Леонид Млечин - Особое мнение - 2009-06-01
И. ВОРОБЬЕВА – Здравствуйте. Как всегда в этой студии программа «Особое мнение». И по традиции в это время гость - журналист Леонид Млечин. Здравствуйте.
Л. МЛЕЧИН - Здравствуйте.
И. ВОРОБЬЕВА – Давайте начнем с некоторых новостей. Сегодня Следственный комитет при прокуратуре расследует ряд уголовных дел в отношении сотрудников столичной милиции. Их подозревают в вымогательстве и фальсификации материалов, там несколько историй, они достаточно стандартные. Когда задерживали каких-то молодых людей, причем без достаточных оснований и подкидывали им в карманы наркотики. В тех количествах, за которые возбуждаются уголовные дела. Сейчас этих милиционеров подозревают в фальсификации. Это же не сегодня началось, это МВД трясут со всех сторон, начиная с перестрелки, или что происходит?
Л. МЛЕЧИН - Что взялись за московскую милицию это заметно. Но думаю, что более важная вещь другая. Главное не то, что милиционер засовывает пакетик с наркотиком тому, кого он хочет задержать, это, в общем, желание, которое охватывает полицейских во многих странах. Любопытно, что во многих странах от этого им пришлось отказаться. Потому что на следующей стадии у прокурора это всплывало, и прокурор ему говорил: ты катись отсюда, я с этим на суд не выйду, потому что на суде все всплывет, дело кончится и мне будет плохо. У нас этот вопрос не поднимается. Это означает, что нет проблемы. Ты подсунул пакетик, записали в протоколе, это отправляется к прокурору, прокурор с этим выходит на суд. На суде этот обвиняемый несчастный, человек рассказывает, что ему подсунули, судья пропускает это мимо ушей, выносит приговор. То есть это показывает, что наша система вся правоохранительная и судебная ни к черту не годится. Потому что она с этим мирится. Желание оперативника посадить того, кого он хочет, оно присутствует везде и всегда, но только в обществах, которые о себе забоятся, этого не позволяют. Я смотрю, что наше общество очень холодно наблюдает за процессом над Ходорковским, исходя, во-первых, из того, что пусть сидят, они негодяи, общество в этом заранее убеждено, а во-вторых, никого не интересует, что на суде вскрывается какая-то неподготовленность обвинения. Люди думают, что их это не коснется. Нет, это общая система. Она от Ходорковского до того молодого человека, которому подсовывают пакетик.
И. ВОРОБЬЕВА – В этом смысле суды присяжных как-то влияют на ситуацию?
Л. МЛЕЧИН - А как же. Конечно, суды присяжных дают значительно больший процент оправданий. Это означает, что нормальный человек понимает, что пакетик подсунули. Конечно, из тех обстоятельств дела это следует. Но судья, который получил от председательствующего указание вместе со сроком, для судьи это не имеет значения. У него есть указание, он действует. Потому что прокурор с председателем договорился. Я не знаю, как это делается. Но как-то делают, судя по приговорам. А присяжные нет. Хотя сейчас тоже предпринимаются усилия. Но часть дел выведена из-под того, чтобы присяжные рассматривали. Кроме того, предпринимаются особые усилия, чтобы в число присяжных входили те люди, которые заведомо поддержат обвинение. Но это беда, это несчастье, трагедия, которая у нас распространяется на все общество. Сейчас случайно, поскольку атакуется московская милиция, это всплывает. Но мы все тут, наивных людей у нас нет, сознаем, что это распространяется на всю страну. И на все регионы.
И. ВОРОБЬЕВА – Давайте разделим все-таки два варианта развития ситуации. Когда задерживают просто на дискотеке молодого человека, подкидывают ради, допустим, взятки. Чтобы родители заплатили денег. Есть другой вариант. Когда милиционеры пытаются посадить, допустим, наркоторговца, но его не с чем взять. Они знают точно по оперативной информации, что этот человек занимается наркотиками. Они ему подбрасывают, его сажают. Так можно?
