Леонид Млечин - Особое мнение - 2009-03-23

Л.ГУЛЬКО: Здравствуйте. Меня зовут Лев Гулько. Это «Особое мнение». В студии, как всегда, журналист Леонид Млечин. Добрый вечер, Леонид.

Л.МЛЕЧИН: Добрый вечер.

Л.ГУЛЬКО: Ну что, давайте мы начнем с бедной девочки Лизы, которая непонятно где сейчас находится – в Российской Федерации, на территории, не в Российской Федерации, и вообще, как мне кажется, является разменной монетой в этом дурацком родительском споре, кто из них прав, кто виноват. Как правило, как и бывает. Может быть, как сообщают смсками наши некоторые слушатели, вообще отменить браки с иностранцами, и проблемы не будет?

Л.МЛЕЧИН: Это уже было. Это Сталин во время «холодной войны» сделал. Просто не знали, как еще отрезать страну от внешнего мира. И, кстати говоря, хотя браков таких тогда было значительно меньше, но были ужасные трагедии. Потому что успели пережениться между собой приехавшие сюда из стран народной демократии, как тогда говорили, из бывших теперь уже социалистических стран молодые люди, здесь они поженились, и потом вдруг им приказывают уезжать, а жен с собой брать нельзя. Это были ужасные трагедии, просто чудовищные трагедии. Хуже, наверное, чем та, что происходит с этой девочкой. Она, конечно, несчастная. Вы знаете, все вспоминают притчу о царе Соломоне, а мама мне как германист напомнила замечательную пьесу Бертольда Брехта «Кавказский меловый круг», которая переосмысляет эту притчу. Там действие переносится в нелюбимую ныне Грузию, и там такая же история – две мамы ссорятся из-за ребенка, и судья говорит: «Встаньте в круг и тяните каждый в свою сторону». Но настоящей мамой признается там та, которая воспитала, а не которая родила, потому что для Брехта это характерно – человечность важнее всего, а не формальный юридический подход. Мне кажется, из этой истории совсем другой вывод должен быть сделан. Мы живем в Европе, а право наше не европейское. Оно, конечно, должно быть состыковано с европейским правом, потому что такой проблемы не возникает, если мама из Германии, а папа из Португалии. Должна быть, конечно, единая европейская система с едиными ценностями и едиными ориентирами. Потому что предполагаю, к сожалению, что наши суды, рассматривая такие дела, как раз подходят с противоположной позиции, с догматической.

Л.ГУЛЬКО: А французский с не противоположной?

Л.МЛЕЧИН: Он подошел, и я думаю, в данном случае, поскольку Россия не рассматривается ими как часть общей Европы, то он тоже отгородился. Если бы, повторяю, мама была бы из Германии, Польши, французский суд скорее всего решал бы по справедливости.

Л.ГУЛЬКО: То есть это некая такая предвзятость французского суда в обход закона?

Л.МЛЕЧИН: Нет-нет. Я не могу сказать, насколько суд был предвзят, потому что я не участвовал в процессе и не знаю обстоятельств. Я просто могу предположить. Решение этой проблемы состоит в том, чтобы интегрировать наше право в европейское так, чтобы у нас здесь действовали те же нормы. И исчезнут эти проблемы. Кстати, и многие другие. У нас, к слову о правосудии, масса проблем.

Л.ГУЛЬКО: Между прочим, Владимир Семенович Овчинский, доктор юр.наук, генерал-майор милиции, когда был начальником российского бюро Интерпола, он нам в эфире объяснял, что у нас, в общем, похожие нормы и правила. Во-первых, он рассказал о том, что если мама будет призвана виновной, а девочку найдут на территории Российской Федерации, то по закону РФ все остаются здесь – и сидеть, если мама виновата, она будет здесь. Если бы это было во Франции, она бы там сидела, если б она была гражданкой. Понимаете?

Л.МЛЕЧИН: Так я об этом и говорю. У нас должно быть единое европейское правовое пространство. И исчезнут очень многие проблемы. В первую очередь, это пойдет на пользу нашему правосудию. В таких делах у нас, насколько я могу судить по практике, принимается обычно формальное решение в пользу мамы. Это не всегда стопроцентно правильно. Но, повторяю – я ж не участвовал в разбирательстве этого дела…

Л.ГУЛЬКО: Ну конечно, его никто до конца не знает.

