Леонид Млечин - Особое мнение - 2009-08-31
А. САМСОНОВА – Здравствуйте. Вы смотрите и слушаете программу «Особое мнение». У нас в студии Леонид Млечин – журналист. Здравствуйте.
Л. МЛЕЧИН - Здравствуйте, рад вас видеть.
А. САМСОНОВА – Давайте приступим к новостям сегодняшнего дня, благо есть что обсудить. Есть одна большая тема и хорошо, что именно вы сегодня у нас в гостях, потому что Владимир Путин приехал с визитом в Польшу и в газете «Выборча» появилась огромная статья Путина, посвященная событиям 70-летней давности. Ее можно называть сенсационной, можно так не говорить. Все-таки для многих те взгляды, которые высказывает Путин в этой статье, являются правильными. Но в частности он называет подписание пакта Молотова-Риббентропа аморальным со стороны советской власти, говорит о том, что российский парламент это признал. И тут возникает вопрос: а что же тогда до этого нам говорили по некоторым СМИ, что это не аморально и какова все-таки официальная позиция?
Л. МЛЕЧИН - Во-первых, это экспортный вариант, это же в газете «Выборча» написано. А предположим, не в «Российской газете» и сказано не по российскому телевидению. Во-вторых, да, там слово «аморальный» есть, но вслед за этим следует абзац, в котором говорится, что а другого ничего сделать было нельзя. Я прочитал эту речь как полное оправдание советской политики августа-сентября 1939 года. Немножко аморально было, но что делать. Как возвращение я не перестаю об этом говорить, к основополагающему документу 1948 года. Написанному товарищами Ждановым и другими работниками ЦК КПСС и МИДа тогдашнего, который заложил представление о политике в Европе, причинах возникновения войны таким образом, так плотно и удачно заложил, что по сей день люди продолжают так считать. По-моему, сегодня у вас с утра был обмен мнениями с радиослушателями, один сказал, что Польша была с Германией. То есть восприятие наших людей не Польша стала жертвой, а Польша сама какой-то агрессор. Уже так. Я не удивлюсь, что если кто-то скажет, что во Второй мировой войне Германия вместе с США, Англией воевали против Советского Союза. Это очень сложная вещь. Есть такое понятие, его социологи изучают – коллективная память. Это явление, не совпадающее с исторической наукой. В коллективной памяти существует представление иногда совершенно несовпадающее с тем, как было в реальности. Как установила историческая наука. Коллективная память о Второй мировой войне в нашей стране радикально отличается от представления о Второй мировой войне в других странах. Формировалась она иначе. Если во всей Европе и США, вообще в Северной Америке скажем, Вторая мировая война воспринимается как война за свободу, за права человека, за демократию против тирана, против диктатуры, против страшного режима…
А. САМСОНОВА – У нас то же самое.
Л. МЛЕЧИН - Нет. В нашей стране Вторая мировая война, память о ней это память о героизме советского народа, память о величии нашей страны, одолевшей агрессора, память о державной мощи и о вожде этой державы товарища Сталина.
А. САМСОНОВА – Это не исключающие друг друга вещи. Нельзя обвинять людей в том, что они помнят о Второй мировой войне как войне за освобождение и великий подвиг.
Л. МЛЕЧИН - Прямо исключающие друг друга вещи. Потому что естественно, память о героическом прошлом отцов и дедов, память о победах это в нашей стране намертво подавило все понимание причин возникновения Второй мировой войны и ее хода. Поэтому большинство людей у нас искренне считают, что Польша была жуткая страна, и они вместе с Германией были врагами нашими. В 1939 году Гитлер собрался напасть на Советский Союз, и только мудрые действия Сталина, Молотова спасли нас от этого. Ну и конечно, новая фишка наших официальных идеологов, что Вторая мировая началась с Мюнхенского соглашения 4-х держав о судьбе Судетской области. Что конечно не имеет никакого отношения к реальности.
А. САМСОНОВА – Но Мюнхенское соглашение называют аморальным не только в России.
