Мэлор Стуруа - Особое мнение - 2011-02-04

Н. АСАДОВА - 19 часов и 8 минут в Москве. Это действительно передача «Особое мнение». У микрофона Наргиз Асадова. И я с удовольствием приветствую в этой студии Мэлора Георгиевича Стуруа, международника-журналиста, человека с потрясающей жизненной историей, человека, который стал свидетелем огромного количества исторических важных событий. Вы были знакомыми со многими персонажами историческими, с лидерами ведущих держав мира. И сегодня мы будем с вами разговаривать. Для тех, кто хочет прислать свои вопросы, можете их присылать на СМС +79859704545. Также мы используем Twitter. Название vyzvon через «y». И также у нас на сайте идёт видеотрансляция нашего эфира. Там есть форум. Туда тоже можно присылать свои вопросы. То есть я все средства связи, по-моему, уже назвала. Но ещё вещь у нас также есть на сайте. Это так называемая кардиограмма эфира. То есть если вы поддерживаете и разделяете слова и мысли, которые здесь звучат в студии из уст Мэлора Георгиевича, тогда вы голосуете за них. Если вы против, вам не нравится, вы не разделяете эту точку зрения, тогда вы голосуете против. И у нас таким образом выстраивается кардиограмма эфира. Ещё раз напоминаю, есть баннер на сайте echo.msk.ru, голосуйте за слова. Ну а мы, наверное, перейдём к нашему разговору. На этой неделе отмечается 80-летие первого президента России Бориса Николаевича Ельцина. В Кремле проходил большой концерт, различные мероприятия проводятся. Я знаю, что вы лично были знакомы с Борисом Николаевичем.

М. СТУРУА - Да.

Н. АСАДОВА - И даже организовывали его первую поездку в Соединённые Штаты Америки, которая произвела на него неизгладимое впечатление.

М. СТУРУА – Да, к сожалению. Да. «К сожалению» говорю потому, что она не совсем выполнила ту роль, которую мы предназначали. Нам хотелось… я имею в виду в первую очередь Дмитрия Саймса и меня… хотелось показать Америке возможного будущего лидера новой России.

Н. АСАДОВА - Не напомните, в каком году это было?

М. СТУРУА - Я боюсь точно…

Н. АСАДОВА - Ну примерно.

М. СТУРУА - Это было в конце 1980-х годов. Дело в том, что… так нам потом объясняли… что он принимал снотворное, ибо что плохо спал, и снотворное потом плохо реагировало на приём алкоголя, и этим были вызваны некоторые эскапады, которые имели место. Но как ни странно, даже несмотря на это, он произвёл на американцев впечатление так же, как в своё время произвёл Хрущёв, когда он в первый раз приехал. И тот, и другой понравились американцам тем, что они были непосредственными, они не были зашоренными, они не были в каких-то дипломатических пиджаках и говорили нормальными словами. Иногда, может быть, и солёными, но нормальными словами. А американцы это воспринимают очень хорошо. Другая моя встреча с Ельциным была, когда он уже был президентом. Открывалось новое советское посольство в Вашингтоне, это был хороший повод. Приезжает Ельцин, встречается с Клинтоном, они ведут переговоры и потом большой приём, открытие уже официальное посольства. И в очереди стоят, как у нас всегда говорили, и сопровождающие его лица, то есть те, кто приехали вместе с ним, и Ельцин одного за другим представляет Клинтону. И, вот, я не буду называть первых двух по некоторым соображениям. «Вот этот будет моим преемником». Ну, Клинтон так на него посмотрел внимательно. Всё видимо хотел запомнить. Через некоторое время подходит другой, и Ельцин повторяет ту же фразу – вот этот будет моим преемником. Клинтон опять на него так смотрит… наконец, третий… не третьим, а каким-то потом в очереди подходит Немцов, который был тогда заместителем председателя Совета министров, и Ельцин говорит – вот, взгляните на этого красивого молодого человека. Он будет моим преемником. Тогда Клинтон уже не выдержал и спрашивает Ельцина: «Позвольте, господин Ельцин, сколько у вас преемников?». На это Ельцин, я считаю, гениально ответил: «Наша страна богата талантами».

Н. АСАДОВА - Замечательный ответ, да. А что произвело впечатление на Ельцина в ту первую поездку?

М. СТУРУА - Понимаете, на Ельцина больше всего впечатление произвело, что тоже показывает, так сказать, его характер. Это наиболее наглядное, понимаете, свидетельство изобилия, которое существует в Соединённых Штатах, а это, конечно, супермаркеты, понимаете?

