Александр Проханов - Особое мнение - 2010-03-31

О.БЫЧКОВА: Это программа «Особое мнение» в студии телекомпании и радиостанции Ольга Бычкова. С особым мнением сегодня писатель Александр Проханов. Добрый вечер вам.

А.ПРОХАНОВ: Добрый вечер.

О.БЫЧКОВА: Ну, такой он добрый – мы так говорим. На самом деле, еще 2 теракта, еще 2 взрыва у нас сегодня в России – в Дагестане, в Кизляре 12 погибших. Вот, позавчера Москва, сегодня Кизляр. Президент Медведев уже сказал, что это звенья одной цепи. Мы понимаем, какая цепь, видимо, да? (если это одна цепь) со стороны террористов. Они совершили 2 теракта здесь и 2 взрыва в Кизляре. Тут понятно, какая линия поведения. Какая линия поведения российских властей, российского общества, скажите. Она ясна?

А.ПРОХАНОВ: Примерно ясна. Линия поведения российских властей – это растерянность, которая камуфлируется под решительность. Растерянность, потому что, действительно, эти теракты были неожиданными. Московские теракты. Хотя, Кавказ весь грохотал и гремел от взрывов, и была какая-то странная надежда, что они линию фронта не передвинут к Лубянке. А то, что вот эта псевдоквазирешительность, разговор о том, что их в очередной раз будут жестоко уничтожать, зальют кровью террористов нашу родную русскую землю, а также установят еще несколько тысяч камер – это не решение проблемы.

Мне кажется, продолжают множиться всевозможные версии, в том числе экстравагантные в противовес вот этой вот, понятной власти версии этих террористических актов, взрывов.

О.БЫЧКОВА: То есть, есть основная версия с кавказским следом вот этим, северокавказским, которая кажется убедительной?

А.ПРОХАНОВ: Нет, она убедительна, потому что Кавказ грохочет от динамита, от фугасов, от гексогена – это было бы логично перенести, вот, ту ситуацию в Москву. Тем более, что она уже переносилась пару раз.

О.БЫЧКОВА: Ну вот господин Патрушев сказал тут вдруг про грузинский след ни с того, ни с сего.

А.ПРОХАНОВ: Вот это экстравагантная версия. Является ли эта версия патрушевская данью наших сложных российско-грузинских отношений? Или же под ним есть какая-то логика и даже фактология? Потому что кавказские взрывы, кавказская эта война, которая сейчас идет, - это очень сложный комплекс.

О.БЫЧКОВА: Кавказская – в смысле, северокавказская? Наша?

А.ПРОХАНОВ: Северокавказская, да. Там, ведь, действуют не только экспортируемые из-за рубежа международные террористы. Там действуют террористы старые, недобитые, оставшиеся от первых чеченских войн. Эти террористы срослись с местным криминалитетом.

О.БЫЧКОВА: И местное новое поколение там неприкаянное какое-то.

А.ПРОХАНОВ: Это местный криминалитет и вот эти террористы – они срослись, отчасти, с силовыми структурами, которые, с одной стороны, гоняются за ними, а с другой стороны, их снабжают вооружением. Там очень сильны сложные загадочные отношения между бизнес-группами, бизнес-сообществами, которые очень часто сливаются или кооперируются с московскими экономическими группами. И вот эти внутренние экономические проблемы нерешенные – они решаются за счет московских взрывов. То есть одна из группировок говорит: «Ах, вы не решаете нашу проблему, там, господин Патрушев? (или господин Медведев) Получайте эти взрывы». Это представление тоже бытует. Оно связано с очень сложной аналитикой кавказского узла. Это непростая история.

О.БЫЧКОВА: А можно я сразу вас спрошу, потому что бытует еще одно представление. А, вот, что, собственно, нужно? Вот, что нужно? Денег туда? Дают немеряно. Всяких политических возможностей и прав, и не очень много обязанностей? Тоже – пожалуйста, делайте, наводите порядок сами у себя, как считаете нужным. Вот, посмотрите на господина Кадырова в Чечне, например, говорят. Что еще? Вот, что требовать от федерального центра? Чего не хватает-то?

А.ПРОХАНОВ: А еще здесь федеральный центр замешан в конфликт, он – часть кавказского конфликта. Это конфликт не связан с траншами, с открытиями экономических зон и с господином Хлопониным. Это сложный конфликт с финансовыми, экономическими, геостратегическими интересами, которые там присутствуют. Это нефтепотоки, это проблема утилизации, скажем, той же чеченской или ингушской нефти, которая оттуда забирается – не перерабатывается там, а идет в федеральные трубы, федеральные каналы. И борьба за эту нефть, борьба за степень, ну, как бы, включенности в эту процедуру – это очень сложный процесс.

