Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2010-11-10

Э.ГЕВОРКЯН: Начинаем программу «Особое мнение». В прямом эфире радио «Эхо Москвы», телекомпании RTVi сегодня с особым мнением выступит Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ. Здравствуйте.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Здравствуйте.

Э.ГЕВОРКЯН: У микрофона Эвелина Геворкян, и номер телефона, на который вы можете присылать свои вопросы гостю, +7 985 970-45-45. Также напомню, что на сайте «Эха Москвы» идет вебтрансляция – можете смотреть за тем, что происходит в нашей студии. А также вы можете голосовать с помощью кардиограммы нашего эфира за высказывания гостя. Подчеркну, вы голосуете не за самого Сергея Алексашенко, поддерживаете или не поддерживаете, а исключительно за его высказывания – каждую минуту статистика обновляется. Ну что ж, сегодня суд вынес обвинительный приговор Михаилу Бекетову, и в связи с этим есть 2 заявления. Его адвокаты намерены обжаловать такой приговор, а в то же время Союз журналистов предлагает ничего не обжаловать для того, чтобы все это осталось таким символом правосудия по-химкински. Чтобы это осталось позором, а вот этот штраф, который ему предлагается выплатить, 5 тысяч рублей – вот, чтобы все просто по рублю скинулись, собрали и, вот, отдали. Вы чью позицию здесь занимаете? Что думаете по этому поводу?

С.АЛЕКСАШЕНКО: Я занимаю позицию гражданина РФ, который голосует на президентских выборах и президентом в данный момент является Дмитрий Анатольевич Медведев, который, как постоянно он говорит, он юрист по образованию, он выступает за независимость российского суда. Вот смотрите, у нас что есть. Басманное правосудие, Хамовнический суд, вот теперь есть Химкинское право. Не многовато ли? Вот, мне, честно говоря, хочется, чтобы у нас было российское право, а президент как гарант, он гарантировал бы, что оно единообразно применяется на всей территории РФ, и что начальники, будь он там мэр Химок или министр, или премьер-министр, или президент, или начальник управления администрации, чтобы он не имел права позвонить по телефону какому-либо судье и намекнуть ему, что «знаешь, а, вот посуди-ка ты по-другому».

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, простите, я думаю, что здесь же... Если, вот, судить строго по закону, если отбросить все моральные обязательства и этическую сторону вопроса, то суд посвящен тому, что сказал Михаил Бекетов в 2007 году.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Нет, я за то, чтобы решения суда исполнялись. То есть я, там, законопослушный гражданин, я считаю, что решения суда должны исполняться. Соответственно, как и любой адвокат, я понимаю адвокатов Михаила Бекетова, что нужно подавать апелляцию. Любой адвокат вам скажет, нужно или не нужно, независимо от... Нужно. Поэтому, видимо, адвокаты должны делать свое дело. Союз журналистов считает, что, действительно, ситуация такая, как бы сказать, неоднозначная, что Михаила Бекетова фактически, насколько я понимаю, привозят в реанимационной машине до сих пор. Он, наверное, уже, к сожалению, никогда не сможет стать таким, вот, человеком... Стопроцентно восстановить свои физические кондиции, да? И понятно, из-за чего он пострадал. Но с точки зрения суда, наверное, это абсолютно не важно и, там, Союз журналистов говорит: «А, вот, давайте сделаем очередной символ». Давайте, я не против. Давайте символ. Ну, давайте... Вот, знаете как? Любой символический жест – он к кому-то адресован. Вот, его нужно в чей-то адрес направить. Если суд смог разобраться, клевета или не клевета содержится в деле Михаила Бекетова, то мне бы хотелось, чтобы правоохранительные органы и суд разобрались в том, а кто, все-таки, господина Бекетова покалечил? Вот, кто это сделал, по чьему заказу, в чьих интересах? Тогда можно будет говорить о том, что это не Химкинский суд, а Российский суд.

Э.ГЕВОРКЯН: Вы, насколько я знаю, вчера ходили на пикет в поддержку расследования дела об избиении Кашина. Вы поддерживаете это? Ну, понятно, почему.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Я поддерживаю журналистов.

