Михаил Веллер - Особое мнение - 2010-03-24

Э.ГЕВОРКЯН: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение», в студии Эвелина Геворкян, и сегодня я в прямом эфире телерадиокомпании RTVi и радиостанции «Эхо Москвы» побеседую с писателем Михаилом Веллером. Здравствуйте, Михаил Иосифович.

М.ВЕЛЛЕР: Добрый вечер.

Э.ГЕВОРКЯН: Для наших слушателей и зрителей я напомню номер телефона, на который вы можете присылать свои SMS-сообщения, +7 985 970-45-45. Ну и также, я думаю, что, возможно, мы примем телефонные звонки в середине программы. И напомню также, что идет прямая вебтрансляция на нашем сайте echo.msk.ru. Ну а теперь непосредственно перейдем к общению. Газета.Ру сегодня сообщила такую информацию, что готовится законопроект о том, чтобы сделать памятным днем в календаре дату Крещения Руси. Предполагается отмечать этот праздник 28 июля. Как вы относитесь к этой идее и как вы думаете, такой памятный день для всей страны воспримут в тех регионах нашей родины, где вовсе не православие является основной конфессией?

М.ВЕЛЛЕР: Во-первых, хорошо, что это в конце июля – это прекрасное летнее время. В воду лезть тепло, вода самая теплая. Ну и вообще почему не устроить праздник еще раз? Это первое. Второе.

Э.ГЕВОРКЯН: Но это не будет выходным днем – расстрою ли я вас, не знаю, или нет?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, разумеется, расстроили. Хотя, в это время большинство народу пытается все равно уйти в отпуск, но лучше бы сделали выходной – ничего страшного. Почему можно 2 недели зимой, неделю на 23 февраля, 8 марта? Могли бы сделать еще один выходной. Я думаю, что его сделают выходным явочным порядком. То есть как число не будет отмечено красным в календаре, но не будут наказывать за празднование, начиная так вот... Ну, на работу пришли, отметились и празднуют.

Потом. Я подозреваю, что когда вместо «рождественская елка» говорят «праздничное дерево», то это, все-таки, немного бредятина. Когда все отмечают Новый год, то Новый год произошел, в общем-то, все-таки, из Рождества Христова. Независимо от того, что атеисты или верующие, или какой конфессии – в сущности, уже не имеет значения – все дружно празднуют Новый год, а Рождество уже как кому что. Ну и пусть будет еще один праздник.

Ну и чего плохого? Ну да, допустим, в Татарстане можно праздновать что-нибудь другое. Пусть одни купаются летом, другие купаются, например, весной или осенью. Все это не имеет значения. Но, вот, то, что отдел, который у нас заменил отдел Советского обряда при ЦК КПСС и всех обкомов, был отдел советского обряда. Надо зарабатывать. Похороны – нельзя религиозные, но чтобы был советский обряд. И, вот, сейчас аналогичный отдел занимается созданием новых праздников взамен старых. Старых чтобы не было – хватить ностальгировать по Советскому Союзу. Упаси господь, никакой Компартии у власти и так далее, и так далее, никакого ничего, но, все-таки, праздник должен быть. Потому что если народ не объединяется праздниками, он перестает быть единым народом.

Но если праздники немного направлять в религиозное русло, то как вы справедливо заметили, там, где нет единой религии, народ еще более перестает быть единым народом. Поэтому хорошо бы придумать какую-то религию одну на всю страну. Есть местные религии, а есть одна категорически общая для всех.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, что вы такое сочиняете? Какая еще общая религия? Вот, кстати, ваши слушатели на нашем интернет-сайте заранее присылали вопросы, здесь есть такой вопрос: «Какую вы можете назвать на данный момент достойную цель для человечества? На космос надежды мало. Чем заняться кроме как биться друг с другом при помощи терроризма и борьбы с терроризмом? То есть о каком таком объединении вы в таком случае говорите?»

