Владимир Познер - Особое мнение - 2009-01-27
А. ВОРОБЬЕВ – Добрый вечер, добрый день или доброе утро в зависимости от того, где вы нас смотрите или слушаете. Это совместный прямой эфир радиостанции «Эхо Москвы» и телекомпании RTVi. Я рад приветствовать в этой студии Владимира Познера. Здравствуйте.
В. ПОЗНЕР - Здравствуйте.
А. ВОРОБЬЕВ – Хорошо, что успели.
В. ПОЗНЕР - Еле-еле.
А. ВОРОБЬЕВ – Пробки в Москве.
В. ПОЗНЕР - Попал в очередную пробку совершенно неожиданно.
А. ВОРОБЬЕВ – Мигалок и гудков много?
В. ПОЗНЕР - Нет вообще. Просто очень много машин.
А. ВОРОБЬЕВ – Незадолго до этого эфира по каналам агентства «Рейтер» пришло сообщение о том, что Обама и Медведев поговорили по телефону и договорились, что нужно как-то развязывать этот узел, этот дрейф, как дословно говорили агентства, в который легли взаимоотношения России и США. Это знак, конечно. Знак чего и будет ли столь легкой дорога по выходу из дрейфа?
В. ПОЗНЕР - Я не очень понимаю, когда вы говорите столь легкой, она не будет легкой. Ни столь, ни сколь, она легкой не будет. Потому что нужно преодолеть внутреннее состояние, причем многих людей, имеющих отношение к управлению государством. Давно сидящие предубеждения недоверия, иногда оправданные, иногда нет, но, так или иначе, надо преодолеть. Но происходит то, о чем я говорил не раз. Обама, будучи абсолютно прагматичным человеком, понимает необходимость сближения с Россией для решения вопросов, имеющих прямое отношение к национальным интересам США. Россия прекрасно понимает, будь то Медведев или Путин, что без США ей будет чрезвычайно трудно. Это повестка дня. Но к счастью на сегодняшний день можно сближаться без потери лица. А это очень важно для государственных деятелей, не то, что я был неправ, я меняю свое отношение.
А. ВОРОБЬЕВ – То есть выход из этого психологического, политического тупика, он стал возможным после смены администрации.
В. ПОЗНЕР - Только. Потому что если бы победил Маккейн, к примеру, который в глазах премьер-министра Путина, тогда президента Путина видел три буквы: КГБ и с этим бы он пришел в президентское кресло, вы понимаете, а как дальше-то двигаться. Как? Или вдруг глаза стали другие или у Медведева принципиально другие глаза. Поэтому с ним-то можно общаться.
А. ВОРОБЬЕВ – То есть развязки бы не произошло.
В. ПОЗНЕР - Я думаю, что просто ухудшилось бы.
А. ВОРОБЬЕВ – Сейчас в какую сторону они будут двигаться? Вы сказали о том, что разговор не будет легким. Все же, в большей степени от Москвы или Вашингтона следует ожидать каких-то более решительных шагов в этом сближении?
В. ПОЗНЕР - Это трудно сказать. Я жду от США, от Обамы, потому что это человек, как я предполагаю, совершенно не рядовой, человек способный принимать совершенно нестандартные решения. И хотя он окружен довольно стандартными людьми, но сам он не стандартен. Я ожидаю, что он может сделать такие предложения, которые могут сильно способствовать развязыванию этого узла или остановки этого дрейфа. Важно, чтобы руководство российское почувствовало, что на самом деле меняется американская политика относительно России. На самом деле меняется. Потому что я убежден, хотя у меня для этого никаких оснований кроме моей интуиции, но я убежден, что на самом деле и Медведев, и Путин очень того же хотели.
А. ВОРОБЬЕВ – А с кем будет общаться в первую очередь Обама?
