Константин Ремчуков - Особое мнение - 2009-04-08

А.ВОРОБЬЕВ: Здравствуйте, это «Особое мнение», традиционно этот эфир выходит в совместном эфире радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi - Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты» традиционно по средам гость этой студии. Надеюсь, традиция будет соблюдаться долгое время. Скажите, Наталью Морарь, корреспондента журнала «Нью Таймс» может быть правильно, что не пустили в Россию, сочтя ее пребывание здесь не в интересах безопасности государства?

К.РЕМЧУКОВ: Из чего вы такой вывод делаете? Как пострадала Россия?

А.ВОРОБЬЕВ: Может быть, правильно, что ее не пустили в Россию?

К.РЕМЧУКОВ: Воздержусь от этого комментария, ее как журналистку не пустили. А то, что она сейчас принимает активное участие в молдавских событиях, через интернет делая флэш-моб на 15-20 тысяч человек, который собираются на площади, молодые люди – это уже молдавские дела. Я бы не стал напрямую увязывать. Это просто говорит о том, что она харизматический лидер.

А.ВОРОБЬЕВ: Человек, который за пару дней может организовать 10-15 тысяч одномоментно появившихся на площади людей.

К.РЕМЧУКОВ: Своих соотечественников. В России, наверное, она бы не организовывала, или на базе «Нью Таймс» организовалась бы какая-нибудь организация? Нет, думаю, что на самом деле это говорит лишь о том, что наши спецслужбы знали о Морарь намного больше, чем могли сказать, или чем в целом публика, считая, что не пускают просто либерального журналиста.

А.ВОРОБЬЕВ: Тогда к делу, что сейчас происходит в Молдавии? Прежде всего, хотелось бы понять, как вы квалифицируете эти события – как нечто «цветное», либо как нечто внутренне-окрашенное?

К.РЕМЧУКОВ: Это окрашено в румынские цвета, безусловно, потому что никто из наблюдателей не оспаривает тот факт, что коммунисты и Воронин одержали победу на выборах. Вопрос уже в результате, какой они получили. Но то, что это самая влиятельная политическая партия – здесь сомнений нет. При этом некоторые эксперты утверждают, что в связи с особенностями законодательства молдавского, по которому, если партия получила 50%, она пропорционально добирает себе голоса тех партий, которые не прошли в парламент и обеспечивает себе конституционное большинство, две трети, - эти эксперты утверждают, что Воронин реально якобы шел на результат до 50%, но совсем немножко - ну, 49-49,4, и вот в борьбе за этот процент, или меньше, могли быть допущены нарушения, которые послужили спусковым крючком этих действий. Теперь относительно действий. У нас хороший корреспондент освещает эти события. С очень хорошо разветвленной системой людей, которые живут в Кишиневе, которые рассказывают буквально в течение каждого часа, что там происходит и все отмечают, что молодые люди, которые собрались, многие из них студенты, у всех практически двойное гражданство, молдавско-румынское, - что не запрещено законом. И они были настроены исключительно на то, чтобы взять этот парламент. При этом очевидец сообщает, что подходят к киоску, который рядом с парламентом – никто не крушит, не громит этот киоск - покупает воду, расплачивается, говорит вежливо «спасибо», берт булыжник и кидает в здание парламента. То есть, настрой был на парламент. Парламент оказался пуст. То есть, вот с этого момента начинается очень интересная вещь, демонстрирующая, что Воронин очень хорошо подготовился. То есть, люди входят в пустой парламент, они ни с кем не сталкиваются, не дерутся, не льется кровь, мы не видим драматические кадры как в Лондоне, на «Большой двадцатке», полиция долбит каких-то людей, они в окровавленных рубахах кричат в камеры – просто без сопротивления они входят, показывают, какой решительный, но весьма дикий нрав. А ночью появляются, - сообщает наш корреспондент, - не то с бандитской, не то со спортивной внешностью, которые идут и громят две школы – элитную русскую школу и лицей русский Петра Великого. Тем самым как бы уже дополнительно - вот тут непонятно, кто эти люди – связаны ли они с теми молодыми людьми, у которых были «чистые помыслы» разгромить парламент, или это уже более сложная игра. Показывают, что это прорумынски настроенные граждане и еще и антирусские какие-то действия агрессивные допускают. При том, что лозунгов антирусских не было.

