Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2011-11-30

О. ЖУРАВЛЕВА: Добрый вечер! Это программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. Наш гость – Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ.ВШЭ. Добрый вечер!

С. АЛЕКСАШЕНКО: Добрый вечер!

О. ЖУРАВЛЕВА: Можно присылать вопросы на наш эсэмэс +7-985-970-45-45. Можно принимать участие в так называемой Кардиограмме. А также – голосовать в Сетевизоре (вопросы чуть позже зададим, так что готовьтесь). А сейчас вопрос совсем простой: у нас сегодня появилась информация о том, что подана заявка от кандидатов в депутаты, самовыдвиженцев. Они не все известны: один из Самары, два из Москвы. И один из них – Лимонов. Как вы видите перспективы Эдуарда Лимонова в качестве президента? Или кандидата в президенты.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я готов биться об заклад, что Эдуарда Лимонова в списки не включат. Даже если он выполнит все условия, даже если он принесет не 2 млн подписей, а 22 млн подписей, - выяснится, что из них все недействительные, больше чем нужно. Там процентное соотношение? Выяснится, что там куча умерших, куча украденных паспортов, куча заключенных. Система сбора подписей в России используется исключительно для того, чтобы не допустить ненужных кандидатов. Мне кажется, на самом деле, кстати или не кстати, случились эти события в Южной Осетии. Вот казалось бы, чуть-чуть выпустили из-под контроля: пусть поиграются, пусть проведут выборы. А они взяли и провели. Выбрали не того. Представляете, как сейчас там все думают: как у нас правильно в России-то все сделано. В России все правильно: у нас не те даже в списки попасть не могут. То есть шансов нет никаких. Я с глубоким уважением отношусь к Эдуарду Лимонову, к тому, что он готов идти по этому пути.

О. ЖУРАВЛЕВА: Он сказал, что он отказывается от французского гражданства сегодня в связи с этим.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Даже готов отказаться от французского гражданства. Жертва, действительно, наверное, такая важная. Но я абсолютно уверен, что его не допустят, что он не пройдет ЦИК, и не будет зарегистрирован как кандидат в президенты. Даже если соберет нужное количество подписей.

О. ЖУРАВЛЕВА: Скажите, пожалуйста, если гипотетически предположить, что он попал в список, у него есть шансы? Там, наверняка, будет, помимо Путина, Зюганов, Жириновский, кто-то из обычных кандидатов.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Оля, какие-то шансы есть у любого, кто попадет в список из 5-6-7 фамилий. Я не знаю, сколько их там будет. Из 4-х. У нас за всю историю президентских выборов, по-моему, ни разу не было, чтобы человек не получил вообще ни одного голоса.

О. ЖУРАВЛЕВА: 1%., по-моему.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Это не важно. Вы же спрашиваете, есть ли какие-то шансы. Шансы на что? На то, чтобы получить какое-то количество голосов? Оля, я думаю, что шансы набрать какое-то количество голосов, есть. Шансы выйти во второй тур, даже при честных выборах, думаю, что нету. Вот правда! Шансов выиграть президентские выборы, думаю, тоже практически нету.

О. ЖУРАВЛЕВА: Понятно. Тогда еще, если можно. Вы уже сами заговорили про Южную Осетию. Сегодня мы беседовали только с одним экс-кандидатом - Бибиловым, который был вторым номером, а во втором туре проиграл Алле Джиоевой. Скажите, пожалуйста, вы действительно видите противостояние кремлевских и антикремлевских? Что мешало? Там все равно все прароссийские. Какая разница? К чему это надо было концентрироваться?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Знаете, они боятся. Люди, которые у нас ответственные за внутреннюю политику, а Южная Осетия у нас уже как внутренний регион уже стал. Помните, у нас Болгария была 16-й Союзной республикой. А Южная Осетия – наш 84 регион. Они боятся. Они боятся прихода людей к власти в качестве губернаторов, мэров, президентов, депутатов Госдумы. Непослушные. Которым нельзя сказать, приказать. Которым нельзя сказать: делай это и не делай то. Людям, которые занимаются внутренней политикой, нужен абсолютно послушный парламент, который не является местом для дискуссий.

