Павел Гусев - Особое мнение - 2010-01-20

А.САМСОНОВА: Добрый вечер. Вы слушаете и смотрите программу «Особое мнение». Меня зовут Тоня Самсонова, сегодня я беседую с Павлом Гусевым, главным редактором газеты «Московский комсомолец». Павел Николаевич, добрый день.

П.ГУСЕВ: Добрый день.

А.САМСОНОВА: Сегодня произошло важное событие, которое некоторые считают прецедентом для российской журналистики и для российской общественной жизни. Мировой суд Тверского района столицы признал фотокорреспондента РИА «Новости» Андрея Стенина участником несанкционированного пикета в День конституции у здания администрации президента. Тогда активисты движения «Солидарность» вышли на несанкционированный пикет, при этом Андрей Стенин находился при исполнении своих служебных обязанностей и был фотокорреспондентом. Тем не менее, суд постановил, что он должен заплатить 500 рублей штрафа.

П.ГУСЕВ: Вы знаете, я скажу, что это не прецедент, это опаснейший прецедент, который сегодня может повлиять в целом на решения очень многих судей, а также может повлиять и на развитие российской журналистики на ближайшее время. Дело в том, что я понимаю, что властям не очень нравится санкционированные и несанкционированные митинги, которые происходят, предположим, от той группы лиц, которая осуществляет их. Пускай это будет «Правое» или еще какое-то дело, не правое дело, согласные, несогласные – не важно. Но то, что журналист, который находился при исполнении обязанностей – а исполнение обязанностей подтверждено серией фотоснимков, которые он предъявил и которые имеются в наличие в РИА «Новости». Я буквально несколько минут назад перед передачей разговаривал с руководителем РИА «Новости», и она подтвердила, что все снимки есть, они в наличии имеются. И предъявлять фотожурналисту, что он стоял с плакатом – я не очень представляю, как можно держать плакат и делать профессиональные фотоснимки тут же одновременно. Это просто абсурд, безумие.

Да! Мы, журналисты иногда участвуем в митингах, когда защищаем и приходим на митинги, и таких митингов много было, начиная от далекого НТВ, когда мы выходили на Пушкинскую площадь, защищали, и кончая и Холодовым, и Политковской.

А.САМСОНОВА: Вы ходили на эти митинги, да?

П.ГУСЕВ: Да. Я бывал на этих митингах, и я выступал на многих из них. И считаю, что да, мы защищали свое дело журналистское. Но могут быть и политические какие-то взгляды. Но в данной ситуации это подтверждено, это было редакционное задание. И то, что у мирового судьи были сфальсифицированы чьи-то свидетельские показания, как мне рассказывают, и, якобы, по этим свидетельским показаниям вот этот фотожурналист стоял с плакатом, я считаю, что это очень опасный прецедент. По сути дела, мы начинаем уже вот так внутри в голове, мы – это руководители, а, предположим, журналисты и фотокорреспонденты или тележурналисты – они начинают впрямую задумываться: «Ну, сегодня 500 рублей – казалось бы, ну что тут? 500 рублей – в принципе, это не такие большие деньги. Но это прецедент в том плане, что нас обвинили, осудили, а в следующий раз там будет 5 дней или 5 суток ареста. А в следующий раз будет конфискация чего-то. А в следующий раз запрет на профессию.

А.САМСОНОВА: Павел Николаевич, ну, вы – председатель Союза журналистов Москвы, вы занимаетесь профильным комитетом в Общественной палате, вы главный редактор большого издания. Что вы собираетесь с этим делать?

П.ГУСЕВ: Во-первых, в издании появится соответствующая публикация, раз. Я подписал и подписываю заявление вместе с другими руководителями СМИ в защиту и выступаю против такой позиции, которую сегодня мировой судья занял и явно это спровоцировано кем-то это дело. И, в-третьих, вот сейчас буквально я сюда ехал, я звонил в комиссию в Общественную палату, мы договорились по тексту заявления. И если его одобрят остальные члены Комиссии Общественной палаты по средствам массовой информации – я надеюсь, что одобрят – мы сделаем заявление, которое будет иметь вес. Мы это заявление направим как в прокуратуру генеральную, так и в Верховный суд, и в Московский городской суд для того, чтобы проинформировать о нашем категорическом несогласии с таким ведением дел. Мы считаем, что это противодействие профессии – это гораздо сильнее статья. И мы будем требовать для того, чтобы и в иных инстанциях был разбор. Ну, и мы будем рассматривать, я еще раз повторю, то, что это противодействие профессиональной деятельности журналиста при исполнении его служебных обязанностей.

