Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2011-03-23

К. БАСИЛАШВИЛИ: Здравствуйте, в эфире программа "Особое мнение", сегодня у нас в гостях Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям высшей школы экономики. Здравствуйте Сергей.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Добрый день Ксения.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Эфир проведу я, Ксения Басилашвили. Я напомню наш номер СМС, присылайте свои вопросы, +7-985-970-45-45. Кроме того, вы можете видеть нашу трансляцию на сайте через Youtube, выходите на сайт "Эхо Москвы", и через сетевизор, наши партнёры, заходите через свои Google-андроиды, через компьютеры, через всё, что хотите, и вы можете наблюдать полноценную видеотрансляцию нашего эфира. Также работает кардиограмма на сайте www.echo.msk.ru. Новости падают одна за другой.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Сегодня какой-то день новостной.

К. БАСИЛАШВИЛИ: С таким, я бы сказала, тяжёлым оттенком. И одна из последних новостей это конечно Иерусалим, взрыв в центре Иерусалима. Был же большой перерыв.

С. АЛЕКСАШЕНКО: И собственно говоря, взрыв в Израиле внешне никого не удивляет, все понимают, что страна живёт на границе боевых действий, в постоянной повышенной боевой готовности. Но с другой стороны, мы до эфира пытались вспомнить, когда же был последний крупный взрыв, но как-то не приходит на ум, наверно, всё-таки успешно борются израильские спецслужбы с давлением, с террористической опасностью. Пока у нас нет никакой подробной информации, собственно от 20-ти до 30-ти пострадавших в непонятной степени, можно только выразить соболезнование всем, кто пострадал.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Никто не взял на себя ответственность. Но мы можем вспомнить, что последние несколько дней звучали оттуда тревожные новости в Израиле, связанные с обстрелами.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Следовало ожидать, что некая ликвидация спокойствия, исчезновение покоя, прекращение застоя в северной Африке должно было вылиться в какие-то проявления, в том числе и с точки зрения террористической активности.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы думаете, что это всё-таки волна, которая идёт оттуда?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я не думаю, что это волна, которая идёт оттуда, у каждого события бывает триггер, бывает что-то, что заставляет тебя встать, и пойти начать действовать. Ты можешь сидеть два года, десять лет, и о чём-то думать, но в конечном моменте происходит капля, которая переполняет чашу. И вот эти события, это начало бомбардировок Ливии, может раньше свержение Мубарака, а может это свержение Бен али, а может быть, кто-то просто пять лет готовил теракт, и вот, наконец, со 128-й попытки, а предыдущие 127 были пресечены спецслужбами, им это удалось. Конечно, мы сейчас мало что можем об этом сказать, событие только-только произошло, и нам остаётся только ждать какую-то информацию дальнейшую.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вот одна из последних новостей, что Беньямин Нетаньяху отменил свой визит в Россию.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Мне очень кажется, что это показательная реакция политического руководителя страны, который принимает действие, и сразу понятно его отношение к этому. Это не молчание, это не впадание в ступор, это не продолжение официальных визитов.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это активное включение?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, это активное включение, потому что в любом случае террористический акт на территории Израиля это чрезвычайная ситуация, и премьер-министр несёт всю полноту ответственности. У него вся полнота власти, конечно, он должен разбираться с этой ситуацией, выслушивать доклады спецслужб, быть на переднем крае. И он не боится ни этой ответственности, ни этой роли.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Сергей Алексашенко сегодня в эфире программы "Особое мнение". И уход из жизни Элизабет Тейлор. Это эпоха голливудского кино, и наверно, целая эпоха для советских зрителей.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что это даже не эпоха, а это несколько эпох. 79 лет, и первый фильм в 9 лет, последний фильм 10 лет назад.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Сколько в фильмографии, 80 фильмов?

С. АЛЕКСАШЕНКО: 70 фильмов на официальном сайте.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Богатая личная жизнь.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Это кому что, кому 8 браков. Конечно, это уникальная женщина, это уникальная актриса.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А вы можете вспомнить свои впечатления такого советского молодого человека, который наверняка был на премьерах той же самой "Клеопатры"?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Мы на премьерах конечно не были, мы были на постпремьерном показе, и конечно "Клеопатра", при всём многообразии её амплуа, и когда я услышал эту печальную новость в машине, то конечно первое, что всплыло в голову, это "Клеопатра". Это и фильм потрясающий для своего времени, это был супердорогой мега-проект, и конечно, была восхитительная женщина, восхитительная царица. Да, это такой образ, который останется.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А как воспринимался её образ, который во многом противоречил тем героиням, которые появлялись на экранах советского кино?