Л. МЛЕЧИН - Мюнхенское соглашение мерзостное, одно из самых мерзких дипломатических решений 20 столетия. В этом никто не сомневается. И в других странах давно по этому поводу все сказано. Но с Мюнхенского соглашения Вторая мировая война не началась. Вторая мировая началась 1 сентября 1939 года с нападения нацистской Германии на Польшу, затем, к сожалению, 17 сентября последовало нападение Красной Армии на Польшу с другой стороны. Я цитирую наркома иностранных дел Советского Союза, это официальная точка зрения, который сказал, что понадобился короткий удар со стороны сначала Германии, а потом и Красной Армии, чтобы прекратил свое существование ублюдок версальской системы - панская Польша.
А. САМСОНОВА – Возвращаясь к тексту статьи Владимира Владимировича, вы сказали, что он оправдывает все же пакт.
Л. МЛЕЧИН - Там есть целый абзац, в котором он говорит, что в той ситуации не было другого выхода.
А. САМСОНОВА – Он говорит: стремление обеспечить свою безопасность и национальные интересы за счет других неправильно. То есть он говорит на будущее, что такая политика не может быть разумной, ответственной и вне нравственных и правовых рамок. То есть он отрицает, он говорит, что он бы так не сделал. Он считает это аморальным, безнравственным, нерациональным. Правда, действительно он пишет, что отвергнуть предложение Германии Россия тогда обоснованно считала как минимум неразумным.
Л. МЛЕЧИН - Вот это и есть оправдание.
А. САМСОНОВА – Аморально, но разумно.
Л. МЛЕЧИН - Мастера, которые сочиняли этот труд, они на это противоречие не обратили внимания, или обратили, им плевать на него. Да, аморально, но правильно. Таков взгляд я думаю, современных российских политиков. Это коренится в нашей коллективной памяти. Все, что мы делали – было правильно.
А. САМСОНОВА – Историки же до сих пор спорят по поводу того, действительно ли пакт Молотова-Риббентропа оттянул начало войны и действительно ли Сталин действовал на благо своему народу. Нужно залезть в голову Сталина, чтобы понять, зачем он это делал. Поэтому почему вы отвергаете такую трактовку, если Путин в нее верит. Ее же невозможно опровергнуть.
Л. МЛЕЧИН - Дело в том, что хотя историческая наука конечно никогда не может сказать, что что-то выяснено до конца, однако очень многие исторические события исследованы так, что различные трактовки становятся невозможными. Что касается пакта Молотова-Риббентропа, то этот исторический отрезок на общее счастье благодаря тому, что выявлены все документы и преданы гласности, и мемуары участников и проведен колоссальный исторический анализ, не оставляют иной трактовки. Подписание пакта с Гитлером в 1939 году не отвечало национальным интересам Советского Союза. В 1939 году осенью Гитлер не собирался нападать на Советский Союз. Это неопровержимо следует из всего комплекса документов Третьего рейха, которыми мы располагаем. Там нет ни одного указания на то, что Гитлер вообще это собирался делать. Ни то что планы, как обычно происходит, директивы, даже слов его нет.
А. САМСОНОВА – А у Сталина была интуиция – вам ответят.
Л. МЛЕЧИН - Он не собирался нападать, потому что нацистская Германия осенью 1939 года не располагала никаким потенциалом для войны с Советским Союзом. Возможности вермахта, возможности военной экономики нацистской Германии осенью 1939 позволяли вести ограниченную войну с заведомо слабым противником. После окончания польской войны, вермахт был небоеспособен в течение 7 примерно месяцев. Поэтому война на Западе произошла не сразу же, как хотел Гитлер, а только в мае 1940 года. Таким образом, военное столкновение Красной Армии и Вермахта осенью 1939 года закончилось бы не как в 1941 году полным разгромом той Красной Армии и отступлением до Москвы и дальше до Волги, а разгромом Вермахта. И это было обеим сторонам совершенно понятно. Сталин и не собирался откладывать нападение Гитлера. Он знал, что в 1939 году на него никто не собирается нападать. Это следует из всего комплекса документов, которыми мы располагаем. Никогда в дискуссиях там, есть воспоминания участников, Молотова, еще кого-то, вопрос не стоял о том, что нам надо спасаться от агрессии. Вообще вопрос об этом не стоял. Вы понимаете, что это все придумки позднего времени. Вопрос стоял о другом.
