Александр Привалов - Особое мнение - 2009-04-08

О.ЖУРАВЛЕВА: Здравствуйте, это программа «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. И в гостях у нас сегодня научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов. Здравствуйте.

А.ПРИВАЛОВ: Здравствуйте.

О.ЖУРАВЛЕВА: Мы подойдем с вами ко всем событиям, к каким сможем, с научной точки зрения, отстраненно.

А.ПРИВАЛОВ: Легко.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но, тем не менее, отстраниться очень трудно, потому что первые строчки всех новостных сайтов занимает, ситуация в Молдове. Очень много всяких сообщений. Власти Румынии категорически отвергают обвинения Кишинева во вмешательстве во внутренние дела соседней страны. ЦИК Молдовы огласит предварительные результаты голосования на выборах в парламент в пятницу. В связи с беспорядками находящийся там контингент миротворцев России, Молдавии и Приднестровья переведен на усиленный режем несения службы. В общем, много всяких сообщений и о жертвах, и о заинтересованных людях. А вот наш слушатель, который называет себя Артемием Троицким из Перми, вполне возможно, что его действительно так зовут…

А.ПРИВАЛОВ: Шутка, да.

О.ЖУРАВЛЕВА: …формулирует это так: «Выгодна ли Кремлю обстановка в Молдове?»

А.ПРИВАЛОВ: Понятно. Другой заботы нет в Перми, кроме как что выгодно Кремлю, а что нет. Я должен с вами не согласиться. Тут легко быть научно отстраненным, поскольку события в Молдове абсолютно нас не касаются. Нам там не за кого болеть. Там нет наших, там нет активно не наших (там они все не наши). Поэтому можно спокойно смотреть на происходящее. Правда, смотреть, конечно, грустно. То, что там происходит, достойно всяческого сочувствия.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну почему вы говорите, что там нет наших? Там есть у людей и родственники, и знакомые, и так далее.

А.ПРИВАЛОВ: Нет, там нет российского интереса. Ни одна из этих сторон близко не стоит к тому, что важно и нужно России. То, что важно и нужно России от Молдовы, это, в сущности, чтобы была цела та часть трубы, которая проходит через молдавскую территорию. А на этот счет вроде угрозы нет. Происходит там крайне печальная вещь. Там происходит сильно смахивающий на погром бунт, озаренный гигантскими всполохами глупости со всех сторон. И смотреть на это печально. Но а если с той стороны, которая бунтует – эти ребята, судя по тому, что они выкрикивают и друг дружке говорят, пребывают в той же нежной уверенности, в которой многие пребывали здесь ровно 20 лет назад. Вы по малолетству не помните…

О.ЖУРАВЛЕВА: 20 лет назад помню очень живо.

А.ПРИВАЛОВ: Замечательно. Значит, вы помните, что ходили веселые толпы народу по городу Москве с плакатиками «Партия, дай порулить». И веселились при этом страшно. Все веселились не потому, что смешной плакатик, а потому что все были искренне убеждены, что как только партия даст порулить, мы будем жить, как в Европе, и еще лучше. Это было очевидно. Это знали все. Вся улица знала. Вся площадь, вся Москва, вся Россия. Точно так же сейчас в Кишиневе. Они совершенно убеждены, что когда наконец спадет злой мор, когда они воссоединятся с Румынией, они будут жить – не как в Румынии, какая Румыния… они будут жить, как в Европе! Вот прямо сейчас и прямо сразу. Они так думают. Ну что делать? Они так думают. Они жестоко опешатся. Потому что то, как развиваются события, показывает довольно неприятную для них правду, для них для всех – и для власти, и для оппозиции, и просто для погромщиков: они никому не нужны и неинтересны. Никому. Вот никто из тех, кто, теоретически говоря, мог бы заинтересоваться этим конфликтом, встать на чью-то сторону, как-то вмешаться, никто не сказал «Мяу». Они сейчас всем не ко времени. Они со всей глупостью попали в самый неудачный момент. Они даже Румынии не очень-то нужны сейчас.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть это не та струя революций вот этих оранжевых, всяких там роз и так далее?

А.ПРИВАЛОВ: Там есть часть деятелей, в том числе обожаемая вашей радиостанцией журналистка Морарь, которые думают так – что это было нечто вроде того.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, некоторые наши слушатели тоже так думают.

А.ПРИВАЛОВ: Издали-то это простительно. Непонятно, как они это думают изнутри. Нет, это не похоже на цветную революцию. Просто потому что этого никто не устраивает.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть это не злой Обама придумал?

