Сергей Алексашенко - Особое мнение - 2010-07-21

О. ЖУРАВЛЁВА - Добрый вечер, это программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлёва. Наш гость сегодня – директор по макроэкономическим исследованиям Высшей Школы Экономики Сергей Алексашенко. Здравствуйте.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Добрый вечер.

О. ЖУРАВЛЁВА - Номер для связи с нами, с этой студией: +79859704545 и на сайте «Эхо Москвы» для всех заинтересованных радиослушателей имеется видеотрансляция нашего разговора. Мы приступаем к темам дня. Их на самом деле не так много, но вот одна тема такая глобальная, которая длится уже давно – это ситуация с катастрофой и с тем, как её… в Мексиканском заливе и с тем, как разбирается с этим BP. Дело в том, что по последним данным британское BP может заплатить правительству Соединённых Штатов 18 миллиардов долларов в виде штрафа за нарушение акта о чистой воде. Расчёт такой: более 4000 долларов за каждый баррель нефти, который попал по вине компании в Мексиканский залив. Они продолжают попадать и, вообще, суммы, которые выплачивает BP, они, вообще, принимают какие-то огромные совершенно масштабы. Вопрос очень простой: что вообще будет с этой компанией. Не погибнет она в результате этой аварии?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, BP – одна из крупнейших, ну, судя по недавнего времени, она была второй в мире по величине после «Эксона» нефтегазовых компаний, которые концентрируются не только добыче нефти и газа, но и на переработке. Вообще, BP когда-то назывались British Petroleum, а потом сократили BP –Beyond Petroleum, то есть «За нефтью», то есть они хотели двигаться дальше. И вот чего бы я меньше всего хотел, это сейчас злорадствовать – ну, вот, хорошо, они сейчас понесут убытки. По большому счёту это катастрофа… Можно объяснять, по-разному обсуждать причины: что-то недосмотрели, где-то технологическая дисциплина нарушена, ещё что-то. Тем не менее, понятно, что нефтяная отрасль, нефтяная компания – они идут на шельф, они вынуждена уходить всё глубже, глубже и глубже в добыче нефти. Скажем, вот эта скважина в Мексиканском заливе Deep Horizon, да, она, по-моему, 4 с половиной километра у BP. У Petro-bras, у бразильской компании скважины 7,5 км. Представляете, вот, масштаб, насколько дальше уходят. И я бы сказал так, что для нефтяной отрасли эта авария, ну, она чем-то сопоставима с Чернобылем по характеру. По… случилась катастрофа на глубине 4,5 км, и вот как решать эту проблему, когда выяснилось, что никто не готов к ней. Да, техногенная катастрофа. Да, она абсолютно… теоретически можно было предсказать, но с ней как-то надо бороться, искать решения, и понимать .что это может повториться. Точно также как после аварии на Чернобыльской АЭС были сделаны выводы, были модернизированы реакторы и так далее. Теперь что будет с BP. В самом начале этого процесса разрыв скважины произошёл 20 апреля, и где-то в мае, примерно в середине мая BP и правительство США достигли соглашения о том, что BP создаёт специальный гарантийный фонд объёмом 20 миллиардов долларов. И более того, BP зарезервировала деньги, у них есть обещания банков выделить эти деньги, у BP всё равно очень высокий кредитный рейтинг, они без проблем могут привлечь эти деньги на рынке, даже в нынешнем своём состоянии, и мне кажется, что вот эти вот разговоры, вы знаете, там санкции составят 18… Как-то сразу уже наталкивает на мысль о том, что ну… похоже, что договорились. Знаете, Хейворт съездил к Обаме и договорились. Мы создали 20… все 20 у вас не заберём, но заберём много. Понятно, что для Америки, для Мексиканского залива, для побережья Техаса, Луизианы, даже для Флориды это катастрофа экологическая. И что там люди живут не только нефтью, не нефтью единой… Во Флориде вообще не нефтью точно совершенно живут. Конечно, у них последствия этой катастрофы колоссальны. Придется американским властям потратить огромные деньги на решение этих проблем. Может ли BP выжить? Да, может. Да, может быть, это будет стоить дорого. В моём понимании BP может продать часть своих активов.

