Александр Привалов - Особое мнение - 2009-04-22
А. ГРЕБНЕВА: Здравствуйте, это программа «Особое мнение». Меня зовут Алина Гребнева. И с удовольствием представляю нашего сегодняшнего гостях – научного редактора журнала «Эксперт» Александра Привалова. Здравствуйте, Александр Николаевич!
А. ПРИВАЛОВ: Здравствуйте!
А. ГРЕБНЕВА: начнем с сегодняшних новостей, которые возникли после выступления Владимира Путина. Он заявил, что они поддерживают поднятие планки так называемой «упрощенной системы налогообложения» для малых предпринимателей, у которых доход теперь не 30 млн рублей, а до 60 миллионов рублей. Вот как бы вы могли прокомментировать, оценить эту меру.
А. ПРИВАЛОВ: Прежде всего, давайте сделаем допущение, что раз это сказано премьером, то это будет сделано. Это допущение. Пока это не факт. Но если это будет сделано, то это некий шаг в правильном направлении. И это лучше, чем ничего, скажем так.
А. ГРЕБНЕВА: Ну, а то, что бюджет… вот мы говорим, что у нас дефицит бюджета, и вечно эти дыры надо чем-то латать, и тут же мы говорим, что мы отказываемся от налогов…
А. ПРИВАЛОВ: Жизнь состоит не из бюджета. Бюджет это некая часть жизни страны, государства, но далеко не центральная. Принося все на свете в жертву бюджетным соображениям, мы лишаем страну будущего. Вот я только что слышал в ваших новостях, что Путин назвал оценку выпадения из бюджета… в связи вот с этой мерой – 100 миллиардов рублей. Так вот если я вчера беседовал с человеком из «Роснано»: только из «Роснано» в этом году возьмут ранее данных неизвестно зачем 85 миллиардов рублей. Вот там были казенные деньги накачаны без счета и без смысла, вот 85 из них возьмут в этом году обратно. Возьми эти 85, возьми не с этой, а еще с какой-нибудь госкорпорации. Это не вопрос! Потому что это не вопрос выживания. А выживание бизнеса – это вопрос выживания.
А. ГРЕБНЕВА: Ну, малому бизнесу, действительно…
А. ПРИВАЛОВ: Дело не только в малом бизнесе. Значит, если это послабление сделано малому бизнесу – браво! Спасать надо не только его. Поэтому я и говорю, что это шаг в правильном направлении, это лучше, чем ничего, но это никак не решение налоговой проблемы.
А. ГРЕБНЕВА: но и тут же Владимир Путин оговорился, - он, отмечу, выступал на специальном Всероссийском форуме по малому и среднему предпринимательству, - что вот это решение ослабление с одной стороны, поможет бизнесу привыкнуть к переходу на Единый социальный налог, который с 2010 года будет 26 процентов. То есть, там чуть-чуть…
А. ПРИВАЛОВ: Ну, кто когда даст пятак, не отбирая двух рублей? Никто никогда. Это, к сожалению, правило. То, что будет сделано с ЕСН – это очень плохо. Это очень сильный удар по экономике, причем удар не равномерный. Удар, в первую очередь, по наиболее умоемким, наукоемким, мозгоемким , трудоемким – по наиболее продвинутым отраслям. И совершенно не удар по сырьевому бизнесу, То есть, мы вслух рассказываем, как мы хотим соскочить с сырьевой иглы, а на деле делаем все прямо в обратную сторону. Мне не очень понятна такая двойственность.
А. ГРЕБНЕВА: Александр Николаевич, а вы вообще пессимист или оптимист?
А. ПРИВАЛОВ: Я реалист.
А. ГРЕБНЕВА: Вы реалист. Просто сегодня вышло интервью Алексея Кудрина, нашего министра финансов газете «Ведомости». Вот его тоже все обвиняют в том, что он слишком критически подходит ко всем показателям, сгущает краски, на что он сказал, что не…
А. ПРИВАЛОВ: Это далеко не все, в чем его обвиняют.
А. ГРЕБНЕВА: Да. Он сказал, что он не пессимист, а просто комплексно оценивает реальные события.
А. ПРИВАЛОВ: Это человек, у которого шоры длиннее, чем любые члены тела. Он видит только бюджет! Его абсолютно ничего не интересует. Больше того, он видит только текущий бюджет. Простое соображение, что вот такая политика, которая сейчас ведется, уменьшает в понятным ему терминах налогооблагаемую базу, в наших терминах – гробит экономику. В его терминах «уменьшает налогооблагаемую базу» и стало быть с бюджетом последующих лет будет еще сложнее, это мысль не его кругозора. Она ему просто не интересна. Когда ему говорят: ослабьте налоги, вам будут платить больше, потому что больше народу выживет и разовьется, он говорит: положите расчеты. То есть, своим расчетам, что если он накрутит налоговую ставку на ныне живущий бизнес без учета того, что он будет должен, своим расчетам он верит. Расчетам людей, которые говорят другое, он не верит, хотя обоснованность, вежливо говоря, сравнимая.