Л.МЛЕЧИН: Ну, кто-то, кто участвовал, тот может судить. Но общий вывод очевиден: у нас должно быть единое правовое пространство. Вообще говоря, мы вступили в Совет Европы и приняли на себя определенные обязательства с этой целью.

Л.ГУЛЬКО: Вот кстати. В ходе брюссельского форума министр внутренних дел Германии озвучил интересную идею, тоже об объединении – предложить Российской Федерации, может, в долгосрочной перспективе, вступить в альянс. И тоже будут многие проблемы сняты. Правда? Американский сенатор, республиканец – тот, который Маккейн, который когда-то с Обамой – эту инициативу не одобрил. Его не устраивают особенности российской политической системы. Кто из них прав? Я понимаю, что каждый по-своему.

Л.МЛЕЧИН: Нет, они оба абсолютно правы. В принципе, конечно, стремиться надо к тому, чтобы ничем совершенно не отличались. Просто, к сожалению, пока очень сильно отличаемся. Но вопрос не в них – не они должны меняться. Европейское право очень продвинутое, очень неплохое, и оно, кстати говоря, совершенствуется. Вот у нас решения Суда по правам человека вызывают озлобление, а там тоже, между прочим, по другим странам они тоже принимают весьма жесткие решения. Но там они в составе Европейского Союза сразу же реализуются в практику правоприменительную. Если надо, меняются законы. Из этих осуждений извлекается толк. А у нас только извлекается штраф, который почему-то из нашего кармана должен отправляться туда в Брюссель. Не за счет тех людей, которые здесь совершают…

Л.ГУЛЬКО: Но если нас примут, даже в долгосрочной перспективе, так мы будем стремиться туда, вынуждены даже будем стремиться туда. Так есть смысл нас туда принять. Здесь нет проблемы.

Л.МЛЕЧИН: Нет, вообще мы должны снимать проблемы у себя дома. То есть мы должны, вообще говоря, развивать нашу юридическую систему. Ведь все вокруг каждый день говорят, что мы ею недовольны. Покажите мне человека, который доволен, кроме председателя Верховного суда в день, когда он отчитывается перед президентом. Все остальные недовольны - кто сталкивался с судом, кто наблюдает за процессами. Так давайте мы будем здесь это улучшать. А потом проблем не будет.

Л.ГУЛЬКО: В охране арктического шельфа могут быть задействованы подлодки Северного флота. Это тоже сегодняшняя новость. Либо в охране они будут, либо в изучении прилегающего к территории России арктического шельфа. Это заявил зам начальника Главного штаба ВМФ РФ вице-адмирал Олег Бурцев, об этом сообщают РИА Новости. Комментируя проблему определения границ континентального шельфа в Арктике, Бурцев отметил, что в этом районе большие площади заняты паковым льдом. Следовательно, там могут работать с большой эффективностью глубоководные аппараты. Будут ли для этого использоваться телеуправляемые аппараты, которые будут иметь большую глубину погружения и возможности высокоточной информации на носители, или это будут собственно подводные лодки, пока не решено. Как вы считаете, почему Олег Бурцев сделал такое заявление? Это часть такой игры за арктический шельф? То есть немножко предупредить, что мы будем изучать, но подводными лодками, а не батискафами.