А.ВОРОБЬЕВ: И которые, возможно, действуют в интересах нынешних властей, в частности, Воронина.

К.РЕМЧУКОВ: Вполне возможно. По крайней мере, все эксперты говорят «всякое может быть».

А.ВОРОБЬЕВ: А что за карта разыгрывается в этом случае?

К.РЕМЧУКОВ: Мне кажется, что, во-первых, сама Молдавия и отношение с Румынией, потому что количество людей, имеющих румынское гражданство в Молдавии таково, что в принципе, через какое-то время вполне возможно мог бы стать вопрос о том, что Молдова должна объединяться с Румынией.

А.ВОРОБЬЕВ: Ну, этому вопросу не один десяток лет.

К.РЕМЧУКОВ: Имеется в виду в острой форме, когда уже в парламенте вы имеете прорумынски настроенные партии значительно большие – не 12, а 35%, - согласитесь, это меняет. Пройдет еще 4 года, и это будет уже не 35, а 48% - то есть, это серьезные вещи. И, мне кажется. Приднестровье очень важный вопрос. Потому что для Приднестровья это абсолютно откровенный сигнал того, что они вправе заботиться о своем суверенитете. Сегодня мы видим заявления российских политиков, включая Затуллина, что не удивятся, если Приднестровье объявит о своем окончательном суверенитете – то есть, здесь тоже очень большие интересы начинают проявляться.

А.ВОРОБЬЕВ: Тогда это будет совсем большая история - если будет поставлен вопрос о независимости Приднестровья. И если этот вопрос поставят в Думе у нас, как это было сказано сегодня – в случае, если к власти Молдавии придут, - цитирую Затуллина – «националистически настроенные элементы». Делаем небольшую паузу, а затем вновь вернемся в студию.

РЕКЛАМА

А.ВОРОБЬЕВ: Еще раз «Особое мнение», Константин Ремчуков. По последним данным – новость пришедшая минуту назад – силовые ведомства Молдавии задержали около 200 инициаторов погромов и бесчинств, произошедших накануне в Кишиневе, во время акции протеста оппозиции – это официальные данные, ссылка на министра внутренних дел страны. Есть такое ощущение, что все максимально бескровно, и властей не было ни вчера, ни сегодня, они не вступали в открытое противостояние с манифестантами. Все-таки, какова цель такой тонкой игры, есть ли какая-то логика в таких действиях Воронина?

К.РЕМЧУКОВ: Мне кажется, есть. Потому что со времени, когда мы узнали, что такое «оранжевая революция» и потом были, или чуть раньше была «революция роз», потом «тюльпановая революция», то есть, все эти выступления, которые начинаются сразу после объявления результатов выборов - сценарий простой, - они выглядят как массовое недовольство, кампанией неповиновения, молодежь движется на здания высшей администрации. Встречает отпор, начинается какая-то потасовка и видно, что власть цепляется за власть с помощью силы. Здесь мы этого не видим. То есть, все международные каналы, которые показывают новости в течение суток, они показывают только беспрепятственно вошедшую в здание молодежь.. Власть ничего не делает. То есть, имиджево Воронин не страдает. Воронин получил много голосов тех, которые против коммунистов.

А.ВОРОБЬЕВ: Тогда страдает оппозиция?

К.РЕМЧУКОВ: Оппозиция страдает. Конечно. Поэтому сейчас, когда первые сутки прошли, все видят, что это не циничная попытка удержаться у власти с помощью силы, а сейчас они начинают, как вы сказали, злостных нарушителей общественного порядка арестовывать, и думаю, наведут порядок. Потому что Воронин получил 50% голосов, скорее всего тех, которые не столько любят коммунистов, сколько не хотят румынской или прорумынской ориентации Молдовы. И в этом смысле он носитель определенной идеологии – не антирусских настроений в Молдове. И с этой точки зрения мне кажется, что Западная Европа, по крайней мере, оказалась не готова давать публичные политические оценки – никто не осудил руководство Молдовы в том, что оно подтасовало результаты выборов, никто не потребовал срочно…

А.ВОРОБЬЕВ: Они наоборот, признали, что все в порядке.