А. ГРЕБНЕВА: Стоит справедливости ради заметить, что в этом же интервью он подтвердил, что не видит смысла в снижении налога на добавленную стоимость…
А. ПРИВАЛОВ: Он не видит? А с его точки зрения нет смысла, поскольку он ничего, кроме бюджета, не видит…
А. ГРЕБНЕВА: Ну, а как пробить эту стену? Он же все-таки не глупый человек.
А. ПРИВАЛОВ: Стена не там.
А. ГРЕБНЕВА: А где?
А. ПРИВАЛОВ: Кудрин - что? Кудрин министр финансов. Это позиция правительства, это позиция премьера. Переубеждать надо премьера, а не Кудрина. Кудрин никаких других слов не знает. С ним разговаривать бессмысленно, он будет говорить только это в любом случае! Завтра вулкан разверзнется на Нижней Масловке – он будет говорить то же самое! Он других слов не знает, и в общем, в каком-то смысле он прав. Потому что министр финансов должен быть мерзким занудой! Должен ходить и скулить, что денег ни на что нет, ведите себя прилично. Это его работа. Это правильно. Но этот голос не должен быть единственным, этот голос не должен быть решающим.
А. ГРЕБНЕВА: И все-таки мы к нему прислушиваемся…
А. ПРИВАЛОВ: Мы – это кто?
А. ГРЕБНЕВА: Ну, мы как журналисты, вы как эксперты их оцените.
А. ПРИВАЛОВ: Правильно.
А. ГРЕБНЕВА: Мы прислушиваемся и просим вас проанализировать. Сегодня Алексей Кудрин заявил, что наш резервный фонд, по прогнозам Минфина, может закончиться уже в следующем, 2010 году. При этом сам же и сказал, что только на резервном фонде мы и держимся, и держимся…
А. ПРИВАЛОВ: Это уже цирк с конями! Вот именно потому, что у человека очень конкретно узкий кругозор, он не слышит смехотворности собственных речей. Значит, в течение 9 лет небывало удачной конъюнктуры они нажимали на все рычаги, чтобы экономика не развивалась, как они выражались, «не перегрелась». Они выкачивали деньги из экономики как могли! Вот всеми силами! И всего, что они откачали за всю успешную эпоху, хватило на год?!…
А. ГРЕБНЕВА: На два – этот год и следующий.
А. ПРИВАЛОВ: Это феерия! То есть, стране не давали в должной мере развиваться, для того, чтобы полтора года сушить весла…
А, ГРЕБНЕВА: Опять-таки, возвращаясь к сегодняшнему интервью. Кудрин сказал, что есть договоренность сохранения, например, таких высокотехнологичных программ, как «Глонасс».
А. ПРИВАЛОВ: Это тот самый, который два года назад должен был повесить на ошейник президентской собаке, да? Уже президент сменился, а ошейника на собаке все нет! Нет, это замечательно сохранять программу «Глонасс». Мы все счастливы! Но это не все, чего хотелось бы.
А. ГРЕБНЕВА: И еще был упомянут сегодня принятый Советом Федерации бюджет, и Кудрин тоже сказал, что прогноз дефицита где-то 7,4 ВВП. Если мы выйдем на 5 процентов, будет все замечательно. А сегодня пришли…
А. ПРИВАЛОВ: А вы нарочно меня злите? Ведь знаете, что меня слово «Кудрин» раздражает…
А. ГРЕБНЕВА: Да, конечно. Давайте, не будем больше вас злить. Может быть, вместе с вами позлорадствуем. Дефицит бюджета…
А. ПРИВАЛОВ: Чему злорадствовать: дефициту бюджета отечественность…
А. ГРЕБНЕВА: Нет! Вы послушайте, что я дальше хочу вам рассказать. Дефицит бюджета Великобритании вырос до 6,19 процента ВВП. То есть, не все так плохо у нас. У них там тоже…
А. ПРИВАЛОВ: О чем вы говорите? Что значит «у них там тоже»? Кризис-то мировой! И этой мелкой детали никто от нас не скрывает
А. ГРЕБНЕВА: Там же все говорят, что мы плетемся в конце, а они там…
А. ПРИВАЛОВ: Мы плетемся не в конце – мы идем совершенно отдельно. Вся рота идет не в ногу, а господин прапорщик идет в ногу. Вся мировая, эта самая… оголтелая система занимается исключительно тем, что накачивает деньги в свою экономику. Снижает, в частности, ставки. Мы занимаемся тем, что мы изымаем деньги из экономики, в частности, повышаем ставки. Мы не в хвосте плетемся – мы по другой дороге идем! Мы отдельные.
