Михаил Барщевский - Особое мнение - 2011-09-06

А.САМСОНОВА: Добрый вечер. 17 часов и 8 минут в российской столице, меня зовут Тоня Самсонова, я веду для вас программу «Особое мнение», у меня в гостях Михаил Барщевский. Здравствуйте, Михаил.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Добрый вечер.

А.САМСОНОВА: За спиной у Михаила Барщевского кардиограмма нашего эфира, вы можете голосовать за или против те суждения, те мнения, которые высказывает гость в студии. Буквально 10 минут назад президент Медведев сделал несколько кадровых назначений своих полномочных представителей. В Уральском федеральном округе, в Центральном федеральном округе и в Северо-Западном федеральном округе назначены новые полномочные представители президента. Соответственно, в УрФО новый полпред – это Евгений Куйвашов, Олег Говорун в ЦФО и Илью Клебанова сменил господин Винниченко в СЗФО.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Тонь, только, вот, почему у вас такой голос прерывающийся и волнующийся, как будто вы объявляете о новом ГКЧП? Ну, сменил.

А.САМСОНОВА: А неужели новости России не такие важные? Или это все суета сует?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, вообще это суета сует, на самом деле. Роль полпредов была чрезвычайно высока тогда, когда должности губернатора были выборные. На сегодняшний день, когда президент назначает фактически губернатора и еще назначает полпреда, ну, роль полпредов объективно стала менее значимой. Президент в любую секунду может любого губернатора снять, поэтому сегодня это такой, не глас государевый – они выполняют другие важные функции, но это не супер-должность, как это было раньше. Это первое.

Второе, если вы меня просите прокомментировать, то Винниченко я знаю достаточно давно, юрист, причем такой, спокойный, взвешенный. Он, по-моему, работал и прокурором в свое время. Винниченко – это человек, который начал создавать систему судебных приставов, потому что до него, в общем, практически ничего не было – было пустое поле. И, вот, систему судебных приставов (а она сегодня худо-бедно, но это эффективная система и она работает), это начал Винниченко.

Парфенчиков, насколько я знаю, и друг, и соратник, и в личном плане они друзья с Винниченко, он сменил Винниченко и продолжил эту работу. То есть, на самом деле, многое из того, что было сделано Парфенчиковым, это было заложено при Винниченко, и об этом Парфенчиков сам открыто говорит.

То есть этот человек умеет делать дело. Я не знаю, как он работал полпредом, по-моему, он был в Уральском округе – просто не знаю, не сталкивался с результатами его работы. Но предыдущая его работа была очень эффективной и очень такая, ну, корректная была с точки зрения конституционных прав граждан. В общем, разумная.

А.САМСОНОВА: Молодец.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Что касается Говоруна. Олег Маркович Говорун – он был, по-моему, эта должность называется «Директор департамента внутренней политики (или управления внутренней политики». Человек, очень хорошо знающий страну, потому что ему много приходилось делать. Но он такой, человек аппаратный, я его знаю как аппаратного человека. Поэтому что у него будет получаться на земле, трудно предсказать, но он такой, не комиссар. То есть это не шашки наголо, он очень спокойный. Мне приходилось с ним довольно много общаться несколько лет назад. Спокойный, взвешенный, слушает аргументы, умеет сказать «Да, я ошибся». То есть его можно переубедить.

А.САМСОНОВА: Вы о них так высказываетесь, знаете, как в астропрогнозе. Там всегда в астрологическом прогнозе все хорошее о львах, все хорошее о тельцах и это подходит ко всем людям, если хочется сделать комплимент.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, нет, я не делал комплимент. Кстати, я же не говорю про Винниченко то, что говорю про Говоруна и наоборот.

А.САМСОНОВА: Скажите все плохое про них.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А третьего фамилию я не знаю, с этим человеком я не сталкивался.

А.САМСОНОВА: Вы за минуту до того, как включился прямой эфир, сказали, что это медведевские люди.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, во всяком случае, можно предположить такую вещь, потому что Винниченко – он из Санкт-Петербурга. Вообще, вы понимаете, вот у нас политологи очень любят говорить «Это путинские, это медведевские». Значит, при этом и Путин, и Медведев все время говорят: «Мы – члены одной команды». Поэтому это все – люди одной команды. Винниченко – человек, насколько я знаю, достаточно близкий к Медведеву, но это не значит, что он – злейший враг Путина и его оппонент.