Л. МЛЕЧИН - Нет в законодательстве такого понятия: я знаю, что он преступник. Не существует. Преступник он или нет, решается путем судоговорения, открытого судопроизводства. С представлением доказательств, их оспариванием. И если суд приходит к выводу, что да, преступник, тогда он начинает считаться преступником. Оперативная информация это ничто. Это агент пришел, написал агентурку, что такой-то там торгует наркотиками. Торгует он или это сведение счетов или он таким образом зарабатывает деньги или чаще всего получает от своего милиционера, оперуполномоченного разрешение ларек вскрыть или еще что-то в обмен на эту информацию. Это так происходит. Вы проверяете информацию, вы найдите доказательства. Если есть доказательства, тогда он торгует наркотиками, а если вам просто кто-то сказал, что он торгует, это не доказательства. Поэтому это в принципе должно быть исключено. Но, к сожалению, у нас правосознание оно не только у милиционеров, оно у всего общества такое. Если мы считаем, что кто-то виновен, значит, он и есть виновен. И люди пребывают в этом состоянии и не желают из него выйти, не понимая, что это время от времени обращается против них самих. Сам человек знает, что невиновен и естественно думает, что никто никогда его виновным не назовет. А потом страшно удивляется. Но там вся история нашей страны трагическая показывает, знаете, в сталинские времена, когда в камеры набивалось много людей, они друг с другом часто не разговаривали. Потому что каждый был уверен, что он не виновен, а остальные здесь преступники. А как может быть, невиновных же у нас не сажают. Ты один жертва случайности. Так и здесь. Система она таких масштабов к счастью не имеет, как в сталинские времена, но система остается прежней. Общество это поддерживает. У нас милиционеры они не с Луны свалились. Это плоть от плоти народной. Они реализуют это правосознание, которое существует в обществе. Если мы считаем виновным, значит виновный.
И. ВОРОБЬЕВА – С другой стороны мы все понимаем, что милиционерам в любой стране работать тяжело. Понятно, что преступники люди, которые занимаются незаконным оборотом наркотиков и другим, они как могут, так и уходят от ответственности. И давайте вспомним фильм «Место встречи изменить нельзя», Глеб Жеглов, который поступил ровно тем же самым образом, подложив кошелек вору-карманнику. Но при этом Жеглов остался в глазах миллионов людей героем. А у нас по-другому.
Л. МЛЕЧИН - Правильно, такое у нас правосознание. Он совершил преступление должностное, он посадил человека, который возможно абсолютно ни в чем невиновен. У нас нет никаких оснований полагать, что он виновен, до суда. Такого правосознания, так люди полагают. В милицию никого насильно не забирают. Это не тюрьма и даже не вооруженные силы. В милицию люди идут добровольно. Значит, они хотят заниматься этой работой. С тяжелой они уходят. Милиционер имеет очень большие права. На нем форма, у него удостоверение и оружие. Которое наделяет его очень большими правами над нами, огромными правам, которых у других людей нет. Это очень серьезная вещь. Что касается зарплаты и всего прочего, во всем мире полицейский не самые высоко зарабатывающие люди. Но они ценят свою работу. Занятость, тебя не уволят по сокращению штатов или из-за банкротства компании. У тебя будет зарплата всегда, хорошая пенсия и так далее. Но это всегда небольшие деньги. У нас люди идут в милицию в расчете на большие деньги. У нас заведомо эта служба превращена в средство извлечения больших доходов. Если молодой человек пришел и больших денег не получил, он разочарован. Так не должно быть.
И. ВОРОБЬЕВА – Тогда что делать? Вот сейчас трясут МВД, и вы сами говорите, что начали трясти московскую милицию. Это поможет?
