Александр Привалов - Особое мнение - 2009-09-09

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Здравствуйте. Мы начинаем программу «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. Я приветствую своего сегодняшнего гостя, это научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов. Здравствуйте, Александр.

А. ПРИВАЛОВ: Здравствуйте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я напоминаю, что у нас есть смс +7-985-970-4545. Работает прямая веб-трансляция на сайте «Эхо Москвы». Вы можете посмотреть и с помощь Интернета. Кстати, оттуда же можно присылать свои вопросы Александру Привалову. Давайте по последним заявлениям сначала пройдемся. Дмитрий Анатольевич Медведев сегодня нас порадовал тем, что поделился своими наблюдениями относительно ситуации в экономике. По его мнению, появились некоторые признаки перехода экономики России к фазе оживления. Президент считает, что во многом помогли те антикризисные правительства, которые были приняты в самый острый период. Вы согласитесь с президентом?

А. ПРИВАЛОВ: Да, очень аккуратно сформулировано. Действительно, некоторые признаки оживления. Действительно, хочется верить, что они сменятся более отчетливой, более устойчивой тенденцией к росту. Но пока поручиться за это никоим образом нельзя. Разумеется, это свидетельство того, что какая-то часть денег, отпущенных из казны, наконец дошла до реальной экономики, с некоторым довольно заметным лагом, начала там какое-то шевеление. Это очень хорошо. На самом деле дискуссия о том, прекращать или не прекращать господдержку, она сейчас главный вопрос современности. Эта дискуссия велась на недавней встрече двадцатки, и там совершенно нет консенсуса, совершенно не очевидно.

Более того, есть мрачное мнение, например, г-на Стиглица, такой бурный Нобелевский лауреат, который очень любит высказываться в левацком духе, он высказался в данном случае довольно мрачно, что господа американцы рано веселятся, что эти зеленые ростки всего лишь отражение госвливаний, т.е. экстренных событий, не свойственных нормальному течению экономики, и как только прекратятся госвливания, скорее всего, и зеленые ростки похиреют. Это у американцев. А у них зеленых ростков сейчас больше. Совершенно таким же образом, я не думаю, что кто-то готов поручиться за то, что если даже то немногое, что наша казна сделала для реальной экономики, прекратится, что оживление в ней будет продолжаться. Совершенно не очевидно. И это главный вопрос. Тут нет готового решения. Это надо обсуждать, об этом надо думать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сторонник теории, что скорее нужно продолжать эту господдержку?

А. ПРИВАЛОВ: Я думаю, что да. Потому что я не вижу, кто еще способен предъявить спрос. Ведь если говорить очень коротко, не вдаваться ни в какие умственности и подробности, то когда, собственно, кончается кризис, если совсем просто, совсем грубо? Когда народ переходит от состояния отупелости и начинает покупать. Частные лица покупают в основном для потребления, компании покупают для инвестиционных целей. Когда начинается рост закупок, кончается кризис. Пока мне не видно, какие деньги, кроме государственных – я говорю сейчас только о России, про другие страны не берусь, не знаю, – смогут оживить спрос. Я не вижу, где эти деньги.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Давайте поговорим теперь о заявлениях бывшего главы Федеральной резервной системы США Алана Гринспена. Он известен своими прогнозами, вообще достаточно влиятельный человек.

А. ПРИВАЛОВ: Гуру.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Гринспен, в частности, прогнозирует возникновение нового финансового кризиса, но считает, что он не будет походить на нынешний. Вот эта вторая волна, которую как раз осенью предрекали многие. На ваш взгляд, есть какие-то предпосылки?

А. ПРИВАЛОВ: Насчет второй волны – это разговор о привидениях, никто внятно не сказал, о чем речь. Когда внятно и конкретно говорят о плохих долгах, о том, что их количество может перейти в качество, будут такие-то и такие-то проблемы, это разговор профессиональный, серьезный, там можно с цифрами что-то делать. Когда вообще говорят о второй волне, аллах ведает, что имеется в виду. Не знаю. И то, что г-н Гринспен заранее хочет сказать, что то, что предстоит впредь, может быть неприятное, оно уж точно никак не его вина, оно будет другое, это вполне по-человечески понятно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С другой стороны, г-н Гринспен нашел виновника в первом кризисе, конкретно назвал страну. Слишком бурный рост экономики Китая стал одной из причин, повлиявших на создание вот этих дисбалансов на мировых рынках.