А.САМСОНОВА: Но вы что имели в виду, когда сказали «это очень интересно, это медведевские люди»?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я не очень понимаю просто... Ну, примерно через пару дней нам пресс-служба Кремля разъяснит причину этих перестановок. То, что Клебанов давно-давно хотел уйти, я это знаю – он реально устал, он очень долго работал вице-премьером, потом полпредом. То есть он реально устал, он хотел уйти.

А.САМСОНОВА: Совсем-совсем?

М.БАРЩЕВСКИЙ: В общем, да. Насколько я понимаю. Понимаете, я – не его духовник, чтобы он со мной делился. Но по каким-то фразам можно было делать вывод, что он просто хочет отдохнуть, он просто устал. Я вам хочу сказать, что, ведь, это же не что там работа чиновника – это сплошные льготы и преференции, и можно ничего не делать.

А.САМСОНОВА: Тяжкий труд на галерах, мы знаем.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы можете иронизировать сколько угодно. Насчет галер не могу вам сказать, но я знаю такую вещь, что тот же самый Клебанов, например, когда я ему звонил, он то в Москве, то в Питере, то где-то на выезде. То есть его застать на месте в кабинете было практически невозможно – вот это просто я могу вам засвидетельствовать как факт. Я не думаю, что в это время он на яхте там был в Карибском море, потому что он там появлялся через день, потом на полдня в Москве, потом на 2 дня в Питере, еще на полдня в Москве, потом полдня в Москве, полдня в Питере, потом в Архангельск, потом в Мурманск и так далее, и так далее, и так далее. И где бы что бы ни стряслось, полпред президента туда едет.

А.САМСОНОВА: А как по бюрократическим меркам? Когда тебя засылают в УрФО, это круто или это не очень?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не могу вам сказать, не знаю. Нет, полпред президента – это фактически вице-премьер.

А.САМСОНОВА: Да, в ранге.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Это круто, да.

А.САМСОНОВА: Хорошо. Нам, как вы сказали, пресс-служба Кремля разъяснит, почему сделали такие, а не иные кадровые решения. Давайте вернемся к новостям.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, ну я могу предположить. Говорун – очень опытный политтехнолог. ЦФО – это огромное количество избирателей. Ну, во-первых, эта должность оказалась вакантна. Значит, назначение именно Говоруна на ЦФО, мне кажется, объясняется тем, что здесь, наверное, сосредоточена половина избирателей России – я так предполагаю, я не утверждаю.

А.САМСОНОВА: То есть учитывая те деловые качества, о которых вы говорили...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Он – великолепный политтехнолог, и он занимался выборами как минимум с 2007 года. Поэтому я думаю, что вот этот элемент имеет значение. Я не думаю, что он большой специалист в области сельского хозяйства или промышленности. И все губернаторы ему хорошо знакомы. Практически все губернаторы, которые были назначены, они были назначены, что называется, с его визой. Но думаю, что это связано с выборами – вот, могу предположить.

А.САМСОНОВА: Мать и жена господина Магнитского покойного отказались участвовать и приходить на допросы к следователям.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Там, по-моему, немножко не совсем так – там, по-моему, разные причины. Жена Магнитского не хочет знакомиться с материалами дела, не хочет приходить к следователю, с одной стороны. А мать возражает против возбуждения уголовного дела и его дорасследования.

А.САМСОНОВА: Мать буквально сказала, что она боится тех следователей, с которыми ей придется разговаривать, если она придет в суд, потому что это те же самые следователи, что и вели дело Магнитского, которое привело к тому, что Магнитский умер. Скажите, пожалуйста, это такое глумление, что следователи те же самые и что матери и жене приходится приходить? Или это обычная работа?

М.БАРЩЕВСКИЙ: А какое из дел Магнитского вы имеете в виду? Дело, где Магнитского обвиняют...

А.САМСОНОВА: Да, их призывают как свидетелей, где его обвиняют в неуплате налогов.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, существуют процессуальные основания для замены следователя. Процессуальные – они записаны в УПК. С моей точки зрения, после смерти Магнитского дело должны были продолжать в любом случае не те следователи, которые его вели. Ну, просто по этическим соображениям – не потому, что там чего-то боится мать или чего-то не хочет жена. Ну, просто по этическим соображениям должны были бы быть другие следователи.

