Михаил Барщевский - Особое мнение - 2009-07-14
А. ГРЕБНЕВА – Здравствуйте. Это программа «Особое мнение». И я радостью представляю нашего сегодняшнего гостя – Михаила Барщевского.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Добрый вечер.
А. ГРЕБНЕВА – Начнем с новости, которая появилась в стенах радиостанции «Эхо Москвы». Нам написал наш слушатель Закоптелков Владимир Владимирович, он говорит о том, что написал заявление в прокуратуру с просьбой проверить, почему на его водительских правах, после того как они были изъяты инспектором ГИБДД, когда слушатель пришел их забирать, там появились по его утверждению некие тайные знаки ДПС. В частности человеку пририсовали на фотографии, выдавили рога и в поле «особые отметки» выдавили букву «г». Он просит разобраться с этим фактом. Как бы вы оценили перспективы такого заявления?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я не психиатр, мне трудно.
А. ГРЕБНЕВА – То есть это несерьезная вещь.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я думаю, что нет, потому что ДПС, во всяком случае, в Москве они все компьютеризированы.
А. ГРЕБНЕВА – Но это житель Верхней Пышмы.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Про Верхнюю Пышму сказать не могу. Но мне кажется это история, мягко говоря, подозрительная и нелогичная. Потому что если нужно уж было как-то нагадить человеку, то у ДПС есть такие возможности или в Верхней Пышме сколько водителей, пара сотен, небось, если бы надо было какую-то особую пометку, чтобы все знали, что он нехороший человек, редиска такая ездит, просто предупредили бы ребят, такая-то машина.
А. ГРЕБНЕВА – А как предупреждать? На правах сразу, берет инспектор.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не надо на правах. На разводе утреннем. Ребята, меня вчера обидел вот такой-то вот, номер машины такой-то. Да ему по городу проехать не дадут. Будут доставать по каждой мелочи. Как-то несерьезно. По-моему, не знаю этого человека, имя у него красивое, Владимир Владимирович, поэтому не стоит…
А. ГРЕБНЕВА – Может быть есть перспективы.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не стоит обижать его. На всякий случай. Но, по-моему, это все несерьезно. Это так либо самопиар либо хороший прикол, либо как мне думается из-за жары нервное расстройство какое-то слабое. Не очень представляю себе гаишника, которому надо кому-то насолить, чтобы он рожки пририсовывал. Детский сад.
А. ГРЕБНЕВА – Другое дело, что если бы это появилось в первый раз, но раньше и в Интернете в блогах обсуждались такие вещи и в газетах появлялись публикации, что тайные знаки ДПС действительно существуют.
М. БАРЩЕВСКИЙ – Помните, сколько было публикаций, что ИНН содержит в себе тайный код дьявола и поэтому присвоение ИНН это супротив религии. Вы что думаете, что количество публикаций ложную информацию делает достоверной?
А. ГРЕБНЕВА – То есть инспекторы знают, как по-другому друг друга оповещать.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Ну конечно.