А. ПРИВАЛОВ: Абсолютно очаровательно. Я в восторге. Единственное, что новое в этом заявлении г-на Гринспена, это то, что кончилась эпоха царствования инвестбанков и людей, вокруг них роящихся, и как-то сразу поблек, например, ореол непогрешимости вокруг г-на Гринспена. Все-таки он говорит совершенную ерунду, и это уже даже не удивляет. Естественно, его время прошло, его эпоха кончилась, чего ему теперь глупости не сказать. На мой взгляд, это глупость. Это на уровне того старинного анекдота про отцеубийцу, который на суде требовал снисхождения, потому что он сирота. Парни, вы устроили так экономическую систему, что Америка с большим удовольствием всё больше и больше пересаживалась на финансовый стульчик, а промышленность всё больше и больше отдавала Китаю. Это вы сделали. Это ваша работа. И теперь, оказывается, Китай виноват в том, что он перенимал у вас промышленные заказы. Так вы же их отдавали. Зачем вы это делали?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но сейчас состояние мировой финансовой системы сильно же зависит от того, как будет восстанавливаться Китай.

А. ПРИВАЛОВ: Китай, в отличие от других, особенно и не проседал. Всё его проседание заключается в неком уменьшении темпов роста. Нет, у Китая тоже большие проблемы, могут оказаться очень большие проблемы, но я боюсь… Что значит боюсь? Думаю, уже можно констатировать, что пока никаких судьбоносных выводов из происшедшего никто не сделал, и все очень не хотят какие бы то ни было выводы делать. Этот общий вздох облегчения, который всё чаще раздается в последние недели, что всё, проехали, самое худшее позади, всё вроде переходит от рецессии к оживлению – в разных интонациях всё это говорится… В общем, очень хочется это сказать. И это надо говорить, надо вселять оптимизм в людей, это правильно. Но это говорится без каких бы то ни было перемен, ничего принципиального не поменялось. Вот Китай накупил на 50 млрд. расписок МВФ. Это, скорее всего, не более чем жест. Потому что что такое МВФовские расписки? Поскреби тот же самый доллар… Все показывают жестами, что их не очень устраивает прежнее устройство мировой финансовой, мировой экономической системы. Но никаких альтернативных предложений так и нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему же не хотят анализировать то, что произошло?..

А. ПРИВАЛОВ: Что значит не хотят? Хотят.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сказали, что никто не хочет…

А. ПРИВАЛОВ: Делать выводы.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему?

А. ПРИВАЛОВ: Потому что нет предложений об этих выводах. Просто сказать, что Гринспен виноват… Ну да, Гринспен виноват. Но не один Гринспен виноват, а все, кто охотно и весело жили в мире, где правили представления, которые воплощает в себе старый Гринспен. Он, действительно, очень умный человек, он возглавлял некую парадигму развития. Эта парадигма кончилась. Можно говорить о том, что она виновата в этом кризисе. Это будет правда. Но еще более точно – она просто кончилась. И не очень понятно, что началось. А пока не понятно, что началось, говорить о том, что кончился кризис, на мой взгляд, некорректно. Вы наверняка по младости лет не помните, а в начале 90-х чрезвычайно модны были восклицания, что вот отход от прежней хозяйственной системы, от советской хозяйственной системы необратим. А почему необратим? А потому что мы всё переломали. Пацаны, отход будет необратим, когда вы что-нибудь сделаете. Не когда вы сломаете чего-нибудь, а когда вы построите новый завод. Вот так и тут. Кризис кончится не тогда, когда все скажут, что кончилось, кончилось, а когда что-то возникнет. Когда возникнет внятная линия роста. Пока я не очень понимаю, откуда она возьмется.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Один из наших слушателей, педагог с Украины, спрашивает: «Насколько реально переформатирование мировой финансовой системы?»

А. ПРИВАЛОВ: Абсолютно реально. Это стопроцентно необходимое дело, и оно будет сделано. Как говорит русская пословица, вода дырочку найдет. Просто очевидно, что это будет сделано не завтра и даже не послезавтра. И я бы не поручился за то, что это будет сделано без дополнительных потрясений. Потому что все поняли, что та система работала и продолжает работать, поскольку она та же, неважно, ненадежно, с вероятностью больших неприятностей. Что-то с ней надо делать. Но это будет делаться потихонечку, полегонечку, со срывами.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Какого рода это могут быть потрясения?

