Александр Привалов - Особое мнение - 2009-11-11

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Я приветствую моего сегодняшнего гостя. Александр Привалов, научный редактор журнала "Эксперт".

А. ПРИВАЛОВ: Здравствуйте. Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Начнём сразу с вопроса нашего слушателя из Санкт-Петербурга. «На завтра, спланировано Послание Президента России Д.А. Медведева к Федеральному Собранию. Вопрос, что Вы ждёте от этого Послания?» Если вообще чего-то ждёте.

А. ПРИВАЛОВ: Видите, какое дело, я же не знаю, что там будет сказано. Нам дали понять, что статья президента Медведева под названием «Россия вперёд», опубликованная месяца два назад, и была скелетом, на котором намечено выращивать завтрашнее послание. Если говорить о той статье, меня там менее всего радует безсубъектность. Всё замечательно, мы все за хорошее, против плохого. Там нигде не сказано, кто что должен делать. На мой взгляд, это бесперспективно. Это публицисту, да и то не самой первой руки позволено сказать, что надо бы сделать то-то, без указания на то, кто.

Президенту надо говорить более предметно. Я надеюсь, если говорить о надеждах на завтрашнее послание, что завтра мы услышим более предметно, кто что должен делать, иначе не получится ничего. Если опять выйдет, что субъекта нет, это будет по умолчанию обозначить, сто субъектом благих перемен является чиновничество, это значит, что никаких благих перемен не будет. Если не будет прямо сказано, от кого мы ждём модернизации, не будет никакой модернизации.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если вспомнить прошлогоднее послание, помните, когда президент сказал об изменениях Конституции, довольно быстро все эти изменения были внесены.

А. ПРИВАЛОВ: Это не мешки ворочать. Переписать две строчки в основном законе страны – это дело подъёмное. Никаких серьёзных, тем более длительных, усилий этого не требует. Сдвинуть что-нибудь в коснеющей экономике – это усилия гигантские, долгие, и надо прямо понимать, на кого мы это дело взваливаем, кто за это будет платить. В общем, подробнее, пожалуйста, конкретнее.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Руководство к действию?

А. ПРИВАЛОВ: Да нет, конечно. От президентского послания невозможно требовать инструкции – делай раз, делай два. Должны быть названы протагонисты, субъекты, кто будет что двигать и кто чем ему в этом должен помогать. Это я бы и хотел завтра услышать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, посмотрим, оправдаются ли Ваши надежды. Я предлагаю вообще сегодняшний эфир построить на темах, которые предлагают наши слушатели.

А. ПРИВАЛОВ: Да Вы хозяйка! На чём хотите, на том и стройте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сделка по «Опелю», которая сорвалась. Вызвало это разную реакцию.

А. ПРИВАЛОВ: На самом деле очень интересное событие, очень типическое. По реакции в России… ну что я Вам скажу! Мне эта сделка никогда не нравилась, я никогда не был её фанатом, но я тоже испытал неприятный укол, когда узнал, что она сорвалась. Вот если бы я узнал, что сынишка собирается жениться на барышне, которая мне не нравится, сильно, обоснованно не нравится, совсем плохая барышня, но сынишка выбрал, ладно! Ресторан заказан. А она вдруг говорит: «Нет, не пойду!» Так обидно! Ведь радоваться надо, а обидно!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В Сбербанке называют этот отказ беспрецедентным.

А. ПРИВАЛОВ: Да ладно слова-то пускать. На самом деле всё просто. Господа американцы, в частности, господа из «Дженерал Моторс», ощутили, что острая фаза кризиса позади. Поторопились они с этим ощущением или нет – это отдельный вопрос. Но они это так ощутили. А как только ощутили, они задали себе вопрос – а с какого перепуга мы отдаём европейский рынок? Непонятно, зачем нам его отдавать. Мы и сами на нём порезвимся. Как только эта мысль им пришла в голову, сделка по «Опелю» была отменена сразу. Ничего хитрого здесь нет.

Прецедентное это, беспрецедентно, но это так по-человечески естественно! Они были готовы чем бы то ни было жертвовать, что бы то ни было сбрасывать с корабля, чтобы сберечь остальное, пока, они считали, идёт буря. Буря кончилась. Это осталось у нас на борту. Чего это мы отдадим! Да не отдадим! И всё.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Последствия для взаимоотношений экономических Россия – США?