В. ПОЗНЕР - Конечно, с президентом. Он будет общаться с Медведевым. Это вовсе не исключает возможность общаться с Путиным. Ведь все-таки у нас система французская. То есть у нас и президент и премьер это очень мощные фигуры. Как во Франции. Поэтому для другого лидера любого другого государства встречи и с тем и другим, например, во Франции, это абсолютно закономерная вещь. Более того, когда бывало, может, помните, во Франции президент, представляющий одну партию, а премьер-министр другую. Сожительство это называлось. Так вот, это очень характерная вещь. И надо с тем и другим разговаривать. Такого положения нет ни в одной другой европейской стране. И в Америке нет. Потому что госсекретарь это совсем не премьер-министр.
А. ВОРОБЬЕВ – Политес на французский манер Обама будет соблюдать в отношениях с Москвой.
В. ПОЗНЕР - Я думаю, что это не только политес. Я думаю, что в этом есть смысл. Он понимает, что сегодня в России, безусловно, вес премьер-министра чрезвычайно велик. Прекрасно понимает.
А. ВОРОБЬЕВ – Кстати, вы ведь встречались с Владимиром Путиным.
В. ПОЗНЕР - Да.
А. ВОРОБЬЕВ – Имели возможность оценить его, в том числе некоторые личные качества. В интервью агентству Bloomberg он заявил, что главным своим недостатком считает доверчивость.
В. ПОЗНЕР - Да я слышал вас сегодня по телевидению и просто поражался, какое бы более мягкое слово употребить, вы провели опрос ваших слушателей…
А. ВОРОБЬЕВ – Мы не претендовали на репрезентативность.
В. ПОЗНЕР - Я думаю, как может человек судить о другом, если он никогда в жизни с ним не обменялся ни одним словом. Но что это за люди, которые голосуют, что они считают, что это так или не так. Что они знают? Вот я с Путиным общался один на один - один раз, и в компании журналистов еще три раза. Он на меня не производит впечатления доверчивого человека. Но я бы и то воздержался, потому что если сам человек о себе так говорит, ну почему надо с этим спорить. Если бы он сказал, что его главный недостаток человеколюбие, но тут можно было бы действительно посмеяться как-то, но может он в самом деле считает, что он слишком доверчивый.
А. ВОРОБЬЕВ – Может. Это из области недоказуемого.
В. ПОЗНЕР - И потом я не понимаю, почему это является предметом обсуждения «Эхо Москвы». Честное слово.
А. ВОРОБЬЕВ – Мы все и многое обсуждаем.
В. ПОЗНЕР - Это правда. Тут я с вами спорить не буду.
А. ВОРОБЬЕВ – Вот ведь какая сегодня история произошла. Опять непонятно где концы, кто прав, кто виноват. Кому верить, во всяком случае. Военно-грузинская беговая дорожка. Российский военнослужащий Александр Глухов бежал из военной части в Южной Осетии и обратился к руководству Грузии с просьбой предоставить ему политическое убежище. Об этом сообщают грузинские СМИ. Между тем, в российском военном ведомстве утверждают, что Глухов был захвачен и вывезен в Тбилиси грузинскими силовиками. Но если это так, если правы российские военные, имеет ли смысл добиваться освобождения этого военнослужащего?
В. ПОЗНЕР - Если он был захвачен, то имеет смысл. Потому что значит, он не хотел, чтобы его захватили. Угрожали ему, не знаю, но если так рассуждать. Да, его взяли в плен практически и увезли в Тбилиси и решили его использовать. Тогда правильно российская сторона должна добиваться его освобождения. Вопрос в том, кто врет. Я не знаю. Я скажу прямо, что у меня нет особого, мой опыт не позволяет мне сказать, что да, конечно, грузинская сторона говорит правду, точно также российская военная сторона говорит правду. У меня нет опыта, который позволил бы мне так считать. Я не знаю, кто говорит правду. Это странная история.
А. ВОРОБЬЕВ – В любом случае, чтобы сохранить лицо, российским военным в этой истории придется пойти все же до конца и освободить этого солдата.
В. ПОЗНЕР - Его могут не освободить, если он сам сбежал, сам попросил политического убежища и ему грузинская сторона, несомненно, его предоставит, то российская сторона его не получит. Она может требовать сколько угодно. Это тоже понятно.