А.САМСОНОВА: А журналисты вашего издания сталкивались с подобными проблемами когда-нибудь на митингах?

П.ГУСЕВ: Да, были случаи. Были такие случаи, когда и дубинкой получали, и когда задерживали, и, слава Богу, заканчивалось без мировых судей. Но я вам хочу сказать, что Союз журналистов 2 года назад после случая в Санкт-Петербурге, когда были разгоны журналистов и тогда избивали журналистов, мы тоже тогда, кстати, комиссия Общественной палаты выступила с резким очень заявлением, осуждающим действия. Пришли ответы и от Министерства внутренних дел, и от губернатора Санкт-Петербурга пришел ответ по поводу случившегося. И, действительно, после нашего вмешательства и не только нашего вмешательства тогда произошла встреча губернатора с руководителями Союза журналистов, с представителями общественности, и, как бы, была улажена ситуация в Санкт-Петербурге.

Мы проводили после этого в Москве встречу в Союзе журналистов Москвы, встречу с руководителями силовых структур, где мы предложили прежде всего рассмотреть создавшуюся ситуацию, чтобы это в Москве не повторилось. Тогда была очень, как-то напряглась ситуация 2 года назад, ну, наверное, перед выборами еще вся эта ситуация складывалась. И мы решили, что, вот, мы – а они у нас сейчас есть, это накидки, пресса, что журналисты для того, чтобы их опознавали в таких крупных мероприятиях, чтобы они носили соответствующие жилеты с надписью «Пресса».

Я понимаю, что не всегда все успевают взять такие жилеты или иметь, но мы рекомендовали всем журналистским организациям и журналистам, которые идут на мероприятия, где ясно, что они будут неоднозначно оценены властью и возможны любые прецеденты, чтобы они носили такие жилеты. И это, так сказать, в какой-то степени, на наш взгляд, или остановит, или, по крайней мере, будет видно со стороны. Потому что везде идет съемка, что первыми, как бы, не журналисты нарушили, а против них какие-то производились действия.

А.САМСОНОВА: А ваши журналисты были 12 декабря на этой акции?

П.ГУСЕВ: 12 числа – да, были. Да. Были-были.

А.САМСОНОВА: Вот, на акции «Солидарности», да?

П.ГУСЕВ: Да.

А.САМСОНОВА: И с ними все в порядке было?

П.ГУСЕВ: С ними все было в порядке.

А.САМСОНОВА: Понятно. Ну, вы знаете, тут еще одно к одному, и создается ощущение, что большие начальники от журналистов и от силовых ведомств – они встречаются после таких страшных историй, обсуждают что-то, приходят к выводу, что это кошмар и беспредел. Но тем не менее, обычно журналисты и люди взаимодействуют с рядовыми сотрудниками милиции.

И сегодня еще одна история и тоже с журналистом. Томский журналист Константин Попов, жестоко избитый милиционером в вытрезвителе, скончался в больнице. Были приняты определенные меры, и человек, который его избил, уволен из органов и возбуждено уголовное дело, там пошли какие-то свои перестановки кадровые, кто-то подал в отставку и так далее. Тем не менее, мы узнали – слава Богу, мы узнали, что такой случай имел место быть. И, видимо, узнали только потому, что Константин Попов был журналистом, и был в Томске журналистом известным.

П.ГУСЕВ: Вы знаете, я больше вам скажу. Он был ответственным секретарем газеты «Московский комсомолец, «МК Томск». Его жена является главным редактором и издателем «МК Томск». И мы эту историю прекрасно знали, и написали сразу же об этом. У нас была заметка, может быть, ее мало кто заметил почему-то, но она была у нас несколько дней назад, когда все это случилось впервые. Мы тут же написали об этом.