А. ГРЕБНЕВА – Давайте к другой теме перейдем. Сегодня появились сообщения о том, что различные организации инвалидов России резко осуждают акцию, которая в начале июля прошла, когда известные люди здоровые сели в инвалидные коляски и пытались проехать по Москве, пересечь Кутузовский проспект. И инвалиды возмущаются, буквально в нашем эфире вице-президент Параолимпийского комитета России сказал, что это просто PR и люди не хотели помочь.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вот этого я, честно говоря, не понимаю. В данном случае инвалидов. Реально не понимаю. Инвалиды все время жалуются и обоснованно на то, что в нашем обществе, государстве и там и там, это разные вещи недостаточно правильное отношение к инвалидам. Я не буду банальные вещи говорить типа автобусов, троллейбусов, в которые инвалид не может въехать, магазины, где нет пандусов, лифты, начинающиеся после первого лестничного марша. Инвалид не может подняться даже на лифте. И вот здоровые люди, чтобы привлечь внимание к проблемам инвалидов, провели такую акцию. Потратили свое время, между прочим. Они не себя пиарили, они проблему инвалидов пиарили. И вместо того чтобы если не благодарить, то, по крайней мере, осознать, что не всем инвалиды безразличны, сегодня инвалиды этим возмущаются. Может, я чего-то не знаю. Но я правда не понимаю. Это все равно, что люди, которые призывают помогать ВИЧ-инфицированным, будут подвергаться критике ВИЧ-инфицированных: как вы смеете призывать нам помогать, если вы сами не заразились. Или когда допустим, люди, страдающие лейкемией, будут возмущаться тем, что их поддерживают люди, которые не болеют лейкемией. Я не понимаю логики. Внутренней логики. Возмущение инвалидов не понимаю. Здоровые люди сделали что-то, чтобы привлечь внимание к проблемам инвалидов. Не себя пиарили. Даже если они пиарили себя и одновременно помогали инвалидам. Акцию заметили. В голове не укладывается. Я не могу объяснить, если бы мне предложили организаторы акции принять участие, на инвалидной коляске переехать Кутузовский, например, я бы, соглашаясь на это, мне бы в голову не пришло, что это может вызвать недовольство инвалидов.
А. ГРЕБНЕВА – Давайте перенесемся из России в Великобританию. Там достаточно интересное…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вы это всерьез предлагаете?
А. ГРЕБНЕВА – Да. Всерьез. Информационно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я уж испугался.
А. ГРЕБНЕВА – Повод появился, в британской прессе пишут о том, что британские власти собираются исключить такое понятие как пенсионный возраст. Там он сейчас составляет 65 лет. Хотят это отменить, чтобы британцы работали, пока есть силы, что называется.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я недавно, поскольку я сейчас занимаюсь помимо своей основной работы еще одной творческой работой, есть такая газета «Юридическая неделя», я там беру интервью у разных людей. И я недавно брал интервью у Юрия Ивановича Калинина. Это директор Федеральной службы исполнения наказаний. И в конце интервью он мне говорит, приводит пример, есть у него в Новгороде начальник колонии, называет его фамилию, которому 63 года. Лучший начальник колонии по всей России. Заключенные к нему очень хорошо относятся, он такой хозяин в хорошем смысле слова, а не в кавычках. И очень много делает для того, чтобы у заключенных были человеческие условия. И социологов привлекает, и педагогов. У него люди выходят из тюрьмы с высшим образованием. И так далее. И почему Калинин об этом заговорил, что уже было три представления прокуратуры на его увольнение. Поскольку ему 63 года.
А. ГРЕБНЕВА – А у нас существуют какие-то ограничения.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да, это госслужба. 60 лет – и на пенсию.
А. ГРЕБНЕВА – Для госчиновников.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Для всех, причем.
А. ГРЕБНЕВА – А если негосударственный.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Давайте с госчиновниками разберемся. И каждый раз чуть ли по именному указу президента продлевается. На каждый год. Мне уже 54-й, то есть 60 недалеко и мне кажется, по крайней мере, что я еще пока из ума не выжил и работоспособность у меня есть. По-моему, Алексей Алексеевич Венедиктов, с авторитетом которого вы спорить не станете наверняка, просто из инстинкта самосохранения, мой ровесник. По-моему, тоже из ума еще не выжил.
А. ГРЕБНЕВА – Но он не на госслужбе.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Получается, что мы с ним оба вроде из ума не выжили, так что получается, что если он через 6 лет, я уже больше работать не могу, а он еще может. А вот допустим, он на мое место придет, а я не его место. То выяснится, что он уже никуда не годится, а я наоборот еще гожусь. Согласитесь, что это бред.
