Виктор Шендерович - Особое мнение - 2010-04-15
А. ГРЕБНЕВА: Здравствуйте. В прямом эфире программа «Особое мнение». Меня зовут Алина Гребнева. Я с радостью представляю нашего сегодняшнего гостя. Это писатель и журналист Виктор Шендерович. Добрый вечер.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый вечер.
А. ГРЕБНЕВА: Начнем с радостных новостей. Картина Никиты Михалкова «Утомленные солнцем-2» вошла в основную конкурсную программу Каннского кинофестиваля. Вы радуетесь за Никиту Сергеевича?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я радуюсь за российское кино. Я не видел этот фильм. Говорят, что фильм хороший. И то, что я слышал о нем, я слышал очень уважительные отзывы об этой работе.
А. ГРЕБНЕВА: Но есть уже не то что неуважительные отклики… Но как только появились плакаты с рекламой фильма, в Интернете блоггеры очень резко отреагировали. Их возмутило, что на одном из плакатов Никита Михалков с автоматом и слоган: «Великий фильм о великой войне».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Скромность относится к самым заметным качествам Никиты Сергеевича, как-то даже неловко это обсуждать. Личная скромность. При всей разнице качества и фигуры я вспомнил, как когда-то в незапамятные годы я увидел поперек центральной московской улицы плакат, который гласит следующее: «Дебютный альбом Николая Баскова. Событие год». Я знать не знал, кто такой Николай Басков. Я только подумал, что, с точки зрения формальной логики, как может быть дебютный альбом событием года до того, как он вышел. В случае с Никитой Михалковым все-таки он многократно доказал свой профессиональный уровень… Но заведомо до премьеры объявлять фильм великим… Мы только можем оценивать Никиту Сергеевича по всей полноте его образа.
А. ГРЕБНЕВА: Посмотрим, что скажет жюри Каннского фестиваля.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Мне гораздо интереснее, удался ли фильм. Мне гораздо интереснее просто увидеть эту работу. Но само собой интересно, что скажут в Каннах. Хотя известно, что каждый конкурс – это не немножко лотерея, это сильно лотерея, что там очень много течений – и эстетических, и политических, и вкусовых, и каких угодно, и личных отношений. Всё равно интересно. «Сюжет», – как говорил персонаж фильма, в котором снимался юный Никита Михалков.
А. ГРЕБНЕВА: «Особое мнение» Виктора Шендеровича, на +7-985-970-4545 вы можете присылать свои вопросы нашему гостю. А на сайте «Эхо Москвы» традиционно идет видеотрансляция, там тоже вы можете увидеть Виктора. На сайт уже приходили вопросы, очень многие из них связаны с журналистскими делами. На этой неделе было много новостей. В частности, журналист «Московского комсомольца» Александр Минкин подал в суд на Бориса Грызлова о защите чести и достоинства в связи с тем, что, когда были теракты в московском метро, Грызлов на встрече с президентом, в частности, сказал (процитирую): «Факт публикации в газете «Ведомости», факт статьи Александра Минкина в «Московском комсомольце» и заявление Доку Умарова, если мы проанализируем эти три источника, то увидим, что фактически они варились в одном соку». Минкин считает, что Грызлов причисляет его к террористам, и он возмущен этим.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Мне кажется, он правильно подал в суд. Вне зависимости от моего персонального отношения к г-ну Минкину - в данном случае речь не о персоналиях, а о некотором принципе. Каждый раз, когда власть терпит поражение, кровавое поражение на фронтах борьбы с терроризмом, каждый раз, когда выясняется, что власть не в состоянии уберечь своих граждан от терроризма, она со всей силой сублимации отсыпается на журналистах. После «Норд-Оста», мы помним, доразогнали НТВ.
