Виктор Шендерович - Особое мнение - 2009-11-26
И. ВОРОБЬЁВА: Виктор Шендерович наконец-то почтил своим вниманием эту программу, эту радиостанцию, не побоюсь этого слова, эту ведущую. Меня зовут Ирина Воробьёва. Это программа «Особое мнение» на радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi. В первую очередь Виктор Шендерович почтил вниманием вас, наших радиослушателей и телезрителей. Здравствуйте, Виктор.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Добрый вечер.
И. ВОРОБЬЁВА: Я таким образом попыталась высказать Вам своё «фи» относительно того, что Вы давно у нас не были.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну… Как там? «В Париж по делу срочно» - как это было у Жванецкого? Даже дальше Парижа случилось. Замечательно случилось. Раз в жизни можно долететь до Японии и Австралии.
И. ВОРОБЬЁВА: Мы потом об этом поговорим сегодня обязательно. Я очень хочу услышать о Ваших приключениях немного. Знаете, что я хотела спросить? В Японии Австралии милиционеров видели? В смысле полицейских?
(пауза)
И. ВОРОБЬЁВА: Как-то Вы очень долго думаете.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Я задумался. В Японии видел точно, в Австралии как-то нет... Нет. Я не знаю, может быть, они в это время были заняты тем, что перенимали опыт у наших… Не знаю, но как-то не видел ни одного! И должен сказать, что - ментов тамошних я не видел, а жизнь там при этом как-то так… три недели я был в Австралии – и, кажется, там одно убийство за это время случилось, которое шумно обсуждалось по телевидению, потому что это нечто форс-мажорное! Потом вернулся на родину, и, идучи сюда… это вчерашний день, просто рядовой день…
И. ВОРОБЬЁВА: Так…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Без Шабтая Калмановича, без Магницкого, без Сысоева… Просто - день. Здравствуй, родина. Хорошее начало дня: «В Тюменской области пьяный участковый изнасиловал пенсионерку» - 10:25. Потом по мелочам. Коркинский «потрошитель» отправлен на лечение, страховой агент расстрелял коллегу, в Подмосковье искалечили жену руководителя НИИ, отказавшегося прикрывать афёру с землёй на 1 млн. долларов. Это - обеденное время. В Москве застрелен (в послеобеденное время) глава холдинга «Автомотор», потом по мелочам: в Дагестане трое бандитов похитили 3 млн. рублей, на Дону люди в масках забили битами насмерть начальницу тубдиспансера… и - хорошее окончание дня - в 23:40 в Пушкине под Петербургом милиционеры жестоко избили знаменитого художника Андрея Рыкованова. Обычный день. Это я просто… я же ничего - просто вынул подряд из Интернета.
И. ВОРОБЬЁВА: Согласитесь, что каждый день такого не бывает.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Не знаю.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну, в конце-концов…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну почему? Иногда. Здесь нет заказных убийств, которых со времени моего отсутствия на родине был пяток, десяток…
И. ВОРОБЬЁВА: Ну, как минимум, два, три даже.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это когда Калмановича убивают.
И. ВОРОБЬЁВА: Иван Хуторской, Даниил Сысоев. Вот уже три.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, наугад. Вот, не знаю… Почему здесь убивают вот так - здесь такой… быт, а в Австралии - не быт. У меня есть одна версия.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну-ка…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Она заключается в том, что в Австралии нет национального лидера, чья партия десять лет бессменно (по техническим причинам) руководит. И нельзя к ней подползти иначе, чем на брюхе и в низком поклоне. А там есть общественный контроль. Поэтому не видно ментов, а когда мент появляется, он появляется только для того, чтобы оказать помощь, ни для чего иначе. Не для того, чтобы изнасиловать пенсионерку. Как-то так в Австралии устроено…
И. ВОРОБЬЁВА: Или избить художника.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Как-то я в Австралии об этом не слышал. Общественный контроль это называется! Выборы без Чурова. Всё просто. Когда это всё долго происходит (под присмотром английской королевы, а не национального лидера, - потому что они официально под этим присмотром до сих пор находятся и не хотят из-под него уходить, замечу...) - то вот через какое-то время ментов не видно, а преступлений нет.