А. САМСОНОВА – То есть Путин заблуждается.
Л. МЛЕЧИН - Это вопрос сложный. Мотивы поведения нашего премьер-министра мне в данном случае неизвестны. Я могу конечно реконструировать и догадаться, но то, что те люди, которые писали ему статью, либо не хотят вникнуть в достижение исторической науки, либо действительно не знают. Может просто не хотят.
А. САМСОНОВА – У меня реконструировать не получается. Потому что в этом тексте есть еще один абзац, который меня привлек. Путин пишет про историю сталинского времени: невольно задаешься вопросом, насколько ушли такие мифотворцы (он пишет о мифах, возникших после Второй мировой) от авторов приснопамятного сталинского краткого курса истории, в котором вымарывались неугодные вождю всех народов, - так он называет Сталина в ироническом смысле. И опять же становится непонятно, то ли Сталин у нас с официальной точки зрения эффективный менеджер, то ли в ироническом смысле «вождь всех народов».
Л. МЛЕЧИН - Там много абзацев с упреками в адрес каких-то историков. Причем надо понимать, историков не наших.
А. САМСОНОВА – Нет, он пишет конкретно про Сталина.
Л. МЛЕЧИН - Понятно. Это ведь обращено к современным историкам, что вы делаете так же, как делал когда-то Сталин.
А. САМСОНОВА – А Сталин делал плохо и Путин об этом пишет.
Л. МЛЕЧИН - И говорит, что вы это все делаете сейчас неправильно. То есть это обращено к каким-то историкам, надо понимать, не нашим. Это звучит как издевка, потому что мировая историческая наука в отличие от нашей никогда не занималась фальсификациями такого масштаба. Как у нас на протяжении 8 десятилетий. Никогда не управлялась государством так, как у нас. И это смешно говорить, потому что все эти десятилетия уж так исследованы мировой исторической наукой, что говорить не о чем. А у нас здесь продолжается фальсификация. И поэтому так смешно и нелепо. Знаете, как контрпропаганда советских времен: у вас там негров вешают. Очень смешно. Что касается отношения к Сталину, то оно как всегда у всех наших руководителей очень расплывчатое. Они понимают, что хвалить его нельзя, а критиковать тоже не хочется, потому что это тоже проистекает из особенностей коллективной памяти, это ведь победитель в войне. Я же начал с этого. Урок такой. Он победитель в войне, значит, как можно его особенно критиковать. Ну были какие-то отдельные ошибки.
А. САМСОНОВА – То есть его не критикуют только из-за того, что он победитель в войне. Не было бы этого эпизода…
Л. МЛЕЧИН - Нет, это опорный камень коллективной памяти. А на него выстраиваются другие. Он создатель государства, он расширитель империи, он державник, он эффективный менеджер, на которого в общем можно и ориентироваться. Таково представление нашего общества. Я всегда говорю, что у нас начальство плоть от плоти от нашего общества.
А. САМСОНОВА – Есть еще один любопытный абзац. Это Катынь и вообще когда польская пресса готовилась к приезду нашего премьер-министра, то высказывались как самые позитивные ожидания, так и самые негативные, программа максимум, программа минимум. Программа максимум заключалась в том, что Путин приедет и признает, что Россия несет если не равную, но какую-то ответственность за начало Второй мировой войны. Но это казалось просто невозможным. Программа минимум и скептики говорили о том, что Путин не только этого не скажет, но он не признает ошибочным пакт Молотова-Риббентропа, и не затронет Катынь в плохом смысле. Получился такой промежуточный вариант. Путин прогнулся?
Л. МЛЕЧИН - Ну что вы. Зачем вы обижаете нашего премьер-министра. Катынь упомянута в таком контексте филигранном, каким работали в советские времена наши лучшие журналисты-международники. Просто жертвы Катыни. А как они стали жертвами – под машину попали, сгорели в пожаре в доме престарелых - тут об этом и слова. Просто жертвы Катыни. И еще естественно, через запятую с погибшими, умершими военнопленными времен советско-польской войны 20-го года. То есть у нас какие-то были недостатки, но и у вас тоже. Это все и аморально и антиисторично. Потому что предположим, если сосед ограбил банк это не повод для тебя убить женщину и изнасиловать. Это во-первых.
