Николай Сванидзе - Особое мнение - 2010-04-02

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте! Это программа «Особое мнение», меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. И в ожидании идущего по коридору Николая Сванидзе, вот он уже входит в студию, под камерами убежал главный редактор «Эхо Москвы», но его особое мнение вы слышали вчера, а сейчас смотрите прямую трансляцию «Особого мнения» с Николаем Сванидзе.

Н. СВАНИДЗЕ: Здравствуйте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Президент Медведев предлагает серьёзно ужесточить наказание для пособников террористов. Цитату хотела бы я Вам предложить Дмитрия Анатольевича. «На мой взгляд, по террористическим преступления нужно создать такую модель, когда любой, кто помогает - не важно, чем он занимается, суп варит или одежду стирает - совершил законченный состав преступления». Справедливый подход?

Н. СВАНИДЗЕ: Вы знаете, у меня к этому двоякое отношение. С одной стороны – да, конечно, каждый человек, который не только участвует лично в терроре, но и помогает террористам, он пособник террористов и надо предельно жёстко с ним обходиться. С другой стороны, на мой взгляд, и мировой опыт это подсказывает, вот такие массовые репрессии в отношении людей, которые лично, тот человек, который убивает людей, какой может быть подход? Если смертник – он погибает, если не смертник, его надо изолировать от общества, судить и по полной программе.

А вот все остальные… Дело в том, что одна из целей террористических актов страшных, со страшными жертвами, это взывать репрессии, потому что чем больше таких репрессий, тем больше людей участвуют в ответном терроре. С одной стороны. С другой стороны вызывать массовые репрессии и вызвать прилив ксенофобии в отношении прежде всего такой направленной ксенофобии в отношении представителей Северного Кавказа. Это тоже увеличивает кол-во людей, поддерживающих террористов.

Чем больше если убивать людей, в отношении которых нет доказательств, что они террористы, в отношении которых нет прямых доказательств, что они убивали. Ты убиваешь мужчин, их женщины становятся смертницами. Такая опасность существует. И это одна из целей терактов, это одна из целей того же Доку Умарова.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, президент получается, косвенно идёт на поводу у террористов, делая такие заявления.

Н. СВАНИДЗЕ: Очень сложная ситуация. Сначала и президент, и премьер сказали, что северокавказский след. Потом они стали от этого отходить, они стали говорить, что всё равно, в Москве или на Северном Кавказе, сравнили Кизляр с Москвой. Совершенно справедливо. Везде люди и везде россияне. И взорваны и погибли мирные, невиновные люди в Москве или невиновные люди в Кизляре. Одно и то же. Это всё равно, эти люди нам в равной степени ценны. Это был отход, это была поправка сделана после того, как люди стали нападать на женщин в платках в метро и несомненно это было чревато как раз тем самым взрывом ксенофобии, к которому стремятся террористы. В этом плане было правильно.

Что касается такой игры желваками, с одной стороны её ждут люди, люди ждут жёсткой реакции, что власть их защитит. Люди ждут, что власть проявит силу. Поэтому на уровне слов это наверное правильно. Но на уровне действий, мне кажется, что действия должны быть значительно более тонкими и аккуратными.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но Вы же понимаете, что спецслужбы, правоохранительные органы, услышав подобные заявления, чувствуют, что у них развязаны руки.

Н. СВАНИДЗЕ: Я думаю, что спецслужбы ничего не чувствуют, они получают конкретные указания. Мне кажется, что они ориентируются не на выступление президента по телевизору, а спецслужбы ориентируются на те указания, которые они получают непубличным образом.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А правоохранительные органы, если мы говорим про милицию?

Н. СВАНИДЗЕ: Тоже самое .Милиция – это особая статья, потому что какие способы борьбы с террористами? Это повышенная профессиональная бдительность. Не народа! Я не верю в бдительность людей, потому что она кончается взаимной подозрительностью, будут искать под фонарём. То есть, искать по типу лица. Темноглазый брюнет, вот давай его обыскивать и на него кидаться. Женщина в платке, давай у неё в сумочке посмотрим…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А мальчики в московском метро, которые стоят на станциях в погонах.

Н. СВАНИДЗЕ: К сожалению, это наша московская милиция. А профессиональный уровень нашей московской милиции нам известен. Здесь должен быть профессиональный уровень совершенно иной, уровень коррумпированности значительно более низкий, нужна многолетняя, тонкая… так поступают израильтяне, которые не смогли решить проблему террористов-смертников в принципе, она очень трудно решается. Людей, которые идут на смерть, невозможно запугать.

