Виктор Шендерович - Особое мнение - 2010-09-23

Э.ГЕВОРКЯН: Приветствую всех, кто смотрит RTVi, слушает «Эхо Москвы», это программа «Особое мнение», у микрофона Эвелина Геворкян. И сегодня у нас в студии Виктор Шендерович, писатель и журналист. Здравствуйте.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый вечер.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что ж, начнем мы с сенсационных, как говорят уже сами герои, решений Московского городского суда. Сегодня судебная комиссия удовлетворила там в полном объеме жалобу оппозиционеров о признании законным отказа столичных властей санкционировать акцию «День гнева» 20 марта, и сегодня сказали там, что действия чиновников правительства столицы незаконны. И второй момент – что по поводу проведения в Москве же гей-парада коллегия по гражданским делам признала доводы геев обоснованными, потребовала от представителей столичного правительства предоставить необходимые документы, согласно которым они вообще им отказывают в проведении этого парада. Ну что ж, так докатимся, и Ходорковского скоро выпустят, что ли?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Это не так далеко… Не так далеко раскатывайте губы, пожалуйста. В этом сенсационность небольшая, потому что - это довольно характерное решение для этого нашего межеумочного времени. Уже некоторое время назад мы начали обнаруживать вдруг какие-то такие решения – то в провинции, то вот докатилось и до Москвы... Но и в Москве тоже было – вдруг какие-то человеческие, вменяемые, по закону… Вдруг суды... Ведь, подумайте, «сенсационным» вы назвали – заметьте, не я это предложил…

Э.ГЕВОРКЯН: Я процитировала формулировку Удальцова.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно. Но действительно, по факту - сенсационным является решение, соответствующее закону. Да? И мы поражаемся: надо же, Мосгорсуд (Егорова, которая замужем за ФСБ, как известно) вдруг выносит решение по закону! И оказывается, в диапазоне от Удальцова до геев граждане России имеют право хотя бы на то, чтобы при отказе им мотивировали отказ! Ничего там особенно хорошего не будет – ни с Удальцовым, ни с геями… в обозримом будущем, никто ничего особенно не разрешит. Но просто сказать - «Пшел вон!» - «Почему?» - «А потому» - это уже нет... Уже - говорить «Пшел вон!» можно, но, пожалуйста, объясните, почему. Вот такое вот… Не будем преувеличивать сенсационность результатов, но это характерная история довольно. Потому что – ну черт его знает, как повернется. Ну а вдруг? Вдруг когда-нибудь выяснится? Мы же обсуждали на разных примерах вот эту логику «неокончательных подлецов», то есть: подлецов, но не окончательных. Ну а вдруг, а все-таки вдруг потом скажут: «Ах, это ты! А кто именно выносил это решение?» Вдруг начнут тыкать пальцем. Вдруг потом за это накажут? Хотя обычно наказывают за следование закону, как в случае с Кудешкиной. Но вдруг начнут наказывать за неследование закону? Ну, вот, на всякий случай... Не брать на себя чужую грязь. Потому что в данном случае, очевидно, провинились перед законом и здравым смыслом - мэрия, Тверской суд. Вот они сейчас не будут брать на себя чужую грязь: «вы уж там сами». Поэтому сенсационность я бы не стал преувеличивать. А вот то, что это характерное для межеумочного времени решение, это да: характерное.

Э.ГЕВОРКЯН: Зачитаю вопрос. Кстати, все желающие могут также присылать свои смс-сообщения на номер +7 985 970 4545, ну и также напомню – следить за видеотрансляцией на сайте «Эха Москвы». Так вот, вопрос от Артема: «Оппозиция призывает всех в рекламных роликах на «Эхо Москвы» всех москвичей выйти на улицы с требованием вернуть выборность мэра. А почему москвичей надо призывать?»