А.САМСОНОВА: «Мы заявляли отвод всей следственной группе, однако пока ничего не изменилось», - говорил Харитонов.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Тоня, давайте не буде тратить на это время. Значит, я не могу больше ничего сказать кроме того, что я сказал. По этическим. Процессуально могут оставаться те же следователи – никаких императивных указаний на их замену процессуальный закон не содержит. Но мне кажется, что доверие к правосудию, к правоохранительной системе в большей степени основывается на, скажем так, нравственно-этических моментах, нежели чем на цифрах раскрываемости. Поэтому если бы были новые следователи и пришли бы к тем же выводам, то, наверное, для следствия, для стороны обвинения это было более выгодно. Потому что сегодня к каким бы выводам не пришли те следователи, которые вели дело... И все равно доверия им у общественного мнения не будет. По-моему, это нерационально и глупо. Ну, и как минимум, неэтично оставлять дело у тех же следователей. Мне так кажется.

А.САМСОНОВА: Еще хотела вас попросить разъяснить одно из постановлений Конституционного суда, которое запретило следствию останавливать уголовные дела в связи со смертью подозреваемых без согласия родственников покойных подследственных. Это не означает, что родственники могут попросить остановить дело? Как работает это постановление?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Чего? Еще раз?

А.САМСОНОВА: РИА «Новости» пишет, что было постановление Конституционного суда, которое...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, я знаю. Вопрос я не понимаю.

А.САМСОНОВА: Да, вопрос. Дает ли это постановление возможность родственникам просить об остановке уголовного дела?

М.БАРЩЕВСКИЙ: УПК предусматривает прекращение дела в связи со смертью подозреваемого. Точка. Конституционный суд почему-то сказал, что «да, оно подлежит прекращению, если не возражают родственники».

А.САМСОНОВА: Если родственники хотят, чтобы продолжалось...

М.БАРЩЕВСКИЙ: То будет продолжаться, да.

А.САМСОНОВА: Например, их родственник был реабилитирован.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Но мне интересна другая вещь – я уже однажды об этом в эфире говорил – это постановление Конституционного суда, которое, конечно, мы все будем исполнять, но которое я не понимаю. У меня другая проблема. Ну хорошо, родственники возражают против прекращения, следствие продолжается и приходит к выводу о виновности. И прекращается в связи со смертью подозреваемого или обвиняемого. Все равно! Если приходят к выводу о виновности, прекращается по этим основаниям.

Родственники опять возражают. Там, ведь, не сказано в постановлении Конституционного суда, что родственники могут возражать один раз. И опять по новой. И так до бесконечности? Мне кажется, что то, что хотел сказать Конституционный суд, сказать надо было иначе: что родственники вправе обжаловать прекращение дела по нереабилитирующему основанию, такому как смерть. Обжаловать. Вот мне кажется... Ну это, может быть, вопрос юридической техники и тонкости.

А.САМСОНОВА: Да. То, что вы сейчас сказали, поняли не многие.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Вот, просто подумайте о том, что раз они возражают, приходит следствие к тому же выводу через 2 месяца, они еще раз возражают. Ну и у следователя есть, так сказать, пожизненное занятие.

А.САМСОНОВА: Громкий судебный процесс, за которым следили все СМИ, наверное, в России и вы, наверняка, об этом слышали и читали, и смотрели по телевизору. Вынесен приговор чиновнику Минтранса Владимиру Макарову – он проведет за решеткой по этому решению 13 лет за то, что он уже не якобы, а поскольку есть решение суда, насиловал собственную 7-летнюю дочь. Это длинное было дело, и в этом деле было много экспертиз. И одни экспертизы следствием принимались (медицинские), другие экспертизы следствием не принимались. Решение вынесено, и если почитать СМИ, видно между строк что оно сомнительно. Что вы думаете по этому поводу?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вы знаете, как создается отрицательный имидж чиновников? Вот так, как вы сейчас сделали. Вы подчеркнули, что он – чиновник Минтранса. А если бы он был бы не чиновник, а слесарь или бы водитель такси, или журналист, вы бы тоже это подчеркивали?

А.САМСОНОВА: А знаете, как сложно? Когда читаешь первый абзац «Чиновник Минтранса», значит, думаешь, что это плохой.