О.БЫЧКОВА: То есть можно я?.. Можно я?..

А.ПРОХАНОВ: Сейчас я договорю.

О.БЫЧКОВА: ...пойму то, что вы хотите мне сказать?

А.ПРОХАНОВ: Нет, я просто договорю про грузинский след. И, вот, в этот клубок, конечно, могут быть вмешаны и грузинские спецслужбы. Потому что они рядом. Есть антагонизм Грузии и России. Кстати, они там были всегда: из грузинских ущелий шла транспортировка грузов, террористических людей и оружия.

О.БЫЧКОВА: Только грузинских шахидов, по-моему, никто еще не видел, мне кажется.

А.ПРОХАНОВ: А зачем шахиды? Грузинский след – это не грузинские шахиды. Это присутствие там грузинских спецслужб, информационное обеспечение, каналы связи.

О.БЫЧКОВА: Слушайте, это такое вождение вилами на воде, или как правильно сказать это слово? Грузинские... Ну, давайте еще какие-нибудь вспомним. Австралийские.

А.ПРОХАНОВ: Там есть след MI-6, например. MI-6.

О.БЫЧКОВА: Британский то есть.

А.ПРОХАНОВ: Там сильно присутствует британская разведка. Очень сильно. Особенно после второй чеченской войны она резко усилила свое присутствие как в сопредельных государствах, таких как Азербайджан (а там открываются закрытые штаб-квартиры, число их множится) и разведсообщество знает об этом. Поэтому говорить о том, что это северокавказский след, след террористов в Москве – это упрощение. Это проекция вот этой огромной сложной северокавказской неразберихи сюда. Просто эта неразбериха сейчас транслируется сюда. Причем, повторяю, к числу одних очень экстравагантная, но почему бы и нет? Достаточно убедительной версией является версия о том, что эти взрывы должны убедить нашу общественность в том, что необходимо посылать наши войска в Афганистан, ибо эти взрывы – а нам уже сказал об этом Лавров – они имеют свою афганскую, талибанскую историю. Они оттуда идут.

О.БЫЧКОВА: Как я не догадалась сразу! Так это вот, оказывается, это американская закулиса. Ну, конечно, MI-6, ЦРУ и кто там еще у них этим занимается?

А.ПРОХАНОВ: Но что бы вы ни думали об этом, сейчас идет...

О.БЫЧКОВА: И все, да. А для того чтобы провести взрывчатку, например, и людей из Северного Кавказа, предположим, в Москву, то, видимо, взятку нужно тоже заплатить в ЦРУ, а не куда-нибудь еще.

А.ПРОХАНОВ: А я не убежден, что эти 2 женщины в сопровождении загадочного мужчины с саквояжами на автобусе челноками приехали из Грозного или Аргунского ущелья.

О.БЫЧКОВА: Они приехали из Нью-Йорка, мы знаем. Давайте мы прервемся на одну минуту, потом продолжим. Это очень интересно.

РЕКЛАМА

О.БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Особое мнение». Александр Проханов в прямом эфире телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы». Итак, мы говорим о том, откуда идут следы в московские, а теперь уже кизлярские взрывы? Ну, Александр Проханов – было бы странно, если бы вы сказали что-то другое, что следы ведут...

А.ПРОХАНОВ: Нет, ну, просто было бы странно, Ольга, если бы вы меня не перебили на этом месте и не стали защищать своей очаровательной грудью американские интересы. Я понимаю. Значит, повторяю. Общественное мнение России резко против включения России в американскую войну в Афганистане. Резко. Очень похоже, что наши власти за это включение на правах сателлита. Мы посылаем туда вертолеты, мы готовы послать туда под видом строителей наших военных инженеров. И все поговаривают о том, что есть план переброски туда части военного контингента. Это реально. Это реальность! Это реальность, а не миф.

О.БЫЧКОВА: Но до сих пор официальная позиция заключается в том...

А.ПРОХАНОВ: Это реальность, а не миф.

О.БЫЧКОВА: ...что все что угодно кроме военного участия.

А.ПРОХАНОВ: Вот, это реальность, а не миф – сползание России в новую кампанию. Так вот для того чтобы повернуть общественное мнение, можно взорвать эти бомбы, сказать, что это сделали талибы. Мы идем сражаться, мстить за наших граждан в нашем метрополитене туда, в Кандагар или Джелалабад.