А. ВОРОБЬЕВ – Совершенно верно. Просто если его захватили в плен… Давайте вспомним израильскую историю с Гиладом Шалитом, солдатом, захваченным ХАМАС. Сколько эта история длится уже.
В. ПОЗНЕР - Длится. Толку чуть.
А. ВОРОБЬЕВ – Военные наши должны будут поступить так же вероятно, как израильская армия.
В. ПОЗНЕР - Вероятно. Если только он ни появится в эфире на экранах грузинского телевидения, и не будет делать заявлений, что это так-то и так-то и никто меня не заставляет.
А. ВОРОБЬЕВ – А эти заявления уже есть.
В. ПОЗНЕР - Он уже выступал публично?
А. ВОРОБЬЕВ – Да, в эфире грузинского телевидения.
В. ПОЗНЕР - И объяснял это нечеловеческими условиями…
А. ВОРОБЬЕВ – Совершенно верно. Отсутствием бани, еды, пищи.
В. ПОЗНЕР - Это конечно сильный повод перейти на другую сторону. Отсутствие бани, конечно, это неприятно. Но я помню, когда я был на целине студентом, и бани не было и с едой было не здорово, но была идея.
А. ВОРОБЬЕВ – Граница была далеко.
В. ПОЗНЕР - И была идея, кроме того. Тогда верилось, что мы делаем хорошее дело. Вот возможно, этот солдат не верит, что он делает хорошее дело и вот тогда отсутствие бани, еды и так далее становится нетерпимым.
А. ВОРОБЬЕВ – Все это ведь накладывается на последние события, которые происходят во взаимоотношениях между Москвой и Киевом.
В. ПОЗНЕР - Киевом?
А. ВОРОБЬЕВ – Извините, пожалуйста, Тбилиси, конечно.
В. ПОЗНЕР - Это было по Фрейду.
А. ВОРОБЬЕВ – Да, к Киеву мы вернемся еще не единожды. Так вот, фактически Москва заявила, что приступает к юридическому оформлению границы с Абхазией и Южной Осетией. Понятно, грузинская сторона заявляет об открытой попытке аннексировать эти земли. И все это на фоне разбирательства в ПАСЕ. Вот что касается границы, какую точку зрения занимаете вы. Можно ли считать действия Москвы политическим закреплением военного решения проблемы, которая имела место быть в августе.
В. ПОЗНЕР - Я бы сформулировал немножко не так. Москва признала независимость Абхазии и Южной Осетии. Признала? – признала. Публично? – публично. Это уже юридический шаг. Тут ничего не сделаешь. Оставим Никарагуа пока в порядке. Кстати говорят Никарагуа с такой полуулыбкой, а что Никарагуа, не страна что ли? Страна. Но пока одна. Коль скоро эти независимые с точки зрения России страны, тогда почему ни заниматься границами, почему ни публиковать карту с соответствующей раскраской и так далее. То есть в этом есть логика. Поддерживаю ли я лично эту логику или нет – это вообще не имеет никакого значения.
А. ВОРОБЬЕВ – Это имеет значение для тех, кто интересуется этой историей.
В. ПОЗНЕР - Я говорю о том, что если вы признали независимость этих государств, мы говорим: да, они независимые, и они имеют с нашим государством общую границу. Тогда давайте определимся с этими границами и дойдем до конца.
А. ВОРОБЬЕВ – То есть юридическая логика существует.
В. ПОЗНЕР - Существует. Более того, когда сегодня в вашей программе политолог Орешкин очень, на мой взгляд, симпатичный человек и умный человек и знающий человек, когда он говорил о том, что в отношении Косово это делалось десятилетиями, что это долго и тяжело, от этого ничего не меняется. Ну долго, ну тяжело. Но все равно итог абсолютно такой же. То есть признали независимость, нарисовали границы и теперь Косово на картах другого цвета, хотя это была часть Сербии. Никуда не денешься. Я всегда говорю, понимаете, у нас нет в нашей юрисдикции понятия, как же это называется, того, что было раньше, есть специальное слово для этого, вылетело из головы… Мы не ссылаемся на то, что тогда-то суд так решил…
А. ВОРОБЬЕВ – Прецедент.