Н. АСАДОВА - Не помните, что сказал? Он говорил что-нибудь? Делился впечатлениями?

М. СТУРУА - Да, конечно, он удивился. Но он уже это воспринял, как должное, он не воспринял это, как потёмкинскую деревню, в отличие от Хрущёва. Потому что когда Хрущёв посетил Детройт, и там перед заводами Форда стояли, ну, море автомобилей, и Хрущёв спросил господина Форда, сына того Форда – чьи это автомашины? Он сказал – наших рабочих. И Хрущёв захохотал и сказал – ну, молодцы, нагнали столько автомашин, чтоб втирать мне очки.

Н. АСАДОВА - Не поверил?

М. СТУРУА - Не поверил. А Ельцин уже поверил, то есть уже какой-то скачок был сделан. То есть Ельцин верит, Хрущёв не верит. И я помню, ещё одна была такая история. В Денвере проходила встреча Большой восьмёрки, и распространился слух, что у Ельцина инсульт и что он больше не приедет на заседание, что его там в госпиталь везут, и так далее. Подъезжает лимузин с президентским нашим флажком, российским национальным трёхцветным, и выходит оттуда Ельцин. Ну, мы ограждены. Я, тем не менее, ныряю под канаты, подхожу и говорю – Борис Николаевич, все говорят, что у вас инсульт, что вы, так сказать, парализованы. А он мне говорит – ну-ка пожми мою руку. Я беру его руку, действительно, он так крепко её жмёт и говорит – ну как? Похоже на пожатие человека, у которого инсульт? Я говорю – нет, но вы знаете, я всё-таки представитель российской печати. Дайте пожать вашу руку и иностранным журналистам, моим коллегам. И несколько моих коллег-иностранцев, американцев, тоже нырнули под канат, тоже подошли и тоже убедились, что у Ельцина рука, как у, знаете, есаула казачьего полка.

Н. АСАДОВА - Это Мэлор Стуруа, журналист-международник. Мы вернёмся в эту студию через рекламу.

РЕКЛАМА

Н. АСАДОВА - 19 часов и уже 17 минут в Москве. Это передача «Особое мнение». Своим «Особым мнением» сегодня с нами делится журналист-международник Мэлор Стуруа. Ещё раз здравствуйте, ещё раз телефон для СМС +79859704545, а также пользуйтесь Twitter’ом, нашим аккаунтом vyzvon. А мы продолжаем разговор, и, да, действительно, у нас ещё одна такая интересная вещь, в этом году совпало 80-летие Ельцина Бориса Николаевича и 100-летие Рейгана. И вы, знаю, написали недавно статью в газете «Известия» о феномене Рейгана. Вот, почему именно этот человек, казалось бы, актёр, никакого специального образования нету, не международник, не юрист, не экономист, как принято, да, видеть среди лидеров международных людей с таким образованием, с такими профессиями, а здесь, вот, актёр, казалось бы…

М. СТУРУА - Да. Но здесь ещё больше подходит такой, может быть, афоризм. И Ельцин, и Рейган сыграли великую роль в жизни своих стран, будучи посредственными артистами, понимаете? То есть оказались в то время и в том месте, где предполагала их история. Это было их счастье. Повезло и им, кстати говоря, повезло и их странам. В чём феномен Рейгана? Конечно, я хочу тут внести поправку. Когда мы говорим о том, что Рейган, голливудский актёр, стал президентом, это не совсем так. Потому что до того как стать президентом, он всё-таки два срока по 4 года отбарабанил в качестве губернатора штата Калифорния, то есть наиболее прогрессивного штата Соединённых Штатов, так что у него была, конечно, подготовка, для того чтобы стать президентом. Кстати говоря, Шварценеггер тоже был губернатором Калифорнии. И говорили, что он мог бы стать президентом, если бы родился не в Австрии, а в Соединённых Штатах.

Н. АСАДОВА - Не в Австрии, да.