А. ГРЕБНЕВА: Слушатели как раз спрашивают – это в том же ключе?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это всё та же история. Когда спецслужбы и власть, возглавляемая выходцем из спецслужб, перенаградив себя всеми орденами и медалями, в очередной раз просыпают кровавую вылазку террористов (на сей раз уже просто в Москве), то - они должны же кого-то победить! Они не могут победить террористов, они очевидно не могут этого сделать, но зато они могут нахамить журналистам, что-нибудь закрыть. После Беслана, если вы помните, отменили выборы, тоже еще раз завинтили гайки в СМИ. Поэтому такой рефлекс, властный рефлекс – немедленно бросаться на журналистов, немедленно закрывать очередное СМИ или каким-то образом сублимироваться в эту сторону… Поэтому не только мы, журналисты, но и всё общество должно бить по рукам этих господ, напоминать им, что мы им ничего не должны.
А. ГРЕБНЕВА: А каким образом?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: В частности, в суде.
А. ГРЕБНЕВА: Еще одна судебная история. Мосгорсуд в конце апреля рассмотрит жалобу редакции журнала The New Times на попытку выемки документов.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Эта история в этом же русле находится.
А. ГРЕБНЕВА: Следователи пришли в редакцию, но пока им ничего не удалось изъять.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Евгения Марковна Альбац подробно объяснила следователям, что их приход сюда незаконен, что это нарушение закона: решение суда совершенно незаконно! Для тех, кто, может быть, не так в курсе этой ситуации, ее надо подробно с какого-то места пересказать. Был ряд публикаций в журнале The New Times, посвященных коррупции в высших эшелонах власти. В частности, была совершенно скандальная публикация – откровения бойцов московского ОМОНа, элитного подразделения, где бойцы рассказывали, как они занимаются рэкетом, крышеванием, черт знает чем – всем, кроме того, чтобы охранять безопасность граждан. Это были реальные люди, один из которых продолжает работать в ОМОНе. Власть, как только появилась эта публикация, всеми силами пытается добиться только одной цели – она пытается найти, кто это говорил. Найти того человека, который приходил в журнал The New Times. Ее не интересуют те люди, про которых там идет речь, и то явление, о котором идет речь. Ее не интересует что-нибудь сделать с этой коррупцией. Ее не интересует наказать тех, кто занимался рэкетом, крышевал, нарушал конституционные права граждан и так далее. Ее не интересует это. Власть хочет только найти того, который донес о преступлении, по их понятиям – предателя. Там «маячок» был на машине у Евгении Альбац. Они, разумеется, прослушивают нас. И они хотят - выемку компьютеров, они пытаются найти, кто же этот нехороший человек, который обо всем этом рассказал. Это единственное, что их волнует.
А. ГРЕБНЕВА: Пока всё в законных рамках.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Алина, дайте я расскажу. Никаких законных рамок.
А. ГРЕБНЕВА: Почему? Следователи сделали запрос, им отказали в выдаче, сославшись на закон о СМИ, потом было решение суда, его обжаловали. Но «Маппет-шоу» же не устроили.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это решение суда незаконно, потому что журналисты не имеют права открывать свои источники. Вся расследовательская журналистика базируется на этих источниках. Источники могут быть раскрыты…
А. ГРЕБНЕВА: По решению суда.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: В рамках рассмотрения этого дела! А здесь они раскрыты до рассмотрения этого дела. Пожалуйста, подавайте в суд!
А. ГРЕБНЕВА: Но они уже подали. Начальник этого отряда ОМОНа тоже просит защитить его честь и достоинство.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Отлично. Когда будет суд, который будет рассматривать реальные обстоятельства этого дела и будут свидетельства этого рэкета, крышевания, а с другой стороны будут опровергать эти свидетельства, - вот там суд может потребовать раскрытия источников. Между прочим, не худо бы, чтобы этот же суд обязался защитить тех людей, которые помогают раскрыть преступление. В данном случае мы имеем дело с чудовищным превышением власти, с очень опасным прецедентом... Потому что если тут не дать по рукам, то это означает, что в любую редакцию могут придти и потребовать раскрыть все источники. Журналистика на этом закончится, потому что никто рот не откроет, разумеется - ни о какой коррупции, ни о каком преступлении никто не расскажет, потому что его убьют до того, как дойдет дело о рассмотрении преступления; поскольку мы прекрасно понимаем, кого защищает сегодня власть. Это очень опасный прецедент создан. Здесь надо тоже дать по рукам. Очень важно. При всей мелкости этого эпизода он совершенно не мелкий. Еще есть мой клиент господин Абельцев...