Л.МЛЕЧИН: Ну, во-первых, наверное, проблемы с батискафами, я подозреваю. В принципе, есть проблемы и с подводными лодками, но тем не менее на подводные лодки деньги находятся, а на гражданские исследования, по-моему, значительно меньше. В принципе, меня немножечко смущает такой милитаристский дух, который проснулся и к месту и не к месту проявляется. Вот все время что-то такое воинственное звучит. Мне кажется, очень это все неудачно. Потому что сейчас российское руководство имеет дело с президентом совершенно не военным. В отличие от Буша, который называл себя воюющим президентом, Обама таковым не является. Буш был военным летчиком и сыном военного летчика. Обама не служил в армии. Он родился настолько поздно, что не попал даже в списки подлежащих призыву. Между прочим, Обама – первый президент США, который утро начинает не с разведывательной сводки и не с беседы с советником по национальной безопасности. Это делали все президенты до него. Но не он. Он начинает со сводки об экономическом положении. Он прежде всего интересуется экономическими делами. Он очень мало совещается со своими главными военными советниками, которые по должности председатели комитетов начальников штабов. Он, по-моему, один раз был в Пентагоне. Он вообще не изображает из себя верховного главнокомандующего, хотя формально он им является. Он занят экономическими делами. Не надо его и его окружение подталкивать к чему-то милитаристскому. Не надо посылать все время туда вот эти вот сигналы. Причем ведь мы же все понимаем, что здесь эти сигналы, на самом деле, для внутреннего потребления. Помните, на коллегию Минобороны приехал Медведев, стал говорить о том, сколько мы вложим в военные дела, и все удивлялись, зачем он это делает, когда приближается встреча с Обамой? Понятно, почему он это делает. Потому что Обама – черт с ним, он мало кого интересует здесь, а главное, что начальство наше обеспокоено военными, деньги срезаются, на самом деле, хоть и сказал Медведев, что все деньги будут увеличены. На самом деле, происходит сокращение, естественно, расходов на вооруженные силы. И страшно обеспокоены тем, что, не дай бог, какие-то волнения произойдут в вооруженных силах. Но нельзя забывать про внешнюю политику. Нельзя забывать про наличие других государств на планете, с которыми мы имеем дело. Не надо посылать им эти сигналы. Потому что они нам не нужны. Ну пробудим лихо – ну и что, кому от этого будет лучше? Вот никак этого не могу понять.

Л.ГУЛЬКО: Нет, ну видите, высокопоставленные военные заявляют, что и американцы и канадцы и кто-то еще претендует на эти шельфы. Чем мы хуже?

Л.МЛЕЧИН: Конечно. Я говорю – военные здесь ни при чем. Исследования шельфа – это все исследования мирного порядка.

Л.ГУЛЬКО: Езжайте в Арктику все вместе, да? Сядьте на льдине…

Л.МЛЕЧИН: Нет, во-первых, попытайтесь договориться. Боже мой, у нас на Смоленской площади в здании огромное количество профессиональных дипломатов, в том числе с юридическим образованием, специалистов по международному праву. Вот это, ребята, для них задача, а не для военного флота. Пусть у нас каждый занимается чем может. Если позволите, я скажу.

Л.ГУЛЬКО: Конечно.

Л.МЛЕЧИН: У нас произошла ужасная вещь за последние годы, когда профессионалы-дипломаты МИДа были отстранены от определения внешней политики по всем азимутам. Не только от определения внешней политики в отношении стран СНГ, наших ближайших соседей, где напрямую решения принимало высшее руководство, в крайнем случае с привлечением людей из газового сектора, но даже и в отношениях с такими далекими державами ключевыми на мировом уровне. Сами стали все решать. Есть ощущения – я могу все, я во всем разбираюсь, всем могу дать советы по любому поводу.

Л.ГУЛЬКО: А что значит отстранены? Их просто отодвинули?

Л.МЛЕЧИН: Им дана техническая роль – вы, ребята, оформляйте бумаги, мы здесь решили, а вы сделайте. Такое было. Громыко был однажды вызван к Хрущеву с подготовленным документом – месяц готовил МИД вопрос о Западном Берлине. Пришел Громыко с документом. Хрущев ему говорит: «Вот что, ты послушай, что я только что надиктовал. Если совпадет, хорошо. Нет – выброси свой документ в корзину». И втянул страну в огромный кризис из-за Берлина, когда там чуть было дело не дошло до войны.

Л.ГУЛЬКО: То есть не коллегиально ЦК КПСС?

