Михаил Барщевский - Особое мнение - 2011-03-22
К. БАСИЛАШВИЛИ – Здравствуйте. В эфире программа «Особое мнение». Сегодня у меня в гостях Михаил Барщевский, здравствуйте.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Здравствуйте.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Я напоминаю, что можете задавать вопросы на sms, также можете голосовать за или против на сайте «Эхо Москвы». Обращаю внимание, что уже ведется видеотрансляция на сайте. И, кроме того, наша новинка, вместе с нашими партнерами компанией Сетевизор вы наверное уже знаете, Михаил…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я думаю, что скоро вообще с учетом всех примочек странно, что у нас еще остается радиоэфир, что мы успеваем поговорить по радио.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Нас можно смотреть на всех компьютерах страны, мира, а также на айфонах, айпедах и мобильных устройствах на платформе гугл-андроид. Четыре камеры показывают в различных ракурсах наш с вами эфир.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я вспоминаю те времена, когда в эфире «Особого мнения» периодически появлялся Сергей Доренко. Я совершенно не оцениваю его с точки зрения хорошо/плохо его политические взгляды, но он конечно блестящий оратор. И я как-то раз пришел на эфир, выходил Сергей. Такие джинсы рваненькие, свитер какой-то совершенно сползший наполовину с плеча. Трехдневная щетина, взъерошенные волосы. Я ему говорю: Сереж, хорошо все-таки, что это радио, а не телевидение. Он говорит: неоценимо.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Поэтому он ушел. Это была причина, он знал, что к этому все идет. Радио превратится в Сетевизор, а затем и в телевизор.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Приходится причесываться.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Чтобы сохранить лицо свое небритое, он поэтому ушел на другую радиостанцию.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Где нет Сетевизора.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Где его не видно. А нас с вами видно и мы продолжаем и сегодня совпало Украина с Израилем, я имею в виду…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Наконец-то.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Не впервые. Но совпали. Я имею в виду экс-президенты страны в отношении одного Моше Кацавы сегодня предъявлено обвинение.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Моше Кацава уже осужден.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Да, 7 лет. В отношении другого – Леонида Кучмы предъявлено обвинение в рамках расследования уголовного дела о гибели журналиста Гонгадзе. А если объединить два случая.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я бы не стал.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Бывшие президенты.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, очень разные вещи.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Но обоих настигло правосудие.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Стоп. Во-первых, в отношении Кацавы приговор не вступил в законную силу. Это первое. А в отношении Кучмы вообще предъявлено обвинение еще вообще приговора нет.
К. БАСИЛАШВИЛИ – И все-таки предъявлено.
М. БАРЩЕВСКИЙ - А ни того, ни другого пока виновным считать нельзя. Как юрист даю короткую справку. Но в принципе мне кажется, что между этими двумя случаями есть колоссальная разница. Потому что Кацава осужден за совершение действий, скажем так характерных для несдержанного мужчины. А не для президента. Изнасилование это все-таки не прерогатива президентов. Я имею в виду, если не страны, а женщины. А Кучме предъявлено обвинение в причастности к политическому убийству. Это более президентская статья. Это разные вещи. То, что предъявляется сейчас Шираку, Берлускони - это президентские статьи. Политические, использование средств для подкупа избирателей. Получение незаконных вознаграждений. У Кацавы есть параллель с Клинтоном, если хотите.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Тогда не дошло до уголовного дела.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Если мне память не изменяет, там, по-моему, не хватило голосов в конгрессе для процесса импичмента. Но там тоже была не политическая статья, а мужская.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Вообще в Америке целая плеяда подобных случаев и дел, в том числе мэры городов снимались в связи с сексуальными скандалами.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я не скрываю, что мне больше нравятся президенты, скажем так, с естественными мужскими инстинктами, лучше…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Не только.