А. ГРЕБНЕВА: По его обращению была вызвана редактор отдела политики «Независимой газеты» Александра Самарина. У нее в прокуратуре спрашивали, как попала статья Ходорковского в газету.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Правильный ответ: «не ваше собачье дело». Видимо, она по-другому отвечала в прокуратуре, а правильный ответ такой – «не ваше собачье дело». Если в этой статье содержатся какие-то призывы к насилию, к разжиганию розни – пожалуйста, готовы отвечать по закону. Нет? А что, он лишен права переписки? Что, он получил эти восемь лет без права переписки?
А. ГРЕБНЕВА: Мы помним историю с карцером за переписку с Акуниным.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Разумеется. Просто вы перечисляете очередные дикие нарушения закона со стороны тех, кто должен этот закон охранять. Ответ всех журналистов (это на всякий случай, вдруг нас слушают журналисты, студенты журфака МГУ), правильный ответ в прокуратуре на такой вопрос – не ваше собачье дело. Ловите преступников. Если кто-то нарушил какой-то закон, ловите его, пожалуйста. Какой закон нарушила «Независимая», не ясно.
А. ГРЕБНЕВА: Пока всё хорошо обошлось.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, не обошлось хорошо.
А. ГРЕБНЕВА: Не обошлось?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Не обошлось хорошо, потому что пока, за исключением, может быть, эпизода Минкин-Грызлов, где журналист перешел в наступление, журналистика находится в обороне - мы отбиваемся от людей, которые нарушают закон. Вынуждены ходить на допросы представители «Независимой», вынуждены объясняться с приходящими, желающими парализовать работу редакции, сотрудники в The New Times, вынужден был сначала оправдываться, разумеется, и Минкин, «МК». Не надо сидеть в обороне. Те властные люди, а в данном случае это и Абельцев из Думы, и Грызлов…
Да, там есть одна замечательная деталь! Судья Сташина, которая приняла решение о выемках в The New Times, - она персонаж журнала The New Times! Это та самая судья, которая отказала в медицинской помощи юристу Магнитскому - которая за несколько дней до смерти не дала ему получить медицинскую помощью, оставила его в СИЗО, фактически поучаствовала в убийстве. Вот эта самая судья принимает это решение. Т.е. мотив, мягко говоря, личного неравнодушия судьи Сташиной к журналу The New Times тоже довольно очевиден. И довольно показательно то, что они не стесняются давать это дело этому судье, хотя ее заведомая необъективность, очевидная необъективность бросается в глаза. Она заинтересована. Как Фрунзик Мкртчян говорил в «Мимино» про потерпевшего? Вот у нее есть сильные негативные чувства. Это частность, но частность тоже показательная.
А. ГРЕБНЕВА: Есть инструмент выражения недоверия судье конкретно, когда на каждом заседании спрашивают у сторон, есть ли у вас повод для отвода судьи.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Так никто не позвал на этот суд никого из журнала The New Times! О том, что прошел суд по делу о деятельности журнала и принял решение, касающееся журнала, в журнале узнали, только когда уже пришли, прислали бумагу. Очередное нарушение закона. Там сплошные нарушения. Я только хочу сказать, что мы-то ведь находимся в обороне: мы всё время оправдываемся, публично оправдываемся и юридически пытаемся выскочить, чтобы нас не закрыли, не вынесли предупреждение, не арестовали, не вынесли компьютер…
А. ГРЕБНЕВА: У президента Дмитрия Медведева, находящегося несколько дней назад с визитом в США, взял интервью обозреватель газеты «Известия». В частности, он спрашивал о состоянии российской журналистики. И Медведев (я сейчас даю не дословную цитата) сказал, что журналистика находится на том же уровне, что политика, экономика и так далее. Т.е. почему мы должны обвинять тех, кто нападает на журналистов со стороны властей, если сами журналисты себя так ведут.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ничего сказал. Хорош бы был президент любой западной страны, если бы он позволил себе такое. Полное непонимание нескольких простейших вещей проявил господин юрист. Первое – власть существует на деньги налогоплательщиков и подотчетна ей. Журналист - до тех пор, пока он не нарушил закон, подотчетен только редактору своей газеты, владельцу газеты. Журналист не должен отчитываться перед президентом, парламентом. А президент и парламент обязаны отчитаться, отвечать на вопросы, которые им задают журналисты. Власть налагает некоторые обязательства. Если перевести с этого тонкого языка, которым ответил президент Медведев, он ответил – «сам дурак». Вот, собственно, суть его ответа. Вот – «сами вы дураки».