О. ЖУРАВЛЕВА: Сегодня на Заксобрании Петербурга это было сказано. Еще раз Полтавченко сегодня отметился.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, они даже не скрывают это. Точно так же, как Южная Осетия – это регион, куда российский бюджет отправляет достаточно большое количество денег. И точно там есть куча чиновников, которые считают, что контролировать использование финансовых ресурсов должен человек, который является абсолютно послушным, который будет тратить деньги на то, на что ему скажут, который будет покрывать любое воровство, которое есть. Поэтому такая истерика, поэтому пытаются всеми правдами и неправдами не признать результаты выборов. Хотя огромный разрыв. То, что ЦИК Южной Осетии заявляет. Разрыв огромный. Помните, как в Америке, во Флориде, пересчитывали голоса с точностью до десятка голосов. Вспомнил: был Буш и Гор, 2000-й год. Нет, конечно. Все понятно. Нет ни одного антироссийского политика.

О. ЖУРАВЛЕВА: Как было бы здорово! На Кавказе – женщина.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Конечно!

О. ЖУРАВЛЕВА: С такой поддержкой.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Независимая она. Независимый человек. Она избрана народом.

О. ЖУРАВЛЕВА: То есть она ярлык не получила.

С. АЛЕКСАШЕНКО: У нее есть опора на избирателя. То, чего нет ни у одного российского политика. С ней тяжело будет. Ей нельзя будет приказать. За ней стоит население. Пусть не очень большой республики. Но за ней стоит население, оно ее выбрало.

О. ЖУРАВЛЕВА: Тогда получается, что любой человек, победивший на выборах легально, автоматически становится врагом.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да. Именно поэтому у нас не должно быть выборов. У нас должно быть назначение мэров, губернаторов, депутатов. Президента назначаем.

О. ЖУРАВЛЕВА: Премьер-министра.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Премьер-министра по Конституции назначают.

О. ЖУРАВЛЕВА: Стандартный вопрос уже к вам лично: за кого голосовать будете?

С. АЛЕКСАШЕНКО: За всех. Я уже давно сказал, что надо к носу Ивана Иванович приделать уши Ивана Никифоровича, и.т.д.

О. ЖУРАВЛЕВА: То есть у вас тоже нет абсолютных кандидатов?

С. АЛЕКСАШЕНКО: У меня нет ни одной партии, которая выражала бы мои интересы, которой я был бы готов свой голос. Поэтому я его поделю на всех поровну. Я говорил, правда, что есть 2 партии, за которые не проголосую ни при каких обстоятельствах. Значит, на оставшихся пятерых поделю. По 20% на каждую.

О. ЖУРАВЛЕВА: Попортите бюллетень, я так понимаю?

С. АЛЕКСАШЕНКО: А почему? Нет. Бюллетень будет признан недействительным.