М. БАРЩЕВСКИЙ – …лучше, если бы сдерживаемыми, чем сухие бесполые андроиды.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Помните, Владимир Путин назвал на встрече с израильской делегацией Кацаву настоящим мужиком, когда узнал, что такие обвинения в его адрес.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, что-то было такое. Посмотрим, какой будет в итоге приговор. То есть кассационная инстанция утвердит его или нет. Или апелляционная у них не помню. Но мне кажется, здесь никакой политики нет. А по Кучме это более интересная история. Прецедентная. Потому что она напоминает всем действующим президентам о том, что президентский срок рано или поздно когда-то заканчивается. И тебе предъявят все, как Берлускони, как Шираку, как Кучме. И поэтому я бы известное изречение, что жена Цезаря должна быть вне подозрений, к современному миру применительно переделал бы, что президент должен быть вне подозрений. Потому что любой повод, какой он даст за время своего президентства, когда президентство закончится, ему припомнят. А бесконечно продолжать свое президентство невозможно. Это мы видим и по Востоку, я имею в виду арабский Восток, Ливия, Египет и так далее, и по бывшим республикам СССР азиатским. Потому что, сколько там ни меняли Конституцию под вечное правление того или иного, но оно заканчивалось всегда. И, по-моему, у нас из постоянно действующих президентов остался только один – президент Казахстана. Во всех остальных случаях вечным президентством не пахнет. А когда президентство заканчивается, тебе припомнят все.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Но президентство Леонида Кучмы закончилось достаточно давно. Аж в 2005 году, по-моему.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Если ни раньше.
К. БАСИЛАШВИЛИ – И с той поры была большая пора возможностей для того, чтобы инициировать те или иные уголовные дела в его адрес. В частности Пискун Святослав, бывший прокурор, который был при Кучме прокурором, потом Кучмой же был уволен и потом вновь при Ющенко восстановлен, заявил сегодня, комментируя в украинских СМИ эту ситуацию, что он не находил оснований для предъявления подобных обвинений в адрес Леонида Кучмы. И сегодня они найдены. В чем дело? Это политическая игра?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не уверен, что это политическая игра. Но, во всяком случае, это явно отсутствие политической крыши.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Нашлись правовые основания?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Там с правовыми основаниями, насколько я помню эту пленочку, они были всегда. Вопрос же оценки. Сегодня этой пленочке верю, завтра не верю.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Пленка, на которой якобы голос Кучмы, договаривающийся об устранении Гонгадзе.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, якобы Кучма и якобы об устранении. Я вовсе не оцениваю виновность Кучмы доказанность или недоказанность его вины в убийстве Гонгадзе, но факт тот, что вначале объявляли, что Гонгадзе просто пропал, что никакого убийства не было, потом потихонечку, что убийство было. Потом потихонечку нашли труп, потом нашли виновных исполнителей. Потом потихонечку нашли как бы вроде заказчиков. А теперь вроде бы как нашли покровителя. Или инициатора. Но мой тезис очень простой. Что президент любой страны должен помнить, что на сегодняшний день каждое лыко будет в строку. Это очень полезный урок.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Я думаю, что все президенты и лидеры, и лидеры революций типа Каддафи уже об этом помнят.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, если бы они все об этом помнили, то не было бы таких как Каддафи.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Мне кажется, просто очень сладка власть, видимо. Сложно ее отпустить.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Президенты США уходит себе в отставку спокойненько. И неплохо живут.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Есть еще одна точка зрения.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И кстати премьер-министр Великобритании тоже. Это вопрос культуры и вопрос сдержанности, когда тебя уже ничего не ограничивает. Банальная фраза: абсолютная власть развращает абсолютно. А ты не развращайся. Как бы ни оценивали Ельцина, но никто сегодня не говорит о том, что Ельцин организовывал политические убийства, никто не говорит, что Ельцин зажимал оппозицию, сажал ее по тюрьмам, устраивал политические процессы, никто не говорит, что Ельцин набивал себе карманы, воровал из бюджета.