А. ПРИВАЛОВ: Да нет никаких отношений. Экономических отношений между нашими державами, достойных слова «отношения», собственно и нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И не будет.

А. ПРИВАЛОВ: Ну а с чего? Мы далеко друг от друга, мы фактически по разным сторонам глобуса. Если мы у них что-то покупаем, потому что они производят некоторые компактные предметы, например, коробочки с «Windows», мы у них что-то покупаем. Им у нас покупать просто нечего, потому что мы продаём вещи масштабные, их нужно покупать поближе, так что никаких особенных экономических отношений не было, нет и пока мы не начнём производить коробочки с «Windows» или что-нибудь в этом духе, не предвидится.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Последствия для политических отношений?

А. ПРИВАЛОВ: Не думаю. Потому что слова все нужные будут сказаны. Я слышал, что Сбербанк судиться пойдёт. Дай бог здоровья, пусть судится, всегда полезно поупражняться, никогда не вредно. Но поднимать это на политический уровень никто не будет. Все понимают кондовую базу этого дела. Американцы решили не отдавать. Решили, что уже в силах не отдавать. Ну и всё.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А слова Путина о том, что мы учтём такой стиль общения?

А. ПРИВАЛОВ: Правильно сделаем, если учтём. В сущности, нас давно и не всегда успешно, всю нашу историю учат тщательно заботиться о собственных интересах. Мы всё никак не научимся. Надо учиться.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Поменяем тему. Отставку Эдуарда Росселя и последовавшие за этим разговоры о том, сколько осталось тем политическим тяжеловесам, долгожителям, которые пока ещё на своих постах губернаторских.

А. ПРИВАЛОВ: Ну, насчёт отставки Эдуарда Росселя, я скажу, как человек, успевший поучиться в советских ВУЗах. Марксистско-ленинская философия учила нас, что всё, имеющее начало, имеет конец. Если губернаторство Росселя имеет начало, а в некоторых анналах это значится, оно имеет и конец. Получил конец нынче. Та же самая аксиома марксистско-ленинской философии верна и в отношении остальных политических долгожителей. Поскольку их правление в их регионах имело начало, оно несомненно будет иметь конец. Если Вы спросите, когда, я скажу, что не знаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Торжество логики безусловно.

А. ПРИВАЛОВ: Нет тут никакой логики. Насколько я могу судить, потому что принципов никто же не оглашал, да их, наверное, и нет, в виде, пригодном для оглашения, но кадровая политика нынешней российской власти базируется на двух принципах, которые когда-то назывались принципами средств кибернетики. Я немножко попрограммировал в советское время, поэтому знаю два принципа советской кибернетики. Первый из них – работает – не тронь. Если какое-то устройство, вопреки ожиданиям, всё ещё фурычит, упаси тебя господи мимо него проходить. Не трогай его! Работает – и работает. Подойдёшь – хуже будет.

Второй принцип тоже оттуда. Не заменяй взаимозаменяемое. Это в инструкциях написано, что магнитную ленту можно поставить на лентопротяжку один, два, три, четыре. Это неправда! Она работает на лентопротяжке номер два и не ставь ни на первую, ни на третью. Читаться не будет. Эти два принципа, они полностью работают в кадровой политике.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, Россель перестал работать.

А. ПРИВАЛОВ: По-видимому сочли, что на следующий срок же не получается. По-видимому. Не знаю, вслух же никто не говорит.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А остальные пока…

А. ПРИВАЛОВ: А остальные пока… Тут вот в чём дело. В случае с Росселем, очень ведь живой регион, очень шевелящийся, там очень много деятельных юридических и физических лиц, он бурлит. И там было сочтено, что перемена этого самого стерженька, на котором регион вертится, не грозит ничем особенно неприятным. В случае с Москвой, с Казанью, видимо мысли такой нет. Поэтому эти ребята ещё побудут. Эти тяжеловесы ещё побудут.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спрашивает Вас наш слушатель: «Как Вы думаете, какой будет результат от демарша майора Дымовского?» Это тема, которую обсуждают уже третий день и остаётся в топах, мнения самые разные, присоединились к обсуждению уже абсолютно все.