И. ВОРОБЬЁВА: Давайте о милиционерах ещё поговорим. Сейчас за 10 минут до нашего эфира пришла прекрасная новость, которую, я считаю, нам с Вами обязательно нужно обсудить. Глава МВД России Рашид Нургалиев заявил, что допускает право граждан на самооборону от милиционеров. Внимание! Тут цитата по ИНТЕРФАКСу. «Нургалиев считает, что законопослушный гражданин вправе дать сдачу напавшему на него милиционеру».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Значит, правильно ли я понимаю Рашида Гумаровича, что в следующий раз, когда я выйду в соответствии с Конституцией на марш «Несогласных» с моими товарищами, и ко мне подойдёт какой-нибудь мент и меня по обыкновению будет - дубинкой, то мы можем как-то так… без риска следующие десять лет провести в тюрьме… мы можем того мента отметелить с товарищами? Я правильно понимаю? Я пытаюсь понять. А то я получал от них, меня прессовали, меня волокли и так далее… Я просто хочу уточнить немедленно!
И. ВОРОБЬЁВА: Могу уточнить, ещё одну цитату дать Рашида Нургалиева. «Если гражданин не преступник, если он идёт спокойно и ничего не нарушает, то да», Но мы же оба понимаем, что Вы наверняка будете нарушать какой-нибудь закон города Москвы.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, я знаю один закон – называется Конституция. Основной! С моей австралийской точки зрения… я ещё не очень перестроился, я могу производить неадекватное впечатление… С моей точки зрения, все законы, подзаконные акты и прочие импровизации начальства, которые противоречат Основному закону, являются незаконными. У нас в Австралии за это увольняют.
И. ВОРОБЬЁВА: Так и хочется сказать: «Австралиец Виктор Шендерович приехал к нам в гости».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: «К нам приехал, к нам приехал»… Но сказать приятно…
И. ВОРОБЬЁВА: Но, всё-таки, о серьёзном. Вы сказали об общественном контроле. Вот смотрите, в субботу на Чистопрудном бульваре будет очередная акция против милицейского беспредела под названием, если не ошибаюсь, «Перезагрузка МВД». У меня в этой же студии на этой неделе сидели несколько человек, которые говорили, нужно, чтобы граждане, граждане… всё должны делать граждане. Они должны осуществлять контроль. Это тоже контлроль? Это поможет? Эти акции.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это часть контроля, безусловно. Это часть контроля. Когда количество людей, выходящих на улицу с каким-то требованием, не обязательно касающемся МВД (мы же говорили об этом тысячу раз), когда это пойдёт на четыре нуля, на пять нулей, то власть меняется, мы это проходили. Но это одна форма. Есть механизмы, они придуманы, что мы будем изобретать велосипед? Он давно изобретён, он хорошо ездит, этот велосипед. Разделение властей. Есть выборы. На выборах граждане обычно выражают своё отношение к тому, как ими руководят на их деньги те, кого они в прошлый раз поставили. Если плохо руководят - или, не дай бог, проворовались - или, не дай бог, охамели настолько, что на наши деньги нас колотят дубинками по балде или просто вышибают глаз, как в Ямало-Ненецком округе... Просто вышиб глаз мент. Быт! Быт… Граждане выражают к этому своё отношение разными способами - в частности, тем, что они меняют власть. Это один способ. Без Чурова. Это называется выборами, когда без Чурова. Когда с Чуровым – это только называется выборами. Они ещё могут придти в суд - и в этот суд не может позвонить никакое начальство, этот суд принимает решение согласно закону…
И. ВОРОБЬЁВА: У нас есть такой суд?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет.
И. ВОРОБЬЁВА: А! Вообще, должен быть!
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да. А ежели суд не принимает, они опять могут выйти на улицу. Есть СМИ. Такая профессия есть – журналисты.