Э.ГЕВОРКЯН: Вы недостаточно верите словам президента о том, что?.. Он же дал поручение.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Я верю, я поддерживаю президента. Я категорически считаю, что вот это один из редких случаев, когда президент и наш один из лидеров государства отреагировал достаточно быстро и адекватно на то, что произошло. Он выступил с достаточно жестким заявлением, прямым заявлением того, чего мы раньше никогда ни от кого не слышали, даже, там, не взирая на посты, не взирая на заслуги. Фактически это карт-бланш в адрес следователей, то есть расследуйте, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Другой вопрос, что будет дальше.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Стоп. Вот, по состоянию на сегодня мы пока имеем ровно то, что имеем. Поэтому когда я вышел на пикет, у меня было 3 внутри себя идеи, да? Первое, что я поддерживаю журналистов. К сожалению, их у нас не очень много, журналистов, которые готовы говорить правду, освещать объективно свою точку зрения, мы с ней можем соглашаться или не соглашаться. Но Олег Кашин был один из тех журналистов, кого интересно было читать, потому что у него была своя точка зрения на то, что происходит в стране, и он не боялся ее высказывать. Второе, я поддерживаю президента, который выступил с правильной, с моей точки зрения, гражданской позицией президента – он именно такую позицию должен занимать. В-третьих, я считаю, что не случай пикет у здания Петровка, 38, да? Его поддерживают следователи, пусть работают. Пусть работают, я хочу, чтобы они расследовали это дело, чтобы они довели его до конца. Чтобы они убедили всех в том, что случилось, как случилось, почему случилось.

Э.ГЕВОРКЯН: Сегодня стало известно о таких словах комиссара «Наших» Плещеевой, когда обсуждалась ситуация, как изменить сегодняшнюю картину, о том, что журналисты подвергаются нападениям, их убивают. На что она заявила, что, собственно, не надо давать повода для убийств.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вот, мне хотелось, чтобы прокуратура или кто там, следователи, МВД и с этим заявлением тоже разобрались, да? Вот, если «Наши», молодогвардейцы или кто-то там еще считают, что за слова нужно бить или нужно калечить, то это и есть повод для работы прокуратуры, для работы Комитета по делам молодежи во главе с тем же товарищем Якеменко, да?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, а если вот оно вам, пожалуйста, отображение части общественного мнения.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Отлично! У нас есть люди, которые занимаются работой с общественным мнением, в том числе в администрации президента, в том числе в Государственной Думе, в том числе на государственных телеканалах. Вот, они должны все это услышать. И те люди, которые платят деньги на содержание «Наших», они тоже должны понять, а стоит ли таким людям давать деньги, в том числе и за счет бюджета, в том числе за счет, там, наших, моих, ваших уплаченных налогов. Вот, это все очень... Я согласен, что вот эта девушка – я не знаю, кто она там – она сказала ровно то, что думает. То есть ее никто не заставлял, она сама сказала: «Послушайте, он же сам такой. Ну, он же сам сказал, вот за это и получил», типа «а не надо говорить». Извините, вот, что нам теперь всем рот пластырем заклеить?

Э.ГЕВОРКЯН: Вы наверняка читали и знали позицию Бориса Немцова относительно того, что он призывает расследовать это и обратить особое внимание на Владислава Суркова. И более того, что, как выясняется, демократы и Борис Немцов, и Владимир Милов, и Владимир Рыжков потребовали немедленной отставки первого заместителя главы администрации Суркова, который, по их мнению, является проводником вот этой политики ущемления свободы слова и вообще всей этой истории, которая сегодня в связи с избиениями и нападениями на журналистов происходит. Вы с ними солидарны в том, чтобы вот так персонифицировать эти обращения?

С.АЛЕКСАШЕНКО: Я считаю, что в их словах содержится большая доля правды, что Владислав Юрьевич Сурков – это человек, который во многом определяет вот те каналы, о которых мы говорили несколько минут назад. И работу телевидения, и работу Комитета по делам молодежи, и работу вот этих молодежных организаций. Он отвечает за эти направления деятельности в администрации президента. И если наши «Наши» говорят вот такие слова, не боятся их говорить, если наше телевидение показывает такие вещи, если журналистов бьют и калечат, и говорят, что это правильно, значит, тот человек, который отвечает за внутреннюю идеологию, за внутренние дела в администрации президента не справляется со своими обязанностями. И Дмитрий Анатольевич, видимо, должен на это обратить внимание, потому что это его подчиненные.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, теперь-то уже, знаете, в последние дни мы удивляемся тому, что центральные каналы как раз таки освещают это избиение Кашина. Они сегодня, кроме того, даже Бекетова показали.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Очень хорошо, очень хорошо.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, мы на планерке были удивлены.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вот, очень хорошо. Вот, пусть они почаще это показывают, и пусть не только с Кашиным показывают – пусть показывают и в городе Жуковском журналиста, да? Там 2 дня назад был...

