Михаил Барщевский - Особое мнение - 2011-12-13

Э.ГЕВОРКЯН: Добрый день, приветствую всех зрителей RTVi и слушателей «Эха Москвы», это программа «Особое мнение», в студии – Эвелина Геворкян, и своим особым мнением сегодня с нами делится Михаил Барщевский. Здравствуйте.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.

Э.ГЕВОРКЯН: Номер телефона для тех, кто захочет присылать вам свои вопросы с помощью SMS, +7 985 970-45-45. И также напомню, что на сайте «Эха Москвы» вы можете голосовать в кардиограмме эфира за или против высказываний гостя, следить за трансляцией из студии, и также будет через некоторое время запущено голосование по одной из основных наших тем. Ну, собственно, вот и начнем с того. Сейчас Дмитрий Медведев общается с лидерами различных партий, и, в частности, он сделал заявление по поводу того, что по итогам рассмотрения жалоб на нарушения в ходе выборов должны быть приняты справедливые решения, говорит Медведев. Всего было подано 117 жалоб. Собственно, вот этот самый вопрос и хотелось бы задать нашим слушателям, которые смотрят нас с помощью компании Сетевизор в интернете. Ожидаете ли вы, что будут вынесены справедливые решения по нарушениям на выборах после специального указания президента? Да или нет? Голосуйте на сайте «Эха Москвы», а вам вопрос как к юристу. А, собственно, что можно сделать с юридической точки зрения для того, чтобы наказать виновных за какие-то конкретные нарушения? Или, быть может, вообще пересмотреть результаты выборов, как того требуют протестующие?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, значит, говорю как юрист только. Я не думаю, что при 117 жалобах может идти речь о пересмотре результатов выборов в федеральном масштабе. 117 жалоб – это максимум 117 избирательных участков, если считать, что нет ни одного участка, где поданы 3 жалобы сразу по одному участку. Значит, поэтому максимально, что может быть, это могут быть пересмотрены результаты выборов по 117 участкам.

Э.ГЕВОРКЯН: А вот что это значит?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Выборы отменены, назначаются новые.

Э.ГЕВОРКЯН: На этих участках?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, на этих участках.

Э.ГЕВОРКЯН: Но, ведь, такого еще никогда не было у нас, прецедентов, да?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну подождите. У нас, по-моему, некоторое время назад в Дагестане были перевыборы. По-моему, если мне память не изменяет, год назад местные выборы в Дагестане были признаны недействительными и проводились перевыборы. Если мне память не изменяет, год или полтора что-то такое было. Но дело все в том, что суд, рассматривая жалобы, не только отвечает на вопросы, было или нет нарушение законодательства о порядке проведения выборов, но главным отвечает на вопрос: эти нарушения могли ли повлиять на результаты голосования или не могли? Потому что нарушение могло быть, но оно – формальное нарушение, оно на результаты не влияет. Ну, в порядке бреда. Значит, допустим, ящик был не прозрачный, а деревянный, да? Но при этом никаких свидетельств, указаний, доказательств или даже жалоб на то, что был вброс, нет. Ну, да, нарушение было, а... Я в порядке бреда пример привожу.

Вот. Теперь более интересный вопрос, уже не как юрист говорю. Выгодно ли сегодня власти (собирательный образ власти), чтобы по какому-то количеству участков выборы были признаны недействительными и проведены перевыборы? С моей точки зрения, очень выгодно. С моей точки зрения. Потому что если мы посмотрим на результаты выборов, ну, по экзит-поллам, по ФОМу, которому я доверяю, то там 46% у «Единой России». Нет ситуации, я не вижу ситуации, чтобы ЛДПР, «Справедливая Россия» и коммунисты создали коалицию прочную, жесткую коалицию, и тем самым захватили большинство в Государственной Думе. То есть, наверняка, «Единая Россия» с одной из 3-х партий (и мы знаем название 2-х из этих 3-х партий) договорятся. И поэтому на, скажем так, существо государственного строя никак не повлияет. Даже если брать минимальные цифры, которые появлялись в интернете, 32, 35 процентов у «Единой России», и прибавлять к ним результаты одной из, ну, скажем так, неконфронтирующих партий, то все равно большинство в Думе есть. Поэтому, мне кажется, для того, чтобы снять протестные настроения, для того, чтобы Совет Европы был доволен, чтобы наша оппозиция была довольна, а главное, выбить почву из-под ног у нашей оппозиции, на, там, из 170 условных участков на 20-ти признать выборы недействительными, просто выгодно, политически выгодно. Будет это сделано или нет, зависит от многих обстоятельств, в частности, и от существенности нарушений, которые упомянуты в этих жалобах.