М.БАРЩЕВСКИЙ: А я не говорю, что лично вами. Вы читаете, ведь, первый абзац – не приговор суда, а сообщение других журналистов.

А.САМСОНОВА: Да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это вопрос так, апропо, что называется.

А.САМСОНОВА: То есть если чиновник, то сразу все не любят?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Конечно. По определению педофил. Ну, сразу коррупционер и педофил.

А.САМСОНОВА: А вы чувствуете на себе это, что, вот, чиновник и сразу все его не любят?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, в педофилии меня пока не обвиняли, а вообще, конечно, чиновников не любят.

А.САМСОНОВА: Нет, ну вот чиновник Барщевский. У нас в гостях чиновник Барщевский.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Конечно. В сегодняшнем лексиконе это явный негатив.

А.САМСОНОВА: И как вы несете этот крест?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Спокойно. Хулу и похвалу.

А.САМСОНОВА: Вот. Макаров.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот. Значит, насчет Макарова. То, что я видел по телевизору в разных программах, то, что мне попадалось в газетах, это все были слова либо Макарова, либо его жены, либо адвокатов. То есть сторона вот эта. Кстати, интересно, что жена полностью на его стороне, да? То есть она, если верить приговору, она не могла не знать, что он ее насилует, поддерживает его против собственной дочери. Ну, как-то это немножко противоестественно по природе своей. Ну, допустим.

Так вот. Если выслушать только их сторону, то там близко не пахнет обвинительным приговором. Ну, просто вообще нельзя сказать, что дело шито белыми нитками. Оно просто не шито, просто лоскутки отдельные лежат. Оно настолько вопиюще, вынесение обвинительного приговора, настолько бред вообще (вот, из того, что я слышал с той стороны), что у меня возникает уверенность, что чего-то есть с другой стороны. Почему-то ни прокуроры в СМИ не выбросили, ни суд, так сказать, не разъяснил, по крайней мере, на сегодня, ни пресс-служба суда после вынесения приговора немедленно не собрала журналистов, чтобы разъяснить, на чем построено обвинение. Потому что повторяю еще раз, это Москва, это не где-то там Тмутараканск, где бывают грамотные судьи.

Помните, недавно был сюжет по телевизору, когда снимали судью за то, что она отдала ребенка из детского дома отцу, ранее лишенному родительских прав, трижды судимому, наркоману, и он через полтора месяца ребенка убил. И, вот, показывали по телевизору эту судью внешне. Ну, все понятно, там, как говорится, на лбу написано. Это Москва, это не глухая провинция. Не мог вынести по этим основаниям суд обвинительный приговор. Значит, наверняка что-то есть еще.

Я предлагаю разговор по поводу осуждения Макарова отложить до тех пор, пока прокуроры почешутся объяснить общественному мнению, на чем они основывали свое обвинение, да? И, может быть, мы с вами увидим текст переговоров. Я повторяю еще раз, просто не может быть, чтобы там ничего не было с той стороны, каких-то доказательств.

А.САМСОНОВА: Ну хорошо. Вот, мы не знаем конкретно этого дела, да? Но каждый отец 7-летней дочери, слушающий нас сейчас, понимает, что в том изложении, в котором мы знаем эту историю, он может быть завтра также, ну, посажен, да? Ну, шансы у него велики. И дальше он начинает действовать так, как нам рассказывают, как действовал господин Макаров. Он попросил протестировать его на детекторе лжи, он попросил сделать медицинские экспертизы. И всем людям, готовящимся к участи отца, обвиненного в педофилиях, я думаю, не безынтересно знать, собственно, как это работает, какие медицинские экспертизы приобщаются к делу, какие нет, какие более важные, какие менее важные, есть ли там рейтинг медицинских центров, в которых имеет смысл. Как это работает?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не специалист в этом, не могу сказать, как это работает. Приобщается к делу экспертиза, назначаемая следователем. В остальных случаях это мнение специалистов. То, что, вот, там адвокат заказывает... Следователь имеет право приобщить, имеет право не приобщить, суд имеет право приобщить, имеет право не приобщить. У нас вообще, к сожалению, при всей декларированности равенства прав и возможности следствия и защиты, на самом деле, такого равенства нет. Потому что я считаю, что в дело должны попадать материалы, представленные как следствием, так и защитой в обязательном порядке. А суд уже, рассматривая и оценивая доказательства, вправе признать ту или иную экспертизу допустимой, относимой и так далее. Это пункт первый.