В. ПОЗНЕР - У нас нет прецедентного права. А вот в международных отношениях, пожалуйста, прецедентное право, с Косово так поступили, мы поступаем так. Это неприятно? – неприятно.
А. ВОРОБЬЕВ – Все-таки вы на одну доску ставите и Косово …
В. ПОЗНЕР - Тут абсолютно, для меня никакой разницы. И там коренное население не хотело больше жить в составе той страны, и потом возникает этот вечный вопрос: имеет ли народ право на самоопределение или нет, что важнее: это или целостность государства. И на этот вопрос нам никто не ответил, хотя я бы априори сказал: все-таки целостность государства, прежде всего.
А. ВОРОБЬЕВ – Если вы внимательно слушали Дмитрия Орешкина, то он говорил о вероятных, очень вероятных имиджевых потерях для России.
В. ПОЗНЕР - Он говорил, что будет гигантская головная боль. На что я бы ответил: да. Но головная боль проходит.
А. ВОРОБЬЕВ – У нас есть другие темы. Наверное, не стоит превращать программу в монотемный выпуск.
В. ПОЗНЕР - Согласен с вами.
А. ВОРОБЬЕВ – Давайте вернемся в Россию. Сегодня появились сообщения о том, что ГУВД в лице одного из своих генералов, зам. начальника ГУВД по Москве рекомендовало ректору госуниверситета «Высшая школа экономики» отчислить шестерых студентов, которые были задержаны во время последнего «Марша несогласных» 14 декабря. Руководство вуза получило действительно эту бумагу, но исключать этих студентов не намерено. В общем, готовит ответ на юридически некорректную бумагу из милиции. Давайте попробуем покрутить эту историю со всех сторон. Действия милиции и ответный шаг университета.
В. ПОЗНЕР - Для меня ответный шаг университета единственно правильный, можно было бы это сделать иначе. Можно было созвать пресс-конференцию и публично порвать эти бумаги, присланные ГУВД, просто именно открыто, публично показать абсолютное неприятие этого дела. Милиция не имеет права, на мой взгляд, рекомендовать кого-то отчислить или кого-то наоборот, зачислить. Милиция должна заниматься порядком, защищать меня, в частности, вас и всех остальных от возможных хулиганов, воров, бандитов, убийц и прочее. Это да. Расследовать преступления – да. И если один из студентов или все шесть студентов совершили уголовные или административные преступления, нарушили кодекс, они могут, милиция я имею в виду написать письмо, что доводим до вашего сведения, что ваш студент Петров Петр Петрович сделал то-то и то-то. О чем мы вам сообщаем. Всё. Потому что довести до сведения – пожалуйста. Тем более что если административное преступление, то есть нарушение административного кодекса, то человека не арестовывают.
А. ВОРОБЬЕВ – Эта история действительно достойна внимания СМИ, но этого внимания ведь нет.
В. ПОЗНЕР - Достойна. Потому что это очень напоминает советские времена.
А. ВОРОБЬЕВ – Что дает основания милиции опять возвращаться в эти советские времена?
В. ПОЗНЕР - Это попахивает. Милиции нужно четко указать на ее место. Вот ваше дело. Вот это вот. А рекомендовать кого-то причислить, или наоборот, отчислить, это не ваша работа. Так же как не работа, предположим, вуза учить вас, как расследовать преступления. У каждого свое.
А. ВОРОБЬЕВ – Идем далее. ГД воздержится от оценок антикризисных мер правительства, депутаты намерены только проанализировать ситуацию и озвучить свои идеи.
В. ПОЗНЕР - Это интересно.
А. ВОРОБЬЕВ – По словам спикера Бориса Грызлова, одобрение или неодобрение это отдельный вопрос. В то же время, давайте пока поставим здесь точку. Итак, звучали предложения, в том числе от депутатов «Единой России», Андрей Макаров, если не ошибаюсь, говорил, что дума обязана заслушать отчет правительства, куда потрачен каждый рубль из антикризисного пакета. Судя по всему, это предложение не прошло, так что ГД лишь выслушает отчет правительства о ситуации и озвучит свои идеи. Как это согласуется с тем, что в Конституцию были внесены кое-какие поправки?