Э.ГЕВОРКЯН: Адамович.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Адамович, да. Ну, вот, собственно говоря, это же не единичные случаи, да? Вот, к сожалению, и только новостными передачами... Знаете, если вы будете 2 минуты в новостях освещать Олега Кашина, а потом 4 часа гнать то, что вы гоните обычно по телевизору, ну, в общем, новостные передачи – они не самые популярные в нашей стране – там сериалы смотрит гораздо больше народу.

Э.ГЕВОРКЯН: Я сейчас исправлюсь, потому что журналиста зовут Адамчук, я не знаю, следите ли за тем, что сегодня теперь уже милиция обвиняет его в том, что он сам ради пиара организовал это нападение на себя, он в свою очередь это отрицает.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Не, ну слушайте, вы знаете, милиция – она всегда готова сказать, что он сам себя покалечил. Вот, ребят, докажите, да? Я не знаю, кто прав, кто виноват. У вас есть возможность, у вас есть закон о милиции, закон о полиции, у вас есть какие-то права, на вас тратятся огромные деньги. Вы считаете, что человек сам себя заказал, сам себя покалечил? Докажите. Идите в суд. Ну, вот, вы-то не будьте голословными, это ваша работа, вы за нее получаете деньги. Ну, чего вы сотрясаете воздух?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, да, вот если вернуться к тому, что демократы просят обратить внимание на Владислава Суркова при расследовании дела об избиении Кашина, здесь мне подумалось, интервью недавнее родителей Ходорковского и я прочитала о том, что Владислав Сурков многие годы работал пиарщиком тогда еще в банке у Ходорковского. Вам что-нибудь известно, как же такое могло произойти, что сегодня этот человек – главный идеолог и сегодня вот уже такой расклад против него выступает?

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну а почему нет? Это же было давно. Собственно говоря, это не секрет, что Владислав Юрьевич начинал работу в банке Менатеп, потом работал в Альфа-банке и только потом перешел в администрацию президента. Ему в то время можно было поработать в коммерческих структурах, и потом быть делегированными, я не знаю, или добровольно пойти работать в государственные структуры. Ну, видимо, он себя проявил настолько талантливым и незаменимым человеком в администрации президента, что сделал большую карьеру. Ну, у нас же много есть людей и среди вашей, журналистской братии, и среди чиновников, и среди политиков, которые так, очень, как это, колебался вместе с линией партии и придерживался одной и той же точки зрения всю жизнь. Вот, куда партия, туда и я. Ну, я не вижу в этом, честно говоря, ничего такого странного, удивительного. Много таких людей есть. А чего удивляться-то? Да.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что же, давайте обратимся теперь...

С.АЛЕКСАШЕНКО: Это, знаете, я бы сказал по-другому. Это я бы сказал по-другому, что, на самом деле, это означает, что в свое время Михаил Ходорковский и его коллеги по банку выбрали, действительно, сильного, яркого менеджера.

Э.ГЕВОРКЯН: Молодого.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Молодого, подающего надежды.

Э.ГЕВОРКЯН: Но расцвет его карьеры пришелся на...

С.АЛЕКСАШЕНКО: Да. Слушайте, вы знаете, вот, для того, чтобы из алмаза сделать бриллиант, сначала надо алмаз найти, правда? В руде. Ну, вот, то есть можно сказать, что, слушайте, кадровая служба неплохо работала, значит, умели отбирать таланты.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что ж, обратимся к другому подающему надежды новому сотруднику мэрии Москвы. Мэр Собянин вносит на обсуждение населению все новые свои проекты. И, вот, в частности сегодня даже была открыта горячая линия для москвичей по поводу решения вопроса с пробками. Как вы думаете, это, действительно, сейчас началась такая в Москве демократия и возможность обратной связи, когда все это выносится на открытое обсуждение? Вы оптимистично смотрите на такие явления?