Л. МЛЕЧИН - Нет, ну что вы. Это короткий очень период. Сейчас федеральное ведомство как часто бывает, сводит счеты с московским управлением. Сейчас они кого-то выберут, посадят своего человека. На этом он скажет все. В его хозяйство влезать естественно не будут. И на этом все закончится до следующего какого-то. Но эта система носит ведь тотальный характер. Дело не в том, что какие-то милиционеры себя так ведут, а у них есть такая возможность. Он твердо знает, это сейчас несчастные попались, потому что такая ситуация, из-за Пронина, того майора, который стрелял в людей, а так он знает, что все нормально будет. Прокурор дело отдаст в суд, судья даст срок и все будет хорошо. Это система и менять можно только как систему.
И. ВОРОБЬЕВА – Вас послушать, так надо поувольнять всех, начиная от Нургалиева и до самого низа всех более-менее средних и крупных начальников.
Л. МЛЕЧИН - В принципе я думаю, что если бы у руководителя страны возникло бы желание реально реформировать органы внутренних дел, нужно было бы много чего сделать, в частности я думаю, полностью сменить командный состав. У нас из вооруженных сил сейчас увольняются, и будут увольняться в ходе реформы много офицеров. Их после короткой переподготовки можно было бы перевести в органы внутренних дел. Они принесли бы с собой как минимум какое-то понятие о дисциплине, воинском долге и честности. Все-таки у нас в вооруженных силах тоже есть коррумпированные люди, но их не так много. В частности это можно было бы сделать. Но это только часть общего дела. Главное или смежное дело это судебная ситуация. И пока судья выносит приговоры в соответствии с тем указанием, которое он получил, - катастрофа. Это главное звено. Пока в судьи у нас выводятся только бывшие, это же бывший опер в суде, у нас кто в судьях – бывшие прокурорские работники, бывшие милиционеры и бывшие девушки-секретари судов. Всё. Адвокатов почти нет среди судей. Пока у нас будет формироваться судейская когорта из людей, для которых это нормальное дело пакетик бросить…
И. ВОРОБЬЕВА – Которые привыкли обвинять.
Л. МЛЕЧИН - Конечно, если ты сел на скамью подсудимых, значит, ты виновен. Он твердо в этом уверен. Судейский корпус в первую очередь нуждается в замене. Должны исчезнуть условия, при которых судья получает указание, какой ему срок назначать и так далее. Это кстати у нас в стране началось, потом эта судебная реформа пошла в обратную сторону.
И. ВОРОБЬЕВА – Нам присылают уже сообщения, Валерия спрашивает: вы упомянули дело Ходорковского. А как простым людям реагировать на процесс Ходорковского. Что я могу, хоть всей душой сочувствую. Что должна делать Валерия?
Л. МЛЕЧИН - Во-первых, если ей интересно, разбираться в этом. Вообще мы должны все разбираться в том, что происходит у нас в стране. И всегда есть возможность выказать свое отношение. На выборах в первую очередь. И каким-то другим способом. Будь на то желание. Но как минимум на выборах. Должно быть понятно, что есть взаимосвязь между судейством несправедливым, как системой, между поведением органов внутренних дел несправедливым как система, и теми людьми, которых мы выбираем и ставим у власти. А как? Откуда это все берется-то. Кто дает указания судьям, кто дает возможность милиционерам с этого жить. Это же все не с Луны. Люди ниоткуда не прилетают. Они приходят ножками, их выбирают, ставят на должности. И дают возможность работать.
И. ВОРОБЬЕВА – То есть людям нужно активнее относиться к жизни как гражданам.