К.РЕМЧУКОВ: Да. В этом смысле необычный сценарий.

А.ВОРОБЬЕВ: нет внешнего арбитра, к которому могла бы апеллировать какая-то сторона проигравшая.

К.РЕМЧУКОВ: Да, обычно Западная Европа, ОБСЕ, выступает внешним арбитром самостоятельно, и никого не спрашивает, она сразу дает свою оценку и сразу понятно, Госдепартамент сразу делает какое-то выступление. В данном случае ничего такого не было. И мне кажется, что когда готовились, в том числе, наши власти, к «оранжевым революциям» возможным – появление всех молодежных организаций, исходный мотив был – подготовить такую молодежь, которая мгла бы противостоять молодежи, которая выйдет на эти площади с тем, чтобы на молодежном уровне они сцепились еще до того, как будут подтянуты войска. Вот оказывается, есть и другие способы подготовки, более изощренные, более тонкие, которые продемонстрировал Воронин. Он проводит выборы, которые всеми признаются как нормально проведенные, без серьезных нарушений и потом. Когда начинаются беспорядки, он отводит войска, освобождает здание парламента, дает всем похулиганить – это все открыто снимается, - ни у кого симпатий не вызывает такое поведение. А сейчас спокойно он арестует зачинщиков, и думаю, укрепит свои позиции и четко зафиксирует антирумынскую направленность.

А.ВОРОБЬЕВ: Антирумынский мотив сегодня встал очень явственно – визовый режим, высланы послы из обеих стран, - это демарш на эмоциональном уровне, либо это все-таки часть какой-то большой игры?

К.РЕМЧУКОВ: Это часть той проблемы, с которой столкнулась Молдова в последние годы – вот это двойное гражданство огромного количества жителей Молдовы, которые через двойное гражданство с Румынией видят безальтернативный европейский вектор развития Молдовы – никакого сближения с Россией за счет сближения с Европой. Мне кажется, что вот этому вектору Воронин противостоит, - он протестовал в достаточно мягких формах, то есть, фиксируя какую-то самостоятельность, а сейчас, мне кажется, это будет более определенно.

А.ВОРОБЬЕВ: Последнее сообщение в 19.21 агентства ИТАР-ТАСС, - в Молдавии митингующие требуют предоставить им возможность обращения к населению в прямом эфире телевидения, также потребовали от МВД освободить задержанных накануне участников беспорядков. В противном случае они угрожают войти в задние правительства. У нас на месте работает корреспондент радиостанции «Эхо Москвы» Ирина Воробьева, - ее выходы в эфир ожидаются в течение ближайших часов, - в любом случае, мы не оставляем эту тему и будем информировать вас о развитии событий. Но все же есть и другие темы, которые хотелось бы обсудить. Например, - достаточно долго тянется история с убийством или не убийством Сулима Ямадаева, и депутат Делимханов, которого полиция Дубая считает причастным к этому преступлению, сегодня хотел дать пресс-конференцию, потом ее отменил. Всплывает такая тема - полиция Дубая прикрывала преступников, которые участвовали в похищениях людей на территории России, в том числе. В Чечне, а Сулим Ямадаев подозревается в убийстве первого президента Чечни и находился в международном розыске. То есть, у Делимханова есть вопросы к полиции Дубая, а вопросы от полиции к Делимханову остаются как-то в стороне – мол, сами разберемся. Надо сказать, что эта тема - с возможностью причастностью Сулима Ямадаева к убийству Ахмада Кадырова появилась только в понедельник - по-моему, с подачи Рамзана Кадырова. Это что за конфигурация? Это попытка играть на контрходах?