Л.МЛЕЧИН: Да нет, Президиумами ЦК одобрялось все, что говорил первый секретарь. Так всегда было. Думаю, что сейчас мало что изменилось. На совете безопасности это обсуждается или в каком-то другом кругу. Что сказал главный человек, то и справедливо. И он, к сожалению, теряет чувство реальности, критики и так далее. Вот видно, что министерство, что дипломаты, что профессионалы отстранены от этого дела. Это большая беда. Потому что есть у нашего руководства, мне кажется, ощущение обиды и страшного недовольства по отношению к западным партнерам и к США в первую очередь. Поэтому когда сейчас говорят о том, какие надежды возлагаются на встречу с Медведевым, мне кажется, это достаточно наивно. Никаких надежд не надо возлагать, потому что нашему руководству совершенно не нужно никакое сближение. Я объясню, почему. Что значит сближение? Сближение – это значит, мы как бы в клубе вместе. Но членство в клубе налагает определенную ответственность. Если ты сидишь на собрании общества трезвости, нельзя выпивать, условно говоря.

Л.ГУЛЬКО: По крайней мере, на собрании. Там-то за стенкой делай, что хочешь.

Л.МЛЕЧИН: Тогда не ходи на собрание. Если ты в клубе, ты принимаешь на себя определенные обязательства. Это-то как раз и не понравилось в свое время. Потому что Путину поначалу хотелось быть членом этого клуба, его приняли. Но сразу же началось предъявление претензий. Это нормальное дело в этом клубе, в этом сообществе, на этом собрании. Они предъявляют претензии – друг к другу, к себе в первую очередь, но и к другим, ко всем, кто пришел, новичкам тоже высказывают претензии. Но себе они привыкли, это нормальное дело. Друг другу тоже привыкли. А новичкам это кажется странным и обидным – что же я пришел, а вы так плохо встречаете? А претензии эти будут, по двум причинам. Во-первых, у нас здесь очень много проблем, о чем мы знаем, а второе – это серьезная вещь, и мы мало об этом говорим, но, конечно, надо понимать: в восприятии западных политиков нашего руководства не совсем легитимно, как говорят умные политологи. Да, они пришли в результате выборов. Но, с точки зрения западных политиков, это не совсем настоящие выборы.

Л.ГУЛЬКО: Но они их признали. Чего теперь говорить?

Л.МЛЕЧИН: Нет, этот элемент присутствует, и он в них живет. Да, мы с вами садимся, да, вы нам партнеры. Но этот элемент есть не совсем – вы нам равны.

Л.ГУЛЬКО: Как французский суд, понятно.

Л.МЛЕЧИН: Примерно. Это сидит и это ощущает и наша сторона. И это обидно. Есть два варианта. Можно добиваться, чтобы тебя признали равным. Тут большое пространство у нас с точки зрения совершенствования законодательства и всего прочего. А можно сказать – «Ну и черт с вами, обойдемся без вас».

Л.ГУЛЬКО: Ну как «черт с вами»?

Л.МЛЕЧИН: Вот так. Как и происходит в последнее время.

Л.ГУЛЬКО: Когда такой глобальный финансовый кризис, когда «черт с вами», то и «черт с нами» тогда. Все ж завязано.

Л.МЛЕЧИН: Да, так и происходит – черт с вами и черт с нами. Совершенно верно.

Л.ГУЛЬКО: То есть пропади все пропадом, что ли?

Л.МЛЕЧИН: Вы нам помочь не можете – такова позиция. Вы нам можете только все испортить. Из-за того, что у вас кризис, у нас упали цены на нефть и газ. Вот и все. Вы, пожалуйста, сделайте сами что-нибудь, а у нас-то все само по себе пойдет тогда. Поэтому, на самом деле, если серьезно говорить, никакой заинтересованности в том, чтобы действительно сблизиться, чтобы перезагрузка, все эти красивые слова, нет.

Л.ГУЛЬКО: А господин Лавров, он же дипломат, согласитесь, причем профессионал, он вынужден на внешнеполитической арене просто как-то отдуваться, что ли, за все это?

Л.МЛЕЧИН: Видите ли, если ты разговариваешь с видными дипломатами в узком кругу, то ты видишь, что эти люди, естественно, очень образованные, очень умные, очень знающие и все понимающие. Но людям этой профессии свойственна сверхсервильность.

Л.ГУЛЬКО: Это что за штука такая?

Л.МЛЕЧИН: Это значит, что исполняется любое указание, которое дано последним. Вот какое указание дано, такое дипломаты и исполняют, что бы они при этом ни думали, что бы они при этом ни понимали. А они и думают правильно, и понимают все очень хорошо. Указание есть указание – мы его исполняем.