О. ЖУРАВЛЕВА: Хорошо, с вашим бюллетенем все более или менее ясно. Дальнейшая история. Очень много вопросов задают по поводу того, что все как-то плохо объединяется оппозиция, вот уж такая она маргинальная, что дальше некуда. Света-2002 пишет: «Чем плох Явлинский? Анализ ситуации делает верно, направление движения тоже правильное». Согласитесь? Плох чем-то?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я не говорю, что он плох. У меня с Григорием Алексеевичем очень хорошие отношения. Старые, давние. Мы с ним уже больше 20 лет знакомы. И с удовольствием общаемся. Это как человек. А как у политика, у Григория Алексеевича есть 2 проблемы или 2 недостатка, с моей точки зрения (как я их могу назвать - недостатками). Первый – он недоговороспособный. За все 20 лет своей политической жизни в РФ Григорий Алексеевич ни с кем никогда ни о чем не смог договориться. Света нам задает вопрос: чем плох Явлинский. Политик должен уметь договариваться. И не только с Кремлем. С Кремлем проще всего договориться. Пришел, договорился, получил деньги, получил ресурсы, получил лицензию на партию, получил разрешение на участие в президентских выборах. Вот с Кремлем можно договариваться почему-то, а с другими политическими силами нельзя. И связанная с этим же вторая проблема. Я специально посмотрел вопросы на сайте перед передачей. Там много вопросов про ЯБЛОКО. Я специально даже программу прочитал. Хорошая программа. За исключением некоторых моментов, нужно соглашаться с 95%. Даже идеологических разногласий нету. Вопрос: можно ли объединяться с Григорием Алексеевичем (есть вот партийный ПАРНАС, в котором я участвую). И можно ли было предположить ситуацию, когда на основе ЯБЛОКА создается единый избирательный список. Или мы объявляем о его поддержке. Не получается. Григорий Алексеевич занимает принципиальную позицию. И он говорит: знаете, ребята, прежде чем я с вами начну разговаривать, вы покайтесь. Потому что и Немцов, и Касьянов, и Рыжков, и Алексашенко – все вы были в 90-х годах. Все вы замазаны, и все вы участвовали в этой антинародной политике. Вот Григорию Алексеевичу не нравится политика 90-х годов. Вот он считает, что в этом что-то нехорошее. Вот мы лично, все наше объединение. Скажу честно, мы же предлагали ЯБЛОКУ объединение. Позиция следующая: покайтесь. Покайтесь, а после этого я подумаю, нужно ли с вами будет разговаривать. Вот и все.

О. ЖУРАВЛЕВА: Каяться никто не хочет?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Оля, каются, когда понимаешь в чем. Я очень хорошо знаю, что делал в 90-е годы.

О. ЖУРАВЛЕВА: Это как просьба Платона Лебедева об УДО: он не чувствует себя исправившимся.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Видимо, да. И мы все не очень хорошо понимаем, в чем мы должны каяться. Каждый на своем месте делал достаточно честно то, что он должен был делать.

О. ЖУРАВЛЕВА: Тогда Михаилу ответьте, пожалуйста: не стыдно ли вам лично, Сергей Алексашенко, за дефолт 98-го года.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет, мне не стыдно. Потому что дефолт – ответственность Министерства финансов. А я работал в то время в ЦБ. И не исполнило свои обязательства по погашению долгосрочных обязательств Министерство финансов, в котором работали совершено другие люди, многие из которых сейчас работают в Правительстве.

О. ЖУРАВЛЕВА: А они должны покаяться?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет. Понимаете, мы же исходим из того, что... У нас у прокуратуры такой взгляд, у наших правоохранительных органов, что если что-то случилось, надо тут же на это найти виноватого. Что это осознанное, замышленное преступление против человечества. Что всю страну ограбили. Дефолт – реструктуризация долгов, это очень болезненный инструмент экономической политики. В некоторых ситуациях без него обойтись нельзя. Вот Греция сейчас – яркий пример. И страна европейская, и член Организации европейского экономического развития, и член Евросоюза, Еврозоны – все! Вот не получается у них без реструктуризации госдолга. Вот попали они в такую ситуацию, накопленную за какое-то время. Вот те решения 17 августа. Это было решением коллегии хирургов провести операцию такого порядка: сделать это, это и это. Я просто хочу напомнить нашему слушателя, что российская экономика начала расти в ноябре 1998 года.

О. ЖУРАВЛЕВА: В августе, 17 числа, был дефолт, если кто не помнит.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, 17 августа объявили дефолт. В ноябре 98-го года экономика резко начала подниматься. Это болезненное лекарство, но оно дало свой эффект.