А.ПРИВАЛОВ: Обама сейчас не знает, как отмолиться от того, что наделали злой Буш со злой Кондолизой. И совершенно ему сейчас не до того, чтобы очередные глупости в том же роде делать. Сейчас, вероятно, какую-то роль там сыграли румыны. Потому что там тоже не все умные в Бухаресте. Нет города, где все умные. Значит, там тоже есть люди, которые думают, что вот сейчас, когда у всех кризис, когда всем не до того, самое время присоединять Молдавию. Наверняка там есть такие товарищи. И, может быть, их даже много. Я где-то читал, что накануне событий молдавские пограничники отсекли там несколько сотен агрессивно настроенных молодых людей, которые с той стороны шли помогать. Вероятно, да. Но это предел. Кроме не самых умных людей в Бухаресте, это вообще никому не нужно. Это безумие.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но, тем не менее, одним из катализаторов многочисленных волнений в мире последнее время является все тот же пресловутый кризис. Потому что когда студенты бьют стекла, это не потому что у них денег нет, но это один из толчков.

А.ПРИВАЛОВ: Когда они бьют стекла, это потому что им мама или профессоры вузов не объяснили, что это нехорошо. И само по себе это характеризует их крайне скверно. Но если спрашивать, на что больше похоже то, что происходит в Кишиневе вчера и позавчера и сегодня, наверное, еще, это скорее похоже не столько на цветные революции, если не иметь в виду Бишкек, на Бишкек похоже, это скорее похоже на Литву, на Грецию.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот.

А.ПРИВАЛОВ: Конечно, с примесью местных факторов. Потому что в Греции дикое левачество все это окрашивает. В Молдавии окрашивает то простое соображение, что огромная часть населения не верит в существования собственной страны. Они просто не верят, что такая субстанция, как Молдавия, кому-то нужна. Они считают, что они румыны. Те, которые окопались в Приднестровье, считают, что они Россия. Что они Молдавия, не считает никто.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну то есть выгоды ни для кого здесь нету – ни экономической, ни политической?

А.ПРИВАЛОВ: Ни для кого. Для всех сплошные потери. Ну кроме, пожалуй, того, что чуть меньше лжи будет. Потому что если до этих событий можно было продолжать врать насчет благостного коммуниста Воронина, который что-то там такое поддерживает в благопристойном порядке и кому-то там – и нашим и вашим – угождает, теперь понятно, что никому он не угождает – ни нашим ни вашим, ничего он в порядке не держит. Ну, в общем…

О.ЖУРАВЛЕВА: Понятно. Хорошо. Ничего не понятно, но тем не менее – что есть, то есть.

А.ПРИВАЛОВ: Ну как непонятно? Понимаете, в чем дело – все государства, которые происхождением идут из Советского Союза, кроме России, все до одного не имеют ни малейшего шанса на самостояние. Все они, гласно или не гласно, открыто или скрыто, выбирают патронов. Выбирают группы стран или страны, за которыми они пристроятся и в рамках работы с которыми они будут строить свою политику, внутреннюю и внешнюю. Но очень немного где (например, в Молдавии) есть синдром разделенной нации, который вопрос снимает.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть им понятно, к кому хотелось бы прислониться.

А.ПРИВАЛОВ: Да нет, может, им хотелось бы куда-нибудь еще. «Ну мы же тамошние, мы же ихние!» В Молдавии, если я правильно помню, то ли 500, то ли 600 тысяч людей имеют румынские паспорта. В масштабах страны это очень много. Там вопрос-то снят. Вопроса там нет. Нет страны.

О.ЖУРАВЛЕВА: Понятно. Тем не менее, мы уже с вами заговорили о пресловутом кризисе. Деваться нам некуда. Все все время комментируют. Так или иначе наши руководящие товарищи делают разнообразные заявления. И вот сегодня Аркадий Дворкович среди прочих слов сказал такие интересные слова – что большая часть российских предприятий настолько неэффективна, что не переживет ближайшее десятилетие. Такой прогноз помощника президента Аркадия Дворковича, по сообщению ПраймТасс. По его мнению, в стране необходимо создавать новые эффективные производства и технологии и переставать кредитовать неэффективные. Удивительно, ново и свежо. Вы не находите?