О.БЫЧКОВА: Хорошо. А если никто не скажет, что это сделали талибы? Вот, пока еще никаких талибов не прозвучало. Кто угодно прозвучал. Может, грузинские талибы?

А.ПРОХАНОВ: Вы просто в это время были в отпуске.

О.БЫЧКОВА: Нет, я не была в отпуске.

А.ПРОХАНОВ: Об этом сказал Лавров, что очень вероятно, что эти террористические акты связаны с группами экстремистов, находящихся в лагерях между Афганистаном и Пакистаном.

О.БЫЧКОВА: Лавров не берет на себя ответственность за теракты, понимаете?

А.ПРОХАНОВ: Что вы хотите этим сказать?

О.БЫЧКОВА: Это другая история. А Патрушев сказал, что это грузинский след. А кому я должна верить?

А.ПРОХАНОВ: Повторяю. Мы с вами, Ольга, обсуждаем версии. Хотите обсуждать – давайте. Давайте остановимся на вашей версии, что это сделали наши расхлябанные спецслужбы. Хотите так говорить? Давайте.

О.БЫЧКОВА: Нет. У меня нет такой версии.

А.ПРОХАНОВ: Повторяю. Мы обсуждаем эти версии.

О.БЫЧКОВА: Я не понимаю, какая связь между Афганистаном и общественным мнением? Почему сейчас люди должны сказать «Ага! Пошли в Афганистан. Давайте, Путин, Медведев, немедленно направляйте войска в Афганистан». Я не понимаю, почему они должны это сделать в результате взрывов?

А.ПРОХАНОВ: А если эти взрывы являются результатом действия в московском подполье талибов, например? Ведь, талибы же – это страшная сила. Мы же талибов демонизировали. Это та грозная, страшная сила, которая скоро рванет все.

О.БЫЧКОВА: Ну хорошо, я поняла. Это одна версия. А еще какие? Вот, мне ваши соображения, которые...

А.ПРОХАНОВ: Хотите мне дать говорить?

О.БЫЧКОВА: Я хочу спросить. У вас была еще одна версия, я хочу о ней спросить.

А.ПРОХАНОВ: Я слушаю вас. Я вас слушаю Оля. Так что вы хотите сказать? Я слушаю вас.

О.БЫЧКОВА: Это вы хотели сказать.

А.ПРОХАНОВ: Хорошо.

О.БЫЧКОВА: Значит, вы сказали очень, по-моему, резонное соображение, что когда...

А.ПРОХАНОВ: Повторите мою версию, Ольга.

О.БЫЧКОВА: Да, с большим удовольствием.

А.ПРОХАНОВ: Продолжайте говорить.

О.БЫЧКОВА: Можно я спрошу, наконец?

А.ПРОХАНОВ: Вы спрашивайте и отвечайте одновременно. Слушатели хотят услышать, как ваши вопросы, так и ваши ответы. Я слушаю вас.

О.БЫЧКОВА: Александр Андреевич... Не мелочитесь. Так вот...

А.ПРОХАНОВ: Тогда немножко помолчите.

О.БЫЧКОВА: Так вот... Вы сказали, что, например, существуют нефтяные разбирательства между Россией, между федеральным центром и Чечней. Да, они, действительно, существуют, это известно. Может быть, тогда мы вообще можем никогда не узнать, что произошло, потому что нам не скажут настоящую причину и настоящую подоплеку? Но зато кто-то кому-то подмигнет правым глазом и скажет «Вот, это вот для того, чтобы нефть». И все. И там люди большие где-нибудь между собой разберутся, как они обычно это делают. Это вы сказали.

А.ПРОХАНОВ: ...

О.БЫЧКОВА: Вы в радиоэфире, не молчите, пожалуйста.

А.ПРОХАНОВ: Нет, ну, вы сказали – продолжайте говорить. Мне очень интересно же, ведь.

О.БЫЧКОВА: Я вам задаю вопрос, да.

А.ПРОХАНОВ: В чем ваш вопрос? Вы просто пересказали мою версию и съели 15 минут эфира. В чем ваш вопрос?

О.БЫЧКОВА: Я съела уже много часов эфира. Мой вопрос заключается в том. Пожалуйста, Александр Андреевич, объясните вот эту историю более подробно. Вы сами это высказали.

А.ПРОХАНОВ: Так вот если вы готовы меня слушать, не перебивать, я продолжаю эту историю. У этих взрывов есть много версий, их число будет множиться. Банальные версии мы обсудили уже в общем эфире, о том, что это ужасные террористы. Мы обсудили и эту версию, которую предложил нам Лавров о том, что эти взрывы так или иначе связаны с Талибаном, для того чтобы повернуть общественное мнение. Взрывы поворачивают общественное мнение, а не уничтожают людей просто.