О. ЖУРАВЛЕВА: Вот здесь я хочу задать вопрос нашим сетезрителям. Я надеюсь, что все у меня получится. Есть такая возможность – голосовать в Сетевизоре. Я хотела бы задать вопрос: прав ли Явлинский? Поддерживаете ли вы Явлинского в его позиции по поводу объединения. Он не хочет объединяться с политиками 90-х, пока они не покаялись. То есть должны покаяться, а после этого можно договариваться. Просто покайтесь. Поддерживаете ли вы позицию Явлинского по объединению демократических сил. Можете голосовать. Варианты: да / нет. Мы с большим интересом будем смотреть за голосованием. Подключайтесь к Сетевизору, кто хочет конкретно на этот вопрос ответить. Будет очень интересно и приятно. Есть еще несколько вещей, которые интересуют. Вот, кстати, по поводу «покайтесь». Вопрос от Юрки: революция будет; ваше мнение, должна быть люстрация для нынешних силовиков, судей и прочих «чуровых». Как вообще вы смотрите на то, что Явлинский призывает к покаянию за прошлую политику, а если, допустим, все меняется, тоже должно быть покаяние, люстрация, суды. Это должно быть, это правильно? Так должна система работать? Придет другая власть, а этих всех люстрировать.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Хороший вопрос. Я думаю, что люстрация сейчас невозможна. Потому что люстрация – запрет на занятие должностей людям определенней профессиональной группы. И в момент перехода от социалистического вчера к коммунистическому завтра или к демократическому завтра этот запрет распространялся в Восточной Европе на сотрудников спецслужб (на аналог нашего КГБ). И в тот момент это было достаточно просто. Все люди, которые сотрудничали, агентами были – на них накладывались политические ограничения. Сейчас у нас проблема состоит в том, что люди из спецслужбы уже достаточно активно эмигрировали в другие структуры. По состоянию на когда? Сегодняшним чекистам нельзя занимать должности? Да они особо и не…

О. ЖУРАВЛЕВА: Сегодняшним чиновникам.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, да, сейчас. Да, вот видите, поэтому люстрация нужна. Сегодняшним чиновникам нельзя занимать должности. Сегодняшних чиновников выгнать – где вы других возьмете? Ведь нет страны без бюрократии. Государство без бюрократии существовать не может.

О. ЖУРАВЛЕВА: А вот и будет социальный лифт: те люди, которые все это время не могли попасть в чиновники, попадут.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Оль, да. Я все понимаю. Просто чиновник, помимо того, что он берет взятки, иногда еще что-то делает. Или какая-то часть чиновников занимается делом и действительно выполняет функции. Если у вас нет знаний, умений, исторической памяти… Стандартная проблема: как поделить миллионы рублей, приходящие в ваш район, между больницами, школами, домами престарелых, милицией, уборкой территории, и т.д. Вот вы должны уметь это делать. если вы никогда этим не занимались, а вас посади за дележку бюджета какого-то сельского поселения, вы голову сломаете. Поэтому просто так чиновников выгнать нельзя. Другое дело, я категорически считаю, что за преступление надо сажать. Если будет доказана вина людей через суд, они должны нести ответственность. И в этом нет ничего страшного.

О. ЖУРАВЛЕВА: С судами тоже есть одна проблема, согласитесь.

С. АЛЕКСАШЕНКО: У нас со всем проблемы. Мы считаем, что есть два варианта: оставить все как есть.

О. ЖУРАВЛЕВА: Нулевой вариант. Никто никому ничего не должен.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Никто никому ничего не должен. И вообще ничего не трогайте. Вот Владимир Владимирович Путин такую позицию занимает: меня все устраивает. Поэтому оставим все как есть. Вот как есть – оно хорошо. А есть другая позиция. Что то, как есть, - плохо. Плохо, когда суды засуживают людей, и они умирают в СИЗО. Плохо, когда чиновники берут взятки, плохо, когда друзья премьер-министра становятся миллиардерами. Есть много плохих вещей. Плохо, когда бюджетные деньги воруются. И с этим когда-то надо начинать бороться. Мы почему-то считаем, что Россия – первая страна, которая столкнулась с этим. Ничего подобного. В конце 70-80-х годов это прошла Италия. Очень похожей была ситуация.