А.ПРИВАЛОВ: Ну, видите, какое дело. С одной стороны, Аркадий Владимирович, безусловно, прав. Эффективность, современность, конкурентоспособность в открытом рынке у огромного количества предприятий на территории нашей страны не выдерживает критики. Это правда. Правда и то, что какое-то время они могут проскрипеть при бережном отношении. Но вот у кого-то не самая красивая и не самая молодая жена, но если ему не очень надоедают приставания от внешних девиц, то он еще какое-то время с ней проживет. Правда ведь, так бывает? И тут – какие-то из этих предприятий могли бы какое-то время просуществовать при бережном отношении и недопущении особенного приставания со стороны внешних красоток. Но даже не в этом дело. Допустим даже, он кругом прав. Допустим, что действительно подавляющая часть предприятий в России никуда не годится, должна в ближайшие десять лет помереть. Так простите, тогда давайте что-то делать. Раз мы такие прозорливые, что мы это провидим, что через десять лет все это обвалится, давайте, может, что-то делать вместо этого?

О.ЖУРАВЛЕВА: А как?

А.ПРИВАЛОВ: Ну, может, мы все-таки дадим хоть рубль в экономику? Мне, собственно, все равно, ребят – не хотите, не давайте. Хотите, боритесь с инфляцией. Вы только это и умеете. Боритесь. Но тогда перестаньте разговаривать о том, что у вас все осыпается. Оно потому и осыпается. Весь мир сейчас накачивает свои экономики деньгами. Весь мир! Без единого исключения, кроме Российской Федерации. Ну если мы такие замечательно умные, тогда жаловаться не надо. Ну не переживут и не переживут. А если надо вкладываться в новые предприятия, так покажите, как это делать. Потому что вкладываться в новые предприятия из кредитов в лучшем случае на 22% годовых, это вы медведю в лесу расскажите. Этого люди делать не умеют.

О.ЖУРАВЛЕВА: Это может сделать только государство.

А.ПРИВАЛОВ: На деньги, стоящие 22% в год, забубенить новое технологичное производство нельзя. Вот нельзя и все. Это мог бы сделать вседержитель, но он такими мелочами не занимается. Никто из смертных этого сделать не может.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, вот еще об одном смертном. Леонид Валентинович, преподаватель из Санкт-Петербурга, интересуется некоторыми позициями по выступлению премьера Путина, который отчитывался о проделанной работе, прерываем бурными овациями.

А.ПРИВАЛОВ: Приятно иметь дело с интересующимися людьми.

О.ЖУРАВЛЕВА: Пункт первый, который интересует Леонида Валентиновича: «Как можно повышать пенсии, пособия, зарплаты на значительные суммы, о чем нам все время говорят (что все будет индексировано, все будет хорошо), и при этом уменьшать инфляцию?»

А.ПРИВАЛОВ: Ответ политкорректно звучит так: с трудом.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть это все-таки возможно?

А.ПРИВАЛОВ: Ответ неполиткорректно звучит: никак. Дело ведь вот какое. На самом деле, есть вещи, которые надо говорить. Независимо ни от чего надо говорить. Надо говорить о выполнении социальных обязательств. Больше того – их надо выполнять. Это просто правда. Другое дело – мне представляется несколько страной логика, что в кризисное время их надо добровольно увеличивать. Этой логики я никак не понимал полгода назад, так до сих пор понимать не начинаю. В этом смысле я разделяю недоумение нашего с вами доброго слушателя.

О.ЖУРАВЛЕВА: Второе недоумение: «В речи звучало о помощи государства только эффективным предприятиям (то, о чем говорит Дворкович), показавшим рост за последние годы, а сделано ровно наоборот: помогли неоднократно огромными суммами АвтоВазу, про который только ленивый не говорит, что завод неперспективный. По каким критериям будут отбирать и отбирались раньше предприятия для бюджетной помощи?»

А.ПРИВАЛОВ: У меня есть предложение не пытаться в одной кастрюле сварить рыбу и мясо. Это очень на любителя получается кушанье. Мы выбираем один из двух способов и по нему действуем. Либо мы сами знаем, чего надо стране. Вот мы с вами собрались тут умные, посидели, подумали и сказали – «Стране нужно это, это, это, и вот это мы поддержим государственными деньгами». К этому способу могут быть претензии, но он понятен. Может быть способ, который называется, простите за грубое слово, рыночным. То есть мы норовим при помощи тех возможностей, которые есть у государства, создать по возможности благоприятную среду для бизнеса вообще. Ну хорошо, или для каких-то крупно очерченных отраслей бизнеса. Создаем генеральные преференции для их расцвета или хотя бы выживания (это зависит от акцентов). Это другой способ. И он тоже хороший. Его тоже можно критиковать, потому что невидимая рука рынка, если за ней не присматривать, может такого натворить, что потом не зарадуешься. Тем не менее, это тоже понятный способ. Совершенно нет возражений. Перестаешь понимать и начинаешь впадать в недоумение, как наш с вами добрый слушатель, когда мы слышим попеременно фразу оттуда, фразу отсюда. Так нельзя. Либо мы сами знаем, что стране надо, у нас есть стратегия, у нас есть видение будущего. Соответственно, с этим видением будущего мы не можем дать умереть Васе, Пете, Коле. Мы Васю, Петю, Колю бьем по шее, чтобы они работали лучше, но поддерживаем всеми средствами. Понятная линия. Мы поддерживаем эффективных – понятная линия. Вместе нельзя. А пока да, происходит некая чересполосица.