Существует еще одна очень интересная версия. Например, в последние 1,5 года, особенно в либеральных кругах – не в американских, а в наших – обсуждается проблема сброса Кавказа. Кавказ – это бремя. Это обременительная для России территория. Кавказ криминальный, Кавказ дотационный, Кавказ коррумпированный, Кавказ террористический. Вот эти взрывы – они должны породить усиленное муссирование этих дискуссий, которые ведутся уже почти в открытом режиме. Сбросить Кавказ. А потом сбросить, естественно, Татарстан как ненужную территорию и республика Русь является вершиной вот этой дискуссии. Проблема республики Русь – она является абсолютно деструктивной и она является результатом вот этой фабрики последних остатков русского или российского суверенитета. Эта версия тоже существует.

О.БЫЧКОВА: А тогда кто взрывал? Вот, если эту версию рассматривать?

А.ПРОХАНОВ: Кто взрывал? Ведь, не важно, кто взрывал. Как использовать этот взрыв. Этот взрыв многоаспектен.

О.БЫЧКОВА: Не, ну, кто-то является все равно субъектом вот этой концепции и ее осуществителем?

А.ПРОХАНОВ: Я не замыкал проводки. Я не был рядом с этими террористами. Я говорю, что этот взрыв имеет много аспектов. Один из аспектов – это разрушение шаткого гражданского мира в России, там уже говорят «Власть, спаси страну от миллиардеров и террористов». Второй аспект – это создание вот этой антикавказской геополитической ситуации, которая будет способствовать вот этой идеологии сброса Кавказа. Третья ситуация – мы об этом с вами говорили – это направить общественное мнение в русло грядущей афганской операции. Еще одна точка зрения, и она тоже присутствует: мы же знаем, что во время взрывов домов в Москве и во время бесланской вот этой трагедии были силы и были группы, которые взваливали на власть вину за эти взрывы. Значит, прямые инсинуации против власти – они идут, они обсуждаются сейчас в кругах. И власть на фоне всего этого ведет себя крайне бездарно, она ведет себя так, как мы уже с вами обсуждали.

У власти сейчас есть блестящий повод для новых формул, для формулирования нового курса.

О.БЫЧКОВА: То есть?

А.ПРОХАНОВ: То есть. Потому что однажды во время бесланской трагедии Путин произнес слово «Мобилизация». Он один раз произнес это слово и больше не заикался о мобилизации. Мы – народ демобилизованный. Каждый день каждая информационная передача нас продолжает демобилизовывать. Мы – демобилизованный народ. И демобилизованный народ становится добычей любых хищников, в том числе террористических. Мобилизация – вот что должно быть произнесено властью.

О.БЫЧКОВА: А что это значит?

А.ПРОХАНОВ: А это значит, страна и народ должны выйти из-под мощнейшего воздействия разлагающего этот народ, превращающего народ в оскотинившийся, бездельный, праздный, недумающий.

О.БЫЧКОВА: Из-под чьего воздействия?

А.ПРОХАНОВ: Из-под воздействия гигантской государственной пропаганды, колоссальной могучей информационной машины, которая на протяжении 20 лет перекодирует сознание русского народа.

О.БЫЧКОВА: То есть государственная пропаганда, которая демобилизует, она же должна мобилизовать теперь?

А.ПРОХАНОВ: Государственная пропаганда которая демобилизует, она должна быть свернута, если власть хочет сохранить Россию и государство. Она должна быть свернута и заменена другой пропагандой, мобилизующей.

О.БЫЧКОВА: А с какой стати она возьмет и свернется сейчас?

А.ПРОХАНОВ: А ей хочется жить. Потому что взрывы электростанций – свидетельствует о том, что происходит восстание машин. Нарастающее волнение народное в результате повышения тарифов в 5 раз и увеличения числа миллиардеров в 2 раза за время кризиса увеличивает социальную напряженность. Террористические взрывы усиливают и то, и другое. Они могут быть не только в метро, они могут быть на мощных энергетических объектах. И власть шатается, и она хочет уцелеть. И для этого она должна мобилизовать страну, которую она, эта власть демобилизовывала 20 лет подряд.

О.БЫЧКОВА: Но пока мы видим только, что власть относится к народу, к людям как к баранам и быдлу, а люди, между прочим, заслуживают гораздо лучшего. Потом что как это было с «Невским экспрессом», как это было сегодня, сейчас с московским метро. Люди ведут себя очень достойно.