В. ПОЗНЕР - Никак. Ровным счетом. То есть если в Конституции среди поправок поправка есть о том, что правительство должно отчитываться ежегодно перед думой, следовательно, отсюда вытекает, что дума должна требовать соответствующего отчета.
А. ВОРОБЬЕВ – Задавать вопросы.
В. ПОЗНЕР - Причем неприятные вопросы. Потому что на приятные мы уже знаем ответы. И действительно Андрей Макаров абсолютно, на мой взгляд, прав, когда он говорит, что дума должна понимать, как потрачены деньги. Каждый рубль действительно надо понимать, куда, почему и так далее.
А. ВОРОБЬЕВ – А зачем нужно это этой думе.
В. ПОЗНЕР - Я говорю о том, что дума, эта дума, не та дума, дума в принципе должна этим заниматься. Особенно когда речь идет о все-таки кризисном моменте. Когда на самом деле каждый рубль должен быть на счету. Надо понимать, как мы тратим эти деньги. Это их прямая обязанность. И почему вдруг, то есть я понимаю, почему, господин Грызлов, например, говорит, что мы не будем…, это все понятно, это простите за не очень парламентское выражение - карманная такая дума. Что ей скажут, то она и думает. И выражает через своего спикера. Жаль. Потому что было бы даже более того полезно правительству, чтобы была жесткая дума. Это полезно. Это заставляет по-другому работать. А когда ты знаешь, что с тебя никто не будет спрашивать ни о чем…
А. ВОРОБЬЕВ – Там были слова о том, что правительство знает, как работать и что делать.
В. ПОЗНЕР - Ясно. Понятное дело.
А. ВОРОБЬЕВ – Мы ожидаем с минуты на минуту, что будет объявлено имя человека, за которого проголосовали на Поместном соборе. По-моему, там интриги, судя по сообщениям, не существует. Но тем не менее. А пока такая история. Российские власти не пойдут на восстановление прямых выборов губернаторов. Это подтвердил в беседе с журналистами Владислав Сурков. Часто его называют одним из главных идеологов администрации.
В. ПОЗНЕР - Он не объяснил, почему?
А. ВОРОБЬЕВ – Нет. Извините.
В. ПОЗНЕР - Я отдаю должное Владиславу Юрьевичу, он человек умный, тонкий, очень умелый. Я понимаю, почему это делается, потому что для сохранения вертикали власти нужно контролировать губернаторов. Это совершенно очевидно. Избранный губернатор гораздо более независим и самостоятелен, и видимо, это не вписывается.
А. ВОРОБЬЕВ – Вы сказали: для сохранения вертикали. Это очень важная оговорка.
В. ПОЗНЕР - А как же.
А. ВОРОБЬЕВ – Продолжим через 5 минут.
НОВОСТИ
А. ВОРОБЬЕВ – Мы начали тему губернаторства.
В. ПОЗНЕР - Выборов.
А. ВОРОБЬЕВ – Да. Их не будет.
В. ПОЗНЕР - Судя по тому, что сказал господин Сурков, к этому не собираются возвращаться. Я думаю, что когда-нибудь все-таки вернутся. Причем я хочу сразу сказать, ведь есть страны, где губернаторы назначаемые. В Канаде, например. Я понимаю рассуждения о том, что в свое время народ, который еще вообще не привык к этому, не понимает ничего, как его легко обмануть, как его за бутылку водки…, как выбирают бандитов в губернаторы, все это я понимаю. Все это правда. Но мое убеждение такое, что пока ты не пройдешь через это, пока этого опыта не будет у тебя, ничего не поделаешь. Надо пройти через это. Пока не войдешь в воду, не хлебнешь воды, не научишься плавать.
А. ВОРОБЬЕВ – Вы считаете, что у России есть какой-то обозримый исторический отрезок времени, в течение которого она может экспериментировать с демократическими процедурами, когда вокруг враги.
