Александр Проханов - Особое мнение - 2011-09-21

МАРИНА КОРОЛЕВА: Здравствуйте! Это действительно программа «Особое мнение». Я Марина Королева. Напротив Александр Проханов, журналист, писатель. Здравствуйте!

АЛЕКСАНДР ПРОХАНОВ: Здравствуйте!

М. КОРОЛЕВА: +79859704545 – это для Ваших вопросов по смс. Про сетевизор вы знаете. Он есть на нашем сайте – www.echo.msk.ru. Кроме того там же вы можете голосовать за слова или против слов Александра Проханова. В результате получите кардиограмму этого эфира. Что еще? В твиттере аккаунт vyzvon. Там тоже можете задавать свои вопросы. Давайте с Палестины начнем, Александр Андреевич. Смотрите, глава Палестинской автономии Аббас двадцать третьего сентября должен выступить на Генассамблеи ООН и передать Пан Ги Муну заявку с просьбой принять Палестину в ООН в качестве полноправного члена. Вот Вам в связи с этим на сайте задают вопрос прямой и очень конкретный: Палестину примут в ООН?

А. ПРОХАНОВ: Мне кажется, что на этот раз Палестину в ООН не примут. И все, что сейчас делает Абу-Мазан – это, конечно, очень мощная идеологическая, психологическая, политическая атака на Израиль. На этот раз не ракетами «Касам», как это делает Газа, и не через шахидов, которые проникают в Иерусалим и взрывают автобус.

М. КОРОЛЕВА: Аббас Вы имеет в виду, наверное.

А. ПРОХАНОВ: Это одно и тоже. Абу-Мазан... Через Организацию объединенных наций. Потому что это стремление направить на Израиль удар примерно ста пятидесяти членов ООН и поставить Израиль в положение мишени, по которой стреляют не ракетами, а волеизъявлением множества стран и народов. Это прекрасный шаг. Хотя повторяю, я просто убежден, что на этот раз Палестинское государство не будет создано и не будет принято в состав ООН.

М. КОРОЛЕВА: А чем он так прекрасен этот шаг?

А. ПРОХАНОВ: Потому что это инструмент дипломатии. Мы же восхищаемся умением, искусством, мы восхищаемся технологиями политическими. И повторяю, это, на мой взгляд, очень сильная политическая технология, которая сейчас запущена…

М. КОРОЛЕВА: Тогда вопрос такой: а почему Вам кажется, что их сейчас не примут, если там есть довольно много сторонников принятия в ООН?

А. ПРОХАНОВ: Я не знаю…

М. КОРОЛЕВА: Палестинцы говорят, там более ста стран…

А. ПРОХАНОВ: Ста сорока, по-моему. Я не знаю, какая процедура принятия в ООН. Там, по-моему, ООН принимает через Совет безопасности. Я повторяю: не знаю процедуру. И там есть, мне кажется, инструменты, которые могут заблокировать это принятие и на согласие Америки, Европы, Израиля он не может рассчитывать. А это согласие необходимо для того, чтобы был кворум, по крайней мере. Но я знаю, чувствую, что мир устал от этого конфликта, не только Израиль или палестинцы. А мир в целом, человечество в целом устало от этого конфликта, от этой непрерывно кровоточащей раны.

М. КОРОЛЕВА: А многие говорят, что это выгодно во всех смыслах, когда есть конфликт в регионе.

А. ПРОХАНОВ: Многие говорят, что это выгодно, особенно сейчас, когда по Ближнему Востоку катятся такой пожар революций. Из этого конфликта может возникнуть третья мировая война. Она тоже может быть выгодна. Исчезновение человечества тоже может быть кому-то выгодно, но ситуация на Ближнем Востоке для Израиля ухудшается, причем принципиально ухудшается. Пал Египет – произраильский… Усиливается давление на Израиль Турцией, усиливается давление на Сектор Газа. Постоянные прорывы блокады. Израиль демонизирован в результате действий по остановке флота мира. И повторяю, в самом Израиле неспокойно. Израиль переживает большой кризис, моральный до этого и сейчас экономический. Волнения в Израиле.

М. КОРОЛЕВА: Ну, экономический кризис – он во всем мире. Чем тут Израиль особенный?