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Москвичей можно призывать ко всему, что не противоречит закону, как я знаю. Ну вот, кто к чему и призывает. Геи могут призывать выйти на свой парад, черносотенцы – на свой, коммунисты – на свой. А вот Милов с компанией призывает нас выйти и высказаться за то, чтобы вернуть выборы мэра. Это, мне кажется, гораздо важнее, чем лозунг «снять Лужкова». Потому что снять Лужкова можно тем способом, который предвидится - то есть номенклатурным; снять не за то, что он, как говорит нам государственное телевидение, коррупционер и всяко такое, а потому что он почему-то попал между шестеренок двух властных механизмов. Как-то он вот - между двух кусков номенклатурной элиты неудачно застрял, и поэтому его надо оттуда вынуть. Поэтому возвращение принципа прямой выборности – это гораздо важнее, чем фигура Лужкова. И, разумеется, совершенно справедливый призыв. И, кто захочет, откликнется. Я, например, откликнусь. Мне это кажется чрезвычайно важным.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну вот да, здесь в продолжение этой темы из Перми вопрос: «Ваши комментарии по поводу образования оппозиционной партии «Солидарность» - Немцов, Милов, Рыжков, Касьянов. Приглашали ли вас принять участие в этой деятельности? Как вы думаете, если парни приобщат к своей партии Чубайса, а это возможно, не станет ли это мгновенно политическим концом?»

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, не станет, во-первых. Во-вторых, Чубайс туда не пойдет - не скажу «ни в жизнь», но в обозримом будущем. Чубайс – видный государственный чиновник, довольно внятно стоящий на страже интересов того государства, которое сейчас, надо заметить, - при всем уважении к былым заслугам. Отношение нормальное. И я, конечно, потенциальный электорат этой партии. Я, разумеется, если бы выборы были сегодня, голосовал бы за них. Очень точные лозунги. Другое дело – они немножко завышенные - «Без коррупции и произвола»… - совсем без коррупции, боюсь, не получится. Но, знаете, есть естественный радиационный фон, а есть Чернобыль. Поэтому – да, молва приписывает Касьянову 2% откатов, и это, конечно, плохо, и надо позвать Папу Римского и посмотреть, сколько будет у него, но сегодняшняя статистика зафиксировала норму сегодняшних откатов (следующего десятилетия, без Касьянова) - 30-40%. Это норма сегодняшнего отката. В 15-20 раз больше. Раз, а не процентов. Про Немцова можно говорить: кто в восторге, кто не в восторге. Я знаю, есть левые, которые не в восторге от него как от вице-премьера… Но можно констатировать, что Немцов ушел с должности вице-премьера, не прихватив себе какой-нибудь крупной нефтяной компании. У нас сейчас есть вице-премьер, прихвативший нефтяную компанию. Ни один из политических противников Немцова не сидит в заточении, не сидит в тюрьме. Рыжков вот был несколько созывов, если не ошибаюсь, депутатом Государственной Думы, чуть ли не самым молодым – вот, ничего из казны не взял. Бывает такое. Депутат, а не своровал. Правда, если он окажется реальным противником в 2012-м году Путина или Медведева, то, конечно, выяснится, что он совращал малолетних и грабил старушек, но пока ничего про это неизвестно. Поэтому – да, я электорат этой партии, и я буду за нее голосовать, разумеется.

Э.ГЕВОРКЯН: Здесь спрашивали больше, что не просто электорат, а участник. Ведь совсем недавно вы в эфире говорили о том, что уже невозможно этих демократов помирить, что у вас вообще опустились руки…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, знаете, как у Бабеля сказано: каждый должен держаться своей бранжи. Я журналист, писатель, драматург немножечко… Давайте я буду этим заниматься. И буду комментировать то, что происходит. Вот это детское желание помирить всех в песочнице, которое было у меня в 2003 году (хотя я был уже половозрелый уже мальчик в то время, но тем не менее, должен признать: желание было детское)... Мне казалось, что я смогу как-то объяснить, повоздействовать. Должен признать: не получилось. Все, я свою жизнь на это не трачу. Они сумели объединиться. Дай бог еще и кого-то важного через запятую привлекут. Дай бог. Повторяю, я активный…