А. ПРИВАЛОВ: Не все. Насколько я понимаю, не присоединился к обсуждению адресат обращения майора Дымовского.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Владимир Путин.

А. ПРИВАЛОВ: Да. А равным образом и гарант соблюдения прав.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Дмитрий Медведев.

А. ПРИВАЛОВ: Вот они пока воздерживаются.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А они должны включиться?

А. ПРИВАЛОВ: Не знаю. На мой вкус, если бы майора Дымовского на свете не было бы, его бы следовало выдумать, потому что ничего лучше представить себе для начала хоть каких-то перемен в системе МВД я не могу. Сам по себе майор Дымовский вызывает массу вопросов. Начнёшь перечислять – до утра не кончишь. Там вопросов больше, чем ответов. Но это не имеет никакого значения. В качестве повода для начала серьёзных перемен он годится. Больше того – он идеален. Что вот, есть здоровые силы, насколько они здоровы в конкретном случае – неважно.

Есть здоровые силы, на которые можно опереться, есть недовольство системное, которое можно повернуть правильным образом, ну и т.д. Мне не нравится, что этого никто не делает, потому что если из него сделают обыкновенный плакатик, с которыми ходят на одиночные пикеты, в общем, повод для каких-то серьёзных перемен на этом закончится.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А что нужно из него сделать?

А. ПРИВАЛОВ: Из него нужно сделать повод для перемен. Он есть, повод, из него делать не надо. Надо воспользоваться им, как поводом для начала перемен. Изменить кадры, это очень неприятно в силу того, о чём мы говорили три минуты назад. Мы так не привыкли – работает – не тронь, не заменяй взаимозаменяемое. Надо что-то делать с МВД. Потому как нерешённость проблем с МВД – это уже почти такого же размера системная помеха, как нерешённость проблем с судебной системой.

Какие бы то ни было серьёзные подвижки в сторону большей эффективности, политической или экономической системы, при таких правоохранительных органах крайне сужены. Трудно что-то сделать при такой милиции.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Майор Дымовский появился как раз вовремя.

А. ПРИВАЛОВ: Ну, неделю назад было бы не рано и через неделю было бы не поздно. Примерно вовремя. Тут ведь было недавно событие, над которым многие потешались. А потешаться было решительно не над чем. Когда Министр внутренних дел г-н Нургалиев вдруг ни с того, ни с сего велел своим подчинённым изжить коррупцию. Над этим страшно все смеялись, а смеху никакого. Это крик отчаянья. Из того заявления г-на Нургалиева, из нынешнего заявления никому ранее не известного майора, вытекает одно и то же – действовать пора. И сейчас можно, пользуясь этим поводом, действовать так, что мы не мажем чёрной краской всех несколько сот тысяч или миллион, кто ходит в серой форме, мы их всех не считаем отродьем человечества.

Мы наоборот, опираемся на здоровые силы, сколько их есть, и в пользу в том числе этих здоровых сил, мы начинаем кардинальные перемены. На мой вкус – пора.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В этой связи тогда необходима реакция и от адресата.

А. ПРИВАЛОВ: Не знаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И от гаранта.

А. ПРИВАЛОВ: Видите ли какое дело… Вот смеются над словом «политтехнологи», а зря, это профессия. Технологию этого дела я не представляю и никаких советов давать не буду, потому что они заведомо будут дурацкие. Нужно, чтобы его принял Путин? Ну, пусть примет. Не нужно? Пусть не принимает. Тут на самом деле на двое. С одной стороны, если он его примет – это сообщит некий импульс дальнейшим движениям, а с другой стороны – создаст безумный прецедент.

Потому что тут же найдётся масса майоров, капитанов и подполковников, которые тоже захотят быть принятыми на высшем уровне и вместо дела получится парад самолюбий, получится ярмарка. Не нужно этого, может быть. Не знаю, не готов Вам сказать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А та реакция, которая последовала практически мгновенно после заявлений майора Дымовского о том, что его спонсируют за границей, это такой рефлекс?