О. ЖУРАВЛЕВА: Италия в 90-е годы перед выборами – те же самые проблемы, если почитать статьи этого времени.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, но там вычистили всю политическую элиты в 70-80-х. Оказалось, что они все замазаны, все замараны. Они все сотрудничали с мафией. Их всех выкинули на свалку истории. всех. Для того чтобы пришли новые политики, нужно было старых отправить на свалку истории. через суды. Кто-то сам уходил.

О. ЖУРАВЛЕВА: Простите, в той же Италии прекрасный Берлускони, на котором, я не знаю, кто только клейма ни поставил.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Оль, преступником человека может назвать только суд. Пока ни один суд не назвал Берлускони преступником. Вот сейчас его освободили от премьерской неприкосновенности. Посмотрим, будет ли ему за что-то отвечать или нет.

О. ЖУРАВЛЕВА: Да, интересная история. Кстати, по поводу судов. «Магнитского обвиняли в неуплате налогов, закрыли в СИЗО. Он заболел, над ним издевались, пытали, не лечили и убили. В странах Запада это была бы уже информационная бомба. А в России он не первый и не последний. Чем это можно объяснить?», - интересуется Влад.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Влад, вы в самой постановке вопроса не правы. Магнитского не обвиняли в неуплате налогов. Он был юристом, который помогал фонду Hermitage Capital разбираться с проблемами. Он был наемный юрист, который даже в Hermitage Capital не работал. Его наняли по контракту. Мне кажется, что вы, Влад, еще ошибаетесь, что в России – тишь да гладь. «Список Магнитского» – вещь очень известная. И она известная всей нашей политической элите. И они дрожат и боятся, потому что понимают, что прецедент создан. И что за «делом Магнитского» может возникнуть еще какое-то дело, еще один список. Самое же главное – показать, как это делается. Это реально ограничение вседозволенности чиновников. Если вас интересует, Влад, вы можете зайти в интернет и найти информацию о миллионах долларов и про людей, которые этим занимались: и следователей, и налоговиков. Понятно уже, где эти деньги, как они их потратили, через какие банки, что они на них покупали себе, какие квартиры и какие дачи - все известно. Про этих людей известно все. Просто у нынешней политической элиты не хватает смелости не хватает смелости, не хватает понимания того, что они себя могли бы этим защитить. Защищая их, это покрывательство преступников.

О. ЖУРАВЛЕВА: Я просто не понимаю, потому что если человек, являющийся президентом, декларирует, что он юрист, он действительно говорит какие-то там вещи, он все время этими вопросами занимается он все время выступает.

С. АЛЕКСАШЕНКО: А после этого говорит: а у нас суд независимый.

О. ЖУРАВЛЕВА: Это понятно. Но после того, как появляется этот доклад в открытом доступе, через 5 часов, где угодно, хоть в Твиттере, хоть на улице…

С. АЛЕКСАШЕНКО: Что он должен сделать?

О. ЖУРАВЛЕВА: Должно быть какое-то заявление. Какая-то позиция.

С. АЛЕКСАШЕНКО: А он говорит: я отправил это заявление в правоохранительные органы, пусть разбираются с ним. В ту же самую Генпрокуратуру. Пусть проверяют факты. Я же не следственные органы, как президент. И я не суд. Я не могу принять решение. Нет, у нас суд независимый. У нас абсолютно независимый суд.

О. ЖУРАВЛЕВА: А человеческая реакция должна быть?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да нет там никаких человеческих реакций. Стыдно – да. Оль, он должен либо всех сдать и сказать: все, ребята, всех освободить от должностей. Пригласить американских следователей, украинских следователей, белорусских следователей.