Л.ГУЛЬКО: Крайние?

Л.МЛЕЧИН: Ну, велено исполнять – они и исполняют. Профессия.

Л.ГУЛЬКО: Есть такая профессия – указания исполнять.

Л.МЛЕЧИН: Нет, в некоторых странах бывают министры иностранных дел, не согласные с внешней политикой. Они уходят со своей должности. Я как автор книги о министрах иностранных дел Советского Союза и России скажу вам, что только один министр иностранных дел в нашей истории ушел со своего поста по собственному желанию. Это был Троцкий. Больше никто таких глупостей не делал.

Л.ГУЛЬКО: Екатерина из Германии вопрос вам задает: «Уважаемый господин Млечин, согласны ли вы с мнением, что близится закат старой Европы (Екатерина из Германии задает изнутри этот вопрос) в связи с избытком социализма? Или подобные утверждения – лишь ничем не подтвержденная демагогия?»

Л.МЛЕЧИН: Ну Германия – действительно социалистическая страна, это правда. У меня есть коллеги, которые об этом говорят с большим раздражением. Что касается Европейского Союза, то по мнению людей, хорошо разбирающихся, как раз ЕС выйдет из этого кризис окрепшим и модернизированным. Потому что там очень серьезно сейчас ищут и пути выхода, и модернизации. И судя по всему, Европейский Союз из кризиса выйдет в лучшей позиции, чем он в него вошел. То есть не только не закат Европы, а думаю, что в определенном смысле заря новой жизни.

Л.ГУЛЬКО: В смысле в лучшей?

Л.МЛЕЧИН: В лучшей экономической форме он выйдет, что принципиально важно, поскольку экономика является базисом, старые большевики это знают. Вот он выйдет в лучшей экономической форме. Что касается политического развития и политической структуры, то вопрос бесконечен.

Л.ГУЛЬКО: Я предполагаю, почему Екатерина из Германии задала этот вопрос. Потому что некоторые эксперты, я читал их мнение, считают, что беднейшие страны, в общем, опустеют, и люди ринутся в эту самую старую Европу и просто задавят все, просто массой своей, Европа рухнет под их напором.

Л.МЛЕЧИН: По-моему, в последнее время иммиграционная политика в Европейском Союзе несколько ужесточилась с учетом этой реальности. Думаю, этого не произойдет. Основные миграции там происходят не из третьего мира. Основные миграции пришли из Восточной Европы, из Прибалтики.

Л.ГУЛЬКО: Из Польши в Великобританию…

Л.МЛЕЧИН: Ну, это не принципиальный вопрос. Поляки переезжали в разные страны, и никому это не вредило, кроме, пожалуй, Польши, которая лишалась своего потенциала. Но они потом могут вернуться. Переселение людей в ЕС из одного государство в другое не имеет уже никакого значения. Это действительно единая территория.

Л.ГУЛЬКО: Но речь идет не о переселении людей из одного европейского государства в другое, а из…

Л.МЛЕЧИН: Да, мы говорили про третий мир. Вот тогда я говорю, что иммиграционная политика изменилась, то есть ужесточилась. Они допускают к себе все меньше людей из стран третьего мира.

Л.ГУЛЬКО: А как это состыкуется с социальной ролью государства? С толерантностью? Такие красивые слова.

Л.МЛЕЧИН: Это здесь ни при чем.

Л.ГУЛЬКО: Ну как, они же вынуждены будут отказываться.

Л.МЛЕЧИН: Нет, они принимают только политических беженцев. Это они обязаны, это их долг внутренний. Вообще они никому ничего не обязаны, они считают своим долгом принимать политических беженцев. Поэтому приняли, скажем, много беженцев из Чечни и так далее. А так, в принципе, никто не обязан принимать у себя граждан других государств. Россия, кстати говоря, тоже не обязана. У нас другая проблема. У нас проблема состоит в том, что у нас нет никаких границ и к нам переезжают люди. И вопрос стоит не в том, хотим или не хотим, а в том, что нам сделать с ними. Или пытаться их выгонять, превращать во врагов и так далее, или, трезво оценивая экономическую ситуацию, полагать, что, может быть, они нам и пригодятся здесь как рабочая сила. У нас ситуация другая. Там, мне кажется, рабочей силы хватает, а у нас проблемы, в общем.