С. АЛЕКСАШЕНКО: В советском Союзе "Клеопатра" была обрезана, где только можно, и собственно говоря, все эти сцены.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Эти подведённые глаза.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Этим трудно было удивить, советские модницы тоже умели подводить глаза, и могли выглядеть не хуже. Вы знаете, это как два мира, два Шапиро. Мне кажется, по большому счёту и сравнивать было тяжело, потому что среди советских актрис того времени тоже было много достаточно ярких, известных, хороших актрис, которые были известны у нас в стране, которые пользовались всенародной любовью, может не меньшей, чем Элизабет Тейлор в Америке, может даже большей. Но сравнивать это, всё равно как сравнивать автомобиль "Жигули" того времени, и автомобиль "Cadillac" из Америки. В принципе и тот, и другой называется машина, каждый живёт в своём пространстве, по своим законам. Бывают "Жигули", бывают "Волги", бывают "Чайки", бывают "Jaguar", бывают "Cadillac", бывают "Ford". Тяжело сравнивать. По большому счёту я думаю, что для многих советских людей та же Людмила Гурченко, наверно, играла ту же роль, как сейчас бы сказали, секс-символа в кино. Да, обаятельная, привлекательная, энергичная, которую вся страна любила, и нам повезло, мы видели все фильмы с Гурченко, но с Элизабет Тейлор мы видели единицы фильмов, и даже я застал её уже далеко не в самом расцвете, хотя она, будучи в хорошем возрасте, она играла замечательно.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А вы как смотрели эти фильмы, на широком экране, или доставали потом первое видео?