А. ПРОХАНОВ: Экономический кризис во всем мире и люди умирают во всем мире, но когда ракеты взрываются на улицах Хайфы – это беспокоит.

М. КОРОЛЕВА: Ну, на улицах Хайфы они не взрываются. Ну что Вы?

А. ПРОХАНОВ: Это беспокоит эту незыблемую, великую и прекрасную крепость под названием Израиль. И эта крепость, обнесенная стеной, она находится под страшным давлением, и стена качается, и в ней масса дыр. Израильское общественное мнение находится в растерянности и в панике.

М. КОРОЛЕВА: Вопрос: а зачем Палестине становится полноправным членом ООН? Ей так сейчас в чем-то плохо? Все-таки она получает от Израиля, простите, и некоторые дотации… А если они будут сокращены серьезно?

А. ПРОХАНОВ: Согласен. Можно купить свободу, можно купить лидеров, можно купить свою собственную жизнь или жизнь своего ребенка. Народ Палестины требует полноценного государства. Так называемая «автономия», она фиктивна. Какая автономия, когда на каждом перекрестке стоит израильский чек-пойнт и потрошит любую палестинскую машину. Палестинская автономия – это уродец, карлик, над которым все хохочут. А сами палестинцы мучаются и страдают от этого.

М. КОРОЛЕВА: Что принесет независимость Палестине?

А. ПРОХАНОВ: Независимость Палестине принесут уступки Израиля под давлением Америки. Давление Америки на Израиль усиливается. Американцы играют очень сложную исламскую, арабскую, в том числе, и палестинскую карту и, в конце концов, Израилю прикажут признать Палестину. Это признание состоится рано или поздно.

М. КОРОЛЕВА: Вы так думаете?

А. ПРОХАНОВ: Нет. Я Вам лгу. На самом деле, я думаю иначе. Все, что я Вам говорю, это моя маска. Думаю я иначе. Но, тем не менее, оставаясь в этой маске лукавой, лживой, я считаю, что песня Израиля спета. Им лучше теперь признать Палестину на этих условиях, нежели на тех, что будут продиктованы через два или три года, когда вокруг Израиля окончательно сложится мощный комплот исламских радикальных государств.

М. КОРОЛЕВА: Я все-таки хочу понять, в случае признания, если это состоится. Во-первых, признания независимости Палестины, во-вторых, полноправным членом ООН Палестины. Это скорее путь к миру или путь к войне?

А. ПРОХАНОВ: Повторяю, я не специалист по протоколам. Ведь не существует Палестинского государства, есть автономия в составе Израиля. Как можно принять автономию в состав ООН? В состав ООН принимается государство.

М. КОРОЛЕВА: На самом деле Палестина может объявить себя в одностороннем порядке независимым государством.

А. ПРОХАНОВ: Ну, конечно. Мы с Вами, уединившись тут в уголочке, объявим себя независимым государством. Нет. Независимое государство, особенно в Палестине, складывается из определенных компонентов. И Палестине в ее нынешнем виде далеко до независимого государства. Оно должно возникнуть в результате сложных переговоров и соглашений.

М. КОРОЛЕВА: Ну, хорошо. Пока мы с Александром Прохановым не объявили себя здесь, в уголочке, независимым государством, мы вынуждены прерваться на минуту и через минуту вернемся.

РЕКЛАМА

М. КОРОЛЕВА: И сегодня это особое мнение журналиста, писателя Александра Проханова. Мы продолжаем. +79859704545. Все остальные средства связи вы найдете на нашем сайте, на сайте «Эхо Москвы». Александр Ильич, Вас спрашивают, где были. На прошлой неделе Вас не было. Мы тут выяснили, что были Вы в Иране и буквально только сегодня утром вернулись. А что делали? Как журналист были, как писатель, как политик? Как кто?