А. ПРИВАЛОВ: Монопольное царствование доллара должно прекратиться. Поскольку, повторяю, альтернатив пока никто особенных не предлагает, то ни сегодня, ни завтра она не прекратится. Но, в принципе, вопрос решен.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это должно произойти само собой или мы ждем, что кто-то предложит альтернативу?

А. ПРИВАЛОВ: Это никому не должно. Это произойдет в результате множественных усилий. Это не вопрос предложения. Не кто-то встанет и скажет: «Ребята, вот вам новая бумажка, которая заменит зелененькую». Так не бывает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это процесс.

А. ПРИВАЛОВ: Это процесс, причем очень многоцентральный. Разумеется, чрезвычайно важны усилия Китая в этом отношении, потому что он на очень сильной позиции сейчас, при всех своих проблемах. То, что они это понимают, и то, что они активно наращивают сотрудничество со своими соседями по этой части глобуса, с АСЕАНом, с другими соседями, может быть, даже с нами что-то активизируют, если мы не подведем в этом смысле, окажемся достойными партнерами, это свидетельство того самого, что они хотят переносить центр немножко из Нью-Йорка. Сначала понемножку, потом еще понемножку, потом еще понемножку. Потом, глядишь, а Нью-Йорк уже один из двух, из трех, из семи. Это другое устройство мира.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Виталий, инженер из Тольятти пишет: «Цена на нефть не опускается ниже 60 долларов вот уже 3 месяца, а подъема экономики не видно. Может быть зависимость нашей экономики от нефти сильно преувеличена?»

А. ПРИВАЛОВ: Нет, не преувеличена. Она, к сожалению, очень велика, и за кризисный уже почти год она только выросла.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я надеюсь, Виталий получил исчерпывающий ответ на свой вопрос.

А. ПРИВАЛОВ: Если он спрашивает, почему при этом у нас нет счастья при цене 66, я даже не знаю, что ему сказать. Видимо, мало 66 для счастья.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Глава Центробанка Сергей Игнатьев прогнозирует, что инфляция в этом году будет меньше официального прогноза. Говорит он буквально следующее: «В целом за восемь месяцев накопленная инфляция составила 8,1%. Я не вижу никаких причин, которые могли бы привести к сколько-нибудь значимому повышению инфляции в оставшиеся месяцы этого года». Вы согласитесь с этим?

А. ПРИВАЛОВ: Я в восторге, что г-н Игнатьев наконец подхватил ту же песню, которую журнал «Эксперт» поет уже полгода.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Может быть, он наконец-то прочитал вас?

А. ПРИВАЛОВ: Вряд ли. Может, он сам придумал. Может, и прочитал. Не знаю. В любом случае, конечно, это правда. Если не считать вклады в инфляцию курсовых изменений, связанных с самым началом года, и рукотворных изменений тарифов на товары и услуги естественных монополий, которые с непонятным для меня упорством делает наше правительство, вот если не считать всего этого, инфляции уже практически нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Госдума сегодня собралась на первое осеннее заседание, началась сессия. Конечно, в центре внимания в том числе экономика. И Борис Грызлов об этом говорил, что ситуация в экономике остается очень сложной, и про антикризисные задачи говорил. Как вы считаете, что Госдума может и должна сделать в первую очередь?

А. ПРИВАЛОВ: Я считаю, что Госдума должна сделать то, что он почему-то делать не хочет. Она должна в концентрированном виде, не распускаясь, не размазываясь на публицистические восклицания, провести внятное обсуждение того, что делалось, делается и будет делаться. Сейчас Госдума почему-то к этому катастрофически не склонна, хотя, казалось бы, самое время, такое момент, когда, действительно, есть вопросы, которые надо обсуждать, потому что никто на них не знает ответа. Может быть, в столкновении точек зрения что-то может получиться. Вот они только что выкинули из Национального банковского совета некоего человека, депутата – даже называть его не хочу, чтобы лишний раз не огорчать, – вся вина которого заключается в том, что он высказался за девальвацию рубля. Хорошо, ребята, вы не согласны. Обсудите, послушайте, что он скажет, выдвиньте ему противоположные аргументы. Нет, собрали банковский комитет, быстренько проголосовали и выкинули его к чертовой матери из членов Национального банковского совета. Это недопустимо вообще, это недопустимо, исходя из этических соображений любого на свете парламента, и это трижды недопустимо в кризисный момент. Если вы такие умные и твердо знаете все ответы, если за мыслью, не совпадающую с вашей, вы караете, покажите соответствующий результат.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: «В свете всего того, того вы говорите, можно ли предполагать продолжительность кризиса?» – спрашивает вас один из слушателей.

