Мирослав Лайчак - Особое мнение - 2009-09-08

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Здравствуйте, это программа «Особое мнение», которую сегодня для вас проведут два ведущих: Татьяна Фельгенгауэр и Алексей Венедиктов.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Добрый вечер.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Такой расширенный состав ведущих объясняется тем, что у нас сегодня особый гость в «Особом мнении». Это министр иностранных дел Словакии Мирослав Лайчак. Здравствуйте, господин министр.

М. ЛАЙЧАК - Добрый вечер.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Первый вопрос не могу не задать. Как же ваша зачетка, которую вас сегодня вручили в МГИМО, который вы заканчивали 22 года назад. Помимо пятерок, которых там больше 80%, какие еще оценки у вас?

М. ЛАЙЧАК - Очень хорошие.

А. ВЕНЕДИКТОВ - А где зачетка-то?

М. ЛАЙЧАК - Я оставил в машине. Я вообще не знал, что она у меня осталась МГИМО. Я ее искал дома, я думал, что потерял. Так что было очень приятно ее сегодня получить.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Так четверки за что и тройки, и двойки.

М. ЛАЙЧАК - У меня в основном пятерки. По политэкономии социализма не получилась пятерка. Не смог понять, что это такое.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Господин министр, сегодня было объявлено о том, что президент РФ Дмитрий Медведев посетит Словакию в следующем году. Могли бы вы назвать точную дату?

М. ЛАЙЧАК - Да, этот визит состоится в апреле в связи с 65-летием освобождением Братиславы. И мы думаем, что нам дают прекрасные рамки для этого визита.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Братислава была освобождена 4-го. Это будет 4 апреля. Он поедет день в день?

М. ЛАЙЧАК - Это не будет точно 4-го апреля. Но это будет близко к 4 апреля. 4-го апреля у нас получается Пасха. Празднования этой годовщины будут связаны с приездом президента Медведева.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Это тогда получается символический визит.

М. ЛАЙЧАК - Не только. Мы сразу договорились с моими партнерами и министром Лавровым, что символика здесь очевидная. Но этого недостаточно. Все-таки надо использовать эти визиты и наполнить их содержанием. Мы работаем над тем, чтобы подписать документы по конкретным экономическим проектам. Символика сама по себе, но нам надо иметь эффективный хороший визит.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Исходя из того, что этот визит все-таки символический, не в дни освобождения Братиславы, вокруг 4 апреля 2010 года, как вы относитесь к тому, что сейчас идет очень много исторических, историко-политических дискуссий вокруг того, что же все-таки сделала Красная Армия в 1945 году: освободила Европу от фашизма или установила новую диктатуру, в том числе для вашего народа. Ваша точка зрения.

М. ЛАЙЧАК - Моя точка зрения отрицательная к переписыванию истории и историю мы должны оставить историкам. Абсолютно ясно, что советская армия освободила Европу. То, что случилось после того, - это вопросы, которым должны заниматься историки. Но мы базируем наши традиции демократические на нашем участке в словацком национальном восстании, где мы стали частью антифашисткой коалиции. Частью нашей истории являются и декреты президента Бенеша, которые организовали ситуацию в Средней Европе. Открыть все это сегодня значит открыть ящик Пандоры. Это никуда не ведет. Историю не изменим. И стараться набирать какие-то дешевые политические очки на переписывании истории это просто неответственно, и мы к этому относимся очень отрицательно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – История годичной давности. Газовые проблемы, которые сейчас вновь обсуждаются. Год назад вы сами признаете, Словакия оказалась заложником газового конфликта между Россией и Украиной. Сейчас вы говорите, что ваша страна приняла некие технические организационные меры по предотвращению повторения такой ситуации. Что это за меры, вы ведь страна-транспортер, вы забираете себе газ, как вы пытаетесь предотвратить ситуации годичной давности?