А. ГРЕБНЕВА: Но плохо всем при этом.
А. ПРИВАЛОВ: если вас это утешает, то я за вас рад.
А. ГРЕБНЕВА: Нет, меня это не утешает. Просто получается, что и тот путь не такой, и этот не такой.
А. ПРИВАЛОВ: Видите, какое дело… Идеального пути в столь глубоком кризисе точно не существует. Точно! Любой путь – абсолютно любой! – чреват серьезными потерями. Это я вполне всерьез говорю. Никакого решения, как вот в задачнике для 3 класса, на задней стороне не написано. Его нет! Рассуждать надо на ту тему, на каком пути больше приобретений и меньше потерь сравнительно. А потери есть на всех. Правда.
А. ГРЕБНЕВА: Но вам лично как видится, какой нам нужно путь?
А. ПРИВАЛОВ: Мне все-таки кажется, что рота, которая идет не в ногу, идет более правильно. Вот такое у меня смутное ощущение.
А. ГРЕБНЕВА: Давайте, немножко от экономики – и в политику.
А. ПРИВАЛОВ: Давайте, бросим эту экономику!
А. ГРЕБНЕВА: Давайте бросим. Но не уйдем от Великобритании. Министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд заявил, что он не хотел бы видеть Россию слабой, хотел бы видеть уверенную в себе Россию, чувствующую себя комфортно в том мировом порядке, который возник. И думает, что его уверенность, по словам Милибэнда, должна быть основана на сильной экономике и успехах в социальной и внутриполитической сфере. Вы верите в искренность слов министра иностранных дел Великобритании?
А. ПРИВАЛОВ: Ну, видите ли, искренность – это последнее на свете качество, которого надо требовать от министра иностранных дел. Это вообще не входит в его профессиональные обязанности никаким образом! Искренен он или нет, мне, честно говоря, глубоко наплевать. Это не мое дело. То, что эти слова мне представляются разумными, то, что от более или менее сильной и уверенной в себе России всем будет лучше, это, на мой взгляд, очевидная правда.
А. ГРЕБНЕВА: Всему Западу, в том числе, США?
А. ПРИВАЛОВ: Всему миру. Львиная доля – не скажу все, никогда не бывает все – но львиная доля неприятностей, которые трясут мир последние 20 лет, объясняются ровно тем, что США лишили сдерживающего центра. Поэтому то, что слабая Россия к добру не приводит, все уже убедились на своей шкуре. Такой сильной, как Советский Союз, она не будет никогда! Но и такой слабой, какой она была какое-то время назад, она не нужна никому. Никто не хочет нести ответственность за гигантское пространство.
А. ГРЕБНЕВА: Но при этом на Западе как-то не хотят нам помогать. Они надеются, что вот сами выкарабкаются…
А. ПРИВАЛОВ: Никто никогда никому не помогает! Знаменитые истории вроде «плана Маршалла», они тоже не есть бескорыстная помощь ближнему. Они есть четко и внятно проведенный расчет, как мне самому будет лучше. Или Европа сейчас вся передохнет с голоду, и ее возьмет дядюшка Джо как придаток к своем коммунистической империи, или я ее поддержку, и она не станет придатком коммунистической империи. Это был четкий расчет. Он оправдался. Никто никому не помогает бескорыстно! Это просто не бывает. Глупо на это рассчитывать. И не надо этого требовать, не надо этого просить и не надо на это надеяться. Не нужно!
А. ГРЕБНЕВА: Ну, может быть, мы ищем свой путь, еще не только смотря в сторону Запада, но и смотря на Восток. Россия поставит Китаю нефть в обмен на кредиты. Подписано было накануне долгосрочное соглашение о сотрудничестве в нефтяной сфере, предусматривающее строительство нефтепровода из России в Китай. Проект, о котором десятилетие уже идет речь, наконец-то будет реализован. Там предусмотрены многомиллиардные кредиты нашим нефтяным компаниям, в том числе Роснефти. Мы правильно делаем, что в условиях кризиса подписываемся на такое?
А. ПРИВАЛОВ: Не знаю. Я очень мало знаю об этом контракте, и к сожалению, не я один. Мне не столько известно, сколько хотелось бы знать. И сама эта неопределенность мне не очень нравится. И те немногие цифры, которые просочились, мне не нравятся совсем. Мне представляется довольно странным, - если это правда, если эти утечки справедливы, они могут быть лживые, я же не знаю – на столь долгий срок обязываться поставлять столь большие объемы углеводородов по столь низким ценам. Очень странным! Мне не очень известно, каковы условия кредита. У меня большие подозрения, что он сильно связанный кредит. Ну, в общем, мало у меня информации, чтобы это комментировать, а та, что есть, меня только настораживает.
