Максим Шевченко - Особое мнение - 2011-11-10

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр, приветствую в этой студии Максима Шевченко. Здравствуйте, Максим Леонардович.

М.ШЕВЧЕНКО: Здравствуйте, Татьяна.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте начнем с заявлений отца Всеволода Чаплина. Я думаю, что вы объясните мне, что конкретно имел в виду отец Чаплин. Заодно согласитесь или не согласитесь. «Статус религиозных общин в России должен быть разным. Организации, которые приносят обществу пользу, должны поддерживаться, а другие устраняться из жизни страны». И еще одна цитата: «Юридически можно и нужно делать различия между теми организациями, которые поддерживаются обществом и государством, и которые видятся опасными». Ну, то есть это что получается? Все религии равны, но некоторые религии равнее?

М.ШЕВЧЕНКО: Сейчас я вам все прекрасно объясню.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте.

М.ШЕВЧЕНКО: Дело в том, что речь идет не о религиях, а об организациях. Это ключевое слово. Организация – это юридическое лицо, общественная организация, которая обладает счетом, правом найма помещения, правом собирать деньги, правом тратить деньги на свою религиозную деятельность. Отец Всеволод не говорит о гражданах и о запрете гражданам верить в то, что они хотят верить – православные там или – возьму цитату из него – солнцепоклонники.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, говорит про общины и объединения.

М.ШЕВЧЕНКО: Правильно, то есть про юридически зарегистрированные субъекты, которые обладают официальным правом, еще раз, осуществления некоей деятельности, включая деятельность, связанную с финансовым оборотом, по найму помещения, по выпуску литературы, по официальной пропаганде своего вероучения. Вот, он, как я понимаю его мысль, говорит о том, что с точки зрения официальных форм деятельности в социальном пространстве не все религии и их формализованные, как бы, общественные некие системы земные должны иметь равные права в России.

Ну, с этим, допустим, в какой-то мере, в том, что речь идет об организациях, можно согласиться. Потому что я вот могу сказать, что берешь какие-нибудь национально-культурные автономии или религиозные организации некоторые, ну, существуют просто десятки их, и в самой религии-то людей там на территории России живет, не знаю там.. Десятки тысяч людей, допустим, принадлежащие к какому-то вероисповеданию, а религиозных организаций гораздо больше. И я сталкивался с вещами, когда через них просто прогоняют деньги, они фактически используются как коммерческие структуры, не облагаемые налогом и так далее, и так далее, и так далее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, подождите, а кто же будет решать, какая религиозная организация или объединение – хорошее, а какое – нет?

М.ШЕВЧЕНКО: Это вот вопрос очень важный.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А то получится, что все структуры РПЦ – они такие классные, ничего никому не должны и пусть бесплатно сидят.

М.ШЕВЧЕНКО: Отец Всеволод в своем комментарии говорил и про православие, говорил, что внутри православия тоже бывают секты, которые претендуют на особый статус и особый социальный статус особенно. Мне кажется, что в его комментарии он, правда, допустил одну ошибку, он сказал, что нигде в мире не существует равенства общин религиозных перед законом. Существует, отец Всеволод: в США, собственно говоря, это основополагающее правило.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Наверное, не доехал до США пока еще.

М.ШЕВЧЕНКО: Никакое государство не может вмешиваться, как бы, диктовать гражданину его веру, и никакая вера не может оказывать влияние на государство. Ну, там примерно так это звучит. Поэтому здесь, в принципе, сама норма равенства всех перед государством и перед законом – это, конечно, американская норма, которая возникла в США.

В Европе, конечно же, мы встречаемся с совершенно разными практиками. В Греции, например, в Конституции Греции, вполне демократического государства просто сказано, что Греция является православным государством. И что?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вы мне так и не ответили на вопрос, кто же будет решать, кто хороший, а кто нет.

М.ШЕВЧЕНКО: Я не знаю.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А кто должен, как вы считаете?