Э.ГЕВОРКЯН: Но еще, если я правильно понимаю, здесь есть психологический момент, что обычно до сих пор для лидеров нашей страны обычно являлось признаком слабины сдать какие-то свои позиции и признать, что оппоненты, оппозиция были правы.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А здесь не совсем так. Во-первых, есть готовый стрелочник, которого можно обвинить. Во-вторых, позиции сдавались, когда это было разумно, если, ну, как бы, брать термин «сдача позиций», брать его в кавычках, позиции сдавались и по закону о монетизации льгот, и, если хотите, сегодня по 94-му закону, который стал притчей во языцех, и по транспортному налогу. Это так, навскидку называю. Тем более, что на носу президентские выборы. И я думаю, что на сегодняшний день реального конкурента Путину нет. Реального конкурента. Но для многих колеблющихся или, скажем так, оппонентов-лайт, если Путин выступит за, так сказать, пересмотр выборов на ряде участков, скажет «Там есть нарушения – надо пересматривать», то это будет очень выгодно для пиар-кампании Путина. И как мне кажется, ну, в корне подорвет пиар-кампанию Зюганова, там, Жириновского, там...

Э.ГЕВОРКЯН: А давайте, если мы, все-таки, еще раз к началу вернемся, вопрос к вам как к юристу. Вот, президент Медведев сказал о том, что подано 117 жалоб. И вот мы с вами рассмотрели ситуации, как можно с юридической точки зрения пересмотреть результаты выборов на конкретных там 117, к примеру, участках. Ну, вы правильно сказали, что масштаб нарушений может быть разным. Одно дело, прозрачность ящика, а другое, к примеру, подделанная, фальсифицированная ведомость, которая не просто на самом участке, а где-нибудь, к примеру, наверху. И тогда масштаб нарушения распространяется на всю страну.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет, это не так. Это не так. Это в логике журналиста так, а в логике юриста это не так. Потому что вот тот бюллетень, который висит на сайте «Эха Москвы» с комментарием Алексея Алексеевича, где подписанный протокол столько-то голосов, а этот же протокол, опубликованный ЦИКом, столько-то голосов. Вот это, давайте признаем эти 2 документа достоверными, и информацию, опубликованную на сайте, проверенной. Вот вам факт о существенном нарушении, которое повлияло на результаты выборов. Значит, на этом участке выборы признаются недействительными и проводятся повторные выборы на этом участке.

Э.ГЕВОРКЯН: Таким образом то есть это касается...

М.БАРЩЕВСКИЙ: А, кстати, к вопросу о мере наказания. А вот в отношении тех, кто это допустил, если есть состав преступления, то уголовное дело, если нет состава преступления, а, там, ну, разгильдяйство, скажем так, ну, роспуск этой избирательной комиссии и назначение другой избирательной комиссии.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, собственно, массовые выступления, которые были 10-го числа, сразу после выборов и все призывы вот этих митингующих устроить перевыборы, то есть они с юридической точки зрения совершенно не обоснованы, и в том числе начать с нуля и зарегистрировать те партии, которые, в принципе, не были допущены до выборов.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, это разные вещи. Нет. Значит, юридически никаких оснований для отмены всех результатов выборов нет за исключением одного случая – если будет в порядке уголовного судопроизводства установлен факт преступной деятельности, там, большей части членов ЦИКа. Понимаете? Сознательно действия по фальсификации и так далее. В остальных случаях никаких оснований требовать отмены всех выборов по РФ и перевыборов нет. Ну, я как юрист их не вижу. То есть, может быть, кто-то подаст мотивированную жалобу или среди этих 170 есть мотивированная жалоба по общефедеральным выборам, где указано на преступный характер деятельности, там, ЦИКа например, или то, что ГАС «Выборы», там сознательно была введена неправильная программа, которая выдавала неправильные цифры. То есть нарушения общефедерального подсчета голосов, если такая жалоба есть и она судом будет удовлетворена, тогда можно говорить об отмене выборов на всей территории РФ. А насколько я знаю, пока речь идет о нарушениях на конкретных избирательных участках. Экстраполировать 170 участков на, по-моему, 2 тысячи по России – ну, согласитесь, пропорция несколько... Если бы было 173 подано, а у нас их было 180, ну, это одно.