А. ГРЕБНЕВА: А если отодвинуться от конкретных соглашений, то эта ориентация…
А. ПРИВАЛОВ: Нельзя отодвинуться от конкретного соглашения, потому что жизнь конкретна. Соображения насчет того, что нельзя ориентироваться в одну сторону, надо ориентироваться во все стороны, они банальны. Они ничего не дают. Потому что немедленный вопрос – как? Естественно , надо ориентироваться, в частности, и на тихоокеанский регион, в частности, и на Китай – это бесспорная, банальная правда.
А. ГРЕБНЕВА: Но приоритеты…
А. ПРИВАЛОВ: Нет никакого приоритета! Приоритет это один – интерес России! Но каким образом ориентироваться туда? Что для этого нужно делать? Чем жертвовать и что требовать взамен – это вопрос конкретный. А конкретики мне в данном случае очень не хватает.
А. ГРЕБНЕВА: Просто на наш сайт вам приходили вопросы. Напомню, что это особое мнение научного редактора журнала «Эксперт» Александра Привалова. И многие говорят , что именно в Китае… пишет наш слушатель и работник атомной электростанции, потому что они могут снизить цены на продукцию, и получается, они победят в мировой конкуренции. Вот этот миф, что китайцы как раз таки смогут…
А. ПРИВАЛОВ: Что значит «миф»? Это не миф. То, что китайцы, скажем, по результатам этого года покажут темпы развития экономики существенно лучше всех остальных, это почти гарантировано. Тут надо же учитывать другую сторону вопроса, о которой очень мало думают. Другая сторона вопроса в том, что перед Китаем несопоставимо большие риски, чем перед любой другой страной, включая нас. Китай ежегодно должен трудоустраивать несколько десятков миллионов молодых людей, народившихся и вошедших в трудоспособный возраст. Несколько десятков миллионов! Для этого нужно как минимум 5-6 процентов годового роста. В тот момент, когда Китай перестанет быть способным натянуть эти 5-6 процентов годового роста экономики, там начнется такое, чего упаси боже видеть! Риск огромный, в том числе для соседних стран. И там все не так весело, как кажется. Но результаты показывает блестящие эта страна, и дай бог!
А. ГРЕБНЕВА: Может быть, в том числе и из тех слов, которые вы только что сказали, Валерий, наш слушатель опасается, что существует негласное соглашение, что Китай осуществит – вот его цитата – «коварный план по ползучему захвату российских пахотных земель и других ресурсов». При этом наш слушатель уверен, что в каком-то моменте вы можете приветствовать такой коварный план.
А. ПРИВАЛОВ: Я не буду приветствовать «коварный план», я просто лишний раз изумлюсь тому, до какой степени велика тяга к конспирологии у человечества. Ведь того, что лежит на поверхности, – открытая и подтвержденная информация – совершенно достаточно для любого любителя ужасов. Нет, надо что-то сочинить! Это фантастика.
А. ГРЕБНЕВА: Если уж вы заговорили о конспирологии, не могу не обратиться к еще одной теме, которая зашкаливает по популярности вопросов к вам. Это задержанный в Сочи грузинский шпион, который…
А. ПРИВАЛОВ: Секундочку, я чего-то, значит, не понимаю. Я прочел, что наоборот, он уехал себе спокойно в Грузию, а за спиной его стали говорить, что он шпион. Я ошибаюсь?
А. ГРЕБНЕВА: Нет, нет! Сейчас я вам просто процитирую сообщения наших спецслужб. «ФСБ сообщила о разоблачении в Сочи грузинского шпиона…»
А. ПРИВАЛОВ: Ну, да, заочно разоблачила.
А. ГРЕБНЕВА: Конечно, да. простите…
А. ПРИВАЛОВ: Потому что, если, упаси господи, его очно разоблачать, он, упаси господи, еще возразит. А так – уехал и не возражает.
А. ГРЕБНЕВА: Нет, но объясните смысл – слушатели спрашивают.
А. ПРИВАЛОВ: Я не могу объяснить смысл. Мне представляется, что, по крайней мере, в некоторых случаях – не буду обобщать, не имею оснований – но в некоторых случаях спецслужбы живут точно своей жизнью. Очень своей! Там какие-то свои соображения, которые человеку со стороны просто не понять. Вот я эту историю понять не могу, и не пытаюсь. Сказано у Сенеки: «Где ничего не могу, там и ничего не должен желать». Вот я и не желаю.