М. СТУРУА - Рейган родился в Соединённых Штатах. Он, понимаете, в действительности не был интеллектуалом, так же как и Ельцин. Он, как говорил в своё время Есенин, «я этих книг, конечно, не читал». И он тоже не читал, наверное, многих книг, но и тот, и другой умели прикладывать ухо к земле и слышать шаги истории, слышать то, что хотел услышать народ. Не обязательно то, что нужно было народу, но то, что хотел народ услышать. И тот, и другой преподносили себя в героической роли, понимаете? Ельцин на танке, например. Рейган на танке не стоял, но в Рейгана стреляли. И когда в него стреляли, жена, первая леди Нэнси приехала к нему в госпиталь, он ей сказал – дорогая, извини, я не успел нагнуться. Это была, кстати говоря, фраза, реплика из одного из его фильмов. И, конечно, когда это растрезвонили масс-медиа по всем Соединённым Штатам, все, конечно, были на его стороне. Как он здорово говорит. Или когда он сказал хирургам – смотрите, при переливании крови не влейте мне кровь демократа, я республиканец. Понимаете? Его везут. Неизвестно, выживет он или нет. Пуля прошла почти что рядом с сердцем, а он, понимаете, даже в такой ситуации острит. И, конечно, это…

Н. АСАДОВА - Показывает силу личности, безусловно.

М. СТУРУА - Он понимал характер среднего американца. Он понимал, что тот хочет. Тот хотел одного – чтоб правительство оставило его в покое. А это значит, чтобы были маленькие налоги. И он об этом всё время говорил. Хотя налоги увеличивал.

Н. АСАДОВА - Вот именно. Он не только говорил, он, в общем-то, и снижал налоги, насколько я помню.

М. СТУРУА - Но, к сожалению, в конце жизни, понимаете, жизнь заставляет налоги увеличивать везде. Это неприятно, но это факт такой.

Н. АСАДОВА - Ещё вопрос, которые многие задают. Сейчас Рейган – один из самых консервативных политиков XX века, может быть, самый консервативный. Тем не менее, он, кстати, назвал Советский Союз тогда ещё империей зла, и именно он стал налаживать отношения с той самой империей зла. Вот, как это в нем сочеталось?

М. СТУРУА - И это, опять же, говорит о том, что он не был догматиком. Да, он назвал Советский Союз империей зла. И я считаю, что припечатал нас точно, империя зла. И предсказал, что эта империя зла кончит свою жизнь на мусорной свалке истории, что тоже произошло. Наконец, его знаменитая фраза в Берлине, когда он сказал: «Мистер Горбачёв, разрушьте стену». Стена разрушилась. Горбачёв позволил разрушить эту стену. И эта фраза – «Мистер Горбачёв, разрушьте стену» в себе заключает очень многое, заключает, во-первых, что он верен Горбачеву, что он ему даёт шанс, понимаете? И что разрушение этой стены разрушит всё так называемое социалистическое сообщество, известный эффект домино, который сейчас мы попытаемся применить к арабскому востоку. И что получилось? После того как пала берлинская стена, после того как Рейган приехал в Россию, нет, в Советский Союз, он уже почувствовал, что империя зла доживает свои последние дни. И поэтому он великодушно на мой вопрос «Господин Рейган, после вашего посещения Советского Союза считаете ли вы Советский Союз империей зла» он сказал «нет». А в Рейкъявике, в Исландии, дело дошло до того, что Горбачёв и Рейган договорились о всеобщем и полном ракетно-ядерном разоружении, но они говорили об этом вдвоём, один на один. Когда об этом узнали советники Рейгана, они схватились за головы и сказали – господин Рейган, что вы делаете? И он, конечно, начал давать задний ход. Горбачёв был вне себя. Кстати говоря, надо сказать, что сейчас Обама провозглашает ту же цель.

Н. АСАДОВА - Вот, я хотела спросить, вот, тоже, как вы оцениваете президента США Барака Обаму, потому что то, что мы сейчас видим, многие считают, что он не дотягивает, вот, уровнем он не так жёсток, не так жёстко проводит свою линию, идёт на компромиссы там, где не стоит идти на компромиссы. Вот, какое ваше мнение?

М. СТУРУА - Вы знаете, что? Если бы Барак Обама не был цветным, мы увидели бы более прогрессивного, более решительного президента. Но будучи цветным, он не может себе позволить то, что он хочет, то, что бы он себе позволил, если б он был белым. Ну, я уже не говорю о расовом вопросе, потому что негры недовольны. Они думали, что если когда он придёт в Белый дом, он им даст возможность как-то подняться. А он наоборот, их немножко так попридерживает, для того чтобы доказать Соединённым Штатам, что он президент всех американцев, а не только чернокожих.

Н. АСАДОВА - Я так понимаю, что когда он пришёл к власти, именно один из лозунгов был, что не важен цвет, не важна раса, важно, что ты за человек. Почему бы ему как человеку, как политику, у которого есть свои представления о том, что нужно Америке, не проводить более жёстко свою линию.