Пункт второй. По поводу отцов семилетних дочерей. Ну, у меня еще год в запасе (моей 6 пока), поэтому меня это еще год не касается. Но вообще я вам хочу сказать, что та истерия, которая у нас сегодня по поводу педофилии возникла, когда все специалисты (в кавычках слово «специалисты») высказываются по поводу, что делать, как бороться. При этом никто ни хрена в этом не понимает (я имею в виду из тех, кто высказывается). Потому что серьезные специалисты – они давно уже свое сказали, и, к сожалению, их не очень слышат. Просто чтобы вы понимали. А рецидив по педофилии – 97%. Поэтому когда говорят, что надо отменить УДО по педофилии, то просто не понимают одну вещь: выйдет он на 3 года раньше или на 3 года позже, у него рецидив – 97%. По убийствам – процента 2-3, по кражам – процентов 10-15, по педофилии – 97. Уже одно это говорит о том, что основная проблема – это не в том, когда он выйдет, а что с ним делать после того, как он выйдет? Как от него защитить детей? И вот тут никто ничего не делает. Вообще ничего. Обсуждается по поводу браслетов кому угодно, только не педофилам. Вопрос уже... Ну, элементарная вещь, то, что в Америке сделано много лет назад. Есть сайт в интернете, в котором в режиме онлайн поименованы все лица, осужденные когда-либо за сексуальные преступления. Когда-либо. Причем, почему я говорю «онлайн»? Его действующий адрес, машина, на которой он ездит, место работы и так далее. Если появляется такой сосед, каждый из законопослушных налогоплательщиков американских может видеть, есть такой сосед у него или нет, и оберегать своих детей.

В Америке есть закон, запрещающий педофилам приближаться к школьным, детским учреждениям ближе, чем на такое-то расстояние – иначе тюрьма. Там, короче говоря, применяются все меры для того, чтобы защитить опосля. У нас считают: если педофила схватили и посадили, то теперь будем обсуждать, пожизненно или не пожизненно, расстрелять его или повесить. Обсуждаются проблемы, допустим, там, добровольной химической кастрации.

Добровольная – бессмысленна. Это люди, больные на всю голову, 97%. Им нужно помогать, вопреки их желанию. Это как есть добровольное лечение от наркомании или принудительное лечение от наркомании. То же самое и здесь. Это зависимость – они не могут с собой ничего сделать.

А.САМСОНОВА: Давайте не уходить от семейной темы. Еще одна история сегодня, стало известно, что телеведущая и журналистка Екатерина Гордон забрала из полиции свое заявление против супруга, кстати, вашего коллеги-адвоката Сергея Жорина. И она сказала, что «Я забрала свое заявление, поскольку мы помирились, Сергей извинился, а я простила его, потому что верю, что наша любовь сможет преодолеть любые самые сложные ситуации». Это их дела про их любовь.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Но я хочу сказать, что забрать заявление, поданное против адвоката, это уже разумный шаг.

А.САМСОНОВА: Безусловно. Тем не менее, это история семейного насилия, это история, когда и жертвы этого насилия не всегда подают в суд, и если подают в суд, то тоже часто не доводят дело до конца, во-первых. Во-вторых, стараются каким-то образом скрыть.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не могу это прокомментировать как психолог. Как юрист...

А.САМСОНОВА: Что делать обществу? Мы знаем, что есть семьи, в которых есть семейное насилие.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Не лезть в чужие дела.

А.САМСОНОВА: Да, государство в это не вмешивается.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Обществу не лезть в чужие дела. Государство, слава богу, предусмотрело возможность прекращения уголовного дела за примирением сторон по делам частного обвинения. Это дело частного обвинения – слава богу, государство в них не лезет. Вот. Домком, Профком, Партком у нас, слава богу, отменили. Мне кажется, что надо поменьше лезть в дела семьи, если это не касается детей. Если не касается детей.

Что касается...

А.САМСОНОВА: Условно. Если двое граждан РФ бьют друг друга и довольны этим, то государство не вмешивается в эту ситуацию?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Понимаете, сегодня нет проблемы развестись.