С. АЛЕКСАШЕНКО: На широком экране. Видео появилось довольно позже. Когда я учился в школе, видеомагнитофонов ещё не было, самые первые появились только в конце школы, о видео речи не было, всё можно было смотреть только в кинотеатре, и больше ничего. Вы знаете, я, честно говоря, думаю, что вообще сложно сравнивать. В конечном итоге кино это набор компетенций, квалификаций, навыков школы, и советская школа кино сильно отличалась от американской школы. Но до сих пор выпускники и выпускницы российских театральных ВУЗов пользуются огромным уважением, и огромным спросом в американской киноиндустрии, потому что все понимают, что некие базовые навыки у человека есть настолько хорошие, настолько плотные. Что дальше вопрос, реализоваться дальше очень тяжело, выйти на роли первого плана в силу отсутствия языка, как родного. Но то, что российская актёрская школа пользуется признанием, это правда. Я думаю, что многие наши актрисы и актёры, будь они в Голливуде, за многие десятки лет тоже могли бы сделать карьеру не хуже, чем Элизабет Тейлор, впрочем, как и Элизабет Тейлор в Советском Союзе было бы сложнее найти своё амплуа.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Элизабет Тейлор известна ещё своими афоризмами, я только один хочу привести, люди, которые считают его неправдой, она сказала как-то раз: "Чтобы стать легендой, нужно сперва умереть". Я думаю, что она при жизни была легендой.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Это да, конечно.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Очень много в интернете разбросано этих афоризмов. Я кстати, до этого не знала, что она увлекалась произведениями малой формы. Сергей Алексашенко сегодня в эфире радиостанции "Эхо Москвы", программа "Особое мнение" продолжается. И тоже одна из последних новостей, напомню, мы тоже следим за новостями, которые приходят сейчас из Израиля, из Иерусалима, за той трагедией, которая там произошла. Заявления по ситуации в Ливии в котором Госдума призвала прекратить военные действия. Это что, фактически это несогласие с президентом, это что, такой бунт?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, мне кажется, что заявление нашей Государственной Думы, сейчас модно вспоминать мультфильм "Баба Яга и олимпиада-80", когда баба Яга против. Вот Государственная Дума говорит, что баба Яга против, хотя все понимают, что от этой бабы Яги мало чего зависит, потому что Россия поддержала де-факто начало военной операции, воздержавшись при голосовании на совете безопасности. Российский президент Дмитрий Медведев очень жёстко сказал, что это решение осознанное, и мы его менять не будем. А самое главное, мне обидно за наш парламент, даже не обидно, что он является местом для дискуссии, а мне кажется, что он всё больше превращается в место, лишённое здравого смысла. Поверьте, по большому счёту на сегодня нет никаких доказательств, что в результате военной операции стран альянса, будем так их называть, были какие-то массовые жертвы. Да, там есть взорванные дома, там есть взорванные бомбоубежища, да, там есть подбитые танки. Но людей погибших показать не могут ливийские средства массовой информации.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Но были сообщения.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Слушайте, были сообщения, но при современном развитии телевидения могли бы показать и кадры. Сказать можно всё, что угодно, но если вы не можете показать картинку, значит, вы не можете доказать, что происходит в реальном виде, это тяжело. А второе, что меня очень сильно смущает, что наша Государственную Думу совершенно не тревожит, что Каддафи ведёт войну против своего народа. Ведь Каддафи начал стрелять в народ гораздо раньше, чем была принята резолюция о безопасности. Почему-то это не обеспокоило Государственную Думу, никакого заявления не было принято. Это на самом деле заставляет задуматься о том, какие ценности в голове у наших депутатов, и у тех, кто ими руководит. Я не верю, что наши депутаты были такие самостоятельные, захотели и приняли резолюцию при наличии одной правящей партии, которая контролирует всё повсеместно. Понятно, что есть лидеры, идеологи, те, кто управляет.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Давайте хотя бы раз назовём, Владимир Владимирович Путин.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я не думаю, что Владимир Владимирович опускается до этого.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Смотрите, вы были у нас в программе "Особое мнение" где-то в начале месяца, в марте. И тогда вы сказали. Я сейчас дословно процитирую, обсуждая Дмитрия Медведева, как раз был мини-юбилей его президентства, вы говорили, что он никому не мешает. Цитата: "Он честно соблюдает все договорённости Дмитрий Анатольевич, он не нарушает стиль управления, наличие тандема не сильно мешает работать в отличии от вертикали власти, двуглавая вертикаль, из которой не выбивается Дмитрий Анатольевич Медведев". А что тогда было его заявление в ответ на слова Владимира Путина?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, я не думаю, чтобы он противоречил сам себе, если я сейчас начну объяснять. Ведь по большому счёту взаимоотношения Владимира Путина и Дмитрия Медведева, они пытаются выстроить их в рамках того, что они понимают законодательное разделение обязанностей, и ответственности премьер-министра и президента. И вот если посмотреть на всю историю их взаимоотношений, то чётко видно, что внешняя политика, оборона, по крайней мере, на уровне заявлений и риторики и руководства на экране телевизора, это всё отведено Дмитрию Анатольевичу Медведеву, президенту Российской Федерации. Он берёт на себя ответственность за то, что происходит в армии, он выдаёт указания министру обороны.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это вообще его прерогатива.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, то есть по закону это так, и он пытается удерживать это пространство, и надо отдать должное Владимиру Владимировичу, он не очень сильно туда вмешивается. У него есть другая сфера ответственности в правительстве, в том числе экономика, социальная жизнь. И Дмитрий Анатольевич тоже старается особо не лезть, хотя он хочет быть в курсе, он демонстрирует, что он в курсе проблем, но решение он не принимает, и говорит: "Я поручу правительству разобраться, я поручу правительству рассмотреть ситуацию". Это некий корректный баланс, и мне кажется, что они добросовестно выполняют такую договорённость. Дело в том, что они действительно не могут ходить всё время вместе, как шерочка с машерочкой, и спрашивать, а ты чего скажешь, а ты чего сделаешь. Понятно, что они очень тесно общаются, понятно, что у них очень высокая степень взаимопонимания, но, тем не менее, каждый из них должен реагировать на множество вопросов, на множество ситуаций, в том режиме, когда нет возможности сделать звонок другу и спросить. Я думаю, что Дмитрий Анатольевич воспринял заявление премьера Путина по поводу ливийской резолюции, как нарушение этой договорённости, и захотел сразу поставить точки над I, что типа нет, это вот так. И судя по последующей реакции госсекретаря премьера Дмитрия Пескова, Владимир Владимирович не сильно обиделся на эту тему, и сказал: "Да, в общем так". Я не придаю особого значения, тем более, что нужно чётко понимать, что Владимир Владимирович выступал в Воткинске, если вы посмотрите на карту, то это от Ижевска, от Удмуртии в сторону востока. И он точно не рассчитывал на внешнюю аудиторию.