Э.ГЕВОРКЯН: Какие-то есть у вас идеи?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Я активный электорат этой… не в том смысле, что, условно говоря, Немцов, а не кто-то другой... Я электорат демократической партии. Если в России снова появится демократическая партия, не по названию, а по существу - вегетарианская, не людоедская, за которую не стыдно голосовать нормальному человеку, не ворующему и не считающему произвол, тюрьму и убийство политического противника единственным способом… подкуп и убийство не считающего главным способом решения политических проблем… я буду голосовать за эту партию.

Э.ГЕВОРКЯН: А известны ли вам какие-то подробности? То есть сейчас, получается, они все договорились, что личные амбиции не превысят…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я ничего про это не знаю. Это не фигура речи – я, так же, как и вы, об этом узнал из интернета, и обрадовался. Дай бог. Еще одна попытка. Дай бог, чтобы уроки прошлого, извините за пафос, пошли впрок. Дай бог, чтобы они могли договориться. Дай бог, чтобы вопросы амбиций не встали поперек.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну а дальше вы какие-то лелеете какие-то надежды, что их зарегистрируют, что как-то они будут реально участвовать?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Эвелина, я тысячу раз цитировал из Ходжи Насреддина - про ишака, эмира и богословие. Кто-нибудь сдохнет. Тогда – поди разберись, кто лучше знал богословие. (Я напоминаю: пари Хаджи Насреддина, что он научит ишака богословию). Бессмысленно сейчас об этом говорить. Это надо пытаться делать. А крот истории роет медленно, как предупреждал Карл Маркс. В этом он был прав.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что ж, перейдем к другим темам. Президент Медведев сегодня высказался относительно закона о полиции, призвал за две недели наконец-то с ним доразобраться, внес свои какие-то замечания и коррективы – о том, что нужно значок носить…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, вот это самое важное!

Э.ГЕВОРКЯН: …чтобы люди имели право сделать звонок при задержании…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: А сейчас они не имеют? Правда, я не у того спрашиваю. Это надо спросить у Медведева.

Э.ГЕВОРКЯН: Сегодня, я так понимаю, это закреплено только в совершенно четком законе относительно несовершеннолетних, а тут вот вроде как всех касается.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да нет, любой человек имеет право, по закону, сделать звонок... Закон о полиции в том виде, в каком он существовал до сегодняшнего дня - это закон, чрезвычайно ужесточающий взаимоотношения государства (чьим лицом, чьим контактом с населением является полиция), с этим самым населением.

Э.ГЕВОРКЯН: Чьей дубинкой, тогда уж.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, контакт. Как у «жемчужного» нашего - есть контакт! С населением.

Э.ГЕВОРКЯН: Оставьте его, это мы отдельно пройдемся по вашим комментариям.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Так вот, в нынешнем виде это почти что такое официальное объявление войны населению. Потому что этот закон я мог бы всерьез рассматривать в положительном качестве хоть как-то, если бы личный состав полиции, милиции (как угодно назовите) состоял бы из ангелов небесных. Тогда да, может быть, вопрос в отдельных формулировках... Но поскольку личный состав, известный нам, находится в диапазоне от Евсюкова, с пересадкой на том менте, который палку засовывал в задний проход журналисту, и до этого «жемчужного» прапорщика… это такой типаж, известный нам, и дня нет, чтобы мы не прочли… Где коррупция – самое легкое. Где взятка, о которой мы прочли ровно сегодня в интернете, в 250 тысяч, это самое легкое, что может быть... Так вот, поскольку личный состав такой, то расширение прав полиции по отношению к населению де-факто означает просто развязывание войны. И эта война уже началась. В милиции это заметили. После Приморья заметили.