А. ГРЕБНЕВА – И в итоге к чему мы выходим юридически?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Мало того, в частном секторе работодатель может уволить по достижению пенсионного возраста. То есть юридически я считаю, что это право человека самому решать, когда ему уходить. Да, по достижению пенсионного возраста у него появляется право на пенсию. Но у него нет обязанности уйти с работы. И ни у кого нет права его уволить с работы. Это первое. Второе. Пенсионный возраст это величина такая достаточно эфемерная, условная. В России 60 и 55. А на Западе в Европе 65 и 60. Это что значит, что наши мужчины и женщины на 10 лет слабее и глупее. Я вообще о пенсиях могу говорить много.
А. ГРЕБНЕВА – Но вы сторонник того, чтобы пошел процесс увеличения пенсионного возраста, о котором много говорят?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я сторонник того, чтобы пенсионный возраст как понятие или основание, дающее возможность для принудительного увольнения, было отменено. Потому что это дискриминация по возрасту. К тому же абсолютно алогичная и неразумная. Посмотрите, два соображения. У нас по Конституции права мужчины и женщины равны. Правильно?
А. ГРЕБНЕВА – Правильно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - У мужчин пенсионный возраст 60, у женщин – 55. Почему? Если права равны.
А. ГРЕБНЕВА – Стандарты же есть, по которым это вырабатывалось.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не знаю. Если брать стандартами продолжительность жизни, то на самом деле в России продолжительность жизни мужчины 58 лет, а женщины 72. То есть по логике мужчины должны уходить на пенсию, по крайней мере, в 45, чтобы хоть 4 года на пенсии пожить, а женщины в 65.
А. ГРЕБНЕВА – То есть, чтобы женщины работали за мужчин.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, я этого не предлагаю. В Европе продолжительность жизни у женщин тоже выше, чем у мужчин. Вообще женщины дольше живут. И, слава богу. Потому что, слава богу, вы нас хороните, а не мы вас. Поэтому уж если брать разный пенсионный возраст, то по логике у женщин должен быть выше, чем у мужчин. Но я принципиально против того, чтобы человека в связи с тем, что он не той расы, национальности, достиг определенного возраста…, чтобы его нельзя было ущемлять в своих правах, в том числе в праве на труд, которое, между прочим, во всех странах гарантировано Конституцией.
А. ГРЕБНЕВА – А как же быть с пенсионными выплатами?
М. БАРЩЕВСКИЙ - А у него есть право уйти на пенсию. Это не его обязанность. Понимаете разницу? Да, пенсионный возраст пусть остается. Но это мое право уйти на пенсию.
А. ГРЕБНЕВА – Но не начнет тогда государство искать какие-то лазейки в законодательстве, чтобы лишить человека…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я вас расстрою.
А. ГРЕБНЕВА – Раз ты получаешь заработок, значит пенсия…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Государство всегда будет искать лазейки в законодательстве, чтобы не платить деньги. Любое государство.
А. ГРЕБНЕВА – Поэтому лучше работать и зарабатывать самому.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я много раз уже говорил и писал о том, что, по-моему, люди, рассчитывающие на пенсию, это люди наивные.
А. ГРЕБНЕВА – В России или вообще?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вообще везде. Как показал кризис американский, например, в Америке, пенсионные фонды разорились. И очень многие люди потеряли свои пенсионные накопления. Потом американские пенсионные фонды вложились, например, в акции ЮКОСа в свое время. Тоже не разбогатели от этого. Поэтому рассчитывать надо на себя. Мне кажется, что разумно вкладывать деньги в воспитание, образование детей. Вот гарантированная старость. Правильное воспитание и образование детей. Я вообще в свое время, когда еще занимался политикой, одним из тезисов, которые я предлагал, был тезис об отмене обязательных пенсионных отчислений, пенсионной составляющей. В обмен на отказ от получения пенсии от государства. Оставьте мне мои деньги все сегодня, я сам их вложу лучше, чем вы и лучше, чем Пенсионный фонд. Куплю недвижимость, золото, потрачу деньги на высшее образование третье, обучу детей чему-то. Буду играть на рынке акций. Доверьте мне самому распоряжаться моими деньгами. Нет, вы у меня принудительно их изымаете, потом отдаете в различные пенсионные фонды, либо государственные, либо негосударственные, которые благополучно мои деньги лажают, простите меня за непарламентское выражение, я остаюсь без денег, а потом как та такса на финише: ну не шмогла.