С.АЛЕКСАШЕНКО: Пока нет. Пока я смотрю на это дело как на пиаровскую кампанию. Уж больно как-то все, вот... И президент почему-то решил заниматься пробками, хотя точно не его дело. Потому что мне непонятно, каким образом это общественное обсуждение будет организовано.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, 3-4 недели вы как москвич можете писать комментарии на сайте.

С.АЛЕКСАШЕНКО: И что? И?

Э.ГЕВОРКЯН: И их учтут.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Кто? Как? Вот, вопрос же процедуры, да? Кто и как. Вот, ну а что? Лично Сергей Семенович будет сидеть, все читать? Все отзывы, все комментарии? Вести табличку «это туда, это сюда, это аргументы за, аргументы против»? И потом он будет сидеть, у него будет пухнуть голова от этого. Или у него там есть, я не знаю, группа людей, которым он доверяет, которые все это обобщат и скажут: «Сергей Семенович, с этим соглашаемся, с этим не соглашаемся, этих посылаем нафиг». Я хочу знать, как будет устроено общественное обсуждение, кто от имени меня?.. Вот, я понимаю, что меня могут спросить: «Господин Алексашенко, вот, вы имеете право высказать свое мнение. Можете промолчать, а можете чего-нибудь написать». Отлично, я написал. Дальше. Все? На этом моя роль заканчивается как общества? Кто от имени меня как общества будет принимать или не принимать те идеи, которые господин Собянин выдвигает? 32 депутата Мосгордумы?

Э.ГЕВОРКЯН: Это, вот, первое, что пришло на ум, ваши представители законные.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, хорошо, договорились. Хорошо, тогда покажите мне это обсуждение – кто из них имеет профессиональное образование? Каких экспертов для обсуждения?.. Здесь, понимаете, вот, нам почему-то всегда кажется, нам, россиянам кажется, что все проблемы, с которыми мы сталкиваемся, они впервой – их никто никогда в мире не видел, не слышал. И, вот, на автомобилях по городу ездили только мы, а все другие люди – они как-то по-другому передвигаются. У них с дорогами как-то по-другому все устроено, что они их не строят, они не занимаются регулированием транспортного движения, как бог дал, и у них так вот все, оно как-то само по себе устраивается, да? Ничего подобного. Это наука. И есть огромное количество институтов, научных организаций. Есть правила, принципы. Вот, есть подходы, как эта проблема решается.

Э.ГЕВОРКЯН: У Собянина сегодня тоже 7 направлений, по которым планируется эту проблему решать.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Подождите-подождите. Да не Собянин. Это профессиональная работа. Вот, Сергей Семенович Собянин – я к нему хорошо отношусь, я с ним в свое время общался. Не могу сказать, что много, общался, нормально. Он производил тогда абсолютно нормальное, адекватное впечатление человека, с которым можно разговаривать, договариваться, обсуждать и так далее. У меня к нему лично нет пока никаких особых таких оснований для больших претензий. Но, вот, организация транспортного движения – это работа профессионалов, да? Политики – они должны... И профессионалы должны все это переработать. Я не знаю, там, 2-3-4 организации должны с конкурирующими оценками выступить и сказать: «Вот, мы предлагаем это, мы предлагаем это, мы предлагаем это. Это будет стоить столько, это будет стоить столько, здесь такие ограничения, здесь такие ограничения».

Э.ГЕВОРКЯН: Я не до конца понимаю, что вас смущает в том, что сегодня делает Сергей Собянин. Что так быстро все происходит?