М.ШЕВЧЕНКО: И я пока не знаю, как это будет решаться. Потому что пока... Я, вот, вам могу сказать, чего я точно не хотел (думаю, что не хотел бы это и отец Всеволод), чтобы это решали прокуроры, следователи, суды и разного рода чиновники.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну и не РПЦ это будет решать.

М.ШЕВЧЕНКО: Возможно, необходим какой-то коллегиальный орган, который состоит из представителей религиозных организаций традиционных российских, в который входили бы священнослужители, муфтии, там, раввины, не знаю там, пресвитерианские священники или священники евангелистов.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И пусть сами себя закрывают.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, мне кажется, мне представляется, что если эти люди и эти ключевые религиозные организации России, там, допустим, Русская Православная Церковь, Католическая Церковь, наверное, которую отец Всеволод, надеюсь, считает традиционной российской конфессией, старообрядцы. Давайте просто их все перечислим? Там не знаю, мусульманские организации, которых несколько: Совет муфтиев России, Центральное духовное управление мусульман России.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас верховных раввинов и то 2.

М.ШЕВЧЕНКО: Пожалуйста, 2 верховных раввина, потому что иудаизм, как бы... Ни к кому из них нет никаких претензий.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Совершенно.

М.ШЕВЧЕНКО: Там, правда, они друг друга считают сектантами, там, Берла Лазара со стороны Шаевича называли хасидами.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И вот тут начинаются проблемы. Вы понимаете, когда все они, не знаю там, соберутся за круглым столом и начнут друг друга называть разными словами и говорить «Нет, это мы вас закроем!» – «Нет, мы вас закроем. И вообще, вот, например, мы считаем вас экстремистами и слишком воинственно настроенными». Тут же очень такой, тонкий вопрос. Стоит ли вообще его поднимать? Живем как живем.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, священнослужитель его поднял (священник, протоиерей Всеволод Чаплин), и стало быть, он уже поднят. Я бы его не поднимал бы, честно говоря, в России в такой форме. Но уж если он поднят, то его надо обсуждать. Вот, я думаю, что в том, что касается граждан, должно быть защищено право людей лично верить, во что они хотят, должно быть защищено право людей исповедовать свою веру, даже самую экзотическую. Но, вот, что касается финансового оборота, возможностей доступа в образовательные структуры, доступа к разным государственным возможностям, то есть аренда помещения, уход от налогов, допустим, тут, мне кажется...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Уход от налогов – это важно.

М.ШЕВЧЕНКО: Это важно очень, естественно. Тут, мне кажется, существенным, все-таки, является предложение о некоей дифференциации религиозных организаций по отношению к государству.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте мы сейчас сделаем перерыв и продолжим.

РЕКЛАМА

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях сегодня Максим Шевченко, работает SMS +7 985 970-45-45, @vyzvon – это наш аккаунт в твиттере. Кардиограмма эфира у нас на сайте. Я вот вижу своими глазами, что с ней все в порядке, поэтому прекратите, пожалуйста, писать, что оно не работает. Все работает, голосуйте, пожалуйста, за или против.

Давайте сменим тему. Тут просто...

М.ШЕВЧЕНКО: Тут я просто не знаю, что дальше обсуждать. Надо дальше ждать следующих инициатив отца Всеволода, его разъяснений и комментариев.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы не поверите, но ровно поэтому я предлагаю сменить тему и поговорить про взаимоотношения между Россией и Таджикистаном.

М.ШЕВЧЕНКО: Давайте.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут просто сообщения падают каждый час новые. Уже 3-й или 4-й день подряд первая новость везде, что происходит с летчиками, задержанными в Таджикистане. Вот сейчас буквально, полчаса назад сообщения приходят срочные: «Таджикские власти шантажировали авиакомпанию, требуя отказаться от севших самолетов в обмен на свободу летчиков». Но уже и МИД российский высказался довольно жестко, а с другой стороны, Генпрокурор Таджикистана призывает не придавать политическую окраску делу этих пилотов. Как вы считаете? Во-первых, здесь есть политика или нет?