О. ЖУРАВЛЁВА - Она уже собирается.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Собственно, вчера было объявление, что они американской компании Apache продают часть активов. Вообще, мне кажется, что идёт в какой-то мере… BP в Америке не воспринимается как американская компания. Она всё-таки английская. И мне кажется, что вот этот большой информационный поток вокруг этой аварии, он в том числе и подталкивает к тому, чтобы вытеснять BP с американского рынка. В Америке есть свои нефтяные компании. Крупнейшая из них «Эксон Мобил». И недавно было опубликовано исследование, согласно которому примерно 80% нефтяных запасов сосредоточены в странах, где есть национальные нефтяные компании, а крупными игроками являются международные транснациональные. Получается так, что американские компании есть, резервы нефти, запасы нефти, они у каких-то там англичан. Нечестно, несправедливо. Вот у нас в России принят даже специальный закон, что все крупные месторождения нефти только государственным компаниям. Шельф только гос.компаниям. А в Америке нет такого закона. Ну, вот они начинают…

О. ЖУРАВЛЁВА - Прокололись.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Прокололись. И они начинают потихонечку, потихонечку вытеснять BP с американского рынка.

О. ЖУРАВЛЁВА - То есть они воспользуются этой возможностью скорее всего.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Конечно, конкурентная борьба – она жёсткая, никто её не отменял. BP может резко ослабнуть, может продать… ну, в принципе продать большую часть своих активов или значительную часть своих активов, но мне кажется, что пока разговор о том, что BP, они сильно-сильно преждевременны. Можно ещё…

О. ЖУРАВЛЁВА - Да, да.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Есть ещё одна проблема: вчера Обама объявил о том, что, ну, собственно говоря. сделал третью попытку запретить глубоководное бурение, да, и это, скажем, может сильно повлиять международный рынок нефти. Президент Обама вводил 2 раза ограничение. Оно опровергалось судом. Ввёл 3-ий раз, теперь до 30 ноября временное, переписывая слова чуть-чуть по-другому. И это может привести к серьёзным изменениям на нефтяном рынке вокруг США в Мексиканском заливе в районе Аляски. Вот это более серьёзно, потому что это непосредственное влияние на глобальный рынок нефти. В конечном итоге, ну, если американские активы BP отойдут к Apache, отойдут к «Эксон Мобил», к «Conoco Philips», с мировым рынком нефти ничего не случится. Если американцы запретят глубоководное бурение в своих водах, поблизости, то тогда мировой рынок нефти, конечно, это быстро почувствует.

.О. ЖУРАВЛЁВА - И соответственно вырастет цена.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Возможно, возможно. Вырастет цена, да. В принципе, не надо забывать

О. ЖУРАВЛЁВА - То, что очень любят наши граждане, уже думают так уже…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я бы поостерёгся говорить, что цена тут же вырастет, потому что у стран-членов ОПЕК есть существенные мощности. Не забывайте, что в начале кризиса, в 2008- в начале 2009 года они сократили добычу очень существенно, да. Страны не члены ОПЕК типа России, Казахстана, они наращивали добычу. ОПЕК сокращал добычу, а Россия, Казахстан наращивали. Кому война, а кому мать родна. Нам лишь бы нефти побольше выгнать за пределы нашей страны. Я думаю, что даже если в Америке будет ограничение, страны ОПЕК этим воспользуются, но тем не менее удельный вес американских компаний, стран Персидского залива – вот какие пройдут структурные изменения, что американские компании будут менее значимыми игроками на мировом рынке нефти.

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, ещё тогда вдогонку, если можно: у меня возникло такое ощущение, что, в общем-то, Обаме повезло, что эта компания оказалась британской, потому что вы сами говорите, что на последствия экономической катастрофы у Америки уйдёт много денег, и они совершенно спокойно могут с британцев их брать просто до посинения. Была бы своя компания – было бы совершенно иначе.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Было бы тяжелей. Были бы лоббисты, были бы конгрессмены, были бы сенаторы. Да, конечно, конечно, повезло.

О. ЖУРАВЛЁВА - Так может оставить её на рынке, не дать ей помереть.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну, как. Её нужно вытеснить, её нужно вытеснить с американского рынка, не дать её умереть и ободрать как липку, чтобы заплатить за всё.

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, вот так понятно, очень хорошо.

С. АЛЕКСАШЕНКО - По-нашему, по-русски, да.

О. ЖУРАВЛЁВА - Да, вот, кстати, о нашем.: у нас вообще тема погоды в последнее время весьма актуальна, но для нас это просто погода, да? А для тех регионов, где выращивают всевозможные продукты, которые мы потом с удовольствием едим, и не только мы, для тех это ещё и засуха. И, вот, сегодня Министерство сельского хозяйства объявило о том, что с 4 августа начнутся товарные интервенции на рынке зерна. Об этом сообщила министр сельского хозяйства Елена Скрынник и уточнила, что зерно интервенционного фонда будет реализовано организациям, занимающимися животноводством, птицеводством, а также перерабатывающим и мукомольным предприятиям. Ранее приказы Мин.сельхоза были утверждены в уровне начальных цен для проведения товарных интервенций на рынке зерна с соответствующими ценами на его закупки фонд с учетом НДС. Что это за знак, за символ и каковы будут последствия? Правильно ли это.