А. ГРЕБНЕВА – Раз вы заговорили об Америке и о кризисе, не можем пройти мимо новостей, связанных с американским финансистом Бернардом Мейдоффом. Который будет просто отбывать свой тюремный срок практически в королевских условиях. Какая-то суперсовременная тюрьма, особого правда режима. В Северной Каролине, но она считается ВИП-тюрьмой, замечательное медицинское обслуживание, персонал уважительно относится к тем, кто отбывает наказание. Ну как так, человек столько сделал, получил 150 лет, говорят, что будет отбывать 130 лет, и того хватит и будет жить по-королевски.
М. БАРЩЕВСКИЙ - И что вам не нравится в этом?
А. ГРЕБНЕВА – А вам все нравится?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Мне вообще не нравится американская система назначения наказания. Потому что я видел на сайте вопрос: сколько Мейдофф получил бы в России. По памяти цитирую Уголовный кодекс, за все, все он получил бы 15 лет.
А. ГРЕБНЕВА – То есть ему надо было просто подсуетиться и вовремя поменять гражданство.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да вообще надо всем уже из Америки давно в Россию ехать. Налоговая система у нас лучше. Плоская шкала налогообложения. Тюремное наказание намного меньше. Вообще у нас все намного лучше. Продукты дешевле. Просто гениально.
А. ГРЕБНЕВА – Раз вы заговорили о налогах…
М. БАРЩЕВСКИЙ - К тому же вы когда-нибудь слышали о том, чтобы в Америке была такая радиостанция как «Эхо Москвы».
А. ГРЕБНЕВА – Нет, зато там вещает телеканал RTVi.
М. БАРЩЕВСКИЙ - У нас тоже на спутнике можно принимать.
А. ГРЕБНЕВА – Вы заговорили о налогах, и в том числе прозвучало слово ЮКОС. И как всегда много вопросов на сайт, касающихся второго уголовного процесса над Ходорковским и Лебедевым. И из Чикаго, из Клина вас спрашивают, в частности Марина, подписавшаяся, что она слушательница из-за зарубежья, она вас просто обвиняет: вы заняли достаточно удобную позицию не комментировать судебное дело ЮКОСа, но вам не обидно ли за державу, когда в Хамовническом суде ежедневно демонстрируется правовой нигилизм на потеху всему миру.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Если бы дело ЮКОСа было единственный повод, чтобы было обидно за державу, наверное, я был бы очень счастливый человек. К сожалению, за державу обидно очень часто по гораздо менее громким и значимым резонансным делам. По обычным процессам. Я вам приведу один пример. Совершенно несоразмерный делу ЮКОСа. Один мой знакомый молодой юрист, которому нужно был адвокатский запрос сдать в налоговую службу. Позвонил по телефону в налоговую службу. Нет, регистрационную палату, извините. Автоответчик ему сообщает, что по вопросам жалоб, запросов обращаться в такой-то офис. Он в свое рабочее время едет в офис сдавать запрос. Ему говорят: нет, нет, это судебные запросы сюда, а адвокатские запросы это в районное отделение, территориальное, а не центральное. Он едет в районное. Ему говорят: нет, все запросы в центральное. Он едет в центральное. Дальше понятно?
А. ГРЕБНЕВА – Понятно.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вот где за державу обидно. Когда мелкое чиновничество позволяет себе абсолютно наплевательски относиться к людям, и главное совершенно безнаказанно. Он мне позвонил с вопросом: а что можно сделать. А ничего.
А. ГРЕБНЕВА – То есть в деле ЮКОСа тоже не нужно переживать, если уже с самых низов.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Давайте дадим делу ЮКОСа закончиться. Я отвечаю на вопрос, когда за державу обидно. Вот в этой ситуации.