А.САМСОНОВА: Ну да.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Вот мне кажется, что для этого могут существовать какие-то службы социальной помощи, там, психологической помощи, какие-то фонды поддержки побитых мужей, фонды поддержки побитых жен, фонд, там я не знаю, голубые скалки, которыми жены бьют мужей. То есть это все не дело государства, с моей точки зрения. Понимаю, что сейчас очень многие мне возразят, но это вопрос менталитета. Я в этом плане человек, который вообще считает, что одна из основных проблем России – это то, что у нас чересчур много государства везде. А коли везде, то оно не очень сильно. Должно быть количество вопросов, в которые государство вмешивается, должно быть резко сокращено, а сила влияния государства и эффективность влияния государства значительно увеличена.

А.САМСОНОВА: Это Михаил Барщевский в программе «Особое мнение». Никуда не уходите – мы вернемся после небольшого перерыва.

НОВОСТИ

А.САМСОНОВА: 17 часов 33 минуты в российской столице, это по-прежнему программа «Особое мнение», меня по-прежнему зовут Тоня Самсонова, я беседую с Михаилом Барщевским. Здравствуйте, еще раз.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Здрасьте.

А.САМСОНОВА: Обернитесь на свою кардиограмму. Вот, обернитесь на нее.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да. Ну?

А.САМСОНОВА: Вот, надо сказать что-нибудь хорошее, чтобы залюбили вас все, больше 50% чтобы вас полюбило. И я вам предлагаю тему для этого. И тема заключается...

М.БАРЩЕВСКИЙ: А я вам уже ответил, Тонь, за это. Хулу и похвалу приемлю равнодушно, и не оспариваю кардиограмму.

А.САМСОНОВА: Михаил, но я-то за вас переживаю. Мне нужно отчитываться о показателях в 100%, как у нас принято, а у вас всего 50%. Итак, господин Колокольцев, начальник главного управления МВД России по Москве отстранил от должности командира 6-го спецбатальона дорожно-патрульной службы после проверки обстоятельств расследования выезда на полосу встречного движения автомобиля RangeRover. За рулем джипа по некоторым данным был известный кинорежиссер Никита Михалков. Бедный-бедный командир 6-го спецбатальона, отстранен из-за этой шумной истории. Скажите, пожалуйста, что делать бедным гаишникам, которые пытаются предотвратить нарушения, связанные с очень большими, известными людьми или людьми с менее известными, но в специальных машинах. И, вот, они пытаются, но они же понимают, что они разделят судьбу этого бедного командира 6-го спецбатальона.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Отвечаю коротко: переходить на другую сторону дороги и резко отворачиваться.

А.САМСОНОВА: Вот, они же так и делают. А потом их отстраняют.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Мне кажется, что сегодня москвичей, на самом деле, гораздо больше волнует другая тема. Тема того, что вот сейчас лег Вымпелком и уже 2,5 часа...

А.САМСОНОВА: Это ответ Михаила Барщевского на вопрос.

М.БАРЩЕВСКИЙ: 2,5 часа треть населения Москвы не может связаться, опаздывает на встречи, на свидания. Что произойдет дальше? Вот, подумайте, в какой стране мы живем и при каком законодательстве мы живем? А дальше произойдет следующее. Вымпелком через пару часов или через полчаса починится, Билайн заработает и все. И никто ничего не заплатит, и никто не возместит вред и моральный ущерб, который понесли люди, которые опоздали куда-то, не смогли договориться. Кто-то звонил в больницу узнать, как там операция родственника, и так далее, и так далее.

Вот, чего проще нашим депутатам успеть принять закон о том, что, например, мобильные сети, которые вот так вот для нас важны в этой жизни, несут ответственность за перерыв в работе сетей больше, чем на 10 минут, обязаны на каждый счет начислить по 10 тысяч рублей. Поверьте мне, перестанет ломаться.

А.САМСОНОВА: Вас не залюбили за это народное предложение.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ой, пожалуйста. На здоровье. Перестанет ломаться. Ведь, никто ни за что не отвечает. Вот, я месяц назад высказал предложение. Если гражданин обратился к чиновнику любого ранга, и чиновник ему отказал в его просьбе, заявлении, требовании, а потом человек пошел в суд и в суде вынесено решение в пользу этого гражданина, то есть решение чиновника опровергнуто решением суда, то суд должен автоматически взыскивать с чиновника штраф тысяч 10-20 рублей. Я посмотрю тогда, как часто людям будут отказывать. Но более того, это антикоррупционная мера. Потому что сегодня, когда чиновник отказывает, он ничем не рискует. Но намекает на возможность получения взятки. А так он, неправомерно отказав, будет рисковать конкретно попасть на бабки, как сейчас говорят.