И. ВОРОБЬЁВА: Правда?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Телевизионные, например. Не только в Интернете, а вот телевизионные.
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, федеральные телеканалы.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, например. И например, мне интересны пропорции - я пропустил это, я об этом слышал в Интернете, но мне бы интересно замерить, а это можно замерить по минутам, сколько эфирного времени на Первом и Втором канале совокупно заняла история смерти адвоката Магнитского…
И. ВОРОБЬЁВА: Юриста.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, юриста Магнитского. И сверить это с количеством позитивных сигналов с заседаний правительства, программ по модернизации, инновации и т.д. Что было новостью для россиян, для России в этот день? Вот – сверить! Когда новостью в день, когда убивают в СИЗО, как в Африке, в СИЗО убивают вот так человека, с огромным количеством привходящих обстоятельств, о которых тут было сказано в этой студии много раз до меня… и когда это не становится новостью номер один на много-много дней, то тогда граждане продолжают жить – как уколотые. И уже тихонечко так… Знаете, если выкачивать кислород постепенно, то человек теряет сознание, не замечая. Если ударить по голове, то потеря сознания наступает, но человек успевает понять, что его ударили. А если тихонечко выкачивать воздух, вы уснёте и не поймёте даже, в чём дело. У нас выкачан воздух.
И. ВОРОБЬЁВА: Мне просто казалось, что такое событие и такая трагедия, как смерть Магницкого – это и есть резкий удар по голове. Для нормального человека.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Но только сколько людей?.. Выйти на улицу - не здесь, не в районе «Эха Москвы», а чуток дальше. Для какого количества людей? Посмотрите первые полосы газет. За пределом «Ведомостей» и «Коммерсанта».
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, за пределом Москвы и Центрального Округа?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: За пределами, я бы даже сказал, Садового кольца. Посмотрите: что новость? Что «Комсомолка», что на первой полосе «Комсомолки»? Наугад говорю. Что глянцевые журналы? Телевидение, главным образом. Телевидение! Это не является событием - смерть, убийство, африканское убийство в СИЗО, вот такое… это же абсолютная Африка, когда так убивают человека в СИЗО – это Африка в чистом виде. Даже уже не Латинская Америка, наверное.
И. ВОРОБЬЁВА: К этому убийству мы вернёмся ещё. И заканчивая тему с милицией, хотелось бы спросить вот что. В разгар скандала с милиционерами, мэр Москвы Юрий Лужков наградил главу ГУВД Москвы почётным званием, г-на Колокольцева, присвоили ему «Почётный работник правоохранительных органов города Москвы».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Кто про что, а вшивый про баню. Это всё к разговору об обратной связи. Человек, которому было бы выбираться - политик, человек, зависящий от меня, от Вас, от миллионов москвичей, - такого сделать бы не мог, потому что он бы понимал, что его немедленно ткнут носом в это награждение. Потому что - в самый разгар скандалов и этой уголовщины… он рушит свой рейтинг. Но поскольку Лужков Юрий Михайлович давным-давно не зависит ни от меня, ни от Вас, а зависит от пяти-шести человек на Старой площади, то в гробу он видел и меня и Вас, и он может позволить наградить. Ему надо укрепить людей вокруг себя. У него другая задача - ему не избираться. Поэтому он может позволить себе такую пошлость, и он может себе позволить презрительно усмехнуться на наше недоумение, всплески руками. Мы его не интересуем. Это к вопросу об обратной связи. Он заинтересован в другой обратной связи. А Колокольцев дивный человек, я его лично не знаю, я только прочёл цитату. Он сказал, что люди устраиваются на работу в милицию в том числе в поиске романтики. Вот такая версия. И видимо, тот мент в Ямало-Ненецком округе, который напился пьян и выбил глаз задержанному, - он романтику искал. Пьеса Ростана «Романтики». Повторяю: обратной связи нет - значит, они могут по своему разумению... Один по своему разумению выбивать глаз, поскольку ничего за это практически не будет, другой по своему разумению награждать (в разгар этих скандалов) руководителей этих ментов почётным званием…
И. ВОРОБЬЁВА: +7-985-970-45-45 – телефон для ваших смс-сообщений. Напомню, что Виктора Шендеровича вы можете ещё и видеть на видео-трансляции на сайте «Эхо Москвы». Про смерть Сергея Магницкого спрашивает Влад, пенсионер из Чикаго: «Виктор, возбуждено уголовное дело по факту смерти Магницкого в СИЗО. Как Вы считаете, какие меры пресечения будут применены к тем лицам, которые будут подозреваемы в этом деле? Неужели их отправят в СИЗО?»