М.ШЕВЧЕНКО: Первоначально никакой политики, конечно, не было и дипломаты наши в посольстве в Душанбе сидели и в ус не дули. В Курган-Тюбе никто не дал себе труд поехать за все это время – почти полгода прошло с момента их ареста и пребывания под следствием и под судом.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А чего так вдруг сейчас?

М.ШЕВЧЕНКО: Я думаю, что это связано с делом Бута. Потому что дело Бута – очень позорное для России. Бут явно был сдан при пособничестве кого-то из России. Дело Виктора Бута – политическое, в деле Бута, думаю, что кишка тонка за него побороться, потому что страшно с американцами конфликтовать по политическим вопросам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А за наших вот этих летчиков можно? С Таджикистаном-то, действительно.

М.ШЕВЧЕНКО: А тут Таджикистан же не США, это первое. Потом здесь, как говорится, очень велики шансы на то, что их отпустят, и можно с помпой их вернуть сюда в Москву, знаете, в фанфарах, цветах и лепестках роз. Ну, потому что яйца выеденного это дело не стоит. Таджикистанские власти дали такой тяжелый приговор, я не знаю, почему. Я позвонил в Таджикистан сегодня журналистам знакомым, оппозиционным по отношению к властям, честно скажу, которым, скажем так, нет никакой необходимости сглаживать позицию таджикских властей. И вот что они мне рассказали.

Я вот спрашивал: «Скажите, там какие-то наркотики, может, были? Может, какое-то оружие нелегальное? 8 лет – это же огромный срок, 8,5 лет».

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот, возникает же вопрос, почему Таджикистан-то себя так повел?

М.ШЕВЧЕНКО: Да, ничего не было.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну ладно, не вступились там за российского гражданина, там консул вовремя не приехал или, там, не уведомили его в 4-дневный срок.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, во-первых, это, конечно, ошибка серьезная – то, что консул вовремя не приехал.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но видите, они говорят, что в 4-дневный срок не уведомили даже российского консула, поэтому он и не приехал.

М.ШЕВЧЕНКО: А вот недавно мне сказали журналисты – пусть МИД проверит эту информацию – обратили внимание журналисты, русские, между прочим, журналисты, живущие там, что дипломаты, которые, все-таки, приехали на процесс, по мнению журналистов, были выпимши, что от них несло спиртным.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Они волновались.

М.ШЕВЧЕНКО: Может, они волновались. Вот я не знаю, правда это или нет. Если это правда, то пусть тогда Министерство иностранных дел примет соответствующее решение по поводу своих сотрудников.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, тут, правда, много непонятно. Непонятно, почему так себя повел Таджикистан.

М.ШЕВЧЕНКО: Выеденного яйца дело не стоит. Там в самолете в этом двигатель запасной. Что предмет контрабанды?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Двигатель.

М.ШЕВЧЕНКО: Это второй авиационный двигатель на сумму 225 тысяч долларов. Ну, там примерно такая сумма. Сам самолет, как бы... Там, я понял, не в порядке регистрационные документы на самолет, и есть сложности с документами на деятельность этой компании. Но почему именно не экстрадиция, не арест имущества там, а срок летчикам 8,5 лет? Я-то лично полагаю, что это связано с общим контекстом российско-таджикских отношений, которые в последнее время, к сожалению, развиваются очень драматично. Это связано с тем, что Таджикистан все больше и больше, благодаря политике его властей, становится американской базой присутствия в Средней Азии. Таджикистан, собственно говоря, фактически является ближним тылом американской группировки, ее деятельности по отношению к Афганистану, и у Таджикистана достаточно напряженные отношения с Россией складываются уже давно.

У Таджикистана есть тяжелые отношения и с Узбекистаном по поводу там воды, потому что там эта новая ГЭС, которая запущена при посредничестве России. Узбекистан обвиняет Таджикистан в том, что он перекрывает воду, которая необходима узбекам для полива, поскольку вода стекает с Памира. В общем, здесь надо копаться подробно. Я призываю по поверхности этих событий не скользить, а попытаться проанализировать подробно, в чем причина постоянно напряженных отношений между Москвой и Душанбе.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а в этой конкретной истории, как вы считаете, чем сердце успокоится? Вот так вот под фанфары привезут этих людей сюда?