Л. МЛЕЧИН - Вообще мы все живем, у нас здесь дети, потом будут внуки, некоторая ответственность за землю, на которой живешь, за своих детей, за внуков. Вообще должна присутствовать. Вот это, к сожалению, одно из странных качеств нашего общества. Я понимаю, что 80 с лишним лет обрубали всякое представление об ответственности, лишали всякой ответственности, но надо уже восстанавливать. Немножко надо думать. О своей ответственности за то, что происходит в стране. О судьбе своих детей. Все же не уедут, слава богу, кто-то уезжает. Но (неразборчиво) надеюсь, останутся здесь. Надо же позаботиться о них, чтобы они тоже не жили под этим страхом. Что он что-то не так, милиционеру не понравился, его отвели в отделение. Сунули пакетик, вызвали своего понятого, он подписал и до свидания. Дальше ищите деньги откупаться. А если нет денег, значит поедет на хозяина работать, как говорят.
И. ВОРОБЬЕВА – Кстати, о детях все-таки и об ответственности. Сегодня день защиты детей, естественно, очень много тем про детей. Сегодня и у нас в эфире был председатель российского детского фонда Альберт Лиханов, он давал интервью газете «Труд», в котором он говорил, что приемные семьи сейчас в связи с кризисом возвращают детей в детские дома. Это приемные семьи, речь идет не об усыновлении, а о приемных семьях, которые получают какие-то деньги за взятых детей. 4 тысячи рублей. 6 тысяч. Сейчас им начали задерживать выплаты и они возвращают детей. Что делать в этой ситуации? Правы ли родители, которые возвращают детей обратно?
Л. МЛЕЧИН - Во-первых, эта система вообще хорошая. Это значительно лучше, чем детдом. Эта семья суррогатная, воспитывающая. Их вины нет. Вина власти, которая: а) должна выплачивать то, что обещала, б) в момент такой инфляции, говорят, что инфляция падает, но мы видим, как цены растут, конечно, увеличивать. Вообще стыд и позор, у нас огромное количество детей без родителей. Есть страны, в которых такого просто нет.
И. ВОРОБЬЕВА – Например.
Л. МЛЕЧИН - Страны к югу от нас не позволяют детям оставаться без родителей. Их берут родственники, просто посторонние люди. Эти традиции, кстати, существовали и в России тоже. В Советском Союзе существовали, они утрачены. Я думаю, что сейчас очень важно было бы создать определенную моду на это. Я очень хорошо помню, как много лет назад пришло к власти в Западной Германии социал-демократическое правительство, и министр иностранных дел Вальтер Шеель потом стал президентом. Взял воспитывать детей разного цвета кожи из разных стран. Он показывал тем, он более широкую цель даже преследовал. Он хотел показать, что вообще не имеет значения цвет кожи, происхождение, что надо заботиться о детях и так далее. И это произвело сильное впечатление и породило естественно определенную волну, при которой стали брать детей самых разных. Я думаю, что руководство нашей страны, если бы оно, в самом деле, думало бы о судьбе государства, народе и так далее, должно было бы личным примером это показать. Да, взять на воспитание детей, оставшихся без родителей.
И. ВОРОБЬЕВА – То есть я правильно понимаю, что президент Медведев, премьер Путин…
Л. МЛЕЧИН - Я не хочу никого лично указывать. Вопрос личного выбора. Я говорю, что ответственные люди, которых мы послали заниматься этим делом, должны были такой пример показать. Мы с мамой вспоминали, она была в эвакуации в Ташкенте, что был Юсупов, первый секретарь ЦК Узбекистана, который приютил огромное количество интеллигенции, спасавшейся от немцев. У него была большая семья. И на вокзале с женой взяли девочку из эшелона, которая была одна и плакала. У него, по-моему, шесть детей, была седьмая. И они взяли ее на воспитание и воспитывали. Это нормально. Я думаю, что и сейчас все же говорят об этом, это такая для многих политиков любимая тема. Видите, что творится такое. Тут не надо никого тыкать. Возьми на воспитание ребенка. Расскажи об этом, но без похвальбы. И другие это сделают. У нас немедленно такие моды распространяются. Катаются на лыжах горных, смотришь, - все катаются. Играет в теннис, – все играют. Возьми ребенка. Смотришь – и другие возьмут.