А.ПРОХАНОВ: Ведь, это не просто люди. Вот, люди. Люди – они делятся на страты, они делятся на классы, они делятся на категории. Есть такая страта как военные, например. Сердюков проводит военную реформу. По существу, он громит самый мобилизованный слой нашего общества, он уничтожает элитное офицерство. Значит, степень демобилизации общества будет продолжать усиливаться.

Вы знаете, сейчас что произошло? Благодаря Сердюкову, суворовские колонны будут не допущены на парад 9 мая. Громятся суворовские училища. То есть элитная молодежь, которая подтянута, которая знает честь мундира, которая знает русскую военную историю, которая является эмблематической, она громится. 2 дамы, которые засели в министерстве Сердюкова, из каких-то сиротских приютов они сюда пришли, они уничтожают кастовую программу по воссозданию офицерского корпуса. Это все проблемы демобилизации.

Ведь, мобилизация необходима и для той так называемой фиктивной, блефовой модернизации, о которой говорит правительство. Модернизацию нельзя проводить на фоне расхлябанного общества, на фоне деструктивного сознания, на фоне этих взрывов отвратительных. Вот этот порыв к обновлению, порыв к конструированию новой России – он должен быть, конечно, связан с модернизацией народа и нации.

А для этого власть должна поговорить с народом начистоту. Она должна объяснить народу, как она видит нашу несчастную родину.

О.БЫЧКОВА: Ну, может, для этого просто нужно... Как-то власть должна с уважением относиться к людям, а не так, как она это делает? Ну, для начала, минимально?

А.ПРОХАНОВ: Уважение – это терминология салонов. Уважение, неуважение – это все фигня.

О.БЫЧКОВА: Ну почему «фигня»?

А.ПРОХАНОВ: Власть должна относиться к народу как к субъекту, с помощью которого делается история, в данном случае русская история.

О.БЫЧКОВА: А, то есть все равно как к пушечному мясу. Нормально.

А.ПРОХАНОВ: Это вы сказали. Это ваша любимая формула «народ – пушечное мясо».

О.БЫЧКОВА: Нет.

А.ПРОХАНОВ: «Народ – раб», «Народ – свинья».

О.БЫЧКОВА: Нет. Я только что сказала про уважение.

А.ПРОХАНОВ: Народы, все народы – они субъекты исторического деяния. Иногда пушечное мясо, иногда духовное мясо. Скажем, мученики церковные – это мясо, которое идет на жертву, жертвенное мясо. Россия никогда не была страной пушечного мяса, она была страна-жертва. И русский народ, скорее, похож на агнца, которого каждый раз закалывают во имя высших мировоззренческих задач и целей. Поэтому власть, нынешняя власть – она абсолютно бездуховна, она не понимает миссии России, она не живет рядом с народом. Но ее заставят обстоятельства сформулировать модус будущего государства.

О.БЫЧКОВА: То есть так пускай закалывает, что ли, я не понимаю? Во имя духовности.

А.ПРОХАНОВ: Ага. Ага, Оля, ага-ага. Пущай закалывает, ага.

О.БЫЧКОВА: Значит, мобилизация – это... Все равно я не поняла, что это такое.

А.ПРОХАНОВ: Да вам никогда не понять.

О.БЫЧКОВА: Ну, конечно, мне не понять.

А.ПРОХАНОВ: Потому что вы живете в атмосфере салонов. А мобилизация – это то состояние, когда общество...

О.БЫЧКОВА: Вот я веду с вами салонные беседы.

А.ПРОХАНОВ: Абсолютно-абсолютно такие, расхлябанные дурацкие салонные беседы. Мобилизация – это то состояние общества или народа, когда продуцируются герои, творцы, прозорливцы, мученики. Любое общество, любое государство, которое претендует на мировую роль, оно продуцирует такие контингенты. Их продуцируют американцы, ваши любимые израильтяне, турки, иранцы – они продуцируют этот контингент, который понимает себя или свой народ как мессианский.

О.БЫЧКОВА: То есть вы считаете, что власть сейчас так должна сильно испугаться за свою шкуру, что немедленно обратится к этим высоким материям, о которых вы так красиво говорите?