М.ШЕВЧЕНКО: Думаю, что да. Я не вижу просто причины, почему это нельзя было бы сделать. Думаю, что так и будет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тут можно поторговаться как-нибудь.

М.ШЕВЧЕНКО: А я не понимаю, ради чего там торговаться? Таджикистан интересен прежде...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Оставьте двигателей в Таджикистане, людей забирайте.

М.ШЕВЧЕНКО: Таджикистан интересен, прежде всего, всем тем, что там находятся большие урановые месторождения.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну а вот эта база, про которую все говорят?

М.ШЕВЧЕНКО: База там, да, Кулябская. Но сам по себе Таджикистан – это, прежде всего, уран, его главный ресурс, который стратегический ресурс на мировом уровне, это уран. Я думаю, что на этот уран претендует (по крайней мере, об этом есть информация) несколько государств, включая США, которые, конечно же, не хотят, чтобы таджикский уран попадал, допустим, в Иран какими-то путями. Я вот думаю, не осуществляет ли Россия здесь давление на Таджикистан, в частности, в связи с этим (а иранское влияние в Таджикистане достаточно сильно) в контексте общей кампании давления на Иран, которая сейчас проводится и организуется по миру?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Слушайте, какая лихая конспирология.

М.ШЕВЧЕНКО: Ничего лихого. За последний год мы видели, как Россия голосовала под давлением США по решениям, которые прямо противоречили интересам нашей страны, голосование по Ливии, например. То есть единственная страна, которая своими руками уничтожила своего союзника голосованием в Совете безопасности, - это РФ.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что же нами так легко манипулировать? Максим Леонардович, объясните, как так? Мы же почти сверхдержава.

М.ШЕВЧЕНКО: Это вопрос другой. Это вопрос, который 4 декабря на выборах надо бы задать.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кому?

М.ШЕВЧЕНКО: Избирателям – почему нами так легко манипулировать. Я считаю, что должна быть прекращена практика следования России в фарватере американским указкам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это вот то, что Дмитрий Анатольевич пытается делать?

М.ШЕВЧЕНКО: Думаю, что нам сейчас указывают, как вести себя с Ираном. Россия предала Иран, отказавшись от контракта по продаже оружия. Если завтра по Ирану будет нанесен, все-таки, ракетно-авиационный удар, то огромная вина РФ будет в том, что этот удар спровоцирует войну около наших южных границ. Я считаю, что это точно не в интересах России. В интересах России создать блок государств, хорошо вооруженных, которые смогут себя защитить и не позволить себя растерзать. Если бы вооружили Каддафи в свое время, то не было бы этой безумной войны в Ливии в том формате, в каком она была. Если бы исполнили...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто бы всех попереубивали и все.

М.ШЕВЧЕНКО: Да Каддафи просто посбивал бы там самолетов французских и английских, 17%, например, что было бы уже неприемлемыми потерями. Поэтому я думаю, что таджикская тема – она имеет 2 составляющих. Первая, это то, что вот это... Ну, во-первых, конечно, проворонили весь этот суд, весь этот процесс, начиная с лета, а теперь пытаются реабилитироваться. Это первое. Второе, это то, что оказывают давление на Таджикистан по просьбе третьей стороны, допустим, США, в связи с урановыми месторождениям ив Таджикистане, на которые, кстати, китайцы тоже там пытаются залезть, на эти месторождения. Ну, и третье, это, конечно, то, что бросается в глаза всем, это какой-нибудь предвыборной ход, что скоро эти летчики вернутся, тут им пожмут руки. Может, даже наградят.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Про предвыборный ход.

М.ШЕВЧЕНКО: Давайте.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Коль скоро мы так легко прогибаемся, нами манипулируют и мы сдаем наших ближайших союзников, и это вообще безобразие и действуем мы по указке США... А мы знаем, кто у нас запустил процесс перезагрузки и с кем связаны все эти приятные мероприятия.