С. АЛЕКСАШЕНКО - За что я люблю наше правительство, за то, что оно никогда не спешит и всегда даёт сначала место и время распространиться слухам, страхам, а потом говорит – да нет, не надо бояться, всё уже под контролем. Смотрите, разговор о засухе идёт уже недели две достаточно активно в средствах массовой информации, и все эти две недели нам говорится, что вот, засуха, будет неурожай. Вырастут цены? «Да, вырастут цены», – говорят эксперты.

О. ЖУРАВЛЁВА - Неправда, неправда. Сейчас представители всевозможных официальных наших структур заявляли неоднократно, что, собственно, цена на хлеб она не из этого складывается, и засуха тут ни при чём. Наши все вещи, всё, что мы планируем продать, мы всё равно продадим.

С. АЛЕКСАШЕНКО - На экспорт.

О. ЖУРАВЛЁВА - Да, на экспорт всё равно всё пойдёт. С хлебом тоже всё будет хорошо.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, нет. Я же не говорю, что будут проблемы. У нас не надо говорить раньше времени, что мы всё продадим на экспорт, что запланировали. Потому что это у нас был голод 30-31 года, то, что голодомором называется, когда из страны всё вывозилось, лишь бы продать за границу. Продадут на экспорт столько, сколько продадут, и я думаю, что ни министр сельского хозяйства, никто сегодня не знает, сколько зерна реально Россия сможет продать в этом году: это зависит от мировых рынков, это зависит от возможностей зерновых компаний закупить зерно в тех регионах, где они оперируют, и так далее. Я не об этом. Страх того, что неурожай приведёт к повышению цен. Ну, не знаю, может, я слушаю что-то по-другому. Я слушаю «Эхо Москвы». Я не знаю, что слушаете вы.

О. ЖУРАВЛЁВА - Недавно было про инфляцию, да.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я вам скажу честно :каждый день слышу разговоры о том, что будет инфляция. Я устал комментировать эту тему, что вообще повышение цен в России, оно зависит не столько от того, там, у нас там – засуха или не засуха, а от того, удастся ли нам за границей купить дополнительные мясо, овощи, фрукты, да, с тем, чтобы компенсировать неурожай у себя. И если в мире будет урожай, то ничего страшного не будет. Вот, собственно говоря, интервенционный фонд – это одна из форм борьбы государства с резким падением или ростом цен. Он был создан несколько лет назад, и когда были большие урожаи, Мин.сельхоз закупал регулярно зерно. Ровно один в один как стабилизационный фонд Мин.финансов: высокие цены на нефть, высокие доходы – откладываем часть в кубышки. Наступают тяжелые времена – достаём из кубышки, и говорим рынку – ребят, всё в порядке, с зерном всё в порядке. Поэтому мне кажется, что решение Мин.сельхоза абсолютно правильное, только сказали бы о нём заранее, что у нас есть большие запасы зерна, мы безусловно его будем использовать, мы не допустим роста цен, не надо никаких инфляционных разговоров. Вот, инфляция, почему я на это обращаю внимание? Инфляция – это не уравнение. Вот, нельзя поставить х+y+z, коэффициент умножить, в степень и получить темп инфляции, который получится у нас, не знаю, в этом году. Во многих, во всех странах, в России особенно, инфляция – это ещё и составляющая инфляционных ожиданий. Чего мы ждём?

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, мы ждём, что в сентябре все вернутся, и цены пойдут вверх.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вот, с чем должно бороться правительство.

О. ЖУРАВЛЁВА - А как с этим бороться-то?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Говорить вовремя правильные слова. Вот ровно то же самое про эти интервенции зернового фонда сказать 2 недели назад и повторять каждый день, что да, у нас есть запасы зерна. Запасы зерна превышают 20 миллионов тонн. Мы готовы это зерно хоть всё продать в течение этого года, и мы не допустим, чтобы цены на зерно выросли по отношению к прошлому году, не будет проблемы дефицита зерна. Вот, если бы это говорилось каждый день, не думаю, чтоб какой-то эксперт нашёлся, который бы стал говорить, что неурожай, засуха приведёт к росту цен в России.