О.ЖУРАВЛЕВА: Третий вопрос от того же слушателя. Уж так получилось, что у него такой прекрасный список. «Как можно говорить о положительном росте экономики за 2008 год и выдавать это за достижение, когда до последнего квартала прошлого года мы ни о чем не думали, кроме как о продаже нефти по запредельным ценам?» Есть там обман?

А.ПРИВАЛОВ: Вот тут я не понимаю. Первые два раза я понял нашего доброго слушателя, а тут я не понимаю. Существует такая вещь, как статистика. Да, они идет третьей после лжи и большой лжи. Но по статистике был рост – ну что теперь, удавиться? Вот сказать, что нет, ребят, не было роста? Да был! Он был не такой, как хотелось бы…

О.ЖУРАВЛЕВА: Леонида Валентиновича интересует, было ли это достижением Путина или это был результат цен на нефть?

А.ПРИВАЛОВ: Можно я скажу честно, что мне все равно?

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. А вот вам задает вопрос Илья. Это тоже то, о чем говорил Путин. Что мы пока остаемся в плоской шкале налогообложения и к прогрессивной пока не переходим. Потому что плоская шкала пока себя оправдывает. В ближайшее время она сохраняется. И, естественно, вас Илья спрашивает, за вы или против прогрессивной шкалы налогообложения? «Наше государство настолько слабо и не сможет собрать налоги с богатеев?» - интересуется Илья. Нам действительно плоская лучше?

А.ПРИВАЛОВ: Почему? Налоги с богатеев собрать можно. Это совсем не так сложно, как кажется. Просто они не должны быть подоходными. Существуют налоги, которые исправно платят богатеи. Например, налог на покупку каких-то определенных товаров, акцизы на какие-то определенные товары, налоги на роскошь разного типа. Все это делается, это все вполне администрируется. Неплоский подоходный налог сегодняшняя российская налоговая система взыскать не может. Она слаба, она коррумпирована, она неумела. С другой стороны, налогоплательщики слабы на голову, они будут путать все, что возможно, жуликоваты и невоспитанны в соображении, что налоги платить очень противно, но надо. То есть обе стороны, которые должны встретиться в этом бою, не готовы к этому бою. Поэтому я чрезвычайный противник того, чтобы подоходный налог переставал быть плоским в ближайшей обозримой перспективе, хотя прекрасно понимаю, что какие-то доводы в пользу этой меры, наверное, можно привести.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну, в этой ситуации вы согласились с Владимиром Владимировичем.

А.ПРИВАЛОВ: Абсолютно.

О.ЖУРАВЛЕВА: И с ним, кстати, многие другие специалисты тоже согласились. Есть еще кое-что. Говорили об антикризисных мерах в том числе в этом отчете. И все время говорится то о кризисных, то об антикризисных историях. А вот газета «Ведомости» заметила первые экономические показатели, вышедшие за пределы, установленные антикризисным бюджетом. Этот самый показатель – безработица. Безработица растет не так, как планировали.

А.ПРИВАЛОВ: Ну, тут слово «планировали» как-то на редкость неуместно.

О.ЖУРАВЛЕВА: Прогнозировали, скажем.

А.ПРИВАЛОВ: Предвидели или прогнозировали, предполагали.

О.ЖУРАВЛЕВА: Прогноз министерства Минздравсоцразвития на весь 2009 год – 2,2 миллиона. И эта цифра заложена в проект антикризисного бюджета. Но на этой неделе эта цифра уже пройдена. Хотя 2009 год еще и не думал заканчиваться, как известно.