А. САМСОНОВА – Но смотрите. Вот вы ждете от Путина каких-то других…
Л. МЛЕЧИН - Нет, не жду.
А. САМСОНОВА – Но можно было бы надеяться.
Л. МЛЕЧИН – Нет, не надеюсь.
А. САМСОНОВА – Но что Путин пишет про Катынь. Он говорит, что народу России, судьбу которого исковеркал тоталитарный режим, - опять наезд на Сталина, - также хорошо понятны обостренные чувства поляков, связанные с Катынью, где покоятся тысячи польских военнослужащих. Извините, если этого недостаточно, то вспоминаются слова Ельцина в 1993 году, когда он сказал: простите нас. Что еще нужно? Уже второй президент, ныне премьер-министр говорит «простите нас».
Л. МЛЕЧИН - Во-первых, руководители Германии продолжают просить прощения на протяжении 64 лет, причем речь идет о людях, которые родились много позже Второй мировой войны. Лично не несут никакой ответственности. Это к вопросу о том, можно ли каждый год просить прощения. В принципе, можно. Второе, прощение или непрощение, это надо говорить со священником. У нас так много теперь набожных людей, что вот им бы надо проконсультироваться со священником относительно вины и всего прочего. Что на самом деле должно было быть сказано это просто честное признание истории. 17 сентября Красная Армия нанесла удар в спину оборонявшейся от нацистской Германии Польши. Вот это надо было сказать ясным и простым русским языком. И мы крайне сожалеем по этому поводу. Мы не участвовали ни в силу возраста, но мы крайне сожалеем, что войска нашей страны 17 сентября нанесли полякам удар в спину. Вот это надо было сказать. И взятые в плен поляки потом стали жертвами сталинского режима. И должно быть сказано ясно и просто. Я никого не призываю покаяться. Я же не священник. И вопрос в том, признавать или нет вину это вопрос личной ответственности. Но есть историческая реальность. Не признание ее означает, что ты не хочешь смотреть в глаза окружающим. Ты идешь по жизни, зажмурившись. Можно лбом налететь на березу, стукнуться или в речку упасть.
А. САМСОНОВА – Тем не менее, некоторые наши слушатели пенсионер, так подписывается рот-1 из Тулы, пишет: Путин называет пакт Молотова-Риббентропа аморальным. При этом кремлевские идеологи, как их называют, мы не знаем, идеологи они или нет, но, тем не менее, мы видим на первых российских каналах, когда говорят, что это вынужденный акт и результат глубокой мысли Сталина. И вот пенсионер боится, что у патриотически-настроенных людей взорвется мозг, потому что они уже не понимают, куда на кого смотреть и кого слушать и какова же официальная позиция. Разве Путин не пошел сильно-сильно навстречу западным странам и не сблизил нашу позицию.
Л. МЛЕЧИН - Это звучит как обвинительный приговор. Пошел навстречу Западу – это же просто смертельный номер.
А. САМСОНОВА – Он молодец наоборот?
Л. МЛЕЧИН - Нет, не надо никуда ходить. Ни навстречу западным странам, ни от западных стран. Все, что нужно – это ясно и четко представлять себе историю собственного государства, которая в данном случае совершенно недвусмысленна. И надо всего лишь ясно и четко это признавать. Не надо идти ни у кого на поводу. Что за смешная мысль. А что касается наших, я же говорил, наша коллективная память совсем не совпадает, в разных странах коллективная память совпадает, не совпадает, у нас она совсем не совпадает. Конечно, в результате работы историков в 90-е годы их стали публиковать, возникли то, что называют очагами контрпамяти, то есть более ясные представления о том, что происходило. Но эта контрпамять осталась очагами. Потому что реальная история в основном не перекочевала в школьные и университетские учебники или перекочевала в таком куцем виде, что она не в состоянии изменить реальное представление об истории. И люди живут по-прежнему в мифологизированном историческом пространстве и страшно естественно, обижаются, когда им пытаются указать на несоответствие их представлений с реальностью. Они воспринимают это как личную обиду, как нападки на государство и так далее. И это будет уже теперь очень долго, потому что сейчас государство опять взяло под контроль историческое преподавание и пытается взять под контроль историческую науку. Это значит, что очаги контрпамяти притухнут и тогда уже вообще никаких надежд на возвращение к реальной истории в умах людей не произойдет. От этого история не изменится, историческая наука не изменится. Но в нашем представлении жизнь была другой.