Сегодня, вот сейчас уже должно быть на лентах заявление опять же комиссии Общественной палаты. Дело в том, что то, что там сняли кого-то или убрали, так создается впечатление: их сняли и убрали для того, чтобы снять напряжение и не довести дело до суда. Мы же по заявлению комиссии требуем от Генпрокуратуры и от следственных органов, чтобы это дело не было спущено на тормозах, чтобы не отделались милицейские и начальники, и исполнители только снятием кого-то и отстранением от работы. Что должны быть возбуждены уголовные дела и дело должно быть доведено до логического завершения. То есть должна быть дана правовая оценка действиям сотрудников органов внутренних дел, которые... Да! Он находился в состоянии, может быть, опьянения, какого – не важно. Все мы люди, так сказать. Может, даже, что-то говорил, что-то там высказывался. Хорошо. Не будем сейчас вдаваться в подробности. Да, для этого есть меры, так сказать, штраф, предположим, еще что-то. Да, даже на трое суток – это, как бы, журналист такой же гражданин.

Но мы столкнулись с чудовищными совершенно издевательствами, гестаповские какие-то методы, когда человека буквально вплоть до того, что там черенком от лопаты насиловали и прочее-прочее. То есть мы с изуверством столкнулись, которое в Средневековье не всегда применялось. Вот что самое страшное! Что смотрят, не важно, журналист ты или нет, смотрят как на скота. Да! Они, что ли, никогда не выпивали рюмку и никогда... Что, мы Евсюкова, что ли, не видели в состоянии пьяного, который стрелял? Но этот человек не стрелял, он не дрался, он ничего. Да, его забрали в милицию и там начали над ним издеваться, начали унижать физически, морально, довели до смерти.

А.САМСОНОВА: Павел Николаевич, я открыла перед эфиром газету «Московский комсомолец» и сайт, и множество статей, множество сюжетов посвящены милицейскому беспределу. Журнал «Эсквайр» печатает статью и рассказывает о том, как каждый день происходят какие-то события, и журналисты с удовольствием о них рассказывают, потому что они, действительно, чудовищные и кровавые, и кошмарные. И, в общем, с журналистской точки зрения это, конечно, интересно. Но параллельно сыпется масса претензий от рядовых сотрудников милиции, от ваших читателей, что «Ну, это какая-то кампанейщина, знаете? Давайте затравим милицию. Это же так здорово! 5 публикаций на сайте об этих изуверствах и злодействах».

П.ГУСЕВ: Вы знаете, вы подняли хорошую тему, которая меня тоже очень волнует. Недавно совсем несколько дней назад эту же тему мне задавали одна из радиостанций. Ну, по телефону брали интервью как раз на эту же тему, что, вот, милиция негодует, что у нас развязана – а я как председатель Союза журналистов и в Общественной палате – что как вы относитесь, что средства массовой информации развязали кампанию против МВД? Вы знаете, все то же самое я слышал, когда убили Холодова. Это было одно из первых громких убийств, Листьева когда убили. Это произошло сравнительно в близком расстоянии времени. От Министерства обороны Грачева и всей его своры, и всей этой компании, которые тогда говорили, что это заказ Запада, что это заказ спецслужб западных, ЦРУ и прочее, которые заказали, оплатили кампанию против Министерства обороны и Грачева.

Я вам хочу сказать. Вот, ни одного случая ни у меня в редакции, ни на «Эхе Москвы», где вы работаете, чтобы ваш главный Венедиктов или Гусев у себя провел планерку, собрал и сказал: «Ребята, сегодня мочим милицию. Значит, если кто не принесет компромат на милицию, уволю или оштрафую, или накажу так, что неповадно будет». Никогда ни один главный редактор даже в башке своей не мог бы держать, что «давайте мы создадим компромат». Мы что, готовили на планерке Евсюкова что ли? Это мы его что ли готовили? Мы ему пистолет заряжали? Мы ему чистили этот пистолет и патроны приносили? Мы что, готовили этого негодяя, который издевался и довел до смерти сейчас в Томске журналиста Константина Попова? Это мы, что ли, готовили тех всех ублюдков, которые насиловали девочек или женщин в лифте? Вот, недавно поймали милиционера.

А.САМСОНОВА: На что вам ответят: «Ну а что, в мире ничего хорошего не происходит? Что вы только о плохом?»