А. ГРЕБНЕВА: И еще у нас есть одна тема. Почему-то уверены, что у Александра Привалова есть особое мнение по поводу Владимира Ильича. Сегодня, как известно, день его рождения, 139 лет. Спрашивают: нужно выносить тело?…
А. ПРИВАЛОВ: У меня нет особого мнения, у меня есть частное мнение. Мое сугубо частное мнение! Вот если бы меня спросили, от моего мнения бы зависело, я бы сказал: конечно, похоронить. Но я за многое благодарю Господа, в частности за то, что не мне вопрос решать. Потому что здесь гигантское количество минусов такого решения. Гигантское ! И я совершенно не взялся бы сейчас на каких-то весах взвесить – чего больше, чего меньше. Понимаете, и сам этот мавзолей, и могилы у Кремлевской стены, и могилы в кремлевской стене – это, прежде всего, наверное… наиболее бесспорно, это вопиющая безвкусица. Это очень характерно для большевиков на всех этапах режима: – от пассионарного этапа вначале до спокойного загнивания в конце – полное несогласие с эстетическими и этическими критериями. Это бессмысленная ситуация. Она этически оскорбительна, она эстетически противна. Как из нее вылезать, абсолютно не ясно. Потому что, ведь видите, какое дело? Обсуждается же не захоронение конкретного тела. Не обсуждается конкретный вопрос – обсуждается сигнал.
А. ГРЕБНЕВА: Что значит «сигнал»?
А. ПРИВАЛОВ: Вот это захоронение будет сигналом чего-то.
А. ГРЕБНЕВА: Чего?
А. ПРИВАЛОВ: А черт его знает, чего! Именно захоронение будет сигналом чего-то. Очень мы любим все рассматривать как сигнал. Безумие! Рассматривайте тело, а не рассматривайте сигнал. Все ищут какие-то сигналы. Бахмину не освободили – сигнал. Бахмину освободили – сигнал. Алексаняна не освободили – сигнал, освободят – будет сигнал. Чушь это все!
А. ГРЕБНЕВА: А для вас это все не сигналы?
А. ПРИВАЛОВ: Для меня нет, конечно. Сигналом являются действия более или менее конкретные, которые не требуют домыслов в своем трактовании. Вот если бы, например, была бы объявлена амнистия людям, совершившим ненасильственные преступления впервые – это был бы сигнал. Сигнал того, что вопросы пенитенциарной системы, вопросы правоохранительной системы начали всерьез рассматривать. Потому что для того, чтобы быть только сигналом, это событие слишком большое. Оно само по себе что-то значит, и потому его можно трактовать как сигнал. А событие, которое само по себе ничего не меняет, ну…
А. ГРЕБНЕВА: То есть, вы разделяете на масштабные и локальные сигналы…
А. ПРИВАЛОВ: Я разделяю на значащие и незначащие.
А. ГРЕБНЕВА: И освобождение Бахминой для вас не значащее?
А. ПРИВАЛОВ: Вполне нормальное событие. В России ежегодно происходят десятки тысяч освобождений по УДО.
А. ГРЕБНЕВА: Только факторы дела ЮКОСа…
А. ПРИВАЛОВ: Видите, какое дело… Меня всегда это изумляло, и я даже об этом как-то заметку написал, и никто мне не пояснил моих недоумений. Меня всегда изумляло, почему люди, которые добивались освобождения Бахминой, которые добивались освобождения Алексаняна, почему они – или мне так казалось, и я ошибался? – почему они так подчеркнуто избегали генерализации своих требований?
А. ГРЕБНЕВА: Почему? Они не избегали.
А. ПРИВАЛОВ: Ну… мало напирали на генерализацию. И вот это, на мой взгляд, не дало возможности сделать событие. То, что освободили Бахмину, это прекрасно! Это очень разумный, очень правильный, очень гуманный ход - нет никаких сомнений. Он ничего не значит! Точно так же, если бы сейчас вынесли из мавзолея Ленина, похоронили бы его на Волковом, на родине героя… где угодно, это не значило бы ничего! Все бы кинулись…
А. ГРЕБНЕВА: Так может, тогда вынести, похоронить – и все? Один день бы помитинговали – и все.
А. ПРИВАЛОВ: Секундочку! А почему вы так уверены, что те, кто день бы помитинговали, их мнение менее ценно, чем наше с вами?
А. ГРЕБНЕВА: Нет, я не уверена.
А. ПРИВАЛОВ: Ну, так… Если это не часть единого процесса, это бессмысленный поступок. Он всего лишь подбросит керосинчику в общее трение. Если он часть процесса какого-то – я всецело за. Давайте. Но процесса-то я не вижу.
А. ГРЕБНЕВА: Должен же с какой-то точки стартовать этот процесс? Что должно быть?