Их невозможно различить внешне, они могут быть голубоглазыми курносыми блондинами или блондинками, тем более, что типажи жителей Северного Кавказа, они очень разные, по лицу не отличишь. И потом, это могут быть люди и не с Северного Кавказа, это могут быть славяне. Поэтому здесь нужна оперативная работа и очень тщательная, выверенная агентурная работа. А для этого нужно понижать уровень коррупции в правоохранительных органах, иначе эта агентурная работа сведётся к тому, что одни будут сдавать других за деньги. И вся эта агентура провалится к чёртовой бабушке.

Это очень долгая, тонкая, многолетняя история.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Которая в последние годы к чему-то вообще привела, эта история?

Н. СВАНИДЗЕ: А последнее время нам казалось, что привела, потому что мы знаем, что несколько лет в Москве было тихо. А потом раздались взрывы. Значит это затишье террористическое подполье использовало, а мы нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Николай Сванидзе. Очень много вопросов приходит на смс +7-985-970-45-45. Вы тоже можете присылать свои реплики по ходу нашего разговора. Практически все они связаны с сегодняшним показом фильма «Катынь» Анджея Вайды на телеканале «Культура», в 19:50 будет показан этот фильм. Это государственный канал. Некоторое время назад у нас в эфире, в том же «Особом мнении», Вы сказали, что мы не говорим о Катыни.

Тот факт, что сегодня на госканале будет показан в вечерний прайм-тайм этот фильм, это какой-то серьёзный шаг вперёд? Будет ли какой-то эффект от этого?

Н. СВАНИДЗЕ: Я не знаю ,какой будет эффект, но на мой взгляд, это большой шаг вперёд и выдающееся событие. Я позволю себе выразить чувство глубокого удовлетворения по этому поводу. Канал «Культура» входит в холдинг ВГТРК, в котором и я работаю. Это здорово, что это произойдёт. Я очень хотел, чтобы этот замечательный фильм, я его видел, очень сильный, правдивый фильм одного из крупнейших режиссёров последних десятилетий, долгих уже, был показан у нас. То, что это делается по госканалу – это замечательно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В свете нынешних отношений между Россией и Польшей это не самые простые отношения, Вы бы как оценили масштаб этого показа?

Н. СВАНИДЗЕ: Это событие огромного масштаба, которое несомненно оценят не только в Польше, но и во всём мире. Это шаг, широкий шаг по направлению к исторической правде.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: как Вы думаете, последует ли что-то ещё за показом? Мы все ждём на следующей неделе встречи премьером Польши и России, будут мероприятия. У Вас какие-то есть ожидания?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, Вы знаете, мои ожидания резко улучшаются в связи с показом этого фильма. Мы понимаем, что случайностей не бывает в нашем мире. И то, что «Катынь» демонстрируют именно сейчас по госканалу, в преддверии трагической годовщины Катынского расстрела и в преддверии встречи премьер-министров там, в Катыни, нашего и польского, это говорит об определённом сдвиге в нашей позиции, о сдвиге в абсолютно правильном направлении. Я жду достаточно позитивных результатов.

Я жду, что мы теперь не будем крутиться, вертеться и говорить, то ли было, то ли нет, а вы докажите… хотя всё уже давно доказано. Для всех считается доказанным, а для нас, вроде бы как и нет. Хотя и мы уже признавали, что это имело место. На мой взгляд теперь мы займём более адекватную и более достойную позицию.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как Вы считаете, нужно ли рассекречивать архивы или того, что было открыто для доступа широкого – уже этого достаточно? Или нужны следующие шаги?

Н. СВАНИДЗЕ: Вы знаете, архивы были в своё время в значительной степени рассекречены, а потом снова засекречены. И вот последние годы идёт процесс обратного засекречивания, потому что всё-таки много говорилось о том, что у нас в последние годы в том числе идеологическое и политическое засилие спецслужб, и всё-таки, при любой степени образованности, там разные люди работают, как и везде, при любой степени образованности, порядочности, опять-таки, разные люди работают.

Но в целом в спецслужбах есть определённое видение мира и это видение мира не сводится к тому, что чем более открыто – тем лучше. Профессионально у них видение другое. Надо по возможности закрывать, а не открывать. Но это их ментальность, от этого никуда не денешься. И это плохо, на мой взгляд, для страны, потому что не всё, что хорошо для спецслужб, хорошо для страны. Совсем не всё! И в этом плане, возвращаясь к фильму «Катынь» - это плюс, это шаг в этом направлении. Я очень рассчитывал и продолжаю рассчитывать на то, что об этой, о которой много говорилось, говорилось в иронических тонах, хотя пока ничего плохого она не сделала. Но она вообще ничего практически не сделала.