Л.ГУЛЬКО: Закончим первую часть письмом Влада Мака, он занимается ИТ-технологиями, из Миннеаполиса, США: «Уважаемый Леонид! Что Вы думаете по поводу агрессивного проникновения английского языка в русский? Ещё можно понять, когда новое слово, означающее изобретение сделанное в США приходит в наш язык (компьютер, например), но ведь идёт замена существующих слов! Слово " творческий" вовсю заменяют на " креативный", "изменчивый" на "волатильный" и т.д. и т.п. это не так безобидно, как может показаться».

Л.МЛЕЧИН: Мне смешнее всего, когда чисто русское слово «прейскурант» заменяется на слово «прайс-лист», и уже никто не помнит, что «прейскурант» взято, на самом деле, из немецкого языка. Ну, что делать? Я считаю, говорить надо на хорошем языке, и сам делаю все, что могу, чтобы на нем хорошо говорить. Увы, процесс такой – появляется новое понятие, а в родном языке нет слова. Где возникло понятие, там возникло слово.

Л.ГУЛЬКО: «Особое мнение», Леонид Млечин. Делаем паузу небольшую, на несколько минут. Потом возвращаемся, продолжаем разговор.

НОВОСТИ

Л.ГУЛЬКО: Журналист Леонид Млечин у нас в студии, мы продолжаем наш разговор. Давайте поговорим о Борисе Ефимовиче Немцове, которому сегодня досталось. Честно говоря, это обливание нашатырем, даже разбавленным, в общем, стоит, как мне кажется, дорогого. Что это? Это предупреждение?

Л.МЛЕЧИН: Надеюсь, что этим дело и обойдется. Да, это похоже на предупреждение. Дело в том, что выборы – это, прежде всего, столкновение определенных кланов влиятельных, для которых очень важно, чтобы там был свой человек. Я поясню на таком примере, кажущемся мне очевидным. Вот мурманского губернатора отправили в отставку, и все считают, что это связано с избранием мэра самого Мурманска, не представителя «Единой России». На самом деле, если вдуматься, ничего не произошло. Можно подумать, что туда пришел какой-то фантастический антигосударственный деятель. Лимонов, Новодворская. Или Касьянова избрали. Избрали человека, который будет точно так же взаимодействовать, как и любой другой. Но это удар для местной организации «Единая Россия». А если посмотреть, чтобы к власти в городе пришел свой человек, значит, это слабая структура. Что у них есть, у этой структуры, кроме кадрового лифта? Кроме того, что они могут обещать людям назначение на определенные должности? и если бы смирились с тем, что в Мурманске будет не представитель «Единой России», то у всей этой лестницы, у всей этой организации, у всей этой структуры упала бы капитализация, престиж рухнул бы, выяснилось бы, что они на самом деле не могут обеспечить. А чего тогда к вам присоединяться, ребята? Поэтому, я думаю, в Сочи, на самом деле, могли бы и дать возможность Борису Ефимовичу Немцову посоревноваться нормально. Но – повторяю: а если он там победит, не дай бог? Значит, выяснится, что вот эта структура, «Единая Россия», не всевластна, она не может обеспечить стопроцентное участие! Тогда люди отхлынут и решат – есть другие кадровые лифты. Зачем же мы будем? А эта организация только на этом и держится.

Л.ГУЛЬКО: Ну, честно говоря, как пишут здесь наши с вами радиослушатели и телезрители, в общем, неумная история. Потому что умнее было бы дать. Вот Андрей только что прислал…

Л.МЛЕЧИН: Я прошу прощения. Все истории – с отменой выборов губернаторов, все законодательство, связанное с выборами в Государственную думу, это все неумное. И, между прочим, это, кстати говоря, понятно. Недаром сейчас будет обсуждаться вопрос о том, чтобы партиям, которые не набрали 7%, но набрали 5%, одно-два места дали в Госдуме. То есть сами понимают, что совершили глупость. Но признать-то ее трудно. Поэтому совершается другая глупость. Так тоже нельзя. Нельзя же нарушать законодательство! Оно должно быть единым. Если уж 7%, то 7%. Ну вот глупо! И начинают люди плясать уже на сковородке – и жарко, и спрыгнуть невозможно, и масло подливают. Вместо того, чтобы признать – да, совершили глупость. Повторяю, этот весь комплекс неразумный, он весь противоречит интересам государства. Ну не думают же люди о государстве. Кадровый лифт же ходит – надо же талончик взять, в очередь, быстренько подняться на этаж, пока есть такая возможность. А то вдруг закроют на ремонт?