А. ПРИВАЛОВ: Должен с чего-то значащего. Потому что, - будем честны, на самом деле - лежит Ленин в мавзолее, не лежит Ленин в мавзолее… Вот скажем, великий, бесспорно великий – про Ленина есть споры – человек Николай Иванович Пирогов лежит тоже мумифицированный над поверхностью земли. Никто как-то особенно не возникает! Не в этом же дело! Дело в отношении к истории.
А. ГРЕБНЕВА: И в символизме.
А. ПРИВАЛОВ: Да не может быть символизма на ровном месте! Либо ты выстраиваешь линию по отношению к отечественной истории, выстраиваешь ее всерьез, по всем линиям - от содержания программ официозных телеканалов до школьных учебников, сплошь выстраиваешь – есть резон, я тебя понимаю, выстраивай. Когда в рамках вот этой линии – да, наверное, можно будет вынести Владимира Ильича Ленина (Ульянова). Наверное, можно будет убрать Сталина с Красной площади, наверное, можно будет, наконец, убрать кладбище с центральной площади страны. Наверное, можно будет. Но это будет иметь какой-то смысл. А сейчас - нет.
А. ГРЕБНЕВА: Это особое мнение Александра Привалов. И сейчас мы прервемся на мгновение.
НОВОСТИ
А. ГРЕБНЕВА: Это вторая часть программы «Особое мнение». В гостях у нас научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов. Сергей нам пишет: «Европе надо вкладывать свои евро в наши энергетические рубли. Пора им платить по счетам, а то кризис их съест с их золотом». Какое-то странное сообщение…
А. ПРИВАЛОВ: По-моему, они и так платили своими евро за наши энергетические поставки. Кризис, может быть, их и съест, но не через энергопоставки. Потому что очень может быть, что их утянет на дно то, что сейчас очень сильно тянет – поспешное расширение евро-зоны. Это колоссальный груз сейчас на их ногах.
А. ГРЕБНЕВА: Но они же брыкаются! От вот этих новых членов…
А. ПРИВАЛОВ: Они никуда от них не денутся. Речь не о том, чтобы им помогать. Польша и Словакия сами по себе никого абсолютно не колышут. Дело в том, что на структурообразующих банках Старой Европы, прежде всего Германии и Австрии, - и не только их – висят гигантские долги восточноевропейских предприятий. Поэтому не помогать Польше все бы охотно согласились – Польша всех достала. Но это означает обрушить свои банки. Ситуация очень непростая, очень сложная, и выкручиваться им совсем не весело. И то, что Германия уже достаточно внятно дала понять, что хочет пойти по пути Америки и тоже начать портить монету – это очень показательно. Так что все не весело… Мировой кризис, он и есть мировой. Все очень серьезно.
А. ГРЕБНЕВА: Но при этом приходят такие новости, что Евросоюз выделит 60 миллионов евро на поддержание порядка в Сомали, чтобы бороться с пиратами. Такие обязательства представители ЕС взяли на себя на конференции стран-доноров Сомали.
А. ПРИВАЛОВ: Что такое 60 миллионов?
А. ГРЕБНЕВА: То есть, для них это вообще ерунда?
А. ПРИВАЛОВ: Если бы сильно заинтересовали обстоятельства в Сомали, они бы решили, наконец, проблему экономической зоны этого несчастного государства, из-за проблем с которой – в смысле, морской экономической зоны – бедные сомалийские труженики не могут законно ловить рыбу в собственной воде, и потому переключились на пиратство. Вообще, есть все растущее ощущение, что эта сомалийская катавасия, она хорошо срежиссирована. Но это детали, не так важно. 60 миллионов небольшие деньги.
А. ГРЕБНЕВА: То есть, пока в Европе не все так плохо, если они могут разбрасываться…
А. ПРИВАЛОВ: Ничего не так… Все живы пока! Пока все живы, пока ничего непоправимого не произошло.
А. ГРЕБНЕВА: А когда будет…
А. ПРИВАЛОВ: А может, не будет? А может, пронесет?
А. ГРЕБНЕВА: Вас спрашивают: «Будет осенью вторая волна, которую все…
А. ПРИВАЛОВ: К гадалке! Ищите ближайшую гадалку – и к ней. Очень может быть! В частности, один из очень возможных вариантов второй волны – это вот то, о чем мы с вами только что разговаривали. Если посыплются европейские банки в самой Старой Европе из-за восточноевропейских долгов, это вполне себе начало следующей волны.
А. ГРЕБНЕВА: Но предсказывать сейчас это невозможно?