С.АЛЕКСАШЕНКО: Да потому что невозможно это за 3 недели сделать. Ну, потому что, во-первых, невозможно это сделать за 3 недели, во-вторых, я не понимаю, какие из научных организаций, кто из экспертного сообщества будет в этой работе участвовать и какие у них будут полномочия. Ну, потому что я понимаю, что от снесения киосков на станции метро 1905 года с точки зрения транспортного потока в Москве ничего не изменится. Ну, просто ничего не изменится. Их можно снести, их можно оставить, да? Там этими киосками пользуются люди, которые ездят на метро и, там, на движение автомашин это никак не повлияет. А, вот, то, что там стоянка этих маршрутных автобусов устроена по улице, как она называется? Пресненский вал, да? Где они занимают там 1,5 ряда из 2-х имеющихся, вот они там стоят один за другим, я понимаю, что вот это пробка. Или когда там перекрывается для движения какого-нибудь начальника Кольцевая дорога на 2 часа, это пробка. Или когда в кинотеатре «Октябрь» идет какая-нибудь премьера и там Бентли встают в 3 ряда, а все остальные для того, чтобы объехать, должны выезжать на разделительную, заведомо нарушая правила, потому что иначе вы проехать не можете, а милиционеры стоят и с интересом смотрят на тех, кто там, пальцем показывают и фотографируют на мобильные телефоны, кто выходит из этих Бентли и не регулируют дорожное движение, да? Вот так же и здесь. Организация дорожного движения – это наука. Наукой должны заниматься эксперты. Политикам должны предлагаться варианты, и они должны их выбирать, этот или этот. И они берут ответственность за выбор варианта. Но они не берут ответственность за перебор 1479 предложений и сортировку, какие правильные, какие неправильные. А что, Собянин сам будет обсчитывать, что сколько стоит? Я вас умоляю. Я вас умоляю, это же тоже колоссальная работа. И я не верю, что эту работу, вот, что можно ее вообще, в принципе, сделать за 3 недели. Да ни один институт вам это не обсчитает, если эта работа не делалась заранее. Насколько я понимаю, она не делалась, потому что только что был утвержден Генплан развития Москвы, Генеральный план города, где вообще там про дороги и слова не было сказано. Значит, нет задела. Вот это, к сожалению, ну вот, поэтому я говорю, это показуха. Пока это показуха, потому что я не понимаю ни кто будет принимать решения, ни кто их будет вырабатывать, ни на основании каких критериев. А мне говорят: «Ну, типа, имеешь право высказаться». Ну, хорошо, ну выскажусь. Дальше-то что?

Э.ГЕВОРКЯН: Сегодня, вот, высказался уже глава бизнес-сообщества «Опора России» Сергей Борисов. Он сказал, что цивилизованную торговлю нельзя построить нецивилизованными методами, а именно с молчаливого попустительства управ в столице многие годы складывалась существующая система розничной торговли (ну, речь идет о лотках). И он недоумевает, почему же за ошибки чиновников сегодня должны нести ответственность предприниматели. Вы солидарны с господином Борисовым? И что бы вы могли рекомендовать или посоветовать делать вот этим самым малым предпринимателям, 90% из которых, насколько я поняла из вчерашних новостей, вполне легально поставили все эти свои ларьки, и 10% согласно вчерашним цифрам...

С.АЛЕКСАШЕНКО: Идти в суд. Единственное, что я могу посоветовать малым предпринимателям, людям, которые пострадали, у которых были разрешения и прочее, идти в суд. Идти в суд, требовать компенсации ущерба, ну а потому что нет ничего другого. Это произвол. И позиция московских властей – она осознанно была направлена на то, чтобы не отдавать помещения в частную собственность малому бизнесу, вот, даже когда в кризисное время, помните, была программа «Вот, мы сейчас малому бизнесу чего-нибудь раздадим». Ничего же не раздали. И ларьки же не от хорошей жизни. А как? А где еще? Ну хорошо, вот вы решили продавать цветы. И что? И где вы их будете продавать? Вот, как вы найдете помещение, да? Все помещения свободные, они принадлежат мэрии города Москвы. Вам говорят: «Да, вот это сюда, это сюда, это сюда». Вы посчитали, у вас цветы не получается продавать. Потому что они и так стоят безумных цен в Москве, а тут вы еще раза в 3 должны поднять цену.

Э.ГЕВОРКЯН: А, то есть вы полагаете, что эти ларьки с шаурмой стоят на остановках не потому, что там просто большая проходимость и им так удобнее продавать, а потому что они не могут себе снять в Москве или купить хорошее помещение?

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ларьки с шаурмой стоят потому, что там высокая проходимость. Но люди останавливаются у ларьков с шаурмой потому, что нигде в другом месте этого нету. Вот, просто если вы вышли из метро, вокруг же есть дома, да? И там есть достаточно большое количество каких-то помещений, а где-то их нету. И, вот, вы вышли, вот метро, вот автобус, и вы хотите перекусить, у вас есть ровно 10-15-20 минут, вот вы хотите быстро что-то съесть. А какой у вас выбор как у человека? У вас что, вот, мэрия озаботилась тем, чтобы здесь что-то строилось, развивалось? Да нет, конечно.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот здесь такая, двоякая ситуация. С одной стороны, мы от мэра хотим, чтобы он привел внешний облик города в порядок, чтобы Москва выглядела цивилизованно. А с другой стороны, как только он начинает предпринимать какие-то шаги, мы говорим, что это пиар, показуха...