А. САМСОНОВА – Возвращаясь к статье Владимира Путина…
Л. МЛЕЧИН - Взволновала вас работа Владимира Владимировича.
А. САМСОНОВА – Безусловно, так много написал. Так вот, уже в последних абзацах Путин пишет о том, что нужно налаживать отношения с Польшей, нам нужно искать примирение. И он приводит в пример отношения России с Германией, которые успели и смогли каким-то образом пережить эту войну и наладить уже рациональные эффективные взаимоотношения. Он надеется, что с Польшей все будет в порядке. Вы говорите о коллективной памяти, мне вот что непонятно. Если для нас действительно события Второй мировой войны настолько актуальны, то почему так получилось, что со своим главным противником в этой войне мы сейчас имеем хорошие отношения, опросы общественного мнения показывают, что к Германии люди относятся хорошо. А со своими бывшими союзниками и с теми, с кем мы сражались вместе и с теми, кто с нами страдал от Германии, мы сейчас находимся в плохих отношениях. Во многом вызванных этой войной и несогласием. Почему мы сейчас дружим со своими врагами и враждуем со своими бывшими союзниками?
Л. МЛЕЧИН - По двум причинам. Первая – во-первых, немцы приняли на себя всю вину за все и не выставляют никаких ответных счетов. Они не рассказывают о том, что на территории Восточной Германии проделывали советские органы госбезопасности, а там страшные вещи. Почитаешь, зам. наркома внутренних дел Серов докладывает Берии, коллеги что творят. Расстреляли несколько, даже не потрудились закопать. Люди идут, а там руки, головы торчат из земли. Пришлось нам этим заниматься. Так вот немцы никаких ответных счетов не представляют. Они просто приняли на себя эту историческую ответственность за все и понимают, что совершенные не ими, живущими сейчас, а их предками преступления настолько чудовищны, что Германия как государство не должна выставлять никаких претензий никому. Поэтому нет исторических у нас споров. Во-вторых, Германия крупная страна. А наше руководство, что в советские времена, что в наши предпочитает иметь дело только с большими державами. С США, с Германией, Францией, Англией. И никогда с маленькими государствами, жалкими, ничтожными, не заслуживающими нашего внимания.
А. САМСОНОВА – Значит ли это, что для нормализации отношений нужно полностью признавать свою вину…
Л. МЛЕЧИН - Я слово «вина» вообще не употребляю. Я же не священник. Вина это вопрос личной совести каждого. У нас так много набожных людей в стране, пусть они об этом думают. Я говорю только о признании исторической реальности. Об осознании ее.
А. САМСОНОВА – Я хотела уже закончить с темой письма Путина. Но если я не задам вам еще один вопрос, он будет мучить меня до вечера. Я увидела такой заголовок: президент Медведев сегодня приехал в город Покров Владимирской области, здесь проходит заседание комиссии по модернизации и технологическому развитию российской экономики и так далее. В то же время техник из России Кимоня спрашивает: у нас за внешнюю политику отвечает президент страны. А премьер должен заниматься вопросами практического свойства. И тут мы видим, что Медведев на заседании в Пскове, а Путин в Польше обсуждает важнейший краеугольный камень российской внешней политики. Как так?
Л. МЛЕЧИН - Все нормально. У нас написано, что президент определяет внешнюю политику, а реализует ее правительство. И глава правительства первый реализатор внешней политики. Так что здесь никакого нарушения компетенции…
А. САМСОНОВА – Вас не мучает вопрос: как так происходит.
Л. МЛЕЧИН - Я думаю, что для Польши важнее, чтобы приехал Путин, поскольку за пределами нашего государства никто не сомневается в том, кто руководит страной.