О. ЖУРАВЛЕВА: Провести операцию «чистые руки».

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, провести операцию «чистые руки» хотя бы по этому конкретно взятому «делу Магнитского». Я не думаю, что какая-то большая проблема найти 20 следователей, достаточно независимых, самостоятельных в России, чтобы они все это дело прочистили. И доказали: правда или не правда. Документы же уже все собраны. Там даже искать ничего не надо. Там же уже все лежит: все подписи, отпечатки пальцев, протоколы, подписи. Все есть: кто, что, когда. Там секретов нет никаких, вся фактура собрана. Это и называется «покрывательством преступников». То, чем занимается Дмитрий Анатольевич Медведев, это покрывательство преступников. Почему он это делает – вопрос к нему. Значит, такая гражданская позиция, что этих преступников - извините, этих подозреваемых! - не надо трогать.

О. ЖУРАВЛЕВА: Я хочу с вами поиграть в игру. На наш вопрос, поддерживаете ли вы условия Явлинского по объединению демократических сил, уже более 1,5 тысяч проголосовали. Как вы представляете расклад, кто поддерживает Явлинского с идеей о покаянии прежде чем объединяться?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Кто или сколько?

О. ЖУРАВЛЕВА: Сколько.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что, по вашему ехидному выражению лица, больше половины.

О. ЖУРАВЛЕВА: 37% поддерживают и 63% не поддерживают. А теперь вы представляете аудиторию Сетевизора, далеко не такую простую и не такую единогласную, как можно было предположить.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы тоже не такая наивная девушка, чтобы своими эмоциями выражать правду.

О. ЖУРАВЛЕВА: Да, мы с вами играем в такую карточную игру специальную. Через Твиттер нам gogo пишет: объединению - да, покаянию - нет. То есть далеко не все поддерживают саму мысль о том, что все политики должны, прежде чем объединяться, покаяться.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вот мне тоже кажется, что это позиция такая взвешенная. Если взять программу Григория Явлинского и партии ЯБЛОКО, взять программу ПАРНАСА – между НИИ разницы надо искать под микроскопом, чтоб найти.

О. ЖУРАВЛЕВА: Это Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ. Никуда не уходите. Мы скоро вернемся.

НОВОСТИ

О. ЖУРАВЛЕВА: И снова с вами программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. Наш гость - Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ и бывший 1-й зампред ЦБ РФ. Правильно, да?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да.

О. ЖУРАВЛЕВА: Это вот по поводу покаяния. Я просто на всякий случай вспомнила.

С. АЛЕКСАШЕНКО: И еще бывший заместитель министра финансов РФ.

О. ЖУРАВЛЕВА: Я просто хочу сказать, что продолжают идти эсэмэски по поводу позиции Явлинского насчет объединения оппозиции. «Явлинский – молодец. Пусть каются», и т.д. Голоса разделились. Но я напомню, что в голосовании в поддержку этой позиции Явлинского высказалось 36%. Продолжаем разговор. Упомяну еще несколько ситуация и позиция. Вас спрашивают про всех наших окружающих. В частности спрашивают про Белоруссию. Как вы считаете, что-то будет меняться в экономической ситуации Белоруссии, после того как они Белтрансгаз отдали Газпрому полностью и получили за это то, что хотели.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Белорусская экономика получает хорошую-хорошую передышку, потому что белорусская экономика будет получать газ по цене 160 долларов за 1000 кубов, что существенно ниже, чем нынешняя цена, которая свыше 250. В принципе Россия Белоруссии делает большой подарок. Даже не Белоруссии, а режиму Лукашенко.