А. ГРЕБНЕВА: Но это не так в некоторых ситуациях, действительно?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: В прессе есть механизм, это механизм отчасти рыночный, там есть реальная конкуренция в средствах массовой информации. Есть механизм рыночный: я покупаю эту газету или не покупаю, я смотрю этот канал или не смотрю. И есть механизмы контроля: есть комитет по этике… Наши цеховые отношения. Мы в этом смысле немножечко все-таки, как мне кажется, больше рефлексируем свою деятельность, чем политики. Наш комитет по этике, по крайней мере, время от времени напоминает, мы друг другу напоминаем о правилах нашей профессии, гораздо чаще, чем политики это делают. В этом смысле этот ответ Медведева «сами вы дураки» – это ответ… вот такого качества.
А. ГРЕБНЕВА: Там была еще одна интересная фраза про то, что в России не нужна нано-демократия.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это он над кем пошутил?
А. ГРЕБНЕВА: Он не пошутил, он очень серьезно говорил. У него спросили про демократию. Он сказал, что нам нужна современная демократия, а нано-демократия нам не нужна. Вы что-нибудь понимаете?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я ничего не понимаю, кроме того, что они пытаются из простых вещей сделать сложные. Можно выдумать метафоры и этими метафорами жонглировать. Это дело почтенное, но не имеющее никакого отношения к сути. Нужна демократия, в скобках – разделение властей, механизм разделения властей, механизм народовластия, который подразумевает это самое разделение властей. «Нано» она, «суверенная» - это всё слова, это всё метафоры, в них можно довольно долго играть. Уровень демократии определяется качеством работы этих механизмов: до какой степени власти независимы друг от друга, до какой степени существует разделение властей, до какой степени, какими механизмами, как общество может контролировать власть, уменьшая возможность злоупотреблений… как работают эти механизмы? У нас они работают чудовищно плохо. У нас они работают хуже, чем в той Латинской Америки, где находится господин президент.
А. ГРЕБНЕВА: «Особое мнение» Виктора Шендеровича. На сайт приходили вопросы и о Сталине. В предыдущих эфирах вы уже высказали свое негативное отношение к появлению плакатов в Москве. Сейчас уже новая история. Это возможное появление автобуса в Санкт-Петербурге, который будет курсировать по Невскому проспекту с огромным плакатом: Сталин, 9 Мая, «Слава победителям». Безработный, подписавшийся как pigwidgeon, прислал вопрос на сайт: «Сели бы вы в автобус, на котором нарисован Сталин?»