А. ПРИВАЛОВ: Что значит «предсказывать»? Вопрос ведь в данном случае в чем? В том, какие меры будут приняты для борьбы с этой очевидной угрозой? И будут ли эти меры адекватны? Вопрос не столько гадания сколько знания. А знания такого у меня, например, нет. Я не знаю, какие меры будут приняты.
А. ГРЕБНЕВА: Там же, в Европе, руководители банков, они же не глупые люди…
А. ПРИВАЛОВ: Руководители банков очень умные люди, поэтому они свои правительства дергают за все места: давай денег, давай денег! Тут нет простого решения. Дать денег тоже не умно. Потому что это естественным образом затруднит жизнь всем остальным. Ну, нет простых решений. Ни у нас, ни у кого другого.
А. ГРЕБНЕВА: Возвращаясь опять-таки к нелюбимому вами Алексею Кудрину…
А. ПРИВАЛОВ: Почему? Всякого добра мы ему желаем!
А. ГРЕБНЕВА: Хорошо. Он тоже говорил о банковской системе. Говорил, что если грядет критическая точка невозврата выше 10 процентов кредитов, то придется опять помогать банковской системе. Видимо, нашу власть банки тоже дергают за все, что можно?
А. ПРИВАЛОВ: Дергают. И больше того – у банков везде есть ...(неразб). Потому что так складывалось развитие экономики во всем мире, в том числе, у нас, в том числе, и в Европе, что банки играют гигантскую роль в экономике. Гигантскую! Не сравнимую более ни с кем.
А. ГРЕБНЕВА: Но люди этого не понимают.
А. ПРИВАЛОВ: А люди простые никого в этом случае не интересуют. Если в результате неразумных мер правительства посыплется экономика, простые люди будут проклинать не конкретных лиц – хотя, конечно, и их тоже – а просто все мироздание. Не простые люди на улицах принимают решение о том, как делать кесарево сечение, о том как зуб пломбировать. Они не должны принимать решения о том, как спасать банковскую систему, и в какой мере ее спасать. Это вопрос профессиональный, и должен решаться профессионально. И везде делаются, по крайней мере, такие попытки. Успешно или неуспешно – отдельный вопрос.
А. ГРЕБНЕВА: Просто нужно это как аксиому принять, что мы помогаем банкам, а там посмотрим.
А. ПРИВАЛОВ: Нет! Это все нужно обсуждать, но обсуждать все-таки не с людьми на улице, а обсуждать с профессионалами. И профессионалы есть везде, есть в России, есть в Европе, и, собственно, обсуждения везде идут. Они, насколько я понимаю, еще не везде пришли к какому-то решению.
А. ГРЕБНЕВА: Пишет нам человек, подписавшийся «аспирант»: «Почему никто не поднимает вопроса призывного рабства?». Видимо, он имеет в виду переход с обязательного призыва на контрактную армию.
А. ПРИВАЛОВ: Да почему не поднимают? Постоянно про это болтают. Просто это решение… не знаю, теоретически говоря, принято. Просто оно какое-то абсолютно не просчитанное, не продуманное. Я совершенно не специалист по военным делам, но меня много раз спрашивали, и в частных разговорах, и в публичных… Пусть мне кто-нибудь расскажет про одну – одну, одну! – современную большую войну, которая была выиграна контрактниками. Такого просто не бывало. Может быть, будет, но не бывало. Если мы гордо решили: переходим на контрактную армию, значит, мы твердо знаем, что большой войны у нас больше не будет. Замечательно! Давайте, это скажем вслух. Давайте, сделаем все из этого необходимые выводы. Давайте, из этого выведем нашу оборонную доктрину. Давайте, из этого выведем нашу программу вооружений. Давайте, из этого выведем все! Давайте, построим стройную цель. Этого же никто не сделал! Идет разговор о не просчитанном, не взвешенном решении. Разговор идет на тонах, типа «все понимают». Да ничего все не понимают! Никто ничего не сосчитал.
А. ГРЕБНЕВА: А мы можем перейти… если обращаться к экономике, очень много сейчас речь идет об оборонных предприятиях, госзаказ, чтобы на этом тоже выживали люди, чтобы шли поступления из Минобороны… мы можем найти этот баланс и уйти от «оборонки» к каким-то высокотехнологичным производствам?
А. ПРИВАЛОВ: Если вы про то, что называлось «конверсия», то это дважды провалилось. Это провалилось сначала у американцев, потом у нас. Эта игрушка не крутится. Она крутится, что-то получается, какие-то технологии , используемые в оборонном деле, каким-то образом становятся технологиями двойного применения… нет, что-то оттуда капает. Но абсолютно несопоставимо с надеждами.