О. ЖУРАВЛЕВА: То есть можно дальше продолжать расстреливать, вешать, сажать, все, что угодно.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, да. То есть для России это стратегический союзник. России нужно, чтобы Лукашенко находился у власти, даже если цена этого – 10 млрд на строительство атомных электростанций, скидка на газ. Россия готова на это идти, для того чтобы Лукашенко сохранялся как политик и как президент Белоруссии. И я думаю, что после этого все разговоры о том, что в Белоруссии будут какие-то экономические реформы, об этом можно будет забыть. Потому что, получив даже не то что кредит, а подарок в таком объеме, Александр Григорьевич может смело посылать МВФ назад в Вашингтон и говорить, что все переговоры с Евросоюзом заканчивать, у меня все в порядке, все, что нужно, я получил.

О. ЖУРАВЛЕВА: Понятно. Продолжают вспоминать ваши оценки перспектив вступления России в ВТО. Интересуются, насколько нам хорошо будет дальше. Вообще, все очень боятся, что экономическая ситуация после выборов президентских и парламентских для нас, для граждан, изменится в худшую сторону.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Для граждан – всенепременно, потому что налогов платить будем больше. Не то чтоб сумасшедших, но с 1 января налоги будут повышаться.

О. ЖУРАВЛЕВА: А вступление в ВТО когда-то нам откликнется чем-нибудь хорошим?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, откликнется: будут снижаться таможенные пошлины на очень многие импортные товары. И, безусловно, для российского потребителя, для рядового гражданина это хорошо. У нас же у каждого своя корзина потребления. Будут снижаться пошлины на импортные автомобили: с нынешних 30% до 15%. Но это будет происходить в течение 7 лет.

О. ЖУРАВЛЕВА: То есть мы даже не заметим?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Во-первых, просто если бы ее сразу снизили, было бы резкое удешевление автомобилей. Но в принципе, если вы покупаете импортную машину, то за 7 лет вы купите 2 машины. То есть что-то от этого выиграете. Российское правительство уже отменило пошлины на ввозимые самолеты. Мы не видим этого, но в бюджетах авиакомпаний исчезла строка расходов на уплату пошлин, соответственно цены на билеты притормозили свой рост.

О. ЖУРАВЛЕВА: То есть в теории будет лучше, но мы этого практически не заметим?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Оль, просто выигрыш настолько маленький, это маленький кусочек масла, который по большому-большому батону размазали: где-то ровно, где-то не ровно, кому-то чуть меньше. В принципе, измерить это будет очень тяжело.

О. ЖУРАВЛЕВА: Вы видите еще какие-то, помимо налогов, изменения, которые обязательно должны произойти в нашей жизни после выборов?

С. АЛЕКСАШЕНКО: В экономике?

О. ЖУРАВЛЕВА: Да. Когда уже обещать будет нечего. И можно уже будет делать то, что хочется.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, если честно, по-моему я уже говорил на эту тему. Мне кажется, что в нашей экономике, если внешний фактор не трогать, если цены на нефть оставить неизменными, если ситуация в Европе рассосется достаточно быстро и не будет ухудшаться, то у нас в экономике нет какого-то такого импульса, которые могут кризис создать. У нас в принципе не очень плохая ситуация. У нас медленно, медленно темпы роста затухают. С нынешних 4% до 1% можно лет 10 двигаться. А можно – 3 года.

О. ЖУРАВЛЕВА: То есть вы хотите сказать: на их век хватит?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я хочу сказать, что, условно говоря, в 12 году в российской экономике самой по себе никаких кризисных явлений не получится. Нельзя предсказать. Все кризисные явления связаны с внешним фактором.