А. ГРЕБНЕВА – Но вы не считаете дело ЮКОСа кульминацией этих звеньев.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не считаю. Просто оно наиболее заметно, громкое, но поверьте мне, далеко не самое большое безобразие. Я приведу другой пример. Меня в воскресенье остановил гаишник. Я ехал за городом. Он всех останавливал. Подходит ко мне. Я говорю: что вы меня остановили. Он говорит: а вы не пристегнуты. А я пристегнут. Он смотрит на меня пристегнутого и хитро улыбаясь, говорит: а вы не пристегнуты. И я понимаю абсолютную свою беспомощность.
А. ГРЕБНЕВА – Чем все закончилось? Он вас узнал?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Чем все закончилось, не будем о грустном для него. Но понимаете, да? И ничего не сделаешь. Вот что страшно.
А. ГРЕБНЕВА – И при этом Михаил Барщевский, напомню, утверждает, что дело ЮКОСа нельзя считать кульминацией и верховенством этого всего, что происходит.
М. БАРЩЕВСКИЙ - На эту тему можно будет говорить тогда, когда дело ЮКОСа закончится.
А. ГРЕБНЕВА – Когда будет приговор.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да. Потому что я помню, какие были разговоры, комментарии, когда началось дело над лицами, причастными к убийству Политковской. Я помню комментарии, которые были. Это процесс, который власть организовала для того, чтобы… - одни голоса. Другие – на этом процессе наверняка всех… Или дело Буданова. Какие были комментарии. Давайте, процесс пускай закончится.
А. ГРЕБНЕВА – Но это же уже второй процесс. Не первый.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Пускай закончится. Давайте дадим второму процессу закончиться. Тогда будем комментировать. Может так получиться, что все, кто сегодня комментирует дело ЮКОСа в определенном ключе, будут достаточно глупо выглядеть.
А. ГРЕБНЕВА – Перед кем?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Перед самими собой. Перед зеркалом. У меня есть такое выражение: эффект бритья. Когда ты утром бреешься, а девушка, женщина наводит макияж, ты вынужден смотреться в зеркало. И зеркало ты не можешь обмануть по поводу того, что ты вчера сделал, сказал, и как ты себя хорошо вел. Мне кажется, что для человека очень важно в мужском варианте по утрам бриться, глаза, не отводя от зеркала. Так вот я боюсь, что многим комментаторам, допускаю мысль, что после окончания второго процесса ЮКОСа, будет очень трудно бриться.
А. ГРЕБНЕВА – Давайте не будем уходить из судебной темы. Появились сегодня в Екатеринбурге новости, что правозащитник Алексей Соколов, который в частности занимался делами заключенных в тюрьме, и дело взяла на контроль Общественная палата, его оставили под стражей, хотя защита ходатайствовала о том, чтобы его отпустили. И его обвиняют в том, что он участвовал в нападении. Уголовная статья. А его сторонники говорят, что только из-за того, что его правозащитная деятельность.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вы же понимаете, что было бы глупо, если бы я начал сейчас говорить, что наверняка конечно его взяли под стражу только для того чтобы отомстить. Или наоборот: да ну что вы, наверняка его неправильно взяли, он совершенно ни в чем не виноват. Я не знаю этого дела и не знаю его, и не знаю обстоятельств. Тут другая вещь. Вы говорите, взяли под стражу, эта фраза у вас проходит совершенно спокойно. Нормально. Взяли под стражу. Вопрос: за что. А вот меня поразило, опять сошлюсь на свое интервью с Калининым, когда Калинин, главный тюремщик страны мне говорит: у нас вообще безобразия, сажают черти кого, непонятно зачем. 25 тысяч человек в год из арестованных выходят не в зону.
А. ГРЕБНЕВА – А куда?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Либо прекращается дело за отсутствием состава преступления в суде. Либо уходят на наказание, не связанное с лишением свободы. Вы поняли? 25 тысяч человек. Следствие с санкции суда сажает не по делу 25 тысяч человек.