А. ПРИВАЛОВ: Боюсь, что это не только рефлекс, на мой взгляд, довольно глупый, на мой взгляд, это предвестие того, что этот повод использован на благо не будет. Потому что тут же обозвать… ну, может быть действительно его воспитывали в ЦРУ и кормили молоком М-6. Всё может быть. Но он говорит дело или не дело? Может про это побеседуем? Нет, про это беседовать не будет. Он агент Антанты. На таком уровне разговаривать бессмысслено.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Один из слушателей затрагивает тему взаимоотношений с Украиной. Газ на повестке дня. Сегодня Владимир Путин затронул эту тему. Россия сократит подачу газа в случае его несанкционированного отбора Украиной. И к тому же говорит, что газопровод «Южный поток», строительством которого занимается Газпром и итальянская «Эни», поможет Москве дисциплинировать Украину. Как Вы думаете, как сейчас будут развиваться отношения на этом газовом фронте, учитывая, конечно, предвыборную кампанию, которая идёт на Украине.

А. ПРИВАЛОВ: Тут и без предвыборной кампании бывало жарко. А с ней будет и совсем святых вон выноси. Я не жду ничего хорошего на этом направлении, потому что в кои-то веки соглашусь с президентом Ющенко. Подписанные в январе нынешнего года соглашения между Россией и Украиной не очень удачные. Они не очень удачные для Украины в каких-то аспектах, они неудачные для нас, потому что договор написан так, что мы уже вынуждены от него отступать, потому что по букве договора мы должны были бы уже разорить это государство. Мы должны выкатить ему за недопотребление, не только им, но и им тоже.

Мы же этого не делаем. Значит мы уже отступаем от буквы договора сами в силу нормальных человеческих отношений, здравых. Значит договор был не отработанный, не тщательно проработанный, не сильно удачный. По-хорошему надо бы сесть и подумать, что делать. Но сесть и подумать не получается, потому что никто там не занят своими титульными обязанностями. Общее место, что я буду повторять, что ребята больше думают о том, как друг друга уязвить, может быть это в смысле предвыборной борьбы правильно, но для решения жизненно-важной экономической проблемы это не лучший подход.

Мне очень не нравится, кажется неприятным для нас, подход европейцев к этой истории, типа – разбирайтесь сами, мы в это играть не будем. Мы разобрались бы сами, если бы вы не торпедировали разумное решение. Если бы опираясь на гласную или негласную поддержку Евросоюза Киев не торпедировал идею консорциума, то всё было бы хорошо. Если бы консорциум состоялся – всё было бы хорошо, проблем не было бы ни у кого.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но он уже не состоялся.

А. ПРИВАЛОВ: Может быть к нему не поздно вернуться, хотя после всех бумаг по этому поводу, которые принял Брюссель, я не знаю, как к нему возвращаться. В общем, это факт такой, что европейцы далеко не безгрешны в этой истории. Они не дали это уладить миром. Теперь получится опять, что мы виноваты. Это почти неизбежно потому, что репутационных потерь Украина нести уже не может. Какой она транзитёр – уже все знают. Никакого в этом смысле повреждения имиджа для них не будет. А для нас, к сожалению, будет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Владимир из Киева: «Есть ли экономические выгоды в строительстве Южного и Северного потоков?»

А. ПРИВАЛОВ: Не знаю. Для меня это совершенно неочевидно. Для меня очевидно, что некоторые решения в некотором смысле вынуждены, мы только что об этом говорили, потому что надёжность главного транзитёра нашего газа близка к абсолютному нулю. Мы в частности, как ответственный поставщик, и как страна, заботящаяся о своих интересах, должны искать альтернативные варианты. Мне не очень нравится, что мы сразу делаем две альтернативы, всё это очень дорого, с точки зрения экономической, не знаю, окупится ли в течение ближайших десятилетий, но что-то делать надо.

Я бы на месте Газпрома и российского правительства и их вместе, я бы выбрал что-то одно. Потому что и Южный, и Северный, при далеко не радужном положении финансовом в самом Газпроме, при далеко не радужном финансовом положении в переживающей кризис стране, это, на мой взгляд, немножко роскошно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы бы что выбрали?

А. ПРИВАЛОВ: Не знаю. Это надо изучать. Это не вопрос вкуса. Это вопрос счёта.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «С Украиной нас ждёт третья часть Марлезонского балета» - пишет нам…

А. ПРИВАЛОВ: Почему третья?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это уже какая-то совершенно не третья. «До каких пор будут продолжаться эти части?»