К. БАСИЛАШВИЛИ – А о ком так сегодня говорят у нас?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Секундочку. Я говорю про Ельцина. Мы берем, был президент много лет назад, прошло 10 лет и таких… К Ельцину есть другие претензии у тех, кто его не любит. Есть претензии у тех, кто его любит. Любил точнее. Но этих нет. Все зависит от политика, от самого политика.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Разумеется. Но есть еще одна точка зрения относительно дела, в котором сейчас звучит имя Леонида Кучмы. Что оно возбуждено для того чтобы сейчас просто оправдать его. Такой ловкий ход.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вполне может быть.
К. БАСИЛАШВИЛИ – И все-таки и я и наши радиослушатели…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Это свидетельствует только о том, что на Украине появились умные политтехнологи.
К. БАСИЛАШВИЛИ – То есть все-таки политика.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Здесь конечно не без политики.
К. БАСИЛАШВИЛИ – И все-таки наши радиослушатели и я не можем с вами согласиться относительно того, что обвинение в просто изнасиловании это простое обвинение. Вы говорили…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я не сказал, что это простое, я сказал, что это мужское. А не политическое.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Как бы да, и все-таки вы сейчас говорили о моральном аспекте того человека, который находится у власти, о его моральном облике. Мне кажется, что такая распущенность внутренняя…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не надо предъявлять то, чего я не говорил. Давайте разберемся. Естественно, я как любой нормальный человек хочу видеть лидером государства человека абсолютно моральных принципов, которых я сам придерживаюсь, нравственный образец. Я говорю не о том, что каждый президент имеет право насиловать, имеет право воровать. Я говорю, что конечно обвинение в изнасиловании это политическая смерть для человека. Естественно. Он становится невыбираем. И в нормальных странах неназначаем.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Неприкасаем. Нерукоподаваем.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Но мой тезис в чем, что это преступление не политическое, хотя приводит к политическим последствиям для человека. Но это гендерное преступление. А вот у Кучмы обвинение не в гендерном преступлении, а в политическом. У Ширака, у Берлускони в политических преступлениях. У Хусейна было в политическом преступлении. У Клинтона в сексуальном, гендерном. То есть я просто показываю разницу между не мотивацией, а трактовкой.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Понятно. Ельцин набил карманы своих близких и сделал много чего намного хуже, - знает наш радиослушатель, - нашли, кого вспоминать, как положительный пример.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Наши радиослушатели, которые пишут, меня поражают. Они все знают, только почему-то молчат. Не Ельцин набивал карманы своего окружения, а его окружение набивало свои карманы, если уж говорить о том, что кому предъявляют. А Ельцин как раз, если вы вспомните, была одна коррупционная история, где он довольно жестко с плеча рубанул и уволил трех человек из самого ближнего своего окружения. Только по подозрению в коррупции. У Ельцина есть свои недостатки, не надо ему приписывать чужие. У него своих хватает. Но вот этих традиционных, зажим оппозиции и политические процессы, то, что до него в истории России было просто бурным цветом от Сталина до Брежнева. Хорошо, были не политические процессы при Брежневе, а психушки. За Ельциным это не числилось. Набивание кармана, чего-то незаметны никакие виллы, дворцы, счета в швейцарских банках и так далее. И ни одного политического убийства за ним тоже нет. Поэтому я выделил вот эти три вещи. Ему никто не предъявлял.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Дворец здесь недавно обнаружили у Владимира Владимировича Путина. Но потом вроде оказалось, что не его дворец.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Оказалось, что не его, значит, не у него обнаружили.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Его, не его, таким облаком пока таинственности накрыто. Ну, да ладно, тандем, об этом все говорят. О том, что тандем разошелся.
М. БАРЩЕВСКИЙ - О тандеме все тандычут.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Да, и наш радиослушатель спрашивает: Ксения, спросите в лоб Барщевского, по оценке ситуации в Ливии с Медведевым или с Путиным?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я слышал оценку Медведева, я не слышал оценку Путина. Читал в пересказе.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Вы знакомы с точкой зрения.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Но как недавно показала история с Михалковым, иногда пересказ оказывается, не совсем соответствует оригиналу. Поэтому я не стану оценивать, с кем я согласен, я могу высказать свою точку зрения.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Но его слова «крестовый поход» прозвучали.