М. ЛАЙЧАК - Да, мы в январе этого года оказались в абсурдной ситуации. Потому что мы действительно крупнейший транзитер. Через нашу территорию идет в 10 раз больше газа, чем нам нужно и мы действительно думали, что это дает нам определенные гарантии. Но получилось не так. Две недели мы не получали вообще газ. Нам действительно дорого стоило, и ущерб нанесен огромный нашей экономике. Мы приняли меры, мы наполнили газохранилища, которых у нас достаточно. Во-вторых, в январе показало, что была добрая воля со стороны наших союзников в ЕС, но не было инфраструктуры для того, чтобы газ, поток мог идти в обратном направлении. У нас сейчас уже это сделано, так что если вдруг опять не будет поток идти из Украины, так он пойдет из Чехии. Но это краткосрочное решение, которое мы могли сделать и сделали. С другой стороны действительно считаем абсурдным, чтобы вся Европа с нетерпением и со страхом ожидала каждый месяц около 7-го числа, сможет ли Украина выплатить свою долю «Газпрому» или нет, будем ли мы получать газ, который мы все платили по мировым ценам. Нам кроме этих краткосрочных мер необходимо принять меры системного характера, чтобы такая ситуация не могла повториться.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А вы видите какой-то вариант судебного разбирательства. Потому что если у вас на руках есть контракты, которые вы выполняете и в итоге вы оказываетесь без газа, тут прямая дорога в суд.

М. ЛАЙЧАК - Естественно, мы об этом думали. Мы это обсуждали и эта возможность существует. Мы не будем приступать к этому индивидуально, а будем решать вместе в рамках ЕС. Но это проблему не решит.

А. ВЕНЕДИКТОВ - То есть по январю в суд подавать не будете?

М. ЛАЙЧАК - Пока у нас решения, чтобы обратиться в суд, нет. Мы ищем пути решения ситуации.

А. ВЕНЕДИКТОВ - А для себя вы поняли, кто все-таки несет большую ответственность за январский кризис? Вы разбирались в этом вопросе?

М. ЛАЙЧАК - Конечно, вся Европа старалась разобраться в этом вопросе. Никто так до конца и не разобрался. Это отношения между Россией и Украиной. Я думаю, что есть доля ответственности и той и другой стороны. Но нас это не должно интересовать, и мы не должны в этом разбираться. Мы платим, у нас есть контракты, мы платим по мировым ценам, мы не должны быть заложниками этой дискуссии. Конечно, мы будем прилагать все усилия, чтобы это не повторилось. Но нам действительно не надо разбираться. Мы хотим получить то, за что заплатили.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Вопрос энергобезопасности для Европы сейчас очень остро звучит. В этом разрезе обсуждается «Норд-Стрим» – альтернативные источники. «Южный поток» тоже, но как Словакия как член ЕС оценивает оба эти газопровода, какой более перспективный, на какой вы больше рассчитываете?

М. ЛАЙЧАК - Мы больше всего рассчитываем на «Набукко».

А. ВЕНЕДИКТОВ - Почему? Это серьезный вопрос.

М. ЛАЙЧАК - Потому что диверсификация стала действительно императивом. Но диверсификация не только маршрутов, а также ресурсов. Источников. «Набукко» такой альтернативой представляется. Для нас «Норд-стрим» и «Южный поток» обходят территорию Словакии. Нам было бы лучше, если бы надежно работала та система, которая есть, которая проходит через территорию Словакии. Потому что она для нас и дешевле всего, и мы еще зарабатываем как транзитеры. Поэтому все, что идет в обход нашей территории, нам не очень помогает.

А. ВЕНЕДИКТОВ - А «Набукко» пройдет?

М. ЛАЙЧАК – «Набукко» должно завершаться в Австрии, в Баумгартене. 15 км от нашей границы. Тут же практически есть возможность и присоединиться к нашей имеющейся системе. Но лучше всего было бы, чтобы нам не нужно было искать альтернативы, но жизнь показывает, что это наивно думать, что если через нас идет снабжение Западной Европы, что мы безопасны.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А сколько стоит транзит газа через территорию Словакии?

М. ЛАЙЧАК - Я точно не знаю. Потому что это тоже меняется. В зависимости от сезона. Но это выгодно.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Это понятно. Почему задан вопрос, вы знаете, что начались новые дискуссии между Украиной и Россией по поводу и транзита и запасов газа. И все с таким напряжением смотрят, чем они завершатся. Вы следите за этими дискуссиями?

М. ЛАЙЧАК - Конечно.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Правда, еще не зима. Но зима близко.