М.ШЕВЧЕНКО: Секретов нет.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Значит ли это, что вы за то, чтобы вернуть Владимира Путина, при котором, может быть, это все изменится? И изменится или нет?

М.ШЕВЧЕНКО: А есть еще какие-то кандидаты, которые выступают с явным преимуществом на предвыборной гонке?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну хорошо, в таком случае оставляю последний вопрос: изменится ли с приходом Владимира Путина к президентской власти?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я не знаю. Говорят, что на Совете безопасности по Ливии, по крайней мере, Путин дважды выступал против этого решения по нейтралитету, по голосованию.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И кто-то пошел против Путина?

М.ШЕВЧЕНКО: А Путин по сравнению с президентом – это всего-навсего премьер-министр. Воля президента – это политическая воля главнокомандующего. Поэтому если президент сказал, то все подчинились. Я хотел бы вообще, чтобы это заседание Совбеза по Ливии было опубликовано когда-нибудь, понимая, кто и что там говорил. Потому что я считаю, что разгром Ливии – это удар по стратегическим интересам нашей страны. Мы уничтожили своего союзника, с которым выстраивали отношения десятилетиями. Если это будет продолжаться по отношению к Ирану, по отношению к другим странам, впору ставить вопрос о том, в чьих интересах вообще, как бы, действуют те, кто определяют стратегическое развитие нашей страны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы уже упомянули тему Ирана. Я бы хотела ее развить. Ну, во-первых, несколько дней назад МАГАТЭ опубликовал очередной доклад по Ирану, и в нем говорится, что Тегеран продолжает работы в рамках военной ядерной программы. В Тегеране, правда, все это опровергают, говорят, что никаких доказательств передачи урана иранским военным вообще нет и что-то МАГАТЭ не то опубликовал. Между тем, уже Евросоюз говорит о каких-то очередных санкциях. Узел как-то еще туже завязывается и там война-война уже совсем скоро? Или что?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, вокруг Ирана – нет, потому что об Иран зубы обломать можно, причем очень серьезно.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И это все понимают?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я думаю, Израиль, который подталкивают просто как такого цепного пса, чтобы он кусь-кусь Иран, это прекрасно понимает. И несмотря на все эти бодрые заявления Эхуда Барака и Нетаньяху, и Переса, думаю, что Израиль, конечно, в страшном сне видит прямой конфликт с Ираном. Потому что никакие системы Patriot...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, Израиль позволяет собой так манипулировать?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, а куда он денется? Он же зависит полностью, он полностью зависит от внешних финансистов. Если Израиль перестанет получать американскую финансовую помощь, то его экономике будет гораздо тяжелее, чем сейчас. Поэтому я думаю, что он находится в тисках зависимости тоже. Но война между Израилем и Ираном – это, конечно, чистое безумие. Я думаю, этой войны Израиль, несмотря на бодрость заявлений, будет избегать любой ценой.

Прежде чем нападать на Иран, необходимо им будет решить проблему Сирии. Разгромить Сирию, погрузить ее в хаос, утопить ее в крови, устроить там гражданскую войну, безумную такую, по ливийскому сценарию с массовым убийством людей и истреблением, массовыми расстрелами как это в Ливии происходит сейчас. После этого надо будет решить вопрос Хезболлы, которая, конечно, потеряет ближайший тыл в лице Сирии. И, конечно, ей будет тяжело противостоять полномасштабной новой войне, которую Израиль после хаотизации Сирии затеет против Хезболлы.

Только после решения вопроса Сирии и Ливана можно браться за Иран. До этого никакие нападения на Иран, я думаю, абсолютно не реальны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть будет так. МАГАТЭ говорит: «У вас ядерное вооружение». Тегеран говорит: «Нет, неправда». МАГАТЭ: «Нет, правда» - «Нет, неправда».