Э.ГЕВОРКЯН: Вопрос от слушателя (просто как раз он в тему) уточняющий: «Медведев сказал, что не верит в фальсификации выборов, поручил их расследовать. Первое, кто по закону должен тогда это делать? И почему на время расследования не отстранен от работы глава ЦИК Чуров, в отношении которого имеются подозрения? Ведь, он будет препятствовать расследованию».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Подозрения есть у кого? У нашего радиослушателя?

Э.ГЕВОРКЯН: Пусть даже у него и, там, у тысяч вышедших на улицы.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет. Эвелин, представьте себе такую ситуацию. Значит, вот мы все знаем про митинг на Болотной, где было, условно говоря, 50 тысяч человек. Не знаю цифру, ну, 50 тысяч. Но при этом на завтра был митинг, там, на другой площади в поддержку «Единой России», где было, условно говоря, 30 тысяч человек. Значит, вы понимаете, что если каждый раз отменять выборы и если на площади собирается больше 10 тысяч человек, протестующих против результатов, у нас выборов не будет никогда. Потому что всегда будут проигравшие партии. Будет этой проигравшей партией, я не знаю там, «Патриоты России» или «Единая Россия», не имеет значения. Проигравшая партия будет всегда. Поэтому действовать надо строго по закону. Вот, чем там мне очень был мил по сердцу и приятен митинг на Болотной площади помимо всего прочего? Тем, что он был абсолютно по закону организован, проведен, охранялся, выступления, все. Вот, абсолютно по закону, да? И это, как бы, хорошее начало.

Так вот то же самое касается отмены результатов выборов. Я за честные выборы, я за честное рассмотрение жалоб на результаты выборов.

Э.ГЕВОРКЯН: Да, вот я напомню нашим зрителям, кто смотрит трансляцию на сайте «Эха Москвы», что мы спрашиваем вас, ожидаете ли вы справедливого рассмотрения нарушений на выборах после специального указания президента – Дмитрий Медведев только что об этом сообщил – да или нет, голосуйте на сайте «Эха Москвы». А мы тогда перейдем к немножко другому аспекту, собственно, удивило ли вас количество людей, вышедших на улицу? То есть теперь уже не как к юристу, а как к гражданину России вопрос. Можно ли говорить о вдруг возникшем гражданском обществе? Или хороший знак это или плохой? Как вообще расценивать это событие?

М.БАРЩЕВСКИЙ: О том, что у нас возникло гражданское общество, я говорю в эфире «Эха Москвы» уже года два. Ну, я говорил о первых ростках, о проявлениях гражданского общества и так далее. Значит, на самом деле, оно реально зреет и растет. Это пункт первый. Пункт второй. Мне понравился, я уже сказал, митинг на Болотной площади. Понравился. И тем, что он был законный, и тем, что о нем сообщали СМИ, в том числе и центральные, федеральные каналы, и тем, что на него уже есть реакция президента, уже есть реакция премьера. Не сомневаюсь, что на эту тему речь идет и в четверг в прямом общении президента с населением. То есть тема обсуждается, не замалчивается.