М. ЛАЙЧАК - Мы очень часто об этом говорим. И председатель Европейской комиссии господин Баррозу регулярно информирует министров иностранных дел, премьер-министров, так что мы, конечно, получаем информацию о том, как это все идет.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Какую долю сейчас составляет российский газ в том, что получает Словакия?

М. ЛАЙЧАК - 98%.

А. ВЕНЕДИКТОВ - А два откуда?

М. ЛАЙЧАК - Есть у нас свои запасы.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Вы решили диверсифицировать источники с учетом «Набукко».

М. ЛАЙЧАК - История была такова, как я уже сказал и намекнул, всегда в правительстве Словакии думали, что мы действительно безопасны, так как являемся транзитером, прежде всего, но оказалось в январе, что это не так. И это уже императив с настоящего времени думать о диверсификации.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – И еще одна экономическая тема, которая обсуждается достаточно давно. Это строительство ширококолейной железной дороги до Вены. Я так понимаю, что если все получится, а пока есть серьезные опасения, что дальше слов дело не зайдет, это будет один из крупнейших проектов совместных между Словакией и Россией. В какой стадии находится сейчас этот проект?

М. ЛАЙЧАК - В стадии обсуждения. Это аттрактивный проект очень. Он имеет политическую поддержку и в России, и в Словакии. Недавно состоялся визит премьер-министра Австрии в Словакию, и он тоже высказался в поддержку этого проекта. Так что нам надо сейчас перейти уже к конкретным шагам, то есть подготовить к (неразборчиво) подсчитать, потому что проект нравится многим, но он должен быть и экономически выгоден для всех.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Но кризис не порушил ваши планы?

М. ЛАЙЧАК - Нет, нет. Только я человек, я менеджер, я больше люблю решать вопросы, а меньше говорить. А мне кажется, что мы слишком много говорим об этом проекте и слишком мало сделали на самом деле.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Если вы говорите, что кризис не причем, тогда что же мешает перейти от слов к делу? Политическая воля есть.

А. ВЕНЕДИКТОВ - В чем проблема главная, как вы видите.

М. ЛАЙЧАК - Надо определить ответственные лица, ответственные институции в России, в Словакии.

А. ВЕНЕДИКТОВ - В России это РЖД. Я вам определил, господин министр.

М. ЛАЙЧАК - Спасибо. Мы уже сдвинулись с мертвой точки. То же самое надо сделать в Словакии и Австрии. Надо этим людям сесть, договориться, кто это подготовит. И так далее, чтобы политическое руководство могло принять решение.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Еще один вопрос вам. Напоминаю, Мирослав Лайчак, министр иностранных дел Словакии. Не Словении.

М. ЛАЙЧАК - Спасибо.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Ядерная энергетика. Последнее время после Чернобыля все страны начали судорожно избавляться или закрывать атомные станции или консервировать их. Затем последнее время очень многие страны, включая даже Германию, начинают развивать ядерную энергетику. Здесь какие возможны сотрудничества, обсуждали ли вы с министром Лавровым и кем-то еще сотрудничество в области строительства атомных электростанций, скажем, в Словакии.

М. ЛАЙЧАК - Да. Потому что у нас постоянный курс на продвижение атомной энергетики, в связи с вступлением в ЕС Словакия должна была закрыть одну атомную электростанцию. Два блока, один блок должны были закрыть в 2006, а второй к концу прошлого года. Мы сразу ощутили на нашей энергетической безопасности. Это было условие для нашего вступления. Мы должны были его принять, потому что для нас все-таки стать членом ЕС была стратегическая задача, и мы должны были идти и на эту жертву. Вместе с тем, мы абсолютно нуждаемся в поставках энергии и в силу того, где мы находимся, каковы у нас возможности, атомная станция это путь вперед, это выход из ситуации. Так что есть решение нашего правительства, что будем строить два блока имеющейся другой атомной станции в Моховце. У нее есть два блока, так что еще блок три и четыре. Мы ожидаем и участия российских фирм. А вместе с тем мы обсуждали сегодня с министром Лавровым также участие российских предприятий на разборке, на деактивации той электростанции, которую мы должны были закрыть. Потому что все-таки это очень сложный технологический процесс.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Вы хотите, чтобы российские специалисты приняли участие.