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Вопрос ведь риторический. Он хоть и из Чикаго, но в своём уме. Он прекрасно понимает, что в Чикаго, думаю, пресекли бы. В Чикаго - представить себе страшно, на родине президента…
И. ВОРОБЬЁВА: Может быть, это просто было бы справедливо?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Справедливо, конечно. Но у нас же есть классово близкие и классово чуждые. Только что в Новостях мы послушали, я от руки записал: «Суд в Петербурге отказался оставить под стражей милиционера, убившего человека». Напомню, что Лимонову 10 суток…
И. ВОРОБЬЁВА: Которые он отсидел.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да. Который, насколько я помню… у него, конечно, много грехов, он даже в своих произведениях чёрт те чем занимался (его лирический персонаж), но насколько я помню, людей он не убивал. Мне об этом не известно. Десять суток он отсидел! А человек, который убил, - не оставлен под стражей. Потому что он классово близкий. Если бы тот человек, которого он убил, имел бы какое-то отношение к кому-нибудь, страшно сказать… Ну, уже всё! Располосовали бы на кусочки давно. Пожизненное заключение. Но - просто какого-то человека он убил… Ну, одним больше, одним меньше… Классово близкий милиционер. Это такая вещь подсознательная. Причём, я даже не утверждаю, что судье этому кто-то звонил и на чём-то настаивал. Я не знаю этих обстоятельств, я не знаю, кто этот судья, не знаю, кто это милиционер, я не знаю этого случая… Я только подозреваю, что, вполне возможно, никто и не звонил. Что в голове у судьи эта калька уже существует автоматически. Она вбита туда со сталинских времён. Свои - чужие…
И. ВОРОБЬЁВА: Тут есть вопрос от Ольги по поводу МВД, заканчивая эту тему, очень большая она оказалась. «Виктор, Макарова пригласите на митинг. Он же хотел МВД отменить». Это депутат Госдумы, который недавно выступил с такой инициативой. Ему на митинге самое место. Я хотела другое спросить. Это заявление господина Макарова – это значит, что во власти что-то такое происходит или это просто Макаров…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, я думаю, это у него нервное. Просто он член партии «Единая Россия», но какие-то человеческие атавизмы у него остались. И он этим нервным криком хочет нам напомнить, что он – это не они.
И. ВОРОБЬЁВА: А! То есть, он – это он…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Он – это он, а они – это они.
И. ВОРОБЬЁВА: Но партийный билет не сдаёт.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Но поскольку он партийный билет не сдаёт, то мы констатируем, что он – это они, и его нервное предложение ликвидировать МВД… Он же ведь «дурак-дурак», как в той пословице, «но мыло не ест». Он кто угодно, только не сумасшедший, Макаров. И он прекрасно понимает, что МВД никто не ликвидирует. Значит, это всё сотрясение воздуха. Ровно для этого. Ну, отчасти такой пиар, а отчасти, может быть, вполне искренне нервное: «Я не людоед, вы меня не путайте с ними. Так получилось, что я среди них, а вообще я интеллигентный человек». Просто так получилось, что я - член НСДАП, условно говоря… Я специально заостряю. Не сомневаюсь, что среди членов НСДАП были субъективно честные, приличные люди, которые хотели как лучше - и просто надо было вступать, чтобы поддержали больницы…
И. ВОРОБЬЁВА: Так же, как в «Единой России».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, да. Есть, действительно, субъективно приличные люди, но время от времени, когда такое начинается, им хочется выскочить и крикнуть: «Не путайте меня с ними! Не путайте! Я сам по себе! Я интеллигентный человек!»