О. ЖУРАВЛЁВА - Вы знаете, меня поразило, когда мы беседовали с нашими слушателями, в том числе из регионов, в которых уже объявлена чрезвычайная ситуация по засухе, и выяснилось, что во многих регионах уже 4-ый год неурожаи, и засухи у нас, вообще, давно традиционны. А мы как-то внимания не обращали.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, у нас зоны рискованного земледелия. Просто, мне кажется, что в этом году у нас очень сильно Поволжье-Урал затронуты, один из таких главных зерновых регионов, и уж больно жарко, давно такого…

О. ЖУРАВЛЁВА - То есть мы просто на себе уже чувствуем, что вот она, засуха.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Мне кажется, да. Мне кажется, да, потому что мы ещё и жители центральной европейской части, мы на себе это все ощущаем, что действительно тяжело.

О. ЖУРАВЛЁВА - Вот они, наши инфляционные ожидания. Я напомню наш номер для связи, ваши вопросы Сергею Алексашенко, директору по макроэкономическим исследованиям Высшей Школы Экономики, можно задавать по СМС +79859704545. Тем временем вы ведёте очень активную Интернет-полемику, Интернет-жизнь, поэтому на нашем сайте уже все обмениваются с вами репликами, читают ваши статьи. Одна из статей, которую вы выложили, это было ваше выступление на ходорковских чтениях, касающееся дело «ЮКОСа» как некого феномена.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Феномена, влияющего на российскую действительность.

О. ЖУРАВЛЁВА - И следующая ваша публикация, она уже относилась к ещё одной такой вещи. На самом деле, они пересекаются. Она относилась к Сколково как ещё одному национальному проекту, но на самом деле Сколково и дело «ЮКОСа» – они, как ни странно, рядом стоят, потому что вы говорили в своей статье о том, что бизнес-боязнь, которая у нас существует в связи с делом ЮКОСа… отсутствие инвестиций.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну да, собственно говоря, там основное, что бизнес боится играть вдолгую, боится смотреть вперёд.

О. ЖУРАВЛЁВА - А Запад, соответственно, тоже не хочет влезать вот в эти все истории.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А Запад не хочет влезать в страну, где нет суда…

О. ЖУРАВЛЁВА - Где бизнес боится.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Где бизнес боится и где нет суда, да, и нельзя защищать право собственности.

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, вот, наши слушатели и читатели ваших блогов очень много чего тут накомментировали по этому поводу, и высказалось несколько довольно любопытных текстов пришло. Ну, достаточно такая популярная реплика – то, что понятно уже, что это афера, которая никому… Сколково имеется в виду… кроме каких-то чиновников ничего не даст. Сначала реальные выборы и профессионалы во власть, а потом уже i-phonы, Сколково и так далее. Ну это такой как бы заголовок, да? Есть ещё вот такая реплика от Вилены: «Единственной разумной целью проекта Сколково могло быть создание структуры, обеспечивающей финансовую и административную самостоятельность как перспективных научных исследований, так и способов их конечной коммерческой реализации. Начинать, как мне кажется, надо именно с юридических и экономических гарантий для зоны Сколково, но именно это на практике вряд ли реализуемо. Слишком большие интересы затронуты и фактически требуется отказ от всей власти бюрократической машины». Вообще, всё приходит к тому, что где угодно, только не у нас, такие проекты реализуются.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вы знаете, у меня в отношении к проекту Сколково главная претензия как налогоплательщика состоит в том, что я не могу взять что-то и прочитать, что там собираются делать. Я общался с некоторыми людьми, которые на периферии этого проекта. Я сказал – ну скажите, куда мне посмотреть, что прочитать. Говорят: «Ты знаешь, нет ещё, мы пишем, мы думаем, мы ещё не знаем, но мы вот-вот напишем». И, соответственно, в репликах наших слушателей, моих читателей блога, я бы остановился на первом: всесилие бюрократии. Ведь, на самом деле Президент это признал. Если внимательно прочитать всё, что он говорит – бюрократия заела, перестаньте кошмарить бизнес, и по большому счёту законопроект в отношении Сколково можно поделить на 2 части: одна часть – это налоговые таможенные льготы, вторая часть – это создание особой зоны, где не работает наша система власти. То есть вся система власти, которая существует на 17 миллионах квадратных километров, она в Сколково площадью 400 гектаров работать не будет.

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, вот в это мало кто верит.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Подождите, замечательно… нет, подождите. Знаете, как: есть хорошая новость, есть плохая новость. Хорошая новость состоит в том, что и государство, и Государственная Дума, которые законы принимает, и Правительство, которое написало отзыв, видимо, хороший на этот законопроект, признают, что так жить нельзя.