М. ЛАЙЧАК - Конечно, потому что это электростанция, которая построена по российской модели, российским технологиям.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – В принципе насколько серьезно это сотрудничество, как оно будет развиваться, о каких сроках мы говорим. Потому что строительство это прекрасно, но например, российские специалисты в Бушере все строят, недостроят. А у вас есть какие-то сроки, когда российские специалисты должны вам закончить строительство двух блоков.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Я думаю, что Бушер будет закончен раньше. И сдан в эксплуатацию.

М. ЛАЙЧАК - Видимо, я этого не исключаю. Мы кроме России собираемся сотрудничать в этом проекте также с партнерами из Франции и Германии. И это огромное занятие. У нас есть концепция развития атомной энергетики до 2030 года. Мы сейчас… финансовые средства, я не хотел бы говорить о сроках. Но мы в фазе, когда политическое решение принято и когда готовятся все планы и проекты, включая финансовое обеспечение. А мы продвигаемся вперед, потому что мы нуждаемся в этом проекте. Так что мы действительно здесь в отличие от ширококолейной дороги идем значительно быстрее, и намного целеустремленнее.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – А вообще во взаимоотношениях между Словакии и России может быть по итогам сегодняшних переговоров, у вас сложилось впечатление, что первую скрипку играет политика или экономика?

А. ВЕНЕДИКТОВ - В двусторонних отношениях.

М. ЛАЙЧАК - Что касается двусторонних отношений, конечно, экономические вопросы доминируют. У нас хороший политический диалог, у нас есть коммуникация на всех уровнях. Нет так называемых великих больших вопросов. Слава богу, нет нерешенных вопросов. А что касается экономических отношений, тут есть огромные вопросы, связанные с энергетикой и с другими областями сотрудничества. Так что это доминирует в двусторонних отношениях.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Кстати, вы сегодня высказывали министру Лаврову сожаление, насколько я знаю о небольшом количестве туристов, которые посещают Словакию. Но визовый режим между нашими странами, наверное, не облегчает эту работу.

М. ЛАЙЧАК - Не облегчает. Хотя мы стараемся, чтобы он не был достаточным фактором, который (неразборчиво) ситуацию. Мы вошли в Шенген, это нам очень помогает в коммуникации с государствами, которые входят в Шенген. Это действительно очень…

А. ВЕНЕДИКТОВ - Я знаю, почему вы улыбаетесь. Потому что вы знаете мой следующий вопрос. Продолжайте, я его задам. По поводу свободного передвижения внутри Шенгена.

М. ЛАЙЧАК - А с другой стороны конечно, надо признать, что в отношении визового режима к странам, которые находятся вне Шенгена, мы соблюдаем всеобщие шенгенские правила, так что простора для национальных решений и индивидуальных практически не существует. Минимальны. И нам все-таки это выгодно. Мы стараемся выйти навстречу вашим туристам и тем, кто желает путешествовать в Словакию, таким образом, у нас столько сотрудников в консульском отделе, чтобы можно было все это быстро сделать. Идем на минимум того, что нужно по Шенгену. Но мы не можем идти ниже того минимума. Это просто правила игры.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Тогда в связи с Шенгеном известно, что президент соседней Венгрии, которая тоже входит в Шенген, не смог пересечь венгеро-словацкую границу. Это история, которая наделала много шума, господин министр. Казалось бы, две страны в Шенгене, конечно, есть проблемы, но население передвигается туда-сюда, а президент не может. Ваш комментарий.

М. ЛАЙЧАК - Да, это конечно беспрецедентная ситуация. Особенно в отношении двух государств, членов ЕС и членов Шенгена, мы не рады, что оказались в такой ситуации. Эта ситуация имеет свою историю. А история сводится к пренебрежению или игнорированию интегритета, институции моего государства, главных представителей моего государства, мы оказались не по собственной воле в ситуации, когда тот визит, который был частным, не частным, исключением представителей моего государства, выглядел как провокация против моего государства и мы знали, что там провокаторы собираются. Мы не смогли, не захотели взять на себя риск, что осуществление этого визита будет иметь очень отрицательные последствия для отношения Словакии и Венгрии. И мы были вынуждены пойти на этот шаг, хотя еще раз должен сказать, что я несчастлив и никто в Словакии несчастлив из-за этого. Но мы не должны были придти к той точке, когда мы должны были дать дипломатическую ноту о том, что президент Венгрии не может войти в Словакию в тот день.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Предусмотрены ли какие-то встречи на высшем уровне между руководством Словакии и Венгрии сейчас?