М. БАРЩЕВСКИЙ - А вы знаете, интересная штука. Да, это я знаю.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Также об этом сказал Каддафи.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Но с моей точки зрения вы меня простите за мою убогость и необразованность, но в моем понимании значение «крестовый поход» это не негативная штука. Крестовый поход это нечто святое, такое борьба за веру, за идеалы, что-то такое. Это позитивное слов. Крестовый поход я воспринимаю как позитив, а не как негатив. Поэтому, честно говоря, я не филолог, я не очень понял, вокруг чего сыр-бор разгорелся. Теперь что касается…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Путин поставил под вопрос позицию…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я понимаю, я имею в виду, когда речь идет о крестовом походе. Один сказал крестовый поход, а другой сказал, что нельзя говорить крестовый поход. Пускай разбираются между собой, но с моей точки зрения крестовый поход это вещь положительная, а не отрицательная. Поэтому спорить о том, что хорошо, а что еще лучше, я так воспринимаю этот спор. Что касается самой ситуации в Ливии, это конечно история очень интересная. То, что Каддафи, я не отношусь к его фанатам, это наверное очевидно. Это к Жириновскому, пожалуйста, те, кто хочет поддержать Каддафи. Это к нему. Я лично считаю Каддафи тираном и не совсем психически уравновешенным человеком. Но здесь интересно другое. Вспомните даже 20 век. Середину, начало, я уж не беру более раннее. Никогда сообщество государств не вмешивалось во внутренние дела других государств и все войны, насколько я, по крайней мере, могу судить, носили либо религиозный характер, либо борьбу за территорию, либо борьбу за полезные ископаемые. То есть всегда был определенный меркантильный интерес. Я понимаю, что сейчас многие мне скажут, что операция НАТО в Ливии это операция не против Каддафи, а борьба за ливийскую нефть и газ.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Есть такая точка зрения.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Очень может быть. А в Югославии? Там ни нефти, ни газа не было. А, между прочим, по крайней мере, для меня есть прямая параллель между Югославией и Ливией. И там и там как мне представляется, западное сообщество вмешивалось в ситуацию в связи с геноцидом собственного населения, уничтожением собственного населения, нарушением прав большей части населения. Если это так, то мне обидно, что мы здесь оказались наблюдателями. А вообще эту ситуацию…
К. БАСИЛАШВИЛИ – То есть нам надо было…
М. БАРЩЕВСКИЙ - С моей точки зрения нам давно надо быть вместе с Западом в очень большом количестве вопросов. Соблюдая свой интерес и меркантильный, и политический нам нужно быть вместе с Западом.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Чтобы сейчас наши самолеты там летали и…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Ой, я понимаю, сколько сейчас ненависти я вызову - да. Да. Я предпочитаю, чтобы да. Когда была израильская война, была такая шутка…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Это когда у нас такая террористическая угроза, еще добавить.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Или убавить.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Вот уж не знаю.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Так а чего вы же спрашиваете тогда. Добавить или убавить. По-моему, Ливия не являлась никогда, скажем так, авангардом борьбы с терроризмом. Может быть наоборот. Если припомнить самолеты, которые взрывались. Мне вообще эта ситуация вокруг Ливии и возникшая, раздуваемый прессой спор или разное видение между Путиным и Медведевым, если таковое имеет место быть, является мне кажется объективным отражением нынешнего состояния нашего политического менталитета. Кто-то по-прежнему считает, что Россия это абсолютно самостоятельная идеологически, политически, исторически единица. Со своей исторической имперской как любит говорить Проханов миссией. А кто-то считает, что Россия исторически, культурно принадлежит к Западной Европе. И нам пора уже скорее вернуться к началу 19 века, когда мы были частью Европы. По всем показателям. Вот я в большей степени сторонник второй точки зрения. Я в этом плане западник. Не потому что мне дико нравится все, что происходит на Западе, а потому что мне не нравится, что происходит у нас. Многое не нравится и то, что многое происходит у нас и мне не нравится, это все азиатчина. Мне не нравится азиатчина.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Поэтому вы за крестовый поход.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я повторяю еще раз, Ксения, я не настаиваю на своей правоте. Я просто слово «крестовый поход» воспринимаю как нечто позитивное. Не исторические крестовые…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Я все-таки пытаюсь понять, как вы отвечаете на вопрос нашего радиослушателя. Вы за…вы согласны с Медведевым или Путиным.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вы за белых или за красных.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Потому что когда вы говорите, что вы за крестовый поход, я понимаю, что вроде соглашаетесь с Путиным и даже с Каддафи, потому что он тоже сказал, что это крестовый поход. А когда вы говорите, что нам сейчас надо было даже пойти дальше и нашими самолетами сейчас присутствовать в Ливии, я понимаю, что вы склоняетесь к стороне Медведева.