И. ВОРОБЬЁВА: Вот интересно, поверят ли ему россияне, но о вере россиян хотела другое спросить. Сегодня был опубликован ноябрьский опрос «Левада-центра», из которого следует, что вера россиян в способность правительства Путина улучшить их жизнь – внимание – «угасает».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Мы её теряем, да? Мы теряем её, - как говорят в американском кино. Там интересно другое. Это угасание… нет, оно ещё не угаснет некоторое время. Оно угасает всё равно до каких-то 70-процентных рейтингов. Там вот что интересно. Интересно сопоставлять факты. По отдельности они абсолютно пресные, вместе – реприза! Просто: «Здравствуй, Бим!» «Здравствуй, Бом!» Один и тот же опрос «Левада-центра». Тридцать шесть процентов россиян считает, что правительство Путина не способно улучшить ситуацию. Причём, на 8% выросло количество людей, которые считают, что правительство не способно улучшить ситуацию. В то же время социологи отмечают рост на 2% рейтингов одобрения деятельности президента и премьера за последние месяцы. То есть, россияне («Левада-центру» можно верить, да?) Стало быть, россияне чувствуют, что им правительство как-то… не поможет, не верят в это. Но - деятельность этого правительства одобряют. Приятно жить в этой стране, должно быть! Не знаю, как жить, но руководить такой страной, должно быть, очень приятно.
И. ВОРОБЬЁВА: Знаете, про Медведева хотела спросить. Раз уж мы про Путина заговорили. Очень много вопросов от слушателей.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Слушайте! Какой вопрос, Ира! «Про Медведева хочу спросить, раз уж мы про Путина заговорили».
И. ВОРОБЬЁВА: Спасибо, что заметили, я специально это сказала. Об этом тоже поговорим. Вот Марина, преподаватель из Дюссельдорфа, из Германии, спрашивает: «Сможет ли Дмитрий Медведев добиться, чтобы его воспринимали не как младшего товарища в тандеме с Путиным? И согласны ли Вы с мнением Немцова, что стать настоящим президентом Медведев сможет стать только после помилования Ходорковского?»
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, помилование, не помилование, а когда он что-нибудь сделает. Сделает, а не скажет.
И. ВОРОБЬЁВА: Например?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Например, освободит Ходорковского и, например, как-то снимет тех, которые его сажали, с нарушением закона. И очень много ещё. Там большой список того, что он может сделать, чтобы проявить себя как президент. Потому что разговаривать мы можем с Вами в студии и ещё много человек на улице и в лифтах. А принимать кадровые решения может президент. Он может принимать кадровые решения – тогда он президент. А иначе он просто… Ну, сказал, что свобода лучше, чем не свобода, ну хорошо, молодец, хорошо сказал, «садись – пять»! Но как-то… если он не во втором классе, а если он в Кремле, - то нужно какие-то поступки совершать на втором году президентства. Поступков нет.
И. ВОРОБЬЁВА: Хорошо. Говоря о поступках. Он что, должен пойти и по списку поисправлять всё, что натворил Путин или что?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет. Ир, мы исходим из какой-то марсианской ситуации, что есть некий, в вакууме висящий Медведев, в вакууме висящий Путин. Нет, в этой истории есть предыстория. И мы прекрасно понимаем, кто такой Медведев, кто его поставил… какие важные верёвочки, как в том анекдоте, тянутся от его пиджака… Мы прекрасно понимаем меру свободы этого человека. То есть, мы её видим. Если вдруг выяснится… У Горбачёва тоже было много ниточек, но вдруг он берёт и выпускает Сахарова! Вдруг выясняется, что это политик. Вдруг выясняется, что политик Ельцин! Вдруг (нам на голову с вами) выясняется, что политик Путин, которого Борис Абрамович ставил совсем не для этого. Вдруг выясняется, что он - политик, что у него есть какие-то задачи, что он как-то представляет себе хуже или лучше будущее (совпадает это с моим представлением или не совпадает, это уж другой вопрос). Дмитрий Анатольевич Медведев пока себя как политик не проявил.