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Это эмоциональные вещи. Я понимаю, что я сильно не обедню казну от того, что не сяду в этот автобус. Конечно, не сяду. Есть вещи принципиальные. Вообще, история со сталинскими портретами – это пример того, как вспухают в самых неожиданных местах эти прыщи, когда общество не в состоянии отрефлексировать свое прошлое: открыть архивы, начать дискуссию. Но не на уровне «Сталин хороший, Сталин плохой», а на уровне осмысления реальных открытых архивов. Было то, было то, было то… Мы это исследует - как нация выясняем, что это было, мы приходим к какому-то выводу о том, как нам относиться к нашему прошлому. Поскольку этого анализа не было произведено, поскольку архивы не открыты, поскольку десталинизация произведена не была, то спустя черт знает сколько, больше полувека после того, как он, слава тебе, господи, нас покинул, - возникают снова вопросы об отношении. Я думаю, что те люди, которые хотят разместить эти плакаты или портреты в автобусах, они не ведают, что творят, потому что они прямо подталкивают… ну, не к гражданской войне, но к столкновениям физическим на улицах. И они будут. Тут не надо быть пророком, чтобы это предвидеть. Я не хочу тут фантазировать, но я думаю, если лично я увижу плакат со Сталиным, я что-нибудь с ним сделаю.
А. ГРЕБНЕВА: Об этом тоже спрашивают. Главный редактор журнала «GQ» Николай Усков в своем блоге тоже много нехороших слов про эту рекламную кампанию написал, сказал, что тоже будет портить…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Разумеется, буду портить. Это убийца. Я не хочу, чтобы в моем городе висели плакаты убийц. Можно Чикатило повесить с большим основанием, потому что Чикатило меньше людей убил, чем Сталин - он в гибели меньшего количества людей повинен. Я не буду жить под портретом убийц! И не я один, уверяю вас. Мы просто тихие в быту люди, мы предпочитаем без мордобоя, мы предпочитаем пытаться объяснять. Но если это не помогает, если нужны власти столкновения… Она лобовым образом идет на эти столкновения. Потому что худо-бедно - десятки миллионов были репрессированы, и среди их потомков не у всех амнезия, не все это забыли. Еще живы люди, которых он уничтожал, которые сидели десятки лет в тюрьмах.
А. ГРЕБНЕВА: Виктор Анатольевич, а как пробить?.. Я была на нескольких судебных процессах по Сталину, по иску Джугашвили к разным изданиям. И вот эти старушки, которые приходят на суд, они говорят: «Да, мы знаем, что были тысячи репрессированных, но это вынужденная цена». Как пробить это?..
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Старушек не надо пробивать, старушки такие, как есть, они другими уже не будут, их голова сформирована так, этим старушка надо дать думать то, что они хотят. А вот когда 20-летний человек, у которого есть доступ к Интернету, у которого есть доступ к архивам, который может узнать… вот когда 20-летний начинает эту страшную, кровавую байку - и повторяет эти бессмысленные заклинания о том, что по-другому было нельзя, вот это уже страшновато, это уже - будущее. Дело не в бабушках, дело в том, чтобы мы открыли архивы, для того чтобы мы могли представлять страну, в которой мы живем. Или будет мордобой.
А. ГРЕБНЕВА: «Особое мнение» Виктора Шендеровича. Вернемся в студию после небольшого перерыва.
НОВОСТИ
А. ГРЕБНЕВА: Вторая часть программы «Особое мнение» с Виктором Шендеровичем. Тут про плакаты нам много пишут на смс, про нано-демократию. Очень коротко про 20-летних, у которых в голове может возникнуть идеализированный образ Сталина. Открыть архивы – это одно. А как до них донести?..
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Алина, телевидение для этого есть, радио для этого есть. Десять лет нам рассказывают про эффективного менеджера, про вынужденные жертвы, и мы перевариваем это, вынуждены есть эту жвачку, давно выплюнутую. Значит, это телевидение. Но не только телевидение, разумеется. Но телевидение – это мощнейшая история, это такое облучение всей страны.