Э.ГЕВОРКЯН: Премьер у нас 15-го числа будет общаться, да?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, премьер. Значит, это, вот, бесспорно положительные вещи. А, вот, чем объясняется такое количество народа, вы знаете, я сейчас скажу вещь страшную. Мне кажется, что там 9/10, пришедших на площадь, они пришли на площадь не потому, что их выборы не устраивали, а потому что надоело отношение к народу как к скотине. Вот, просто на выборах это в большей степени проявилось.

Я вам приведу пример, не связанный с выборами. Значит, я езжу по Новорязанскому шоссе. Там очень загруженная трасса. Очень загруженная. И, вот, в районе Люберец сейчас присоединяют к трассе съезд какой-то на поля орошения. Допустим, надо. Не знаю. Надо. Значит, в воскресенье сделали дорогу из 3-х полос в каждом направлении, сделали 2 полосы в одну и одну в другую. Пробки на 4-5 часов. В воскресенье, обращаю ваше внимание.

Э.ГЕВОРКЯН: И работы не ведутся.

М.БАРЩЕВСКИЙ: О! Пункт первый.

Э.ГЕВОРКЯН: Классическая ситуация.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Пункт первый, работы не ведутся. Сегодня утром я ехал, значит, 3 гастарбайтера лопатами перекидывают всклокоченный асфальт. Ну, XXI-й век на дворе, да? Один гастарбайтер, по-моему, с нивелиром стоит и, по-моему, больше рассматривает сам нивелир, нежели что-то сквозь нивелир, и один спит в будочке для охраны. Стоит один экскаватор, в этой же позе он уже стоит 2 дня. Он вчера асфальт наковырял и встал в воскресенье. И, значит, Мостстройотряд-4 написано на каком-то большом агрегате, который тоже не работает.

Пробки колоссальные. Никто не работает. Вопрос: а чего, нельзя было 1 января это начать? С 1-го по 10-е – каникулы. Значит, 90% людей на работу не поедут. Почему надо было сделать это 15-го декабря (вот, материться просто хочется), а не 1-го января? А вы потом хотите, власть, я имею в виду, чтобы вот эти люди, которые мучаются в этих пробках, видят, что работ нет, трасса перекрыта, за 20 дней до каникул закрыли трассу, а сейчас еще предновогодние поездки начнутся, там вообще будет смертоубийство. Вы хотите, чтобы это население потом за вас голосовало? Да никогда в жизни! Никогда в жизни. И причем, что обидно, это Москва. Вот, я, как бы, обращаюсь к Собянину в данном случае. Сергей Семенович, это ваши подчиненные, они подрывают вашу репутацию. Я обращаюсь к начальнику Росавтодора: это ваши подчиненные, они под вас копают, вас хотят выкинуть из кресла. Я обращаюсь к министру транспорта Левитину: куда вы смотрите? Что происходит? Это Москва, это не какая-то там деревня.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вы сейчас привели частный пример классической схемы, когда есть белое пушистое начальство, которое желает блага.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не, секундочку. Оно не белое и не пушистое, если допускает, назначает таких людей работать, утверждает эти графики, да? И всем начхать. Причем, вот те 90%, которые вышли на Болотную, с моей точки зрения, не конкретно из-за выборов, вот их достали эти ситуации. Или достал вот это вот, то, что я называю «идиотизм на местах». Понимаете, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, опять вы переводите на места. Как будто бы нет недовольства федеральной властью...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Секундочку.

Э.ГЕВОРКЯН: И, вот, вам присылают вопрос: «А как же 146 выборов по Волгоградской области?» Все равно есть...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не знаю, о чем идет речь. 146 выборов по Волгоградской области.

Э.ГЕВОРКЯН: 146% по Волгоградской области.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, это глупости, это информация, которая текущей строкой появляется на экране, неофициальная информация. Кто-то из программистов не ту кнопочку нажал. Это неофициальная информация. Когда у нас там в одной из республик было официально 101% проголосовавших, это уже было гораздо серьезней. Это текущая ночная информация, это сбои эти совершенно возможны.