А. ГРЕБНЕВА – И этот человек Алексей Соколов один из этих 25 тысяч.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я не знаю.
А. ГРЕБНЕВА – Давайте абстрагируемся от его дела. Его предлагали освободить под залог в 300 тысяч рублей. Его не освобождают.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вот об этом я готов разговаривать. Потому что у нас в законе сказано, что следователь выносит постановление о взятии под стражу и суд дает санкцию, если, дальше слушайте внимательно: если есть основания полагать, что лицо может скрыться от следствия или своими действиями повлиять на ход расследования. Может, простите, а кто не может? Труп на кладбище не может. Вот в отношении трупа на кладбище нет оснований полагать, что он может скрыться от следствия или помешать ходу расследования. А любой другой, который живой, может. И это дает возможность следователям сажать, кого хотят. По любой статье. Кого хотят просто. Достаточно изменить два слова в законе. Если в законе было бы сказано, что под стражу надо брать того, кто своими действиями пытался повлиять на ход расследования или пытался скрыться от следствия, то следователям надо было бы доказывать факт такой попытки. И поверьте мне, что у нас изоляторы временного содержания освободились бы на девять десятых сразу. Самое интересное, что об этом говорю не только я, либерал, адвокат и прочая сволочь, об этом говорит, ровно эти слова говорил главный тюремщик страны Калинин. То есть это все понимают и ничего не происходит. Вот когда за державу обидно.
НОВОСТИ
А. ГРЕБНЕВА – Мы с вами закончили на том, что наши изоляторы переполнены, и сам глава ФСИН это понимает. И ничего не происходит. И сделать ничего нельзя. Если даже глава ФСИН не может повлиять.
М. БАРЩЕВСКИЙ - У нас вообще какая-то странная ситуация. Я уже сказал, что беру интервью у разных людей, потрясающе интересная ситуация. Я сегодня брал интервью у Кирьянова. Начальник ГАИ России. И он завелся, было видно по нему, что не очень себя контролировал и стал мне перечислять, какие у них проблемы, которые от них не зависят. То, в чем мы обвиняем их, гаишников, от них не зависит. Зависит в частности от муниципальных властей. Организация дорог, парковок, развязок, светофоров. Они к этому никакого отношения не имеют. Сама система построена так, что они ничего сделать не могут. Например, ГАИ вроде бы имеет право дать предписание местным органам власти. Все хорошо. И даже имеет право привлечь прокуратуру, чтобы наехать на местные органы власти по поводу организации дорог. Но только маленькая беда. Финансирование ГАИ осуществляется из местного бюджета. То есть, условно говоря, начальник областного ГАИ пишет «телегу» губернатору, дает предписание губернатору, притягивает прокуратуру, наезжает на губернатора, это в понедельник, а во вторник он идет к губернатору и просит деньги на содержание ГАИ. Как вы думаете, он в понедельник что-нибудь напишет?
А. ГРЕБНЕВА – Я думаю, что это риторический вопрос.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Дальше. Есть ФСИН, который содержит людей в изоляторах. У которых есть статистика, которые видят, куда эти люди уходят. И вам еще одну цифру не назвал. В эти 25 тысяч людей не входят те, кого суд приговаривает, условно говоря, человек отбыл 5 месяцев и 5 дней в изоляторе под стражей. На день приговора. И суд выносит приговор: 6 месяцев лишения свободы. И человек уезжает на зону на 20 дней. Или на 10.
А. ГРЕБНЕВА – Такое тоже бывает?