А.ПРИВАЛОВ: К сожалению. Да, безработица растет. И я скажу, может, совсем неприятную вещь, но то, что она растет так медленно, это сознательный выбор. Она могла бы расти и быстрее. И с той точки зрения, которую мы видели в высказываниях Аркадия Владимировича Дворковича, насчет того, что надо предпринимать все меры по повышению эффективности, она должна расти быстрее.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот именно как раз в борьбе за эффективность?

А.ПРИВАЛОВ: Ну да, если мы выбираем эту дорогу, мы должны говорить о том, что на очень многих наших предприятиях (я не готов говорить цифры, да их и нет, наверное) чрезмерно много персонала, он проявляет чрезмерно малую интенсивность и производительность труда, и потому, подгоняя это дело к современным понятиям об интенсивности, производительности и эффективности, надо сокращать численность. Но при нынешнем размере пособия по безработице во многих местах власти встают стеной, власти выкручивают руки господам предпринимателям, и правильно делают, потому что в нынешней ситуации допустить то самое высвобождение, которого вроде бы требуют сиюсекундные экономические мысли, нельзя. Потому что это социальный взрыв. Значит, извините, конечно, это совершенно не мое дело, вы умные, вы читали бюджет – вы, наверное, знаете, что делать, но я бы на вашем месте повысил пособие по безработице, я бы на вашем месте заложил на это побольше денег в бюджете 2009-2010 гг. Это в том случае, если мы хотим добиваться от предприятий, чтобы они увеличивали свою эффективность. Тогда надо, конечно, и с кредитами что-то делать, но это отдельная песня, которую я, например, уже устал петь.

О.ЖУРАВЛЕВА: Я прошу прощения, когда вы говорите о том, что надо увеличивать пособие по безработице, закладывать большую сумму, вы чуть выше говорили, что при попытке бороться еще и с инфляцией вообще не нужно увеличивать всевозможные пособия.

А.ПРИВАЛОВ: Секундочку. Это же разные вещи. Когда мы говорим, что мы будем на сколько-то там, то ли на 8, то ли на 10% быстрее инфляции повышать социальные выплаты, которые мы всегда вели, это, наверное, купеческое роскошество, от этого, может, следовало бы воздержаться или по крайней мере умерить такого рода поползновения…

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть роль пособия по безработице должна быть выше?

А.ПРИВАЛОВ: Пособия по безработице сегодня принципиально важны. Это вопрос политики сегодня. Политики не в смысле, довольны или не довольны электоральные массы, а политики экономической. Мы чего хотим от экономики? Она как, на наш взгляд, должна реагировать на кризис? Если она должна реагировать резким, здоровым похуданием, сбрасыванием лишнего во всех отношениях, в том числе в отношении занятости, то тогда давайте облегчим эту задачу. Давайте наконец хоть что-нибудь облегчим экономике, давайте не будем ей все затруднять. Может, чего получится? Даже интересно, в порядке эксперимента.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну тогда получится теоретически действительно идти по пути эффективности, сокращать всех – и чиновников, и неэффективных менеджеров, и кого попало…

А.ПРИВАЛОВ: Без вопросов.

О.ЖУРАВЛЕВА: Они же не пойдут в сельское хозяйство, где не хватает людей, заниматься частным извозом и так далее. Они все будут что, на пособии сидеть?

А.ПРИВАЛОВ: Ольга, извините бога ради, люди все, в общем… далеко не все умные, больше того – пессимисты говорят, что умных почти нет, но все здравые люди - был такой французский философ господин Ален, который утверждал, что из всех даров господних здравый смысл распределен самым равным образом, все человеческие особи здравого смысла имеют примерно поровну, поэтому когда человек, наделенный стандартной порцией здравого смысла, окажется без своего привычного места работы в течение какого-то времени, он начнет находить здравые выходы. Причем эти здравые выходы сегодня выглядят одним образом, через месяц будут выглядеть иначе, через год будут выглядеть по-третьему. Здравый смысл, в общем, работает. Люди поймут, как им приспосабливаться – переехать ли туда, где есть рабочие места, больше соответствующие его представлению о разумной работе, здесь ли умерить свои притязания, здесь ли на что-то переучиться. Люди будут находить выходы здраво, сами. Они, как правило, здравые.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хотелось бы в это верить.

А.ПРИВАЛОВ: В это вы можете верить совершенно спокойно. Проверено веками. Умных немного, а здравых очень много.

О.ЖУРАВЛЕВА: Исключить только тех, кто открывает в этих ситуациях стрельбу, душит собственных детей и так далее. Я надеюсь, что их все-таки очень немного.