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, попросите Россию и Турцию проверить. Россия зачем разорвала с Ираном нормальные отношения?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не знаю. Наверное, опять кто-то нами манипулирует.

М.ШЕВЧЕНКО: Конечно! А нет другого объяснения этому. Потому что если сейчас Россия была на уровне тех отношений с Ираном, которые были 3 или 4 года назад, то Россия сейчас могла выступить посредником, проверить наличие этого оружия и так далее, и так далее, и так далее.

Поймите, если Россия сейчас Бушер запустила осенью и об этом с помпой объявила, и ездили туда и Кириенко, и Шматко, многие туда ездили в Иран на запуск Бушера.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Даже корреспондент наш, по-моему, ездил.

М.ШЕВЧЕНКО: Корреспондент ваш туда ездил. То, значит, все-таки, есть у России какая-то доля ответственности за иранскую ядерную программу? Значит, можно, допустим, вступиться за то, что ты сам и создавал, в принципе, по идее-то? Или страшно уже совсем голос поднять на международной арене?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Таким вопросом завершим очередную часть этого эфира и скоро вернемся.

НОВОСТИ

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях Максим Шевченко сегодня. Как-то мы таким вопросом закончили предыдущую часть эфира: что же нам, страшно поднять голос на международной арене? А почему вообще так происходит? Я слушаю сегодня вас и понимаю, что у нас какая-то ужасно слабая, несамостоятельная страна.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, к сожалению, это так. И так повелось с 1991 года. Нельзя в международной политике делать шаги, которые приводят к уничтожению твоих союзников, которые, может быть, кому-то не нравятся, и, допустим, вот... Когда Михаил Сергеевич Горбачев дал санкцию на уничтожение Саддама Хусейна при всех огромных минусах Саддама Хусейна, то одновременно он должен был бы попросить санкцию на то, чтобы американцы ликвидировали своих сукиных сынов, которых тоже по миру было немало, понимаете, в то время. Но почему-то ликвидировались только плохиши, которые имели союзные отношения сначала с Советским Союзом, потом с Россией. Сейчас происходит то же самое. Муаммар Каддафи, конечно, никакой не плохиш. Он был лидером прекрасной сильной страны, в которой были внутренние племенные разногласия, которые просто разжигались и использовались для разрушения этой страны. Так можно в каждой стране использовать – можно в Америке черных против мексиканцев восстановить, мексиканцев против англосаксов там.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И у нас, ведь, тоже не все спокойно. Давайте вспомним Чечню.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, я не знаю. У нас-то лучше, чем в Америке, это точно. В Америке просто расовая война есть в некоторых регионах. В Америке есть регионы, где белый не может просто зайти в черный район. Это спокойно можно разжечь там такую кровавую бойню – мало никому не покажется. А потом говорить, что нарушается демократия.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: У нас в некоторых районах тоже не стала заходить, честно скажу.

М.ШЕВЧЕНКО: Я не знаю таких районов, где сегрегация по этническому признаку или апартеид существует в такой форме как в Америке. В России такого нету, но нам это хотят устроить. Надеюсь, этого никогда не будет в нашей стране.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто?

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, в частности, поклонники западного либерального пути, которые постоянно нам кивают на то, что должно быть так, как там.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это вы про Дмитрия Медведева?

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, это я не про Дмитрия Медведева. Теперь мы видим, как либералы со скинхедами, с неонацистами ходят на демонстрации совместно, позиция общая Немцова, Милова, Крылова, Белковского, Тора. Одни и те же позиции по Кавказу.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Эка вы сейчас всех под одну гребенку. Там только Навальный был.

М.ШЕВЧЕНКО: А они все сами под одну гребенку. Навальный. Не, ну я же читал полемику между Алексашенко и Миловым на сайте «Эха Москвы». Милов же выступает с тех же позиций, с которых выступают скины фактически. Это естественное гармоническое сочетание, потому что либералы-западники – им ненавистна сильная большая РФ – хотят ее разделить.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Максим Леонардович, да не будет ничего такого. У нас же Владимир Владимирович придет к власти, и никаких этих либералов не останется вообще.