М. БАРЩЕВСКИЙ - В большом количестве, как мне Калинин рассказывал. Интервью с Калининым уже опубликовано, можно прочесть. То есть получается, что служба, отвечающая за то или иное направление, например, интервью, которое в четверг выйдет, с Ромодановским. Это Федеральная миграционная служба. Один пример из этого интервью. ФМС двумя руками за 10-летние загранпаспорта. Вроде бы логично, они нам не хотят давать 10-летние паспорта, чтобы раз в пять лет мы ходили к ним на поклон. Оказывается, ФМС давно за 10-летние паспорта, пробивало эту идею несколько лет. Знаете в чем загвоздка? Книжечка паспортная не выдерживает 5 лет эксплуатации. Нужна другая. Биометрическая. Ее должен делать Гознак. А Гознак ее делать не хочет.
А. ГРЕБНЕВА – Наши слушатели очень бурно отреагировали на историю с водителем из Верхней Пышмы, там приводятся конкретные примеры, что тоже кому-то делали тайные знаки. Но Олег из Вологды спрашивает: что же вы сделали в итоге с гаишником. Научите, пожалуйста.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Очень просто. Я взял блокнот медленно, взял из бардачка ручку, и записал номер его жетона. Медленно. Потом убрал обратно. И сказал: я вас слушаю. Он сказал: поезжайте.
А. ГРЕБНЕВА – Счастливого пути не пожелал?
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, просто сказал: поезжайте. Он был очень расстроен.
А. ГРЕБНЕВА – Ну еще бы. Приходят и на sms вопросы о новой туркменской истории. Человек по гражданству России Владимир Сибирев. Его осудили на 8 лет, сначала пытались обвинить по статье об измене родине в шпионаже, однако в итоге его осудили за превышение должностных полномочий. Он был связан с нефтебизнесом, он, как сообщает сайт Фергана.ру, углеводородный эксперт. Очень высокопрофессиональный, известный в Туркменистане.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Его осудили где?
А. ГРЕБНЕВА – В Туркмении. На 8 лет за превышение должностных полномочий. Там местные правозащитники говорят, буквально Фергана.ру цитирует пресс-релиз правозащитной организации - якобы попытки скрыть то, что происходит с нефтью в Туркмении и что новый президент пытается там что-то такое проворачивать.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Не могу ничего прокомментировать. Не знаю. Но то, что Туркмения наверное все-таки не с нефтью, а с газом. Но то, что там это, скажем так, национализированный, приватизированный бизнес это, по-моему, давно известно.
А. ГРЕБНЕВА – Но можно как-то влиять…
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я не знаю, есть ли у нас конкретные… На приговор суда мы повлиять не можем точно. Я просто не знаю, есть ли у нас с Туркменией договор об обмене заключенными. О передаче граждан России для отбытия наказания в России. С некоторыми странами есть, с некоторыми нет. Если есть с Туркменией такое соглашение, то этот гражданин имеет право обратиться с таким заявлением, Россия подтверждает свое согласие принять его для исполнения наказания. Туркмения обязана его в этой ситуации выдать. Как только он оказывается в российской тюрьме, на российской территории, он может обратиться с запросом о помиловании на имя президента и все.
А. ГРЕБНЕВА – То есть это процедурная такая история.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Неприятная, не очень быстрая, но вполне реальная.
А. ГРЕБНЕВА – На сайте много вопросов пришло о Черкизовском рынке. В частности, Людмила из Москвы спрашивает: как вы относитесь к тому факту, что закрыли Черкизовский рынок, а людей, более 100 тысяч человек лишили работы. Уже долго эта история продолжается. Сегодня пришли новости, что закрыли еще несколько предприятий, арендаторов на рынке.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Начнем вот с чего. Я никогда в жизни не был на Черкизовском рынке. Я один раз мимо него проезжал, у меня было ужасное совершенно впечатление от того, что я увидел. Проезжая мимо, какие-то мешки, толпы народу, какой-то чайна-таун нью-йоркский. Только чайна-таун покультурнее был. То, что я видел, проезжая мимо из окна машины. Тем более я был за рулем, поэтому не особенно было что рассматривать. На самой территории рынка не был никогда. То, что я могу судить по сообщениям СМИ. Вся эта история у меня вызывает вопросы следующей категории. Первое. Почему немедленно не снят с работы начальник УВД, на территории которого был рынок. Почему не снят с работы прокурор этого района. Почему не снят с работы префект этого округа. Почему не сняты с работы те должностные лица, на территории которых, как сообщают сегодня, было на 2 млрд. долларов контрабанды, 100 тысяч нелегалов, это в Москве в столице России. Естественно, жуткая антисанитария и прочее. Сегодня все говорят про владельца этого рынка. Владелец рынка, между прочим, только сдавал в аренду помещения. И не обязан следить за порядком. Где милиция была. Где была санэпидемстанция. Где был прокурор, где была та же миграционная служба. У них под боком в столице государства…
А. ГРЕБНЕВА – У вас нет ответа на вопрос: почему столько лет все это терпелось, и сейчас решили разбираться.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Вот вы меня спрашивали сегодня, когда за державу обидно. Вот когда за державу обидно.