Э.ГЕВОРКЯН: В милиции также недовольны всей этой историей. То есть – кому тогда это нужно? К чему такая спешка?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, ну это нужно, безусловно, власти. Обобщенно, я сейчас без персоналий. Власти, которая понимает, что пахнет паленым, совершенно очевидно, и они понимают, что сильно лучше «социалка» не будет, и, значит, они готовят вот этот самый барьер, вот эту цепь между собой и населением, которое через какое-то время может начать выходить на улицы без призыва Милова и совершенно под другими лозунгами. Это понятно. И у милиционеров профессиональных есть свои профессиональные замечания. Это, само собой, очень важно услышать. Я сейчас говорю о… ученое слово «тренд»… - о направлении. Тренд очевиден: ужесточение! Причем ужесточение не нашего контроля за участковыми, а ужесточение их возможности по отношению к нам.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну ладно, нам дали возможность этот закон обсуждать. Он вывешен.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нам – это кому?

Э.ГЕВОРКЯН: Населению. Есть специальный сайт. Мы все сидим и обсуждаем, вносим коррективы.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, «шрайбен-шриб-гешрибен», как советовал немецкому инженеру Остап Ибрагимович Бендер - класть в этот ящик, и никто не читает. Технология отработанная. Мы с вами, Эвелина, может обсуждать, сколько угодно. В тех странах, где есть парламент, это обсуждают в парламенте. Это осмысленное обсуждение. Я могу тут бабушек найти у подъезда и с ними еще пообсуждать. В парламенте обсуждают такие вещи! В парламенте, где собраны депутаты, представляющие интересы различного населения. И там эти депутаты, от имени своего электората - каждый своего, разного… вот одни так, другие так, третьи так. А у нас, поскольку парламента нет…

Э.ГЕВОРКЯН: Есть еще такой вариант, что максимально страшный вариант законопроекта вывешен на обсуждение, затем уберутся какие-то детали…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это известно тоже. В кино это Герман-старший рассказывал. Это история про зеленую собачку! Как в углу картины художник рисовал зеленую собачку, и комиссия три часа обсуждала, зачем здесь зеленая собачка, художник ее наконец соглашался убрать, и картину пропускали. Нужна зеленая собачка, на которую идут все силы в обсуждении. И Герман тоже рассказывал, что, чтобы картина прошла, он делал что-нибудь недопустимое ну совсем! - ну кто-нибудь там что-нибудь про Ленина мог сказать не в той интонации… – как громоотвод такой. И все бросались туда, он долго боролся, долго сопротивлялся и, наконец, уступал. Комиссия выдыхала с облегчением - все силы кончились, это убрано. Другое - осталось. Технология понятна.

Э.ГЕВОРКЯН: Что же там такое останется, на ваш взгляд, стопроцентно?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я не могу этого знать. Это уже конкретика тех, кто обсуждает конкретно каждую строчку в этом законе. Я только прекрасно понимаю, что история не новая. И Путин пользовался ею тысячу раз – с этими НКО... Сначала делается заведомо чудовищный вариант, совсем чудовищный, все встают на дыбы, тут выходит весь в белом царь, говорит: «Ну что вы, что вы, как же можно?» - и что-то самое чудовищное убирается. И проходит тоже чудовищное, но просто - менее. Точка отсчета важна. Поэтому – еще раз: для обсуждения серьезных, сущностных вещей нужен парламент - работающий, состоящий из профессионалов, а не то, что у нас, и его эрзац в виде Общественной Палаты с виднейшими умами современности…

Э.ГЕВОРКЯН: Так все-таки люди и население, которых действие этого закона непосредственно затронет, как-то могут на это повлиять, по-вашему?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, люди могут повлиять только требованием возвращения политической жизни! Прямо повлиять на это они не могут никак. Вот реакция на милицию поступает – из Приморья, откуда-то еще из других мест, - поступает в виде расстрелов ментов. Вот это реакция населения. У населения появляется такой язык. Если другого языка общения между властью и населением не заведено, если нет парламента, свободных СМИ, суда нормального, то появляется такой язык.