О. ЖУРАВЛЁВА - То есть, чтобы что-то получилось, нужно устраниться.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да! Более того, они даже написали, как можно жить. Но вот плохая новость состоит в том, что то, как можно жить, там можно спорить, хорошо или плохо, так можно жить только на 400 гектарах, а вокруг 17 миллионов оставшихся квадратных километров, они останутся жить вот в том самом «так жить нельзя», и, к сожалению, это иллюзия, что в одной отдельно взятой деревне можно построить коммунизм, потому что даже если в Сколково будут хорошие компании, даже если они добьются каких-то феноменальных успехов, даже если прорыв будет вот в этих самых пяти направлениях, которые обозначил Президент. Они же должны со всей остальной страной взаимодействовать, с экономикой, с предприятиями, с людьми…

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, вот вы говорили, что можно создавать всякие прибамбасы замечательные, но если их никто не будет покупать, то прибамбасы не нужны.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Это следующий вопрос, это следующий вопрос, да. То есть первый вопрос, что коммунизм в одной деревне построить невозможно. Я бы посоветовал – то, что в отношении Сколково написано, распространить на 17 миллионов километров, а вот ту нынешнюю систему, которая есть, свезти в Сколково.

О. ЖУРАВЛЁВА - Может, они тренируются?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Нет, пусть те, кто хотят жить в нынешней системе, вот, они в Сколково собираются, я бы для них даже жильё построил очень хорошее, пусть они там живут по нынешним законам, и, собственно говоря, это логика того, что надо делать. То есть нужно менять условия бизнеса для всех. Собственно, то, о чём я пытаюсь сейчас рассказать.

О. ЖУРАВЛЁВА - А условия для науки?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Сейчас мы подойдём к науке, да. Наука – она тоже не однослойная, да. Для начала должен быть бизнес, то есть добавленная стоимость производит бизнес на рынке. Наука – она финансируется либо бизнесом, если она такая прикладная, либо государством за счёт бюджета. Государство может взять деньги только за счёт налогов. Если нет бизнеса, нет налогов, нет финансирования науки. Поэтому бизнес, как говорится, first. Сначала бизнес. Теперь про науку. Собственно говоря, то, о чём я… почему, что меня натолкнуло на эту мысль, на эту запись в блоге. Я прочитал замечательную статью, что люди, которые все законопроект продвигают, они задаются риторическим для меня вопросом – ну, как же нам нашу инновацию втолкнуть, коммерциализировать. Они даже слово выучили – коммерциализировать, да. Притом, что товарищ Маркс, который их всех учил, их учителей учил, что есть стоимость, есть потребительная стоимость. Если у инновации нет потребительной стоимости, если она никому не нужна, если нет спроса, она ничего не стоит, да. И эти люди изначально, мне кажется, строят какую-то конструкцию такую мифическую. Мы соберём гениальных учёных, которые наизобретают 1200 замечательных приборов, а потом мы посадим 500 бизнесменов, которые будут это впаривать всему оставшемуся миру. Мы обогатимся неимоверно. Так не работает. Я точно могу сказать, что так нигде в мире не работает.

О. ЖУРАВЛЁВА - Свива или Швива пишет: «Надо правильно выбирать старт-апы. Пол Грэм в своём эссе «Как стать кремниевой долиной». - Вот просто цитата. – Чиновники по своей природе являются антиподами людей, которые инвестируют в старт-апы. Сама идея таких инвестиций кажется им смешной, это как если бы математики издавали «Вок», или, точнее, как если бы издатели журнала «Вок» взялись за математический журнал». То есть здесь какая-то изначальная ошибка, когда чиновники пытаются вкладываться в инновации.

С. АЛЕКСАШЕНКО - И чиновники… Первое, они изначально пытаются определить, где будет прорыв. Да, то есть, вот, они сразу обозначили 5 направлений, и что ни в каком шестом направлении в России прорыва быть не может. Только в этих 5 прорывах. Прорывы в этих пяти направлениях будут только у тех компаний, которым разрешат работать в Сколково, то есть если вы работаете в компьютерных технологиях или в энергосбережении, но вы не попали в Сколково, у вас по определению прорыва быть не может. Вы не достойны того, чтобы получить поддержку государства, и так далее. Вот это абсолютно бюрократическая логика. Она настолько далеко от жизни, она настолько далека от бизнеса, от реалий. Меня просто это поражает. Причём, вроде как и в Америку съездили за государственный счёт, и всё им там рассказали, и как, и что, и в Стэнфорде, и в MIT, и в кремниевой долине.

О. ЖУРАВЛЁВА - Да и книжки все по-русски вышли вроде.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ребята, прочитайте первые 10 страниц «Капитала» Маркса. Дальше можно уже не читать. Первые 10 страниц прочитайте - там много чего интересного найдете.