М. БАРЩЕВСКИЙ - А можно у меня будет своя точка зрения, а не Путина или Медведева.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Да, пожалуйста. Какова она.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я ее сейчас высказал. Я считаю, что мы должны быть вместе со странами Запада. А что касается крестовых походов, я просто повторяю еще раз, у меня к этому термину в отличие видимо, от Путина и Медведева, которые считают это негативным термином, не явлением, а термином. У меня позитивное восприятие этого термина. Хотя я прекрасно помню, что такое средневековые крестовые походы. Сколько людей гибло и прочее. Но аналогия…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Против мусульман в том числе.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Но я сказал филологически, для меня слово «крестовые походы», вот давайте объединимся крестовым походом против терроризма. Есть возражения против этой фразы?
К. БАСИЛАШВИЛИ – Я просто не знаю, что это будет означать.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Объявим крестовый поход, это когда…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Просто слова.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Для меня крестовый поход это просто слова, когда все объединились ради какой-то святой цели.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Но есть некоторые слова, за которые приходится отвечать. Но мы об этом поговорим после перерыва. Я напомню, что Владимира Путина обвинили в том, что в принципе он воспользовался не своими полномочиями, когда начал говорить о внешнеполитической деятельности России.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вот на эту тему я готов вам ответить.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Но это после перерыва.
НОВОСТИ
К. БАСИЛАШВИЛИ – Продолжается «Особое мнение». Итак, мы остановились на высказывании Владимира Путина. Премьер-министр имеет ли право на высказывание своей точки зрения личной во внешнеполитических вопросах.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Сейчас я вернусь к вашему вопросу. Я только что кое-что пояснил по предыдущему высказыванию. Когда я говорю о том, что я бы хотел, вы мне приписали слова, что я бы хотел наши самолеты видеть летающими вместе с натовскими самолетами, мне очень нравится, вот если бы сейчас прошла информация в новостях, если по предложению России Совбез проголосует за прекращение военной акции. Я вообще против войны, я такой пацифист клинический. Но я хочу пояснить свою позицию немножко шире. Вы, наверное, помните из школьной истории, что Франция с Германией воевали лет 400. Периодически. Франция с Англией, по-моему, лет 600. Вы можете сегодня представить себе войну между Францией и Германией? Или между Францией и Англией.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Совсем недавно это можно было представить.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Лет 50-60 назад. А сегодня просто представить себе невозможно. Невозможно. Потому что они члены одного экономического и военного союза. Мне очень хочется, чтобы сложилась ситуация, для моих детей или хотя бы для моих внуков, что также было бы нереально представить ситуацию, когда у нас какой-то конфликт с Польшей, Прибалтикой, Францией, Англией и так далее. С Европой. Поэтому я не знаю, я не специалист в этой области, но не могу сказать, что я сторонник вступления России в НАТО. Но я сторонник такого по крайней мере сближения с НАТО, чтобы мы рассматривались как одно целое. И вот это мне кажется очень важным было бы для понимания наших китайских братьев, откуда лично я считаю для России есть потенциальная угроза. Просто в силу число экономических соображений, демографических. Против южных некоторых соседей, но я хочу видеть Россию частью Европы и экономически, и политически, и военно-защищенной. Поэтому я за всяческое сближение с европейцами. Теперь что касается вашего вопроса. Если бы поменять местами события, высказался Медведев по внешней политике, а потом Путин сказал, нет, я не согласен. Это было бы нехорошо. Потому что внешняя политика это прерогатива президента. И есть понятие корпоративной этики, в том числе и у власти. И если лицо, ответственное за то или иное направление, высказало свою позицию, то лицо, которое за это не отвечает, ее высказывать не должно. Публично. В тиши кабинета, в рамках тандема, Совбеза все что угодно. Но поскольку Путин высказался первым, до высказывания Медведева, то он не нарушил правила этики, он не вторгался на территорию президента.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Может, он наоборот тем самым ее нарушил.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, я считаю, что он ее не нарушил. Потому что он высказался первым по этому поводу. Он высказал свою точку зрения. Я сейчас исхожу из предположения, что их точки зрения полярно противоположны. Как это подается СМИ. Хотя на самом деле это не так.