А. ГРЕБНЕВА – В таких случаях.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да. Ведь эти вопросы даже никто не задает. Задают вопрос: надо было закрывать или не надо. Куда эти сто тысяч китайцев, вьетнамцев, молдаван, украинцев, узбеков денется. Потому что там россиян практически среди продавцов не было. А где мы будем покупать дешевые вещи. А где мы будем покупать нелицензированные диски, контрабандную продукцию. Которая подешевле. Вот эти вопросы задаются. А вопросов к власти, которая либо хлопала ушами, либо кормилась от этого, никто не задает.
А. ГРЕБНЕВА – Но при этом есть еще побочный эффект от этого. ФМС говорит о том, что нужно не привлекать пока иностранцев на работу именно в торговый сектор. Об этом заявил представитель ФМС Константин Полторанин. При этом вчера было сделано заявление, что вообще не привлекать, сегодня он поправился, что пока временная мера.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Я считаю, что это, сейчас мягко сформулирую, подождите, просто грубые слова на языке есть, а мягкие не подходят. А, вот нашел. Не очень продуманное выступление. Потому что помните, парочку лет назад запретили иностранцам с ближнего зарубежья торговать на рынке. Я живу в одном из подмосковных городочков, не по Рублевскому шоссе на всякий случай для доброжелателей сообщаю. И не по Новой Риге. Обычная деревенька. Поселок дачный. И у нас, когда были таджики, узбеки торговали на рынке, цена была, условно говоря, 10 рублей килограмм чего-то. Когда запретили, часть таджиков, узбеков съехала. Часть осталась, поскольку у них есть российское гражданство. А часть заменили на наших. Причем не из этого поселка. А из Тулы, Рязани, Владимира. И стало у них стоить 12 рублей килограмм то же самое. А поскольку я там пасусь постоянно, и знаю, кто хозяин, ИЧП Марьиванна, я спрашиваю: Марьиванна, чего цены-то подняла. Она говорит: так понимаете, Михаил Юрьевич, мы Махмуду платили сто рублей, а Маше надо платить больше. Я плачу 150, поэтому и цена выросла. В итоге мы имеем те же самые товары на том же самом рынке по более дорогим ценам с той же самой санитарией. Чего мы добились? Ничего не добились.
А. ГРЕБНЕВА – А как вы видите выход из этой ситуации?
М. БАРЩЕВСКИЙ - А я вижу выход из ситуации очень просто. В России не хватает трудовых ресурсов. Надо об этом открыто говорить.
А. ГРЕБНЕВА – Коротко: вы за то, чтобы мигрантов оставлять.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Да. Надо создавать нормальные человеческие условия, надо их законно… Я вам скажу одну вещь. В четверг почитайте в газете, ФМС придумала патент.
А. ГРЕБНЕВА – Михаил Юрьевич, всё, почитаем в вашей газете.
М. БАРЩЕВСКИЙ - Нет, вы задаете вопросы как специально.
А. ГРЕБНЕВА – Это «Особое мнение» Михаила Барщевского. Спасибо большое. Продолжим через неделю.