Вот эта комиссия по борьбе с фальсификацией истории, со странным названием – по борьбе с фальсификациями истории, идущими вразрез интересам России, как будто могут быть фальсификации, идущие на пользу России. Но название названием, но я продолжаю рассчитывать на то, что результатом работы этой комиссии станет рассекречивание архивов. И это очень важно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но для этого необходима политическая воля.

Н. СВАНИДЗЕ: ну конечно. Она может быть публично выражена или она может быть выражена не публично, это может быть какое-то внутреннее распоряжение, но для этого должна быть публичная политическая воля, причём, высшая публичная воля.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А вы для себя можете объяснить, почему поменялась политика нашей власти в отношении катынского дела?

Н. СВАНИДЗЕ: Вы имеете в виду сейчас?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, сейчас.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, знаете, когда меняется к лучшему, так трудно сказать, почему.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, все ждут подвох.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, будет подвох, мы всегда в нашей жизни ждём подвохов. Как правило, не ошибаемся. Но подвохи следуют. Но сейчас не хочется говорить о подвохах. Я считаю ,что будет подвох, не будет подвоха, «Катынь»-то показывают, и слава богу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По госканалу, в 19:50, в прайм-тайм вечерний.

Н. СВАНИДЗЕ: Я думаю, что не нужно впадать в паранойю, это несомненно хорошо, это большой плюс. И здесь говорить, что за этим… что это так не просто, что-то за этим будет… Ну, не знаю, будет или нет, но показывают.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Большое внимание будет приковано к встрече премьеров. Что будет сказано? Что скажет Владимир Путин?

Н. СВАНИДЗЕ: Это несомненно. Но если бы Путин хотел занять жёсткую охранительную позицию, фильм «Катынь» по госканалу показан бы не был.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Николай Сванидзе. У вас есть возможность задать свои вопросы на +7-985-970-45-45. И у нас идёт прямая трансляция на нашем сайте. Возвращают нас слушатели и зрители к теме последствий терактов и связывают они две темы. Это рост ксенофобских настроений в обществе и те опасения, которые высказывали, и которые оправдываются в той или иной степени правозащитниками. Начало преподавания курса основ религии.

Н. СВАНИДЗЕ: Не совсем понимаю, какая связь?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Митёк спрашивает, зачем нам в данных условиях эксперимент по религиозному разделению людей с четвёртого класса школы? Это большая ошибка. Нам мало розни?

Н. СВАНИДЗЕ: Такая проблема действительно существует. Я думаю, когда принималось это решение, не имели в виду разделить людей по религиозному признаку. Но такая проблема есть и это может произойти. Другое дело, что рост ксенофобских настроений, которые сейчас связаны исключительно с прошедшими в Москве взрывами, он конечно к преподаванию основ религии мировых не имеет ни малейшего отношения.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы, кстати, хотели бы познакомиться с учебниками?

Н. СВАНИДЗЕ: да, несомненно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И потом сделать выводы? Общественная палата будет следить за этим экспериментом?

Н. СВАНИДЗЕ: Это интересно, потому что комиссия, которую я имею честь возглавлять в Общественной палате, это её профильная тема.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Возвращаясь к заявлениям Дмитрия Медведева, сказал он на встрече с лидерами партий, что трагедия, связанная с терактами – это наша общая боль. Граждане готовы сплотиться и консолидироваться. Вы видите в обществе готовность сплотиться?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, президент должен говорить такие слова, это его обязанность, он должен успокаивать общество. Пока что общество конечно напугано, естественно. Любая мировая столица, мирный город был бы напуган после таких событий, и бывал напуган, бывал напуган Нью-Йорк, Лондон, мы все по одну линию фронта здесь, нам пора давно это понимать, что нам пора давно отказаться от всех этих давно уже не актуальных комплексов и фобий времён холодной войны, что чем хуже для америкосов, тем лучше для нас.