А. ПРОХАНОВ: Я был в каком-то странном качестве. До сих пор не пойму, что это было за качество. Я был гостем, приглашенным Иранской ассоциацией, которая проводила очень представительный конгресс, посвященный проблеме исламского пробуждения. То есть по существу, проблеме исламских революций, которые вспыхивают одна за другой и переплескивают свой огонь из одной стороны в другой народ. И на этот конгресс собралось шестьсот делегатов со всех стран. Это были и братья-мусульмане с площади Тахрир, это были и революционеры-тунисы, которые сбросили короля, это были хамаз и хазбалла, это были и радикально настроенные мусульмане Киргизии и Таджикистана…

М. КОРОЛЕВА: И Вы среди них, Александр Андреевич?

А. ПРОХАНОВ: Это были, по существу, афганские можахетдины, представители Пакистана, это была Черная Африка. Все это были исламские движения. Это были исламские движения Латинской Америки. Все это собралось, бурлило и клокотало. Дискутировали проблемы этих революций, пытались определить формулы этих революций.

М. КОРОЛЕВА: То есть они как бы общением подходят?

А. ПРОХАНОВ: Истоки этих революций, создание какого-то общего интегрального представления об этих революциях. И что самого важного произошло на моих глазах – это создание комитета, организационного штаба, который, находясь в Тегеране, брался регулировать, создавать взаимодействия между этими революциями. И Тегеран, имея опыт победившей исламской революции тридцатилетней давности, обладающий знаниями исламских революционных технологий, создавший теократическое исламское государство, он предлагает свои услуги для координации этих усилий.

М. КОРОЛЕВА: То есть правы те, кто говорит, что эти революции направляются из одного центра?

А. ПРОХАНОВ: Нет, эти революции не направляются из одного центра, но вот этот огромный огненный исламский порыв захватывает все новые и новые регионы.

М. КОРОЛЕВА: Я к тому, что это не случайность, а некий процесс.

А. ПРОХАНОВ: Я сейчас договорю. Вам все будет понятно. Или Вам кажется, что я заикаюсь. Да?

М. КОРОЛЕВА: Нет, абсолютно нет.

А. ПРОХАНОВ: Хорошо. Этот порыв требует осмысления. Там собрались религиозные философы, созерцатели, мыслители, вокруг меня были тюрбаны, облачения восточные, величественные бороды. Там сидели имамы, там сидели муллы, там сидели мыслители исламских университетов. Они стремились дать формулы этих революций, такую мистическую формулу.

М. КОРОЛЕВА: И в чем она, кстати?

А. ПРОХАНОВ: И на этом форуме я впервые услышал выступление духовного лидера Ирана Аятоллы Хомении и президента Ирана, Ахмадинежада. Я мечтал услышать их и вдруг я их услышал. Но вот, повторяю, какие я сделал выводы. Я слышал вокруг себя постоянно слово «революция». Вот если в Москве я постоянно слышу слово «педофилы», «коррупция», «Государственная Дума», «выборность губернаторов»…

М. КОРОЛЕВА: А Вы мечтаете здесь услышать слово «революция»?

А. ПРОХАНОВ: А я услышал слово «революция» так, как оно звучало в начале двадцатого века в России. Так, как оно звучало на созданном Лениным коммунистическом интернационале, который созвал со всех уголков Земли народы и провозгласил вот эту коммунистическую структуру, которая управляла мировой коммунистической революцией. И эта революция, как Вы знаете, не состоялась полном объеме, хотя прошла грандиозный путь…

М. КОРОЛЕВА: Состоялась, состоялась. Александр Андреевич, Вы все-таки писатель и, как мне кажется, романтизируете.

А. ПРОХАНОВ: Она состоялась и не состоялась, потому что вместо этой великой революционной красной страны мы живем на пепелище. В мире начинается новый пафос. Мир не может жить без революций, понимаете? Когда кто-то говорит, что лимит на революции исчерпан, то это ложь. История движется революциями: революциями буржуазными, как было во Франции, революциями коммунистическими, как было в России…

М. КОРОЛЕВА: И смертями в результате этих революций.

А. ПРОХАНОВ: Вы собираетесь жить вечно, я понимаю. Я думаю, вот Вам уже… Вы как Сара, которой уже тысячу лет…

М. КОРОЛЕВА: Да и Вы, Александр Андреевич, тоже…

А. ПРОХАНОВ: Я как Авраам…

М. КОРОЛЕВА: И Вы, Александр Андреевич… Вы лучше Авраама.