К. БАСИЛАШВИЛИ – А он имеет право на свою точку зрения…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Конечно.
К. БАСИЛАШВИЛИ – …вне кухни собственной?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Конечно.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Публичную точку зрения по государственному вопросу внешнеполитическому.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, и по Конституции имеет право, возьмите, посмотрите Конституцию. Полномочия правительства. Кстати у премьер-министра есть вполне конкретные полномочия в области внешней политики. Но последнее слово во внешней политике принадлежит президенту. Поэтому повторяю, если бы президент высказался, а премьер ему возразил в публичном пространстве, это было бы как минимум неэтично. А в обратном порядке вполне нормально.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Президент уже высказался тем решением, которое было принято. И тем, что мы не воспользовались правом вето.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, премьер…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Это решение принимает президент.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Насколько я знаю, я повторяю, я не видел выступление Путина, а читал его по выдержкам в СМИ, Путин не говорил о том, что резолюция Совбеза, что мы заняли неправильную позицию по резолюции. Он этого не говорил. Он не осуждал решения МИДа или действия Медведева. Этого там не было. Он сказал, насколько я помню, я не очень специально следил за этим, он сказал, что ему не нравится ситуация, когда в соответствии с резолюцией бомбят Ливию. Бомбят страну. По-моему смысл был такой.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Он назвал ущербной эту резолюцию.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И почему вы думаете, что премьер не имеет на нее право. Тогда вообще кто бы то ни было не имеет на нее право до того, что лицо, ответственное за это, не высказало свою точку зрения. Вот сегодня, вот когда Путин это сказал, это была его точка зрения. Потом Медведев сказал: нет, вот так-то. Все. Вот теперь уже дальше не обсуждается. Есть позиция президента. Никто из исполнительной власти, по крайней мере, не имеет права как мне представляется оспаривать решение президента. Вы можете за него не голосовать, когда будут следующие перевыборы, если будут, а так будьте любезны. Это нормальная этика и, слава богу, что мы, по крайней мере, у нас есть некое оживление политической жизни. Мы видим, что у нас у премьера и президента где-то есть разные точки зрения. Слава богу.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Но здесь уже даже звучит такая точка зрения, что это некий разлом внутри крепкого тандема. Что здесь и проявились разные пути, по которому пойдут Путин и Медведев.
М. БАРЩЕВСКИЙ - О разломе внутри тандема говорят по-моему, начиная со следующего дня после инаугурации Медведева.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Такой публичной дискуссии все-таки…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Тоже была.