А. ПРИВАЛОВ: До тех пор, пока не будет найдено устойчивое решение. Я только что говорил о том, что на мой взгляд январский договор, подписанный в Москве устойчивости не показал, пока не будет найдено устойчивое решение, более-менее удовлетворяющее всех заинтересованных людей, не прекратятся эти дрязги. Ведь понимаете, практика показывает, что всерьёз выполняются, долгосрочно выполняются только компромиссные контракты. Соглашения подписанные, которые сильно ущемляют одну из сторон, долго выполняться не будут ,найдётся трещина и вода уйдёт. Надо найти какую-то конфигурацию, которая всех устроит.

Я совершенно согласен с высказывающими мнение, что пока Ющенко во главе украинского государства, такое решение даже теоретически найти нельзя. Но будет там кто-то другой. Я не очень переоцениваю разницу между Юлией Владимировной и Виктором Андреевичем, но всё-таки, какая-то разница есть.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Юлия Владимировна показала хоть какую-то способность договориться с Владимиром Владимировичем.

А. ПРИВАЛОВ: Ну и слава богу. Потому что там тоже весьма сильны какие-то подковёрные воззрения, которых мы не знаем. И я всё равно, даже когда сменится президент в Киеве, буду настаивать на том ,что единственный способ договориться с Украиной – это делать это под прожекторами. Никаких разговоров в задних кабинетах! Всегда плохо кончится.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вылезать из подковёрных историй и с открытым забралом…

А. ПРИВАЛОВ: Только под телекамерами, иначе всё равно ничего не выйдет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А что гарантируют эти телекамеры?

А. ПРИВАЛОВ: невозможность начать перетолковывать соглашение на второй же минуте. Потому что вот оно есть, много свидетелей, на всех серверах записаны эти репортажи, в случае чего их прокрутят. Так что я думаю ,что только под камерами.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Возвращают нас слушатели к теме долгожителей. Буквально минута на ответ. «Александр, как Вы думаете, когда из ГД исчезнут долгожители – зюгановы, морозовы, жириновские?»

А. ПРИВАЛОВ: Это очень разные три человека названы. Не знаю я, не знаю. У всех названных лиц есть большие заслуги перед российской демократией.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас слушатели «Эхо Москвы» не видят улыбку, которая расплылась на Вашем лице.

А. ПРИВАЛОВ: Я рад, что у людей есть заслуги перед российской демократией. Не знаю. Жириновский уйдёт только на пенсию, потому что его партийная структура, не будет Жириновского, не будет ЛДПР. А про остальных – не знаю. Это вопрос аппаратной борьбы в их партийных структурах.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте прервёмся на несколько минут. Программа «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Привалов, научный редактор журнала "Эксперт". Продолжим, никуда не уходите.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте ещё раз. Мы продолжаем программу «Особое мнение». Продолжаем мы обсуждать те темы, которые предлагают нам слушатели и зрители. Напоминаю - +7-985-970-45-45 – это номер смс, у вас ещё есть немного времени, чтобы предложить темы для комментария Александру Привалову. Я пока задам те вопросы, что уже пришли. Я знаю, что практически в каждом нашем эфире так или иначе Вас просят прокомментировать истории с АвтоВАЗом. Тем не менее, опять возникли вопросы у наших слушателей.

Правительство выделит около 5 млрд. рублей Самарской обл. для обеспеченности занятости работников АвтоВАЗа. Об этом Владимир Путин буквально на днях заявил. И спрашивает Вас Эльдар Соколов, журналист из Москвы: «Новая партия вливаний, обещанная правительством АвтоВАЗу, спасёт автогигант?»

А. ПРИВАЛОВ: Смотря от чего. Видите ли, те 5 млрд, с которых Вы начали – это про другое. Это правительство делает то, что обязано делать, правительство заботится о людях, это не есть вопрос АвтоВАЗа. Это вопрос, перпендикулярный к АвтоВАЗу. А что будет с АвтоВАЗом, не знаю. По-видимому, совокупными усилиями несколькими подряд команд, которые руководили этим, когда-то славным, предприятием, судьба его решена. Автозавода полного цикла в стране больше не будет. Этого уже не будет, уже точно не будет. Вопрос в том, насколько велика будет потеря. Будет ли на месте завода полного цикла сугубо отвёрточное производство или что-то более укоренённое, эта проблема сейчас и решается.