А.ПРОХАНОВ: Ну, это они не высокие материи. Жизнеобеспечение страны и народа – это не высокие материи. Они связаны с судьбой моей, вашей, наших детей с вами. Это не высокие материи. Это материи выживания и спасения остатков России. Россия на глазах распадается, она деградирует. Она распадается как блин, понимаете? И власть должна почувствовать, что вот этот распад, эта кислота, эта жижа – она скоро зальет кремлевские коридоры, она ворвется в их особняки. Я думаю, что она это чувствует. Во всяком случае, рефлексы власти, объясняющие это состояние страны, они прослеживаются. Я ожидаю, что эти взрывы – они сдетонируют в реальное обращение власти к нации, к народу, как это бывает в странах, которые ведут войну. Мы же ведем войну. У нас военная ситуация. Линия фронта просто переместилась.

О.БЫЧКОВА: А когда вы ждете, что это произойдет? Потому что можно, ведь, ждать-ждать и не дождаться.

А.ПРОХАНОВ: Ну я-то всю жизнь жду. Мне свойственно ждать, понимаете? Это вы нетерпеливая, хотите, чтобы это произошло немедленно, сию секунду. А я жду, и все мои дела и радения связаны с этим ожиданием.

О.БЫЧКОВА: Ну, если Александр Проханов ждал всю жизнь, можем подождать, конечно – может, дождемся лет еще через 100. Спасибо большое. Мы делаем небольшой перерыв в программе «Особое мнение», а потом будем ее продолжать.

А.ПРОХАНОВ: Давайте-давайте.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Продолжаем программу «Особое мнение». В студии телекомпании RTVi и радио «Эхо Москвы» Ольга Бычкова. С особым мнением писатель Александр Проханов. Ну, вот, мы сидим здесь в студии телекомпании и радиостанции, а в это время в Москве совсем недалеко от нас на Триумфальной площади, в Питере, еще где-то выходит оппозиция несистемная на очередной митинг 31-го числа и людей, как сообщает сейчас наш корреспондент, и под музыку забирают милиционеры.

А.ПРОХАНОВ: Причем, они включили Вивальди, вы знаете?

О.БЫЧКОВА: Вивальди?

А.ПРОХАНОВ: Да.

О.БЫЧКОВА: Нет, я не знаю, что они включили. Я же тут с вами.

А.ПРОХАНОВ: Под музыку Вивальди.

О.БЫЧКОВА: А, ну, конечно. Под какой-то там клавесин. Да. Ну, вот, вам не кажется, что как-то уже надо эту историю прекращать?

А.ПРОХАНОВ: Надо ее просто интенсифицировать.

О.БЫЧКОВА: Причем тот, кто чувствует себя сильнее, - а это, конечно, московские власти и власти других городов, и мудрее, наверное (они так себя позиционируют) – должны первыми сделать какой-то шаг. Нет? Может, они его уже и делают, я не знаю. Но пока не видно.

А.ПРОХАНОВ: Ну да, они делают. Но шаг в таких сапогах, хорошо начищенных, со скрипом и с дубинками в руках. Просто эта оппозиция, в данном случае лимоновцы – они были власти опасны, потому что они считались экстремистами. Они, как полагала власть, могли сдетонировать оранжевую революцию, и поэтому они были опасны. Они считались радикальным слоем в нашем обществе, который грозил устоям общества.

На самом деле, взрывы в Москве являются экстремизмом. Они являются той радикальной экспансией, которая разрушает страну. И на фоне этого борьба с лимоновцами кажется смехотворной, даже отвратительной. Например, сейчас вся энергия наших депутатских интеллектуалов и юристов направлена на подавление вот этих экстремистских изданий, на подавление, скажем, огромного количества русских текстов и русских писателей, которые признаны экстремистскими, их запрещают. В то время как гуляет этот махровый чудовищный экстремизм этих взрывов, он насаждается, существуют целые центры. Я убежден, что эти женщины... Не убежден – я предполагаю – они приехали не с Кавказа. У нас в Москве внутри этих диаспор закрытых существуют зоны, где можно собрать атомную бомбу, в Черкизоне их можно было собрать, эти ядерные устройства.

О.БЫЧКОВА: Не. Бессмысленно вообще обсуждать, кто откуда приехал, там, славянской национальности, внешности, не славянской. Это все люди, которые живут здесь. Совершенно не имеет значения, да.

А.ПРОХАНОВ: Нет, для следствия имеет значение.

О.БЫЧКОВА: Нет, для следствия имеет значение...

А.ПРОХАНОВ: Тропы терроризма очень важны.

О.БЫЧКОВА: Но для жизни не имеют абсолютно.

А.ПРОХАНОВ: Это важно, но, повторяю, они хотят найти экстремистов среди лимоновцев, там бомбометчиков искать.

О.БЫЧКОВА: И регулярно находят, да.