К. БАСИЛАШВИЛИ: У нас все слова Владимира Владимировича транслируются.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Мы понимаем, что наши телекамеры транслируют всё, первый, второй канал, где выступают Медведев и Путин на весь мир. Но, тем не менее, когда они общаются, они видят перед глазами не все 6 миллиардов населения земли, а они видят конкретных людей. Если это люди с Воткинского оборонного предприятия, он общается с ними, и он говорит им то, что хотят от него услышать в конкретной аудитории. Если случайно это подслушал кто-то другой, то это его проблемы, того кто подслушал, а не того, кто говорит.

К. БАСИЛАШВИЛИ: А как вам такая точка зрения, но звучали и другие, что выступление путина в данном случае является выступлением хозяйственника, человека, который радеет за то, что мы можем потерять в Ливии, а нам есть, что терять. А с экономической точки зрения?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я слышал эту позицию, мне кажется, что при своём неголосовании с совете безопасности Россия исходила именно из этой точки зрения. То есть, не поддержав вооружённую агрессию, и не проголосовав за, Россия думает, что она осталась в наилучшем положении из всех стран, у которых есть экономические интересы в Ливии. Если Каддафи совершит чудо, и ему удастся усидеть у власти, понятное дело, что там какое-то время будет действовать режим санкций, но если этот режим санкций будет постепенно отменяться, я думаю, что у России среди всех стран есть все шансы вернуться в нефтяной сектор Ливии, в железнодорожное строительство. И в поставку вооружений. Если Каддафи сменят, то по всем контрактам нужно будет передоговариваться заново, и это предстоит делать всем странам.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вот смотрите, интересная новость по "Интерфаксу": "Президент Татарстана скептически относится к перспективе работы "Татнефти" в Ливии. События в Ливии могут очень отрицательно сказаться на нефти. Мы вложили туда более 260-ти миллионов долларов, и это реально очень перспективные площади. Сценарий, если Каддафи, плохой он или хороший, если покинет свой пост, могут быть чреваты для нашей нефтяной компании".

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, я думаю, что господин Шаймиев не является владельцем "Татнефти" по счастью, и поэтому слово, что нашей нефтяной компании, выглядит не очень правильно, она государственная, насколько я помню, принадлежит правительству Татарстана. Вспомните, была похожая ситуация с Ираком до вторжения, до последней войны. И "Лукойл" там получил несколько лицензий достаточно перспективных. Прошла война, сформировалось новое правительство. Собственно говоря, когда свергали Саддама Хусейна, все понимали, кого они свергают, но никто не понимал, кто будет стоять во главе. Прошло несколько лет, и после того, как внутренние конструкции власти более-менее устоялись, иракское правительство снова пришло к тому, что нужно снова выдавать эти лицензии, и "Лукойл" опять всё получил. Понятно, что никакое правительство, никакая Ливия не может самостоятельно разрабатывать свою нефть, ей всё равно нужны и "Total", "Shevrone", "Shell", и "Газпром", "Роснефть", "Татнефть", все нужны там, потому что нужна конкуренция, и нужны иностранные технологии. Будут приглашать, будут с каждым передоговариваться. Но я не думаю, что кого-то однозначно будут выкидывать от общения.