На мой вкус, давно надо было бы, раз уж мы затянули «Рено» в акционеры АвтоВАЗа, давно надо было отдать вожжи ребятам с «Рено». Совсем отдать вожжи. Не пригласить двоих в наблюдательный совет, а совсем отдать вожжи. Они бы вытянули, как несколько лет назад они вытянули «Нисан». Но этого не сделано. Ну что теперь? Не сделано!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Будем и дальше смотреть…

А. ПРИВАЛОВ: Сейчас с «Рено» ведутся очень активные переговоры. На мой вкус переговоры ведутся не совсем в том ключе. Я готов признать, что я чего-то не знаю такого, что мои советы делает бессмысленными. Но со стороны глядя, их надо звать не в пристяжные, а в коренники. Они будут делать вещи, которых здесь не видывали. Там ребята, которые называются кост килерос, они будет резать затраты. Это зрелище не для слабонервных. Но иначе предприятие не спасается. Всё остальное – помощь правительства, там 5,5 млрд., не знаю, сколько это должно стоить. Но социальную цену за модернизацию АвтоВАЗа не должен платить АвтоВАЗ. Это вопрос страны.

А модернизация прошла бы… Мы сейчас говорим о модернизации гораздо шире, чем по отношению к АвтоВАЗу. Мы говорим по отношению ко всей стране. Мы должны понимать, что никакой модернизации нам не видать, никакой! Без сокращения затрат. Но этого понимать никто не хочет, потому что сокращение затрат лично неприятно каждому, а модернизация, она то ли будет, то ли нет, про неё гораздо приятнее разговаривать, чем спросить себя, а кто же заплатит.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Владимир из Киева спрашивает, почему Вы не любите Украину?

А. ПРИВАЛОВ: Я не не люблю Украину! Я с тех пор, как более-менее интересуюсь политикой, это не очень давно, я понял, что я человек глубоко провинциальный. Мне всё, кроме моего Отечества, интересно в семнадцатую очередь. Мне сама по себе Украина не очень интересна, сама по себе не очень интересна Франция, Америка, Венесуэла. Они меня очень мало волнуют. Они меня интересуют ровно в той степени, в какой они попадают в отечественную повестку дня. А в отечественной повестке дня Украина попадается с откровенной антироссийской государственной позицией. Ну что же я могу сделать! Что, я должен незлобиво отвечать: «Я всё равно люблю тебя, Ющенко»? Не понимаю, зачем.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С какого момента Вы начали политикой интересоваться?

А. ПРИВАЛОВ: Ой… Я в этом смысле не оригинален.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Что Вас в это втравило.

А. ПРИВАЛОВ: Всего лет 20, всего со Съезда Народных Депутатов, будь он неладен. Когда вся страна окончательно перестала работать и пересела к радиоприёмникам, и я не удержался. Хотя работать полезнее, чем сидеть у радиоприёмника, но так случилось.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: За эти 20 лет количество и уровень качественный политики ведь менялся?

А. ПРИВАЛОВ: Да, в каком-то смысле менялся. Но тут существует принцип неравного равенства, который всегда верен. Каждый стаканчик наливается до краёв, какой есть стаканчик, такой и есть, но он всегда до краёв. Он разного масштаба, но он всегда налит.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вам не перестаёт быть интересной политика?

А. ПРИВАЛОВ: Мне по семь раз на неделе перестаёт быть интересной политика, но что делать! Уже привычка!

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ах, это для Вас привычка в больше степени! Хорошо. Тогда давайте я Вам задам вопрос. Наверное, он каким-то образом тоже политический. А может быть в большей степени экономический. В Риге сейчас очень активно обсуждают возможность переименования улицы Джохара Дудаева, привлекаются к этому и жители города, обратно хотят проспектом Космонавтики это дело назвать. Почему опять возникли эти разговоры, как Вы считаете?

