту. Это целесообразность политического поведения партий. Я не вправе это комментировать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но вы же ждете новых лидеров? Вы сами сказали в начале программы.
А.ПРОХАНОВ: Где же я их жду? Разве я похож на тех, кто ждет новых лидеров?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Конечно. Вы сказали, что Россия выстрадает себе нового царя, не знаю там.
А.ПРОХАНОВ: Нет-нет. Я – человек, который устал ждать новых лидеров.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да?
А.ПРОХАНОВ: Да, конечно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну что? Вам придется, все-таки. Как же так?
А.ПРОХАНОВ: Дождаться?
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да.
А.ПРОХАНОВ: Ну, будете помогать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, естественно. Каждую среду. Иначе никак.
А.ПРОХАНОВ: Да-да-да.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Предпосылки-то есть к появлению новых людей? Или все, совсем беда? Будем ждать, пока Путин сменит кожу, как вы выразились?
А.ПРОХАНОВ: Нет, ну вот я уже несколько раз говорил: все кажется остановившимся, все кажется безнадежно однообразным, все кажется подчиняемым технологиям, технологиям избрания прежних вождей, технологиям отсечения новых людей.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это так все и есть.
А.ПРОХАНОВ: Торжествует технология. Но смешно уповать на технологию, особенно в России. История найдет себе игольное ушко, сквозь которое она прорвется. Кстати, повторяю, Болотная площадь – это было отверстие, была скважина, сквозь которую история начинает прорываться сквозь технологии. По этой истории начинают гвоздить теми технологиями. Вот, публикация дневников или переговоров Немцова – это чистая технология. Но посмотрим, в какой степени эта технология может переломать, преодолеть историю. Это невозможно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вот в борьбе технология против истории вы за кого? За технологию или за историю?
А.ПРОХАНОВ: Я за историю, конечно. Я – демиург истории, я слушаю ее поступь, я слышу ее гулы. Я каждое воскресенье прихожу на Красную площадь, падаю ниц и, приложив ухо к брусчатке, слушаю гулы истории.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Хорошо, что вы против технологий и, в частности, против тех, которые были применены.
А.ПРОХАНОВ: Ну, здесь-то мы с вами схожи, конечно.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Наконец-то мы хоть о чем-то с вами договорились. Спасибо большое. В программе «Особое мнение» сегодня выступал Александр Проханов.
А.ПРОХАНОВ: Благодарю.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всем счастливо.
А.ПРОХАНОВ: Благодарю.