М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, что сегодня, во-первых, нельзя говорить пока еще обо всем человечестве, а есть несколько разных человечеств. Потому что Европа с Америкой – это одно, Китай – это другое, Ближний, Средний Восток – это третье, Африка – это четвертое, Латинская Америка – это пятое. И если евроамериканская цивилизация начинает сходить со сцены, то средневосточная и китайская, отнюдь, не собираются умирать или эсхатологические настроения им сегодня чужды. Так вот, что касается человечества Европы и Америки, то цель – идиоты чтобы не вымерли. Это вполне приличная, на самом деле, цель для того, чтобы вообще существовали, чтобы не схлопнулись, чтобы не были замещены другими этносами, чтобы не настало новое Средневековье в этих регионах. Вот такая вот очень простая. А если просто быть сытыми и жить хорошо, ну, тогда, конечно, конец, тогда наступит новое Средневековье, которое будет опять стремиться к свету и светлому будущему – это называется «смена цивилизаций».

Э.ГЕВОРКЯН: А, вот, да, если уточнить, все-таки, конкретно про нашу страну, про нашу цивилизацию? То о каком таком объединяющем факторе или «общей религии» мы можем говорить?

М.ВЕЛЛЕР: Ну, во-первых, с нами разговор совершенно особый. Во-вторых, мы к моему величайшему сожалению, похоже, продолжаем разваливаться, не взирая на хоть религии, хоть (НЕРАЗБОРЧИВО). В-третьих, если продолжать фантазировать, а что нам остается в жизни нашей? И то, как был... Вот, была произведена эта реформа христианства, уже 500 лет назад почти, в Европе мы отстаем от Европы как раз лет на 500 в цивилизационной фазе, Россия от Западной Европы. То реформация, новый протестантизм в православии, на мой вот такой вот крамольный безобразный взгляд, был бы до крайности уместен.

Потому что реформация – это, ведь, был призыв вернуться к истокам. Христос ничего не говорил про какие-то раззолоченные храмы. Христос ничего не говорил про молитву на непонятном языке нечеловеческим образом. Он ничего не говорил ни о специальных служителях, тем более платных, ни о монастырях – ничего этого Иисус не говорил никогда!

Решали это уже земные люди грешные, рукоположенные в сад на вселенских соборах. Причем, спорили иногда просто до полусмерти, и когда какая сторона брала верх. Вот, я думаю, что такой протестантизм был бы прекрасен. И он должен был бы быть абсолютно широк для всех...

Э.ГЕВОРКЯН: Стоп-стоп-стоп. Сейчас мы вынуждены сделать паузу. Это вовсе не цензура – на этой жаркой ноте мы отлучимся на минутку на рекламу.

М.ВЕЛЛЕР: Так всегда.

РЕКЛАМА

Э.ГЕВОРКЯН: Продолжим знакомиться с особым мнением Михаила Веллера. Я напомню номер телефона, вы по-прежнему можете присылать свои вопросы гостю или комментарии. +7 985 970-45-45. Мы начали программу с праздника возможного, который будет в нашей стране. Вот, что касается Дня победы, празднование которой не за горами, то вы, наверное, знаете, что Юрий Лужков предлагал развесить по Москве плакаты с изображением Сталина. Но, в конце концов, решили, что их на улицах Москвы не будет, хотя, соратники Лужкова в «Единой России» сами же и раскритиковали такую его идею. Как вы тогда отнеслись к этим новостям?

М.ВЕЛЛЕР: Я никак не пойму, кто реально вбросил эту идею, в чем политтехнологическом мозгу зародилась эта мысль. Но более всего это напоминает то, что при советской власти у художников называлось «беленькой пятиногой собачкой». Это когда художнику можно продвинуть картину через Худсовет и приемочную комиссию, а он сомневается в том, что он недостаточно соцреалист, картина может не пройти. Он малюет на переднем плане маленькую пятиногую собачку, и все набрасываются на этот безобразный идиотский формализм, что «это убрать». Он плачет и говорит «Да как же! Здесь главная мысль». Потом он замазывает эту собачку, рыдая, все говорят «Ну вот так-то», и картина нетронутая благополучно проходит на выставку.

Так вот, примерно с товарищем Сталиным то же самое. Пусть не лезут в то, что власть несменяема, что в Байкал льются стоки, которые только улучшают его экологию, что Северный Кавказ уже выделен в отдельный Федеральный округ, дальше больше, и так далее, и так далее. Что разрыв между бедными и богатыми, что, «Ах! И откуда это взялись тарифы ЖКХ? Что это делается?» Это делается нормальный монополистический бесконтрольный капитализм – что построили, то и делается. Пусть лучше спорят на тему «Сталина убирать или не убирать?»