А.ПРИВАЛОВ: Ну, это патология, что ж…

О.ЖУРАВЛЕВА: Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт», сегодня в студии «Особого мнения». Никуда не уходите. Мы прервемся ненадолго. Меня зовут Ольга Журавлева. Не забывайте писать - +7 985 970 4545.

НОВОСТИ

О.ЖУРАВЛЕВА: И еще раз здравствуйте. В программе «Особое мнение» Александр Привалов, научный редактор журнала «Эксперт». Меня зовут Ольга Журавлева. Мы продолжаем. Вот еще несколько тем, которые интересуют наших слушателей, и несколько реплик по поводу того, что мы уже сказали. По поводу безработицы. Вот Сергей пишет: «В Тамбове на бирже труда регистрируют не более пяти человек в день. Люди занимают очередь с ночи. Местные власти боятся плохих показателей». А вы говорите, можно что-то закладывать…

А.ПРИВАЛОВ: Я считаю, что эти местные власти надо стукнуть маковкой об асфальт.

О.ЖУРАВЛЕВА: А вообще хватает нашей вертикали власти, чтобы на все обращать внимание?

А.ПРИВАЛОВ: Даже в этой самой студии я уже несколько раз говорил – господа, «вертикаль власти» - это метафора. Вы все разговариваете, как будто она правда есть. Это метафора, это разговор такой. Этой вертикали власти хватает на то, чтобы тамбовские власти боялись дать плохие цифры, но не хватает на то, чтобы заставить тамбовские власти регистрировать всех, кто приходит на биржу. Ну вот спрашивается – это вертикаль или что?

О.ЖУРАВЛЕВА: Еще немного о власти – то, что страшно интересует многих наших слушателей. Опубликованы нынче данные о доходах первых чиновников.

А.ПРИВАЛОВ: О господи…

О.ЖУРАВЛЕВА: Это все идет в русле борьбы с коррупцией.

А.ПРИВАЛОВ: Ну и замечательно.

О.ЖУРАВЛЕВА: Если вы помните, сказали, что все должны опубликовать. Опубликовали. Теперь все с интересом анализируют, почему супруга Шувалова заработала больше всех – 364 миллиона рублей за год, все остальные заработали меньше. И наш слушатель из этого выводит очень интересное предложение – либо они врут, либо надо супругов менять местами, и пусть супруга применит свои способности на пользу общества, а господин Шувалов оттачивает свое мастерство на своем бюджете.

А.ПРИВАЛОВ: Очень смешно. Я бы рекомендовал этому слушателю и всем остальным представить себе, каково было бы, если бы данные о доходах их и членов их семей были в интернете вывешены и все бы упражнялись в остроумии по их поводу. Эта декларация доходов имеет некий антикоррупционный смысл ровно в одном случае – если существует жесткая, прописанная по секундам, не допускающая никаких отклонений процедура их проверки и принятия по ним решений. Если такой процедуры нет, а сейчас ее нет, то все эти публикации – это на потеху зевакам. Не надо быть зевакой. Не надо на это особенно любоваться.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть это просто ни к чему?

А.ПРИВАЛОВ: Сейчас это ни к чему. Пока нету, повторяю, не зависящей ни от чьего усмотрения, работающей, как гильотина по рычажку, четкой процедуры – в такой-то день поступает декларация от Ивана Ивановича, в такой-то день Петром Петровичем она сравнивается с прошлогодней декларацией, в такой-то день Петр Петрович, если он увидел различие больше, чем на три рубля, делает то-то, если больше, чем на пять рублей, то-то, если больше, чем на семь рублей, то-то. Вот пока этого нет, все эти декларации просто никому не нужны.

О.ЖУРАВЛЕВА: Печально. Что я могу сказать…

А.ПРИВАЛОВ: Ну почему печально? Сейчас есть декларации. Потом, глядишь, со временем появятся и правила, появится смысл. Не все ж сразу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот еще. По поводу налогов тоже интересный вопрос от Андрея из Петербурга: «Как вы думаете, введение повышенного налога на роскошь и неодинакового налога на доходы позволило бы уменьшить долю валютных вкладов в банках и тем самым увеличить рублевую массу в экономике?»

А.ПРИВАЛОВ: Нет. Еще раз возвращаюсь к тому, о чем мы говорили несколько минут назад. Здравый смысл распределен поровну – и среди бедных, и среди богатых.

О.ЖУРАВЛЕВА: То есть они бы просто не стали идти на поводу у этого вот?

А.ПРИВАЛОВ: Да просто соображение о том, что валютная корзина в наших сомнительных условиях лучше, чем моновалютные сбережения, равно проникает в богатые слои и в бедные. То есть от того, что уменьшится дифференциация доходов, дифференциация валютная не изменится вообще никак.