А. ГРЕБНЕВА: Александр из Моздока интересуется: «Может быть вы знаете, какие налоги наполнили бюджет России?» За счет чего основное…
А. ПРИВАЛОВ: Попросите нашего слушателя из Моздока залезть в интернет. На сайт правительства, на сайт Минфина. Это не секретная информация.
А. ГРЕБНЕВА: Все-таки не будем уходить далеко от налогов. «Налог на игорный бизнес надо оставить регионам». Доходы от налога на игорный бизнес… Это опять-таки Минфин.
А. ПРИВАЛОВ: Стоп, стоп! Я чего-то опять пропустил. Наверняка, проспал какие-то важные новости. У нас же закон, в соответствии с которым вот-вот, со дня на день никакого игорного бизнеса в стране будет?
А. ГРЕБНЕВА: Нет, будет с 1 июля 2009 года все российские игорные заведения на территориях Краснодарского края, Ростовской области, Приморья, Алтайского края, Калининградской области. Чтобы доходы им было… Чтобы не в федеральный бюджет…
А. ПРИВАЛОВ: Я всецело за. Потому что то, что идет в федеральный бюджет… ну, ладно, не будем. Пусть остается в регионах.
А. ГРЕБНЕВА: Но как-то незаметно по центральным улицам Москвы, что уже близится 1 июля, и все должны куда-то выезжать…
А. ПРИВАЛОВ: Может, они все свои переезды назначили на 30 июня. Мы же не знаем…
А. ГРЕБНЕВА: А, будет массовый исход.
А. ПРИВАЛОВ: Вот если мы 2 июля посмотрим и увидим ту же картинку, мы будем вправе задавать вопросы. На самом деле, все это на таких плотно накатанных связях коррупционного характера, что очень трудно надеяться на то, что к 1 июля что-то изменится. Но надежда умирает последней, правда же?
А. ГРЕБНЕВА: Конечно. Тут еще пишут нам про отмену режима контр-террористической операции в Чечне. На экономической ситуации в этом регионе это как-то положительно может повлиять? Бизнес туда поедет?
А. ПРИВАЛОВ: С какого перепуга? Прежде всего, я не очень понимаю, почему уже можно говорить про экономическую ситуацию, когда вот только отметили КТО, еще не вполне отметили, а уже опять троих наших ребят убили, когда они поехали за водой, забрали у них автоматы? Я не очень понимаю, о чем тут говорить. На мой взгляд, вопрос абсолютно точно не решен…
А. ГРЕБНЕВА: Ну, как же? Вот эти стройки века…
А. ПРИВАЛОВ: Какие стройки века? Вы о чем?
А. ГРЕБНЕВА: Рамзан Кадыров говорит.
А. ПРИВАЛОВ: Вот пусть Рамзан Кадыров и строит, ничего против не имею. Туда идет такое количество федеральных денег, в регион, называемый «Чеченская Республика», что куда еще? Больше не надо, наверное.
А. ГРЕБНЕВА: То есть, частный бизнес там пока еще не светит?
А. ПРИВАЛОВ: Я не очень бы рассчитывал на приход частного бизнеса. Люди имеют странную привычку жить.
А. ГРЕБНЕВА: Сегодня наши ньюсмейкеры главные – это Кудрин и Путин – Путин затронул тему регионов, что дефицит будет почти триллион рублей, 800 миллиардов рублей, и если складывать все поступления из федерального бюджета, доходы регионалов, то у них останется такая дыра, они будут как-то пытаться покрывать. Что с нашими регионами будет?
А. ПРИВАЛОВ: Видите ли, это очень не новое событие. Где-то в самом начале года был Красноярский экономически форум, где, собственно, руководители регионов прямо и открыто с трибуны говорили, что им кранты, что в новой ситуации абсолютно выпадают практически все доходы, которые по нынешней разблюдовке расписаны на регионы. Поэтому самым парадоксальным образом глубже всех проваливаются более деятельные регионы, те, которые заботились о развитии своей налогооблагаемой базы. Она рухнула, и у них собственного бюджета осталось мало. А те, которые сидели на дотациях, у них дотации никуда не денутся. Они пострадали меньше. Это само по себе свидетельствует о том, какую стимулирующую роль играет нынешняя налоговая политика. Ну, да, что в регионах очень плохо, было известно. Масштабы этой «плохости», разумеется, региональные власти склонны преувеличивать, федеральные склонны приуменьшать. Но практика покажет. Конечно, им хуже, чем федеральному бюджету. Это очевидно.
А. ГРЕБНЕВА: К сожалению, на такой пессимистичной ноте о том, что…
А. ПРИВАЛОВ: Почему? Давайте перефразируем. Федеральному бюджету легче, чем региональным.
А. ГРЕБНЕВА: Отлично! Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт», реалист, выступил в сегодняшней нашей программе «Особое мнение». Спасибо.