А. ПРОХАНОВ: Мы бессмертны с Вами. Смерти сопутствуют истории, понимаете? Самые страшные смерти – это смерти от безысходности, от тоски, от тупиков. Смерти на поле брани или смерти ученых, которые идут на грозу…

М. КОРОЛЕВА: В результате гильотины.

А. ПРОХАНОВ: Желаю Вам смерти на гильотине, как самый прекрасный вариант смерти.

М. КОРОЛЕВА: Спасибо, я запомню.

А. ПРОХАНОВ: Хорошо. И Вы меня больше не перебивайте, потому что я говорю вещи очень существенные. Они выше того, чем мы после этого с Вами займемся. Я Вам говорю о том, что мир охвачен революциями. Я был в центре революционных процессов, я был свидетелем создания штаба революционного. От этих революций будет трепетать Израиль и Запад.

М. КОРОЛЕВА: То есть штаб есть, и он будет?

А. ПРОХАНОВ: Штаб есть, он создан. И я счастлив, что я видел эту конструкцию историческую, был в недрах этой исторической процедуры. И среди мерзких технологий, куда я опять окунулся, вернувшись в Россию. Выборные технологии. Я был в истории. Я ощутил потоки истории.

М. КОРОЛЕВА: А в чем отличие?

А. ПРОХАНОВ: Технологии стремятся управлять человечеством и во многом преуспевают. Военные технологии: можно разбомбить Ливию; манипуляционные технологии: можно навязать миру голливудские стандарты и правительство обезьян. Самые разные технологии. А история управляет реально человечеством. Она выше технологий. Даже если человечество будет заблокировано технологиями, история найдет маленькое отверстие, сквозь которое, как через угольное ушко, она прорвется и сметет. Я время, сметающее народы, так говорится в писании. Вот я был в недрах этого времени, которое сметает народы.

М. КОРОЛЕВА: То есть Вы были там, где, ну не знаю, готовится третья мировая война, например?

А. ПРОХАНОВ: Я был там, где готовится преображение человечества. Западная либеральная, демократическая модель ветхая. Она устала. В ней человечество бьется как в черном мешке. Эта модель постоянно демонстрирует кризис, упадок. Человек постепенно превращается в животное. Эта модель исчерпала себя, и люди ищут альтернативы. Не надейтесь, что человечество будет топтаться…

М. КОРОЛЕВА: Альтернатива – это ислам?

А. ПРОХАНОВ: Человечество ищет эти альтернативы. Сегодняшний ислам предлагает эти альтернативы. Я убежден, что русское сознание, которое пережило катастрофу, потеряв идеал справедливости, существовавшее в советской коммунистической идеологии. Русское сознание восприимчиво к идее справедливости. Я думаю, что будущее России, когда наш уклад, который нам навязали после девяносто первого года рухнет – он обречен – новая философия, она будет связана с идеей справедливости, понимаемая не узко социально, как это было в Советское время, а религиозно, божественно, метафизически.

М. КОРОЛЕВА: Но Вы уходите от вопроса. Я спросила про ислам. Ведь там же говорили не просто о Боге вообще, там говорили об определенном Боге, определенной религии. Об исламе, правильно? Ведь это сметет и Вас, Александр Андреевич, если это действительно так, то это сметет и Вас.

А. ПРОХАНОВ: Знаете, исламское божество, исламский Бог – это и иудейский Бог, и христианский Бог. Это три монотеические религии. И эта аврамическая традиция, но я не буду читать Вам эти лекции…

М. КОРОЛЕВА: Нет, мне не надо, а слушателям главным образом.

А. ПРОХАНОВ: Слушателям это не интересно. Им интересно посмотреть на ляжки Аллы Пугачевой. Я понимаю. Но все-таки давайте чуть возвысим нашим слушателей над тем, кошмаром, в который мы их погрузили в эти двадцать лет. Поэтому повторяю, это обожествление представления свободы и справедливости, а только в этом божественном контексте свобода и справедливость не противоречат друг другу. Свобода не кончается свинством и рабством, если она чисто земная, а справедливость, если она лишена божественной компоненции, она, в конце концов, попадает в руки мерзавцев, проходимцев или унылых, усталых людей, как это было в последние годы Советского союза. Ее затаптывают, и она уходит в сторону. Поэтому повторяю, это очень интенсивный важный процесс. Русское сознание сегодняшнее – богословское, социальное, философское, политическое – оно пытается сформулировать идеологию грядущего, которая, говоря языком не совсем точным, все больше приближает нас к православному социализму. Когда социалистическая идея справедливости вновь возникает в русском контексте, эта справедливость становится божественной, становится нетленной, она не подлежит смертельным угрозам, которые оказываются здесь, в земной реальности.