М. ЛАЙЧАК - Да, я уже встретился на прошлой неделе с моим венгерским коллегой. У нас была тяжелая дискуссия. Но конструктивная и ответственная.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Вот они дипломаты. Понимаешь, тяжелая, но конструктивная. Продолжайте.

М. ЛАЙЧАК - Так оно и было.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Я понимаю.

М. ЛАЙЧАК - Мы договорились по ряду конкретных шагов и мер, может быть самой значительной из них будет встреча наших премьер-министров послезавтра в четверг. На территории Венгрии. Мы готовимся серьезно к этой встрече. И надеемся, что она будет еще одним важным импульсом к нормализации наших отношений.

А. ВЕНЕДИКТОВ - А встреча президентов?

М. ЛАЙЧАК - Встреча президентов пока не запланирована. Мы все ждем, как ни странно, наш президент за свой первый срок в течение 5 лет никогда не получал официальное приглашение в Венгрию. Венгерский президент побывал в Братиславе. Есть странная практика, что президент ездит в соседнюю страну встречаться с национальным меньшинством, мы конечно готовы к этому визиту, но должно придти приглашение с венгерской стороны. Президенты, кстати, встретятся на этой неделе в рамках Вышеградской четверки в Польше. И это есть шанс, чтобы тоже они друг с другом выяснили ситуацию.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – К урегулированию этого конфликта каким-то образом решила присоединиться Швеция. Она сыграла свою роль?

А. ВЕНЕДИКТОВ - Или это двусторонние все-таки. Или вы говорите, что не надо нам ЕС, мы сами договоримся. Какова позиция словацкой стороны?

М. ЛАЙЧАК - Наша позиция, моя личная позиция здесь очень четкая. Мы члены ЕС, мы члены альянса, у нас есть, и мы должны показать и зрелость и ответственность, чтобы такие вопросы решать в двустороннем порядке. Мне кажутся попытки привлечь третью сторону неответственными и глупыми. Если мы с вами не можем разговаривать, какой смысл или не хотим разговаривать, какой смысл призвать третью сторону, как будто два ученика один на другого жалуются своему преподавателю. Мы же не в той категории.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Давайте прервемся на несколько минут. Напомню, в «Особом мнении» сегодня выступает министр иностранных дел Словакии Мирослав Лайчак.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Продолжается программа «Особое мнение». Давайте отвлечемся от политики, экономики, Владимир наш слушатель спрашивает: следит ли министр за успехами сборной Словакии по футболу в отборочных матчах чемпионата мира?

М. ЛАЙЧАК - Обязательно, у нас была в пятницу-субботу неформальная встреча министров иностранных дел ЕС в Стокгольме. А я успел вернуться как раз на квалификационный матч с Чехией вместе с чешским коллегой. Мы сидели рядом, игра закончилась 2:2. Так что мы разошлись по-дружески. Я всегда, когда могу, прихожу лично на стадион. Но это как у министра иностранных дел не очень часто получается. Но слежу я всегда. Завтра мы играем в Ирландии.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Да, да. Кстати сегодня, когда на планерке у нас мы обсуждали ваш визит к нам и генерировали вопросы, как это обычно делают все журналисты, один из молодых коллег сказал: слушайте, в Словакии же нет моря. Они же нейтральны. Они нам могут рассказать про Arctic Sea все. Вы задавали вопрос министру Лаврову про Arctic Sea?

М. ЛАЙЧАК - Нет, я этот вопрос не задавал. Ему этот вопрос задавали на пресс-конференции.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Это мы знаем. А в закрытом режиме шел разговор. Ведь в НАТО ведут об этом разговоры.

М. ЛАЙЧАК - Это не вопрос, который я должен задавать министру иностранных дел РФ. Мы не являемся участниками этого. Конечно, мы смотрим, как это развивается.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Хорошо, на встрече министров иностранных дел ЕС, на неформальных не поднимался вопрос?