Так вот. Вы говорите «на местах». Значит, народ – и я, и вы – мы сталкиваемся с глупостью на местах, с бездарным участковым, с безразличным участковым врачом, там я не знаю, с директором школы, который в первый класс записывает только за взятки. Понимаете? Так вот начальство отвечает за своих подчиненных. А большое начальство – за больших подчиненных. Вот такая вот вертикаль власти. Ребята, вы построили вертикаль власти? Построили. Класс. Никто не против. Я, например, считаю, что вертикаль власти была нужна просто чтобы Россия не распалась. Но теперь заставьте ее работать. И вы ее построили, вы за нее отвечаете.

«Единая Россия» на прошлых выборах, лозунгом было «Мы отвечаем за все. Голосуйте за нас – мы отвечаем за все». Вот вы за все отвечаете. Прошло 4 года. Чего вы удивляетесь результатам голосования?

Э.ГЕВОРКЯН: Хорошо, тогда что должно было сделать население? Вот те люди, которые стояли в этой пробке, или те люди, предположим, были недовольны результатами выборов, они вышли на площадь. Ведь, чем все это закончится? Тем, что максимум на один раз хватило энергии поднять себя, выразить свой протест... А дальше что? Как конструктивно-то прийти к результату?

М.БАРЩЕВСКИЙ: А вот это... Вот, я много раз в эфире здесь говорил. Никогда власть не даст больше, чем она дать вынуждена. В принципе. Не только в нашей стране – в любой стране, начиная с первобытнообщинного строя, да? Так вот. Если вышли, помитинговали, разошлись и все – ничего не произойдет. Если эти митинги будут продолжаться, разрешенные, законные. Я не беру сейчас Триумфальную площадь, когда просто, ну, как бы, противостояние неумных двух сторон было, да? Вот то, что Болотная. Я сейчас когда говорю про митинги, я про Болотную. Разрешенные митинги, выражение протеста по любому поводу, если они будут продолжаться, поверьте мне, власть очень-очень чутко прислушивается к настроению улицы. Очень чутко. Я думаю, что уже Болотная даст свои конкретные результаты, уже первая Болотная. Но та волна, которая идет в СМИ, те вопросы, которые будут задаваться в твиттере Медведеву, на прямом эфире Путину 15-го, те выступления, которые звучат здесь у вас на «Эхе Москвы» и по другим каналам, это все очень чутко властью улавливается. И если это был такой разовый всплеск эмоций «Выйти побузить», ничего не изменится. Или почти ничего не изменится. Если эти элементы гражданского общества, то, с чего мы с вами начали разговаривать, будут существовать во времени и в пространстве постоянно, то и поведение власти будет меняться постоянно.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну смотрите, вот сейчас следующий митинг на эту же тему назначен на Воробьевых горах 24 декабря. Таким образом здесь есть скептики, которые говорят «Да нет, уже второй раз всем будет лень идти, никто не пойдет, и самое главное, что ничего не изменится, потому что пар дали выпустить и хватит».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Изменится. Вот, пойдет или не пойдет, я сказать не могу, в данном случае я не прорицатель. Кстати говоря, думаю, что пойдет. Думаю, что если там было 50, то здесь будет тысяч 15. Я думаю. Мой прогноз такой, на кофейной гуще. А, вот, что изменится или не изменится, вот тут тот, кто это пишет, сильно-сильно ошибается. Изменится, и изменится очень. Как бы так, в законопослушном государстве, в правовом государстве у народа есть 2 способа влиять на власть. Способ первый, это выборы. И способ второй, это право на митинги, демонстрации, шествия и так далее, и так далее.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот пока этот митинг второй не согласован. Ну, будем надеяться, что, все-таки, власти не будут препятствовать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Главное, чтобы его на Новорязанке не организовали.

Э.ГЕВОРКЯН: Вам хватает и уже имеющихся пробок?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, то есть, резюмируя, если я правильно вас поняла, скорее всего, прямые лозунги и требования, которые выдвигают митингующие, там, перевыборы, допуск других партий – все это нереально?