К.РЕМЧУКОВ: Нет, мне кажется, что нынешние чеченские руководители ведут себя довольно дерзко, очень уверенно, очень наступательно – как ведут себя безнаказанно люди, которые знают, что им ничего не будет – это почти эпатаж такой. И когда сделали вот эти обвинения и назвали конкретных людей дубайские официальные власти, через несколько дней они пришли в себя и говорят – слушайте, а вообще кто это такие, кто вообще этот Ямадаев? Да он в международном розыске, да он причастен к покушению – вы что, его прикрывали, знали, где он находится? - как вы ему дали визу? - то есть, вот это стиль наезда на него: «кто ты такой? Ты сам виноват». Да и вообще он, оказывается, причастен к убийству. Но когда в понедельник впервые прозвучала из уст Рамзана фраза насчет того, что он причастен к убийству его отца, то сразу непроизвольно в мозгу вспыхивает мысль о какой-то кровной мести. Я не знаю, с одной стороны, конечно, это способ такой активной защиты - наезжать на дубайские власти – видимо, они там серьезно готовы предъявить обвинения, поэтому надо сейчас дискредитировать эти власти. А с другой стороны, конечно, повисает эта тема – что это, если убили отца, а вдруг это действительно кровная месть, а вдруг этих люди действительно связаны с Рамзаном Кадыровым, а может, они вообще причастны к этому преступлению. Но я так понимаю, что сегодня власти дубайские обратились к международным организациям в качестве людей, которые должны мониторить всю эту ситуацию и обосновать объективность хода расследования.

А.ВОРОБЬЕВ: Не будем далеко уходить от Чечни. Мне хотелось бы, чтобы вы прокомментировали мнение нашего политолога Станислава Белковского, который считает, что в Чечне, после убийства Ямадаева, наблюдается окончательное оформление победы Рамзана Кадырова и параллельно с этим происходит фактическое отделение республики от России. То есть, это отделение, эта независимость будет скорее на фактическом, нежели на формальном уровне зафиксировано. Вы согласны с такой оценкой?

К.РЕМЧУКОВ: Первая часть утверждения, скорее всего, соответствует действительности – Ямадаевы были самые серьезные противники Кадырова. Насчет второй части – да, по всем признакам очень высокий уровень автономии, очень высокий уровень использования средств, очень высокий уровень необычной для других субъектов федерации автономности Рамзана Кадырова, - его идеи, предложения, его способность манипулировать бюджетными деньгами или внебюджетными деньгами, поощряя квартирами, машинами футболистов, что в свое время стоило губернатору Амурской области кресла и, по-моему, возбуждения уголовного дела за то, что он какой-то тариф изменить решил в пользу команды «Амур», Благовещенск, - и тут же был наказан. Известно и про другие регионы - когда тратились деньги на поддержание футбольных клубов. Здесь такое ощущение, что это какой-то золотой рог, из которого льется. И все, что он хочет, то делает. То есть, я не могу представить ни одного губернатора российских областей, который бы мог так спокойно манипулировать гигантскими финансовыми средствами и при этом чувствовать себя в такой безопасности. Скорее всего, он понимает, что его компромисс с центральной властью таков, что он гарантирует мир в Чечне, отсутствие официальных сепаратистских тенденций, связанных с отделением Чечни от России и за это получает очень высокий уровень автономии по использованию бюджетных ресурсов, вполне возможно – я не знаю, в какой пропорции делятся доходы от чеченской нефти, я знаю, что и первая кампания начиналась, в общем, по большому счету, из-за доходов на нефть. И сейчас мне кажется, чеченские руководители бьются за то, чтобы доля доходов от экспорта чеченской нефти оставалась в их распоряжении в большей пропорции, чем было раньше. Если они этого добиваются, то это такой бизнес.

А.ВОРОБЬЕВ: Если таков сценарий взаимоотношений между Москвой и Грозным, то насколько эта ситуация прочна, долговечна? Какие здесь можно прогнозы делать?