25 лет этой шутке, как бабушка рассказывает, что этот Сталин творит. «Как умер? В 53-м? А мне эту газету за свежую продали» - вот эта шутка, кажется, еще не потеряла актуальности.

Э.ГЕВОРКЯН: (смеется) А что вам так тарифы ЖКХ-то вдруг покоя не дают? Вот, вы писатель, человек, который, наверное, должен мыслить какими-то такими, глобальными общечеловеческими категориями, вдруг про тарифы.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, это вполне общечеловеческая категория. Потому что, простите ради бога за повтор банальности безобразной (этому изречению тысяча лет), несправедливость, допущенная по отношению к одному – это несправедливость по отношению ко всем. Но я другой такой страны не знаю, где официально юридические лица живут по бандитским законам 90-х, отбирая у людей квартиры за долги, сравнительно небольшие. И все это юридически корректно.

Первыми квартиры стали отбирать бандиты. Они выставляли людей на счетчик и говорили, что «Нечем? Давай продавай квартиру, плати. Пожалуйста». Но при этом человек квартиру, кстати, мог продавать сам, хотя иногда и прессовали, чтобы он ее просто отдал за долг. Так вот, эти посредники, эти чудесные кровопийцы посередине, эти ребята, которые правильно поняли, что впиваться нужно в денежную трубу между производителем и потребителем, которые сделали монополистами себя, которые забыли, что они вообще никто. Они – сборщики денег для тех, кто производит электроэнергию, подает воду. Они сами никто! Они – дворники, у которых есть свои офисы. И они должны существовать. Ну, по идее – у нас идей масса – на конкурентной основе.

Народу, который населяет дом, не нравится один ЖКХ и он обращается к другому или он обращается к третьему, потому что ЖКХ – это не отец родной, его и удавить бывает полезно в темном углу, чтобы он не наглел помногу. И вот эти ЖКХ через суды нормально у людей отбирают квартиры, а такие мордатые дяди сидят, по телевизору говорят: «Ну как это? Во-первых, они за это получают денег, и немало. Во-вторых, места в общежитии». Так вот, я говорю, последние пару лет я стал себя ловить на чувствах совершенно безобразных, каких не испытывал со своей комсомольской юности далекой – что, вот, маузер К-96 калибра 7,63 и согласно законов революционного времени расстрелять в административном порядке – может быть, в этом что-то и было. Когда большевики говорили с восторгом, что «террор – он приносит такие плоды!»

Может быть, эти ребята хотят дожить до нового террора? Я не знаю. Потому что, ну, столкновение интересов уже абсолютно беспощадное. И дело здесь не в ЖКХ. Хотя, миллионы людей не в состоянии просто платить за свои собственные квартиры. Им объясняют, что у них отберут за их долги их собственные квартиры. Повторяю, это невозможно ни в одной цивилизованной стране и, по-моему, даже в нецивилизованной тоже невозможно. Вот, может быть, обратиться к опыту Китая? Ввести, все-таки, расстрельную статью за некоторые материальные безобразия в особо крупных размерах? Ну, хотя, на самом деле, мы продолжаем фантазировать, это не произойдет.

Говорит это о том, что у нас полностью срослись и власть административно-политическая, и власть финансово-экономическая, и власть ведомственно-силовая. Это, в общем, стало более или менее одно такое лицо, вот такой трехликий Янус – захотят и выкинут, захотят не выкинут, захотят опустят тарифы, захотят поднимут. Почему поднимают тарифы? Потому что можно. А почему не поднимать, если можно поднять? Если никакими конкурентами не пахнет! Если их вышвырнуть вон невозможно!

Кстати, заметьте. У нас же продолжает действовать это постановление, по которому человек не может платить больше 20% за квартиру. Если больше – он должен пойти в соответствующие органы (я сейчас не буду называть тот орган, куда он может пойти) и там написать бумажки. Ему будут доплачивать и компенсировать, его 80% зарплаты и пенсии останутся ему. Останется ему фига с маслом.