И. ВОРОБЬЕВА – Если возвращаться к приемным семьям, вам не кажется, что люди, которые возвращают детей из-за отсутствия пособий, это отсутствие милосердия. То есть эти семьи взяли детей не из-за милосердия, а из возможности может быть что-то заработать.
Л. МЛЕЧИН - Ангелов на земле очень мало. Я их не встречал. Ну да, они таким образом зарабатывают деньги. Но это хорошо, что они таким образом зарабатывают деньги. Потому что ребенку в детдоме плохо все равно. Ему лучше даже с родителями, которые взяли ребенка на воспитание из-за денег. Все равно лучше, много лучше. Радикально лучше. И хорошо, пусть люди зарабатывают таким образом. Но дайте возможность заработать. Конечно, 4 тысячи рублей мы сейчас понимаем, сходи в магазин или аптеку, что это означает. Конечно, надо дать больше. Но полно денег в государстве, несмотря на кризис. Куда они выбрасываются, мы же все видим.
И. ВОРОБЬЕВА – Куда?
Л. МЛЕЧИН - На огромное количество пышных и с моей точки зрения ненужных мероприятий.
И. ВОРОБЬЕВА – К примеру, я так понимаю, что парад 9 мая.
Л. МЛЕЧИН - Нет, я человек сентиментальный, очень сентиментально относящийся к вооруженным силам, про парад я не говорю. Нет, достаточно пышных мероприятий и без всякого парада.
И. ВОРОБЬЕВА – То есть нужно найти в бюджете деньги для того, чтобы давать деньги приемным семьям.
Л. МЛЕЧИН - Да, точно, сто процентов. И не сложно. Деньги небольшие. Чего мы тут говорим.
И. ВОРОБЬЕВА – А вот ситуация, когда распускают детдом, и нужно отдать детей на руки. Есть такие ситуации. У нас в эфире об этом говорилось. Это нормальная ситуация, когда закрывают детдом и непонятно, кому отдают детей?
Л. МЛЕЧИН - Это нельзя делать.
И. ВОРОБЬЕВА – Ведь люди, которые усыновляют детей, они проходят гораздо более строгую проверку, чем эти приемные семьи.
Л. МЛЕЧИН - Нет, конечно, я в принципе сторонник того, что детдома перестали существовать.
И. ВОРОБЬЕВА – Вообще.
Л. МЛЕЧИН - Конечно. Это очень плохо для ребенка. Конечно, они должны воспитываться в семьях. Усыновление, удочерение это вообще очень интимный процесс. Это очень серьезная вещь. Лучше даже когда они воспитываются в какой-то семье, получают за это деньги эти люди. Это все равно много лучше. Должна быть система социальных работников, которые за этим следят, вот за чем следят во всем мире социальные работники, полицейские. Полиция этим занимается в мире. Ведь вызывают, ребенок кричит за стенкой. Вы знаете, что полицейский приезжает немедленно. И если ребенка оставили одного в квартире, он плачет, находят родителей, могут взломать дверь, забрать ребенка в полицию, такие случаи знаю точно совершенно. В Германии это происходит очень часто. Взламывают дверь, забирают ребенка в полицию. Там опекают, кормят, поют, ищут родителей. И если там выясняют, что это было сознательно, родителей сильно наказывают. А если так просто уехали, то говорят, как же так, ваш ребеночек плакал, но сейчас он у нас. Это нормально. Вот этим надо заниматься, а не наркотики подсовывать. Но это другая атмосфера. Она же должна создаваться. А кто у нас создает эту атмосферу. Кто у нас из власть предержащих об этом говорит, кто показывает пример. Где это обсуждается. Этого ничего нет. Это так по случаю 1 июня вспомнили. А завтра уже про что-то другое будут.