К.РЕМЧУКОВ: Знаете, в других республиках похожие вещи – то есть, есть компромисс между элитой и федеральным центром, но не могут же обеспечить в течение длительного времени - вот мы видели в Ингушетии был и генерал КГБ Зязиков поставлен, но не может он консолидировать эти элиты – там идет борьба, взрывы, стреляют. Мы видим, какая сложная ситуация в Дагестане, мы видим, что в Кабардино-Балкарии неспокойно – даже я в газете постоянно получаю оттуда письма, которые недовольны нынешним руководителем, в свою очередь, на них пишут какие-то письма – то есть, видно, что элиты бурлят. Ну, какая альтернатива? Думаю, что в прагматических интересах Кремля лучше такой Рамзан Кадыров, чем не такой Рамзан Кадыров в Чечне, или чем вообще отсутствие Рамзана Кадырова.

А.ВОРОБЬЕВ: Даже ценой несоблюдения российских законов в Чечне?

К.РЕМЧУКОВ: Да, наверное кажется, что на данном моменте это является в прагматических интересах России более выгодно.

А.ВОРОБЬЕВ: А вам как кажется?

К.РЕМЧУКОВ: Мне как кажется? Ну, я не с большой симпатией отношусь к Рамзану Кадырову. Мне кажется, что репутационно этот человек, с моей точки зрения, является не таким, за которого я бы голосовал. Но с другой стороны, мне сложно давать оценку и говорить «вот я бы на этом месте» - потому что это такая кровавая чеченская история с начала 90-х гг., и такие умные ребята были задействованы в урегулировании этой истории. А сейчас вышли на такое решение этой проблемы и бросить камень, сказать, что – нет, это не рабочий вариант, давайте другой вариант – я бы не решился. Слишком тонкая материя, чтобы я мог давать категоричные суждения. Но мне Рамзан Кадыров не нравится.

А.ВОРОБЬЕВ: Последние новости из Кишинева – мы говорили с вами по поводу стиля, которым действовали власти Молдавии. «Президент Молдавии Воронин накануне запретил силовым структурам применять оружие против погромщиков, чтобы избежать жертв, в частности, среди молодежи», – это сообщают агентства со ссылкой на главу МВД страны. Так что это Воронинская история. Уходим на 2-3 минуты и возвращаемся.

НОВОСТИ

А.ВОРОБЬЕВ: Константин Ремчуков, главный редактор «Независимой газеты» отвечает на ваши вопросы. Немного останемся в чеченской теме. Я сейчас открыл интервью г-на Делимханова, которое удалось взять корреспонденту «Газеты.Ру», и по этому источнику я кое-какие выдержки вам зачитаю:

Делимханов: У нас к ним, к полиции, будут вопросы. И мы обратимся с соответствующим заявлением к местной полиции.

Корреспондент: Кто обратится?

Делимханов: Правительство чеченской республик.

Корреспондент: В какой форме?

Делимханов: На это есть международные суды, я не знаю пока, в каком это будет виде, наши адвокаты определятся.

Корреспондент: Кто, по-вашему, покушался на Ямадаева?

Делимханов: Не я.

Корреспондент: Ямадаев жив или мертв? Полиция говорит, что мертв, брат говорит, что нет.

Делимханов: Я не знаю.

Корреспондент: Кому это нужно, кто это сделал?

Делимханов: Враги России (смеется)

Корреспондент: Какие?

Делимханов: Все же знают, кто там управляют Эмиратами. Эмираты, Доку Умаров - это одна кухня, все – США. Им не нравится, что Делимханов потерял 28 родственников в борьбе с террористами, им не нравится, что все в республике стабильно».

И так далее. С вашего разрешения, я опущу пассаж про конюха, который участвовал в скачках в Дубаи и про коня, который пришел пятым. «Арест конюха, - говорит Делимханов, - может повредить лошадям. Кто знает, кто был заинтересован в том, чтобы повредить нашим лошадям», - говорит Делимханов. И так далее. И, кстати: «Почему вас до сих пор не поддержала фракция «Единая Россия», в которой вы состоите в Госдуме?» - «Меня вся Россия поддерживает». Очень уверенно чувствует себя г-н Делимханов.