Это линия столкновения, это фрондер государства с человеком, который строго даже не совсем гражданин. И здесь уже, я думаю, не религиозная конфессия, не всеобщий праздник Крещения, не окунание 28 июля значения никакого не имеют, хотя если бы они все крестились и утонули, это было бы большое облегчение для ЖКХ, потому что можно было бы забрать их квартиры.

Э.ГЕВОРКЯН: У вас какие-то страшные нотки мелькают в вашей речи. То намеки на расстрелы...

М.ВЕЛЛЕР: А вы знаете, я пришел с улицы. Может быть, от меня улицей пахнет? Я не знаю. У меня нет мигалки, я не живу ничего спец. Вот, с кем поведешься – от того и наберешься.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вы знаете, в этой студии уже опасно разговаривать про мигалки, поэтому мы с вами не будем эту тему поднимать.

М.ВЕЛЛЕР: Упаси господь!

Э.ГЕВОРКЯН: Да.

М.ВЕЛЛЕР: Я могу подмигивать только глазом, высунувшись в окно.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, вот, с другой стороны, действительно, как вы говорите о том градусе кипения, который в обществе, о столкновениях. Хотя, в последнее время какие-то столкновения происходили между силовыми структурами, между милиционерами. А с другой стороны, там потом срывает крышу у кого-то, начинают стрелять. А с другой стороны, принимают законы, указы о том, что нужно ограничить количество оружия среди людей. Как вы считаете, сейчас, действительно, какая-то такая накаленная обстановка и нужно уже принимать какие-то меры, чтобы люди были поосторожней друг с другом?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, я бы отобрал и не только – и травматическое, и боевое, и короткоствольное, и длинноствольное, вообще бы все бы отобрал бы. И выходили бы на работу, имея путевой лист идти от дома до работы, в 18:00 от работы до дома, прямо никуда не заходя. Это, ведь, известно давным-давно: вооруженный человек опасен. Он не тем опасен, что он пристрелит соседа. Потому что если у соседа такое же оружие, то он поостережется. 100 человек друг друга перестреляют, а потом это перестанет происходить. Понимаете? Преступления люди вооруженные совершают меньше. Потому что тот, кто задумал что-то совершить, он вооружается заранее. А тот, кто не задумал, у него нет того, чем вооружен тот, кто вооружался заранее. Это все совершенно вечные разговоры. Вот я так помню, уже лет 10 у нас толкут эту воду в ступе – разрешать или, все-таки, оставить запрещенным.

Можно повторить. До ноября 1917 года было разрешено, Россия по преступности другие страны, отнюдь, не опережала. В тех странах, где запрещают, преступность растет. А в тех, где разрешают, преступность снижается. Причем, в первую очередь тяжкие преступления против личности – убийства, изнасилования, вооруженные грабежи.

Так что все эти голословные «нашему народу нельзя давать оружие», а также «нашему народу нельзя давать пить», а также «нельзя давать курить», а также «нельзя давать помногу говорить и думать самому». И, в сущности, лучше построить строем, в руки плакат Сталина, совершенно справедливо. И пусть делают то, что им приказано. Вот, наверное, идеал верноподданного гражданина.

Э.ГЕВОРКЯН: А, вот, как вы считаете, амнистия, которую, опять же, к этому самому Дню Победы готовят, вы чью идею поддержали бы? Вот, у нас один депутат, согласно его законопроекту около 100 человек предлагает освободить, другой радикально говорил о том, чтобы выпустили 46 тысяч. Ну, точнее, не всех из тюрем выпустить, с кого-то просто снять. Вот, вы в этом вопросе, вопросе амнистии какой точки зрения придерживаетесь? Такой радикальной, что нужно отпускать, или наоборот? Вот, у нас с каждым годом, ведь, количество помилованных все уменьшается и уменьшается.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, у нас почему-то всегда вместо нормальной работы то праздник, то суд, то помилование. А, вот, по-нормальному плохо получается. Во-первых, это очень странный подарок народу к празднику выпустить преступников. В 1953 году страна это прошла по полной программе.

Э.ГЕВОРКЯН: Подождите: существует понятие как «прощение», помилование, собственно, как таковое. Преступления же не только тяжкие бывают.