И. ВОРОБЬЁВА: ну подождите, Бахмина на свободе.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Бахмина на свободе.
И. ВОРОБЬЁВА: Сторчак, в конце-концов…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, это… Бессмысленно анализировать. Есть знаковые вещи! Это идёт какое-то клубление, какие-то подвижки. Если микроскоп сильно приблизить, там, конечно, какая-то жизнь идёт. Но это жизнь амёб. А я сейчас говорю про жизнь политика и государства. Она определяется некоторыми именами. Вот есть Ходорковский – одно имя. Есть Кадыров – другое имя. Есть Путин, кооператив «Озеро», Генпрокуратура… Есть Беслан. Есть какие-то имена собственные, которые являются знаковыми. Тут пока - полная тишина и полное согласие между этими двумя милейшими людьми.
И. ВОРОБЬЁВА: Тандем.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Тандем!
И. ВОРОБЬЁВА: Действительно, страшное слово «тандем» оказалось, после перечисления всего того, что Вы сказали. Виктор Шендерович, напомню, который приехал к нам в гости из Австралии, наконец-то, будет продолжать отвечать на ваши и на мои вопросы буквально через несколько минут. Возвращайтесь.
НОВОСТИ
И. ВОРОБЬЁВА: Виктор Шендерович в программе «Особое мнение». Экономим время, осталось не так много, вопросов очень много. Немножечко позволю себе смс-ки почитать. Виктор из Бурятии спрашивает: «Когда будут уважать милицию? Например, перестанут называть ментами».
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Когда это будут не менты, а милиционеры.
И. ВОРОБЬЁВА: Вячеслав из Волгограда: «Виктор, а что мне отвечать тем, кто говорит мне: «Не нравится? Вали из России!»
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Им надо задавать вопрос, который задавал Шура Балаганов Паниковскому и наоборот: «А ты кто такой?»
И. ВОРОБЬЁВА: Вячеслав из Волгограда, я надеюсь, что Вы услышали ответ на свой вопрос и будете теперь так и отвечать. Давайте вернёмся к новостям. Президент Медведев сегодня встречался с руководителями Соцпрофа и призывает к развитию различных форм профсоюзных объединений в нашей стране. Оттепель, мне такая, кажется.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: «Свобода лучше, чем несвобода»… Я вот что хочу сказать. Какое-то время назад, уже при Медведеве, был под Питером избит профсоюзный активист Иванов, который организовывал рабочее движение… То есть, не шмаковский профсоюз дрессированный, а нормальный профсоюз. Организовывал рабочих, выдвигал некоторые условия - нормальный профсоюзный активист! Он был избит. Угрожали семье. Он подавал заявление в милицию (которое не принимали), о том, что ему угрожают… Потом был избит. Я не слышал, чтобы после этого кто-то из милиционеров, которые не приняли меры по охране профсоюзного активиста, был наказан. Урок подействовал. Что-то не слышно больше о подъёме в Питере, в Колпине профсоюзного движения. Вот эти слова все Дмитрия Анатольевича - он может говорить в обитой войлоком комнате. Он как президент может добиться кадровых решений в отношении тех, кто не защищает - в том числе - профсоюзных активистов. Кто позволяет начальству, а это было впрямую угроза со стороны руководства завода, вот так поступать. Он может принимать кадровые решения! Если он может принимать кадровые решения – пусть принимает. Если нет – пусть говорит.
И. ВОРОБЬЁВА: Просто у меня такое ощущение, что Дмитрий Медведев мечтательно смотрит в сторону Запада, Франции, например, где очень сильные профсоюзы, где регулярно какие-нибудь стачки, пробки, кто-нибудь бастует, метро, рабочие.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Он мечтает об этом, да?