К.РЕМЧУКОВ: Они вообще выступают очень уверенно, пассионарно, дерзко. Но бывают такие моменты, когда на основе имеющихся данных Интерпол объявляет международный розыск, появляется так называемый «красный угол» - когда ты пересекаешь границу, паспортный контроль нажимает кнопочку эмиграционной службы и всплывает, что человек должен быть арестован, и его сразу берут и арестовывают. Поскольку я так понимаю, что видные руководители Чечни любят бывать за границей, потому что мы знаем, что и оппозиция – в ходе всех этих войны люди обнаруживаются то в Турции, то в ОАЭ, то в Дубае – любят они отдыхать в мусульманском мире. Ну, ограничится выезд – потому что опасно выезжать, если тебя объявили в розыск. Ну, хорохориться можно до какой-то степени, но в принципе думаю, что отвечать все равно придется. И отвечать на вопросы с юристами ли, в форме взаимного иска, претензий, оспаривания заявлений полицейских. Но скорее всего, расследование будет продолжаться, и раз названы конкретные имена подозреваемых, значит, эти люди будут давать объяснения, показания, будут приниматься решения о мере пресечения, и в конце концов, это дело не станет только чеченским делом, делом Рамзана Кадырова, его представителей в думе или в Совете Федерации. Оно будет затрагивать репутацию всей страны.

А.ВОРОБЬЕВ: Я хотел спросить – что будет делать власть?

К.РЕМЧУКОВ: В какой-то момент надо будет принимать решение - как, мы защищаем их, говорим, что эти люди вне подозрений, не трогайте их, или мы начинаем по доверенности от каких-то прокурорских следственных органов допрашивать этих людей? Но мне кажется, что так легко это дело не будет спущено на тормозах, поскольку вообще убийство политических противников, мне кажется – этим все озабочены. Потому что это влияет на инвестиционный климат в Эмиратах. Эмираты, в общем, хотят на Ближнем Востоке быть такими же, как Лондон в Европе, чтобы там любой мог находить себе убежище, чтобы могли покупать жилье, строить, развиваться, - вообще их такой бизнес. Поэтому для них это не просто сведение счетов кого-то, а это серьезный удар по стратегии такого центра «а-ля Лондон». Поэтому, мне кажется, они тоже будут защищать свои интересы. Будем следить.

А.ВОРОБЬЕВ: Сменим тему. Сегодня вновь всплыла тема – она не новая, но был «круглый стол» и стало понятно, что ради выполнения нормы по рекордному весеннему призыву, а вы знаете, что 305 тысяч человек планируется призвать в эту весеннюю призывную кампанию, - будут брать ранее судимых. Правда, тех людей, с которых судимость снята, которые были осуждены условно, и так далее. Этих людей сто тысяч, каждый третий призывник в эту весеннюю кампанию будет иметь в той или иной форме прошлую судимость. Как вы смотрите на эту историю?

К.РЕМЧУКОВ: Я служил срочную службу во флоте, я знаю, что такое кубрик, знаю, что такое 30 человек и знаю, что такое нравы каждого человека – приходилось драться, отстаивать себя, за кого-то заступаться. Мне кажется это очень серьезное осложнение микроклимата в низовых подразделениях в Вооруженных силах. И если мы доходим до того, что треть призывников – мы уже закрываем глаза и считаем, что надо брать людей с такой судимостью, то это повод задуматься, не стоит ли нам еще глубже задуматься о реформе Вооруженных сил и создании профессиональной армии с тем, чтобы быть освобожденными от необходимости набора такого рода людей.

А.ВОРОБЬЕВ: Кому задуматься?

К.РЕМЧУКОВ: Кто занимается реформой Вооруженных сил? – руководству страны.

А.ВОРОБЬЕВ: Руководство страны, по-моему, уже совершенно точно определило свою позицию.

К.РЕМЧУКОВ: Нет, это не так все очевидно. В конце концов, руководство страны – мы же не считаем, что руководство страны уж совсем не думает об интересах страны.

А.ВОРОБЬЕВ: Не считаем.