А.ПРОХАНОВ: На них бросают эти отряды ОМОНа, внедряют туда спецслужбистов, всевозможных провокаторов. Но у них под носом свершается гигантская экстремистская операция по разрушению страны в целом. И поэтому разгон лимоновцев смехотворен просто, отвратителен. Так же, как смехотворной является охота наших правозащитных организаций и следственных органов за всем тем, что они считают экстремизмом, русским движением в целом политическим.

Кстати, последние вот эти выходки и выпады депутатов «Единой России». Кстати, от «Единой России» очень редко исходит что-то такое, творческое, конструктивное. Очень часто запретительное. Они, как бы, тренируются на создании целых сериалов законодательных, которые запрещают, например, ту или иную форму человеческой деятельности. И недавно госпожа Яровая выступила с этой блестящей инициативой искать, так сказать, контингент для новых Нюрнбергских процессов, которые она, видимо, развернет в Москве. Либо в Басманном суде откроется этот филиал Нюрнбергского процесса, либо в Конституционном суде в Петербурге. Запрет на чтение «Майн Кампф», запрет на исследование проблем Холокоста. Боже мой! Значит, это что? Аксиоматическое мировоззрение? В мире аксиомы есть? Две прямые не пересекаются никогда?

О.БЫЧКОВА: Реабилитация нацизма это называется, да.

А.ПРОХАНОВ: Это реабилитация нацизма – это имеет другое основание. В России, в стране, да и в мире вот этих вот обожателей гитлеризма, нацизма очень мало. И их не будет много – это пройденный этап. Но, ведь, посмотрите. Допустим, у нас принимается этот закон.

О.БЫЧКОВА: Статья. Новая статья в Уголовном кодексе.

А.ПРОХАНОВ: «В Уголовном кодексе». Все, что связано, как бы, с интересом или с пропагандой, например, чисто нацистских тем или гитлеризма оказывается под запретом – 3 года тюрьмы.

Но посмотрите, что, например, говорит наш митрополит владыка Илларион? Он приравнивает гитлеризм к сталинизму. Он говорит, что Гитлер и Сталин – это явления одного порядка. А что говорят наши либералы западные? Приравняем гитлеризм к сталинизму. Допустим, мы принимаем закон или Уголовный кодекс, сажаем людей за воспевание гитлеризма. Но если я воспеваю сталинизм, вот я – сталинист перед вами. Если я воспеваю сталинизм, а Сталин приравнен Гитлеру, и сталинизм приравнен гитлеризму, значит, я уже вне закона. А Сталин – это центр всего советского периода. Значит, все советское вне закона. Значит, этот закон, который хотят принять в Думе, он имеет далеко идущие, абсолютные тотальные последствия. Вот почему он отвратителен вдвойне. Ну и к тому же он, действительно, внушает свободу исследования. Он табуирует целые зоны наших представлений и исследований.

Боже мой! Нельзя исследовать проблему Холокоста. А что? А, может, я хочу исследовать...

О.БЫЧКОВА: Там не про Холокост говорится. Там говорится, наоборот, про нацизм.

А.ПРОХАНОВ: Преступления нацизма.

О.БЫЧКОВА: Да. Что нельзя пересматривать как-то там...

А.ПРОХАНОВ: Ну а Холокост – это и есть преступления нацизма.

О.БЫЧКОВА: Ну, не только, да. Нельзя пересматривать и считать неправомерными действия антигитлеровской коалиции. То есть это все теперь, вот... Видимо, они считают, что нужно заморозить представления и знания на сегодняшний момент.

А.ПРОХАНОВ: Вообще, историю нельзя заморозить. История не замораживается. Вот, законодательные акты – они на время надевают намордник на очень небольшую часть населения. А история как субъект – она рушит это законодательство, разрушен нацизм, разрушен советский строй, готова рухнуть Россия. Это же все не поддается кодификации. Крот истории роет глубже, чем госпожа Яровая. Хотя, может, она чем-то и похожа, своим лицом на это замечательное слепое животное.

О.БЫЧКОВА: Не надо оскорблять женщину. Вы что? Что вы делаете? Вы сегодня, прямо, целый вечер как-то странно себя проявляете.

А.ПРОХАНОВ: А почему? Я оскорбляю не женщину. Я оскорбляю не женщину, а депутата Госдумы. И в вашем лице, кстати, я оскорбляю не вас, очаровательная Ольга.

О.БЫЧКОВА: А я тут вообще не причем. Вы знаете, вот это вот что вот такое вот? Это просто непонимание всего того, что может последовать, о чем вы сейчас сказали, такие инициативы и законопроекты? Или это часть какой-то другой картины, которая создается на наших глазах?