М.БАРЩЕВСКИЙ: В бизнесе это называется «запрос на оппозицию».

Э.ГЕВОРКЯН: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну, никогда запрос на оппозицию не удовлетворяется.

Э.ГЕВОРКЯН: Но это не значит, что...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Но это не значит, что ничего не будет вообще. И вот я точно знаю, вот, стопроцентно, что... Да господи, возьмите даже информацию на «Эхо Москвы», я имею в виду блок Шендеровича и ответ Шевченко. Информация оттуда – это что? Накануне Болотной Сурков собирал у себя телеведущих и, значит, с ними вел беседу. Значит, уже накануне даже администрация услышала президента и чего-то там обсуждала. Значит, уже, грубо говоря, не пофигу, уже не наплевать. То, что Медведев сегодня говорит партийным лидерам о том, что он дал поручение разобраться, уже реакция, да? И возьмите другой пример. Может быть, после перерыва мы об этом подробнее поговорим. Жемчужный прапорщик. В суде прокуратура попросила 4 года реально. Кто в это мог поверить тогда, когда он дубинкой махал? Какие были тогда скептические «Наверняка, отпустят», «Дело спустят на тормозах». 4 года реальные. Ничего себе.

Э.ГЕВОРКЯН: Давайте к этому вернемся через пару минут. Сейчас на «Эхе Москвы» будут новости, через 3 минуты встретимся в этой студии, продолжим знакомиться с особым мнением Михаила Барщевского.

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжается программа «Особое мнение», у микрофона – Эвелина Геворкян, и Михаил Барщевский делится с нами своим особым мнением. Мы запускали голосование в интернете, спрашивали, ожидаете ли вы справедливых результатов расследования нарушений на выборах после специального указания президента Медведева? Вот, вы, собственно, если коротко, да или нет? Как на этот вопрос ответите?

М.БАРЩЕВСКИЙ: 80-20. 80 – да, 20 – нет.

Э.ГЕВОРКЯН: А вы сами как бы ответили? Ожидаете ли вы справедливых результатов расследования?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Мне кажется, что сегодня, хотя я уже сказал, что выгодно, чтобы были справедливые результаты, я думаю, что сегодня – да.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, с вами солидарны 6% из тех, кто проголосовал, почти 2 тысячи человек приняли участие, и 94% считают, что нет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Только дело все в том (я сразу хочу дать одну поправку), что справедливость решения оценивается всегда аудиторией не исходя из аргументов решения, а исходя из того, какое решение с точки зрения аудитории было бы правильным. Понимаете, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, своих личных, все-таки, симпатий.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Симпатий и антипатий, да. Вот и все.

Э.ГЕВОРКЯН: Мы уже говорили до ухода на перерыв о деле бывшего милиционера Вадима Бойко, известного как жемчужный прапорщик. Гособвинение требует для него 4 года. Между тем, у него есть смягчающее обстоятельство – он воспитывает маленького ребенка. Завтра будет следующее заседание. Ваши прогнозы, ожидали ли вы, что все дойдет до такого?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, то, что дойдет до суда, я ожидал и был в этом уверен, на самом деле.

Э.ГЕВОРКЯН: Признан виновным, опять же.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. А вот то, что... Не, ну судом не признан виновным. Я не знаю, признает ли он свою вину, просто не знаю, не слежу за делом. А то, что признан виновным, можно будет...

Э.ГЕВОРКЯН: Да, это прокурор заявил в суде, что вина Бойко полностью доказана.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Но я не ожидал такого жесткого запроса. Я думал, что прокурор попросит года 2 и то условно. Или, там, вообще какую-нибудь мелочь, но с увольнением из органов внутренних дел. 4 года реальных – это очень серьезный запрос. И даже если суд даст условно при таком запросе, то, ведь, здесь же, как у нас президент однажды сказал, у нас страна, слушающая мессаджи. Вы что думаете, что мы с вами за этим делом следим? Нет. За ним следят сотрудники ОМОНа, милиции, те, кто стоят на этих митингах в оцеплении и так далее. Вот для них это сигнал определенный.