М.ШЕВЧЕНКО: Во-первых, чтобы он не пришел к власти, еще тут многие приложат огромные усилия. Еще не факт, что это так все будет легко и красиво, начнем с этого. Во-вторых, уже до его прихода к власти могут быть сделаны и совершены ряд поступков в международной политике, которые, ну, скажем так, потом трудно будет отыграть назад. Вот, Ливия уже уничтожена.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, это к Медведеву – это не к либералам.

М.ШЕВЧЕНКО: Второе, это Сирия. Вот, по-прежнему существует... Казалось бы, уже и в Совете безопасности правильное было голосование у России, но все равно не унимается оппозиция, Маргелов носится и так далее, спецпредставитель президента.

Теперь Иран. Если Россия займет еще и по Ирану позицию, санкционирующую применение военной силы против Ирана в той или иной форме, или, по крайней мере, дистанцирующую от этого, ну, тогда я считаю, что просто судьба России измерена, взвешена и разделена, понимаете? Надо иметь рубеж, на котором надо суметь остановиться, на котором надо суметь сказать «Здесь наши интересы». Надо перестать говорить эту идиотскую мантру про то, что мы – Европа. Мы – никакая не Европа.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В мае 2012 года остановимся точно.

М.ШЕВЧЕНКО: Это не факт. Мы – никакая не Европа, мы – Россия. Мы имеем хорошие отношения с Европой, у нас с Европой могут быть консолидированные по ряду вопросов позиции, экономические отношения. Но мы – не Европа.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Когда Солану привезли в Хабаровск, ему показали, какая это Европа Хабаровск. Понимаете? Он там вышел, у него глаза квадратные были.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нужно было не так далеко завозить несчастного Солана.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, не знаю. Привезли ж туда, показали ему, понимаете, на границу с Китаем.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Можно было в Ижевск заехать.

М.ШЕВЧЕНКО: Тоже да, понимаете, Европа характерная.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вполне.

М.ШЕВЧЕНКО: Мы – это особый континент, и пора нашим лидерам политическим это признать, что вектор России дружественный нейтралитет на Западе и вектор развития всегда был на Восток. Всегда самые позитивные направления развития России как государства, как цивилизации, как особого политического проекта в истории были по направлению к Востоку и к Югу – там человеческое население огромное, ждущее в том числе и социальной модернизации, и готовое стать, как бы, новым, не знаю, в развитии государственном политическом человечестве.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Места побольше, опять же, чем в Европе.

М.ШЕВЧЕНКО: Места побольше, полезных ископаемых просто море. Понимаете? Поэтому надо вектор развития туда, на Западе надо держать жестко щит и занимать определенную позицию нейтралитета, а то, пожалуй, и кое в чем враждебности по отношению к их инициативам.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Такие вот уроки внешнеполитические от Максима Шевченко. Несколько людей, слушателей, посетителей сайта просили вас прокомментировать историю с делом Аракчеева. Внезапно это вчера во время встречи с блогерами обсуждалось, и Дмитрий Медведев сказал, что надо бы как-то обратить на это дело внимание.

М.ШЕВЧЕНКО: Я просто не понял: он хочет, чтобы Аракчеева, все-таки, посадили, или, все-таки, освободили?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, в любом случае, уже...

М.ШЕВЧЕНКО: Потому что «обратить внимание» - это как понимать?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Уже сегодня ходатайство о пересмотре дела направлено в Генпрокуратуру.

М.ШЕВЧЕНКО: Его же, по-моему, присяжные оправдывали дважды?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Дважды.