М.ВЕЛЛЕР: Я с вами согласен: кого простить, а кого и расстрелять. Вот, каждый должен получить свое. У нас, как я понимаю, половину сидящих просто нужно выпустить, независимо от дат. Потому что там люди, которые попали по разным бытовым статьям, по драке, по мелкой хулиганке, по еще чему-нибудь, не исправляются они ни на сколько – они продолжают ухудшаться. Потому что хотел бы я знать, каким это образом жизнь на российской зоне может улучшить? Ну, зачем это глупое лицемерие? Никто в это, на самом деле, не верит, все совершенно понятно. Может быть, нужно в честь Дня Победы, наконец, навести порядок в исправительно-трудовых учреждениях? Причем, как в предварительных изоляторах, так и в крытых тюрьмах, так и на зонах. Может быть, массе людей сидеть совсем не обязательно? А, может быть, в честь Дня Победы тех, кто резал детей, надо бы расстрелять, чтобы они атмосферу не загаживали, потому что незачем им жить абсолютно? Ну, можно же избирать, кому что.

А что касается Дня Победы, ну, вы знаете, ну, это ужас какой-то, не могу я отделаться. Но почему 65? Почему не 66? Почему не 64? Такая полукруглая дата, такая овальная.

Я тут как-то стал считать, у меня получилась вещь ужасная: для того, чтобы построить и дать квартиры всем российским офицерам, нужно 10 миллиардов долларов, которые у нас есть. При этом эти 10 миллиардов долларов будут вращаться в российской экономике вместо того, чтобы протухать на Западе и вращаться в их экономике. Значит, если это не делается, только потому, что нету желания и ничего больше. Значит, кому-то выгоднее, чтобы они лежали там вместо того, чтобы они у людей были в руках и работали здесь. Это относится к ветеранам в полной мере. Сколько осталось ветеранов? Всем можно дать квартиры в течение месяца. И это не чьи-то, которые надо им дать – это их. Это страна принадлежит им. Это они ее защитили, отстояли. Она – их.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, слушайте. Ну, президент же неоднократно и говорит, что, ну, вот, все, выдайте просто завтра же.

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, если бы он вместо «неоднократно говорить» однократно единоразово выдал, то уже было бы хорошо. Кроме того, в моем простом представлении, президент – это святое. Еще у нас есть премьер, наш золотой тандем. Вообще-то, премьер конкретно должен давать квартиры. Что там у нас делается с тем министерством, которое должно строить? Про коррупцию мы уже слышали много раз. А воз и ныне там, только он теперь толще и проседает ниже на рессорах, нагруженный деньгами.

Я вам скажу одно. Хотел бы – дал. Потому что десятки лет тянется это. Это даже не вопиющее безобразие, это совершенно циничное отношение к своей стране.

Э.ГЕВОРКЯН: Простите, опять снова я вынуждена вас прервать. Продолжим «Особое мнение» через пару минут.

НОВОСТИ

Э.ГЕВОРКЯН: Это, действительно, программа «Особое мнение», мы продолжаем общаться с Михаилом Иосифовичем Веллером, писателем. Здравствуйте еще раз. Приветствую всех, кто к нам только что присоединился, также напомню вам номер телефона. Присылайте свои вопросы гостю +7 985 970-45-45.

Такая новость сегодняшнего дня – мы, собственно, уже об этом начинали говорить до того, как ушли на перерыв. Мэрия Москвы отреагировала на то, что заместителя Юрия Михайловича сейчас во взятках крупных уличают, да? Мэрия отреагировала, защищает и заявляет о невиновности этого чиновника, И столичные власти выражают уверенность в том, что разбирательство... никаких нарушений, в конце концов, не будет обнаружено. И, вот, в то же время вам вопрос задают в интернете: «В индексе Transparence International, которым измеряется степень коррумпированности, Россия делит 146 место с Кенией, Камеруном и Украиной. Системность не изменить? Что же может родиться в этой системе?»