П.ГУСЕВ: А я вам хочу сказать, что мы ищем по крупицам хотя бы один материал положительного примера милиционера. Как только находим... Кстати говоря, в «Московском комсомольце» только за последний месяц прошло, включая декабрь-месяц, 2 или 3 положительных материала о том, как хорошо сработали сотрудники милиции.

А.САМСОНОВА: То есть вы оцениваете материал как негативный о милиции и положительный о милиции?

П.ГУСЕВ: Нет! Я просто когда мне задали этот вопрос, я просто посмотрел. Думаю, а, может, действительно, мы ничего не пишем? Нет, пишем мы о сотрудниках милиции, именно потому что у нас в газете журналисты работают, у нас есть отдел силовых структур, который специально занимается милицейскими структурами и работает с ними. Пишем мы, пишем мы. И я вам хочу сказать...

А.САМСОНОВА: Но чернуха – она же лучше.

П.ГУСЕВ: Да нет! Я вам хочу сказать, чернуха... Вот, мне не нравится слово «чернуха». Ну, почему чернуха?

А.САМСОНОВА: Ну а что? Вот, затушил окурок о зрачок потерпевшего.

П.ГУСЕВ: Ну, так это же не чернуха. Ну, это же правда, что затушил. Ну, это же правда, что засунули черенок в задний проход лопаты? Что, это неправда? Ну, давайте тогда не будем и просто говорить «умер от побоев». Вот, если мы напишем «умер от побоев» - это будет чернуха журналистская, потому что мы написали вранье. А когда мы написали, что в зад засунули черенок от лопаты, вот это будет правда. И тогда люди ужаснутся, до какого состояния люди в погонах доходят у нас сегодня в нашем демократическом государстве. Вот где будет правда. Это не чернуха. Чернуха жизнь создает.

А.САМСОНОВА: А вы верите, что люди ужаснутся и что-то поменяется?

П.ГУСЕВ: Думаю, что в ближайшее время нет. Дело в том, что...

А.САМСОНОВА: То есть мы зря всех пугаем. (смеется)

П.ГУСЕВ: Дело в том, что сегодня, вот, говорят, там будут в милиции какие-то изменения структурные, еще какие-то. Говорят, что надо сокращать милицию. Я считаю, что милицию прежде всего нужно отделить от политических функций. Ну, вот, как во Франции. У них есть полиция, а есть жандармерия. Жандармерия занимается, предположим, демонстрациями, массовыми беспорядками, хулиганы, там, студенты бьют витрины или кто-то там, эти ребята поджигают автомашины. Или, так сказать, там еще какие-то вещи проходят. Вот, жандармы как здесь? Они выполняют политико-общественную функцию.

Полиция у них близко туда не подходит. Но! Полиция придет туда, когда начнется расследование, кто там, предположим, сжег эту машину. Приходит полицейский и начинает не разгонять, а он начинает проводить расследование, чтобы найти того мальчишку, предположим, по видеонаблюдению, который поджог первым эту машину, предъявить родителям и ему иск, если нужно, осудить и посадить его. Полиция выполняет чисто криминально-уголовные процессуальные все моменты для того, чтобы защитить граждан от беспредела криминала. Или помочь найти и докопаться до истины.

У нас же милиция, посмотрите: у нас не отличишь, то ли милиционер, то ли ОМОН, то ли кто-то еще из внутренних войск стоит в оцеплениях, гоняет палкой. Надо милицию вообще... Милиция – это... Или полицией ее назвать, или милицией, как-то разделить. Милиция должна заниматься защитой граждан от криминала – все, что связано с криминальными, с преступными целями. Все, что касается политических, извольте: делайте ОМОН, который должен быть выведен из состава МВД. Он должен состоять... Я не знаю, в каких силовых структурах. Но он не должен относиться, чтобы у нас даже в голове у граждан не укладывалось, что милиция, которая занимается криминалом, она же занимается разгоном, предположим, Лимонова и всех остальных с ним иже еси несогласных с теми или иными решениями. Это разные вещи.

А.САМСОНОВА: Но вы верите в то, что вот этот общественный резонанс, который может вызвать массовые публикации, массовое обсуждение в СМИ темы милиции может привести к конструктивным реформам?