А. ГРЕБНЕВА: Сергей из Тюмени спрашивает: «Можно в фильме показать положительный образ Сталина?» Мы знаем, были телевизионные сериалы, когда показывают…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Что значит можно или нельзя? Когда сейчас на Западе снимаются фильмы, где есть Гитлер в качестве персонажа… Поскольку это художественный фильм, есть психологический образ. Или Юрский играет Сталина в спектакле в Театре современной пьесы. Когда Сталин рассматривается как психологический парадокс, некоторый феномен: как получается такой человек, что там внутри… – давайте это отложим в сторону. Это такие психологические извивы, очень интересные для художников. А я сейчас говорю о политической оценке. Она должна быть сформулирована на основе фактов. Не на основе разделения общества на тех, кто считает, что Сталин хороший, и тех, кто считает, что Сталин плохой, а на основе обсуждения – обсуждения в средствах массовой информации… Но - на основе информации! Потому что информации сегодня нет. Т.е. она есть, все эти архивы есть, всё это известно специалистам. Но хорошо бы, чтобы это было известно и широкой публике. Хорошо бы, чтобы история Катыни… повторить ее тысячу раз по Первому, второму каналу.
А. ГРЕБНЕВА: Тут вам тоже пишут, что после того, как вы сказали, что надо бы по федеральному каналу после трагической истории, действительно, по федеральному каналу «Россия» был показан фильм еще раз.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Потрясающий фильм Вайды. Кроме художественного фильма, не худо бы 150 раз (или 150 тысяч раз) показать документы, чтобы закрыть эту тему, чтобы это не был дискуссионный вопрос. Никто в Германии не дискутирует уже о Гитлере - нет этой дискуссии, она закрыта! Все документы открыты, всё известно, этому вынесен исторический приговор. Поэтому Германия может идти дальше. Поэтому немцы имеют право отделить себя от гитлеровского режима. Потому что они осознали это, они выплакали эти слезы стыда, они юридически признали эту вину, они выплатили огромные компенсации жертвам, они признали себя виноватыми как нация, даже не юридически, а нравственно. После этого возможно идти дальше. Либо мы каждый раз будем возвращаться, и время от времени это будет вспухать на новом историческом витке, и мы в каком-нибудь 2050 году снова начнем спорить про Сталина. Не нужно спорить про Сталина! Нужно открыть архивы и этот спор завершить в короткое время, чтобы уже шестое поколение не ело эту отрыжку предыдущих поколений.
А. ГРЕБНЕВА: «Особое мнение» Виктора Шендеровича. Давайте к делам современным. Управленцев из компании Hewlett Packard проверяют на причастность к взяточничеству, об этом пишет сегодня The Wall Street Journal. В издании всплыла такая любопытная деталь, что якобы компания HP заплатила 8 млн. евро отката за контракт на поставку технике российской генпрокуратуре. Никакой реакции на это из генпрокуратуры пока не было. Только СКП сообщил, что «мы содействуем немецким коллегам, которые занимаются этим делом».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Кто бы сомневался?.. Ведь была история с «Даймлером»…
А. ГРЕБНЕВА: Там было еще больше ведомств.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Но штука в том, что тоже никакой реакции. Никому не интересно. Мы будем расследовать страшную коррупцию в немецкой фирме или в Hewlett Packard, мы будем писать об этом. А кто тут у нас брал?.. Какая разница. Вот такого рода сообщение – о том, как крутятся эти демократические колесики, как одна шестеренка цепляет за другую, – вот такого рода сообщение в стране с налаженной обратной связью, это то, что называется breaking news, стало бы главным событиям. Представьте себе, что в Америке проходит сообщение, что в американской генеральной прокуратуре - взяточничество, откаты на миллионы долларов. Это был бы главный скандал, об этом бы говорили до тех пор, пока этот вопрос не был бы разрешен: либо кто-то должен сесть, либо кто-то должен извиниться, ничего третьего. Объясниться нужно! А вот просто исчезнуть, как будто ничего не было… И ведь у них никто не спросит. Давайте посмотрим сегодняшние новости: Первый, второй канал сообщат ли об этом? НТВ? «Рен-ТВ», может быть, сообщит. Интересно, для какого количества россиян это будет событием сегодня? А это по меркам цивилизованной страны огромное событие. Но мы до такой степени привыкли питаться жвачкой, что мы даже не удивимся этому. Тут очень интересное двойное дно есть у этой истории. Мы, с одной стороны, этому не удивляемся. Самое поразительное, что мы это всё знаем! Кого-нибудь может удивить сообщение, что в Генпрокуратуре берут взятки? Есть ли какой-нибудь россиянин, который скажет: «Ох ты! Не может быть! Да ладно, не верю». Думаю, что нет. Думаю, что это быт. Думаю, что это до такой степени быт, что это даже никак не рефлексируется. Мы даже не понимаем, до какой степени уже один тот факт, что мы этому не удивляемся, является свидетельством нашей деградации. Это быт, в котором мы живем. Это такой воздух, которым мы дышим. И то, что это не становится никаким событием в средствах массовой информации, косвенно подтверждает – это быт, нечего сообщать, тут нет события. Ну, берут. Ну и что?