М. КОРОЛЕВА: Знаете, Вы опять как-то быстро из Ирана перешли к нам, но ведь там говорили совсем о другом. Я просто хочу повториться. Вы же говорили…

А. ПРОХАНОВ: Расскажите, о чем там говорили, Марина?

М. КОРОЛЕВА: Вы же рассказываете совершенно о другом. Это же исламская конференция, не так ли?

А. ПРОХАНОВ: Вы знаете, формула…

М. КОРОЛЕВА: Да, формула? В чем формула?

А. ПРОХАНОВ: Формула, с которой обратился Ахмадинежад к человечеству, он приглашал в союз людей всех вероисповеданий, всех этносов, всех национальностей, потому ведь если это мировая революция, если это модель, которую они закладывают, то есть новый звездолет, который они строят, в этот звездолет должны войти компоненты, элементы всего сущего на Земле. Еще раз повторяю, западная модель себя исчерпала. Люди хотят новых моделей. А кстати, Вы знаете, какое сильное влияние исламские процессы оказывают на сегодняшних европейским интеллектуалов? Какое количество европейских мыслителей переходит в ислам? Я повторяю, мне абсолютно хватает моего православия и моей России, но…

М. КОРОЛЕВА: Но Вы под впечатлением, я так поняла.

А. ПРОХАНОВ: Я под впечатлением той энергии, страсти и возвышенной метафизики, которая опять говорит о вещах глобальных, мировых, божественных, вселенских. А не о всей этой гадости…

М. КОРОЛЕВА: Ну, знаете, кроме звездолета, они еще работают над зенитными комплексами Эс триста, похожими на те…

А. ПРОХАНОВ: Какое они имеют право? Это же ужасно.

М. КОРОЛЕВА: … которые им собственно не продала Россия. В связи с исламом, можно вопрос? Он скорее бытовой, но дело в том, что это новость, которая была буквально на днях. На парижских улицах отныне запрещено молиться совсем. Сначала в одном из округов запретили, теперь везде запрещено. Этот запрет касается прежде всего мусульман, так как для всех остальных он не имеет смысла. Никто больше этого не делает. Вы как к этому запрету относитесь?

А. ПРОХАНОВ: Я считаю, что они бы начали с однополых браков, запретили бы однополые браки и садомистский грех, который катится по Европе. А молящийся Господу человек не ударит тебя ножом в спину, понимаете? Молящийся Господу человек не совершит кражу или преступление. И мне кажется, французы или французики, которые только что отбомбились в Ливии… Этот окровавленный, конечно, Саркози. Ему ли думать о божестве или о нравственности?

М. КОРОЛЕВА: То есть Вы против такого запрета?

А. ПРОХАНОВ: Мне он кажется просто бессмысленным. Запретили мусульманам молится, а если я буду молиться на улице?

М. КОРОЛЕВА: И Вам тоже будет запрещено.

А. ПРОХАНОВ: Мне тоже запретят.

М. КОРОЛЕВА: Если Вы расстелите коврик и будете молиться на парижской улице, то Вам запретят.

А. ПРОХАНОВ: А если я не расстелю коврик?

М. КОРОЛЕВА: Ну, если Вы остановитесь на улице и будете мешать движению, то, наверное, Вам тоже запретят.

А. ПРОХАНОВ: Понимаете, и в Москве, если кто-нибудь будет мешать движению, тоже запретят. Разные мотивации. Если я встану на колени перед Собором Парижской Богоматери, где я был этим летом, и начну молиться, то мне тоже запретят?