Л.ГУЛЬКО: Тогда вопрос следующий. А как вы считаете, Борис Ефимович не знал разве того, о чем вы сейчас говорите? Он же знает все.

Л.МЛЕЧИН: Он точно знает.

Л.ГУЛЬКО: Это что?

Л.МЛЕЧИН: Я, странным образом, с ним разговаривал в тот день, когда он прилетел и сказал – «вот, меня тут выдвигают люди в Сочи, поеду». И при этом он изложил все варианты того, что с ним могут сделать. Он отчетливо это понимает. Но политик, который не баллотируется на выборах, если есть такая возможность, он же не политик. Но Борис Ефимович-то как раз прирожденный политик. Он потому губернатором новгородским и стал юным. Потому что в нем это сидит.

Л.ГУЛЬКО: То есть это его крест?

Л.МЛЕЧИН: Это его жизнь. И это нормально. Такие люди и должны участвовать в выборах. А кто ж еще? Не те, которых присылают и говорят: «Вот, ребята, будет у вас первым секретарем, то есть губернатором или мэром».

Л.ГУЛЬКО: Давайте посмотрим на наш экран. Смс-сообщения - +7 985 970 4545. Я напоминаю для тех, кто хочет прислать еще вопрос. Отклики на нашу с вами беседу разные. «Разве в США некому подтолкнуть Обаму в духе воинственности в сторону конфронтации с Россией? Хотя сам он хочет выглядеть голубем, но не мешает никому из ястребов вокруг чувствовать себя более чем уверенно».

Л.МЛЕЧИН: Вы знаете, на самом деле, в США не так много сейчас влиятельных ястребов, и очень мало кто из них обеспокоен реальной российской военной угрозой, то есть такой военной угрозы для США не существует. Вот просто не существует уже много лет. И не надо создавать ощущение, что она есть или может быть. Не надо. Потому что тогда они начнут обратный процесс. Наши слушатели же не следят профессионально за этим, а американские войска боевые выведены с территории Европы, базы очень многие закрыты, военный потенциал НАТО не боевой сегодня. Вот НАТО сегодня не представляет военной угрозы для РФ. Ну впервые за долгий период истории…

Л.ГУЛЬКО: Не боевой – в смысле не наученный?

Л.МЛЕЧИН: Нет, то есть там нету боевого потенциала. Они не могут начать войну – не с чего. Ну нету там. Нет достаточного количества дивизий, готовых к войне, нет достаточного количества танков. И так далее. Вот не готовы они сейчас воевать. Не смогут. И слава богу. Не надо.

Л.ГУЛЬКО: Сейчас у некоторых глаза просто открылись широко. Как это НАТО, которое угрозой стоит у наших границ…

Л.МЛЕЧИН: Ну это миф! Потому что 15 лет продолжается вывод войск вот с этой территории. Сокращение количества баз, сокращение вооруженных сил и вооружений в странах НАТО, консервация того, что есть. Вот если бы они видели эти графики, они официальны – вот мы вышли из Договора об обычных вооружениях, заморозили свою часть, в Европе, а там официальные данные поступали в Россию, их можно было проверить точно, система позволяла. Это проверенные данные. Так вот, там этот график все время вниз и вниз. Боевой потенциал стран НАТО сокращался с каждым годом. Сейчас мы вышли из договора – уже проверить не можем даже. Хотя у них по прессе все открыто. Не представляет опасности. И они не видят сейчас в нас военной опасности. И не надо ее создавать. Кому она нужна?