Э.ГЕВОРКЯН: Кстати, по поводу этой истории с этим прапорщиком «жемчужным» и самосуда, по сути. Эра самосуда, теперь уже все говорят, наступила. И, более того, вчера в блогах «Эха Москвы» появляется другая история – о том, как погибли солдаты-срочники, и дядя одного из убитых пишет, что узнавал все и все выяснил, но все боятся говорить правду, что там над ними издевались и пьяные контрактники, и офицерский состав. И, в конце концов, первый комментарий, который пишут ему наши слушатели, наши посетители, это – вывести адреса и фамилии этих людей, и с ними быстро разберутся, и другой: «Я вас поддерживаю, хорошая идея».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Да, совершенно верно. В том смысле, что угол падения равен углу отражения. И никакая партия «Единая Россия» этого не отменит. Либо – в случае с этими контрактниками, в случае с «жемчужным» прапорщиком, в случае с Лукойлом, с Барковым – это решается по закону, и сюда канализируется гнев, и здесь совершается справедливость, на территории закона! - либо, если выясняется, что прапорщик поступил всего лишь нетактично (он не сказал «милостивый государь», а как-то обратился по-другому, на «ты»… нетактично)… а там вообще взятки гладки, в армии, и в жизни никогда не добьешься справедливости… - тогда люди узнают адреса, и справедливость начинает восстанавливаться каким-то таким путем. Это чрезвычайно опасно, разумеется.

Э.ГЕВОРКЯН: Между тем, вот вам пишет Прелат, безработный из России: «Группа «Война», нарисовавшая, все мы знаем, что, на мосту, вызвала у вас неимоверный восторг. Чувствуете ли вы себя подстрекателем к уголовным действиям? Теперь на прапорщика напали – почему же вы пишете об этом с сарказмом, а сами вопите об угрозе Абельцева?»

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Объясняю. Это два отдельных случая. Даже три. Боюсь, не уместится, но попробую начать. Первый случай – с мостом. С мостом – это было чистое искусство, чистое парадоксальное искусство, которое я воспринял с восторгом. Переворачивание милицейских машин кажется мне очень опасным. И можно это назвать искусством, но я это не считаю искусством - я это считаю опасным идиотизмом, за который они, я надеюсь, понесут ответственность. Надеюсь, по закону. То есть, надеюсь, им не дадут за это больше, чем если бы они перевернули просто машины. Надеюсь, что за то, что они переворачивали милицейские машины, они не получат срок больший, - но они должны получить какой-то срок или, неважно, штраф, я не знаю, что там полагается... Да, это абсолютно разные вещи. Ну если Леонардо да Винчи переворачивает машины, то - то, что он вчера что-то нарисовал гениальное, совершенно никак не должно отражаться на приговоре. Это одна история. Вторая история – с «жемчужным» прапорщиком. Я, хотя об этой симптоматике говорил не то чтобы первый, но один из первых (о том, что либо так, либо партизанщина, либо по закону) - здесь я не верю, в этой истории. Скажу, почему. Потому что сообщение появилось числа 21-го, он обратился 21-го, а нападение было совершено, как было сказано, 15-го вечером. За госпитализацией он обратился через пять или шесть дней после этого. Да, и было сказано, что - кто-то постучал ему по плечу, а когда он обернулся, сказал: «Получай, жемчужный прапор!» (текст такой), а потом ударил. Я предположил, что единственный человек, который можете себе это позволить, это Николай Валуев. Потому что – вы этого шкафа видели, этого «жемчужного» прапора? Это за центнер. Причем это тренированный центнер. И метр девяносто. Я хочу увидеть того человека, который подойдет к нему, похлопает его по плечу, и, когда тот обернется, начнет делать ему какие-то предъявы, а потом попытается ударить. Я хочу увидеть это. В моем воображении сразу появился Николай Валуев – единственный, кого я представляю в этой ситуации, - который может смело это сделать (если захочет). Я не рискну, и люди телосложением покрепче меня, думаю, не рискнут. Срок между нападением и госпитализацией – несколько дней. Не так ли? Несколько дней он переносил эти побои на ногах.