М. КОРОЛЕВА: Если Вы будете молиться перед Собором, то Вам вряд ли запретят. Я хотела у Вас про Москву спросить в связи с этим. Когда массовые молитвы мусульман по праздникам, просто нарушали движение. Как Вам кажется, у нас такой запрет может быть введен?

А. ПРОХАНОВ: Конечно, лимоновцы очень мешают движению. Их нужно запретить. И дни гнева, которые мешают движению, их нужно запретить. И тарелки, ведерки синие, которые мешают движению, их нужно запретить. И вообще… я иногда чувствую, что мешаю какому-то движению. Иногда уличному, иногда интеллектуальному.

М. КОРОЛЕВА: Александр Андреевич, Вас запретить не возможно. Мы с Вами продолжим буквально через несколько минут.

А. ПРОХАНОВ: Очень даже возможно.

М. КОРОЛЕВА: И нам придется с небес на Землю… к нашим грешным телам.

А. ПРОХАНОВ: Когда встречался с Рубани и его, когда он вернулся с конгресса в Кабул, запретили.

М. КОРОЛЕВА: После вашей встречи.

М. КОРОЛЕВА: Это продолжение программы «Особое мнение». Журналист, писатель Александр Проханов ее гость сегодня. Еще раз напомню номер телефона для ваших смсок, может быть, еще успеете задать Ваш вопрос - +79859704545. Все остальное найдете на сайте «Эха Москвы». Я понимаю, Александр Андреевич, что Вы сейчас в высоких сферах, но все-таки давайте к нашим делам. У нас тут тоже было интересно без вас на самом деле. Вот сериал закончился под названием «Валентина Матвиенко в Совете Федерации». Она там. Она утверждена спикером Совета Федерации. И сегодня она сделала несколько заявлений, например, сказала, что нужна выборность сенаторов. Сенаторов нужно выбирать. Кроме того, она сказала, что Совет Федерации должен избавиться от ярлыка – я так понимаю, ярлык есть – что этот орган, который просто штампует законы. Но ведь правильные же слова говорит человек.

А. ПРОХАНОВ: Вы знаете, насколько разнится эта мура, которую мы сейчас с Вами слышим?...

М. КОРОЛЕВА: Подождите. Но ведь это парламент. Верхняя палата.

А. ПРОХАНОВ: Вы знаете, насколько разнится эта мура, которую мы слышим от Матвиенко от тех грандиозных решений и от той лексики, которой владеет президент Ахмадинежад? Матвиенко говорит муру. Тоже самое она, по видимому, говорила восемь лет назад, когда голосовала за невыборность сенаторов. Если власть решит, что в Совет Федерации нужно приводить козлов, она будет голосовать за это. И даже, может быть, сама себе какую-нибудь козлиную бороду наденет. М же понимаем, что вся политическая жизнь в России, весь парламентаризм в России – это есть жалкая, слабая функция исполнительной власти. И все, что решает исполнительная власть, реализуется. Причем реализуется достаточно циничным открытым способом. Это не должно нас возмущать. Мы должны к этому привыкнуть как к данности, которая хоть как-то противоречит этой чудовищной либеральной модели, которая была нам навязана после девяносто первого года. И противодействие этой модели происходит в смешных, курьезных, отвратительных формах. Матвиенко – не что иное, как орган исполнительной власти, который напялил на себя юбку.

М. КОРОЛЕВА: Но подождите. Она человек такой боевой, интересный, со своими взглядами, прекрасно говорящий. Может быть, она изменит Совет Федерации. Он станет выборным при ней. Он станет действующим органом.

А. ПРОХАНОВ: Может быть… Задача исполнительной власти не в том, чтобы сделать Совет Федерации выборным органом. Задача исполнительной власти в том, чтобы воспроизводить себя постоянно от одного избирательного фазиса-периода в другой. И для того, чтобы воспроизводить себя исполнительная власть прибегает к тысячам разных технологий. Сейчас выгодно сказать, что мы опять переходим на выборный режим. На режим большей свободы…

М. КОРОЛЕВА: А разве выборы – это не важно?

А. ПРОХАНОВ: Выборы абсолютно не важны. А что у нас… Выборы девяносто первого года по существу разрушили страну. Почему они должны быть важны? После них исчезла великая страна.

М. КОРОЛЕВА: То есть России выборы не нужны?