О.ЖУРАВЛЕВА: И тут тоже нельзя подкопаться. Наши слушатели уже много вариантов спасения экономики предлагают, а вы ни с одним не хотите соглашаться.

А.ПРИВАЛОВ: Экономика не даст себя спасти. Что вы за люди странные? Экономика, как и всякая большая система, может и должна спасти себя сама. Только сама. Ей мешать не надо.

О.ЖУРАВЛЕВА: А вы в это верите – что ей не помешают, например?

А.ПРИВАЛОВ: Ну, надеяться-то я могу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну вот есть еще одно заявление, еще одни надежды. Может, наоборот. Герман Греф, председатель правления Сбербанка, заявил, что банковский кризис в РФ сейчас в самом начале и придет он из реального сектора экономики. Сюрприз. До этого буквально сказали, что мы уже на дне…

А.ПРИВАЛОВ: Оль, ну не могу я больше. Все эти абсолютно пустые всхлипывания – мы на дне, мы будем на дне завтра, мы были на дне вчера, идет вторая, семнадцатая волна – все это не имеет вообще никакого смысла.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну а психологическое какое-то влияние должно оказывать? Это ж функционеры.

А.ПРИВАЛОВ: Для того, чтобы это психологического влияния лишнего не оказывало, лучше бы они все помолчали. Потому что одно дело – обсуждать вполне серьезную вещь. Вот какова действительно доля плохих кредитов сегодня в банковской системе, верны ли слухи о том, что банки занижают эту долю, чтобы не влипать в излишнее резервирование, - вот это все можно обсуждать. А вот где начало, где конец, где вторая, где седьмая волна, можно не надо? Все это пустые слова, не имеющие смысла никакого.

О.ЖУРАВЛЕВА: Ну вот сколько бы ни говорили вы и еще некоторые наши гости и комментаторы, что все эти заявления бессмысленны, потому что они всегда противоречат друг другу, даже от одного и того же правительства…

А.ПРИВАЛОВ: Да они противоречат главным образом здравому смыслу.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но во всем мире, что ни день, появляется очередная реплика и очередное заявление.

А.ПРИВАЛОВ: Так мы ж с вами говорили, что это здравого смысла у всех поровну, а ума-то нет.

О.ЖУРАВЛЕВА: А, вот в чем дело!

А.ПРИВАЛОВ: Да.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. Тогда совсем простые данные. Вот вы мне объясните, здесь обман или все-таки реальная цифра. Инфляция в Российской Федерации в первую неделю апреля составила 0,2%, с начала года рост потребительских цен выбрал уже 5,6 из 13 запланированных на год, свидетельствуют данные Росстата. Росстату в этой ситуации мы верим или нет?

А.ПРИВАЛОВ: Что значит верим? У Росстата есть какая-то своя действительность, которая не во всем совпадаем с действительностью прочих граждан РФ, но какое-то отношение к ней имеет, как-то связана.

О.ЖУРАВЛЕВА: Безработица – это условность, потому что кого-то регистрируют, кого-то нет.

А.ПРИВАЛОВ: Что значит условность? Это не условность. Безработица – это вполне реальное дело. Любое ее измерение отчасти условно. Равным образом и тут. Вот сказали, что 5,6 из 13. Но надо учесть, что если верить тому же Росстату, а ему надо либо верить либо, не верить, то 3,5 из этих 5,6 были сделаны в первую неделю года, а именно – повышением тарифов естественных монополий. Значит, получается, что за три с лишним месяца у нас всего 2%. Это не так плохо. Если вот то убрать, то оставить в стороне. Ну так а чего тогда? Плакать нечего – все хорошо. Но другое дело, что это не последнее в текущем году повышение тарифов. Ну и так далее. Эту песню мы здесь уже тоже пели.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. Несколько вопросов, которые задают наши слушатели, и также реплик. «Вот именно так мы вертикаль и представляли – то, что нужно начальству, она обеспечивает, а на то, что нужно народу, ей плевать», - пишет Вадим. Ну, в общем, да. Наверное, так Вадим представлял себе вертикаль. Мы вертикаль вообще себе не представляли, пока нам ее не назвали по телевизору.

А.ПРИВАЛОВ: Да я боюсь, что и с тех пор не очень себе представляем. Ну ладно.

О.ЖУРАВЛЕВА: Валеру из Самары интересует, будет ли дальнейшая девальвация.