О. ЖУРАВЛЁВА - Знаете, сейчас билборды висят по Москве – «Читай книги». Может быть…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Может быть, поможет.

О. ЖУРАВЛЁВА - С прицелом на будущее. «А, может быть, Сколково создаётся для того, чтобы попытаться получить средство для продления жизни российских бонз?», - считает Сергей из Барнаула. Ну, в общем, такой вариант тоже возможен.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я считаю, что для этого Сколково создавать не надо.

О. ЖУРАВЛЁВА - А вот для того, что создаётся, надо?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вот это другой вопрос, да. Надо отчитаться. Да, вот, надо отчитаться. Вот что проще всего – есть задача, давайте мы… Как у нас… бюрократический подход. Есть проблема, принять план действие из 38 пунктов, а потом требовать отчёта.

О. ЖУРАВЛЁВА - Давайте мы продолжим этот разговор после небольшого перерыва, сейчас программа «Особое мнение» удаляется на новости. В студии директор по макроэкономическим исследованиям Высшей Школы Экономики Сергей Алексашенко, меня зовут Ольга Журавлёва, никуда не уходите, мы скоро вернёмся.

НОВОСТИ

О. ЖУРАВЛЁВА - И снова с вами программа «Особое мнение», меня зовут Ольга Журавлёва. Мой собеседники сегодня – Сергей Алексашенко, сейчас правильно назову, директор по макроэкономическим исследованиям Высшей Школы Экономики.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Правильно.

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, вот и отлично, угадала, хорошо. Мы только что заговорили перед новостями… об инновациях понятно и о том, что книги надо читать.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да.

О. ЖУРАВЛЁВА - Как раз, вот, буквально лыко в строку есть новость про книги.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Новость прозвучала в новостях.

О. ЖУРАВЛЁВА - Да, только что прозвучала в новостях. В Соединённых Штатах впервые в истории электронные книги по объёмам продаж обогнали обычные, то есть бумажные. Согласно Интернет-магазину «Амазон», на каждые 180 электронных книг покупатели приобретали на сайте 100 обычных изданий. «Эти данные подчёркивают, насколько стремительно растёт популярность электронных книг», - приводит газета слова аналитика. Ну, вы тоже аналитик, расскажите нам, пожалуйста, куда катится мир. Действительно ли это свидетельствует о том, что какие-то ещё гигантские скачки нас ждут? И в том числе, может быть, мы просто не знаем вообще, какой бизнес и какие вообще там… не знаю. Какие развлечения будут популярны буквально через год?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не знаю. Я думаю, что мы действительно не знаем и поэтому, когда мы говорим, что могут ли чиновники, даже самые высокие, может ли Президент угадать, я думаю, что Президент угадать не может. Магазин «Амазон» выпустил замечательное устройство, которое называется «Киндел», которым я тоже два года пользуюсь и не нарадуюсь, и есть другие компании, которые выпускают свои книги. Амазон – чем он известен, это крупнейший магазин Интернет-торговли, один из крупнейших книготорговцев в мире вообще. Раньше было очень удобно – заказываешь книжку на «Амазоне», тебе её привозят, иногда привозят в Россию, иногда привозят в Европу. Ты оттуда её перевозишь к себе. Потом появилась электронная версия..

О. ЖУРАВЛЁВА - Таможенный союз уже не беспокоит.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Таможенный союз никого не беспокоит, да…

О. ЖУРАВЛЁВА - Почта России тоже.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Не надо ни с кем связываться, да, ты закачиваешь через файл книжку и загоняешь. Это устройство, оно размером там с ноутбук. Соответственно, памяти хватает на 7,5 тысяч книг. 7,5 тысяч книг! Я люблю ехать, когда в отпуск, поездку какую-нибудь, брать с собой… с семьей едешь, каждый берёт по 5, по 7 книжечек. 5 человек, у каждого по 5 книжечек, 25 книжечек, у тебя целый чемодан, ты везёшь эту макулатуру, везёшь туда, потом везёшь обратно. А теперь можно – раз, загнал в это устройство, весит меньше килограмма. грамм 700-800 и читаешь, хоть учитайся. Месяц можешь читать – всё не прочитаешь. Жизнь будешь читать – всё не прочитаешь.