П.ГУСЕВ: Верю. Рано или поздно да. Если мы будем молчать, если мы будем сглатывать слюну и обливаться кровавыми слезами, ничего не изменится. Я думаю, что сегодня даже если каждому милиционеру дать по 5 тысяч долларов, мало что изменится. Это медленными, но четкими, разумными шагами должна быть реформирована структура вся. Прежде всего, должен быть социальный пакет у милиционера такой, как, предположим, в Нью-Йорке в том же, когда полицейский Нью-Йорка... Это в фильмах только, во всяких боевиках показывают продажных полицейских. Не так много там продажных полицейских – они есть везде, и это структура. Но! Там полицейский держится за свое место, потому что у него такая гарантированная жизнь по социальному пакету, начиная от младых лет, кончая пенсией. Ну, у него потрясающий социальный пакет. Это забота государства, когда полицейский понимает, что если он будет уволен или выгнан за какие-то проступки, он лишится, по сути дела, всего.

Чего лишится сегодняшний милиционер? Он работает без выходных, его все время там какие-то митинги разгоняет, охраняет чего-то, где-то дежурит по ночам, какие-то массовки проводит.

А.САМСОНОВА: Ну, не будем жалеть милиционеров. Вас тут просит наш слушатель пожалеть Байкал. Вы, наверняка, слышали про эту историю. Как спасти Байкал?

П.ГУСЕВ: Да, это ужасная вещь. Это ужасная вещь. Это ужасная. Лучшего подарка Дерипаске наш уважаемый премьер-министр сделать не мог. Дело в том, что целлюлозный ЦБК – с ним борются только тогда, когда он только в зародыше появился. Все экологи, не только России, Советского Союза тогда еще, потом России, потом всего мира выступили в защиту. 20% пресной воды находится в Байкале всех мировых запасов. Это самое ужасное преступление против природы, которое было совершено, когда построили этот ужасный ЦБК. Я, если честно, не знал. Я только узнал буквально несколько дней назад, что, оказывается, там еще делали и для ракет какие-то целлюлозные специальные штуки. Ну, в общем, для ракетных движков делали дрянь какую-то из целлюлозы. Может, это является одним из фактов?

Но факт тот, что этот завод приносит многомиллионные убытки господину Дерипаске, как выясняется.

А.САМСОНОВА: Мы продолжим о многомиллионных убытках, об озере Байкал и о других важных темах сегодняшнего дня с Павлом Гусевым, главным редактором газеты «Московский комсомолец». Никуда не уходите.

НОВОСТИ

А.САМСОНОВА: Мы вновь в студии, это программа «Особое мнение», меня зовут Тоня Самсонова, я продолжаю беседовать с Павлом Гусевым, главным редактором газеты «Московский комсомолец». Здравствуйте еще раз, Павел Николаевич.

П.ГУСЕВ: Здравствуйте.

А.САМСОНОВА: Мы с вами закончили на Байкале. Вы говорите, что это подарок Путина Дерипаске. Но там есть еще одна история в том, что если в Байкал можно сливать вот эти отходы ЦБК, который там стоит, то у людей есть работа. И как говорят местные, они говорят, что это реальная помощь в кризис людям в безденежье.

П.ГУСЕВ: В какой-то степени да, конечно. В какой-то степени да. Но давайте тогда для того, чтобы у нас... У нас полно в Москве, 1,5 миллиона безработных. Давайте мы Кремль будем разбирать по кирпичам и на эти кирпичи будем строить новые дома, чтобы не платить? И таким образом мы трудоустроим 1,5 миллиона – ну, может быть, не 1,5, но тысячу, 2 тысячи человек – давайте Красную площадь по булыжникам разберем и из этих булыжников сделаем детские горки, еще что-то.

А.САМСОНОВА: А что, Путину Байкал не жалко? Вот, он в школе не учил, как это?

П.ГУСЕВ: Я думаю, что жалко. Я помню Путина, который волевым решением – тогда это было смешно, но это было очень интересно – если вы помните, когда проводили путепровод какой-то, он рукой прочертил там где-то по хребтам, где вообще невозможно. Он сказал: «Будут здесь путевод, чтобы спасти Байкал». И это выглядело потрясающе здорово. Понятно, что это был такой как жест самодержца, но это потрясающе.

А.САМСОНОВА: И все радовались.