К.РЕМЧУКОВ: Не считаем. Мы считаем, что наоборот, они очень много думают об интересах страны. Другое дело, как они об этом думают, какая у них школа мышления. Ведь нынешняя реформа Вооруженных сил является ответом на те слабости, которые вскрылись в ходе югоосетинской кампании августовской. Когда выяснилось, что генералы не подчиняются министру обороны, когда они требуют письменного приказа, когда им говорят «надо выступать туда» - что это за армия, когда министр обороны приходит, говорит – надо делать, а ему говорят – нет, давайте письменно. И мы видим, что эта реформа идет вне графиков, вне сроков, не имея стратегии. Это вызывает, с одной стороны, напряженность в Вооруженных силах, а с другой стороны понятно, что теперь нельзя такого положения дел – запущенность очень высокая. Поэтому я думаю, что, в принципе, люди думают, и они должны понимать, что снижение критериев при отборе людей, которые должны взаимодействовать с дорогостоящим оружием, является большой системной проблемой. Потому что оружие стоит дорого, последствия его применения стоят дорого. Если мы ошибаемся в ключевом факторе обороноспособности, - в человеке, в его моральных принципах, его нравственных принципах и человеческих, порядочности, и так далее, то мы все рискуем. Это как Чернобыль – один пьяный человек ошибется, рванет, потом расхлебывают на десятилетия и столетия все эти люди.

А.ВОРОБЬЕВ: Как вы считаете, на каком этапе понимания того, что нужно придти к контрактной, профессиональной, сытой, накормленной армии, находится наше руководство?

К.РЕМЧУКОВ: Во-первых, у нас свернута дискуссия на эту тему. Раньше, я помню, в начале 2000-х годов была эта тема, что нужна профессиональная армия, но ее парировали власти тем, что требуется порядка 10 млрд. долларов в год. На рубеже 2000-го года, после 1999, после дефолта, 10 млрд. долларов казалось немыслимой суммой и все говорили – ну да, 10 млрд. у нас нет. Сейчас, когда у нас накоплено было резервов сотни миллиардов долларов, 10 миллиардов выглядят смешной цифрой. Но и их нет. Поэтому мне кажется, что это вопрос политический – политики должны будировать эту тему. Но в обществе он не организован, у нас нет влиятельных общественных организаций, нет влиятельных партий, которые могут говорить об этом.

А.ВОРОБЬЕВ: Я не могу понять – это выгодно сейчас политикам – инициировать эту тему? Что их может побудить инициировать эту тему? Понимание того, как это все неслаженно было в Южной Осетии?

К.РЕМЧУКОВ: Выгода политиков вообще в чем? В том, чтобы их фиксировали как политиков. Если власть этого не хочет делать, значит, должны быть те политики, которые не во власти, но которые могут позиционироваться в глазах общества как люди, которые заботятся об обороноспособности страны на новых принципах, а именно – на принципах профессиональной армии. Я помню, что в 80-е гг., когда я работал в Америке, мне показывали устав Вооруженных сил – по-моему, мы как-то даже говорили с вами об этом. Меня просто поразило: если раньше в уставе было все описано словами - командные действия, строевой устав, то потом, по мере того, как снижался «ай-кью» призывников или тех, кого они брали в ту же профессиональную армию, Они переходили на пиктограммы, в которых фраза «за пять шагов до начальника вы должны перейти на командный шаг и отдать честь» просто рисовалась как в мультике: пять шагов, ты переходишь, отдаешь честь. Вот пиктограммное мышление, когда люди не понимают слов, а понимают рисунок: подойди, достань, заколи, присядь, - это тоже отражается на качестве личного состава. Но люди на это. Вот сейчас преступность – можно говорить об «ай-кью», но вопрос о судимости – сто тысяч людей, прошедших судимость, - это немножко другие люди. Я не хочу сказать, что они все виноваты, но в армии, на уровне кубрика или той палаты, где они спят – это совершенно другой климат.

А.ВОРОБЬЕВ: Дух в армейских частях.

К.РЕМЧУКОВ: Либо принципы камеры. Когда кто кого бьет, кто на нижней койке, кто на верхней койке спит. Кто идет гальюн драить, а кто будет стоять всю ночь.

А.ВОРОБЬЕВ: В общем, не по уставу. Благодарю вас. Константин Ремчуков, традиционно по средам. Я - Алексей Воробьев, до свидания.