А. ПРИВАЛОВ: Видите ли, ход кризисных событий, он открыл глаза довольно многим в стране Латвии, что общая их убеждённость, что вступление в ЕС решило их все проблемы, а они несколько поторопились, положение эконмическое в Латвии очень скверное и отчаянное. И это очень располагает к тому, чтобы дурацкие шаги взять назад. А что сделал Дудаев, кроме того, как выставил довольно жёстко, чтобы не говорить более грубых слов, выставил русских из Грозного? А что он ещё сделал? Почему его именем должна называться улица в Риге?

Это был чистый антирусский жест. Может быть пора его взять назад? Может быть тяжёлое экономическое положение подталкивает к более взвешенным позициям? Не знаю, может быть так.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Латвия поворачивается к России?

А. ПРИВАЛОВ: Не знаю. Дело же не в этом! Я не хочу вот так нехорошо отозваться о неизвестных мне людях, предположив, что они, наскучив табличкой «Улица Дудаева», требуют немедленное материальное вознаграждение. Вовсе нет. Просто головы поворачиваются. Всё не так просто. Изо всех сил отпихивать ногами Россию, чтобы причалить к Европе – это не ключ к счастью. Да, это был такой период, он, этот период, кончился, что показывает нынешнее плачевное экономическое положение. Надо подумать пошире, покруглее. Они пытаются это сделать, как я понимаю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я бы хотела затронуть тему, она не совсем свежая…

А. ПРИВАЛОВ: Простите, ещё одно но. С тех пор, как улица была названа именем Дудаева, довольно многие европейские страны уже увидели чеченские общины у себя на территории и меняют взгляд на то, что происходило у нас.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: То есть, Вы думаете…

А. ПРИВАЛОВ: Не знаю, есть ли такая община в Латвии, но думаю, что многие люди стали более взвешенно смотреть на происходящее.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Больше информации и меняется оценка.

А. ПРИВАЛОВ: Да.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, посмотрим, как закончится дело с улицей Дудаева в Риге.

А. ПРИВАЛОВ: Да хоть бы и никак не закончилось. Это очень правильный признак.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему?

А. ПРИВАЛОВ: То, что люди начинают думать шире – всегда правильно. Даже если в этот раз не получилось, в следующий раз получится.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В России люди начинают думать шире?

А. ПРИВАЛОВ: Без сомнения.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Где? Как это проявляется?

А. ПРИВАЛОВ: Это проявляется, к сожалению, я не вижу этого фронтально. Но я вижу это во многих компаниях, в которых прошли и продолжают идти жесточайшие кампании по сокращению затрат, которые переориентируются в меняющемся рынке и думают шире, чем прежде. Уже никто не думает, что бизнес в России – это только там, где Москва и Петербург. Уже никто не думает, как стали думать после предыдущего кризиса, что бизнес только в Москве, Петербурге и миллионниках.

Люди поворачиваются к тому, чтобы заниматься бизнесом в России. Начинают сокращать издержки, начинают по одёжке протягивать ножки. Это всё правильно, это хорошо.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо за это кризису.

А. ПРИВАЛОВ: Спасибо надо говорить исключительно маме с папой, если они дали тебе при рождении хоть некоторое количество мозгов. Это всегда выручает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет, если мы говорим о том, что в России люди стали мыслить и видеть шире, что же раньше им мешало?

А. ПРИВАЛОВ: Будем честны. Немножко мы слишком развеселились. Ведь все 10 лет последние, 10 лет! У нас ежегодно зарплата росла на 10-12-15 процентных пунктов быстрее, чем производительность нашего труда. Ну нельзя так! Я понимаю, что очень хочется. Я понимаю, что у всех ощущение, что им вечно недоплачивали, вот немножко пошло живее. Но смотрите, средняя зарплата – это приблизительные показатели, мало ли что в тени, но 10 лет назад была 70 долларов, сейчас 700. В 10 раз выросла средняя зарплата в стране за 10 лет. Мы что, в 10 раз лучше производим?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А инфляция?

А. ПРИВАЛОВ: Я в долларах. Ну уберите доллары и инфляцию, будет не 10, а 8. Это мешало трезво оценивать самих себя. А теперь немножко отрезвели.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, хорошо. Время веселья заканчивается.

А. ПРИВАЛОВ: И ничего в этом страшного нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так же, как заканчивается программа «Особое мнение». Спасибо большое. Сегодня в программе выступал Александр Привалов, научный редактор журнала "Эксперт". Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Всем счастливо!