А. ПРИВАЛОВ: Нет, к сожалению, нельзя. Я бы очень хотел, чтобы то оживление, которое сейчас вроде бы, теоретически говоря, стало намечаться, стало более устойчивым. Но пока я в это, честно говоря, верю плохо. Например, потому что пока не начали расти инвестиции. Какой может быть устойчивый рост без роста инвестиций, это только Илларионов знает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На чем сейчас могут основываться прогнозы?

А. ПРИВАЛОВ: Прогнозы всегда основываются на одном и том же. Прогнозы всегда основываются на четком представлении об устройстве того, что ты прогнозируешь. У тебя своя – в голове, на бумаге, не важно – модель того, что ты прогнозируешь. У тебя есть твердая гипотеза о том, какие веревочки какие последствия вызывают. Это первое. И второе – статистические данные. Статистические данные вроде бы есть. Каким-то из них верят больше, каким-то меньше, но они вроде бы есть. А стойкой гипотезы, которая была бы разделяема большинством экспертов, вроде бы нет. Поэтому проблема с прогнозированием.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если три месяца назад или тем более полгода назад был целый вал самых разных прогнозов, сейчас они практически исчезли. Люди перестали понимать, что происходит? Или они поняли, что уже хватит выставлять себя в глупом свете?

А. ПРИВАЛОВ: Есть не очень приличный анекдот, который старшие слушатели знают, который заканчивается «но не потому что осознал, а потому что иссяк».

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Один из слушателей считает, что вы не поняли слова идеи у Гринспена

А. ПРИВАЛОВ: Очень может быть. Он умный, я не очень. Тогда пусть выражается яснее.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Новый мировой рейтинг благоприятности деловой среды опубликовал Всемирный банк, Россия сохранила 120-е место, как и год назад. Всего этих мест 183. Это справедливая оценка?

А. ПРИВАЛОВ: Не знаю. Я не знаком конкретно с этим рейтингом. Больше того, я готов заранее согласиться с любым человеком, который скажет, что это рейтинг плохой. Но что условия для бизнеса здесь, очень вежливо говоря, ниже среднего, это как-то очевидно без Всемирного банка, мы это сами видим.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Как бы вы прокомментировали вчерашнее предложение Сергея Степашина о том, что в связи с кризисом и резким сокращением доходов бюджета необходимо вернуться к прогрессивной шкале налогообложения? Периодически эта тема возникает.

А. ПРИВАЛОВ: Конечно, возникает. Больше того, она должна возникать. Потому что, разумеется, плоская шкала налогообложения – это некая экзотика, она очень мало распространена по глобусу. И когда она вводилась, все понимали, что это дело временное. Но я совершенно не вижу, чтобы исчезли те причины, по которым эта плоская шкала была введена. Эта плоская шкала была введена по двум причинам. Я не помню, что говорил вслух, но по сути было две причины. Во-первых, крайне низкая квалификация и, напротив того, сравнительно высокая коррумпированность уважаемых мытарей. Налоговые службы не готовы с нужным темпом, с нужной точностью, с нужной четкостью взимать более сложный подоходный налог, чем плоский. С другой стороны, абсолютная неготовность публики. У нас на территории Российской Федерации практически не водится такой зверь, который водится в большинстве стран мира, он называется налогоплательщик. В нас не вбито то, что вбито в других странах долгими усилиями властей – долгими, это всё равно не делается за три года, – что налоги так же омерзительны, как проказа, но от них деваться некуда, их надо платить. Люди, сознательно избравшие путь уплаты налогов, у нас пока редкость. Пока их мало, я не очень представляю, как это будет делаться. Если сейчас вдруг уйти от плоской шкалы к прогрессивной, первое, что произойдет, – опять массовый уход в тень, дикое количество ошибок у тех, кто не захочет уйти в тень, и полная неразбериха. Я надеюсь, что вы счастливый человек, вам не приходилось ходить в налоговые инспекции.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не приходилось, бог миловал.