К. БАСИЛАШВИЛИ: То есть, такая позиция даёт нам возможность соблюдать свои экономические интересы?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Такая позиция, вообще говоря, мы против Каддафи, но не сильно против, он конечно сукин сын, но наш сукин сын, поэтому мы в лучшем положении, чем Франция, Ливия, и уж точно, чем Америка и Англия.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Продолжим смотреть на мировые события с экономической точки зрения, ряд стран ужесточил контроль за импортом товаров из Японии в связи с тем, что опасаются обнаружения радиоактивных веществ в этих товарах. Несколько аспектов, как это может сказаться на экономике Японии, и последовательно на нас, потому что мы зависим?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Во-первых, правильная мера, очевидно, что если есть мощная ядерная авария, не катастрофа ещё, но сильная авария на ядерном объекте, если есть опасность радиоактивного заражения, она действительно существует, там уже есть и продукты, и вода. И был бы грех не контролировать эту ситуацию, и не пытаться предотвратить. Абсолютно адекватная реакция, и я думаю, что ничего плохого, ничего страшного, унижающего японцев, в этом нет. Это нормальная забота о здоровье своего населения. Поэтому тут какие-то претензии предъявлять никому не следует. Я не думаю, что это является катастрофическим ударом по экономике Японии, потому что Япония не является экспортёром продовольствия в больших масштабах, главная задача себя прокормить. Да, возможно некоторые японские рестораны будут испытывать дефицит свежей рыбы, хотя рыба в районе атомной катастрофы не водится, она где-то дальше в море. Правда, мне не кажется, что это будет какой-то серьёзный удар по экономике Японии, возможно, пострадают отдельные хозяйства, возможно, будут даже разорившиеся, но вот с точки зрения экономики там всё будет нормально.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Россия серьёзно завязана на импорте?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Здесь может идти речь о нашем автомобилестроении.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Мы с Японией находимся в состоянии незавершённой войны, и никаких тесных экономических отношений быть не может.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Вы знаете, я с вами поспорю, конечно, такая нелепая тема может сейчас возникнет, но я, и многие мамы покупали японские подгузники.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, я, как молодой папа, тоже их покупаю.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Видите, как приятно. И сейчас в Южной Корее, как я прочитала, выстраиваются очереди за этими гигиенами младенцев. То есть мы в какой-то степени тоже зависим от этого.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Послушайте, мы с вами конкретно может быть, и зависим, но среди 140 миллионов нашей страны таких, как мы с вами, единицы. Почувствуем ли мы это, кто-то страдает из-за того, что на свою японскую машину сейчас трудно найти запчасти, потому что их нужно заказывать, а заводы остановились. Да, конечно жалко человека, который не может ехать на своей машине, и неизвестно, когда он сможет на ней поехать, но это не означает, что все автомобили в нашей стране остановятся, правда.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Сергей Алексашенко продолжит высказывать своё особое мнение после короткого перерыва.

ИДУТ НОВОСТИ.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Продолжается программа «Особое мнение», сегодня гость Сергей Алексашенко. Мы продолжаем, и мы с вами до перерыва говорили о Японии, и прозвучало от нашей власти намерение предложить японцам приезжать работать на наш Дальний Восток. Я уж не знаю, кем.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Ну, это циничное предложение.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Ну почему? Ну, может быть, это как рука такая взаимопомощи, протянутая в сторону Японии.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Мне кажется, что так оно мало продуманное предложение, если честно говорить. Во-первых, сам эпицентр землетрясения основные разрушения, и атомная ядерная авария, они произошли в несильно населённом регионе Японии, который не отличается высокой плотностью. То есть, количество людей, которые лишились работы, оно не очень высоко. Во-вторых, японцы, в силу многих факторов, в том числе и курса Йены, достаточно такого твёрдого, уверенного. У них очень высокая заработная плата. И я боюсь, что мы с нашими зарплатами будем явно не конкурентоспособными для японцев. Ну и потом, японцы точно не отличаются от такой дешевой и массовой рабочей силы. То есть, не в этом их специфика, не в этом их как сказать по-модному, фишка, да? Тут надо другую нацию приглашать, которая тоже по соседству на Дальнем востоке живёт, и северной Кореи, и китайцев, если в Росси нужна большая рабочая сила на дальнем востоке. Пригласить 50 японцев, это проблему не решит, а пригласить два миллиона, и что они там будут делать.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Это вопрос, и я надеюсь, что в этой программе ответит в эфире "Эхо Москвы" программа "Поехали", она как раз задаётся этим вопросом, звать ли японцев на дальний восток, и мы Ирину Королёву послушаем.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Если мы действительно хотим помочь японцам, поддержать их моральный дух, надо просто взять, и отдать им острова, и заключить с ними мировой договор, надо войну заканчивать, потому что все войны заканчиваются заключением мирового заговора, а мы уже живём 65 лет в состоянии войны с Японией.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Видимо, сейчас Ливией занялись больше.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Да, нас Ливия беспокоит, Гондурас, но чесать не надо, и пройдёт.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Очень много вопросов пришло к Сергею Алексашенко через наш интернет-сайт. Также много вопросов приходит и по СМС: +7-985-970-45-45. Я наверно, начну с интернета, и Хлевнет, программист из Москвы спрашивает вас: "Как вам понравились дебаты Навального с Кузьминовым"?