М.ШЕВЧЕНКО: Прокуратура возвращала дважды.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Там очень долгая история. Но вот видите, этой темой заинтересовался президент.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, тогда мне хотелось бы, чтобы президент также заинтересовался темой Набережных Челнов, где в свое время по делу Ишмуратова, Гумерова также присяжные дважды их оправдывали, и прокуратура, все-таки, добилась при нужном прокуратуре составе присяжных, среди которого были родственники сотрудников силовых структур, жуткого приговора – 10, 11, там, 13 лет и так далее. Я считаю, что приговор суда присяжных должен быть окончательным. Хотите – заводите новое дело. Но постоянно пересматривать суды присяжных, потому что их вердикт неугоден прокуратуре, так никакого правосудия в стране не будет. Виновен Аракчеев или не виновен, извольте доказать его вину, а не давите на суды присяжных, заставляя их принимать выгодное обвинению решение. Это подлость, которая разрушает вообще концепцию и понятие права в нашей стране. Ввели суд присяжных – не отменяйте его, не отменяйте его по нальчиковскому процессу, не отменяйте его по другим процессам. А то у нас тут назаявлялись. Видите ли, есть регионы России, где суд присяжных не может приниматься, потому что люди живут второсортные, неправильные, сочувствуют, понимаете ли, они подсудимым.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да-да-да.

М.ШЕВЧЕНКО: То есть присяжные должны быть такие звери, которые только выходят специально...

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Странное представление о присяжных у наших юристов.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. ...специально выращиваются в инкубаторе в таком, оторванные полностью от социально-политического информационного пространства, потом их так выводят на скамью присяжных и они так смотрят на подсудимого, рычат и думаю, как бы его вот сейчас удраконить посильнее.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну так, может, как раз внимание президента (тем более он – юрист), как-то поменяет ситуацию с судом присяжных?

М.ШЕВЧЕНКО: Мне кажется, президент должен защитить статус суда присяжных. И обратно вернуть суд присяжных, в том числе по политическим статьям, в том числе в те регионы, которым почему-то отказано в том, что они могут иметь суд присяжных, что их граждане – такие же полноценные, как и граждане других регионов. Потому что комментарии, которые звучали, допустим, по Кабардино-Балкарии, видите ли, жители Кабардино-Балкарии – какие-то ненормальные и не могут адекватно оценить вину и невиновность подсудимого в отличие от жителей других регионов, которые почему-то это могут сделать. Мне вот кажется, что это оскорбительная вещь, которая разрушает целостность и единство нашей федерации. А сохранение единства нашей федерации и укрепление ее в том числе на международной арене с укреплением наших союзников и центров силы, в которых мы должны присутствовать как сильная страна, а не как американская шавка какая-то, мне кажется, это стратегическая задача нашей страны.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, вы как-то, прям, сильно принизили, по-моему, Российскую Федерацию.

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, что делать?

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Все не может быть настолько плохо. Ну, не поверю я, что по указке...

М.ШЕВЧЕНКО: Ну, просто не надо выполнять поручения, которые дают в Вашингтоне.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ...по указке из Вашингтона всю внешнюю политику строим. Не может такого быть.

М.ШЕВЧЕНКО: Нет, не всю. Не всю. Но есть моменты, ну, по Ирану – это просто, честно говоря... Вот, все, что связано с этой линией, Ливия-Сирия-Иран, ну, просто возникают вопросы, в чьих интересах это все делается.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Просто сейчас какие-то скандальные вопросы вы задаете, Максим Леонардович. Но что делать? Надеюсь, что мы услышим когда-нибудь на них ответы.

М.ШЕВЧЕНКО: Когда-нибудь мы и стенограммы прочитаем всех этих заседаний. Знаете, как переписка Сталина с Черчиллем, с Рузвельтом была опубликована в итоге.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Рано или поздно мы узнаем все.

М.ШЕВЧЕНКО: Да. Думаю, что и это будет опубликовано. Надеюсь, в ближайшее время.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Программа «Особое мнение», сегодня в ней выступал Максим Шевченко. Потрясающая кардиограмма. Если хотите, потом на сайте можно все перечитать, пересмотреть, переслушать.

М.ШЕВЧЕНКО: Что-то там у вас сбилось, я думаю, выдает какие-то ошибки просто.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да-да-да, конечно. Это по указке из Вашингтона голосуют.

М.ШЕВЧЕНКО: Да.

Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Всем большое спасибо. И пока.