С.АЛЕКСАШЕНКО: Не-не, подождите. Вот, я, на самом деле, пока шла кампания вокруг Юрия Михайловича, пока шла кампания назначения Сергея Семеновича, я вообще ни одного раза не слышал, чтобы кто-то сказал «А давайте мы снесем все эти ларьки». Тема ларьков появилась, вот там Сергей Семенович в первый свой выходной (выходной для нас, рабочий для него) в субботу поехал и посмотрел, как выглядит город Москва. Не по тем нахоженным маршрутам, где он ездил каждый день, а по другим. Ну и увидел ларьки, видимо, которых он раньше не видел. Ну, просто не останавливался человек раньше у метро, не нужно ему это было, да? Вот, он там... Белый дом – Рублевка, Белый дом – Кремль, Кремль – Рублевка. И вот в этом треугольнике, в крайнем случае, Внуково или Шереметьево. Вот все маршруты передвижения человека по городу. А здесь он решил поехать посмотреть, как город вообще устроен. Увидел ларьки, говорит: «Елки-палки! У меня в Тюмени 10 лет назад таких ларьков не было». Ну и что? Вот, давайте их в Москве снесем. Не было темы ларьков до этой его поездки. Не было. Она возникла, вот, из ниоткуда.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что ж, посмотрим, какие у нас темы возникнут через пару минут, послушаем новости на «Эхе Москвы» и затем продолжим знакомиться с особым мнением Сергея Алексашенко.

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем программу «Особое мнение», у микрофона Эвелина Геворкян и сегодня у нас в студии с особым мнением Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям ВШЭ. На сайте «Эха Москвы» вы можете голосовать за его высказывания и таким образом в конце мы проследим за кардиограммой эфира. Но а сейчас обратимся к вопросам, которые к нам приходили на интернет-сайт, и которые слушатели присылают в своих SMS-сообщениях. Перед этим коротко прокомментируйте, пожалуйста, новость, касаемую высказываний премьера Украины. Господин Азаров просит снова изменить цены на газ. Он говорит, что формула определения цены на российский газ для Украины уже не соответствует реалиям рынка. И, вот, в начале года европейцы смогли добиться от Газпрома пересмотра цены на газ, так часть газа будет поставляться в Европу по стоковым ценам, которые в 1,5-2 раза ниже газпромовских.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Спотовые цены.

Э.ГЕВОРКЯН: Спотовые. Грозят ли, как вам кажется, все эти переговоры какими-то новыми политическими торгами, может быть, скандалом?

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, переговоры с Украиной вокруг газа – они всегда политические. И поэтому если Украина поднимает эту тему, ну, поднимает она ее достаточно обоснованно, потому что год назад в очередной раз подтвердили, что украинская цена на газ привязана, цена на газ для Украины привязана для европейской цены, а в то же время на европейском рынке Газпром стал де-факто давать скидки к цене, ну, на часть газа, поставляемого в Европу. То есть, вот, Украина говорит: «А нам скидки?» Ну, вот, как сказать? Если вы говорите, что вам скидки, значит, надо торговаться. Ну, конечно, торг с Украиной будет политический. Что там захочет российская власть, пока я не очень хорошо понимаю. Я так понимаю, что народ претензий был выставлен, что и собственность, и приватизация, и совместные предприятия, атомные электростанции, и атомное машиностроение. Много всего было. Но я так понимаю, что пока в стадию реализации ни один из этих проектов не зашел. Ну, видимо, если премьер Азаров будет настаивать, то премьер Путин тоже будет настаивать, ну и о чем-то они договорятся.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, а, вот, можете ли вы в этой ситуации утешить нашего слушателя из Киева? Он просит пояснить ему, тугодуму, почему газ для Германии стоит на 50 долларов дешевле, чем для них на Украине? И где эти 40 миллиардов долларов за 10 лет, которые Россия «подарила» в кавычках Украине? Он говорит, что 4 месяца назад у них подняли цены на газ на 50% населению, в апреле опять собираются поднимать на 50%.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Украинская система ценообразования на газ – она очень специфическая, что Украина долгое время независимо от того, по какой цене она покупала газ у России, повышалась цена или оставалась стабильной, Украина держала очень низкие цены на газ для населения. И разницу финансировала за счет бюджета и нарастал дефицит бюджета. Я так понимаю, что в рамках переговоров с МВФ, в рамках того кредита, который МВФ сейчас предоставляет Украине, украинское правительство обязалось повысить цены на газ для населения, независимо от того, будут переговоры с Россией по цене на газ, не будут, останется она прежней, будет она выше, будет она ниже. Цена на газ для населения Украины невыносима для украинского бюджета.