А. САМСОНОВА – Но следующий вопрос, действительно ли Кадыров виновен, - спрашивает Макс. Тут даже моего ума хватает вам сказать, что пока непонятно. Потому что суд будет только 10 числа. Но, тем не менее, продолжается конфликт между президентом Чечни и председателем правозащитного центра «Мемориал» и уже назначена дата, когда будут проходить слушания в суде. Тверской суд отложил до 10 сентября досудебную подготовку по иску о защите чести и достоинства президента Чечни Рамзана Кадырова. Соответственно Орлов сказал, что такое решение суд принял, поскольку правозащитник еще не успел найти себе адвоката. Но речь идет о том, что когда было совершено трагическое убийство Натальи Эстемировой, Орлов сказал, что в этом виноват Кадыров и потом как он рассказывал уже журналистам, ему звонил сам Рамзан Кадыров, и спрашивал, почему его обвиняют так голословно. Орлов сказал, что вы несете ответственность как президент республики. Кадыров попросил не путать ответственность как президента и ответственность в убийстве. Это все-таки две разные вещи. Вот сейчас подает в суд по иску о защите чести и достоинства.
Л. МЛЕЧИН - У нас масса политиков в стране любят подавать иски о защите чести и достоинства.
А. САМСОНОВА – И клевета, извините.
Л. МЛЕЧИН - Причем часто речь идет о людях, у которых нет ни того, ни другого. Но они почему-то уверены, что у них есть и честь, и достоинство.
А. САМСОНОВА – Давайте, чтобы против нас не подали иски, я поправлюсь и скажу, что иск по делу о клевете.
Л. МЛЕЧИН - Нет, а я сказал вообще о разных, очень ясно и четко, что подают некоторые политики, которые у меня вызывают странное всегда чувство. Вообще политик почти никогда не может подать такой иск на самом деле. То есть если кто-то скажет, что такой-то украл в магазине 20 рублей 6 июня из кассы, а он точно не крал, тогда, наверное, он может подать иск о защите чести и достоинства. Конечно, такие маленькие суммы он в жизни не видел. А если речь идет о деятельности политика на его посту, то о какой защите чести и достоинства может идти речь. Политик считает себя таким замечательным, чудесным и таким всевидящим и все исполняющим и все реализующим, что к нему нельзя ни с какими критическими требованиями подойти.
А. САМСОНОВА – Там, извините, не какие-то критические требования.
Л. МЛЕЧИН - Нет, я подбираюсь. Речь шла не о президенте Чечни. Использую возможность, чтобы высказаться вообще. В принципе таких исков быть не должно. И во многих странах они даже не принимаются судами. И не рассматриваются. Их не подают, потому что это невозможно. Политик обречен быть жертвой постоянных инвектив, критики, издевательств, оскорблений часто и должен это сносить. Потому что он сам выбрал эту сферу, он получает за это массу других удовольствий. Они компенсируют. Я не слышал, чтобы кто-то из политиков ушел потому что их там критикуют слишком много. Не нравится, что критикуют – выбери сферу другую. Теперь что касается истории с президентом Чечни. После убийства правозащитницы ему бы не оскорбляться, а все-таки позаботиться о том, что там не убивали. А там вслед за этим убили еще двух правозащитников. Он бы доказал своей эффективностью как руководитель некой территориальной единицы, входящей в состав РФ, если бы позаботился о том, чтобы это там не происходило. И когда бы он сказал: вот прошли три года, а здесь никого не убили, это потому что я все сделал и так далее, вот не возьмете ли вы свои слова назад. Вот это было бы его ответом.
А. САМСОНОВА – Я понимаю. Мне тоже симпатичен Олег Орлов…
Л. МЛЕЧИН - А я даже не знаком с Орловым. Я высказался самым абстрактным образом.
А. САМСОНОВА – Безусловно. Но не кажется ли вам, что тут есть какие-то двойные стандарты с вашей стороны. Олег Орлов обвинил Кадырова публично в убийстве.
Л. МЛЕЧИН - Нет, он не сказал, что вы убили.
А. САМСОНОВА – Рамзан Кадыров виновен в убийстве.
Л. МЛЕЧИН - Он объяснил, что…
А. САМСОНОВА – Извините, но это серьезное обвинение. И даже если кому-то не симпатичен Рамзан Кадыров, мы не перестаем считать его гражданином даже из-за того, что он президент Чеченской республики. Его обвиняют публично в убийстве. Разве это не является поводом для иска о клевете. Или у нас недочеловек Кадыров?