И. ВОРОБЬЁВА: Франция регулярно встаёт.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нам бы ваши заботы, господин учитель, - как сказано в том анекдоте. Во Франции есть этот маятник – слева направо, страна с традициями, то завинтят гайки, то 1968 год. Нормально! Жизнь идёт политическая. Да, с прибамбасами. С нормальными демократическими прибамбасами. Рая никто не обещал. Но, тем не менее, обратная связь существует. И поэтому все эти волнения… заметьте, трупов-то не было во время этих волнений - убитых не было! То есть, был один, из-за которого всё началось, но после этого власть принимает меры, власть реагирует, принимает кадровые решения - и меняется, в том числе. И французы честным прямым голосованием выбирают главу МВД - он становится президентом в результате честного прямого голосования! Это называется обратная связь, это называется демократический процесс. А Дмитрию Анатольевичу Медведеву надо поговорить. Надо поговорить демократические слова. Он их говорит, демократические слова. За неделю три раза, такая норма.
И. ВОРОБЬЁВА: Ещё четвёртый, сейчас Вам скажу опять про Медведева.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Что ещё сказал?
И. ВОРОБЬЁВА: Медведеву рассказали, что на модернизацию, это слово, которое постоянно у нас произносится в последнее время, правительство потратит 620 млрд. рублей. Это следует из доклада главы Минэкономразвития. Это всё, что говорили…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Сколько из этих миллиардов пойдёт на модернизацию, вот интересно! Из тех, что потратят «на модернизацию». Это разговор о форме кроны дерева среди пеньков. Гуляем среди пеньков и обсуждаем, какой формы крона дерева. Уровень коррупции - это образ не мой… даже не помню автора, но мне очень понравилось. Вот - дыра внизу ведра, и бессмысленный разговор о высоте этого ведра, форме этого ведра… Коррупция! Тот уровень коррупции, та организация направления денежных потоков, эта концентрация этих денежных потоков в некоторых руках и растущий африканский уровень коррупции - делают совершенно бессмысленным… Я вполне верю в добрые пожелания Медведева и Набиуллиной - безусловно, там могли быть вполне резонные меры. Но дыра такого размера и так низко, что можно очень долго лить эти миллиарды… можно лить. Интересно, сколько из этих миллиардов пойдёт на модернизацию, а сколько будет распилено? Интересно это отследить. Если можно было бы, как «меченными» деньгами. И потом сверить ощущения.
И. ВОРОБЬЁВА: Последний вопрос про Медведева Вам задам, никак не могу успокоиться.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Что Вам неймётся!?
И. ВОРОБЬЁВА: Про президента нашего… Ну, всё никак! Житель Владивостока, это очень важно, Савелий, он очень просит именно Вас, он очень ждёт именно Ваш комментарий по поводу предложения Медведева по поводу часовых поясов. Ну, которые сократить…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ох… Сократить часовые пояса и затянуть их потуже на 2010 год – вот совет жителям Владивостока. Я не знаю, может быть, сразу прибавить восемь часов и перейти всем на австралийское время? может поможет, не знаю…
И. ВОРОБЬЁВА: Я смотрю, у Вас Австралия всё время проскакивает.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Нет, если не отшучиваться… очень важно, чтобы этот эффект «остранения» толстовский, когда ты вдруг - в буквальном смысле - улетаешь далеко и на всё смотришь не впритык, а с дистанции. Нужно сказать, что та же интернет-лента смотрится совершенно по-другому оттуда. Есть, с чем сравнивать - и есть это холодноватое ощущение дистанции. Ты вдруг видишь то, к чему ты привык, совершенно новыми глазами. Это у Трифонова замечательно – «когда плывёшь в лаве, не чувствуешь температуры». Мы плывём в лаве и это быт наш. Ну, убили, ну, менты кого-то, ну опять, ну заказное, ну опять… ну соврал, ну разгон, ну, десять суток писателю дали.
И. ВОРОБЬЁВА: А должен шок быть?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Должен быть шок. Шока нет. Есть наоборот, привычка.