В. ПОЗНЕР - Во-первых, нет вокруг врагов. Это все рассказы для маленьких пугливых детей. На самом деле экспериментировать с демократией можно. Но то, о чем мы с вами говорим, это не эксперимент с демократией, это эксперимент с не демократией. Потому что назначение губернаторов не есть шаг в сторону демократии, еще раз говорю, я могу понять рассуждения возможно господина Суркова за этим решением. Лично я не соглашаюсь с этим. Ну, подумаешь. Мне все-таки кажется, что правильнее идти путем выборов, даже если в течение какого-то времени это приносит большую головную боль. Но все равно головная боль как я уже сказал, проходит и народ, пройдя через такие вещи, становится мудрее, и более социально ответственным. В том, как в частности он голосует.
А. ВОРОБЬЕВ – Владимир из Чикаго вас спрашивает: «Автору декларации независимости США Т. Джефферсону принадлежат слова: инакомыслие - это высшая форма патриотизма. Как в России оценивается инакомыслие большинством общества и властями».
В. ПОЗНЕР - Я думаю, что в России в принципе инакомыслие оценивается негативно. Вне зависимости от того, кто у власти. Инакомыслие всегда вызывает проблемы. Тот, кто мыслит не так, он ставит какие-то задачи, он чем-то недоволен. Он что-то требует. Это нехарактерно для российского менталитета. Это никогда не было характерно, никогда не любили этих людей. И то, что мы говорим русская интеллигенция, во-первых, она не была вся инакомыслящая, она была разная. Опять же, это вопрос традиций. В России это не традиция.
А. ВОРОБЬЕВ – Ну так стоит ли экспериментировать?
В. ПОЗНЕР - Что значит экспериментировать в данном случае?
А. ВОРОБЬЕВ – Я имею в виду, стоит ли нас что называется подводить под рамки идей, норм, правил, ценностей, которые нам хотят привить с Запада.
В. ПОЗНЕР - Я не уверен, что хотят. Мне кажется, что просто…
А. ВОРОБЬЕВ – Но так же говорится.
В. ПОЗНЕР - Мало ли что говорится. Мне кажется надо просто давать людям эту возможность. Вот скажем, так или иначе, выражать свое инакомыслие, если только это не ограничивает мою возможность выражать мое мнение. Но не надо разгонять демонстрации, не надо их сажать, не надо их бить дубинками. И так далее. Надо им предоставлять эфир наряду с другими. То есть это процесс. Это процесс. Да, скажем, в России к закону отношение чрезвычайно не западное. Закон не для меня. Он для вас. Но для меня нет. В частности мы это видим на дорогах. Но все-таки мы также видим в Москве, по крайней мере, как постепенно медленно люди начинают ездить по-другому. Пропускают друг друга, машут ручкой, говорят спасибо. Это процесс. И то же самое здесь. Но если не дать этому процессу развиваться, так и будем сидеть, как сидели.
А. ВОРОБЬЕВ – Закон для вас, не для меня. Помните историю с браконьерством или похожую на браконьерство на Алтае. Где высокопоставленные чиновники на вертолете, в том числе представитель президента господин Косопкин, по некоторым сообщениям охотились на животных, занесенных в Красную книгу. Ответственности никто вроде бы не понес. Более того, компенсация за каждого погибшего человека на борту этого вертолета составила 10 миллионов рублей. Это значительно выше, чем за обычного смертного.
В. ПОЗНЕР - Ну и что я должен по этому поводу сказать? Это так. Вообще эта история омерзительная. Другого слова я не нахожу.
А. ВОРОБЬЕВ – Почему молчат?
В. ПОЗНЕР - О, почему молчат. Слушайте, я бы хотел ответить на ваш вопрос, почему молчат по тому поводу, по этому поводу. Я не знаю. По идее надо было бы говорить. Это был бы только плюс, а не минус. Почему молчат – не понимаю.
А. ВОРОБЬЕВ – Можно ли предложить подобное объяснение, это скорее чиновники и менеджеры, нежели политики, которые должны улавливать общественное настроение.
В. ПОЗНЕР - Можно предложить и такое. Если бы у меня было четкое свое представление, они молчат вот потому-то и потому-то, я бы сказал. Но у меня нет. Я просто не понимаю, почему. Не понимаю. Так же как не понимаю, почему так и промолчали по поводу убийства…
А. ВОРОБЬЕВ – Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой.