М.ВЕЛЛЕР: Ну, во-первых, Юрий Михайлович Лужков – это, конечно, правильно было охарактеризовано классиками, экая глыба, какой матерый человечище: кого рядом поставить – некого. Роют под него давно, но, видимо, не те ручонки лопату держат, не так просто серьезного человека сковырнешь. Это, ведь, началось в 2005 году конкретно, уже почти 5 лет назад, когда в одночасье убрали Шанцева и посадили его на Новгород. Совершенно понятно, что если называется такая цифра в прессе, бюджет Москвы – триллион долларов, довольно приличный бюджет... Это я только не знаю, официально или реально? Если реально, то, значит, в несколько раз больше. Ну и, конечно, много желающих. Начинают убирать из-под Лужкова Черкизовский рынок и так далее, все это абсолютно понятно. У нас продолжает происходить передел собственности. Кроме того, в капитализме собственность – это процесс такого динамического равновесия: ты чем-то владеешь, пока у тебя это не отобрал кто-то более сильный и умелый. Это нормально. Ну так вот и у Лужкова, разумеется, кое-что хотят утянуть. Но как писал другой классик, уже британский, «но то, что досталось ценой зубов, за ту же цену идет». Не так-то просто оно все.

Вопрос невиновности, признанный судом, - это вопрос административного и финансового ресурса. Как сумеют с судом поработать, так будет признано. У нас уже все были троцкисты и зиновьевцы, и британские шпионы, суд установил, потом другой установил. Суд дело такое: чего надо, то он и установит. Уж у нас-то нет просто в этом оснований сомневаться.

А с точки зрения невиновности, не может сегодня крупный чиновник много лет в России исполнять свои обязанности, будучи во всем абсолютно чист. Это практически невозможно. Вот, даже возьмем святого человека, возьмем Апостола Петра, Апостола Павла возьмем, который бросил медяки свои на дорогу и все, больше он денег знать не желал и пошел за Иисусом. И поставили его крупным российским чиновником. И через 5 лет на него страшно будет смотреть, если он только не уйдет в монастырь.

Э.ГЕВОРКЯН: То есть бедных чиновников принуждают к взяткам и к участию?

М.ВЕЛЛЕР: Я бы сказал, просто жизнь выкручивает и выламывает руки. То есть человек говорит, что «я ничего не хотел, но как же жить?» Вопросы у нас целиком и полностью по закону при наличии конкурентов к тому же, решать практически невозможно.

Э.ГЕВОРКЯН: Вот, вы не поверите. Буквально несколько часов назад в этой самой студии сюда нам дозванивались предприниматели и они говорили о том, что они хотят быть честными, но у них не получается – их вынуждают давать взятки. Ну и что же это такое? И чиновников вынуждают, не получается, не остается шансов оставаться святыми и честными. И против граждан сплошные какие-то провокации.

М.ВЕЛЛЕР: Да. Вот, смотрите. Жил-был учитель музыки, который играл на фортепиано классику и учил детей. Потом была построена другая система, и он работал в СС и служил в концлагере при крематории. Потом система сменилась, и он вернулся и стал играть на фортепиано и учить детей прекрасной музыке. Кстати о системе. Так вот, менять надо, разумеется, систему. Потому что как сказано, уже всем давно навязано, у господа нет для нас другого народа, и в конце концов, да уж не такое мы и дерьмо. Ну, что ж такое? Ну, не хуже других. Но почему же 147-е место рядом с Кенией? Привет Бараку Обаме – тоже, вроде, выбился как-никак.

Так вот, если сменить систему, думая о том, как создать систему, чтобы в ней быть хорошим было выгодно, а быть плохим было невыгодно и страшно. А замена отдельных людей... Ну, слушайте, Крылов Иван Андреевич: «А вы, друзья, как не садитесь?»

Э.ГЕВОРКЯН: Ну, а, вот, система – это что? Это что-то такое всеобъемлющее, большое-огромное? На нее повлиять, получается, нельзя? Вот, вы говорите «сменить систему». Кто это должен прийти и как ее сменить? Что это такое?

М.ВЕЛЛЕР: Вы знаете, конечно, году в 1992-м еще было можно все. А потом оно все устаканилось, ибо в первой половине 90-х были приняты реально меры к тому, чтобы сменить систему было нельзя. И над всеми 90-ми можно прибить огромными ало-золотыми буквами черномырдинское «Хотели как лучше, а вышло как всегда». Вот еще помнится году в 1995-м Березовский сказал среди прочего интересного, что нам необходимо контролировать сменяемость власти – в противном случае, все мы далеко будем. Золотые слова!