О. ЖУРАВЛЁВА - Странно, наши вроде бы прошлые проблемы от проклятого царизма, недостаток помещений, недостаток денег, плохая работа почты, там ещё что-то решаются как раз этими инновациями.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Решаются технологически. Ну, опять, если уж к советскому наследию царского режима. Ведь в Советском Союзе, я очень хорошо помню, проблему телефонизации решить было невозможно. Нужно было годами стоять в очередь за телефоном, если ты там… особенно, там… в некрупных городах сам прожил… в новых районах, да. И невозможно было решить. И вот, не могло государство решить… там, денег не было, не знаю, чего у него не было. Дали свободу этим непонятным каким-то компаниям, которые за 10 лет, там, не знаю, первые мобильные компании в России… 93-94 год появились. Ну, к 2003 году уже мобильный телефон стал общедоступным, у нас там, по-моему, примерно в это время, за 10 лет уровень проникновения достиг 100 процентов, одна сим-карта на каждого жителя. Вот он технологический прорыв.

О. ЖУРАВЛЁВА - А сейчас же ещё страшнее, сейчас же ещё норовят бесплатно, да по какому-нибудь скайпу общаться со всеми…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Там бесплатно скайп-скайп, там неважно. Технология меняется, технология меняется и…

О. ЖУРАВЛЁВА - А вот пофантазируйте, как вам кажется. Кто в ближайшее время начнёт помирать, я имею в виду – из ныне существующих у нас вещей. Телефоны фиксированные, книги бумажные, газеты…

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я думаю, вот, читаю газеты, книги и бумажные, и электронные. Вот, в силу, наверное, исторической, больше люблю бумажные.

О. ЖУРАВЛЁВА - Я тоже.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Вот, сидишь, листаешь. Дети, соответственно, вот, там 20-23 года, старшие которые у меня, читают электронные. Никакого дискомфорта, несмотря на то, что в детстве читали бумажные книги, очень быстро перешли на электронные. Радуются – не нарадуются, читают в любом моменте. Что, говорят, я сунул книжку в рюкзак – хожу, где угодно её прочитал, да? И, вот, я думаю, что это вопрос поколений. Я думаю, что это вопрос поколений. Ну, просто люди должны привыкнуть, да? И это не произойдёт быстро. Да, много, много, вы знаете, было же исследование, где-то читал… факсовые аппараты исчезнут.

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, вообще-то, уже мало кому интересны.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Уже факс не интересен, хотя они появились лет 15-20 назад, а уже всё, вот смотри, электронная почта, отсканировал, pdf, отсканировал, всё получил, распечатал. Хочешь – в цвете.

О. ЖУРАВЛЁВА - Электронная подпись уже действует.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Ну и так далее, да. Я думаю, что много. В домашней технике, думаю, что всё-таки будет, как называется, конвергенция телевизора с компьютером. Уже нет необходимости… у меня, собственно говоря, сейчас сын пытается из разных устройств соединить все… там электронные устройства, там, я не знаю, 5 компьютеров, 2 телевизора, радио, хранилище, фильмы, вот он всё загоняет в один. В принципе, можно сидеть на диване у телевизора, управлять своим компьютером, глядя на большой экран. Я думаю, что… ну, собственно, дальше-то уже все эти технологии… Билл Гейтс, по-моему читал бизнес… у него были, в своё время фантазировал очень много на предмет того, что, как, куда может двигаться потребительская электроника. Я думаю, что, вы знаете, лет 5-6 назад мучил детей вопросом, когда… больше, может, лет 7-8, появились mp3-плейеры, я говорю – слушайте, вот почему есть mp3-плейер, есть мобильный телефон, почему их нельзя соединить? Мне все говорили – ну как? Это же разное.

О. ЖУРАВЛЁВА - Вас в Сколково не хватает.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Какое разное? Две железки в одно соедини. Вот, появился через какое-то время появился i-phone и мне дети рассказали опять мои, что была какая-то конференция, и если я помню правильно, то вот как раз Билл Гейтс рассказывал: вот, предмет, который был i-phone-ом, и на этой конференции был Стив Джобс, который руководитель Apple-а. Билл Гейтс рассказал и забыл, а Стив Джобс сделал. Поэтому, вот, чего будет появляться, Бог его знает. Я думаю, будет появляться много интересных вещей, которыми удобнее будет пользоваться, да. Вот, появилось вот это устройство – ipad. Его даже классифицировать непонятно как, я не знаю, что это такое. Вроде с одной стороны компьютер, а с другой стороны на нём нельзя сохранить информацию, то есть нет возможности на него записать что-то. Можешь так, а вот файл сохранить на нём ты уже не можешь, вот. Вместе с тем, вот, огромные продажи обсуждали – почему очень хорош для людей, которые никогда с компьютером не общались. Это оказывается не последняя модель компьютера, которая… вот, вы, там… знаете, 20 лет пользовались компьютером, о! Великий, я дошёл! Нет, вы никогда компьютером не пользовались, и вы понимаете, что…