А. ПРОХАНОВ: Выборы сами по себе ничего не значат. Повторяю, выборы девяносто первого года по существу разрушили великую цивилизацию, оставив на этом месте просто кладбище костей.

М. КОРОЛЕВА: А как же весь мир живет с выборами?

А. ПРОХАНОВ: Понимаете, не весь мир живет с выборами. В большинстве стран мира выборы носят фиктивный, манипулятивный характер. Американцам, например, приходится выбирать между одной категорией лиц и другой, которая является той же самой. У американцев тоже нет выбора. Их, как маятник, болтает от одного тупика риторического к другому. Выборы были на казачьем вече, выборы были в Новгороде, выборы действительно были в девяносто первом году… В результате этих выборов мы потеряли страну и тридцать лет реальной истории, поэтому если выборы нужны для того, чтобы воспроизводить во всем кошмаре сегодняшний уклад, будем делать выборы. Если этот уклад с помощью выборов не воспроизводится – они грозят укладу, то мы их отменим. Поэтому мы будем танцевать между выборами и невыборами, между Матвиенко и Валентиной Ивановной, между комсомольским активистом, а потом послом на Мальте, в Греции и председателем Совета Федерации. Валентина Ивановна внесет, конечно, в Совет Федерации некоторый бодрячок. Потому что все-таки когда был Миронов, он очень однообразно одевался, не блистал туалетами, его дресскод был на грани запрета. Валентина Ивановна принесет туда бриллианты, она внесет туда подиум, за заседание она будет переодеваться раз три или четыре. У нее же такой гардероб…

М. КОРОЛЕВА: Вот видите? И Вы оживились.

А. ПРОХАНОВ: И я оживился. … такой же как у Елизаветы Петровны, царицы. Может быть, даже часть платьев будет там. И вот, например, Валентина Ивановна выходит в кринолине, или вот она выходит в декольте, или она выходит в чулках, усыпанных стеклярусом, вот она выходит в маленькой бриллиантовой короне. Конечно, это интересно. Это важно. Россия же должна иметь представительное лицо. Она должна иметь хоть и не слишком молодую, но говорливую женщину, которая иногда выходит с бриллиантами величиной с яблоко в ушах. Мне кажется, что это положительно…

М. КОРОЛЕВА: Яблоко, по-моему, это уже из другой оперы. Это уже из выборов в Государственную Думу.

А. ПРОХАНОВ: Бриллианты… Они были величиной с грушу.

М. КОРОЛЕВА: Я поняла. Хочу Вас немного отвлечь от бриллиантовой темы немножко в сторону выборов. Вот Вы, кстати, пойдете на выборы четвертого декабря?

А. ПРОХАНОВ: Валяйте. Посмотрим. Доживем.

М. КОРОЛЕВА: Значит, Вы все-таки признаете, что интрига-то есть? Какая-то хотя бы.

А. ПРОХАНОВ: Вдруг я и пойду. Вдруг там, на избирательных участках будут угощать любимым мной крем-брюле. Вдруг я и пойду.

М. КОРОЛЕВА: Или бесплатными бутербродами?

А. ПРОХАНОВ: Как на «Эхо Москвы», с колбасой. Нет, бесплатные бутерброды я и здесь поем, а вот крем-брюле, которое я помню еще со сталинских времен, сейчас нигде не съешь.

М. КОРОЛЕВА: Ну, хорошо. Подождите. До крем-брюле надо еще дожить. Я насчет правых? Попадут ли они в парламент, Вас тут спрашивают. Вы же, наверное, все-таки, так или иначе, следили за тем, что у нас тут происходило вокруг Прохорова.

А. ПРОХАНОВ: Правые еще долго не попадут в парламент. Я думаю, вот эти правые, представленные вот этой категорией никогда не попадут в парламент. Во-первых, они не имеют никакого права называться правыми, потому что никакие они не правые. Правые – это консерваторы, это респектабельные люди, которые соблюдают фундаментальные традиции. У нас церковь – правая. Люди церкви – это правые. А люди из «Норильскникель» абсолютно никакие неправые…

М. КОРОЛЕВА: А кто они?