А. ПРИВАЛОВ: Вот давайте пожелаем нам всем, чтобы нас всех бог миловал. Система сейчас не готова к этому, независимо даже от того, нужно ли это. Есть доводы за, есть доводы против. Я думаю, что все их слышали по многу раз. На мой взгляд, сейчас это нереализуемо. Есть другие вещи, вполне реализуемые. Вы очень хотите состричь лишнюю шерстинку с тех, кто в верхнем дециле? Ну состригайте. Берите налоги на наследство, берите налоги на всяческие роскошества. Делайте это. Внесите большие акцизы на предметы роскоши. Это реально. Это делается. Прогрессивную шкалу сегодня российская фискальная система не потянет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И нереально начинать какие-то подготовительные работы?

А. ПРИВАЛОВ: А какие подготовительные работы?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. это вообще не реализуемо в этой стране?

А. ПРИВАЛОВ: Почему? Это реализуемо. Просто для этого нужно долго и трудно работать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я и спрашиваю о подготовительной работе.

А. ПРИВАЛОВ: Нет, так она не специально к прогрессивному налогообложению, она по усовершенствованию судебной системы, она по повышению квалификации налоговых органов. Она длинная и многосоставная. Всё это в какой-то степени так или иначе худо-бедно, наверное, делается. Но пока, на мой взгляд, рано об этом разговаривать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спрашивает наш слушатель, интересует его состояние экономики США: «Военные заказы смогли бы вытянуть США?»

А. ПРИВАЛОВ: Не понимаю вопроса.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я так полагаю, что речь идет о заказах для Минобороны и оборонных предприятий.

А. ПРИВАЛОВ: Что значит вытянуть? Т.е. будут ли они их убирать из своего бюджета? Нет, не будут. Дело в том, что мир ушел из ялтинского состояния – в страшных судорогах, точнее говоря, уходит – и будет переходить в какое-то другое состояние. И пока мировая история нам не показывала такого замечательного случая, что переход из одного состояния мироустройства в другое проходил гладко. И потому никакое правительство особенно серьезно урезать оборонные расходы не будет. Кризис, не кризис, хоть что. Вот так.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Не готов мир к этому вообще?

А. ПРИВАЛОВ: Мир как раз готов к прямо обратному и с каждым днем всё более готов. Но никакое правительство не захочет быть глупее других.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Первый шаг не сделает никто.

А. ПРИВАЛОВ: Никто.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это показатель глупости?

А. ПРИВАЛОВ: Это показатель того, что вегетарианская эпоха кончается.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я напоминаю, что вы смотрите и слушаете программу «Особое мнение», в которой сегодня выступает Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт». Вы можете присылать свои вопросы по номеру +7-985-970-4545. Не забывайте о том, что у нас работает веб-трансляция на сайте «Эхо Москвы», оттуда тоже можно присылать свои вопросы моему сегодняшнему гостю. Никуда не уходите, мы через несколько минут продолжим.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы продолжаем программу «Особое мнение». Меня зовут Татьяна Фельгенгауэр. У меня в гостях сегодня Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт». Еще раз здравствуйте, Александр.

А. ПРИВАЛОВ: Добрый день.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Несколько вопросов по теме, которую мы уже обговорили, но слушатели нас к ней возвращают. Например, Валерий спрашивает: «Когда мир откажется от доллара и начнут проводить взаиморасчеты другими инструментами».

А. ПРИВАЛОВ: Мир бы хоть сейчас отказался. Вы научите его, чем пользоваться-то. Я упоминал сегодня жест Китая, явно показательный жест, когда они купили этих бумажек МВФовских на довольно большую сумму. Но ведь это, собственно, и показывает, что делать-то нечего, уйти-то некуда. Что такое бумажка МВФ? Упаси господи, что-нибудь с ним случится. Кто по этим бумажкам отвечает? Да никто по этим бумажкам не отвечает. Три чиновника.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С другой стороны, еще одно сообщение от нашего слушателя, который считает, что всё это глупости, монополия доллара закончилась с появлением евро, а мировая валюта – это как ЮНЕСКО при ООН.