И если там кто-то у них башни взорвал, то это они заслужили и сами же они и взорвали. Ни в коем случае нам нельзя идти по этому пути. Потому что это бьёт по нам рикошетом, тоже самое начинают сразу же про нас говорить. Потому что никогда нельзя подозревать соседа в том, в чём не хочешь, чтобы он подозревал тебя. Мы по одну линию фронта, мы боремся с мировой террористической угрозой и должны делать это сообща и делиться опытом друг с другом, несомненно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ФСБ планирует, сегодня было несколько сообщений о том, что в России готова система предупреждения населения об угрозе теракта. Ну, знаете, по аналогии с режимами цветовыми в Америке, есть похожая система в Великобритании. Нам сейчас вообще это нужно?

Н. СВАНИДЗЕ: Ну а почему нет? Мне кажется, это чисто технический момент, здесь решение должны принимать специалисты, но по-моему, это в мире себя оправдало. И если мы боимся введением такой цветовой гаммы пугать народ, так народ пугается, когда это всё вдруг происходит неожиданно. Когда ему говорят, что всё в порядке, всё замечательно, всё зашибись! Вот у них там – да. Они не могут справиться со своими террористами, а мы со своими давно справились, пусть они у нас поучатся. Выясняется, что всё сложнее и здесь не грех обмениваться опытом.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Для Вас какая страна послужила бы образцом?

Н. СВАНИДЗЕ: Не для меня, но наверное объективно наиболее опытная в этом отношении страна – Израиль, потому что они имеют очень давний и во многом позитивный опыт борьбы с террором. Конечно, они не в состоянии решить проблему террористов-смертников в принципе, я не уверен, что она в принципе вообще решается. Что такое террористы-смертники? Запугать их смертью нельзя, потому что они смертники, различить их внешне нельзя. Поэтому работа должна быть очень тонкая, ежедневная, должна быть очень высокая степень профессионального внимания со стороны спецслужб.

Повторяю ещё раз – очень низкая степень коррумпированности этих спецслужб, очень высокая степень их подготовки. Это всё есть в Израиле. Они проблему не решили, но им удалось её минимизировать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: как Вы думаете, есть какая-то…

Н. СВАНИДЗЕ: Извините, я Вас перебиваю. Но конечно, у Израиля есть ряд преимуществ по-сравнению с нами, потому что Израиль маленький, компактный. Очень собранный внутренне, страна, которая давно борется за геополитическое выживание. Если она расслабится, просто сбудется мечта г-на Ахмадинежада – их просто сбросят в море. И они это понимают. Они готовы ради этого многим жертвовать. Мы большие, размазанные по колоссальной территории с относительно немногочисленным населением, очень коррумпированные, очень слабо организованные, и до сих пор не отдавшие себе отчёт в том ,что борьба идёт не на жизнь, а на смерть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы тут косвенно ответили на мой вопрос, есть ли какие-то особенности у терроризма и у тех терактов, которые здесь, в России, происходят. Понятно, что терроризм – это понятие международное и границ нет никаких.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, особенности есть, конечно, хотя терроризм так же, как кто-то из классиков писал, что все хорошие люди связаны между собой. И все нормальные страны связаны между собой, и все эти людоедские организации связаны между собой, они тоже интернациональны. Но особенности есть, в зависимости от каждой территории. И Северный Кавказ обладает своими особенностями, там тоже меняется ситуация. Ещё не так давно главная опасность исходила из территории Чеченской республики, а теперь мне представляется, что уже нет. Я бы сказал, что Дагестан представляет огромную угрозу, Ингушетия представляет огромную угрозу.

И задача этих людей, задача того же Доку Умарова – это создание единого радикально-исламистского государства на территории Северного Кавказа. Поэтому здесь невозможно проблему решить одним махом. А! Пусть они убираются восвояси. Давайте мы их отпустим к чёртовой бабушке! Колючую проволоку воздвигнем 4 метра высотой и пустим пограничников с собаками, и пусть они там живут отдельно. Вы знаете, не говоря о моральной составляющей, о том, что это наша территория, о том, что это пойдёт дальше, не говоря обо всём этом, мы-то их отпустим, но они не отпустятся.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас мы прервёмся на несколько минут, никуда не уходите, программа «Особое мнение», в которой выступает Николай Сванидзе, продолжится.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Продолжается программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Напоминаю, что в гостях у нас сегодня Николай Сванидзе. Валерий пишет Вам: «Несомненно, в Катыни было убийство польских военных. Но для исторической правды тогда надо рассказать и правду об убийстве пленных красноармейцев в 1921 году».