М. СТУРУА - Даже то, что сейчас делает, квалифицируется многими американцами как социализм, как коммунизм, как фашизм. То есть и в то же время Обаму объявляют то Лениным, то Сталиным, то Марксом, то Энгельсом. Я уж не знаю, понимаете? Даже в тех условиях, когда он пытается затормозить искусственно те реформы, которые он хотел бы проводить. Будь он белым, он был бы более решительным. Это моё такое мнение. Но это такой гандикап, он не смеет, понимаете, идти слишком вперёд и слишком быстро.

Н. АСАДОВА - Вот, многие наши слушатели прислали вопросы в Интернет нам на сайт, и, в частности, естественно, спрашивают про Египет, про роль Соединённых Штатов сейчас в урегулировании ситуации на Ближнем Востоке, в частности – в Египте, потому что официальные лица Соединённых Штатов заявляют, что ведутся переговоры с правительством Египта, обсуждается, кто придёт на смену Мубараку, то есть в принципе Соединённые Штаты, конечно же, играют огромную роль в том, что происходит на Ближнем Востоке в целом и в Египте в частности. Так вот, как вы считаете, может быть, как вы видите роль Соединённых Штатов сейчас на Ближнем Востоке? Достаточна ли она, для того чтобы держать мир в равновесии, или нет? Или, может быть, США давным-давно пора отказаться от роли международного жандарма?

М. СТУРУА - Ну, от роли международного жандарма Соединённые Штаты постепенно отказываются в связи с появлением таких гигантов, как Китай и Индия.

Н. АСАДОВА - Это, кстати, хорошо для них или плохо, на ваш взгляд?

М. СТУРУА - И то, и другое, потому что здесь нет… или, или… и то, и то. И хорошо, и плохо. Я к этому вернусь. Но пока Египет. Египет интересует весь мир и нас в частности по трём причинам. Первое. Не является ли это таким же домино, как в своё время разрушение соцлагеря и не является ли это черновым сценарием того, что может произойти в России. Это первое. Второе, конечно, это арабо-израильские взаимоотношения. И третье – это то, что вы меня спросили – какова роль Соединённых Штатов. Выиграют они от ухода Мубарака, проиграют ли они или кто им нужен на месте Мубарака. Понимаете, в чём всё дело? Мы часто, когда говорим по телевизору или по радио, мы исходим из того, что то, что мы говорим, это истина. Но истины никто не знает, вы понимаете? И поэтому сказать, что кого бы хотели видеть американцы в президентском дворце, ну, казалось бы, Аль-Барадей, это либерал, это уже проверенный, так сказать, годами человек, который работал всё время в международных организациях, но сможет ли Аль-Барадей, которого многие египтяне не признают за настоящего египтянина, сплотить эту нацию. Кстати сказать, многие не знают, что противники Мубарака составляют меньшинство египетского населения. Или в лучшем случае идёт баш на баш. Создаётся впечатление, что весь Египет против Мубарака, но это не так.

Н. АСАДОВА - Нет… показывают, что толпы сторонников сейчас выходят…

М. СТУРУА - Нет. Даже не то, что есть сторонники Мубарака. Их тоже… это тоже, так сказать, лишь частица. Дело в том, что наиболее прогрессивные силы сконцентрированы в двух столицах – Каире и Александрии – против Мубарака. И они создают атмосферу. Как у нас 91-ый год, понимаете…

Н. АСАДОВА - Революция начинается, да, со столиц.

М. СТУРУА - Что у нас, что, весь Советский Союз был против? Конечно, нет. Но активная часть населения Москвы и в некотором плане и Петербурга сыграли ведущую роль.

Н. АСАДОВА - Мы обязательно продолжим говорить об этом, говорить о ситуации на Ближнем Востоке и в мире вообще с журналистом-международником Мэлором Стуруа сразу после рекламы и новостей. Никуда не уходите.

НОВОСТИ

Н. АСАДОВА - 19 часов и 33 минуты в Москве. Мы продолжаем программу «Особое мнение». У микрофона Наргиз Асадова. И я сегодня разговариваю с легендарным, я бы даже сказала, журналистом-международником Мэлором Стуруа. Мэлор Георгиевич, мы начали говорить про ситуацию на Ближнем Востоке до рекламы и новостей, и вот здесь отличный, на мой взгляд, вопрос пришёл нам по Интернету от Владимира Георгиевича Ушинского, пенсионера из Чикаго. Значит, он спрашивает, вот, события в Тунисе и Египте – чего тут больше: исламского пассионарного фактора или свойственного авторитарным режимам высокая коррупция, беззаконие, резкое расслоение общества, низкий жизненный уровень. То есть невозможность молодым людям найти работу, и так далее. Чего здесь больше?