А. ПРИВАЛОВ: Интересная мысль. Я не могу этого комментировать. Когда человек считает, что евро раздробил монополию, дай ему бог, пусть так и считает.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Артур из Тольятти спрашивает: «Можете объяснить рост цен на газ на 70%?»

А. ПРИВАЛОВ: Я это уже объяснял, мы с вами об этом говорили некоторое время тому назад. С непостижимым для меня упорством правительство продолжает даже в кризисную пору выполнять постановление, которое мне представлялось странноватым в докризисную пору, по планомерному, неотступному повышению цен на товары и услуги естественных монополий. На мой взгляд, это постановление надо было отменять немедленно. Если не сразу после принятия, то при первых звонках наступающего кризиса. Это не сделано. Почему? Не ко мне вопрос.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Коли затронули тему газа… В последние дни газовые отношения между Россией и Украиной вновь обсуждаются. Президент с Алексеем Миллером встречался, подверг резкой критике предложения Киева по изменению условий транзита российского газа, посоветовал придерживаться ранее заключенного контракта. Как будет развиваться эта ситуация? Неужели каждый месяц в районе 7-го числа вся Европа будет трепетать?..

А. ПРИВАЛОВ: Я это вижу одно и то же в течение многих лет. Мы в разговорах с Украиной – прежде всего, по газовому вопросу (вероятно, и в остальных, но там не так внимательно следит публика) – постоянно переходим на подковерные разговоры. Нынешний контракт был подписан после подковерных разговоров. Мы не знаем, какие словам говорились, помимо того, что написано в контракте. Я бы сказал, что мы их знать не должны хотеть, это не наше дело. Контракт подписан? Подписан. Премьеры двух стран вышли к телекамерам рассказать об этом? Вышли. Они отвечают своими словами за этот контракт? Отвечают. Его надо выполнять. Мне совершенно не хочется и не интересно знать, о чем с г-жой Тимошенко можно вести подковерные разговоры. На мой взгляд, ни о чем нельзя. Но если о чем-то ведут, это, на мой взгляд, ошибка. Она не может, и не хочет, и не будет сдерживать ни одного своего слова, если текущая ситуация изменилась. Никогда этого не было, чтобы она не изменилась вместе с ситуацией. Этого и впредь никогда не будет. Ни о чем договориться без света прожекторов с ней нельзя. Не надо этого делать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Тактика выбрана неверная.

А. ПРИВАЛОВ: К сожалению, эта тактика уже так много лет воплощается в жизнь, что это уже стратегия. Это неверная стратегия. Только под прожекторами.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Философский вопрос от слушателя: «Россия будет занимать ведущее место в мире?»

А. ПРИВАЛОВ: Если хоть чему-то нас учит история, то должна. Потому что несколько последних столетий Россия под разными названиями неизменно была в лидирующей пятерке. Она из нее выпадала иногда в силу очевидных обстоятельств. Но место в лидирующей пятерке – это наше законное место. Мы великая держава. Этому нас учит история. Если у нас есть капля мозга в голове, мы это историческое предназначение уронить не должны. Но, с другой стороны, история нас учит также и тому, что иногда такое историческое предназначение все-таки роняют. Так что нет у меня ответа на вопрос нашего уважаемого слушателя.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Сейчас Россия все-таки находится не в самом лучшем положении, далеко не в лучшем.

А. ПРИВАЛОВ: Она много раз находилась не в самом лучшем положении. Не очень далеко. Если не валять дурака, то твердое место в пятерке, если не в тройке, это вопрос 20 лет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если появится какое-то производство…

А. ПРИВАЛОВ: Оно не появится. Его надо делать. Вот если делать, а не говорить о том, что дал бы бог, чтобы оно появилось, то 20 лет вполне разумный срок. За 20 лет мы выходим в лидирующую группу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: При условии, что мы начнем прямо сейчас.

А. ПРИВАЛОВ: Конечно, лучше бы вчера, но и сегодня не поздно. Еще не поздно. Есть же великий еврейский анекдот. Сегодня постоянно вспоминаю анекдоты, извините меня, пожалуйста. Некий еврей всю жизнь каждый день молится богу, чтобы тот послал ему выигрыш в лотерею. Наконец слышит голос: «Рабинович, дайте мне шанс. Купите билет». Ровно об этом надо говорить с Россией. Ребята, дайте господу шанс, делайте что-нибудь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Герман пишет: «Следствием мировых экономических кризисов являлись войны. В этот раз будет война?»