В. ПОЗНЕР - Даже пускай она рикошетом что ли получается, ну почему ничего не было сказано. Я не понимаю. Может быть, мне кто-то объяснит. Я бы хотел понять, какое рассуждение за этим. Потому что должно быть рассуждение. Это обсуждается, люди об этом говорят, значит, об этом думают. И приходят к выводу, что лучше об этом не говорить. Я хочу понять, почему.
А. ВОРОБЬЕВ – Виктор Быстров: «Независимо от того, как относиться к современным американским евангелистам, роль религии в становлении Соединенных Штатов, игравшая и продолжающая играть объединительную и просветительскую роль, несомненна, - пишет он. Дальше рассуждения. - Как Вы думаете, сможет ли именно религия (в разных ее проявлениях) стать тем здоровым элементом в условиях современной деморализованной России, которая развернет страну и общество на путь прогресса и созидания?»
В. ПОЗНЕР - Нет. И думаю, что вы заблуждаетесь в отношении Америки. Что именно религия сыграла эту роль. Война за независимость и становление США это была совершенно не религиозная, и не было в ней религиозного контекста. Декларация независимости говорит о том, что эта страна светская, я имею в виду то, что написал Джефферсон. Конституция это подтверждает. В Америке нет единой или основной религии. Там очень много ветвей протестантства. Самая большая единственная группа католики, но они очень редко правят. То есть президент католик это редкая вещь в Америке. Так что вы переоцениваете роль религии в становлении, развитии Америки. И я вообще не вижу церковь ни в одной стране, как основная сила, которая объединяет и поддерживает страну. А там, где это происходит, в исламских республиках, ничего хорошего в результате не получается.
А. ВОРОБЬЕВ – Смотря где.
В. ПОЗНЕР - Не знаю, где. А где хорошо? В Иране что ли хорошо?
А. ВОРОБЬЕВ – Арабские Эмираты давайте возьмем.
В. ПОЗНЕР - Давайте. Вот моя жена не может выйти в определенном виде, где я не могу выпить рюмку, где я хочу.
А. ВОРОБЬЕВ – Понятно, объяснили на пальцах, что называется.
В. ПОЗНЕР - Вот и все. А права человека, извините.
А. ВОРОБЬЕВ – Короткий вопрос. Что Россия может предложить США, чтобы у Обамы появились весомые аргументы пересмотреть свою политику в отношении России?
В. ПОЗНЕР - Очень много. Я не хочу сейчас вдаваться в подробности, но даже такая мелочь как отношение к Ирану у России совершенно не то, которое бы хотели США. В смысле жесткости и применения санкций. Это только одна вещь. Их множество.
А. ВОРОБЬЕВ – Давайте попробуем, может быть, чуть пошире посмотреть на эту проблему. В Европе возможны ли какие-то послабления с нашей стороны, изменения позиции?
В. ПОЗНЕР - Изменения позиции по отношению к НАТО, да. Вступлению в НАТО разных стран. Может быть изменение.
А. ВОРОБЬЕВ – Противоракетная оборона.
В. ПОЗНЕР - В Польше? Вот я предлагаю такой вариант. Президент Обама говорит: мы готовы убрать ракеты или не ставить их в Польше, и не ставить радары в Чехии, зато Россия меняет свое отношение к Ирану и объединяется с нами в том, чтобы заставить Иран отказаться от производства оружия. Вот вам замечательный обмен. Потому что на самом деле эти ракеты в Польше никому не нужны. И кроме неприятностей ничего не вызовут.
А. ВОРОБЬЕВ – Благодарю вас. Владимир Познер…
В. ПОЗНЕР - Пожалуйста.
А. ВОРОБЬЕВ – …отвечал на ваши вопросы, высказывал свое особое мнение.
В. ПОЗНЕР - Особое.
А. ВОРОБЬЕВ – Свое личное мнение. Особое. До свидания.
В. ПОЗНЕР - Всего хорошего.