А. ГРЕБНЕВА: А то, что все-таки пошли какие-то подвижки после многократных выступлений президента Медведева, что мы боремся с коррупцией, дела против конкретных, не самых высоких пока чиновников, но вот уже всё чаще эти новости появляются…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Алина, мы говорили об этом. Такого рода восстановление закона на одном квадратном сантиметре – это такая форма клановой борьбы. Поскольку у нас нет борьбы политической - борьбы партий, опирающихся на разные слои населения, - вместо этой политической борьбы у нас борьба клановая. Вот те люди, которые уже во власти, там, внутри себя ее делят. И вот в рамках этой клановой борьбы вдруг возникает: Бастрыкин наедет на Чайку, Чайка – на Бастрыкина, посадят Бульбова, освободят Бульбова... Там идет борьба вот такого рода. Как сказано было у О Генри по другому поводу, «песок неважная замена овсу». Конечно, можно и так. Но это не борьба с коррупцией. Это далеко от европейских стандартов, от мировых стандартов борьбы с коррупцией, где всё упирается в смену власти. Администрация знает, что сегодняшние телезрители, сегодняшние митингующие – это завтрашние избиратели, и у них есть обратная связь, и они знают, что нельзя просто сделать вид, что этого не было. Потому что телезритель завтра придет на избирательные участки и тебя погонит от власти. Может быть, даже не завтра, а сегодня, если ты особенно проворуешься. Поэтому там, где есть обратная связь, там и борьба с коррупцией идет успешнее. Пожалуйста, в Израиле вовсю разворачивается уголовное преследование, причем постоянные коррупционные скандалы - в Израиле! С одной стороны, можно сказать, что это говорит о коррупции в Израиле. С другой стороны, для меня это в большей степени говорит о том, что там постоянно с этим борются. Коррупция есть - вопрос в том, как работают механизмы очищения.
А. ГРЕБНЕВА: Слушатели на смс, на сайт из Петербурга всё спрашивают про судьбу концерта, он уже не за горами. На сегодняшний момент какая информация?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: На сегодняшний момент всё так же, как было неделю назад, т.е. концерт в гостинице «Пулковская», в 7 часов 18-го. Естественно, мы понимаем, с кем мы имеем дело. Я и организаторы, с одной стороны, мы надеемся, что никаких гадостей не будет, и нам дадут провести нормальный концерт. С другой стороны, мы понимаем, что эти гадости могут быть, и мы к ним готовы.
А. ГРЕБНЕВА: И последнее, чтобы повеселить. «Единая Россия» обиделась на материал об инопланетянах. На этой неделе сообщили, что в Саратовской области проходил конкурс среди деловых женщин. Сидела в жюри лидер местного отделения партии «Единая Россия», выступавшая девушка сказала, что она в будущем примет в партию 20 марсиан, лунатиков и так далее.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Хорошая девочка, с хорошим чувством юмора. Что она делает в партии «Единая Россия», я не очень понимаю. Очень адекватная девочка. Я бы тоже на ее месте в интересах российского народа принял бы марсиан - это гораздо безопаснее, чем Грызлов. Я еще ни от одного марсианина никакой глупости не слышал, а за Грызловым не успеваю записывать. Молодец девочка.
А. ГРЕБНЕВА: «Особое мнение» писателя и журналиста Виктора Шендеровича. Спасибо большое.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Счастливо.