А. ПРИВАЛОВ: Очень надеюсь, что нет. Никаким образом не взялся бы поручиться.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Очень не оптимистично.

А. ПРИВАЛОВ: Я вам уже говорил – вегетарианская эпоха подходит к концу. Причем заметьте, эпоха была сравнительно, относительно вегетарианская. После 1945 года не было очень большой крови. Большая бывала, постоянно случалась. Очень большой не было. Это великое счастье. Надо очень стараться его сохранить. Но гарантий уже нет. Нет согласованного мироустройства.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Беко пишет: «Скажите, пожалуйста, каков конечный итог кризиса для России?»

А. ПРИВАЛОВ: Нет итога кризиса. Итожить можно только то, что завершилось. Даже самые большие оптимисты все-таки не говорят определенно, что всё. Даже профессиональные оптимисты всё равно от таких слов справедливо воздерживаются.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Михаил из Казани задает совершенно прикладной вопрос: «Почему бензин стоит столько же, сколько стоил при цене на нефть 130 долларов?»

А. ПРИВАЛОВ: Насколько я знаю, все-таки не столько же, а поменьше. Честно слово, полазьте по Интернету, напишите разблюдовку. Там есть, конечно, в этом вклад нашего стандартного российского монополизма или локального монополизма, это, конечно, есть. И, конечно, игра нефтяных компаний, интегрированных нефтяных компаний с трейдерами тоже там есть. Но в основном, простите меня, это налоги и акцизы.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Денис из Саратова прислал сообщение: «Отчасти кризис мы сами себе делаем. Почему наши отечественные фабрики не могут составлять конкуренцию фабрикам и заводам других стран? Умышленные действия наших властей?»

А. ПРИВАЛОВ: Насчет умышленные, не умышленные, этот разговор пусть ведут те, кому это по должности положено. А так я спрошу нашего уважаемого слушателя – а как он, собственно, себе хочет? Любой пример возьмите. Есть обувная фабрика здесь и есть где-нибудь, не говоря худого слова, в Дармштадте, не будем даже говорить Шанхай. Допустим, даже примерно одинаковое оборудование, хотя это неправда. Примерно одинаковая квалификация персонала (что больше похоже на правду). У того парня, он только свистнет, у него длинный и дешевый кредит. Наш парень может получить только краткосрочный кредит под 22% годовых. У того парня в любую секунду есть готовый залог под кредитование, потому что ему принадлежит земля, на которой стоит домик, в котором сидят его сапожники. Наш парень может заложить только собственные волосы. У них равные условия? И ведь я еще не говорю о коррупции. Я не говорю о визитах санэпидстанций. Я ни о чем больше не говорю. Я говорю только про кредит.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это мы сейчас возвращаемся к 120 месту в рейтинге благоприятности ведения бизнеса.

А. ПРИВАЛОВ: Совершенно верно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если мы из 183-х занимает 120-е место…

А. ПРИВАЛОВ: Я не буду ручаться именно за такие цифры, но что положение у нас аховое, это бесспорная правда.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вопрос совершенно отвлеченный, но почему-то часто задаваемый сегодня слушателями. Будете ли вы смотреть футбол Россия – Уэльс, две сборные сегодня встречаются.

А. ПРИВАЛОВ: Если уж мне категорически будет нечем заняться, то возможно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вам не интересно, как играют наши футболисты.

А. ПРИВАЛОВ: Ну почему? Если они будут играть хорошо, я потом с удовольствием посмотрю выжимки. Но что они будут играть хорошо и весело 90 минут подряд, извините, я не верю.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы вообще следите за успехами нашей сборной?

А. ПРИВАЛОВ: Когда они весело играют, да, конечно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Т.е. матч с Голландией помните.

А. ПРИВАЛОВ: Еще бы. Это было замечательно весело. Приятно вспоминать.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое. Это была программа «Особое мнение», которую для вас сегодня провела Татьяна Фельгенгауэр. В гостях у меня был Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт». Спасибо, что смотрели нас по каналу RTVi, слушали на радиостанции «Эхо Москвы». У нас была еще веб-трансляция, поэтому если вы что-то пропустили, всё можно будет увидеть на сайте www.echo.msk.ru. Я прощаюсь с вами. Большое спасибо. Пока.