П.ГУСЕВ: Да, радовались. Здесь же это преступление. Дело в том, что...

А.САМСОНОВА: Дерипаска дороже, чем Байкал Путину.

П.ГУСЕВ: Совершенно верно. Я хочу только закончить. Что в связи с тем, что до этого этот ЦБК работал на оборотке, то есть он ничего не сливал, а, то есть, взяв воду, он ее оборачивал внутри. Так вот, эта система не прибыльна, поэтому и закрыли ЦБК. И поэтому сейчас снова вводят ЦБК не на оборотке, чтобы грязные воды очищать и снова запускать, а опять чтобы сливать и брать чистую воду. Вот в чем смысл преступного сегодня отношения к Байкалу. И этого нельзя было делать. Можно открыть ЦБК, можно. Но на оборотке. Но тогда не выгодно Дерипаске. Вот и все.

А.САМСОНОВА: Ну, давайте продолжим тему цинизма. Мне кажется, ее логичным продолжением будет рассказ о том, что сегодня рассказал нам управделами президента РФ Владимир Кожин. Он очень много и подробно 20 января рассказывал о том, как будет праздноваться день победы. Это будет, действительно, очень широкомасштабно, хотя, казалось бы, никакой супергодовщины нету в смысле круглой даты. Но приглашены и американские, и британские, и французские военные, из стран СНГ приглашают и ветеранов. Ну, вот, отдельно, правда, сказали, что Саакашвили звать не будут. Но тем не менее, видно уже сейчас, что будет огромнейшее празднование. И мне кажется это очень циничным, потому что это какие-то последние попытки выжать капли патриотизма из вот этой великой даты.

П.ГУСЕВ: Ну да. Вы знаете, у меня тоже складывается последнее время впечатление, что одна из национальных, как бы, идей – это память и патриотизм вокруг Великой Отечественной войны. То, что мы должны отдавать память Великой Отечественной войне и прекрасно осознавать, что советский народ путем неимоверного числа жертв, неимоверного разрушения своей территории, ценностей достиг той победы, об этом забывать нельзя, об этом надо помнить.

Я вам хочу сказать другое. Что, ведь, в Европе, хотим мы этого или нет, но молодое поколение, среднее поколение – они уже ушли от той войны так же, как ушли от Первой мировой войны. Остались памятники. Остались какие-то следы в истории каждой семьи – фотографии, какие-то еще предметы.

А.САМСОНОВА: Ну, это как для нас война 1812 года.

П.ГУСЕВ: Да. Но! Она ушла, люди живут будущим, они живут настоящим. У них сегодня проблем много, и самое интересное, что, создав единую Европу, они прекрасно понимают, что в ближайшем будущем внутри Европы уже войны никакой не будет и не может быть. Просто не может. Ну, могут быть террористические акты, могут быть какие-то катаклизмы, но войны не может быть. Мы же все время идем тропой того, что мы должны помнить, свято хранить... Да, помнить – должны, свято хранить – должны. Но! Давайте, все-таки, жить настоящим. Давайте жить. Вот, мы все время повторяем лозунг... Я-то человек уже, как бы, видавший виды, с 1983 года главный редактор, то есть с коммунистических времен в одной газете сижу и работаю главным редактором, через меня прошла вся история. Так вот, я про эти квартиры ветеранам слышу все эти годы к каждой круглой дате и от многих-многих руководителей нашего государства, которые все хотели обеспечить наших ветеранов той или иной квартирой. И что? Сейчас-то ветеранов осталось совсем немного, а квартиры они так и не получили. И получат ли до 65-летия? Их осталось-то...

Я думаю, что те огромные средства, которые сейчас будут вложены в празднование 65-летия, не самой круглой даты, ну, наверное, это, прежде всего, желание еще раз повысить хоть на этом имидж России. Показать мощь России, показать ее значимость. И именно с этих позиций, наверное, это и происходит.

А.САМСОНОВА: Ну, вот вы сказали, что вы с 1983 года, все события, о которых я вас хочу спросить дальше, они как раз уже относятся к периоду, когда вы были главным редактором.

П.ГУСЕВ: Я и сейчас главный редактор.