Э.ГЕВОРКЯН: А как это объяснить, да? Вот там на Триумфальной выходит 2,5 калеки и их обязательно всех в кутузки и побьют, и хорьками пообзывают, а здесь были тысячи людей. Вот ровно в количестве вся разница?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, нет!

Э.ГЕВОРКЯН: И стояли мирно, и совершенно доброжелательный ОМОН.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет. Эвелин, ну что вы ищете кошку в темной комнате? Точно знаете, что там ее нет. Разрешенный митинг – это законный митинг, неразрешенный – это незаконный. На законном митинге задача полиции охранять митинг от всяких неожиданностей и ЧП, а на незаконном митинге – разгонять митинг. Вот вам и ответ, реакция. Почитайте. Опять-таки, адресую вас к блогу на сайте «Эха Москвы» Ксении Басилашвили. То, что она рассказывала в блоге, как она общалась с этими полицейскими. Вот и все, вот вам реакция непосредственного... Причем, не апологета власти, да? Басилашвили у нас – не апологет власти, правда? Она такая, достаточно, ну...

Э.ГЕВОРКЯН: Либерально мыслящая.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Либерально мыслящая – вот хорошее слово вы сказали. Я хотел слово «оппозиционно». Либерально мыслящая. Да? Вот ее реакция. Вот и все. А что? Может быть, на Манежке тоже надо было милиционерам стоять и улыбаться? Вот, вы берете Триумфальную, вы сравниваете с Триумфальной. А давайте сравнивать Манежку и Болотную. Вот это корректнее будет сравнение.

Э.ГЕВОРКЯН: Считаете ли вы оправданным...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Хотя, я-то считаю, на самом деле, что с Триумфальной-то бодание надо было давным-давно закончить. Вот, с моей точки зрения. И не разгонять. Ну, вышло полторы калеки, как вы высказались, ну, поорали час. Ну и что? Чего случилось?

Э.ГЕВОРКЯН: Считаете ли вы оправданным и тоже как юрист как оцениваете, что Яшин и Навальный отправили накануне жалобу в Страсбургский суд срочными телефонограммами о незаконности своего ареста? То есть, все-таки, несмотря на то, что митинг прошел...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот я сейчас как та самая аудитория, которая справедливым считает только то решение, которое ей нравится, да? Вот я тоже. Я не люблю Яшина и Навального, поэтому я считаю, что их жалобы не должны быть удовлетворены. Можно я побуду человеком? Вот, не люблю я Яшина и Навального.

Э.ГЕВОРКЯН: Это ваше решение, да. Вот, кардиограмма эфира все про вас говорит.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не беспокоит, да. «Вас беспокоит ваша кардиограмма?» - «Не беспокоит».

Э.ГЕВОРКЯН: Сегодня еще одно громкое дело. Руководство издательского дома «Коммерсантъ» извинилось за непрофессионализм, допущенный при выпуске последнего номера журнала «Власть», были уволены сотрудники и руководство, выпустившее в номер, ну, по большому счету, фотографию бюллетеня, в котором было оскорбление в адрес Владимира Путина. Для вас в этом конфликте, вот, опять же, ваше сердце на чьей стороне?

М.БАРЩЕВСКИЙ: На стороне поговорки «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует».

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, то есть, все-таки, смешались у нас журналистика и медиа-бизнес...

М.БАРЩЕВСКИЙ: А как иначе?

Э.ГЕВОРКЯН: Обязательно должно быть вмешательство одно в другое?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Подождите секундочку, подождите секундочку. Есть, допустим, газета «Московский комсомолец», где контрольный пакет акций находится в руках, насколько я знаю, Павла Гусева. Кто его может уволить? Никто. А он кого может уволить? Любого. Но это не вызывает раздражения, поскольку Павел Гусев – он же главный редактор газеты. Но и плюс ко всему нам нравятся его взгляды, да? Есть «The New Times», где контрольный пакет, насколько я знаю, там у Ирены Лесневской. Она может уволить Альбац? Может в любую секунду. Но не увольняет. Потому что их взгляды совпадает. Мой респект и той, и другой.