Н. СВАНИДЗЕ: ну, она давно рассказана, никто этого не скрывает. Почему, если были убиты красноармейцы в 1921 году, там особая история, почему надо крутить и вертеть вокруг страшного убийства, бессмысленного убийства польских офицеров, когда войны не было. В 1921 году, напомню, Советская Россия и Польша воевали. А тут-то никакой войны не было, тут Гитлер воевал против Польши. Почему же Сталин велел расстрелять тысячи польских офицеров?

Понимаете в чём дело! Я не понимаю, откуда идёт нежелание в этом признаться. Мы живём в другой стране, у нас не сталинский режим. Сталин давно помер, слава богу. И почему мы должны стесняться сталинских преступлений? Он убивал не только поляков, он русских убил гораздо больше ,чем поляков. И почему мы должны стесняться и говорить, что нет, ну как же! Вот пусть поляки первые извиняются.

Были совершенно страшные преступления в нашей истории руководством Советского Союза, сталинским руководством. Давайте в этом признаемся. Я не вижу в этом признании ничего плохого, кроме хорошего.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы думаете, современное российское общество готово?

Н. СВАНИДЗЕ: Знаете, если молчать, оно никогда не будет готово. Если говорить, какой он был замечательный менеджер, вывешивать его портреты в городе Москве к Дню победы, так оно никогда не будет готово. А если ему говорить правду, оно подготовиться.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На данный момент не готово.

Н. СВАНИДЗЕ: На данный момент его нужно готовить.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кто должен готовить?

Н. СВАНИДЗЕ: Мы должны готовить, власть должна его готовить, СМИ, политики.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: ещё одна история, которая тоже так или иначе связана с терактами. Это нападение на главу московско-хельсинской группы Людмилу Алексееву. Подозреваемый Константин Переверзев полностью признаёт свою вину и заявляет о раскаянии.

Н. СВАНИДЗЕ: Это он меняет показания. Последнее, что я читал, он говорил: «Я никого не трогал, только хотел пройти, а старуха мне мешала, я её отодвинул». Вот это последнее, что я где-то читал про него. Ну, мне не о чем говорить, потому что этот человек, напавший на 82-летнюю женщину, что о нём можно говорить, я не знаю. Раскаялся он, не раскаялся… Я не знаю, какова была степень его вменяемости. Судить его нужно и, согласно закону, давать по полной программе.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Комментарии приходят от наших слушателей. Один из них пишет ,что надо дать независимость всем кавказским республикам.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, по-моему, мы с Вами обсудили этот вопрос перед перерывом, я сказал, что я об этом думаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сказали про колючую проволоку.

Н. СВАНИДЗЕ: Я сказал, что независимость ни к чему не приведёт. Потому что в своё время, когда Ельцин Борис Николаевич, Царство ему Небесное, заключил соглашение с Масхадовым, а Масхадов был вменяемый чеченский руководитель, в отличие от Доку Умарова. Бывший офицер советской армии, с ним можно было разговаривать. Заключили, фактически Масхадова отстранили от власти и вторая чеченская война началась вторжением отрядов Басаева в Дагестан.

Люди, которые рассчитаны на внешнюю экспансию и идейную, и военную, и политическую, их невозможно остановить, обещав или дав им независимость. Они этим не удовлетворятся.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Чем их можно остановить?

Н. СВАНИДЗЕ: уже сказал. Каждодневной оперативной, агентурной работой, конечно, несомненно, экономическими делами, повышением уровня жизни. Конечно, когда 80% мужчин не работают, но умеют стрелять, то каким-то образом они себя занимают и не всегда приятным для окружающих.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А какая сейчас роль будет у духовных лидеров, которые там, в регионе?

Н. СВАНИДЗЕ: Роль духовных лидеров очень велика. Когда мы говорим об агрессии страны радикального исламизма…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: сё пытаются свести к одной экономике.

Н. СВАНИДЗЕ: Я не свожу к экономике. Я говорю, что про экономику забывать нельзя, но одной экономикой ничего не решить, несомненно. Когда мы говорим об агрессии со стороны радикального исламизма, это не должно бросать тень на ислам, как великую мировую религию. Точно так же, как преступления, совершаемые людьми, которые называют себя христианами, вот этот урод, который напал на Людмилу Михайловну Алексееву, он себя назвал русским православным патриотом. Не дай бог представлять, что все русские православные патриоты такие, как он.

Поэтому мало ли как себя человек позиционирует. Это неважно. Ислам – это великая религия, и я думаю ,что духовные исламские лидеры сейчас делают многое для того, чтобы успокоить ситуацию. Но наверное, должны делать ещё больше.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В этой связи, в головах россиян это как уложить?