А.САМСОНОВА: Да. Ну, «уже тогда были» я имею в виду. Литовские депутаты требуют от России компенсации за советскую агрессию 1991 года в Вильнюсе, когда войска, по сути, вошли и была оккупация, как они считают. И тогда пострадала масса людей 11-13 января 1991 года.

П.ГУСЕВ: Ну, масса не пострадала.

А.САМСОНОВА: Но есть погибшие при этом при захвате телебашни.

П.ГУСЕВ: Да, есть. Но я, вот, как гражданин России требую от Литвы компенсации за тех погибших от рук Лесных братьев, которые действовали в литовских лесах. Причем, так сказать, я понимаю, в годы войны, когда один стреляет в другого – это война. Это не военное преступление, оно не расценивается военным. Но когда у людей, у красноармейцев и других людей отрезали носы, уши, когда вспарывали животы, когда живьем сжигали, когда беременных женщин, жен офицеров животы вскрывали – все это было. Это делали Лесные братья. Я требую, как гражданин России от литовского правительства компенсации. Вот когда они ответят нам на это, я считаю, тогда и мы должны с ними разговаривать по поводу 1991 года. То, что вина 1991 года есть и лежит на Горбачеве и на КГБ, и на других структурах, которые тогда действовали, у меня, например, сомнений нет. Но я за это сегодня как гражданин России отвечать не хочу. Если они хотят... Не хочу отвечать. Я это осуждаю, но это другое государство было.

А.САМСОНОВА: Россия – правопреемница Советского Союза.

П.ГУСЕВ: Вы понимаете, правопреемница – это не значит, что все случаи, которые происходили в Советском Союзе и которые мы осуждаем сегодня, они вот так вот... Вот, что нужно еще сделать? Ну вот, Сталин делал что? Давайте выкопаем Сталина, давайте его кости сейчас начнем... Что еще можно сделать? Нету уже сейчас ситуации. Горбачева судить за то, что он это сделал? Судите. У них есть суд.

А.САМСОНОВА: Нет, ну, есть способы компенсации личной семьям.

П.ГУСЕВ: А я хочу, чтобы мне компенсация была тем семьям военнослужащих, которых Лесные братья замучили.

А.САМСОНОВА: Это их долги нам, это отдельная история. Что нам делать с нашими долгами?

П.ГУСЕВ: А с нашими долгами, когда те отдадут – потому что они же раньше нам задолжали, там был 1946-1947 год. Вот, кто раньше должен, тот раньше пускай и платит.

А.САМСОНОВА: Хорошо. Азербайджан, Бакинская трагедия 20 лет назад ровно.

П.ГУСЕВ: Это ужасная трагедия. И я считаю, что это в ряду тех страшных событий, которые, к сожалению, в переходный период развала одной страны и цепляния за власть... Слава Богу, что у нас в Москве все это закончилось без большой крови. 3 мальчишки, мальчика, которые погибли тогда под танками, под бронетранспортерами – это по сути делалось. А потом, правда, был 1993 год – это уже, как бы, другие события. Но сам период перехода власти бескровно практически прошел. Там, к сожалению, пролилась кровь. Я считаю, что нужно извиняться, нужно говорить, что вот этот был переход. Но нынешняя власть может только извиняться, на мой взгляд, если она считает, что действия были неправомерны со стороны... Действительно там были, предположим, со стороны КГБ или коммунистической партии какие-либо неправомерные действия.

А.САМСОНОВА: Ни Советский Союз, ни Россия не совершали таких преступлений против граждан и жителей стран других, за которые впоследствии нам пришлось бы платить этим людям.

П.ГУСЕВ: Я считаю, что мы, прежде всего, должны извиняться. Мы должны извиняться. Мы должны признать огрехи той власти, несовершенной власти и стремиться не делать, чтобы сегодняшняя власть совершала те же огрехи, вот как сегодня мы начали с чего с вами? С огрехов в отношении фотожурналиста.

А.САМСОНОВА: Огрехи?

П.ГУСЕВ: Это политический огрех. Это огрех, из которого может родиться слон.

А.САМСОНОВА: Спасибо большое, Павел Николаевич. Павел Гусев, главный редактор газеты «Московский комсомолец» в эфире программы «Особое мнение». Меня зовут Тоня Самсонова. До новых встреч, спасибо.