М. ЛАЙЧАК - Нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Вообще что-нибудь вы поняли в этой истории?

М. ЛАЙЧАК - Я ничего не понял. Только то, что история очень странная. И надеюсь, что мы как-то развернемся, выйдем до конца.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Давайте вернемся к двусторонним отношениям. Есть еще одно, в этом году Генпрокуратура обратилась с просьбой о экстрадиции двух человек, двух чеченцев, которые обвиняются в убийстве милиционеров в Грозном в 2001 году. Последняя информация у нас только на февраль о том, что суд в Братиславе отказался выдать, экстрадировать этих людей. Поднимал ли министр этот вопрос и что вообще знаете по этому поводу?

М. ЛАЙЧАК - Ничего не знаю по этому поводу. Это коммуникация между генеральными прокуратурами, я не знаю, почему суд так решил. Министр Лавров это не поднимал. Я действительно впервые от вас слышу.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Я вам даю имя. Анзор Чентиев, который в моей стране обвиняется в убийстве милиционеров, что является особо тяжелым преступлением.

М. ЛАЙЧАК - Суд должен принести свое решение на какой-то основе. Я, когда вернусь в Братиславу, я посмотрю на какой основе. Чтобы хотя бы знать для себя.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Спасибо. А вообще между Россией и Словакией существует двусторонний договор об экстрадиции?

М. ЛАЙЧАК - Не существует. Существует договор между ЕС и Россией, а один из договоров, который мы сейчас обсуждаем, это и наш двусторонний договор.

А. ВЕНЕДИКТОВ - То есть в принципе это обсуждается.

М. ЛАЙЧАК - Да, обсуждается. Хотя правовая база здесь есть. Так что не знаю, на что наш суд сослался.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Давайте обратимся к вашим прошлым местам работы. Один из наших слушателей спрашивает: господин Лайчак, вы долго работали в Боснии и Герцеговине, как вы оцениваете…

А. ВЕНЕДИКТОВ - Верховным комиссаром ООН.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Как вы оцениваете будущее этой европейской страны, и каковы ее шансы войти в ЕС?

М. ЛАЙЧАК - Я достаточно скептически оцениваю ситуацию в Боснии и Герцеговине. Земля вертится по кругу, мы топчемся на месте, не движемся вперед, к сожалению, уже слишком долго. Война закончилась 14 лет назад, но причины, из-за которых была война, не изменились. Сегодняшняя политика в Боснии и Герцеговине это продолжение войны другими средствами. Политическими. То есть складывается формула наоборот. И огромная степень недоверия между тремя народами. Бошняки, сербы и хорваты. И неспособные продвинуться вперед. И другой отрицательный фактор это не единство международного сообщества по вопросу Боснии и Герцеговины. Я говорил об этом и с министром Лавровым, что пока будет разделено международное сообщество, мы не можем ожидать положительных сдвигов в Боснии и Герцеговине. Потому что каждый ищет и находит своих адвокатов среди международного сообщества.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Но подождите, все-таки все признали в отличие от Косово, Боснию и Герцеговину, насколько я понимаю. Международное сообщество признало как единое государство.

М. ЛАЙЧАК - Естественно. Тут вопрос о легитимности никто не ставит. Но ставится вопрос о функциональности, о том, где у нас компетенция государства, а где нижних уровней. Я напомню, что это государство, где есть одно государство, два энтитета, три так называемых конституционных народа. И 16 правительств, 16 парламентов. Три президента. Пять президентов, 4 вице-президента. Больше чем 140 министров, больше чем 700 депутатов. Государство, которое имеет около 4 миллионов жителей. Где тут функциональность. И каждый день идет борьба за трансфер компетенций. Или из государства на нижний уровень или из нижнего уровня на государство. И таким образом Босния теряет очень много времени и пропускает все возможные и невозможные шансы. Последний пропущенный шанс был, чтобы был так называемый белый шенгенский список. Для виз с ЕС. Куда попали Сербия, Черногория и Македония. А Босния и Герцеговина вместе с Албанией остались вне этого.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Что должно произойти, чтобы Босния и Герцеговина сдвинулась с этой мертвой точки?