К. БАСИЛАШВИЛИ – … не было.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Было.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Столь громкий вопрос.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Было, по делу Ходорковского напомню вам. Совсем недавно было. Другое дело, что я вчера по-моему или сегодня утром прочитал блог Михаила Дворковича на сайте «Эхо Москвы», ему Гонтмахер уже ответил, не успел прочесть, что ответил Гонтмахер, но наверняка интересно ответил. Но в принципе Михаил Дворкович высказывает мысль публично, которая давно присутствует очень у многих. Что ребята, вы уж там договоритесь как-нибудь. Мы согласны на любой вариант, но вы договоритесь. Потому что неопределенность для нашей страны, при нашем менталитете она губительна для бизнесов, пишет Дворкович, для политики и так далее. И я в своей работе пока с этим не очень сталкиваюсь, хотя бывают случаи, не буду скрывать, что намного чаще, чем раньше, что по тому или иному законопроекту мнения ГПУ президента и правительства изначально не очень совпадают. Потом приходится их притирать и пока всегда удавалось. То есть на сегодняшний день в ГПУ приходят законопроекты, по которым позиция правительства и ГУП администрации президента совпадают. Или очень близки, по крайней мере. Но, по крайней мере, сегодня это работа. И мне кажется, что это очень позитивно. Потому что когда есть разные точки зрения, по крайней мере, по законопроектам, то законопроекты в итоге при согласовании этих точек зрения становятся лучше.
К. БАСИЛАШВИЛИ – А почему вообще прозвучало это заявление Путина?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не знаю.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Возможно ли, что он защищал какие-то экономические наши интересы, контракты РЖД…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не знаю.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Нефть.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Дать вам телефон Пескова, позвоните, спросите.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Сразу же Путина лучше, если у вас есть, я лучше прямо напрямую. Зачем Песков. Сразу же Путину. Огромное число вопросов по Каддафи. Нам напоминают, а мы не забывали с Михаилом, что Клинтона обвиняли не в сексуальных домогательствах, а в лжесвидетельстве.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, да.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Это совсем другое дело. Мы помним, просто мы не можем здесь…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Какие сексуальные домогательства, когда Моника сама чуть ли…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Сама пришла. И вот Каддафи его судьба очень многих волнует. Просто сейчас обсуждается, Великобритания в этом принимает участие, такой разгорается некий публичный скандал, обмен точками зрения, как быть с Каддафи. Нужно ли его прикончить или судить.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Когда Великобритания обсуждает, это их проблемы, а вот за что я обожаю аудиторию «Эхо Москвы», ведь действительно очень много людей волнует, что же делать с Каддафи. А что делать с нашим ЖКХ, почему бензин такой дорогой, волнует меньше.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Это просто необсуждаемые темы.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Неинтересно. А вот Каддафи очень интересно. Могу вас успокоить, вас не спросят. Как и меня. Каддафи, если он будет свержен, свергнут, будет судим, наверняка и там есть за что, там сильно есть за что. С моей точки зрения побольше, чем у Хусейна. Сильно побольше. Но думаю, что его не казнят.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Не судьба иракского лидера ожидает.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, я думаю, что американцы поняли, что казнь была напрасной. Вообще казнить не надо. Я противник смертной казни. А казнить свергнутых политических лидеров…
К. БАСИЛАШВИЛИ – Слишком многим он жал руку, и Путину, и Обаме. И Саркози и Берлускони.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Каддафи 40 лет водил всех за нос, использую сейчас такой дворовый термин, а не политический, что он разводчик каких поискать, это правда. Но меня гораздо больше волнуют другие события. Мне более интересно из информационных поводов не судьба Каддафи, а ситуация с ГЛОНАССом.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Роскосмос.
М. БАРЩЕВСКИЙ - … уход Шаймиева из руководства «Единой России». Все не заметили на минуточку. Такой тектонический сдвиг с моей точки зрения.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Думаете.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Это сдвинет "Единую Россию" или Шаймиева.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, Шаймиева это не сдвинет. Шаймиев, кто-то недавно написал, что у нас в стране три политика: Медведев, Путин, Сурков. Поскольку было написано в блоге, мне очень захотелось впервые за много-много лет написать комментарий: Шаймиева забыли. Вот политик. Уж бесспорно. Примаков еще можно добавить. Но Шаймиев просто так ничего не делает. Это сильно заставляющая задуматься штука.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Это приятно, согласитесь, что есть что-то вечное в нашей жизни, что-то неизменяемое. Спасибо большое. Я благодарю Михаила Барщевского, это была программа «Особое мнение».