А.ПРОХАНОВ: Мне кажется, это законодательный ажиотаж, во-первых. Им же нужно что-то делать. Они не могут создать цепь законов, которые победили коррупцию. А функционировать нужно. И проще всего заниматься вот этими запретительными мерами, законами, которые ущемляют очевидные формы общественного самосознания. И повторяю, я не оспариваю факт существования Холокоста – я бы был просто идиотом. Но я считаю, что проблема Холокоста – она многоаспектна. Она не связана только с концлагерями, с количеством сожженных и убитых евреев. Это целая мера сознания. И Холокост как то явление – оно проецируется в нашу жизнь, вокруг Холокоста развертываются сложнейшие политические и экономические комбинации. Это заслуживает исследования, это нужно исследовать. Причем, не запрещают это исследовать. Почему я сразу становлюсь гитлеристом или Кальтенбруннером, если начинаю исследовать эту проблематику?

Но мне она не очень интересна. Но есть люди, которые хотят понять, как Холокост и как Нюрнберг проецируются, например, на сегодняшнее положение народа Германии, контрибуции, которые немцы платят до сих пор. Что это такое? Теперь я не могу исследовать открыто – буду делать это камерно. Но, ведь, ядерное оружие было изобретено камерно. Поэтому я считаю, что это крайне не конструктивно.

О.БЫЧКОВА: Понятно. А что вы думаете? Вот, у нас буквально 1,5 минуты остается, вот эта последняя сегодняшняя история о том, что в Бельгии запрещают хиджабы для ношения в публичных местах. Ну, раньше говорили, что... Ну, раньше это все было на уровне каких-то политических заявлений и громких криков. Теперь депутаты проголосовали бельгийские.

А.ПРОХАНОВ: Вы знаете, я думаю, что у настоящего мусульманина хиджаб не на голове, а в душе. Так же, как и у настоящего сталиниста, он не требует, чтобы Лужков вывешивал портреты Сталина во время Парадов Победы или ставил памятники Сталину. Сталин – это скорость света, это все не нуждается в воплощении в металле или в камне. Поэтому хиджаб – он так или иначе напяливается на Европу в целом.

О.БЫЧКОВА: Ну так он напяливается? Или он теперь спяливается, наоборот, в результате таких решений?

А.ПРОХАНОВ: Нет, он напяливается. Европа хиджабижируется. Европа хиджабижируется.

О.БЫЧКОВА: То есть вне зависимости от того, что там решат бельгийцы или кто-нибудь еще?

А.ПРОХАНОВ: Абсолютно.

О.БЫЧКОВА: Это процесс неизбежный?

А.ПРОХАНОВ: Это неизбежный процесс.

О.БЫЧКОВА: Так и у нас, значит?

А.ПРОХАНОВ: Идет мусульманизация Европы. У нас этот процесс тоже идет. Хиджабы у нас не запрещаются. У нас даже, по-моему, не запрещается провоз гексогена в столицу.

О.БЫЧКОВА: В метрополитене.

А.ПРОХАНОВ: В метрополитене. У нас очень либеральная страна. Такая вот история, Ольга.

О.БЫЧКОВА: Ну да.

А.ПРОХАНОВ: А вы все мешали мне говорить.

О.БЫЧКОВА: Я не мешаю вам говорить, я вас слушаю очень внимательно. Я, наоборот, пытаюсь...

А.ПРОХАНОВ: Ну, спросите еще что-нибудь.

О.БЫЧКОВА: ...пытаюсь выделить самое главное из того, что вы говорите.

А.ПРОХАНОВ: На закуску, на закуску, на закуску что-нибудь такое?

О.БЫЧКОВА: Да все уже. Ну, тут спрашивают люди, например, надо ли реформировать ФСБ и МВД? Но вы же скажете, что это слишком мелкие и недостаточные темы.

А.ПРОХАНОВ: ФСБ и КГБ до этого зареформировали в неолит. Сейчас, видимо, в бронзовый век будут реформировать МВД. Блестяще уже разобрались с армией – я вам сказал, как – суворовцев уже изгоняют с Красной площади. И остается только МЧС. Я считаю, что очередь дойдет до МЧС. Нужно МЧС разделить на 17 структур, одна структура вынимает трупы, другая грузит, а третья везет их в морги. И тогда будут 3 Шойгу сразу в стране.

О.БЫЧКОВА: Понятно. Спасибо большое. Это была программа «Особое мнение». Александр Проханов был сегодня в прямом эфире телекомпании и радиостанции.

А.ПРОХАНОВ: Все. Благодарствую.