Так вот, решили раздать стратегическую главную собственность конкретным верным хорошим людям для того, чтобы не было обратного хода. И в 1996 году на тех выборах разбились в лепешку, чтобы не было обратного хода. И, вот, обратного хода нет, но прямой ход туда – это совсем не туда, куда изначально мы думали. Поэтому сегодня я так понимаю, партия «Единая Россия», которая реально есть, политическое оформление власти финансово-экономической, силовой и административно-политической, вот, в некую условно-политическую структуру. Ну, зачем же этой партии уходить от власти, если она для того и создана, чтобы исполнять первейшую задачу политической партии – держать и контролировать власть? Это первая задача политической партии. Ленина всем читать, Владимира Ильича! А то радостные «Выносить из Мавзолея, не выносить». Думать надо, что человек делал и писал.

Так вот, конечно, любая власть заботится о том, чтобы охранить себя от конкурентов. В идеале она хотела бы стать несменяемой, а народ – вооруженные мерзавцы с короткими стволами и с длинными. Я уж забыл сейчас, какая это, шестая или какая-то поправка к американской Конституции (я забыл) относительно неограничения права на владение оружием, хотя реально в ряде штатов типа Нью-Йорк ограничения весьма серьезные. Так вот, вооруженный народ организует власть так, чтобы она была еще как сменяемая и еще как контролируемая и прозрачная, чтобы, вот, боже мой, мы плакали. Мы плакали над этой фразой, когда разразился Уотергейт и когда один из ребят никсоновской партии сказал «Неужели мы, партия, стоящая у власти, не сможем вытащить из тюряги двух человек?» И не смогли. И не вытащили. И ушли от власти.

Ну вот, хотя бы так. Конечно, американская демократия далеко не идеальна и полна недостатков, бюрократизмов и чего угодно. Но нам бы такие недостатки и демократизм, и мы бы жили тоже получше.

Э.ГЕВОРКЯН: Вот, кстати, про «вытащить из тюрьмы двух человек». Это вам тут вопрос такой пришел: «Вы понимаете, зачем России судебный процесс над Ходорковским, Лебедевым, который осудили главы государств, правительств, парламенты и общественность ведущих стран мира и ПАСЕ, наносящий колоссальный имиджевый урон стране?» Вот, сейчас опять как-то вот это дело Ходорковского все время на слуху. Он делает заявления западной прессе.

М.ВЕЛЛЕР: Я думаю, чтобы неповадно было. Чтобы знали, что это есть и чтобы помнили. Самое главное. Поскольку у нас информация темнится всегда, поскольку прямо в 1992 году был взят курс на затемнение информации. Вот когда еще Гайдар, человек лично абсолютно честный, как я понимаю, человек, который хотел всего самого лучшего, сказал, что и не надо знать совершенно народу простому, как что делается, почему хлеб есть-нету. Им это совершенно не надо знать, имея в виду, что им нужны только хорошие результаты. Вот, тогда и началась принципиальная непрозрачность власти. С этой фразы «Народу не надо этого знать». А твое какое собачье дело, что мне надо знать, а что мне не надо знать? Это каждый должен решать за себя сам.

Так вот, и про Ходорковского. Так, конкретно-то что? Они собирались превратить президентскую республику в парламентскую? Они собирались контролировать парламентское большинство? Они собирались реально менять несколько власть или брать власть себе в России? Далее. Они собирались пускать на рынок стратегических отраслей западный капитал? Дело-то в чем реально? То, что они честно не платили налоги? Покажите мне этого человека, который честно платил налоги – я буду платить налоги прямо ему.

Э.ГЕВОРКЯН: Ну что же? Время нашего эфира...

М.ВЕЛЛЕР: Пиар-акция.

Э.ГЕВОРКЯН: Что?

М.ВЕЛЛЕР: Пиар-акция, чтобы все знали.

Э.ГЕВОРКЯН: Это было «Особое мнение» Михаила Веллера. Спасибо вам за участие в эфире, а, вот, наше это самое время в прямом эфире подошло к концу.

М.ВЕЛЛЕР: Большое спасибо.

Э.ГЕВОРКЯН: Да, до встречи в следующий раз. До свидания.