И. ВОРОБЬЁВА: Ну вот Вы вернулись из Австралии и Японии. У Вас был шок?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Конечно. Акклиматизация занимает больше времени, чем требует климат. Акклиматизация психологическая. Не только смотреть сначала налево, потом направо при переходе улицы, а не наоборот, как привыкаешь. Нет. Начинаешь, конечно, привыкать – здравствуй, родина! Когда ты заглядываешь в Интернет и сразу получаешь в качестве быта, мелкой строчкой три-четыре убийства в день. И история с Магницким… я слышал об этом, но внимательно прочитал только вернувшись. Да, это возвращает на родину довольно быстро, мозги.
И. ВОРОБЬЁВА: Остаётся несколько минут до конца программы. Не могу не задать вопрос, уже не буду искать, кто его задавал у нас на сайте. Спрашивают про историю с Абельцевым, чем она продолжается и Вы обещали книгу какую-то выпустить.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Книжка будет в начале декабря, надеюсь её презентовать депутату Абельцеву на заседании суда. Ближайшее - будет в этот понедельник. Ну, это шизофрения полная, потому что мы идём по кругу, будут те же эксперты. Суд был, один суд меня оправдал - вернули. Сейчас, видимо, будут дожидаться какого-то правильного решения суда. Не знаю. Не моё дело! Я вынужден ходить как уголовно обвиняемый. Ну, буду ходить, смотреть на этот зоопарк. Но ко мне психологически это отношения не имеет. Я просто жду, чем закончится.
И. ВОРОБЬЁВА: Три минуты до конца эфира. Обещала дать Вам время рассказать что-нибудь про Японию и Австралию. Я уверена, что Вы…
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Ну, в три минуты я в две страны не уложусь. Впечатления очень сильные. И в случае с Японией - сложные, конечно, впечатления. Совершенно другая цивилизация, непривычная цивилизация. И понимаешь, насколько там всё непросто при ближайшем рассмотрении. Всё-таки, отсюда оно смотрелось гармоничнее. Плотность! Мы не можем много из того, что мы знаем про Японию... мы не понимаем до конца. Пока ты там не окажешься. Буквальная плотность - все очень близко, проходы между домами, всё впритык. Очень мало места. Буквально всё, ты едешь по эстакаде транспортной, по шоссе или на поезде, каждый клочок земли засеян, каждый квадратный метр освоен. Проходы между домами - буквально плечами задеваешь стенки. Буквально так. И когда потом вылетаешь с территории Японии в Россию… мы влетели в половине шестого утра по Москве…
И. ВОРОБЬЁВА: То есть, было светло.
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Да, утром. Мы летели по солнцу, потому что движение солнца президент Медведев еще не отменил, солнце ещё справа налево идёт, с Востока... Влетели утром в Россию, в половине шестого... Я сидел у иллюминатора. Первые признаки человеческой цивилизации появились в районе Норильска - в полдень! До этого под крылом самолёта была пустота.
И. ВОРОБЬЁВА: А что это было-то?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Это была Россия.
И. ВОРОБЬЁВА: Это у нас столько места пустого?
В. ШЕНДЕРОВИЧ: Приглашаю вас к карте. Просто – ничего! Я искал приметы человеческой жизни. Потрясающий пейзаж, Якутия, Таймыр. Потрясающий пейзаж, замёрзшие реки под солнцем. И ничего… И только в районе Норильска - газовые факелы на горизонте - в полдень. Пять с половиной часов я летел над родиной, и ничего там не было вообще. Ну, что-то было, люди какие-то живут… кеты, юкагиры… но примет России, Российской Федерации там не было. Какая вертикаль? Чего? Но японцам мы острова не отдадим! Самим мало! Сядь у иллюминатора – и увидишь.
И. ВОРОБЬЁВА: Действительно. Самим мало, не отдадим японцам Курильские острова, - сказал Виктор Шендерович. Программа «Особое мнение». Спасибо большое. Для вас эту программу провела Ирина Воробьёва.