Э.ГЕВОРКЯН: А для народа? – так и хочется сказать.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Вы знаете, это хороший вопрос и практика показывает, что все страны Восточной Европы перешли на европейские цены на газ и везде как-то народ выжил. Вот, нас все пугают «А, вот, мы сейчас цены отпустим». Ну, вот, как-то вся Европа на это дело перешла, Восточная Европа и ничего не случилось. Правда? Я думаю, что и у нас, и на Украине, если с ценами что-то произойдет, они вдруг там вырастут, тоже ничего не произойдет. Я думаю, что, наоборот, там экономика начнет задумываться, куда тратится газ и будет более эффективной. Потому что когда ресурс дешевый, его готовы тратить много. Если ресурс дорогой, то вы начинаете считать деньги.

Э.ГЕВОРКЯН: Другой вопрос у программиста из Москвы: «Расскажите, как продвигается ваше партийное строительство? Успеваете ли вы к 2012 году? Нам нужна хотя бы одна реальная, подчеркнуто, партия».

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, пока наш партийный проект идет теми темпами, которыми мы планировали. У нас 13 декабря состоится съезд учредительный, мы надеемся, что будет принято решение о создании партии, после чего нам предстоит тяжелая работа по созданию региональных отделений, набору необходимой численности, там, 40 региональных отделений, из которых в 20 не менее 500 человек, в остальных не менее 1000, а всего 45 тысяч. И после этого мы все эти подписи должны принести в регистрационную комиссию, которая должна сказать, настоящие подписи или фальшивые. Вот. После того как она примет это решение...

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, то есть вы пока не понимаете, успеваете или нет.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Нет, вопрос-то не в том, успеваем ли мы. На создание партии наш закон отводит очень сжатые сроки. То есть, на самом деле, от учредительного съезда партии до подачи подписей, сдачи всех необходимых документов на окончательную регистрацию должно пройти не больше 6 месяцев. То есть если мы в декабре проводим учредительный съезд, то, значит, не позднее июня мы должны сдать все документы на окончательную регистрацию. Поэтому если вдруг нас зарегистрируют, то тогда мы успеваем, конечно, на 2011-й год, на парламентские выборы. Но при этом я скажу сразу, что, в принципе, участие в президентских выборах 2012 года – оно не обязательно требует наличия партии, потому что кандидата в президенты можно выдвигать и без наличия партии.

Э.ГЕВОРКЯН: Другая новость, касаемая партийных дел. Партия «Правое дело» сегодня во главе с Леонидом Гозманом заявила, что «Мы поддерживаем курс на модернизацию, мы поддерживаем кандидатуру президента Медведева на выборах 2012 года, исходя из того реального выбора, который стоит сегодня перед нами, то есть если он будет баллотироваться, мы его поддержим».

С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, знаете, я как-то, вот, с удивлением услышал эту новость, потому что я не очень хорошо понимаю, чего вдруг случилось. Партия «Правое дело», на мой взгляд, пошла на такой, абсолютно отчаянный шаг. Ну, во-первых, заявлять о поддержке какого-либо кандидата в президенты за год до начала президентской предвыборной гонки еще рановато. Во-вторых, Дмитрий Анатольевич сам неоднократно говорил, что он пока не принял решение, будет он выдвигаться или не будет. И, собственно говоря, это не секрет, что из 2-х участников нашего тандема на выборы пойдет один. И вот этот тандем каким-то образом решит, кто из них будет достоин. Ну и, вот, я думаю, что на решение тандема о выдвижении кандидата поддержка партии «Правое дело» вряд ли повлияет. То есть будут приниматься какие-то другие факторы во внимание. Поэтому если партия «Правое дело» пытается повлиять на выборы внутри тандема, ну, это такая, очень интересная политическая позиция, что «вот, мы хотим повлиять, как там тандем будет кого выдвигать в президенты».