Усманов – владелец газеты. Он нанимает тех менеджеров, которые ему нравятся. Имеет право. Другое дело, если вам не нравится Усманов или взгляды Усманова, не выписывайте «Коммерсантъ», не помогайте Усманову деньгами – пускай проект станет убыточным. Он продаст «Коммерсантъ» другому человеку.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вероятно читателей до сих пор устраивало журналистское качество этих публикаций.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А теперь вот возьмите и откажитесь от подписки.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вам лично кажется это уже запредельным, публикация такой бюллетени?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не. У меня лично, знаете, такое...

Э.ГЕВОРКЯН: Это же не слова журналистов, это цитаты, говорят они.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. У меня лично отношение такое, что если ты работаешь на хозяина... Не важно, где ты работаешь – в шиномонтажной мастерской или в газете...

Э.ГЕВОРКЯН: Да подождите. Ну, какого хозяина? В конце концов, в конечном счете все это делается для читателя. Хозяин получает прибыль, если журналист хорошо пишет свои материалы для читателя.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот есть хозяева, которые вмешиваются, есть хозяева, которые не вмешиваются. Это вопросы к хозяевам. Вы хотите у такого хозяина работать или вы не хотите у такого хозяина работать? Давайте упростим ситуацию. Если бы это было не СМИ, не «Коммерсантъ», а шиномонтажная мастерская, у вас были бы вопросы? Нет.

Значит, вопрос теперь возникает вот о чем. Как разрулить права и обязанности журналиста, предусмотренные законом о СМИ, и права собственника, предусмотренные законом об акционерных обществах, если это акционерное общество? Как их разрулить? Как просочетать? Вот и все.

Э.ГЕВОРКЯН: Давайте у нас последние 2 минуты остается, хотелось бы услышать ваш хоть и короткий уже комментарий. Удивило ли вас вчерашнее...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Подожди, насчет «Коммерсанта» последнее. Я с нетерпением жду 6-го пришествия Андрея Васильева. 5 раз он возвращался, вот я жду 6-го пришествия Андрея Васильева.

Э.ГЕВОРКЯН: По поводу кандидатуры Михаила Прохорова на президентских выборах грядущих. Вас вчера его это решение удивило? Как вы думаете, согласовано ли оно с Кремлем? Мотивировано ли это как-то вот этими выступлениями?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, опять-таки, отошлю вас к блогу Радзиховского на сей раз, который правильно пишет, что не важно, согласовано или не согласовано, но важно, что это будет позитивно. Вот абсолютно с господином Радзиховским согласен. Это, с моей точки зрения, для политического ландшафта России чрезвычайно выгодная, правильная, полезная вещь. Пункт первый.

Пункт второй. Я не знаком с Михаилом Прохоровым лично, и поэтому не могу сказать, чем он мотивируется. Думаю, что человек, добившийся такого успеха в бизнесе, по психотипу должен быть очень настойчивым и упертым. Иначе в бизнесе бы успеха не добился. А «Правое дело» - он наделал кучу ошибок как руководитель партии. Кучу ошибок. И результат в достаточной степени был предсказуем. Плюс еще привходящие обстоятельства там. И ему, что называется, ему вступило «Нет, я своего добьюсь». Это, по-моему, в характере таких людей, как я себе его представляю. И поэтому его решение совершенно мотивировано. И я думаю, что если в первом тезисе я прав, то могу сказать второе. С Кремлем это не согласовано тогда, он бы не стал согласовывать. Не вижу я Прохорова такой куклой, который сказали «Сделай это, а теперь сделай это, а теперь пойди туда, а теперь пойди сюда». Не вижу, не чувствую я его таким. Не то, да?

Поэтому думаю (ну, это мои догадки), что это не согласованное решение. Но очень выгодное для всех – читай Радзиховского, там все аргументы приведены, у меня других аргументов дополнительных нет.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что ж, это было особое мнение Михаила Барщевского. Спасибо вам за участие в эфире. До свидания.