Л. МЛЕЧИН - Вы знаете, я помню, такие исторические есть аналогии. Министр, недавно ушедший из жизни американский обороны Макнамара сидел с женой в ресторане, ужинал, подошла женщина и сказала: вы убийца. И потом по всей стране носили плакаты: Макнамара убийца. Он сам никого не убивал. И даже не приказывал убивать. Он просто руководил вооруженными силами, которые во Вьетнаме вели войну. Его называли убийцей. И он не подал, ни на эту женщину не обиделся. Не подал ни на кого в суд.
А. САМСОНОВА – Имел право.
Л. МЛЕЧИН - Может быть, и имел. Но он понимал, что он политик и он несет ответственность и к нему могут относиться даже несправедливо.
А. САМСОНОВА – Другая политическая культура.
Л. МЛЕЧИН - Так давайте приобщаться к хорошей политической культуре.
А. САМСОНОВА – А что хорошего в том, что человека, пусть даже он президент, можно публично обвинить в том, что еще не доказано?
Л. МЛЕЧИН - На территории этой республики убивают людей невинных. Они пропадают и исчезают. Вот лучшим ответом было бы, если бы президент Кадыров прекратил эту практику. Перестали бы там убивать, перестали бы исчезать люди. Это был бы ответ. И после этого, я вас уверяю, никто никаких обвинений бы ему не бросал. Я бы так предложил подходить к этому делу. Человек хочет быть политиком. Он хочет быть президентом. Тогда он должен привыкнуть к тому, что он отвечает за все. И люди будут несправедливы. Это не аптекари, не гомеопаты, взвешивая каждое слово, ты виноват, что нет воды в городе, ты виноват, что нет работы в городе, что фабрика закрылась. Да я вроде не закрывал, фабрика частного владения. Ты губернатор, ты отвечаешь. Не нравится – уходи. Никто не уходит. Не нравится тебе за все отвечать – ну уходи. А если ты хочешь оставаться, всеми лапами четырьмя хватаются за свою должность, значит, принимай это все. Поэтому я крайне удивлен поведением этого человека со Звездой Героя РФ на груди.
А. САМСОНОВА – Давайте вас развлеку. С 1 сентября можно будет вот так говорить: брачующиеся заключили дОговор, что по срЕдам будут пить вкусное кофе с йогУртом. Потому что завтра с 1 сентября вступает в силу приказ номер 195 Министерства образования и науки, который закрепляет как основные четыре словаря. Эти словари получают статус официальных и в них в частности, считается, что такое употребление слов с таким ударением является нормальным.
Л. МЛЕЧИН - Я воспитывался по старинке, что надо бы за русским языком своим следить и я за соблюдение строгих правил, потому что язык нуждается в защите. Но с другой стороны у нас такое начальство, которое бог знает что говорит, и это все звучит с экранов телевидения, как тут защитишь язык.
А. САМСОНОВА – А почему, если вы сторонник таких строгих правил, вы не пишете и не говорите как в каком-нибудь 1905 году или раньше?
Л. МЛЕЧИН - Я очень недалек от этого. У меня московский говор, я говорю булошная, например, и так далее. Я очень близок к тому времени.
А. САМСОНОВА – Вы знаете, как яти с ерами расставлять.
Л. МЛЕЧИН - Нет, правописание изменилось в 17-м году и меня учили уже по-другому. Но что касается произношения, ударений, вообще стилистики, орфоэпии и всего прочего, я думаю, чем жестче мы относимся к себе, чем больше бережем русский язык, тем лучше, он такой красивый.
А. САМСОНОВА – А может лучше, когда он развивается?
Л. МЛЕЧИН - Он развивается за счет другого. Он включает новые слова, потому что возникают новые понятия и они автоматически инкорпорируются в наш язык. Видите, я даже использовал даже иностранное слово. Но что касается всего остального, ну издевался когда-то А.Т.Твардовский, что заец через «е» предлагали писать, не надо. Пусть будет как есть.
А. САМСОНОВА – Леонид Млечин пьет вкусный кофе с йогуртом. А мы прощаемся на этом. Программа «Особое мнение». До новых встреч.