Л.ГУЛЬКО: «У нас произошла ужасная вещь, - пишет Сергей нам, - когда журналисты-вредители начали учить всех, что в России нет своих национальных интересов, а есть только удобная поза, в которую мы всегда должны по-быстрому вставать. А иуды будут поучать и подавать команды, какие при этом делать движения». Есть такая точка зрения.

Л.МЛЕЧИН: Ну, с неумными людьми вообще трудно разговаривать. Если человек взрослый уже, научился писать, и не понимает, в чем состоит интерес государства, в котором он живет и патриотом которого он, надеюсь, себя считает, очень трудно. Ну как не понимать, что интерес государства в том, чтобы было крепкое оно, здоровое, чтобы люди там жили счастливо, чтобы экономика развивалась, чтобы угроз не было, чтобы врагов рядом не было? Для этого не надо плодить врагов, не надо грозить просто так, а надо быть готовыми, если кто-то реально угрожает, к тому, чтобы отразить. Для этого нужна сильная экономика, ее надо развивать. Ну что ж, неужели такие вещи надо взрослому человеку говорить?

Л.ГУЛЬКО: Ну что делать. Вот Дмитрий: «В отношении политики США в России не нужно нас обманывать. США всегда признавали только силу. А если Обама ориентируется на мир, то это еще не значит, что Америка ориентируется так. Политику диктует капитал и прогресс». И тут уже следующее сообщение: «Американцы тоже выбрали не Гора, а Буша».

Л.МЛЕЧИН: Ну, разница между Гором и Бушем была в нескольких голосах. А кроме того, Буш, вообще говоря, когда пришел в президенты, не собирался ни с кем воевать. И не случись 2001 года, он бы вошел в историю совсем другим президентом. Кстати говоря, был он очень успешным губернатором до избрания президентом. Он переизбирался. В Техасе не могли нарадоваться на него. Он был жестким, но очень успешным губернатором. Стал бы вполне успешным президентом. Если бы вот этот страшный теракт не произошел. А вы думаете, Обама повел бы себя иначе? Не знаю.

Л.ГУЛЬКО: «На ваш взгляд, то, что сейчас происходит в некоторых странах Латинской Америки – Венесуэла, Боливия, Эквадор, - это угроза капитализму или рык бумажных тигров?» - Алексей из Казани.

Л.МЛЕЧИН: Никакой угрозы капитализму как экономической системе быть не может. Это какой-то смешной разговор. Смотря какой вы капитализм представляете. Я тут читал Джека Лондона – описание Лондона начала 20-го века, несчастные эти бедные и так далее… Маркс с Энгельсом тоже ведь не зря писали о том, что происходит – был чудовищный капитализм. Да не капитализм был чудовищный, а уровень жизни был чудовищный. Капитализм меняется. Но это система, лучше которой пока ничего не придумали, к сожалению. Может, кто-то придумает. Но пока то, что попытались придумать, оказалось такой катастрофой для всех…

Л.ГУЛЬКО: Александр из Нижнего Новгорода спрашивает, как вы относитесь к истории с Союзом кинематографистов. Поскольку вы сами снимаете фильмы документальные. Такая история, которую надо прокомментировать.

Л.МЛЕЧИН: Да, она печальная и грустная. Я вижу, к сожалению, за этим амбиции Никиты Михалкова, который три года не занимался Союзом кинематографистов вообще. Он был на съемках. Он это сам признал. А теперь, когда его… когда человек три года из пяти не занимается, его, естественно, просят уйти. Ну и ушел бы. Если ты три года не занимался, зачем тебе вообще эта должность? А когда его попросили уйти, он обиделся. Отсюда все ужасные вещи. Такое неуважение оказывать таким людям, как Марлен Хуциев и другие мастера. Вообще, я крайне сожалею, что в этом влезло государство. Это тот случай, когда государству не надо было влезать. Такая ангажированность Министерства юстиции кажется странной.

Л.ГУЛЬКО: Ну а я просто напомню – на нашем сайте эхомосковском есть новость: «Деятельность Союза кинематографистов проверит ОБЭП». Так что чем эта история закончится, мы увидим. Спасибо большое. Это было особое мнение Леонида Млечина. Вел передачу Лев Гулько. Спасибо, до свидания.