И. ВОРОБЬЕВА – Ну как по случаю 1 июня. Давайте вспомним ситуацию с девочкой Сашей из Португалии, которую привезла родная мама в Россию, отсудив у приемных родителей. И сейчас эта девочка в Ярославской области, и родители, которые из Португалии, не могут добиться, чтобы забрать девочку. Между тем, там огромное количество сообщений в СМИ, люди в блогах пишут, что мать алкоголичка, или выглядит так, и вообще верните девочку приемным родителям.
Л. МЛЕЧИН - Вот вы абсолютно правы. Вот Юлия Калинина в «Комсомольце» правильно написала: весь патриотизм нашей страны выразился в том, что забрать понимаешь, нашего ребенка из рук врага, а что здесь с ребенком, это уже никого не интересует. Вот я и говорю, интересует нас, как нашего ребенка увезли куда-то. Знамена, с шашками наголо вперед. А что с ребенком, какая его судьба, будут о нем заботиться, не будут, где ему лучше, там или здесь, это никого не интересует. Я и говорю, что у нас общество равнодушных людей, мы себе тут можем рассказывать что угодно, что мы самые духовные, самые просвещенные, самые замечательные, общество у нас черствое и очень равнодушное. И на судьбе детей-сирот это и видно на каждом шагу. Идет это, между прочим, от власти, которая такую атмосферу утверждает.
И. ВОРОБЬЕВА – Я правильно поняла, что на ваш взгляд девочка Саша Зарубина, должна вернуться к своим родителям из Португалии.
Л. МЛЕЧИН - У меня такого мнения нет. Я ведь ее не видел, я там не был, я не смотрел. Это дело социальных работников поехать, разобраться и решить. Я просто говорю о реакции нашего общества. Которое страшно возбудилось при мысли, вот вернуть девочку, а что с ней дальше будет, это уже никого не интересует.
И. ВОРОБЬЕВА – Я с вами не соглашусь. Была петиция, по крайней мере, на момент субботы о том, чтобы вернуть девочку Сашу в Португалию, подписало более 18 тысяч человек, большинство из которых россияне, которые требовали вернуть девочку.
Л. МЛЕЧИН - Тут 140 миллионов вернули нашу девочку, а то понимаешь, увозят наших детей куда-то. Пусть здесь влачат жалкое существование.
И. ВОРОБЬЕВА – Я вас поняла. Давайте сменим тему. И поговорим, на мой взгляд, это ваша практически любимая тема – о Северной Корее. Сегодня у нас в эфире был военный эксперт, который высказал мнение, что Северная Корея блефует. Что она это делает, чтобы подороже пошантажировать все страны и продать свою ядерную программу, вы согласны?
Л. МЛЕЧИН - Сложный очень вопрос. Блефует - да, и всегда северокорейские руководители блефовали. Но какие-то ракеты взлетают. Значит, какое-то ядерное устройство они привели в действие. Сейчас готовятся, во всяком случае, по снимкам со спутника видно, что некая подготовка к запуску новой ракеты ведется. И она более дальняя, чем предыдущая. Ракетами Северная Корея снабжает страны третьего мира очень активно и на этом неплохо зарабатывает. У них не так много возможностей заработать. Так что часть блеф, а часть серьезно. У уличного хулигана всегда больше преимуществ перед благонамеренными гражданами, которые в белых костюмах с дамами под ручку разгуливают по улице. Он бегает с ножом, они испуганно отшатываются. Не знают, что делать. Надо бы вызвать милицию, но милиция не приезжает. Не только в нашей стране не приезжает, но мировой милиции тоже нет. Сложная ситуация. Я неделю назад говорил, что в нашей стране многим даже нравится, что у северных корейцев есть бомба. Дружеская бомба. И точно слышу что-то такое: у наших друзей бомба. Точно. Многие радуются. Перевернутое сознание. При мысли о том, что Северная Корея в контрах с США, радость. Вот у них теперь тоже бомба. А Северная Корея между прочим, как перезрелая невеста бегает с этой бомбой, пытаясь привлечь к себе внимание США. Все усилия направлены на то, чтобы получить возможность играть в высшей лиге, чтобы американцы обратили внимание, встретились. На равных мы поговорили, посольства и как