М. ЛАЙЧАК - Надо серьезно заняться этим государством. Потому что иногда мы относится к конфликтам как в хит-параде: если находится на передовых местах, тогда все об этом говорят, включая СМИ…

А. ВЕНЕДИКТОВ - Начиная со СМИ.

М. ЛАЙЧАК - Да, и тогда и политики этим занимаются. А как перестало это быть ударной вестью, меняются приоритеты. Мы в Боснии не закончили свою миссию, к сожалению. Уже 14 лет там топчемся на месте, надо нам вернуться и привести этот проект к положительному концу.

А. ВЕНЕДИКТОВ - У меня к вам вопрос тоже по вашей прошлой работе. Но еще более ранней. Когда вы были совсем юным. Вы были одним из тех людей, кто организовывал первую встречу президента Путина и президента Буша в Братиславе. Вы просто отвечали за организацию этой встречи. Я также знаю, что сегодня министр иностранных дел Лавров информировал вас о степени переговоров между господином Медведевым и господином Обамой. Или вернее групп, которые готовят договор. Вы как представитель ЕС, услышав сегодня информацию от господина Лаврова в закрытом режиме, вы испытываете больший оптимизм, чем в 2001 году, когда была первая встреча Буш-Путин, или меньше оптимизма теперь?

М. ЛАЙЧАК - Больше.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Почему?

М. ЛАЙЧАК - Потому что атмосфера переговоров одной и другой стороны, и Москвы и Вашингтона внушает больше надежды в успешное решение этих вопросов.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Но в 2001 году казалось, дружба и до 2003 года так и было.

М. ЛАЙЧАК - Казалось, но не подтвердилось. Мы в Словакии и в ЕС приветствуем те новые акценты, которые появились во внешней политике США с приходом новой администрации. Мы думаем, что это все-таки партнерское отношение к России, к ЕС, это лучший подход для решения мировых проблем.

А. ВЕНЕДИКТОВ - То есть администрация Обамы это больший партнер по своему поведению, чем была администрация Буша.

М. ЛАЙЧАК - Это очевидно.

А. ВЕНЕДИКТОВ - В этой связи, есть ли отношение словацкого руководства официальное, я вас формально спрашиваю, по размещению ПРО в Чехии и Польше? Элементов, радар, ракеты.

М. ЛАЙЧАК - Мы скоординировали в рамках НАТО и мы…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Подождите, Мирослав, это же не натовский проект. Это американский.

М. ЛАЙЧАК - Ясно. Но мы об этом вели дискуссию в рамках НАТО. Мы этот проект поддержали в той мере, в какой он является вкладом в укрепление безопасности и стабильности в Европе и мире.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Он является укреплением безопасности? Россия считает, что это дисбаланс.

М. ЛАЙЧАК - Да, Россия считает так.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Что говорят ваши военные эксперты? Мирослав. Это лишнее, это избыточное, это нормальное, безопасное.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Насколько это необходимо вообще?

М. ЛАЙЧАК - Есть различные взгляды на этот счет. Кажется, что есть новые взгляды и сегодняшней американской администрации. Я думаю, что даже не стоит нам сейчас задумываться над этим вопросом.

А. ВЕНЕДИКТОВ - Нет, вы знаете, я вас не отпущу, потому что как раз администрация как старая, так и новая, говорит об этом проекте, в связи как они говорят – с безопасностью наших союзников в Европе. То есть вашей безопасностью. Для того чтобы осуществлять безопасность США, совершенно необязательно в Чехии ставить радар. Для того чтобы обеспечить безопасность европейских союзников в Чехии, в Румынии Болгарии, Польше, в Европе надо что-то ставить. Это укрепление безопасности для Словакии или нет?

М. ЛАЙЧАК - Это сложный вопрос, потому что есть укрепление с технической стороны, а есть укрепление с политической стороны. Так что если технология хорошая и помогает, но с другой стороны, если она обостряет отношения с РФ, тогда конечно, можно сомневаться в целесообразности этого проекта.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Давайте так. Технически – да/нет, политически – да/нет.

М. ЛАЙЧАК - Технически – наверное, да, политически – очевидно, нет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР – Спасибо большое. Это была программа «Особое мнение», в которой сегодня выступал министр иностранных дел Словакии Мирослав Лайчак. Счастливо.