Э.ГЕВОРКЯН: Тогда, вы хотите сказать, что все это придумали? Его выгораживают коллеги? Или что?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Я полагаю… просто я вам рассказал свои доводы… Я, как Паниковский, говорю: «Не верю! Паниковский не обязан всему верить». Мне не верится. Я не Станиславский и не Паниковский, но я не верю. Очень многое не совпадает. Это может быть как минимум, по логике, попыткой как-то перевести стрелку, уйти от ответственности и так далее. Может быть. Если нет, товарищи меня поправят. Но пока эта госпитализация через пять дней после такого странного нападения вызывает у меня вопросы.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что же, мы продолжим программу «Особое мнение» с Виктором Шендеровичем через пару минут.

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжаем программу «Особое мнение». В студии Эвелина Геворкян. И сегодня у нас в гостях Виктор Шендерович. +7 985 970 4545 – присылайте свои смс-сообщения, ну а мы прокомментируем то, что нам только что на «Эхо Москвы» в новостях напомнили и рассказали. Родственник премьер-министра Владимира Путина стал сегодня вице-президентом «Мастер Банка», и смотрите, какое смелое заявление поступило от Кирилла Кабанова, председателя Национального антикоррупционного комитета. Он называет эту ситуацию кумовством и напоминает, что у «Мастер Банка» есть на сегодняшний день проблемы с законом. Как вам кажется?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Так вот, чтобы решить проблемы с законом, как раз и приходит двоюродный брат «нашего всего»! Глядишь, и не будет проблем с законом с таким вице-президентом. Сейчас только что в новостях было замечательное развитие сюжета - что, оказывается, Путин узнал об этом из СМИ. Но мы знаем, он говорил, что доверчивость – самый главный его недостаток. Он просто очень доверчивый человек! Он не знал, что за его спиной такое. Просто на его светлое имя бросается тень. Видите, его в кумовстве обвиняют. Ну, я думаю, как будут развиваться события? Он вот сейчас буквально, в эти минуты, пока мы с вами разговариваем тут досуже, он звонит в «Мастер Банк» и говорит: «Ребят, я тут услышал из СМИ, что вы какого-то человека, моего родственника, но который работал в Рязанской лицензионной палате и на Самарском резервуарном заводе, и не имеет никакого отношения к банковскому делу…»

Э.ГЕВОРКЯН: У него предыдущее место работы уже было банк.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Но тем не менее. «Вот вы его делаете вице-президентом этого банка. Нет ли тут расчета воспользоваться моей фамилией и нашим родством?» - с возмущением спросит «наше все». «Вы это завязывайте», - скажет он, и они немедленно с позором уволят его, чтобы не марать светлое имя. Верится? Посмотрим. Мне представляется, что он никому никуда не позвонит, что он прекрасно знает про своего двоюродного братца, который к тому же активист партии «Единая Россия», которую он возглавляет, Владимир Владимирович, фактически. Я думаю, гораздо очевиднее и легче представить себе другой телефонный звонок какому-то крупному клиенту из «Мастер Банка»: «Добрый день, меня зовут Игорь Путин, вы не ослышались, действительно. Не хотите ли вы сотрудничать с нашим банком, проводить операции через наш банк, сюда закачивать, вот с таким-то процентом от операций? Вы сами решите этот вопрос или мне позвонить брату?»