А.САМСОНОВА: Чиновники так говорят? «Конкретно попасть на бабки»?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет. Ну так население, большая часть населения, молодежи говорит «канкретно попасть на бабки».

А.САМСОНОВА: Ой, я не слышала.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Тоня, вы долго отсутствовали – лексикон за это время успел поменяться. Вот. Никто не слышит это предложение, его никто не обсуждает. Но я вам начал пример с Вымпелкома. Ну, согласитесь, ну, это ж бред, да? Я плачу им деньги регулярно, абонентскую плату, за минуты, за SMS, за MMS. Причем, я все время плачу, плачу, плачу, плачу, плачу. Но я хочу за это иметь нормальные услуги. Вот тут рухнуло все. И что? И ничего.

А.САМСОНОВА: Это очень жаль.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Это не очень жаль. Вот, когда никто из депутатов на эту тему не чешется, это означает, что депутаты реальными интересами населения (вот даже сейчас в предвыборный год) не очень, как бы, обеспокоены.

А.САМСОНОВА: Нет, очень жаль, что вы не стали отвечать на мой вопрос, а я, действительно, не понимаю, что делать сотруднику ДПС, который, с одной стороны, боится ослушаться приказа и быть уволенным...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Тонь, ну пригласите сюда сотрудника ДПС и спросите. Ну, что вы меня спрашиваете?

А.САМСОНОВА: Ну, ему нужен квалифицированный совет.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не могу сказать, я никогда не был сотрудником ДПС.

А.САМСОНОВА: Ну, посоветуйте. Вы много кем никогда не были, но, тем не менее, раздаете советы сотрудникам Вымпелкома как им работать, полпредам, что им делать.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я раздаю советы гражданам подавать сейчас в суд на Вымпелком и взыскивать моральный ущерб за отсутствие услуги в течение 2,5 как минимум часов. И реально получите деньги, и реально заставите их вкалывать и работать, и немножко более ответственно относиться к своим делам, к своей работе.

А.САМСОНОВА: Я хочу с вами поговорить о политике. Я вчера разговаривала об этом с Леонидом Млечиным, он сказал, что он отстраняется от этих выборов и не будет пока голосовать, и не знаю, что там обсуждать. Я хочу понять, насколько вы вовлечены в политический процесс, который идет в России, насколько вы чувствуете, что вы – часть этого процесса?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, я – не часть политического процесса, который идет в России, это однозначно. Я 2-го октября 2008 года сказал, что я ухожу из политики и я из нее ушел. Я с интересом наблюдаю за тем, что сейчас происходит, мне это, правда, интересно.

А.САМСОНОВА: А там еще, знаете, есть разные эмоции? Стыдно, весело, прикольно.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет, у меня другое. У меня, если хотите, такое, научно-изыскательский интерес. Я пришел в политику, будучи совершенно наивным, и вот за те год-полтора, которые я занимался политикой, я многое узнал и понял, как это делается, как надо это делать, как это делается и поэтому, допустим, мне сейчас очень хорошо видны все ошибки Прохорова. Потому что он даже, по-моему, мне кажется, что он так же наивно как и я верил 4 года назад, так и он верит сейчас, что если он будет говорить то-то и то-то, то народ за ним пойдет.

А.САМСОНОВА: А вы чувствуете, что это ваша реинкарнация? Ну, в политическом спектре это такая реинкарнация Барщевского?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Ну, вы понимаете, какая штука? Я же ушел, когда произошло слияние 3-х партий и образовалось «Правое дело». При том, кто возглавил «Правое дело», мне было понятно, что это будет похоронено просто, вот... А я участвовать в этом не хотели не мог.

Действительно, «Правое дело» довели до отрицательного рейтинга. Прохоров сейчас пытается что-то сделать, и я абсолютно убежден, что он делает это искренне.

А.САМСОНОВА: Вы будете за него голосовать?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не знаю пока. Я знаю только одну вещь. Прохоров влет получает 10% как минимум на выборах, если он произносит фразу типа того, что «нынешняя власть ведет Россию в тупик». Вот, если он произносит эту фразу, то он получает 10% на выборах сразу. Но он эту фразу не произнесет. Причем я повторю, это не имеет никакого отношения к содержательной части. Это фраза.