Н. СВАНИДЗЕ: Вот так укладывать. Я понимаю, что проще всего считать, что виноваты чёрные, в смысле по цвету волос и глаз, брюнеты, люди, не похожие на нас, люди, которые по-другому верят, по-другому себя ведут, по-другому одетые и говорят с акцентом. Это проще всего. Но это значит искать не там, где потерял, а под фонарём. Это нужно объяснять людям. Объяснять. Как мы с Вами говорили, как нужно объяснять про нашу историю, про Сталина. Так же нужно объяснять про террор.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В этой связи согласитесь ли Вы с просьбой, с предложением, со словами президента о том, что СМИ должны быть очень аккуратны в терминологии, как освещать теракты.

Н. СВАНИДЗЕ: Несомненно. Здесь на СМИ лежит очень высокая ответственность. Это ни в коем случае не должно выразиться в другой крайности, а именно в очередном каком-то наморднике на СМИ. Ни в коем случае нельзя зажимать СМИ, под флагом того, что теперь мы должны быть собраны, у нас страшный враг. Враг действительно страшный, но это не значит, что нужно гайки закручивать. СМИ должны быть свободными. Но сами СМИ должны вести себя очень ответственно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То, как освещалось в первые часы или не совсем освещалось то, что происходило в Москве, это проявление того, что мы должны быть собранными и понимать?

Н. СВАНИДЗЕ: Вы что имеете в виду?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что по федеральным телеканалам не было вообще информации, практически не было информации о взрывах в метро.

Н. СВАНИДЗЕ: Я думаю, что это привычка к сверхосторожности, с одной стороны. С другой стороны это для многих СМИ достаточно негативная привычка действовать по приказу сверху. Это свидетельство с одной стороны повышенной ответственности, это может быть хорошо, с другой стороны это следствие потери инициативности со стороны СМИ, определённой сервильности, это плохо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, самоцензурировались.

Н. СВАНИДЗЕ: Да, конечно, это имеет место.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но зато президент сказал, что в дальнейшем надо быть ещё более осторожным.

Н. СВАНИДЗЕ: Ну, он не сказал, что ничего не нужно показывать и рассказывать, а что нужно быть ответственными – это несомненно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы бы какую терминологию предложили в таком случае?

Н. СВАНИДЗЕ: В смысле?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот совершён теракт, директор ФСБ в первые же часы говорит, что это кавказский след. Что в данной ситуации делать СМИ?

Н. СВАНИДЗЕ: Я не готов давать советы директору ФСБ, у него своя работа, у меня своя. Но на мой взгляд, это как раз то, чего нельзя делать СМИ, А потому, на мой взгляд, этого нельзя делать и директору ФСБ, потому что когда ты сразу говоришь о кавказском следе, ты порождаешь кавказофобию. Точно так же, как могу сказать о словах секретаря Совета Безопасности Патрушева, который сказал о возможности появления грузинского следа. Ведь это очень серьёзное обвинение.

Если так оно действительно произойдёт, это будет страшный удар по режиму Саакашвили, по тому, как он воспринимается в мире ,а там с этим и так есть проблемы. А если этого не произойдёт, если этот след не обнаружится? Наверное, о подобного рода вещах нужно говорить, когда уже есть доказательства. Как мне кажется, просто на уровне здравого смысла. Потому что если след появится, ну хорошо, в данном случае для тех, кто заявляет, что он имеет место. А если он не появится?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А если не появится – то что?

Н. СВАНИДЗЕ: В каком положении будет Патрушев? А не будет следа! И что?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы думаете, ему это будет важно?

Н. СВАНИДЗЕ: Я не знаю, будет ли это важно ему, на мой взгляд, это важно любому государственному чиновнику. Просто какие-то слова говоришь или говоришь ответственные слова. На мой взгляд, это достаточно существенно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, для российских чиновников, последние годы показывают, что это не так уж важно.

Н. СВАНИДЗЕ: Это плохо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо Вам большое. Заканчивается время нашего эфира. В программе «Особое мнение» сегодня выступал Николай Сванидзе, у которого, кстати, сегодня день рождения. Мы его поздравляем всей радиостанцией «Эхо Москвы». Спасибо большое…

Н. СВАНИДЗЕ: Спасибо большое за поздравление.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: …что в свой праздник пришли к нам в эфир. До следующей пятницы с вами прощаемся.

Н. СВАНИДЗЕ: Эфир «Эхо Москвы» для меня всегда праздник.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо всем ,кто был с нами. Счастливо!