Второе, мне не очень нравится такая позиция, что «мы поддерживаем курс на модернизацию, поэтому мы поддерживаем президента Медведева». Президент Медведев пока говорит о модернизации такой, технологической – там, строительство новых заводов, новых отраслей экономики. В то же время президент Медведев, например, проводит поправки в закон о ФСБ, да? Он выступает основным идеологом, одним из таких, политических спонсоров закона о полиции, который превращает полицию фактически в полицию унитарного государства, а не в полицию федеративного государства. Президент Медведев поменял Конституцию, удлинив срок полномочий президента и полномочий Думы. Президент Медведев заявил, что Россия еще 100 лет будет жить без выборности губернаторов. Вот, партия «Правое дело» это все поддерживает?

Понимаете, нельзя поддерживать человека, потому что он хороший. Ведь, у кандидата в президенты должна быть какая-то политическая программа. Вот, нельзя поддерживать просто так. Поэтому для политика...

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, как показывает практика, как раз таки можно. И вот здесь тоже возникает вопрос: а вы со своими соратниками и единомышленниками по партии не рассматриваете такой вариант? То есть, вот, заведомо выдвигать кандидата от себя, у которого мало шансов реально победить, или, все-таки, выбрать из этих 2-х или, ну, из реально предложенных того президента и поддержать его, который будет. Вы об этом думали?

С.АЛЕКСАШЕНКО: В целях создания нашей коалиции написано, что мы будем выдвигать своего кандидата в президенты. И коалиция в том числе и создается для того, чтобы участвовать в президентских выборах. Это не закрывает критического пространства, как правильно сказать, или не закрывает вариантов, что вдруг у нас там... Ну, напишем программу партии, напишем свои предвыборные лозунги. Вдруг в какой-то момент раздастся звонок, позвонит Дмитрий Анатольевич и скажет: «Слушайте, ребят, давайте встретимся. Знаете, я прочитал вашу программу, я готов с ней идти. Поддержите меня». Ну, вот, тогда имеется тема для обсуждения, да? Вот, если человек готов. Понятно, что у Дмитрия Анатольевича есть некий политический, электоральный рейтинг. У нас там, я надеюсь, что к тому времени будет либо партия, либо некая коалиция. Мы сейчас обсуждаем вопрос, как мы будем выдвигать единого кандидата, по каким принципам. И, в принципе, Дмитрий Анатольевич имеет право сказать: «Ребят, рассмотрите мою кандидатуру тоже. Вот, от вашей коалиции с вашими лозунгами». Пока у нас лозунга два: Россия без произвола и без коррупции. Если Дмитрий Анатольевич готов реально в этом направлении работать, ну, можно пообсуждать.

Э.ГЕВОРКЯН: Мне бы больше понравилось, чтобы Владимир Владимирович позвонил с таким же вопросом. Вот, вы даже и не произнесли такой вариант.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Не, ну просто Дмитрий Анатольевич ровно потому, что «Правое дело». Ну, Владимир Владимирович – еще более интересный вариант. Ну, этого вообще, наверное, никогда не случится.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что же, вот я даже не знаю, у нас остается буквально несколько секунд. Наверное, уже не успеем задать...

С.АЛЕКСАШЕНКО: Серьезный вопрос. Задайте несерьезный. (смеется)

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, знаете, я думаю, что мы припасем тогда все эти вопросы для вашего следующего прихода в наш эфир. Сегодня, кстати, уровень поддержки (я так посмотрела на кардиограмму эфира) ваших слов – он просто неприлично высокий, более 50% уровень поддержки практически на все ваши высказывания. Минимальные падения, вот, надо посмотреть, когда именно они случались. Во время перерыва.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Нет, перед перерывом, когда мы про киоски с шаурмой говорили.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот видите. Какие непопулярные слова произносили.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Вот я-то и хочу понять, народ это за шаурму или против шаурмы?

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что ж, это был Сергей Алексашенко в студии «Эха Москвы» и RTVi. Спасибо.

С.АЛЕКСАШЕНКО: Спасибо. До свидания.