Мне казалось, когда я пришел в политику, что надо быть честным и надо говорить то, что думаешь. А теперь я понимаю: говорить надо не то, что думаешь, а то, что хотят услышать, то, что хочет услышать твой электорат. Вот, пока Прохоров не говорит того, что хочет услышать его электорат. На этом, я считаю, что Миронов похоронил и себя, и «Справедливую Россию». Он начал говорить то, что его потенциальный электорат категорически слышать не хотел.

А.САМСОНОВА: Ну вот сейчас он же заговорил...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Поздно.

А.САМСОНОВА: ...что мы все тут как кораблики, флотилия.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Поздно, поздно. Во-первых, поздно. А во-вторых, ну, он должен был это сделать, там, 22-го, 23-го, 24-го мая. И тогда он сегодня был бы лидером оппозиции. И Зюганов бы тихо отдыхал на печке, потому что ему бы рядом с Мироновым не светило. А когда Миронов предлагает коммунистам союз, до этого все годы называя коммунисты земляными червями, то это вообще двойное самоубийство. Ну, просто двойное самоубийство.

Очень грамотно, политтехнологически грамотно работает Народный фронт. Очень грамотно.

А.САМСОНОВА: А, вот, кстати, я просто не знаю, вы вступили в Народный фронт?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет-нет, я никуда не вступил. Я просто наблюдаю.

А.САМСОНОВА: А не надо обязательно?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет, не надо обязательно и обязательно не надо.

А.САМСОНОВА: Просто, знаете, есть же...

М.БАРЩЕВСКИЙ: Понимаю, да. Нет.

А.САМСОНОВА: ...такие термины «тайный член «Единой России» и «открытый член «Единой России».

М.БАРЩЕВСКИЙ: Да, да. Не, я не являюсь.

А.САМСОНОВА: То есть некоторые не афишируют.

М.БАРЩЕВСКИЙ: Я не являюсь ни членом «Единой России», ни тайным, ни открытым. Более того, я являюсь открытым оппонентом «Единой России» - достаточно посмотреть эфиры мои, что «Dura Lex», что «Особое мнение». Не скрываю своего негативного отношения.

А.САМСОНОВА: А лидера партии вы как?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Значит, не только лидера партии. В «Единой России» довольно много людей, которые являются моими друзьями, которых я очень уважаю и чье мнение очень ценю. Для меня «Единая Россия» и члены «Единой России», как ни странно, совсем не одно и то же. Кстати, как и КПРФ. Я, конечно, на дух не переношу КПРФ, но с огромной симпатией отношусь к Зюганову и с огромным уважением и симпатией к Мельникову, например. Понимаете, да? В «Справедливой» у меня есть друзья. То есть у нас сегодня, на самом деле, слава богу, не происходит как 100 лет назад в период Гражданской войны, разделение по идеологии. Я могу дружить с членами разных партий, у нас могут не совпадать какие-то убеждения. Вот, в ЛДПР у меня друзей нету.

А.САМСОНОВА: Можно один вопрос? Можно быть чиновником вашего ранга и открыто сказать в прямом эфире «Эха Москвы», например, «я считаю, что Путин должен уйти»?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Нет...

А.САМСОНОВА: То есть это теоретически возможная ситуация?

М.БАРЩЕВСКИЙ: Теоретически это возможная ситуация, просто я так не считаю, это первое. В этой связи было очень интересное решение Конституционного суда недавнее, которое разъяснило смысл статьи 17-й, пункта 2-го Закона о госслужбе, который до этого многими трактовался как то, что у государственного служащего вообще нет права критиковать институты власти. Там сказано, что нет, такое право есть. Ну, я не буду сейчас это решение подробно разжевывать. То есть юридически я имею право такое сказать. Другое дело, что мне кажется, этичным и разумным, если бы я так считал, уйти в отставку, не работать с этим человеком и потом сказать, что он должен уйти. Но работать в его подчинении и говорить, что он должен уйти, даже если бы я так считал, мне кажется просто неэтично.

А.САМСОНОВА: Это Михаил Барщевский в программе «Особое мнение». Большое спасибо.