к человеку бы отнеслись. А на самом деле мы имеем дело с очень опасной ситуацией. Потому что с увеличением каждого ядерного государства опасность возрастает. Имеем мы дело с режимом, о котором ничего не знаем, кроме того, что он чудовищно непредсказуем. Опасный. Соседи не будут это терпеть. Это у нас в стране северокорейская бомба кажется дружеской, а для японцев это страшная угроза. Япония, между прочим, почти ничего, очень мало тратит на вооруженные силы. У них Конституция соответствующая, плюс японо-американский договор безопасности, который у нас в стране вызывал всегда возмущение. Мы когда учили японский язык, одной из первых фраз было: долой военные базы. А на самом деле эти военные базы дали возможность Японии почти ничего не тратить на военные нужды. От страха перед северокорейской бомбой они всерьез воспринимают эту угрозу, они могут сейчас довольно быстро вложить деньги в военные усилия, создать собственное ядерное оружие, что для Японии будет очень несложно, и тогда уже у нас военные начнут говорить: видите, у нас на Дальнем Востоке создался новый очаг опасности. Япония вооружается, создает ракетно-ядерное оружие, надо и нам. И наши рубли, вместо того чтобы школу построить, заплатить родителям, которые детей-сирот опекают, денежки потекут на создание оружия. Вот вам дружеская северокорейская бомба. Что это означает на практике.
И. ВОРОБЬЕВА – Наши слушатели спрашивают, в том числе: ждать ли нам войны нам. Ждать ли от Северной Кореи войны.
Л. МЛЕЧИН - Понятно, что Ким Чен Ир, конечно, хочет быть хозяином не на кладбище, а мечтает объединить всю Корею, как мечтал его отец, вероятно, мечтает сейчас его сынишка, которого прочат ему в наследники. Но понимаете, очень там ситуация на грани, нет никаких сдерживающих механизмов. Ты немножко играешь, угрожаешь, градус растет, потом в какой-то момент рука у тебя дергается, и ты стреляешь. Пистолет снят с предохранителя. Предохранителей там никаких нет. Между Советским Союзом и США в 70-е годы было создано множество предохранителей, которые спасали нас от этой угрозы. Между Пакистаном и Индией нет предохранителя. Но там все-таки как минимум в Индии самой большой демократии в мире, есть какие-то механизмы сдерживающие. В Пакистане достаточно опасная ситуация. А в Северной Корее нет ничего. Между Северной Кореей и Южной Кореей сейчас, когда северяне еще отозвали свое соглашение о перемирии, вообще они в состоянии войны находятся. Официально. Опять. Они и так-то весьма недружественны были. Очень опасно просто. Ходит хулиган и все время подбрасывает ножик. В кого-нибудь и засадит.
И. ВОРОБЬЕВА – Андрей, военнослужащий спрашивает: прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию вокруг российско-белорусских отношений, которые обострились в последнее время. Андрею еще хотелось бы узнать ваше мнение о перспективе создания объединенного государства. Насколько это перспективно.
Л. МЛЕЧИН - Мне кажется, что такой перспективы нет. И нет в первую очередь, потому что на самом деле белорусы этого не хотят. У них есть свое государство…
И. ВОРОБЬЕВА – Насколько я помню, 20% хотят всего лишь.
Л. МЛЕЧИН – Они, в общем, более-менее довольны своим государством. Никаких особых завлекалок из российской жизни они не видят. Это совершенно другие люди. Кто ездит в Белоруссию, а я часто езжу, мне очень нравится. Совершенно другая бытовая культура. Там чисто, там аккуратно, там не матерятся на улицах, там работают по-другому. Там ведут себя вежливо, любезно. Немножко другая культура, ничего такого особенно завлекательного в нашей стране не видят. Кроме того, политика не очень удачная. То, что как с ножом к горлу пристали с признанием Абхазии и Южной Осетии, очень не умно, конечно. Понятно, что хотелось бы. Но белорусы не хотят этого делать. У Белоруссии очень неплохие отношения с Грузией. Туда я приезжаю, всегда могу попить Боржоми. Сколько хочешь.