Э.ГЕВОРКЯН: Тут вот на днях была публикация в «Новой газете» о рынках, о складах – администрация просто прикрывается именем премьера. Вы понимаете, сейчас мошенники по всей стране.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Минуточку. Значит, мы бы должны выяснить, на каком уровне это мошенничество. Либо это частный случай – тогда вот, об этом стало известно, премьер выразил недоумение, он впервые из СМИ об этом узнал... Посмотрим. «По делам их узнаете их». Значит, если в ближайшее время публичный политик Владимир Путин, которого прямо обвиняют в кумовстве (и основания для этого обвинения, прямо скажем, есть) - вот, я уверяю вам, в его ресурсах сделать так, чтобы завтра Игоря Путина из Самарского резервуарного завода со всем его родством не было на должности вице-премьера проблемного банка (у которого проблемы с законом). А знаете - там, куда он пришел, чем он будет заниматься? Он будет заниматься «реализацией стратегии развития». А в чем стратегия? Это я из прессы беру. Стратегия заключается в том, что «в ближайшие несколько лет банк должен войти в топ-50 российских кредитных организаций». Войдет! Потому что капитализация начнет расти при такой фамилии вице-президента со скоростью медвежьей болезни. Вот пара таких звонков - и очень большая капитализация будет у банка. Вот мы и посмотрим. Давайте засекаем время с вами, Эвелина, и проводим чистый эксперимент: если этого Игоря Путина из резервуарного завода выгоняют с этой должности, по крайней мере, после того как его белокрылый родственник с удивлением узнал об этом, - тогда, значит, это был тот самый случай. А если нет, следует признать правоту господина Кабанова. Вот ведь что досадно.

Э.ГЕВОРКЯН: Аркадий нам пишет: «А как же Путин узнал об этом из СМИ? Значит, он читает и прессу. И не знает Шевчука?!»

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Не может быть, не может быть.

Э.ГЕВОРКЯН: Но, между тем, смотрите, есть вот и такие новости. Кипрский суд сегодня по иску депутата Госдумы Ашота Егиазаряна арестовал активы Сулеймана Керимова и Аркадия Ротенберга, это «Ведомостям» стало известно. Как следует из извещения этого суда, Егиазарян обвиняет ответчиков в захвате его доли в реконструируемой гостинице «Москва» рядом с Кремлем. Такие вот, видите, в некотором смысле разборки. Но, глядишь, зарубежное правосудие нам поможет.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Это называется «пауки в банке». Посмотрим, чей паук… Егиазарян стал известен внимательной части российской публики как человек, поставлявший проституток прокурору, похожему на Скуратова. Он был тогда подследственным. Так что фигура известная, репутация чудесная. Как, впрочем, и у других участников этого дела…

Э.ГЕВОРКЯН: В Кремль и в правительство и в комиссию по этике в ГД направлен сегодня запрос от партии «Яблоко» о проверке деклараций депутатов, в том числе и спикера Бориса Грызлова. Говорится, что его уличили в том, что он не задекларировал доходы супруги, которая, между прочим, работает ректором Национального открытого института России. Как вы думаете, получит ли развитие вот эта вот инициатива партии «Яблоко»?

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, получит, там же вот где-то, в «Яблоке», поразвивается. Сильно дальше не пойдет. При нынешнем режиме… Знаете, это как договорные матчи. Вот когда играют «Ливерпуль» с «Арсеналом», то можно ставки делать, но предсказать результат невозможно, потому что это честная игра, а тут, у нас, довольно легко предсказывать результаты. Ну, мы ж понимаем прекрасно, при этой системе судейства где лежат границы развития этого сюжета. Либо это затухнет там же немедленно, камешком в воду, и даже круги не пойдут, либо, если что-то начнет меняться… Собственно, это и будет означать перемену системы. Если вдруг то, что нельзя никому, нельзя и Грызлову, ну, значит, что-то изменилось.