О. ЖУРАВЛЁВА - Для самых маленьких, для начинающих.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Для маленьких, для начинающих, для пенсионеров. Там всё с помощью одного пальца, и ты нажмёшь – и будет правильно. Вот так вот сделано. Что это за устройство? Как оно, как его классифицировать, да, а дальше там начинается… известная история, что в Америке можно холодильник подсоединить к компьютеру, который, вы там… вы заводите список товаров, которые у вас должны быть постоянно в холодильнике. Соответственно, он анализирует каждую ночь, что у вас там лежит. Выявляет, чего не хватает, обзванивает Интернет-магазины, опрашивает, у кого что есть. Организует доставку. Вам с утра всё привезли. Ну, вот…

О. ЖУРАВЛЁВА - Может быть, поэтому в Америке так много страдающих ожирением, потому что делать ничего не надо вообще.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Да, бегать по магазинам не надо и думать не надо, время высвобождается – за это они 6 часов в день у телевизора сидят и смотрят, представляете, сколько высвобождается времени от домашнего хозяйства.

О. ЖУРАВЛЁВА - Несколько СМС-ок. Натали пишет: «Нашим чинам не книги, а комиксы по экономике нужны», - как-то недооценивает их умственные способности. «Видел на помойке бомжар, разговаривающих по мобильнику. Инновации, блин». «Монополизм центральных каналов телевидения точно умрёт», - пишет Сергей из Барнаула. А вот точно ли, кстати?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я думаю, что…

О. ЖУРАВЛЁВА - Просто мне хочется эти инновации представить себе, как это у нас будет.

С. АЛЕКСАШЕНКО - У нас, знаете как, всё произойдёт достаточно быстро. К 2015 году, как обещает правительство, у нас будет цифровое телевидение. Это означает, что мы сможем получать не 22 канала, которые сегодня есть в Москве, где-то в регионах ещё меньше, а, условно говоря, 100.

О. ЖУРАВЛЁВА - Оно нам надо?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Оно надо… в Америке 200, в Америке 200, в принципе, там практически нет проблем. Вы хотите запустить… это становится неким бизнесом. И монополизм исчезнет, но монополизм будет только в том, что, вот, гос.канал и ещё кто-то - они будут распространять сигнал бесплатно, за счёт бюджета. Остальные должны будут бизнес-модель свою строить, то есть какие-то каналы государство будет субсидировать, а какие-то будут строить чисто коммерческую деятельность, и монополизма уже такого, конечно, не будет. Когда у вас есть кнопка под номером «1», а всего их 3, вторая и третья – они тоже государственные, то, в общем, конечно, это монополизм. А когда вы понимаете, на любом телевизоре у вас от одного до 100, и вообще-то говоря, вы можете перепрограммировать, и первый канал загнать на 98-ую кнопку, и, нажимая на 1, вы будете получать свой любимый канал. Да, конечно. И борьба между каналами будет за содержание, за контент.

О. ЖУРАВЛЁВА - Вы думаете, с головами что-то другое будет происходить?

С. АЛЕКСАШЕНКО - Я бы не стал так просто упрощать, вы знаете…

О. ЖУРАВЛЁВА - Не будем упрощать, но мы уже так потихонечку создали альтернативное Сколково. Вот, Алкид из Пензы предлагает: «Можно соединить сотовый и бритву». Ну, что же, такой вариант тоже рассматривается. Всё равно уж разговариваешь, заодно побреешься.

С. АЛЕКСАШЕНКО - С одной стороны, всё время будешь бритый.

О. ЖУРАВЛЁВА - Так можно менять уши, это даже полезней.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А подбородок…

О. ЖУРАВЛЁВА - А это неважно уже. Там будет эспаньолка.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А что с женщинами будет происходить в этот момент?

О. ЖУРАВЛЁВА - Ну, мало ли.

С. АЛЕКСАШЕНКО - А, мужские, женские модели, разные телефоны. Сейчас они по цвету различаются.

О. ЖУРАВЛЁВА - Вот видите, инновации, они рождаются на каждом шагу.

С. АЛЕКСАШЕНКО - Надо со слушателями чаще общаться, они такого пришлют…

О. ЖУРАВЛЁВА - Пишите дальше. Сергей Алексашенко, директор по макроэкономическим исследованиям Высшей Школы Экономики был сегодня гостем «Особого мнения». Меня зовут Ольга Журавлёва. Всем спасибо, всем всего доброго.