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я скажу сразу, я, к сожалению, не мог присутствовать на этих дебатах, но по большому счёту считаю их бессмысленными. Речь шла о том, что есть такой известный закон 94 ФЗ, который регламентирует государственные закупки, который должен бороться с откатами, воровством. Этот закон переписывали много раз, латали, пытаясь сделать его работоспособным, но он никак не работает, потому что воровать удаётся, и все понимают уже масштабы воровства, хотя президент сказал, что 20 процентов, но такое ощущение, что побольше бывает. Соответственно, высшая школа экономики, о которой говорит Ярослав Кузьминов, разрабатывает новый проект закона, который отменяет этот 94 ФЗ. И собирается создать федеральную контрактную систему. Вот Алексей Навальный, известный российский лоббер, который борется с коррупцией известными методами, интернет-методами, и юридическими в том числе, и он сказал, что не надо отменять 94 ФЗ, потому, что в каких-то частях он работает. Собственно говоря, на этой почве строились дебаты. Мне кажется, что в стране, где нет политической воли, нет политической конкуренции, для того, чтобы не воровали государственные деньги, нужна или политическая воля, должен быть жёсткий лидер, который репрессиями, или страхом, моральным авторитетом, с угрозой судов, расстрелов, как в Китае или в Сингапуре, добиваться того, чтобы государственные деньги не воровали. Например, есть оппозиции, есть свободные средства массовой информации, есть независимый суд, который не даёт воровать, который бьёт по рукам. Вот тогда хороший закон может работать. Когда всего этого дела нет. Когда самые высшие чиновники, их друзья, или их родственники имеют право воровать из бюджета, и это разрешение, как индульгенция, распространяется на всех вниз, то мне кажется, что дело не в законах. Вот любой хорошо написанный закон, как говорят юристы, к ним нужна правоприменительная практика. Вот правоприменительная практика такая, что, что закон не мешает воровать. Даже если будет идеальный закон написан, придумать другие способы, вот как например, взял "Газпром", и продал пакет акций "Новатек" на 30 процентов ниже, чем рыночная цена, и тут же ряд товарищей через несколько дней буквально этот же пакет перепродали по рыночной цене и заработали. Вот это нормальное воровство денег из государственной компании, в которой 50 плюс один процент принадлежит государству. Государство смотрит на это дело сквозь пальцы. Вот и 94 ФЗ, и федеральная контрактная система. Которую высшая школа экономики продвигает, они тоже ни причём. Если власть разрешает чиновникам воровать, то они будут это делать, поэтому я считаю что не о том спор.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Спор не о том, но здесь важен сам факт того, что известного блогера, который пропагандирует себя как известного борца с коррупцией, пригласили для обсуждения.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, если бы его пригласили федеральную антимонопольную службу, которая у нас отвечает за этот закон, или министерство экономического развития, тогда бы я ещё понимал, но оно пригласило ректора высшего учебного заведения. Хотя это учебное заведение при правительстве, всё понятно, роль Ярослава Кузьминова в этих властных структурах тоже понятна, он является одним из соруководителей экспертных групп пресловутых, университет рабочей группы. Но, тем не менее, эта дискуссия на экспертном уровне, не с теми людьми, которые принимают решения, и не факт, что это будут те люди, которые будут принимать решения, или уже приняли решения, что они к этой дискуссии прислушаются. И потом, судя по тому, что я прочитал в отзывах, то, что я просмотрел мельком в видеозаписи, не очень удачно проведены дебаты, ведущие дебатов не смогли удержать тему, не смогли удержать линию, они получились очень неровные.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Я обращаюсь к нашим СМС, конечно тут комментарии, я не могу пройти мимо комментария Владимира Гришина из Тулы: "А зачем отменил визит в Россию премьер Нетаньяху из Израиля. Он что будет ямы от взрывов заделывать, это чистый популизм".