Э.ГЕВОРКЯН: По-вашему, смена системы – это какое-то изменение на чаше весов в нашем этом дуумвирате или это все равно…

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. По какому кровеносному сосуду это идет, угадать нельзя. Иногда история развивалась, извините за выражение, в парадигме противостояния двух номенклатурных персонажей. И Французская революция это проходила, это тысячу раз исследовано... Французская революция делалась коррупционерами в значительной степени! Фанатиками и коррупционерами - на разных этапах. Граф Мирабо был крупнейшим коррупционером, что не мешает ему быть одним из крупнейших деятелей Французской революции. То, что на наших глазах происходило - да, это шло как противостояние Горбачева и Ельцина, а когда прошло время, ты понимаешь, что это менялась эпоха. Да, она менялась так - через это противостояние двух членов коммунистической верхушки. Тем не менее, да, вот так оно и бывает. Через какой кровеносный сосуд это пробьет, неизвестно.

Э.ГЕВОРКЯН: Обратимся к вопросу, Леонид из Ростова-на-Дону спрашивает вас: «Согласитесь, что с Лужковым поступают подло. Человек столько лет у власти проработал золотарем, запрещал митинги, устраивал на Триумфальной площади любые мероприятия, ловко укладывался в заказанные проценты голосов на выборах, разваливал любые угодные начальству объекты, хоть посёлок, хоть лес - и такая благодарность».

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, слово «благодарность» вообще из другого алфавита. Из букв другого алфавита состоит. Это ненужное слово вообще, оно очень мешает. Ничего личного. Крокодил не испытывает никаких личных чувств к антилопе, которую он схватил и утащил. Проголодался – надо. Эта, другая – это уже подробности. Ничего личного. Или более простейшие ложноножки выпускают, как нас учили на биологии, и каким-то образом захватывают...

Э.ГЕВОРКЯН: Юрий Михайлович ведь ведет себя достойно во всей этой истории, выглядит как-то благородно в результате.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, он выглядит не благородно, но к нему начинаешь испытывать естественную жалость, как ко всякому человеку, которого метелят ногами публично. И принимать в этом участие невозможно для приличного человека. Я все, что я думал (некоторую часть того, что я думал) про Юрия Михайловича и его семейный бизнес, уже говорю лет десять, но, разумеется, ни один нормальный человек не будет теперь принимать участие в заказной, по отмашке... Да, некоторые человеческие чувства. Но, я должен сказать, не надо сильно жалеть. Есть кого жалеть помимо. С ним все будет нормально, Эвелина, хочу вас успокоить, чтобы вы не рыдали по ночам. Все будет нормально с Юрием Михайловичем, с его семейной жизнью, с его семейным бизнесом. Все будет хорошо. Они договорятся в самое ближайшее время. Что-нибудь куда-нибудь откатится, как-то все утрясется. Следите за прессой.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну а вот есть ли у вас какие-то соображения, что сейчас, допустим, Владимир Путин явно выигрывает в этой схватке, Медведев проигрывает? Один поздравил, другое нет.

В.ШЕНДЕРОВИЧ: А мне это по барабану. Мне главное, что мы очевидно проигрываем. Мы все. Потому что (тысячу раз повторял) главное – не персоналии, а механизм. Механизм, которым снимают Лужкова... Ну, из господской нам другого дадут дворецкого, другого управляющего дадут нашему городу. Они выделят Собянина или Шойгу, это неважно. Если это выбираем не мы в конкурентной и честной борьбе, и если он отчитывается не перед нами, то его фамилия и характер семейного бизнеса – это уже подробности. Ничего хорошего не будет. Если так снимают, то - ничего хорошего! Поэтому – милости просим в субботу в три для того, чтобы мы сами могли назначать и снимать наших мэров, как и всех остальных.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что ж, успел он тут рекламу бесплатную в прямом эфире «Эха Москвы» сделать. Это был Виктор Шендерович, у микрофона работала Эвелина Геворкян. До свидания.