М. СТУРУА - Мне кажется, что существо событий, которые сейчас происходят на арабском востоке – это, конечно же, тяжёлое экономическое положение народов этого региона. Это, конечно, коррупция и антидемократический метод правления государствами. Это касается и Туниса, и Йемена, и, естественно, Египта. Это существо, но форма, конечно, здесь исламистская присутствует. Исламистская косметика наложена на это измученное лицо египетского народа. С другой стороны, вот, все думают, что как опасно, придёт Мубарак, придёт мусульманское братство, и так далее, и тому подобное. Понимаете, в чём дело? Это неизбежно. Через это должны пройти арабские государства, как мы прошли через ленинско-сталинский социализм. Посмотрите. Падение империи Романовых, свобода, все рады. Нет, позвольте, империя Романовых не созрела для свободы. Она должна ещё пострадать и выстрадать её. И она её пыталась выстрадать в течение 70 лет советского господства, советского тоталитаризма. И только после этого, когда она дошла до ручки, началась, там, вот эта перестройка, и так далее. Так же и здесь. Я уверен, что это домино, оно может и продолжиться, это домино приведёт к власти отнюдь не демократические режимы. Посмотрите на Иран. Когда шах Ирана был сброшен, все думали – о, наконец, этот шах сброшен, американская марионетка, и так далее, и так далее, а оказалось, что после этого пришёл, понимаете, аятолла Хомини и закрутил совершенно в другую сторону. Такие же аятоллы появятся и в Египте, и в Йемене, и в Тунисе, и где угодно. И они пройдут свою вот эту самую дистанцию, как мы прошли дистанцию советского тоталитаризма. Они пройдут дистанцию исламистского тоталитаризма, и только потом, только потом они начнут, понимаете, завоёвывать настоящие свободы, так же как и у нас.

Н. АСАДОВА - А, вот, скажите, исламская угроза, да, исламизация вообще – она опасна для России, и чем это чревато для нашей страны?

М. СТУРУА - Для России она, безусловно, опасна потому, что, во-первых, у нас в России проживает более 20 миллионов мусульман.

Н. АСАДОВА - Вы думаете, эта волна исламизации с Ближнего Востока может перекинуться и на российские регионы?

М. СТУРУА - Нет, она не может перекинуться в виде домино, но, скажем, гордость, понимаете, за наших братьев – она, безусловно, будет. И неизвестно, как она будет отражаться в головах молодых некоторых людей, понимаете? Она будет им немножко, понимаете, так крутить мозги. С другой стороны, у нас есть целые объединения, республики. Чеченская республика, Дагестан, Ингушетия, там, Карачаевская, и так далее. Я даже… у меня всегда была такая мысль, что… вот так говорил наш президент, что нам труднее бороться с терроризмом, чем американцам, потому что террористы заходят в Америку из иностранных государств, и поэтому государственная граница как бы сдерживает. А у нас нет государственной границы, потому что они являются членами нашего общего сообщества. Они такие же граждане России, как мы. А что если бы они стали независимыми государствами? А что если бы они попали в такой очень непроницаемый государственный кордон? Как бы они тогда существовали без России? И был бы ли тогда… тогда смысл терроризма исчез бы. Вы хотели независимости? Вы её получили. Оставьте нас в покое. Понимаете?

Н. АСАДОВА - То есть вы что хотите сказать? Смотрите. Вот, буквально такой же вопрос, вот, на эту тему нам… вернее, вам задал Андрей Иванов из Звенигорода, да? Потому что, действительно, как вы сказали, есть неприятная такая сторона исламизации, такой вот радикальной, это то, что она сопровождается террористическими актами, да? И, вот, мы страдаем от этого непосредственно, жители России очень сильно. И, вот, вас спрашивает, собственно, Андрей Иванов из Звенигорода: «Как покончить с терроризмом в России?». Вот он предлагает вариант такой, что нужно провести референдум по мирному отделению Северного Кавказа. Ваша точка зрения? Это выход?