О. ЖУРАВЛЕВА: Тогда про внешний фактор, потому что об этом вас тоже много спрашивали. Действительно ли через 8-7-5 лет евро развалится на куски и вообще грядет катастрофа?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ситуация в Еврозоне развивается по очень плохому сценарию. Это правда. На самом деле, и политики, и эксперты уже начали обсуждать технологию развала евро. Это плохой сигнал, когда об этом начали говорить практически: что, как будет. все активнее идут разговоры о том, что МВФ вместе с Европейским фондом стабильности будет реализовывать программу поддержки Италии. И это означает, что ситуация действительно закритическая. Европейские политики пока никак не могут найти общее решение. И саммит, который будет 9-го декабря, в очередной раз обещано, что к этому моменту что-то такое будет предложено. Но даже если будут предложены какие-то реформы фискального управления, бюджетного управления в рамках Еврозоны, то ратификация это соглашения потребует еще несколько месяцев или лет. Европейские банки сталкиваются со все более жесткими ограничениями на привлечение денег. Они выдают все меньше кредитов. И это кредитное сжатии ощущается и в Европе, и в России. Приток кредитных денег замедляется. Еврозона уже практически ноль, минус, слабый минус. Они все там, страны, начинают потихонечку сжиматься. Поэтому хорошего в Европе нет ничего. Какого-то радикального прорыва тоже не существует. Поэтому, мне кажется, то, что будет происходить в Европе в ближайшие недели и месяцы, очень важно и для России тоже.

О. ЖУРАВЛЕВА: Сергей из Барнаула хорошо сформулировал: «Евро гикнется?».

С. АЛЕКСАШЕНКО: Надеюсь, что нет. Мы в какой-то из передач обсуждали, что будет с Грецией, если она выйдет из зоны евро. Там будет реальная катастрофа для страны. Многие европейские страны от евро выигрывают. И выигрыш этот ощутим. Переход любой страны, даже самой сильной (Франция, Италия, Испания), выход из зоны евро и переход на национальную валюту – это экономическая катастрофа.

О. ЖУРАВЛЕВА: Но Германия-то только, наверняка. Выиграла, перейдя на марки?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Но только если Германия выйдет, а всех остальных оставят.

О. ЖУРАВЛЕВА: Германия выйдет, сама выиграет, а они будут там сидеть.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Но Германия тоже проиграет, потому что нужно будет обменивать марки на евро. Экономика будет нести убытки на обмене курса.

О. ЖУРАВЛЕВА: Вот как ни поверни – все хуже получается. Оба хужи.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Оба хужи.

О. ЖУРАВЛЕВА: Ужасная история. «Оцените, пожалуйста, политику ЦБ с 2000-2011 в отношении золотовалютных резервов. Правильно / неправильно? Альтернативы?».

С. АЛЕКСАШЕНКО: Считаю, что очень правильно. Примерно поровну. Постепенно 100%-но или близко к 100% долларов объем резервов. Примерно поровну долларов и евро. И за последний год нарастили объемы золота. Считаю, что абсолютно правильная политика ЦБ.

О. ЖУРАВЛЕВА: Хотя бы по этому поводу можно не волноваться. Единственный экономический еще вопрос, который мы еще не осветили. По поводу милитаризации некоторой, которую высказал президент Медведев уже неоднократно. Ну и в бюджете, соответственно, расходы на оборону.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Расходы на оборону будут расти.

О. ЖУРАВЛЕВА: Это как? Хорошо, плохо, никак?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Для экономики – плохо.

О. ЖУРАВЛЕВА: Ну а как же: люди получат работу, поступят оборонные заказы, кто-то будет делать что-то высокотехнологичное? Нет?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Оль, в 1990 году СССР производил танков больше, чем все остальные страны мира вместе взятые. Но это не спасло СССР ни от экономической катастрофы, ни от политического развала. И вот сам по себе большой оборонный заказ, само по себе большое производство вооружения, которое приходит в российскую армию и не имеет никаких шансов использоваться, – бесполезная трата ресурсов. Мы не очень хорошо понимаем, кто наши враги. Мы ядерную войну с Америкой хотим вести, и .т.д

О. ЖУРАВЛЕВА: Хотим.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Хотим? Тогда нам всю экономику остальную нужно срочно закрыть и нажать кнопку. Быстрее станет понятно, кто из нас победит. Или объявить войну и тут же сдаться.

О. ЖУРАВЛЕВА: Это Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ. Всем спасибо! Всего доброго!