А. ПРОХАНОВ: Это оторвы – люди, которые захватили собственность, созданную узниками ГУЛАГа, по существу, захватили эти рудники, усеянные костями узников ГУЛАГа. И на эти деньги ездят в Куршавель. И поэтому правая, так называемая либеральная, идея в стране абсолютно консервативна, дискредитирована. Люди с отвращением смотрят на все эти ужимки правых. И, может быть, это напрасно, ведь в реальности власть в стране захвачена правыми, олигархами. Власть у олигархата.

М. КОРОЛЕВА: Александр Андреевич, Вы же конспиролог известный. Вы же не можете не признать, что что-то стояло за интригой вокруг Прохорова?

А. ПРОХАНОВ: Стояло.

М. КОРОЛЕВА: Да. Вот что? Что, Александр Андреевич?

А. ПРОХАНОВ: Несколько факторов, мне так кажется. Первый фактор: Прохорова пригласили в Кремль и предложили ему эту роль. Он немножко посопротивлялся, потом охотно принял ее, не будучи политиком, а будучи бонвиваном, будучи плейбоем, будучи прекрасным холостяком, любителем прекрасных дам, он не понимал политических закономерностей. И он увлекся, он вошел в раж. Он сказал, что хочет баллотироваться в президенты. Кто его тянул за язык? У нас есть кому баллотироваться в президенты.

М. КОРОЛЕВА: Ну, уж, честно говоря, он так прямо не обещал. Он сказал, что он подумает.

А. ПРОХАНОВ: Нет, обещал. Он много чего наговорил за это время, например, что он готов быть премьер-министром. А мы знаем, кто у нас премьер-министром может быть. Он, по существу, стал делать то, что делал Ходорковский. Ведь Ходорковский стал купать Государственную Думу, он во всех фракциях насаждал своих людей. Он, по существу…

М. КОРОЛЕВА: Ну, так говорят.

А. ПРОХАНОВ: Говорят, но кто это знает? Именно за это его и грохнули, Ходорковского. Тот знаменитый доклад об опасности захвата власти олигархами, после которого его арестовали, он и говорил, что он наводняет Думу своими людьми, он скупает депутатские места. То же самое начал делать Прохоров. Он говорил не от лица партии, а от лица своих двадцать миллиардов долларов.

М. КОРОЛЕВА: Послушайте. Он же еще не успел ничего сделать, никого купить. Разве что денег вложил много. Это он успел.

А. ПРОХАНОВ: Он стал говорить, что уже готов играть самостоятельную политическую роль. Это раз. Второе – он недоучел психологически фактор. Он развил бурную либеральную деятельность. Он – кумир либеральной интеллигенции, либеральных СМИ, на него набросились как на новинку. Он наштамповал массу своих портретов, он увешал этими портретами московские улицы, въезды в аэропорт. Он - красавец, он - плейбой. Он высокого роста, он швыряет деньгами, он любимец дам. А Вы думаете, нет в России людей, которые бы хотели, чтобы их ассоциировали с либеральными тенденциями? Вы думаете, в Кремле нет такого человека, который считает себя лидером либерального направления?

М. КОРОЛЕВА: Вы всерьез думаете, что ему кто-то позавидовал?

А. ПРОХАНОВ: В политике…

М. КОРОЛЕВА: Ведь, если его звали и предлагали, ведь это же могли предвидеть.

А. ПРОХАНОВ: Всего не предвидишь. Человеческая душа – потемки. И его скинули, потому что он перешел строгие правила игры. А Кремль не любит нарушения дисциплины. А, повторюсь, психологический фактор в политике – это громадная вещь. В отношениях между Путиным и Медведевым пульсируют политические вихри и политические штормы между ними разворачиваются невидимые миру. И, по существу, итог этого взаимодействия не будет политическим, он будет психологическим. История во многом, если она персонифицирована, она персонифицирована психологическим персонажами.

М. КОРОЛЕВА: Ну, вот и Вы признали, что у нас есть бури, пускай и психологические. Александр Проханов…

А. ПРОХАНОВ: Бури в пустыне.

М. КОРОЛЕВА: В пустыне. Журналист Александр Проханов был сегодня гостем программы «Особое мнение». Я Марина Королева. Счастливо!