С. АЛЕКСАШЕНКО: Нет, это не популизм, это забота...

К. БАСИЛАШВИЛИ: Прошу прощения за стиль.

С. АЛЕКСАШЕНКО: Я понимаю, как написал, так и написал, в голову человеку не залезешь и не подкрутишь винтик. Есть, безусловно, в Израиле проблемы каких-то более или менее серьёзных взаимоотношений с Россией, дай бог, чтобы они были менее серьёзные, но они существуют. И для этого существуют государственные визиты, для этого израильский министр едет в Россию, российский президент или премьер летают в Израиль, общаются, переговариваются, и эти проблемы потихонечку решают. А это проблемы безопасности населения, и это ключевая проблема, при всей важности международных отношений, при всей важности взаимоотношений с Россией, и гуманитарных, и исторических, роли России в арабском мире, и поставок вооружения Россией на дальний восток. Тем не менее, есть наиболее приоритетные задачи на сегодня для премьер-министра Израиля является разобраться, почему случился теракт. Почему после столь долгой паузы, когда их не было, когда их удавалось предотвращать, почему это случилось, вот над этим работают израильские спецслужбы. Они работают не для того, чтобы убить, наказать, замочить, оторвать им всё, что только можно, кто устроил этот взрыв, они работают на предотвращение, и в этом результат работы спецслужб, а не в том, что они кого-то где-то нашли и застрелили или отдали под суд. Нет, задача израильских спецслужб предотвратить. И вот премьер-министр будет разбираться, почему не удалось предотвратить, что такого случилось. Возможно, наш слушатель из Тулы привык, что премьер-министр должен летать на самолёте, тушить пожары, строить избы для поселенцев, проверять лифты, подвалы, должен заниматься заземлёнными такими делами. А израильский премьер-министр занимается политическими вопросами, вот в этом разница между слушателем из Тулы и израильским премьер-министром.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Тут подкинули масла в огонь, как говорится, потому, что слова острова отдать Японии, это взрывоопасная смесь. Владимир из Самары спрашивает: "Острова отдать, а как же их стратегическое значение, экономическое, политическое?"

С. АЛЕКСАШЕНКО: Владимир из Самары, я не очень хорошо понимаю, в чём состоит стратегическое значение этих островов, когда туда недавно летал наш президент, и российское телевидение показало кадры, что происходит на этих островах, пустыня с разрушенными зданиями, с обломками, с недостроем. Вот я не очень понимаю, в чём стратегический смысл этих островов. Для стратегического смысла у нас есть остров Сахалин, о котором вообще дискуссия не идёт, несмотря, что в хоте войны вернули себе южную часть этого острова, но японцы понимают, что это за пределами переговоров. Речь идёт о четырёх маленьких участках земли, где мы точно ничего не построим, нам не нужно. Можно ради прикола взять и построить 500-метровую башню, просто чтобы знали, что мы можем это сделать, чтобы было. Но бессмысленно. Для японцев это часть истории, для японцев это часть национального самосознания. И у каждой страны есть свои аргументы. Я считаю, что Россия, как страна победитель во второй мировой войне, должна проявить некое великодушие, и нам нужен мирный договор, нам как стране победителю. Для того, чтобы зафиксировать результаты войны, чтобы результаты войны ни у кого не вызывали сомнений, в том числе у наших слушателей из Самары, нам нужен мирный договор, для того, чтобы мы зафиксировали что мы победили, что да, война закончилась, да, Россия победила. Если ценой этого мирного договора являются два острова, тем более, что воспользоваться этой ситуацией и снять напряжение окончательно, глядишь, японцы разместят какие-то свои заказы на наших экономических предприятиях металлургических, в нашу экономику японские инвестиции пойдут. Выиграем же от этого, это точно.

К. БАСИЛАШВИЛИ: Спасибо, это было особое мнение Сергея Алексашенко, директора по макроэкономическим исследованиям высшей школы экономики, эфир провела Ксения Басилашвили.