М. СТУРУА - Моя точка зрения заключается в том, что эта гипотеза должна быть очень хорошо разработана нашими политиками-экспертами. Посмотрите. Когда раньше происходили террористические акты в России, и это делали боевики с Северного Кавказа, мы всегда говорили – вот, надо усилить борьбу с терроризмом, всё, и так далее, и тому подобное, но главное, мы говорили, это создать такие условия на Северном Кавказе, чтоб там терроризм выдохся. Вы заметили, что после «Домодедово» об этом никто не говорит? Все говорят только об усилении борьбы против террористов. Так террористов-то сколько? Ну сколько наберётся террористов, да ещё смертников? Я думаю, что немного, понимаете?

Н. АСАДОВА - Не главное, что их много. Главное, насколько они эффективно действуют.

М. СТУРУА - А они эффективно действуют, пока у них есть так называемая идея, какая бы сумасшедшая она ни была. Но если исчезает идея…

Н. АСАДОВА - А непонятно, что у них за идея… если у них есть идея, то они обычно берут на себя ответственность за теракты, они объясняют эту идею, они объясняют, чего они добиваются. Здесь мы ничего не видим.

М. СТУРУА - Вы говорите об упорядоченном терроре, об упорядоченном терроре, который происходит в западных государствах. Там необходимо заявить о своём авторстве. Если ты не заявил о своём авторстве, то этот террористический акт не имеет смысла.

Н. АСАДОВА - Да.

М. СТУРУА - Потому что ты должен набирать очки. Ты не один там, там есть много террористических группировок. Исламисты – это не нечто, понимаете, монолитное. Их много различных партий, группировок и групп. И каждый хочет сказать, что они являются настоящими борцами, поэтому они вовсю пропагандируют свою террористическую деятельности, а этот 20-летний парень, я не знаю, какие у него идеи были в голове, чем он руководствовался, понимаете, и вряд ли он руководствовался даже Кораном. Это был эмоциональный неуравновешенный человек.

Н. АСАДОВА - То есть вы считаете, что идею отделения Кавказа, мирного отделения Кавказа есть смысл обсуждать в обществе?

М. СТУРУА - Я думаю, что есть смысл обсуждать, изучать и зондировать.

Н. АСАДОВА - А почему это может привести к каким-то положительным последствиям, на ваш взгляд, потому что ведь многие придерживаются противоположной точки зрения, что не стоит говорить о сепаратизме, не стоит говорить о развале по сути Российской Федерации?

М. СТУРУА - Ну, давайте начнём с того, что…

Н. АСАДОВА - Что это очень опасно.

М. СТУРУА - Что это лишит тех крайних исламистов или ваххабитов, которые там окопались и мутят воду, лишить главного – знамени борьбы за независимость. У них будет вырвано из рук знамя. А раз у тебя нет знамени, то кто будет под тебя подстраиваться? Подстраиваются под знамя, под лозунги. А если лозунга нет, что останется? Русские нас эксплуатируют? Пожалуйста, они вам дали независимость. Русские пытаются в нашу экономику войти? Пожалуйста, мы ушли. Вы представьте, что будет в экономике Северного Кавказа, если Россия оттуда уйдёт? Вы представьте, как они сами между собой передерутся. Им уже не будет времени до россиян, понимаете? Мне поэтому кажется, что… я не говорю, что это есть выход из положения, но как версия развития событий это, по-моему, имеет место быть.

Н. АСАДОВА - Ваш давний почитатель, человек, который читал ваши книжки с 60-х, спрашивает вас: «Легче быть советским журналистом или российским журналистом?».

М. СТУРУА - Советским или российским?

Н. АСАДОВА - Да.

М. СТУРУА - Вы знаете, что это смотря по тому, как посмотреть. Советским журналистом было легче, потому что я знал точно, что от меня требуется и что я должен написать. Был Отдел печати МИД, был Отдел печати ЦК, и они нам, как говорится, спускали директивы. Поэтому было легко.

Н. АСАДОВА - Свобода творчества как же?

М. СТУРУА - Но это было тяжело и вообще невозможно, потому что писать под диктовку можно только в школе. Больше нет. Как ты кончил школу, ты не должен писать под диктовку, ты должен писать только то, что ты думаешь. В этом смысле, конечно, быть российским журналистом куда лучше. Хотя сказать, что я могу писать в действительности всё, что хочу – да. Напечатают ли? Посмотрите, ну, это была потрясающая история, когда выступает у вас Познер и говорит, что теперь я буду приглашать лидеров…

Н. АСАДОВА - Оппозиции.

М. СТУРУА - Оппозиции, потому что Путин разрешил.

Н. АСАДОВА - Ну посмотрим, получится у него или нет. Это был Мэлор Стуруа, журналист-международник. Наргиз Асадова была в студии с вами. Всего доброго, до свидания.