И. ВОРОБЬЕВА – Вы для этого ездите в Белоруссию.
Л. МЛЕЧИН – Частично, в том числе да, меня лишили Боржоми…
И. ВОРОБЬЕВА – Это белорусы не хотят, либо Лукашенко не хочет?
Л. МЛЕЧИН - Как вы отличите. Вообще небольшая страна, с небольшим населением. Они поддерживают Лукашенко, а зачем им признавать, не хочется. Тем более что к ним как с ножом к горлу, это почти шантаж. Их это раздражает. Тем более они говорили в кулуарных беседах, если вы чего-то хотите, предупредите заранее. А что же вы нас ставите перед свершившимся фактом. Теперь еще давите на нас. Еще у нас там посол замечательный, который просто потребовал от них этого. Вообще не дело посольское. Их это раздражает. Кроме того, Белоруссия представляет интерес теперь для других государств. Там Сербия вкладывает деньги немалые. Там очень активно посол сербский работает. Другие государства. Белоруссия вообще очень перспективная страна. Там замечательная рабочая сила. Те, кто знает белорусов, ценят и уважают этих людей. Они замечательные. У них замечательные качества. Это очень перспективная страна и в нее будут вкладывать деньги с удовольствием. И надо относиться к белорусам с уважением. А у нас понимаете, и Украину не признают по существу внутренне как самостоятельное государство, и Белоруссию тоже. Есть ощущение, что можно белорусами командовать. А они при всей их мягкости и любезности не хотят, чтобы ими командовали.
И. ВОРОБЬЕВА – То есть Лукашенко, который на прошлой неделе сделал ряд громких заявлений из серии того, что Кудрин отморозок, что не нужно ходить в Россию, где вас пинают, и так далее, он был прав?
Л. МЛЕЧИН - Александр Григорьевич очень умелый оказался руководитель, более умелый, чем мы предполагали. И он очень умело лавирует между различными силами. Но я сейчас говорил не о его настроениях, а настроениях белорусов, которые конечно, не хотят, чтобы на них давили. Они хотят, чтобы с ними разговаривали очень любезно. И кстати, с того момента, как они в первый раз сказали, что подождите насчет признания, с ними разговаривать стали куда любезнее и уважительнее. То есть в тот момент, когда они показали свою самостоятельность, тон российских чиновников, которые привыкли только в командной манере разговаривать, сразу изменился. К белорусам надо относиться с любовью и уважением. Это очень близкие нам люди. Надо их ценить. Не скандалить с ними. С ними надо очень доброжелательно себя вести. И дело не только в том, чтобы поставлять им газ еще по какой-то цене, они за это, кстати, тоже расплачиваются очень важными вещами, передовая линия обороны России она вынесена на территорию Белоруссии. Между прочим, это тоже важно. С ними надо уважительно, насчет общего государства я, честно говоря, даже не вижу необходимости. Дело в том, что ты сейчас можешь поехать в Белоруссию, там жить спокойно, без прописки.
И. ВОРОБЬЕВА – Насчет спокойно я бы поспорила.
Л. МЛЕЧИН - Пожалуйста, ты можешь жить без прописки. Ты можешь там работать, получать пенсию, даже избираться в местные органы власти.
И. ВОРОБЬЕВА – Я правильно поняла, вы говорили скорее о руководителях белорусских, но не о народе. Потому что народ привык жить под давлением.
Л. МЛЕЧИН - Не надо давить на белорусский народ, конечно.
И. ВОРОБЬЕВА – Все-таки народ. На белорусском народе мы заканчиваем «Особое мнение» с Леонидом Млечиным. Спасибо большое всем.