А.ПРИВАЛОВ: Не знаю. Это зависит от того, какую политику изберут наши уважаемые власти – и денежную, и вообще экономическую. Потому что предпосылок…

О.ЖУРАВЛЕВА: Они ее еще не избрали, по вашему?

А.ПРИВАЛОВ: Секундочку. В такой ситуации, как теперешняя, избрать политику и сказать, что помру – не изменю, может только круглый дегенерат.

О.ЖУРАВЛЕВА: Но вы верите, что их там нет. Это уже неплохо.

А.ПРИВАЛОВ: Надеюсь, что их там все-таки нет. Потому что ну как же так? Если ситуация меняется, надо ж как-то реагировать. Не надо менять свои стоящие в далеком переди цели, надо на них ориентироваться, но где камень, а где болото, ты ж должен смотреть. Текущая ситуация меняется быстро. Ну так вот. Сегодня никаких, как выражаются умные люди, макроэкономических показателей того, чтобы курс поплыл, нету, а что будет дальше, зависит от того, чего мы будем хотеть. Если мы захотим паче чаяния, возможно ж такое, чтобы все-таки не помирала экономика, например, вдруг захотим, такая фантазия придет, то курс можно еще немножко и приопустить, ничего страшного. А если не захотим, так и будем держать. Ей-богу, этот вопрос неактуален. В ближайшие месяцы в любом случае никуда он не денется.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот Сергей из Иркутска считает, что если власть даст свободу мелкой торговле, как при Ельцине, то нам сразу станет легче. Вы согласитесь с этим?

А.ПРИВАЛОВ: Нет.

О.ЖУРАВЛЕВА: Почему?

А.ПРИВАЛОВ: Ну, видите какое дело, все ходы, ведущие к примитивизации экономики, уже сыграли, уже примитивнее почти некуда. Разумеется, этот самый указ Ельцина, о котором вспоминает наш слушатель, сыграл живительную роль в начале 92-го года. Почему? Потому что страна подыхала, в частности потому что у нее с дикими муками и фантомными болями отмирала огромная часть экономики. Страна, помимо всего прочего, не хочу упрощать, еще и резко примитизировалась в это время. Все в этом направлении за 20 лет уже сделано, примитивизироваться дальше некуда, и так уже кроме трубы почти ничего не осталось. Никаких ходов на дальнейшую примитивизацию, приносящих облегчение, нет.

О.ЖУРАВЛЕВА: А что, усложнять?

А.ПРИВАЛОВ: Да! Усложнять общество, усложнять экспертную среду, усложнять образование, усложнять политику.

О.ЖУРАВЛЕВА: Делать умное лицо.

А.ПРИВАЛОВ: Делать умные головы!

О.ЖУРАВЛЕВА: А как это возможно?

А.ПРИВАЛОВ: У некоторых получается.

О.ЖУРАВЛЕВА: А у кого сейчас в мире вообще получается лучше, чем у других?

А.ПРИВАЛОВ: Не знаю, не готов. Потому что сейчас у всех получается довольно скверно.

О.ЖУРАВЛЕВА: А что показатель? Отсутствие народных волнений?

А.ПРИВАЛОВ: Вы знаете, мне очень не хочется звучать совсем уж мрачно, но вы задаете вопрос, который требует именно такого мрачного ответа. Я очень боюсь, что через какое-то время удачливым будет выживший. Мир становится жестче, и на чем он решит остановиться в повышении жесткости, никто из нас не знает.

О.ЖУРАВЛЕВА: А повышение жесткости выражается в чем?

А.ПРИВАЛОВ: Пока не стреляют. Ключевое слово – «пока».

О.ЖУРАВЛЕВА: Прекрасно. Прекрасный финал программы.

А.ПРИВАЛОВ: Ну давайте что-нибудь веселенькое быстренько.

О.ЖУРАВЛЕВА: Давайте. У вас есть 10 секунд. Как относиться к программе «Доступное жилье за 5 миллионов?»

А.ПРИВАЛОВ: Вы не совсем удачный вопрос выбрали для мажорного завершения. Ну хорошо. С юмором.

О.ЖУРАВЛЕВА: Вот! Вот это главное. Ко всему желательно относиться с юмором.

А.ПРИВАЛОВ: Почти ко всему. Кроме серьезных вопросов.

О.ЖУРАВЛЕВА: Хорошо. С Александром Приваловым обсуждали серьезные вопросы в программе «Особое мнение». Меня зовут Ольга Журавлева. Всем спасибо. Всего доброго.